Как всё же бывает приятно проснуться утром, свежим, обновлённым и иногда даже улыбнуться, и плевать, что последующий день может оказаться самым отвратительным. Но сегодня был не тот день - не то утро. Продрать глаза было неимоверно сложно, да и непонятно зачем это надо было делать. За окном набирало силу честное воскресенье и спешить было абсолютно некуда. Будильник и тот укоризненно молчал, хотя у меня давно вошло в привычку вбивать в него какое-то время, даже если никаких дел на утро не запланировано. Подняла меня то ли головная боль, которая не замедлила себя проявить, то ли приторная сухость во рту, а что более вероятно - всё вместе.
Поднявшись, первым делом открыл окно, благо оно находилось рядом с мятой постелью, пока еще хранившей отпечаток тела в неестественной позе. Холодный воздух стал быстро заполнять комнату, вытесняя тошнотворные алкогольные испарения. Довольно большой двор казался совершенно безжизненным. И дело было не только в том, что в поле зрения не было ни одного даже самого заурядного персонажа, что совсем не удивительно для воскресного утра, но и в том, что осень постепенно подходила к своему завершению: от ещё недавно ярких жёлтых деревьев, остались голые каркасы, лишь несколько одиноких листьев продожали упорно держаться за впадающих в анабиоз вековых исполинов. Пустынность пейзажа полностью гармонировала с пустотой в голове.
Немного потупив у окна я отправился выполнять свой маленький ритуал, обязанный вернуть меня к жизни. Помогал он далеко не всегда, что не убавляло мою веру в его действенность, да и он мне просто нравился. Достав из под груды хлама измазаный чем только возможно маленький бумажный пакет, я извлёк из него исцарапаный диск без каких-либо надписей. Откуда он у меня появился я не помнил, так бывает, что некоторые вещи валяются долгое время, ожидая пока в них возникнет потребность. Правда дожидаются, наверное, не все. Записаная на нём музыка выбивалась из моих обычных предпочтений, поэтому возожно была самой любимой. Исполнители были совершенно мне не знакомы, хотя я не без оснований считал себя меломаном. Однако я никогда не предпринимал попыток узнать кто авторы, чтобы найти что-то похожее: не хотел разрушать таинственность, придающую этому сборнику особую значимость.
Далее я вставлял диск в старенький музыкальный центр, оставшийся в наследство от уехавшего в Америку лучшего друга. Связь мы не поддерживали, хотя в наш век инфорационных технологий найти контакт не составило бы большого труда. Но по некой неозвученной договоренности ни он ни я этого не делали. Да и вспоминал о нём всё реже, теперь и вовсе только когда дотрагивался до этого старого центра.
Потом я ставил чайник и отпралялся принимать короткий душ. Из душа я выходил всегда в тот момент, когда тягучее вступление третьей композиции со сборника сливалось с подавшим из кухни голос чайником. В это утро идилия была нарушена. Нарушена будильником, неожиданно, завёвшим свою искуственную трель. Так я всё таки его навёл. Значит к функциям моего пьяного автопилота: добраться домой, раздеться и лечь спать, - добавилось ещё навести будильник. Хмм, интересно, может скоро на пьяном автопилоте я буду готовить ужин или стирать одежду, что было бы неплохо, так как обычно приходил я в таких случаях грязный как свинья. Немного позабавленый этой мыслью я намолол кофе, специально припасённый для таких случаев - обычно пил растворимый. Когда из кружки больше напоминающей кубок, стал распостраняться приятный аромат, стало понятно - не хватает сигареты. Вчерашние джинсы я нашел на кресле. Из первого кармана был извлечён мобильник, из второго - смятая пачка сигарет закутаная в купюры мелкого номинала.
Потягивая предварительно выпрямленную сигарету и отхлебывая кофе, я пытался вспомнить события прошлого вечера. В памяти всплыли какие-то смутные отрывки, но никуда не девшаяся головная боль мешала приобрести им чёткость и сложиться в какую-то более понятную картину. Быть может головная боль и нужна, чтобы не дать с самого пробуждения вспомнить неприятные события прошлого вечера. Тот факт, что они именно неприятные, почему-то не вызывал у меня никакого сомнения. Затем была предпринята попытка найти ответы в телефоне. Закладка исходящих не содержала ничего нового, это было странно, что изрядно надравшись я никому не позвонил. Врядли мой автопилот мог удалить упоминания о звонках, чтобы не беспокоить меня утром. Однако было одно непрочитаное SMS от мобильного оператора, сообщающее о том, что обещанный платёж принят. Значит намерение позвонить было, но почему-то я передумал.
Мне не надо было искать ответ зачем я вчера пил или думать об этом, это всё уже давно отложилось в подсознании и не требовало лишней мозговой деятельности. Тем временем чувствовалось приближение дня. Хотя небо в эту пору, что днём, что утром одинаковое. Разница между ним примерно такая же, как если в настройках изображения телевизора поменять яркость на одно минимальное значение. Допив кофе я оделся и покинул свою однокомнатную квартирку, предварительно забыв выключить музыкальный центр. Растрачиваемая впустую электроэнергия меня не волновала, почему-то я знал, что когда вернусь в этот раз, я не захочу чтобы меня встретила привычная тишина этих, хоть и родных, но всё же стен. Я не знал куда пойду и чем займусь, и в этом была своя прелесть.