Всю ночь Сан Саныч не сомкнул глаз, мысли так и лезли в его голову одна за другой, утром ему предстоял ВТЭК, это было очень ответственное и волнительное событие, от которого зависело, оставят ему пенсию по инвалидности или нет.
Прошел ровно год, с той первой медицинской комиссии, когда он , с горем пополам , не имея обеих ног, получил вторую группу.
Сан Саныч уснул лишь под утро и ему приснился сон. Возле двери кабинета с вывеской «идет ВТЭК» толпился народ, люди были разные - молодые и старые , все о чем-то говорили, спорили, их словесные дискуссии порой доходили и до бранных перепалок.
Все резко замолкли и уставились на Сан Саныча, когда жена подкатила его на инвалидной коляске прямо к двери кабинета. Взглянув на нее, одна пожилая женщина заявила ей возмущенным тоном голоса: «Мой муж вот уже час не выходит, что они его там до костей разбирают , что ли?»
« А что у Вашего мужа?»- спросила у нее старушка, сидящая рядом.
« Попал в автокатастрофу, оторвало кисть руки», - ответила она и, помолчав немного, недовольно добавила: « Что уж так долго держат? Все же понятно».
« Наверное , надеются, что кисть все таки отрастет обратно и они отменят ему группу»,- вклинилась в разговор третья женщина.
Дверь кабинета распахнулась и в коридор вышел весь в поту муж недовольной ожиданием женщины. Она подошла к нему и забрала у него документы. Он молчал и досадно сопел.
« Что с тобой? Ну , что решили?»- поинтересовалась она, сгорая от нетерпения.
« Что , что?»- пол часа рассматривали протез, снимали его, обратно надевали, потом о чем-то между собой совещались, я не выдержал и ляпнул, что не могу больше, хватит, отпустите, а одна – самая главная у них мне заявила, что мы должны убедиться в том, что Вы на пошли на поправку и не отрастили новую кисть. После ее слов у меня отвисла челюсть. Когда они убедились в том, что у меня по-прежнему нет кисти, назначили мне повторную комиссию через год».
Спустя пару минут дверь кабинета снова открылась и молодая медсестра пригласила Сан Саныча. В кабинете находилось шестеро врачей, в центре, на том же месте, что и год назад, сидела председатель комиссии – Жигулина. Сан Санычу на мгновение даже показалось, что ее рот слегка приоткрылся и из него высунулись два острых длинных клыка. Он протер глаза и три раза сплюнул через левое плечо, и видение исчезло.
« Николаев Александр Александрович, 1937 года рождения?»- строго , с каменным лицом, как следователь НКВД, спросила у него Жигулина, грозно глядя из под очков.
« Да», - с трудом ворочая языком от волнения, ответил Сан Саныч и его прошиб горячий пот.
« Встаньте!» - потребовала Жигулина.
Сан Саныч слегка приподнялся, держась руками за рычаги движения инвалидной коляски, но рухнул обратно, жена его заботливо подхватила и не дала упасть на пол.
«Встаньте снова!»- повторно потребовала она.
Жена начала возмущаться : « Вы что, издеваетесь над моим безногим мужем?!Как он поднимется на ноги, если их у него нет!?»
« Успокойтесь, женщина , сейчас мы все сами проверим»,- вмешался участковый терапевт и задрал вверх голенища брюк Сан Саныча. Все увидели, что ног действительно нет, а вместо них две деревянные култышки.
Увидев их, Жигулина покраснела от злости.
«Любопытно , Николаев, и за целый год, Вы не сумели отрастить новые ноги, да Вы просто не хотите работать, Вам легче получать пенсию и сидеть на шее жены, безобразие!»-вдруг возмутилась она и, что-то написав в его медицинской карте, протянула ему. Он открыл ее и прочитал такое, от чего у него потемнело перед глазами : « Комиссию повторить через год, у больного четко выражена тенденция к росту новых ног».
Придя в себя от прочитанного он поднял мокрые от обиды глаза на Жигулину и хотел ее о чем-то спросить, но ,увидев прослезившиеся его глаза, она громко и цинично расхохоталась и вся комиссия в полном составе испарилась, все исчезло, как по колдовству, и Сан Саныч вместе с супругой оказались на каком-то поле, где никого не было, кроме сусликов. Один грызун запрыгнул ему на колено и голосом Жигулиной категорично заявил : « Ищи, Николаев, ищи траву живую и без ног ко мне не приходи».
Сан Саныч проснулся в холодном поту, на часах было уже восемь утра. Но сон не давал ему покоя, терзая его душу разными заковыристыми мыслями. Он вновь и вновь прокручивал кошмар в сознании и пугался. Когда Сан Саныч был готов выходить из дома, в его голову прокралась мысль о том, что всё, что приснилось ему во сне, может оказаться цветочком, ведь жизнь порой пугает сильнее любого ужасного сна, а проснуться от страха наяву невозможно.