-Дин, ну, что ж они сделали-то, а? Зачем? Зачем? Разве ж можно так- все обрезать?..
Голос Семена звучал тоскливо, глухо и монотонно.
Сам он сидел за столом и медленно, но уверенно напивался.
Жена собирала грязную посуду после ухода друзей.
-Тебе курицу оставить? И салат?..- спросила мужа. Тот кивнул. –Ой, смотри, тяжко завтра будет…
-Ничего,- на удивление трезво ответил он, снова поднял рюмку. –Не каждый день лучшие друзья уезжают.
Жена пожала плечами, начала счищать с тарелок в мусорное ведро.
Футбольный комментатор что-то увлеченно частил с экрана.
Зашел кот Василий, потерся, выгнув хвост, о ноги и запрыгнул на диван к Семену: досыпать.
-Я, когда первые, в восьмидесятых, уезжать стали, все, кажется, понять мог… Столько лет в клетке жили- и нА тебе, свобода!..
-Все так жили,- сказала жена, но он ее не услышал.
-Но старики-то, старики!.. Они же добровольцами на фронт шли! Они же ЭТУ родину защищали! А теперь, оказалось- не та родина… Или вообще не родина… Как вот так, а?.. Объясни мне!..- Он бездумно пялился в телевизор и говорил, будто в никуда, в пустоту. –Ну, немцам тогда границу открыли- это понятно, пленных тьма- тьмущая была, прижиться корнями не успели… Но эти-то, Зурочки-то?! Хвастали: прадед в газетах 19-го века засветился, а сами смотались… И ведь ни слова на идиш не знают!
-Там на иврите говорят…
-Пусть на иврите!.. Но ведь они и его ни бельмеса не знают! Особенно Руслан!.. Еврей, тоже мне… Ортодокс… Его, где не поскреби, одних татар увидишь… Да русских, может… Да хохлов… Ему-то что делать в этой земле обетованной?.. У Евки-то, я понимаю, ни русского, ни татарского замеса нет, это у них строго до Адама прослежено, но этот-то лопух куда в их муравейник?.. Хотя… трое детей… Да и родители ее уже там…
-Помоги мне.- Жена принялась мыть посуду.
Семен сбросил кота с колен, допил из рюмки, подошел.
-Куда, вот, они поперлись? И зачем?..- Он тщательно протирал чистым полотенцем тарелки и аккуратно составлял их на полку. –Зачем?!.
-За деньгами, Сёма,- устало ответила жена, локтем убрала прядку со лба.
-Какие, к черту, деньги?!- возмутился тот. –Руслан у тебя замом работал, а получал раза в два больше со своими публикациями! Да Евка дизайнером не хило зарабатывала! «За деньгами»… Скажешь тоже… Условия лучше, это я понимаю… Быт… Возможностей больше…
-За деньгами!- упрямо повторила жена.
Семен в сердцах бросил полотенце на стол.
-Вот заладила! От безысходности, может, укатили! От таких вот, как ты!
-От безысходности в восьмидесятых катили,- та продолжала мыть посуду. -И катили евреи. А сейчас жиды бегут… За деньгами… Все им мало…
-Да с чего ты...
-Подожди! Тихо! У тебя телефон где-то звенит! Сашка, может?..- прервала она его, оглянулась тревожно. –Да не стой ты! Ищи телефон!
-«Ищи, ищи»… Спорит еще со мной! Нужны там ребятам башли, надо же… Здесь, можно подумать, мало зарабатывали…- бурчал Семен, держа курс на телефонный звонок. Мобильник отыскался почему-то в прихожей, в кармане куртки. –Да! Да, сына, слышу тебя!- Вернулся на кухню. Жена вопросительно, с затаенной надеждой и болью, посмотрела на него. –Нет, улетели уже ребята! Ну, наверное, отключили уже, в самолетах нельзя… Нет, нормально все… Ага… Ага… А ты когда… Ага, понял… Мать, вон, тебя целует… Ага… Ну, удачи…
Отключился.
-Сашка?
-Сашка, Сашка,- успокоил он ее. –Да выключи ты воду, не доорешься до тебя! Разговаривать нормально невозможно!
-Как он там? Скоро приедет?
-Нормально он там!- Муж уселся на диван, вновь налил себе водки. -Через две недели прикатит: роту из Перми на смену присылают. Вот тоже, профессию выбрал!.. «Родину защищать»… Защитничек. А здесь сиди весь на нервах, гадай: пронесет- не пронесет…
-Помолчи,- жена устало присела рядом.
-А что, я не прав? До генерала-то еще дослужиться надо, чтоб по «точкам» не посылали. Такой же упертый, как ты… Ну, в кого вы такие у меня? Все не по-людски! Ребята, вон, съехали, а ты все «жиды, жиды»!..
Она подняла на него черные, оливковые глаза. Улыбнулась уголком рта, притянула ладошкой его лохматую курчавую с залысинами голову к себе и поцеловала в затылок. Он замер, и головы от ее плеча не отнял. Лишь рука с полной рюмкой несуразно оттопырилась в сторону.
-А у нашей семьи, Сёма, наверное, сбой в генной системе… Как у Екатерины Второй… Здесь мы будем жить, Сём… Здесь… На родине,- тихо и ласково сказала ему жена, Дина Абрамовна Роземблюм, урожденная Фельгенгауэр.