Белоснежные хлопья падали всюду. Они превращали пространство улицы в лист изрисованной кем то бумаги, где помимо эскизов и разных абстракций оставили напоминание о себе ещё и люди, которых было хоть и очень мало, но всё же достаточно чтобы нарушить устоявшийся покой этого незаконченного шедевра.
Вначале была боль.
Боль пронзающая всё тело и погрузившая его в забытье. Кости ломило от холода, когда он проваливался в сон, вернее в то что должно было стать сном.
Но не стало.
Секунды шли вечно. Снег покрыл всё тело, особенно ясно это ощущалось на открытых ногах и на шее, которая тоже не была ничем защищена. Но тем не менее он начал засыпать.
И увидел былое.
Именно тогда его сознание разделило сущее на две основы, от которых и зависело всё.
ТЕПЕРЬ и БЫЛОЕ.
И именно тогда БЫЛОЕ сделало ему больно в первый раз.

Эрику было всего 17 лет, когда его брат, Заслав, вернулся со службы.
Всё что видел Эрик было страдание. Заслав страдал каждый день, с раннего утра до поздней ночи. И всю ночь включительно.
Нет, он не получил контузию как некоторые другие выжившие в первой чеченской компании. Он прекрасно соображал, и сохранил редкостное присутствие духа. Да и самообладание его не вышло за рамки. Заслав даже умудрился разнять дерущихся ребят, один их которых как и Заслав вернулся с войны, а другой был одним из тех, против кого воевали.
Из тех.
Из их народа.
Чеченцем.
И Заслав знал это когда успокаивал трясущегося Аслана, парня с чужого района. ЧУЖОГО. Потому что ДРУГОЙ район остался где то в прошлом. В былом. А теперь, после 94-го, район навсегда стал для них, чернышенских пацанов ЧУЖИМ.
Но Заслав по прежнему не принимал ничью сторону.
Даже когда вернулся с войны. С убийства. Где и он убивал как другие. Чтобы выжить.
А Эрик не понимал многого. Он знал что Заслав почти герой, а чурки ублюдки. Этому его уже научили. И родители его друзей, и сами друзья. Но страданий брата понять как ни силился не мог.
Что же до Эрика то служить его, несмотря на то что ему уже исполнилось 18 через некоторое время а он нигде не учился, не взяли.
Родители очень любили своего младшего сына. Очень. И не пожалели для него нескольких тысяч. Только бы был жив. Ни к чему ему эта служба.
А почему Заслав пошёл служить – никто не спрашивал. Все знали, Слава (так его называли родственники и некоторые друзья) сильный. Он всё вынесет. И Слава вынес.
Вынес из пекла боя двух товарищей на себе, потом ещё. А потом получил сержанта. После он регулярно кого нибудь «выносил» уже в другом смысле. На нём была кровь многих кто попадался ему во время их стычек с чеченцами. И ни разу Заслав не пощадил, даже когда его умоляли.
Он и правда был очень сильным.
Эрику же спустя время стало попросту наплевать на брата. Он теперь был занят другим.
Ему стукнуло 19 и у него началась пора клубной жизни. Веселой и беззаботной. Благо происхождение позволяло.

- Привет. Ты здесь одна?
Девушка непонимающе посмотрела на того, кто задал ей сей бестактный вопрос. Он был ей незнаком, но выглядел вполне уверенно. Было заметно что она не решила пока что ответить. Но уже склоняется к….
- Да. Впрочем это ненадолго. – Она сделала паузу - Но только если я этого захочу.
Эрик поправил рукав кофты и присел рядом с ней.
- Значит я вовремя? – Он улыбнулся и протянул ей руку – Я Эрик.
Всё в ней говорило о том, что она хочет продолжить разговор с этим довольно симпатичным парнем, но вот его наглость откровенно бесила. Ладно, решила она, посмотрим.
- Линда.
Она руку тянуть не собиралась.
Эрик хмыкнул. Девушка представившаяся Линдой ему нравилась очень. И её поведение придавало ей совершенно иной, изысканный, неместный шарм. Не иначе как кровь её имела голубые оттенки, либо воспитание, но достаточно было одного взгляда на неё чтобы восхититься всему что в ней было.
А было многое.
На правой руке Линда носила часы фирмы Zodiac. Штука для клубных завсегдатаек не только редкостная, но и непозволительно роскошная. Но не потому что это дорого. Просто слишком элегантно. Слишком стильно. Словом слишком. На ногах у неё были не те модные сапожки от которых уже в глазах рябило в те суровые годы и чьё время прошло ещё тогда, когда Адель Стивенс прорекламировала их в одном из фильмов с её участием, потому как американки не повелись на сие творение изголодавшейся по новым идеям моды, а совсем-совсем другие. С двумя застёжками в виде маленьких поясков, не обманками как у всех, а кожаными ремешками, на которых собственно вся эта чудо конструкция скреплялась. Регулируя их можно было подогнать сапожки под кого угодно, чей размер ступни вписывался в радиус с 38 по 41. Не очень дорогие. Просто очень стильные. И очень чёрные. Одета она была в нечто вроде красноватой кофты на застёжках, с тремя или четырьмя пуговицами. А сверху накинула лёгкое пончо, соединившее в себе несколько очень разных тёмных оттенков. Её русые, хотя всё же больше тёмные нежели светлые волосы ниспадали на ровные плечи. И она совсем не сутулилась.
Это Эрик подметил сразу. Линда ни капли не сутулилась. Ничуть. Даже голова её находилась настолько ровно всё это время и даже особо не двигалась туда сюда, как это бывает у многих, что Эрик несколько раз протёр глаза – вдруг от полутьмы клуба ему что то в ней просто привиделось.\
Но ничего из отмеченных им деталей так никуда и не делось. И Линда по прежнему не сутулилась.
Эрик слегка улыбнулся. Такой улыбкой, которая обычно называется дружелюбной, хотя Эрик назвал бы её хищническим оскалом.
- Как певица? Необычная она кстати. Весёлая так то.
Девушка прожгла Эрика взглядом, словно бы он сказал о ней что то такое, чего не то что говорить, а даже и подумать не имел права. Он, хотя и прекрасно заметил реакцию своей собеседницы, но как ни в чём не бывало продолжил.
- Красивое имя. Честно. Хоть и необычное. Даже странное.
Линда начала закипать. Что называется не на шутку.
- И что же в нём, позволь поинтересоваться, странного?
- Ммм. Ну не знаю. Оно странно звучит. Не по местному как то. Ты наверное не отсюда – Эрик не ждал что девушка ответит, да и вопросительных интонаций в его словах не было, скорее наоборот. Он почти утверждал что Линда неместная – А вот откуда позволь поинтересоваться?
- Далеко. Отсель не видать.
Было видно что она взбешена подобным обращением с ней, ибо привыкла совсем к иному. И с гораздо большим пиететом. А то, как повёл себя этот наглец, просто не поддавалось никакой логике с её стороны. Она была уверена что произвела впечатление на Эрика, уж так он смотрел на неё, что чуть не поедал глазами. Но теперь.
- Слушай. Тебе вообще чё надо?
Ему это уже нравилось. Ему вообще нравилось всё что происходило.
- Чего ж так грубо то Линдочка.
- Чё сказал? Какая я тебе Линдочка то. Оборзел?
Эрик подошёл чуть ближе, дабы сократить дистанцию.
- Ну не кипятись красавица, я не хотел тебя оскорбить. Просто не знал что сказать.
Она усмехнулась. Было в этом что то алогичное но и забавное одновременно. И закономерное.
- Ты всегда так с девушками знакомишься?
- Нет. Я вообще с ними не знакомился никогда. Может пару раз случайно было. И то по их инициативе.
Ну вот. Почти и всё. Она заинтересована. Ей нравится его ответ и она ему верит.
- И с какой целью ты решил познакомится со мной?
Он улыбнулся. Вот теперь всё.

Ей было интересно с ним. Он был в меру начитан, но достаточно чтобы рассуждать на темы интересные ей. Он был меломаном, но предпочитал новые веяния в культуре и музыке. Она была просто не в меру эрудированным и внутренне одиноким созданием. Это скрепило их руки вместе уже к середине вечера.
Это же вылилось в сумасшедшее нечто, что даже сексом называть он бы не взялся. Настолько сильны были эмоции, насколько сильно он забрызгал ткань своих дорогих джинс белой жижой, после того как она уже была его. Вся. В переулке по пути к ней домой.
Может быть будь Эрик джентельменом хотя бы наполовину, не произошло бы с ним ничего. Но не был. И потому всё что получила Линда:
- Солнышко, мы ведь были пьяны. Да и потом, всё было так прекрасно, зачем портить это отношениями.
Да и услышала это Линда только через месяц, когда наконец поймала Эрика возвращавшегося домой с ещё одной вечеринки. И с лоб спросила:
- И что же? Ты вот так и будешь меня избегать, словно ничего не произошло?
А что произошло то, думал Эрик. Разве что джинсы запачкал.

Через полгода он потерял им счёт. Даже не помнил как звали предыдущую. И половину из них такой вот «перепих» устраивал вполне. Да вот только ему, Эрику это уже стало надоедать. Тогда он начал снимать по две за раз. Проходил это приём не всегда, но всё таки проходил.
Ближе к весне родители начали капать сыну на мозги, чтобы он уже думал о поступлении, а не только проматывал карманные деньги.
Эрик подумал и решил что хочет связать свою жизнь с психологией. Но вот как именно не решил.
Впрочем времени у него было ещё до июня, и он решил что определяться будет позже. Пока же можно и порезвиться. С девочками.