ГЛАВА 19.


20 января генерал-лейтенант Курт фон дер Шеваллери вступил в командование 59-м армейским корпусом и получил приказ фельдмаршала фон Клюге закрыть 130-километровую брешь, образовавшуюся на левом фланге группы армий «Центр» вследствие прорыва фронта ударными армиями Пуркаева и Ерёменко. Штаб генерала Шеваллери находился в Витебске, в направлении которого, практически не встречая сопротивления на своём пути, уже двигались с северо-востока, со стороны Торопца, лыжники генерала Ерёменко.

Из трёх дивизий, включённых в состав корпуса Шеваллери, в наличии был лишь сильно потрёпанный в межозёрном дефиле 416-й полк 123-й пехотной дивизии. Другие дивизии, которые предстояло развернуть на пути прорвавшего фронт противника – 83-я, 205-я и 330-я пехотные дивизии - ещё только следовали в эшелонах с Западного фронта. По мере прибытия эшелонов командир корпуса сразу бросал войска в бой. Особенно жестокими были бои за Велиж и Кресты. Здесь Шеваллери развернул авангард 83-й пехотной дивизии. Солдатам из Северной Германии – из Гамбурга, Бремена, Люнебург-Хайде и Шлезвиг-Гольштейна - под командованием полковника Зинцингера пришлось привыкать к особенностям русского климата, сражаясь по грудь в снегу на сорокаградусном морозе. Бои шли с переменным успехом. Противник, не располагая на этом участке преимуществом в воздухе, испытывал значительные трудности в доставке на передовую артиллерии, боеприпасов, топлива и продовольствия – немецкая авиация, пользуясь улучшением погоды в январе, терроризировала коммуникации в тылу у наступающих стрелковых дивизий и лыжных бригад 4-й ударной армии генерала Ерёменко. В 16-й гвардейской дивизии, насчитывавшей 9 января 8000 человек, к исходу января под ружьём осталось только 1400. По мере удаления от армейских и фронтовых баз снабжения наступление Ерёменко выдыхалось. 16-я гвардейская дивизия была остановлена в Островском, в 35 километрах севернее Витебска, баденцами из 205-й немецкой пехотной дивизии. 358-я стрелковая дивизия была остановлена под Велижем группой Зинцингера. 332-я стрелковая дивизия остановилась в районе Демидова, между Островским и Ярцево, упёршись в оборону 330-й пехотной дивизии из Виттенберга. Не преуспели и соседи генерала Ерёменко. Справа 3-я ударная армия генерала Пуркаева увязла в боях за Холм, слева 22-я армия генерала Вострухова увязла в боях за Белый, где держала оборону 246-я пехотная дивизия из Гессена. Большой зимний прорыв к Вязьме, с размахом задуманный Шапошниковым и Сталиным в Москве, забуксовал на самом опасном для фон Клюге направлении. Глубокий обход 9-й и 4-й немецких полевых армий слева был предотвращён. Группа армий «Центр» избежала разгрома на своём левом фланге.Однако непосредственно перед фронтами 9-й и 4-й армий обстановка оставалась чрезвычайно напряжённой. Главные силы генерала Конева рвались к Ржеву, ключевому узлу рокадных железных дорог 9-й немецкой армии. Здесь были сосредоточены армейские склады и тыловые службы. 39-я и 29-я армии Калининского фронта наступали на Ржев с севера, стремясь обойти город мобильными частями и перерезать железную дорогу Вязьма-Ржев в глубоком тылу у немцев. С востока 50-километровым фронтом в направлении Старица, Гжатск наступали ещё три армии – 31-я, 30-я и 1-я ударная. Они теснили в упорных арьергардных боях сильно потрёпанные 3-ю и 4-ю немецкие танковые армии.

Нельзя сказать, что у командующего 9-й армией генерал-полковника Штрауса с первых дней нового 1942 года не было оснований опасаться за безопасность своего левого фланга на стыке с правым флангом 16-й армии группы армий «Север». И всё же наступление русских застало его врасплох. К тому же у генерала, в продолжение всего декабря испытывавшего всё возрастающее давление со стороны армий генерала Конева, всё равно не было оперативных армейских резервов, а в штабе группы армий «Центр» ему недвусмысленно предложили в любом случае полагаться лишь на собственные силы.

Защищаться от угрозы только предполагаемой, не имея под рукой сил и средств для отражения угроз вполне реальных и сиюминутных – занятие неблагодарное. И лишь накануне нового русского наступления, получив от армейской разведки недвусмысленный сигнал о готовящемся прорыве лыжников и танков противника по всему фронту от озера Селигер до реки Ламы, генерал Штраус экстренно выдвинул на свой левый фланг из района Нелидово через Оленино части переукомплектованной кавалерийской бригады СС, одновременно приказав командующему 6-м армейским корпусом максимально укрепить левый фланг. Увы – это было равносильно попытке противостоять с совковой лопатой схождению снежной лавины.

Уже во второй половине дня 12 января советские танки, обойдя по руслам замёрзших рек Ржев с запада и отрезав таким образом 23-й армейский корпус от главных сил 9-й немецкой армии, атаковали её штаб в Сычёвке, железнодорожной станции на полпути между Вязьмой и Ржевом. В километре от штаба их остановил прибывший из Ржева авангард 1-й танковой дивизии генерал-майора Крюгера, в последний момент отозванной фельдмаршалом фон Клюге в Ржев с передовой (дивизия удерживала оборонительный рубеж по реке Руза). В Оперотделе штаба армии были отчётливо слышны звуки близкого встречного боя. Вокруг стола с разостланной штабной картой стояли начальник Оперотдела 9-й армии подполковник Блаурок, генерал-майор Крюгер и несколько его старших офицеров - начальник Оперотдела дивизии подполковник Венк, командир 113-го стрелкового полка подполковник фон Витерсгейм и командир 73-го артполка подполковник Гольсте. Командующий армией генерал-полковник Штраус был серьёзно болен и на совещании не присутствовал. Уже было известно о назначении Гитлером нового командующего 9-й армией, им должен был стать генерал Модель, ещё совсем недавно командовавший знаменитой 3-й танковой дивизией в танковой армии Гудериана. Головокружительный карьерный взлёт генерала Моделя никого не удивил: всем был памятен его беспрецедентный рейд во главе авангарда 2-й танковой группы в глубокий тыл Юго-Западному фронту противника. Тогда, в первые недели сентября, генерал проявил высокое искусство стратега, командуя батальонами, словно целыми соединениями, а дивизией – как самостоятельной армией. Тогда, вопреки величайшему скепсису Главного штаба сухопутных сил, Модель в одиночку прорвал совсем не слабую оборону 40-й армии противника на левом берегу Десны и буквально на бровях, забаррикадировавшись в Ромнах и бросив вперёд последние два исправных танка с десантом автоматчиков на броне, рассеял ударом с тыла маршевую колонну противника и замкнул Киевский котёл вокруг нескольких советских армий, соединившись с наступающими навстречу с юго-запада танками фон Клейста. Затем, уже в разгар лютой русской зимы, пятидесятилетний генерал был отозван в резерв штаба группы армий «Центр» и заменил генерала Рейнгардта во главе 41-го танкового корпуса во время тяжёлого отступления от Твери.

Подполковник Блаурок коротко обрисовал танкистам оперативную обстановку. Она была угрожающей. Левый фланг 6-го армейского корпуса, прикрывавшего Ржев с севера, был смят и опрокинут. В образовавшийся оперативный прорыв устремились советские танки и батальоны лыжников. Левофланговый 23-й корпус (102-я, 206-я, 253-я пехотные дивизии, подразделения кавалерии СС) был таким образом отрезан от главных сил армии, полуокружён между Волгой, Западной Двиной и железной дорогой Нелидов-Ржев и вёл тяжёлые бои с двумя армиями противника – 22-й и 39-й. Штаб 9-й армии в Сычёвке был атакован танками. Лыжники противника уже ворвались на территорию товарной станции Сычёвка-Север и вели бой за продовольственные склады. Начальник армейской артиллерии полковник Крузе во главе сводного отряда водителей грузовиков, связистов и тыловиков, усиленного 6-й ротой 1-го пехотного полка дивизии Крюгера, прибывшей накануне около полуночи, из последних сил пытались отстоять армейское имущество. В нескольких километрах к югу от Сычёвки вокруг лётного поля в Новодугино заняли круговую оборону и вели бой в окружении подразделения Люфтваффе, усиленные персоналом ветеринарного госпиталя, ротой связи и несколькими хлебопекарными ротами. Просьбу фельдмаршала фон Клюге разрешить отвод центра и правого фланга 9-й армии на рубеж Волга, Гжатск фюрер отклонил, разрешив снять с передовой на востоке только 1-ю танковую дивизию для защиты штаба армии и армейских складов от нападения мобильных войск противника с тыла.

Совещание в штабе 9-й армии ещё продолжалось, когда рота мотоциклетного батальона 1-й танковой дивизии, усиленная несколькими бронетранспортёрами разведки, выдвинулась в сторону товарной станции Сычёвка-Север. Командир роты обер-лейтенант Пэтцольд в сопровождении связного лично выехал вперёд на рекогносцировку. Остановившиеся мотоциклисты его роты хлопали себя по бокам, чтобы согреть руки в перчатках. Вернувшись, командир усмехнулся:

- Там как на ярмарке в Михайлов день, - сказал он, и опустив на глаза тёмные очки, скомандовал: - Вперёд!

Через пару минут мотоциклисты Пэтцольда ворвались на территорию товарной станции, расстреливая в упор короткими очередями выскакивавших из амбаров мародёров и бросая в двери складов гранаты. Никто не остановил мотоциклистов: выставленные противником часовые были мертвецки пьяны. Остальные были слишком заняты насущными делами: бойцы разбирали и набивали в вещьмешки банки с заливными свиными ножками, с ливерной колбасой, с рыбными консервами. Пришедшие позже напирали сзади, боялись, что всем не хватит. Особым спросом пользовались дополнительные пайки для танкистов и лётчиков – шоколад, печенье и сухофрукты. Бутылки с французским коньяком откупоривали штыками и дегустировали тут же, на месте.

Русские в точности повторяли на складах в Сычёвке то, что делали за двадцать четыре года до описываемых событий голодные немецкие солдаты на Сомме, захватив на излёте Первой мировой войны в ходе «контрнаступления Св. Михаила» богатые провиантские склады армий Антанты в Амьене. Как известно, на этом последнее большое немецкое контрнаступление тогда и закончилось само собой.

А тем временем в Сычёвку уже втягивалась маршевая колонна 1-й танковой дивизии, а с нескольких аэродромов во Франции взлетали транспортные самолёты с подразделениями 337-го пехотного полка и брали курс на восток. В продолжение следующих двух дней транспортные самолёты садились в Новодугино, куда с севера уже прорвались танки генерала Крюгера.

Ещё через несколько дней, когда непосредственная угроза штабу 9-й армии была устранена, генерал Крюгер был вновь вызван на совещание к подполковнику Блауроку. Не успели генерал и подполковник обменяться приветствиями, как снаружи громко хлопнула дверца армейского вездехода, с крыльца донеслись отрывистые команды караула, и в дверях Оперотдела возникла приземистая фигура генерала Моделя. Поприветствовав собравшихся офицеров, новый командующий 9-й армией бросил на спинку стула длинную шинель, положил на стол фуражку со старомодными наушниками, если и способными защитить уши от холода, то где-нибудь на французском побережье, но никак не в снегах России, вынул из глаза свой неизменный монокль, протёр его носовым платком, водрузил на прежнее место и, окинув присутствующих взглядом, излучающим энергию и спокойную уверенность, пригласил всех к оперативной карте.