Стою на рынке, торгую каштанами. Приехал поздно, к полудню. Машину удалось припарковать рядом с входом. Повезло. С местом не очень, как показалось мне вначале. Все лучшие места у входа, где больше толчея народа, были заняты торговцами. Но, я, тоже опытный торгаш, знаю, что иногда гораздо лучше товар берут там, где человек может оглядеться, где его не теснят со всех сторон. Поэтому, я спокойно прошёл вглубь рынка и встал на свободном месте.

Поскольку каштаном рынок был забит под завязку – кроме меня торговало ещё человек десять – я не стал ломить цену, выставил минимальную. Хотя каштан у меня мелковатый – крупный уже отошёл – но зато чистый и блестящий, что должно было привлекать потенциального покупателя.

Точно, так и получилось. Первой подошла бабулька, спросила цену. Я ответил – 30, но для пенсионеров – 25. Сработало, бабулька купила баночку. Короче, умею я это дело – убалтывать покупателя, если он адекватный, конечно. С придурками не разговариваю долго, сразу заламываю такую цену, что они, приставив палец к виску, бегут дальше.

Напротив, торгуют овощами предприниматели, мамаша с сыном. Сынок, здоровый парень, вполне мог бы в шахте вкалывать. Это я так, к слову, чтобы подчеркнуть, как он выглядит. А шахты в нашем городе нет, город курортный, одни продавцы и покупатели.

От нечего делать, поскольку очереди к моему товару нет, я разглядываю проходящих мимо людей. Иногда выкрикиваю:
- Каштан, хороший каштан! Недорого!
Но, это мало помогает. Кому надо, тот и так найдёт.

И вдруг, вижу женщину, подошедшую к моим соседям, предпринимателям. Она разглядывает капусту, выставленную на продажу по семь рублей за кило, а не по десять, как у других. Капуста не очищена от верхних листьев и потрескалась от избытка влаги, но для квашения вполне годится. Тем более, по семь, а не по десять.

Я смотрю на её ноги, красивые, стройные, женские ноги. Юбка короткая, но не под самую попу, открывает их вполне достаточно, чтобы оценить всю прелесть, всю волнующую наготу женских ног.

Разглядываю её дальше, поскольку она не торопится, разговаривает с предпринимателем о том, как перетащить товар в её машину, припаркованную не близко. Парень предлагает ей подъехать прямо к их лотку, тем более, есть место для легковой машины. Она, почему то, не соглашается.

Я смотрю на её фигуру, затянутую в лёгкое, демисезонное пальто с пояском. Фигура идеальна, ничего лишнего, хотя она отнюдь не худа, а скорей наоборот.

Женщина крупная, высокая. Я не выдержал, подошёл и встал рядом, как будто разглядываю товар, захотелось сравнить наш рост. Она чуть выше, но, учитывая её сапожки на среднем каблучке, не намного. Она не обратила на меня никакого внимания, продолжая разговор с парнем – предпринимателем.

Глянул ей в лицо. Оно поразило меня, приворожило, обаяло. Никакой кукольной красоты, всё естественно, гармонично, прекрасно.

Придраться не к чему, законченный портрет гениального художника. Так и вижу её лицо, более овальное, чем круглое. Зачёсанные назад блестящие, светлые волосы. Лоб подчёркивает биение мысли в голове. Нос принадлежность к европейской расе. Подбородок олицетворял твёрдость характера, но не упрямство. А губы! Их хотелось целовать, эти прекрасные, чувственные губы.

Я понимал, что такая чудесная женщина вряд ли одинока, наверняка замужем. Но ничего сделать с собой не мог, я влюбился! Равнодушно пройти мимо такой красоты невозможно. Хотя, понятие красоты очень субъективно.

Я отвлёкся, обслуживая покупателя. Когда глянул на противоположный ряд, её не увидел. Не было на своём месте и парня. И здесь увидел машину, заезжавшую задом к торговому ряду. Скромные Жигули десятой модели. За рулём сидел парень – предприниматель, а она рядом. Заезд был узкий, и водителю пришлось немного поелозить взад-вперёд, прежде чем удалось выровнять автомобиль и подъехать багажником прямо к лежащим горкой вилкам капусты.

Начали выбирать, взвешивать и укладывать в багажник купленную капусту. Она вела себя корректно, не спорила, когда ей говорили, что вся капуста хороша, хотя и пыталась отобрать несколько вилков сама.

Я смотрел на неё, любовался ею, забыв про рынок, торговлю. И здесь я с ужасом осознал, что она сейчас уедет, и я навсегда потеряю её.

Знакомиться с ней сейчас, в этот момент, было глупо, невозможно, неприлично. Значит, у меня один вариант, проследить за ней, узнать, где она живёт.

Я бросился к своему автомобилю, забыв обо всём на свете. Успел вовремя. Когда подъехал к нужному месту, она медленно тронулась, остерегаясь стоящих вокруг машин.

Впервые в жизни я занимался слежкой. Она ехала неторопливо, спокойно, но, взглядом опытного водителя я видел, что автомобилем управляет неопытная рука.
Я, боясь её потерять в городской толчее, ехал впритык. Несколько раз мы встречались взглядами в её боковом зеркале.

Подъехала она к небольшому домику, скрытому в глубине двора деревьями. Вышла из машины и пошла открывать покосившиеся ворота. Я проехал чуть дальше и остановился на другой стороне улицы.

Стал наблюдать за ней в зеркало заднего вида. С первого взгляда на это домовладение мне стало ясно, что здесь давно не хозяйничала мужская рука.

Когда она заехала во двор, у ворот появилась пожилая женщина, возможно ей мать, и стала закрывать ворота. Вскоре она тоже исчезла из виду.

На другой день, взяв с собой плотницкие инструменты и одевшись попроще, я подъехал к их воротам. На мой стук, к воротам вскоре подошла вчерашняя пожилая дама.

- Хозяйка, - обратился я к ней, - делаю плотницкие работы, хорошо и недорого. Вам ничего починить не надо?
- Ой, милый человек, надо и очень надо. Крыша у нас давно течёт, а тут скоро опять дожди обещают. Вот, только с деньгами у нас не очень, дочка одна работает, а моей пенсии лишь на хлеб хватает.

- Ну, что вы сразу о деньгах говорите, - обстоятельно начал я, - сначала нужно определиться с фронтом работ. Тем более, я могу и подождать с оплатой.
- Заходите, заходите! И старуша открыла щеколду на калитке.

Быстро разобрался я с крышей, всего-то одна шиферина лопнула по желобку. Конечно, во время дождя вся вода затекала через эту дыру в дом, но починить – пара часов. Тут же, во дворе, нашёл кусок листового железа, согнул, как надо, и закрыл дыру. Хотел ещё и ворота подладить, пока не развалились совсем, но старушка потащила меня в дом, пить чай.

И здесь, за чаем, старушка выболтала мне семейный секрет, касающийся дочки. Мол, столько женихов было, мужчин обстоятельных, с положением в обществе, а она всё ждёт своего принца.

Говорит, что пока не влюбится, замуж не пойдёт. Её сверстницы уже по несколько мужей поменяли, а она и с парнем ещё не встречалась, всё одна и одна.

Подружился я с бабушкой крепко, частенько стал захаживать к ней в гости. Сделаю работу, а дел то, за месяц не переделать, потом чайку выпью и отбываю, пока дочка с работы не пришла.

Через две недели дом преобразился, я даже крылечко покосившееся подновил, а бабушка покрасила. А тут ей днём пенсию почтальон принесла. Попили мы, как обычно, чаю и бабушка на стол деньги положила, мол возьмите за работу. Да и немало положила, несколько тысяч рублей, при её то копеечной пенсии.

А я наотрез отказался, сказал, что с друзей денег не беру. Пока мы тут судились, да рядились, дверь скрипнула, дочь в этот день что-то раньше пришла.

Встал я, поклонился. Она сразу к маме и говорит:
- Этот волшебник наш домик так преобразил?
И ко мне поворачивается и руку протягивает:
- Рада Вас видеть и познакомиться хочу, меня Света зовут.

Назвал я своё имя, а к её руке губами припал. Покраснела она вся и так осторожно пытается руку назад забрать. А на меня нашло что-то, я её руку не отпускаю и целую, целую.

А старушка поднялась и на кухню ушла, слышу, чашками загремела. Деликатная бабушка, всё поняла, одних нас оставила.
Поднял я голову, а руку не отпускаю и в глаза ей посмотрел. И она не мигая мне в зрачки смотрит. Ждёт, что я ей скажу.

А меня как волной подхватило и на самый гребень бросило. Смотрю я на неё, а она красоты неописуемой, рядом стоит и не мигает даже, закаменела вроде.

Понял я, как свыше мне открылось, что в такой момень простые слова не годятся, испортить всё можно. Только главные, важные слова надо сказать. Овладел собой и говорю:
- Люблю я Вас и прошу женой моей быть.

Ожил камень, затрепетала она, дыханием свежим меня коснулась. Второй рукой к моим рукам припала. И не сказала, а простонала даже:
- Согласна я!

А тут бабушка опять появилась, тёща моя будушая. Во-время появилась, сняла напряжение.
Долго сидели мы за столом в этот вечер. Всё самое вкусное было выставлено на стол. Пили домашнее вино, приготовленное из собственного винограда, и обсуждали детали будущей свадьбы.

Моя невеста сидела рядом и не сводила с меня глаз, искрящихся радостью и любовью. Её рука была в моей и я без стеснения целовал её прекрасную руку, не осмеливаясь на большее. Мама смотрела на нас и часто смахивала слёзы, как это бывает у стариков от избытка чувств.

Когда совсем стемнело, я вспомнил, что надо ехать домой, где меня ждала моя мама. Света проводила меня за ворота. Мы поцеловались и она прошептала мне на ухо:
- Я дождалась тебя, мой принц!