Вот, чёрт, уронил котелок с кашей, когда снимал его с костра. Да так уронил, что всё вывалил на землю. Ну, вот, поужинал…

А времени то, уже два часа до полуночи, спать пора, а в животе пусто. Встал я на колени и стал собирать ложкой вываленную кашу и складывать в миску. Чистый вершок собрал, а та, что с землёй, досталась енотам, которые пришли позже, когда я уже забрался в палатку, и подчистили территорию от остатков пищи.

Сначала, когда котелок упустил, ругнул себя за растяпство. А потом, подумал, проанализировал ситуацию, и обрадовался, что всё так удачно получилось. Плохое уже случилось, а дальше будет только хорошее. И точно, ночь прошла спокойно, никто меня не беспокоил и я хорошо выспался.

Давно я заметил, если плохое периодически случается, не катастрофа конечно, а так, мелкие неурядицы, вроде вываленной каши или сбитой коленки, то можно быть уверенным, что катастрофа тебя не постигнет и в жизни ещё улыбнётся удача.

А вот, когда всё хорошо и удачно складывается длительное время, то жди серьёзных испытаний, а то и конца жизни. Ибо, всё в нашем мире держится на равновесии, таков не писанный духовный закон.

Встретил знакомого пенсионера в пенсионном управлении. Сидит, ждёт очереди. Старичку уже восемьдесят первый год, но ещё ничего, бодрый. Относительно к возрасту, конечно. Хотя у меня лишнего времени не было, но надо было поболтать немного, уважить пенсионера.

Я тоже несколько лет назад посещал еврейскую общину нашего города, пытаясь приобщиться к вечным ценностям. Но, приобщаться пришлось, в основном, к застольям в еврейские праздники и в пятницу вечером, на встрече шабата. Так что, мои посещения вскоре закончились, а евреи знакомые остались. И один из них Аркадий Иосифович, с которым меня и столкнула судьба в помещении управления.

Как обычно, после приветствий и вопросов о здоровье, разговор зашёл о наших общих знакомых, членах общины.
И здесь Аркадий Иосифович сообщил мне ужасную новость.
- А ты знаешь, какое несчастье случилось у Зины? - спросил он меня.
- Нет, хотя встретил недавно на улице и заметил, что она немного не в себе.
- Амик погиб, уже больше месяца назад, - сказал Аркадий Иосифович и печально вздохнул.
Амик – сын Зины.
Вот, так новость… Действительно катастрофа в их семье!

Последний раз я видел Амика, рослого самоуверенного парня, примерно полгода назад в центре города, около киоска мороженного. Он уже собирался открыть своё дело, хотя ещё не закончил обучение, о чём и поведал мне в ту встречу. Пообщались мы минут пять или чуть больше, и разошлись по своим делам.

Я ещё поразился тогда, как он быстро вырос, вроде ещё недавно собирали миньян, чтобы отметить его вступление во взрослую жизнь, которое по еврейской традиции начинается у мальчиков с тринадцати лет. Тогда все восторгались этим парнем, имевшим хорошие способности к наукам, и прочили ему блестящее будущее. Особенно преуспевал он в математике и информатике, что неудивительно, ибо его папа преподавал в нашем местном отделении университета эти дисциплины. Когда окончил среднюю школу с медалью, то без проблем поступил в ВУЗ.

Рано начал встречаться с девочками, о чём часто хвалился, невзирая на возраст собеседника. Я слышал об этом от него самого и ещё подумал тогда: вот что значит южная кровь, ведь папа у него курд, а мама, хоть и считалась еврейкой по галахическим законам, но если брать в расчёт её наследование по мужской линии, то мало чего там еврейского осталось. Но, закон есть закон, и Амик считался стопроцентным евреем.

- Так, как же это произошло? – задал я Аркадию Иосифовичу вполне естественный вопрос.
- Повёз он двух девчонок в лес, прогуляться, - начал мой собеседник печальное повествование, - и потом, когда выезжал опять на трассу, столкнулся с проезжающим на большой скорости автомобилем. Удар был такой силы, что им даже головы поотрывало, ходили потом, собирали по кустам и кюветам.

- А кто же был виноват в этом столкновении, - спросил я.
- Ну, Амик конечно, кто же ещё! Не пропустил автомобиль, движущийся по главной дороге, да ещё федеральной трассе.

Мы немного помолчали, и я спросил Аркадия Иосифовича, чтобы хоть немного сгладить неприятный осадок от этой ужасной новости:
- А Вы, что здесь, в пенсионном делаете?
- Надо справку в Хесед предоставить, для получения ежемесячной помощи, а то могут отказать, - сказал мой собеседник.

Когда я поднялся, чтобы уходить, Аркадий Иосифович спросил:
- А ты на автомобиле?
- Ну, да.
- А куда едешь, не в центр?
- Как раз туда и еду.
- Довези меня до крытого рынка, надо картошки купить. Ну, её с этой справкой, потом возьму, - попросил меня Аркадий Иосифович.
- Да, без проблем, поехали.

- А где Ваша машина? – спросил я, когда мы пристегнулись ремнями безопасности и я начал выруливать на дорогу.
- Не езжу я больше, продаю свою машину.
- А что так?
На семейном совете постановили так, - ответил мой собеседник, - возраст уже, всё-таки, реакция не та.
- Правильно постановили, своевременно, - подумал я. И вспомнил, как на моих глазах Аркадий Иосифович выезжал с места парковки. Это было печальное зрелище.

- И что просите за автомобиль? – спросил я, вспомнив маленькую, экономичную Тойоту Аркадия Иосифовича.
- Триста шестьдесят пять тысяч хочу за неё взять, она совсем новая, я почти на ней не ездил. И комплектация отличная, не часто встречается, - добавил он.
- А за триста пятьдесят не отдадите? – поинтересовался я.
- Нет, не отдам. Триста пятьдесят уже предлагали, - ответил Аркадий Иосифович.

Да, вопрос жизни и смерти упёрся в пятнадцать тысяч рублей. А сколько там той жизни осталось?!

На том мы и расстались. Аркадий Иосифович пошёл покупать картошку на рынок, директором которого был его сын, и где он автомобиль свой парковал бесплатно, а я поехал дальше с надолго испорченным настроением.