часть 2

"ЧЁРНАЯ МОЛНИЯ"

Глава первая

КОНТОРА ГОРОДСКОГО БУРГОМИСТРА

Майор КГБ в сопровождении взвода автоматчиков окружили группу за-ключенных, которые, по мнению начальства колонии, являлись зачинщиками бунта. На вахте, в превратной комнате заключенным приказали раздеться и приготовить вещи для досмотра.
На требование заключенных, принести им вещи, хранящиеся в каптерках отрядов, майор ответил отказом. Произвели общий осмотр тел.
Комитетчик раскрыл папку и зачитал фамилии всех присутствовавших и, убе-дившись в точном количестве и сходстве информации, приказал всем одеться.
Затем по одному, под усиленным конвоем заключенных поместили в спецавтозак, всем надели наручники и пристегнули к поручням, встроенным в стенки фургона. Разговаривать было строго запрещено.
Сашка догадался, что их сопровождает особый конвой, который возможно имеет отношение к серьезным органам и потому не стал дергать "тигра за усы".
Сидели, молча, каждый думал о своем, но основной вопрос был у каждого на уме и готовый в любой момент сорваться с языка " Что с ними сделают в изоляторе? А то, что их повезут именно туда, они были уверены, слушая, как генерал давал указания майору.
Впереди завыла милицейская сирена, по пути следования несколько раз возобновляя свою душещипательную "музыку", было ясно, что этому эскорту был дан зеленый свет.
" Значит, их сопровождает милиция, перевозят как опасных преступни-ков",– подумал Сашка. "Хотя для власти мы и есть опасные, переполошили этим бунтом все Управление, и наверно не только"
Он не без содрогания вспомнил лежащие рядом с вахтой неподвижные, окровавленные тела, покрытые простынями, может, среди этих трупов лежали, и Леха Дрон, Сокол и Каленый.
Там, в осажденном здании на втором этаже им не довелось увидеть, как усмиряли бунтовщиков. Он мог только догадываться, что происходило в последние минуты, когда властям удалось сломить сопротивление осужденных, судя по виду, сидевших на плацу заключенных. У Сашки навернулись на глаза слезы, когда он вспомнил, как их провожали до вахты, рукоплескав вслед.
Сейчас им всем нужно собраться духом и главное сконцентрировать мысли, хотя после напряжения последних двух дней хотелось просто отключиться и заснуть. Да, здоровый сон не помешал бы сейчас всем.
" Кто знает, удастся ли нам отдохнуть, по прибытии на место, туда, куда их сейчас везут или их сразу возьмут оперативники в оборот",– думал он про себя.
Машина остановилась, послышался звук открываемых ворот, их привезли в следственный изолятор. Отцепив наручники от поручней, и сковав руки за спиной, заключенных одного за другим завели в здание острога.
В коридоре изолятора столпилось большое количество тюремной охраны: офицеры, прапорщики, сержанты, всем захотелось посмотреть на зачинщиков бунта.
Майор отдал начальнику Сизо кое-какие распоряжения, и всех по одному стали заводить в коридор, а уже потом рассаживать в одиночные боксы. Судя по лицам тюремщиков, бунтовщикам ничего хорошего ждать, не приходилось, но, как видимо приказ генерала и сопровождение майора КГБ охладило воинствующий пыл надзирателей.
К этому стоит добавить, как перед основными фигурантами бунта, встречали вновь прибывших из мятежной колонии.
По обеим стенам коридора, стояли охранники Сизо.
Они все были вооружены резиновыми дубинками и, встречая каждую новую партию заключенных из колонии, били, кто, чем может, как в старорежимной армии, проводили "сквозь строй". Правда тогда били палками, а сейчас вроде бы помягче - дубинками. Но как впоследствии выражались сами заключенные " Хрен редьки, не слаще". Кто успевал увернуться от удара дубинкой или пинка сапога, через два шага его встречали следующие. Таким образом, досталось всем и неслабо, кое- кому приходилось отлеживаться на нарах по двое суток, а то и более, пока не зажили ушибы.
В последствии, когда удавалось встретиться участникам бунта, многие рассказывали, что кое-кому ломали ребра и они попадали в тюремную "больничку".
Сашка просидел в одиночном боксе часа два, прежде чем дверь открылась и его повели по замысловатым, тюремным подземным переходам и этажам.
Снова посадили в бокс, но теперь он вполне мог предположить, что это был следственный коридор и по всей вероятности его сейчас будут допрашивать.
Так и есть, через десять минут его забрали из бокса и завели в комнату для допросов, в ней находились трое в военной форме, знакомый уже Саше майор и два лейтенанта. Наручники снимать не стали, но посадили на привинченный к полу табурет.
– Отвечать быстро и четко. Фамилия, имя, отчество,– начал первым лейтенант, с темными волосами.
– Воробьев Александр Николаевич.
– Статья, срок?
– Сто восьмая часть первая, пять лет общего режима.
– За что был осужден?
– За участие в коллективной драке, избил неприятеля, защищая своего друга.
– Как познакомился с осужденным Дроновым?– вопрос задал майор. Сашка, в какой - то миг подумал, что дознаватели попытаются деморализовать его дух и в какой-то мере спутать мысли.
– Обыкновенно, мы в зоне все друг друга знаем,– ответил он.
– Кто помогал Дронову составлять список требований к администрации?
– Он грамотный и составлял список сам.
– Тебя не спрашивают тупой он или образованный, кто еще помогал ему составлять список? Ты присутствовал при этом?
– Да.
– А кто еще был из других осужденных?
– Нас было очень много.
– Это они как в историческом романе, Запорожцы пишут письмо шляхтичам,– иронизировал темноволосый лейтенант.
– Кто первым кинул самодельную бомбу за забор?– спросил майор.
– Не видел, народу было много.
– Ты состоял в блаткомитете во время бунта?
– Да, состоял.
– Какая роль отводилась тебе?
– На тот момент я был главным среди пацанов в своем отряде, и автоматически входил в блаткомитет зоны.
– То есть, ты управлял блатными в отряде,– продолжал допрос уже другой лейтенант, со светлыми волосами.
– Можно и так,– ответил Сашка, и в голову ему пришла мысль, что он, где-то уже слышал о перекрестном допросе, ничего доброго ему это не сулило, его могли спокойно запутать.
– Ирощенко Сергей, тебе был хорошо знаком?
– Да, мы оставались до самого конца вместе, пока нас не арестовали.
– Какую роль блатные отводили ему в бунте?
– Мы все там играли одну роль, отстаивали свои права.
После того, как он произнес последнюю фразу, резкий удар в правый бок опрокинул его с табурета. Сашке было очень неудобно вставать с пола со скованными сзади руками, два лейтенанта подхватили его под руки и посадили на место.
Боль отпустила. Сашка собрал свое мужество в кулак и как можно спокойно сказал:
– Хоть убейте меня, но говорить я буду только то, что думаю, а не то, что вам выгодно.
Удар по шее снова опрокинул его с табуретки, теперь ему понадобилось несколько минут, чтобы собраться с мыслями.
– Что, раз я бунтарь, у вас очко играет, снять с меня наручники,– он произнес это с улыбкой на губах и даже с частичкой иронии. Лейтенант снова замахнулся для очередного удара, но спокойный голос майора остановил его вовремя:
– Перестань! Снимите с него наручники. Лейтенанты с недоумением уставились на майора.
– Да, да, я сказал раскуйте его. Они подчинились приказу.
Сашка с наслаждение потирал затекшие запястья рук. Успокоившись, он сел ровно на табурете и положил руки на колени.
– Итак, продолжим,– сказал майор,– кто из заключенных метал в солдат бомбы? Кто их изготавливал? Ирощенко или погибший Семченко?
– Майор, вот здесь я и вправду ничего не знаю, каждый вложил свой вклад в восстание…
Удар по позвоночнику между лопаток не дал Сашке докончить фразу.
– Да ты что, революционер хренов,– взбеленился лейтенант, который был светловолосым,– какое на хрен восстание? Вы твари столько народу побили там.
По всему было видно, что лейтенант выходил из себя. " Наверно я не первый попал на допрос",– подумал Саша, "– раз у этого костолома не хватает нервов".
– Послушайте, командиры, кто вы? Вы что следователи или дознаватели?– спросил Воробей.
– А ты не догадываешься? – сказал майор,– вы там такого натворили, что теперь комитет будет поначалу разбираться в вашей смуте, а потом уже и следователи из прокуратуры и МВД.
– Не имел чести, ранее встречаться с вашей организацией, если у вас такие методы допроса, тогда я лучше буду молчать, а вы продолжайте выколачивать из меня, но еще раз предупреждаю, говорить я не буду.
– Ладно, Воробьев, не ерепенься. Вот ты молодой парень, с виду не глупый, не трусливый,– майор сделался мягче,– а на самом деле понять не можешь, или не знаком с уголовным кодексом Российской федерации, под какую статью можно квалифицировать твои действия. Ты сейчас ломаешь из себя героя - революционера, а на данный момент ты являешься бандитом, организовавшим бунт в зоне.
– О, да, валите все на "серого".
– Александр, я не шучу и не пугаю тебя,– еще больше смягчился майор,– твои действия попадают под статью семьдесят седьмую часть первую и вторую. Лица, отбывающие наказание и совершившие преступления, дезорганизация осужденных, формирование вооруженных групп, нападение на администрацию, а так же - умышленные действия, совершенные в составе незаконных вооруженных формирований и повлекшие за ними гибель людей, наказываются лишением свободы, сроком от восьми до пятнадцати с конфискацией имущества или смертной казнью.
Тебе конфискация не грозит, а вот все остальное ты заработал сполна, участвуя в бунте заключенных, что на это скажешь?
Сашка внимательно выслушал майора и спокойно ответил:
– Что я могу сказать? Кроме ваших обвинений, есть еще факты и обстоя-тельства, повлекшие за собой этот бунт, следствие разберется.
– Я тоже тебе констатирую факты, трое военнослужащих убито, восемь человек получили серьезные ранения, много обгоревших и побитых, это я говорю не об осужденных, а если и их взять в счет, то даже одними расстрелами вам не обойтись.
– А что бывает страшнее расстрелов?
– Вот останешься живой, потом узнаешь, Бога будешь молить, чтобы забрал твою жизнь поскорее.
Майор привстал и повысил голос:
– Надеть на него наручники, и уведите в камеру, давайте следующего,– приказал он своим подчиненным.
Так видно продолжалось до тех пор, пока не допросили последнего из заключенных, прибывших вместе с Сашкой Воробьевым.
Картина была удручающая, когда возбужденное состояние перестало оказывать влияние на сознание, появилось первоначальное чувство страха, это пожалуй естественное чувство, особенно когда ты находишься в безвыходной ситуации.
Вот об этом Сашка и думал в автозаке, когда их везли по городу. Собраться духом и ни в коем случае не поддаться панике и ментовским уговорам. В данном случае кое - кого из них можно подкупить жалостью или посулами снизить меру вины и смягчить наказание.

Если трезво оценивать данную ситуацию, становится действительно страшно за судьбу молодых парней, которые волей неволей были втянуты в гущу событий. Ведь никто из них на первых порах даже и не догадывается, что покалечена вся жизнь, а кто - то даже распрощается с ней. Как уже говорилось ранее, государство жестоко подавляет такого рода волнения.
Смерть человека - что может быть жесточайше? Данная богом и природой жизнь забирается против воли человека.
Опять же, послышатся в противовес голоса: " А когда они жестоко убивали солдат или просто людей, они думали в тот момент о последствиях? Разве они пожалели людей, когда вершили свои черные дела?"
По всей вероятности нет! Невозможно в двух словах оправдать их действия, но что подвело их к этой черте, мы уже знаем. Здесь мнения людей могут разделиться. Но вдумайтесь люди, это ваши сыновья. Почему они оказались здесь?
Как попали под роковое стечение обстоятельств. Разве сам Господь Бог направил свою кару на тех или иных людей? Не убий!
Мы, люди забыли эти законы и заветы и теперь платим сполна.
Но вся правда состоит в том, что несовершенны сами системы: законодательства, правосудия, исполнения наказаний. В те года, для тоталитарного государства фраза " Была бы шея, а хомут найдется, была вполне приемлема".
Разве многие люди нашей страны знали, в каком государстве они живут, ни рядовые, ни средние классы людей не догадывались, что творится в соседних городах нашей Родины, а что взять с маленькой зоны, где содержится две тысячи заключенных, это разве цифра, по сравнению с миллионами осужденных.
Бунт в зоне подавляется раз и навсегда, система хорошо помнит и пресекает дальнейшие волнения и не повторяет своих ошибок, уж слишком они дорого обходятся системе и государству. Но разве они думают о людях, о матерях, близких, что с одной или с другой стороны баррикад.



1962 год, город Новочеркасск. Июньские события. Свободные труженики Советского города в один миг оказались бунтовщиками и погромщиками, по которым власть открыла огонь на поражение, погибли люди, молодые парни, мужчины и женщины. Государство не захотело выслушать справедливые требования трудящихся масс. В результате десятки приговорены к расстрелу и множество к разным срокам тюрьмы. Это произошло в свободном городе, в Советской стране!
А это колония общего режима, тоже Советская.
Сколько прошло лет после тех событий? Пятнадцать! Для истории этот срок, как один миг, а законы и порядки остались прежними.
Вспомните о справедливых требованиях осужденных, которых десятками лет унижали и смешивали с грязью, но ведь они тоже Советские люди, они завтра выйдут из мест заключения и вольются в ваше общество. Так выходит и на свободе люди бесправные, если государство расстреливает их за справедливые требования.
Потому и страшно за подследственных парней, которые пусть, даже в мимолетном порыве запротестовали против произвола власти и порабощения свободомыслия.
Пусть люди помнят: Краснодарские события, Грозненские, Алтайские, когда властьпридержащие, обуревшие от беспредела милицейские чиновники без зазрения совести отдавали приказы об открытии огня по мирным гражданам.
Может кто-то слышал или присутствовал при событиях, которые произошли в середине семидесятых в столице Татарстана.
Казанская группировка "Тяп-ляп" созданная в отдаленных районах города, триста молодых парней подняли бунт "отверженных", которые громили, грабили и убивали мирных граждан. Но речь здесь о другом! Там где нет справедливости и элементарного отношения к людям со стороны государства, там люди сами заявят о себе, выбирая разные формы протеста.
И везде и во все времена, Москва отдавала приказы на подавление инакомыслия, и не один не мог воспротивиться им, а найдется такой смельчак, так его сразу ставят в ранг бунтовщиков и заговорщиков. Предателем системы, или как еще называли бунтовщиков при царствовании коронованных особ – ВОРЫ, ТАТИ. Такие как: Емельян Пугачев или Степан Разин. Вольнодумцы! Вожаки!
От мала до велика, в нашей стране призваны соблюдать и уважать законы общества, но факты говорят сами за себя.
Те, кто пишут законы и претворяют их в жизнь – сами игнорируют их, человеческие нормы и морали не для них, это говорится о тех, кто заседает в высшем руководстве страны.
Смогут ли они там, объективно разобраться в этих кровавых событиях, нам и суждено узнать, прочитав дальше наше повествование.

Глава вторая

В ТЮРЬМЕ. СЛЕДСТВИЕ

После пребывания трех суток в карантине, Сашку Воробьева посадили в следственную камеру №206. Вместо положенных восьми человек, там сидело двадцать шесть. Не удивительно, что в то время численность доходила в некоторых восьмиместных камерах и до тридцати человек.
Он зашел, поздоровался, бросил матрац на первую шконку, спросил кто в хате старенький. Костяк главных в хате из пяти человек сидели за столом и играли в домино.
– Ты кто и откуда?– спросили его.
– Я, Сашка, кликуха моя Воробей, иду под раскрутку.
– А я, Сережка Синичкин, иду на "вышак",– видно хотел сострить один из сокамерников, но Сашка решил отреагировать тоже шуткой:
– А ну - ка Синичка, вспорхнул отсюда, мне с братвой поговорить нужно.
– Ты что фраер, на грубость нарываешься,– серьезно заявил Синичкин.
– Да ладно пацан, не мети пургу, я же пошутил,– улыбнулся Сашка и подсел к столу,– так с кем мне говорить?– обратился он к братве.
– Смотря, на какую тему,– ответил, по всей видимости, тот, кто был в камере главный.
– Пацаны, меня с общака сюда пригнали, в зоне бунт был, сейчас будут крутить. Все в камере оживились.
– Так ты с бунтарской зоны, а что сразу не сказал?
– Вот говорю, а что и до вас слухи дошли?
– Да нам уже маляву загнали,– сказал крепыш, облаченный в черную майку,– ну вы братва там и намесили ментов. Меня Юрком зовут, можешь меня Трактором называть, я старенький в этой хате.
Сашка перезнакомился со всеми аборигенами камеры. Трактор, кому - то указал глазами, и сейчас же ему передали свернутую в рулончик бумажку.
– Вот, малява со свободы пришла, по всей тюрьме рассылают, нам тоже передали, прочти,– и Юрка протянул бумажку Воробью.
Текст в маляве гласил:
"Братва! Пацаны! Мужики! К вам обращается вор в законе Аркан и еще ряд авторитетных людей г. N-ка.
В колонии общего режима на днях правильные пацаны организовали бунт против ментовского беспредела. Во главе бунта стоял вор в законе Дрон, который погиб во время бунта. Погибли многие пацаны и мужики, которые больше не желали жить по ментовским меркам и терпеть рядом с собой прихвостней лагерной администрации. В тюрьме сидят босяки, которых менты крутят за организацию бунта и участие.
Всей братве, блатным и стареньким по хатам, мужикам, всячески содействовать пацанам, которые пострадали за наше дело, не чинить препятствия и не отказывать в их просьбах. Призываю вас поддержать братву и помочь им, в чем они нуждаются. Если следаки и опера из КГБ начнут прессовать пацанов, поддержите их всеобщей голодовкой и неповиновением.
Принято на воровской сходке 29.08.1977г. Распространить по всей тюрьме".

Кстати, когда копия такого воззвания попала в политотдел в оперативную часть, на Аркана, и без того разыскиваемого властями, были спущены все "розыскные ищейки"
У Сашки зашлось сердце. " Оказывается и здесь их не забыли, это наверно тот самый вор Аркан, о котором ему Леха Дрон рассказывал, так это они с воли нам поддержку кидают, молодцы, вовремя, "– подумал Сашка. "Леха, Леха, и здесь он о нас позаботился, видно он заранее сообщил на свободу о готовящемся бунте",– размышлял Сашка, вспомнив о покойном Дроне.
– Ты что, Санек? – вывели его из раздумий сокамерники.
– Да вот вспомнил, перед глазами стоят пацаны.
Сашка замолчал, и продолжил:
– Мы до последнего отбивались от ментов и солдат, забаррикадировались в двухэтажке на втором этаже. Леха Дрон, Сережка Сокол погибли там же, их снайпера убили. Игорь Каленый себя сам застрелил, не хотел сдаваться ментам.
Мы самые молодые среди них были, они знали, что им высшая мера светит, потому не сдались живыми. Нам, оставшимся в живых, теперь суждено еще через ментовский ад пройти, нас уже комитетчики под пресс пустили.
– Ты давай, все расскажи, и о Дроне и о всех. Выговорись, тебе легче будет,– попросили Сашку пацаны и мужики.
И Сашка начал свой рассказ. Он говорил спокойно, не торопясь, чтобы не сбиваться на эмоциях, иногда замолкал, представляя себе ту, или иную картину, и опять продолжал.
В камере все были во внимании, слушая и вникая во все подробности описываемого бунта, иногда, во время рассказа, кто-нибудь из сокамерников выругается или приствиснет, тем самым, выражая и свой протест или удивление.
Никто не заметил, как пролетело время, открылась кормушка и баландеры, развозившие бачки и термоса, кормили тюрьму ужином, Сашка все продолжал свой рассказ.
Вот уже прозвучала команда "отбой", но он в полголоса подробно обсказывал события, не так давно минувших дней. Два раза дубак подходил к двери и ударял о ее ключами, предупреждая, чтобы прекратили разговоры.
Только далеко за полночь Сашка закончил рассказ.
– Да, пацаны, пережить и повидать такое и в страшном сне не приснится. Нервы крепкие надо иметь,– сказал один из подследственных.
– Слушай, разморозить такую зону и поднять мужиков на бунт, не каждому под силу. Да, Дрон действительно был настоящим вором,– выразил свои симпатии Трактор.
– Человеком, с большой буквы,– добавил Сашка,– поначалу, когда он с Шизо в зону вышел, мы думали что он просто цену себе набивает, даже и предположить не могли, что он наведет порядок. Видно он для себя потом решил, что только ценой жизни можно, что - то исправить, иначе менты бы его запрессовали. А знаете, пацаны, лично я не жалею и никогда не буду жалеть, что все это произошло, не мы, так другие бы подняли бунт, как говорят " Всему свое время".

Подследственных заключенных, которым было предъявлено обвинение в организации и участии в бунте насчитывалось тридцать восемь человек. Из них, как организаторов обвинили девять заключенных. В том числе Воробьева, Зельдмана, Глазунова, Ирощенко, Сибирского.
Карзубый - Сергей Ирощенко с тяжелым ранением в бедро был направлен в хирургическое отделение общей зоновской больницы. Пуля, слегка задев берцовую кость, засела в глубине мышц.
Сделав операцию, и удалив пулю, врачи убедились, что кость нераздробленна, но пойдет на поправку заключенный не скоро. Комитетчики и Управление ИТУ по N-ску не сочло нужным держать его под охраной в больничке и отправили Ирощенко в следственный изолятор, где он был размещен под присмотром врачей в спецкоридоре. По соседству, с которым в блоке "В" находились приговоренные к высшей мере, т.е. расстрелу и ожидали своей дальнейшей участи. После кассационной жалобы они ждали либо пересмотра дела, либо отказа о помиловании и отправке по этапу в исполнительную тюрьму, где и закончат свою жизнь.
Следственный комитет, сформированный из высококвалифицированных специалистов - следователей, раскручивал машину дознания на полную мощ-ность.
Кроме зачинщиков и участвующих в бунте числились и погибшие, таких было тринадцать человек, но комитетчикам быстро удалось выровнять ситуацию, которая поначалу сложилась не в их пользу.
Родные погибших уже плотно осаждали прокуратуру и следователей, пытаясь получить достоверную информацию о смерти своих близких. К ним присоединились множество родственников искалеченных и изувеченных осужденных, которых насчитывалось больше сотни.
Целью следственного комитета, в первую очередь было выявление остальных зачинщиков бунта.
Оперативники КГБ неустанно вели допросы бунтовщиков и других осужденных, находящихся в колонии. Понятное дело им необходимо повернуть дело так, что группа заключенных, под руководством вора в законе, захватили власть в зоне в свои руки. Затем создав мощную вооруженную группу, силой заставили принимать участие в бунте основную часть осужденных. Под антиправительственные лозунги, дезорганизировав зэков они сделали попытку прорыва несколькими группами оцепления военнослужащих, но потерпели отпор со стороны спецподразделений. Вымещая зло на активистах колонии, и взятых в заложники работников администрации, бандиты всяческими способами пытались держать обстановку в колонии в своих руках и выдвигать свои требования. Путем шантажа и насилия ввергли ни в чем неповинных заключенных в участие в жестоком бунте.
Вот такую "правдивую" информацию они выкладывали назойливым родственникам.
Начались пытки и применялись принудительные меры заключенным, чтобы склонить их к даче показаний, угодных следователям.
Оперативники Сизо, перехватив записки, в которых делал свое обращение к зэкам вор в законе Аркан, повели игру противодействия. Они подсаживали в камеры своих тихушников, которые заведомо распространяли лживые слухи о беспределе вора в законе Дроне, о том, что после бунта в тюрьмах и зонах стало намного "душнее".
Обозлив администрацию того или иного учреждения, своими действиями бунтовщики создали предпосылки к последующим волнениям в других колониях и тюрьмах.
Лагерное и тюремное начальство было вынуждено принять беспрецедентные меры по устранению дальнейших попыток совершать перевороты. Московские проверки следовали одна за другой и проблемы решались, но не в пользу заключенных, а наоборот, в ужесточении режима содержания осужденных.
Если раньше были послабления режима в тюрьме, на которые администрация Сизо смотрела сквозь пальцы, можно было разговаривать после отбоя, петь песни, играть в карты кое в каких камерах. При поверке не вставать со спальных мест. Перекрикиваться с соседними камерами и так далее, то теперь это считалось грубым нарушением режима содержания и провинившиеся строго наказывались, вплоть до водворение виновных лиц в карцер.
Естественно появились недовольные из числа подследственных, и также осужденных, которые ощутили на себе изменение режима, начались разборки между людьми. Одни отстаивали правоту взбунтовавшихся, другие обвиняли их в всеобщем беспределе.
Тем не менее, замысел вора Аркана сработал, когда пацаны стали возвращаться в камеры со следственных мероприятий избитыми и изрядно потрепанными, начались массовые голодовки. Отказывались принимать пищу все подследственные в камере, потому как невозможно, чтобы один ел, а все смотрели на него. Тюремный закон обязывал, поддерживать попавших в беду людей и это было не единичным случаем. Отказавшегося принимать пищу, работники тюрьмы совместно с врачами могли насильно, через трубочку накормить, но в сложившейся ситуации трубочек и тюремщиков бы не хватило.
Хотя требования голодающих и было направлено на поддержку избиваемых людей, но следователи упорно продолжали выполнять приказы сверху.
Тогда в ход пошли лезвия бритвочек, участились случаи вскрытия вен и полости живота, в основном это делали подследственные, которые имели только такие меры воздействия на зарвавшихся комитетчиков и следователей.
Что доведись до прокурорских, которых положение обязывало разобраться в бесчинстве, то их обещания разобраться во всем, не уходили дальше дверей кабинетов.
И все же, не смотря на указания сверху, дознавателям и следователям пришлось отступить. Прессинг постепенно ослабевал, а это значило, что показания, которые давали обвиняемые в бунте, не соответствовали чаяниям властей. От данных акций протестов, обвинение конечно не распалось, но многим подследственным это спасло жизнь, ведь фабриковали дела многих так, чтобы подвести под расстрельную статью.
Да что брать с правовой системы в советское время! С заказных судов, да пересудов, когда следствие, прокуратура и судебные инстанции были повязаны одним окончательным решением - строго карать, в назидание другим, чтобы боялись, потому и давались огромные срока "под самый потолок" и расстрелы.
Не все обвиняемые дошли до суда непоколебимыми духом, непокорившимися. Многие сломались под тяжестью улик и обвинений, под пытками и унижениями, обманами или просто испугавшись, после всего пережитого. Но оставшийся в живых костяк восстания продолжал жить и бороться за свою дальнейшую жизнь и судьбу.

Глава третья

СТРАШНАЯ НОВОСТЬ

Екатерина в последнее время чувствовала себя неважно. Какая- то смутная тревога постоянно подкрадывалась к ее сердцу, все переживала "Может, что с Сашей случилось?". Но гнала эти мысли прочь, успокаивая себя. "Да что там может случиться, сын пишет, что у него все хорошо, скучает по мне, я и спокойна от письма до письма".
Катя уже пришла в себя от приговора, вынесенному ее сыну и старалась сильно не волноваться о пережитом. Как она себе предполагала, чувствуя близкую беду, так все и вышло, и пострадал сын опять же, защищая своего близкого друга Валерку Морозова. Понесла их нелегкая в тот роковой день на танцы.
Из обвинения, предъявленного ее сыну, она поняла, что Саша с друзьями ввязались в драку с парнями, приехавшими из другого города. В процессе драки Валерику Морозову пришлось очень туго, его бил парень по голове арматурой, завернутой в газету, и Саша подоспел к другу на помощь.
Вот в тот момент сын сорвался, не контролируя себя, жестоко избил парня и нанес ему тяжкие телесные повреждения. Голова парня угодила между прутьев решетки, лежавшей над подвальным окном, были разорваны уши и содран частично верхний слой кожи с лица. Скорая помощь увезла его в тяжелом состоянии. Все это излагалось в материалах дела. А на самом деле?
Суд не принял во внимание то обстоятельство, что иногородний парень, бил Морозова по голове и различным частям тела железкой, он же впоследствии и был пострадавшим от Саши Воробьева. Сколько не пыталась Катя с адвокатом переквалифицировать статью на обоюдную драку, но прокурор упрямо стоял на своем. Даже показания на суде Морозова, который был жестоко избит приезжим парнем, не помогли. Сыну дали большой срок - пять лет. Адвокат женщина потом по секрету ей сказала, что избитый Сашей парень, был сынком одной влиятельной "шишки", живущего в Кузбассе. Естественно, прокурора и судью хорошо "умаслили" и результат на лицо, крайним пустили Александра. Катя упрашивала сына подать кассационную жалобу, но Саша отказался, считая, что этим делу не поможешь, хотя в принципе согласился, чтобы после, его дело направили на пересуд.
Муж Екатерины, Николай после последнего освобождения из мест заключения, все равно продолжал пить. Устроившись грузчиком на складах, он приходил каждый вечер домой чуть "тепленьким". Он снова спился и никак не реагировал на Катины слова. Когда Саша попал в беду, отец палец о палец не ударил, чтобы как-то помочь сыну. На суд Николай не пошел, сославшись на болезнь.
По природе своей, Катя была решительная женщина, но все тянула с серьезным разговором, относительно мужа, она уже не пыталась вразумить его и просто решила с ним не разговаривать. Развод дело серьезное, на него еще решиться нужно, да и идти ей было некуда, уезжать к отцу в деревню она пока не хотела.
В последнее время она была объектом для ухаживания. Не скрывала сама себе, что с некоторых пор ей стал нравиться один человек. Он любил Екатерину, она это чувствовала, но старалась не выказывать особой симпатии к этому мужчине. Когда Саша попал в беду, он был единственным человеком, который утешал ее и всячески успокаивал, Катерина была благодарна Александру Петровичу, бывшему Сашиному тренеру за словесную поддержку.
Однажды он предложил ей свою помощь. Через своего знакомого тренер пообещал Кате посодействовать в свидании с сыном, когда тот сидел еще под следствием в Сизо и естественно свидания были запрещены.
Александр Петрович тренировал ребят в спортивном обществе "Динамо" и так, как клуб посещали в основном лица военных ведомств и служащие в МВД, то были и такие знакомства.
Водил в секцию бокса своего десятилетнего сына и майор внутренней службы, служивший в учреждении, где содержат подследственных граждан. Как - то, случайно разговорившись с майором, Александр Петрович вспомнил, что Саша Воробьев находится теперь под следствием и совершенно непринужденная беседа, перешла на деловой тон. Спустя неделю счастливая Екатерина уже сидела в одной комнате с Сашей, и они оба радовались этому случайному свиданию.
Вот минул почти год, как посадили сына. Катя готовилась к личному свиданию с ним, но не так давно почувствовала такую щемящую боль в груди, подумала, что заболело сердце и как видно не зря.
На днях ей пришла повестка, чтобы она явилась по указанному адресу, она сразу же поняла, что с Сашей что-то случилось.
В Областной прокуратуре ее допросили, как мать и известили, что ее сын находится в тюрьме под следствием, и что его обвиняют в тягчайшем преступлении. В подробности ее не посвящали, но сказали, что Воробьев Александр причастен к организации бунта в колонии, где содержался до недавнего времени.
Следователь сулил ей, что поможет выхлопотать свидание с сыном, если она поможет следствию и повлияет на сына. Она также поняла, если ей удастся убедить Сашу говорить так, как хочет следователь, то возможно тому переквалифицируют статью на более смягчающую. Катя, немного подумав, наотрез отказалась, она знала не понаслышке, что такое "раскидать сети" для непосвященных, за что потом они расплачиваются дополнительными годами тюрьмы.
Домой она не пошла, а направилась к своему знакомому, Александру Петровичу.
Увидев ее расстроенной, он сейчас же прервал тренировку и, поручив старшим ребятам последить за группой, пригласил Катю в служебный кабинет.
Екатерина очень переживала, то и дело, утирая опухшие от слез глаза платочком, она рассказала тренеру, все, что ей было известно.
Александр призадумался: "Дело видно очень серьезное, раз областная прокуратура начала расследование".
Он подошел к сидевшей Екатерине и присел рядом, положил ей на руки свою руку и, успокаивая ее, произнес:
– Катя, прошу тебя, не переживай сильно, ты должна успокоиться, на тебе лица нет. Он погладил ее по руке и продолжил:
– Мы что-нибудь придумаем, вот увидишь, все будет хорошо.
– Саша,– обратилась она к нему, отбросив фамильярность,– что мы можем сделать? Пойми, мне женщины, которых тоже вызвали в прокуратуру, рассказали, что там, в колонии произошло. Наших сыновей убивали солдаты, в них стреляли. Говорят со стороны военных, тоже есть жертвы. Я не знаю, в каком состоянии мой сын, я вообще ничего не знаю,– и она снова разрыдалась, упав головой на плечо Александра. Он обнял ее, сидел тихо и ждал, пока она успокоится.
– Катя, я попробую тебе помочь, но точно не обещаю. Я попытаюсь поговорить со своим знакомым, может он устроит вам с Сашей свидание. Она вскинула голову, в глазах ее сверкнул лучик надежды.
– Правда! Ты поможешь мне?– она с надеждой смотрела ему в глаза.
– Я обещаю тебе и попытаюсь тебе помочь.
Катя с благодарностью взглянула на Александра, и как бы стесняясь своего состояния, стала приводить свое лицо в порядок.
Мужу она решила ничего не говорить.
Катя каждый день ходила на работу в библиотеку и с замиранием сердца ждала весточки от Александра Петровича.
Через три дня он навестил ее в библиотеке, по состоянию его лица она не могла определить, радоваться ей хорошей новости, или печалиться от отказа.
– Катюша, у меня две новости, одна хорошая, другая плохая, начну с хорошей. Завтра в семь часов вечера, тебя проведут к Саше, и вы пообщаетесь. Она чуть не задохнулась от переизбытка воздуха, среагировав на эту новость.
– А вторая? Ты сказал плохая. Что - то случилось? Александр молчал, не зная, как сказать Катерине плохую весть.
– Да говори же Саша, не молчи! – затревожилась она.
– Катя, ты должна набраться мужества, иначе я ничего тебе не скажу. Ты готова меня выслушать?
Сердце забилось у нее в груди, как у загнанной лани. Собрав всю свою силу воли в кулак, она кивнула головой.
– Катя, Саша в очень серьезной опасности. Мой знакомый, инспектор оперчасти Сизо, где Саша сейчас находится, сообщил мне кое - какие факты по делу Александра. Не только его одного обвиняют в бунте, там много люда под следствием сидит, кроме следственного управления, ими занимается еще и комитет госбезопасности. При этих словах Катя сильно напряглась.
– У них очень тяжелые статьи, там погибли десятки людей, и…
Катя встала со стула и, вцепившись руками за рукав пиджака Александра, тихо, едва сдерживая слезы, спросила:
– Его могут расстрелять? Ты это хотел сказать?
– Ну что ты Катюша, еще идет следствие, это будет решать суд, да и завтра ты сама узнаешь больше от сына. Не надо, так, Катенька, сначала нужно узнать, в чем конкретно его обвиняют, а потом будем думать, как ему помочь. Она немного успокоилась и опять с благодарностью посмотрела ему в глаза.
Уже несколько раз, этот человек помогал ей, он участливо отзывался на любую ее беду, в тяжелые минуты утешал ее.
Вот и теперь, Александр пытается ей помочь и как Катя заметила, он ни разу не воспользовался ее состоянием и не позволил себе лишнего, за это она вдвойне была благодарна Саше.



Она была красивая, стройная, очень привлекательная женщина. В свои сорок лет с небольшим Катерина выглядела гораздо моложе своих сверстниц. Когда невзгоды и печали не трогали ее лицо, оно светилось радостью. Ни один мужчина, зашедший в библиотеку, не мог оставаться равнодушным от очаровательной улыбки. Иные под предлогом почитать, или взять книгу, по несколько раз заглядывали к ней, чтобы только увидеть ее или пообщаться. Начитанная и грамотная она всегда привлекала собеседников своим интеллектом. Но не больше… Все, что касалось амурных дел, здесь Екатерина была тверда, как камень.
До определенного времени, она хранила верность своей первой любви, даже и слушать не хотела об интимных связях на стороне, пока Николай срок за сроком сидел в тюрьме.
Она могла еще в чем - то согласиться с мужем и простить ему за годы, которые она с надеждой потратила впустую, думая, что тот образумится, но, когда Сашу посадили, и родной отец просто отказался от сына, это надломило ее душу, такого она не могла ему простить.
Александр Петрович был для нее просто другом, хорошим человеком, и она видела его ухаживания, понимала его, но держала на расстоянии. Она мысленно сравнивала его с мужем и начинала понимать, что этот человек не просто ее друг, а что-то большее. Иногда Катя боялась себе в этом признаться, наверно он ей нравится, но большего она пока не могла дать Александру. Он тоже чувствовал, что какая-то пружина сжалась в груди у Екатерины, и ждал, что наступит такой момент, когда Катя сама примет решение и откроет ему свою душу.
В день предстоящего свидания, майор - оперативник заступил на суточное дежурство.
После обеда он вызвал из 206 камеры заключенного Воробьева Александра, якобы на следствие. Сашка так и думал, что его вызвали к следаку и сидел в боксе, ожидая, когда его заберут. Ждать пришлось долго, он стал проявлять нетерпение, и хотел, уже было постучать в дверь, как открылся смотровой глазок и кто - то тихо произнес:
– Сиди тихо. Так надо, скоро за тобой придут.
Сашка даже не предполагал, что его ждет что - то особенное и потому отнесся к просьбе настороженно. "Что там менты задумали, держат уже полдня в боксе, если бы в карцер, то давно бы уже посадили. Тогда что?"– думал он, сидя уже битый час. Дверь открыл сержант.
– Руки за спину, лицом к стене,– скомандовал он, – иди вперед.
Он вел Сашку коридорами, затем спустившись на этаж ниже, сержант завел его в комнату, посредине которой располагался стол и два стула.
– Сиди здесь и жди,– приказал охранник и закрыл дверь. Ждать пришлось недолго, минут пятнадцать. Щелкнул замок открываемой двери и в комнату вошла его мама. Сопровождавший ее майор сказал:
– У вас один час, потом тебя сержант уведет назад в камеру. Постарайся, чтобы никто об этой встрече не узнал, иначе у меня будут крупные неприятности.
– Спасибо гражданин майор. На этот счет, можете не переживать, все будет тихо, – заверил его Саша.
Как только дверь закрылась, и сын остался наедине с матерью. Она бросилась к нему в объятия.
– Мама, мама, дорогая моя мама!
– Сынок, Сашенька, милый мой…
– Мама, не плачь, не надо, прошу тебя.
– Не буду, сынок, все! Все я уже успокаиваюсь. Они сели друг против друга.
– Как ты возмужал, тебя прямо не узнать, ты стал такой большой,– радовалась она, обласкивая взглядом сына.
– А ты все та же, ничуть не изменилась.
– А что со мной сделается, это я к старости, а ты растешь.
– Ну, о какой старости ты говоришь, ты у меня самая молодая и красивая мама,– он гладил ее руку, как когда-то она сама успокаивала его. – Мам, это наверно твой знакомый помог тебе со свиданием. Саша поднес палец к губам, показывая, что их могут прослушивать. И дал понять матери, что имена и фамилии не стоит произносить вслух.
– Да, да, конечно, я все поняла. Саша, расскажи, что у вас там случилось? В чем тебя обвиняют?
– Обвиняют во многом, стараются навязать то, чего по большому счету не было.
Он рассказал ей с небольшими подробностями, упуская моменты, сопряженные с теми вещами, о которых матери не стоило рассказывать, чтобы не рвать ее сердце.
– Чтож теперь будет, сынок?
– Суд будет мам.
– Ты понимаешь, что вам грозит высшая мера,– глаза у нее стали наполняться слезами.
– Мама, я никого не убил. Мы отстаивали свои права и защищались, иначе в той ситуации нас бы покалечили. Многого не расскажешь, но ты можешь за меня гордиться, что сын твой, в тяжелый момент не оказался предателем и доносчиком и остался со своими товарищами до конца.
– Ты у меня всегда был таким, я не помню такого случая, чтобы ты прошел мимо чьей-то беды. Сынок, ну почему судьба к нам так жестока, почему мы иногда страдаем за кого-то.
– Мам, люди вокруг разные, я сам начал здесь понимать, что всех не обогреешь, но пройти мимо несправедливости не могу. Я не сторонник убийств и потому отношусь к властям с презрением, они доказали, что могут быть палачами. Я противник драк, но здесь иначе не выживешь с моим характером, мне всегда приходилось отстаивать свои взгляды.
– Вот я и говорю, что участь тебе нелегкая досталась.
– Мам, я иначе не смогу, поверь, не могу я жить, зарыв в песок голову, подобно страусу. Здесь столько творится несправедливости и в первую очередь она исходит от администрации, а чтобы нас услышали, нужно заявлять о себе громко.
– Вот вы и заявили…
– Мама, никто не ожидал таких последствий. Мои друзья погибли. Мне тяжело об этом вспоминать, я никогда бы не подумал, что нас станут расстреливать и калечить. Хотя сейчас начинаю понимать, что мы тоже порой перегибали палку. В своей жизни я мало видел смертей и потому так остро воспринимаю гибель своих товарищей.
Знаешь, мам, мне иногда хочется оказаться там, рядом с дедом и чтобы ты была с нами вместе, это единственное на земле место, где я по настоящему чувствовал себя свободным и счастливым.
Катя слушала и смотрела на повзрослевшего сына. Ей не хотелось думать, что через полчаса они расстанутся с ним, она хотела только одного - наглядеться на него.
– Я бы многое сейчас отдала, чтобы мы с тобой оказались сейчас у нашего деда.
– Мам, я думаю, что мы, когда - нибудь уедем с тобой к нему.
Она покивала головой, в знак согласия.
– Как там отец?
– Плохо Саша, пьет беспробудно. Я бы давно ушла от него, но тогда мне придется бросить работу и уехать из города. Но теперь, пока не решится твоя судьба, я ни за что не покину тебя, а там будет видно, может правда, уеду к папе.
Наш общий знакомый передает тебе привет и просит тебя по возможности, не показывать свой крутой норов,– она улыбнулась. Саша догадался, что речь идет об Александре Петровиче.
– И ему передай привет и огромное спасибо за помощь, я всегда буду помнить, и ценить его дружбу.
– Правда, Саш, ты тоже считаешь, что он хороший человек,– сказала, и слегка покраснела.
– Да, мам, считаю, он тебе и мне помогает, я всегда буду благодарен ему за помощь нам.
Время свидания закончилось. Дверь открылась, и сержант пригласил Екатерину на выход, она поднялась из-за стола, подошла к сыну, мужественно взглянула ему в лицо и, перекрестив его три раза, тихо произнесла:
– Да храни тебя Господь, сынок,– поцеловала его в лоб и, не оглядываясь, вышла из комнаты.
Глава четыре

ЗАНОВО РОЖДЕННЫЙ

Заканчивался август 1977 года.
Садовникову Аркадию доложили его кореша, что его другу, вору в законе Дрону удалось поднять бунт на зоне.
Аркан, так звали Садовникова, от радостной вести хлопнул себя по колену. Серега Крут буквально, два дня назад передал ему пакет от Дрона и на словах передал, что вор начал поднимать зону.
Аркану стало немного тревожно за Леху Дрона, он понимал, чем все это обернется для вора, а уж как закончится и того подавно. Он гордился, этим бродягой, за него он поручился и принимал участие в коронации Дрона в одной из Уральских тюрем.
Память отбросила его на два года назад. Опять вспомнились события января 1975 года.
Аркан вышел на волю, менты плотно сели ему на хвост. В Березовском райотделе его сразу же поставили на учет. В зоне за систематические нарушения режима содержания, администрация подвела ему статью и определила год надзора. Мало того он должен был отмечаться в милиции каждую неделю, и после восьми вечера сидеть дома, по месту прописки. Он знал, что долго не протянет и после трех нарушений его снова закроют по статье.
Так и получилось, после трех проверок, его не оказалось дома, осудили на один год по 198 статье.
Вот Аркан уже в одной из зон Томской области на лесоповале. Зона считалась черной, куда спокойно вошел вор в законе.
Ждать не стал, когда закончится срок и, прихватив с собой трех заключенных, бежал с ними в тайгу. Когда менты организовали погоню, беглецам удалось наброситься на офицера с солдатом. Старшего лейтенанта убили сразу, завладев его пистолетом. Солдат - срочник по счастливой случайности остался жив, когда он попытался выстрелить по беглецам, у него заклинил затвор у автомата. Аркан ударил его по голове, а неисправный автомат пришлось, потом выбросить. Долго плутали по болотам и тайге, пока не выбрались на лесозаготовки, решили по-тихому, пока люди спят, выкрасть с палаток продукты и уйти, но проснувшиеся мужики подняли шум. Аркан лично прирезал одного из мужиков, а другого его кореш, Костян.
Третий из беглецов, был Сема, он ходил у Аркана в шестерках, а четвертого Волопаса, по фамилии Замятин, пришлось взять, так как он знал хорошо местность и вызвался быть проводником.
Побывав у родных в деревне Юлово, Замятин взял лодку с мотором и продуктов на дорогу, запаслись бензином и доплыли до реки Оби, а там решили идти вверх по течению до города N-ска.
Пробирались ночами, наблюдая, как суда проходили мимо их дневных стоянок. Аркан знал, что их разыскивают везде, за ними уже было три трупа и рассчитывать после череды убийств на большой срок, и снисхождение ему уже было не след, как говорится, светил голимый "вышак".
Проплыв половину пути, он отдал приказ Костяну и тот на полном ходу, сбросил с лодки Волопаса, предварительно сунув ему перо в бок.
И надо же было доверить этому олуху - Семе сторожить лодку, которую тот упустил, она уплыла вниз по течению. В рюкзаке остались запасы еды и самое главное, пистолет, который Аркан забрал у убитого офицера.
Чтобы не наткнуться на ментов, им пришлось идти через тайгу. Таким образом, они планировали выйти на главную магистраль, но, не зная местности, заплутали, и вышли к болотам, которые распростерлись на многие километры вокруг.
Намаявшись, и находившись по воде и болотной жиже, они всеже выбрались на сухие места, но окончательно заблудились. Голодные, уставшие, они случайно встретили местного лесничего и его внука.
Аркан никогда не забудет эту историю по гроб жизни, из которой выкарабкался живым только он один.
Он помнит, как сейчас, что старик был крепким, и каким - то образом ему удалось пленить его с подручными, затем Аркан пустил в ход всю свою хитрость, и доверчивый лесничий клюнул на его наживку. Аркану и его людям удалось связать деда и его внука, но потом, договорились с ними, что лесничий проведет их всех через болото.
" Ах, если бы я тогда хоть на толику догадался, что дед крутит нам динамо , мы бы сразу их порешили обоих, но отложили все на потом".
Еще гроза разыгралась, не давая ему в полной мере овладеть ситуацией, именно с того момента Аркан считал, что заново народился на свет.
Он помнит, как тонул в болоте его друг Костян и лесничий помогал ему его вытащить, но изловчившись, дед обезоружил Аркана, затем лесник с внуком ушли по тропе сквозь проливной дождь, а он под крики этого недотепы Семы пытался вытащить Костяна из трясины. Он оступился и соскользнул с кочки, и выпустил веревку, за которую вытягивал друга. Костян медленно скрывался под водой, Аркан до сих пор помнит его последние слова:
– Арканя, братан, не бросай меня.
Конец веревки, за которую был подвязан Костян, ушел под воду и он, крикнув последний раз, сгинул в болотной жиже.
Аркан, подобрав слегу, направился к верещавшему от страха Семе и, подняв его из воды угрозами, заставил следовать за ним.
Осторожно нащупывая твердые места, он метр за метром продвигался в том направлении, откуда они все вместе вошли в болото. Ливень прекратился также быстро, как и начался, но заполнил водой топи.
Кругом простиралось пространство, непроходимое и бескрайнее. Аркан, собрав силу воли в кулак, огрел жердью нывшего Сему и продолжил путь дальше. Шаг за шагом, с множественными остановками тащились вперед, иногда приходилось просто ползти на брюхе, наматывая на себя болотную траву и тину, когда осталось преодолеть еще какой-то километр трудного пути, Аркан заслышал приближающийся шум винтов вертолета.
Он приказал лечь Семе на живот и завалил его мхом и болотной травой, после чего проделал с собой то же самое. Пролежав некоторое время и убедившись, что вертолет больше не появляется над болотом, они продолжили свой путь к спасительному берегу. Сколько времени прошло, пока они не добрались до сухого места, он не помнил, казалось, что самое страшное осталось позади, но отсутствие питьевой воды и еды, и незнание маршрута завело Аркана в такой штопор, что ему понадобилось какое-то время, чтобы овладеть ситуацией.
"Главное, я жив и на свободе, а остальное все добуду".
Духа и мужества, Аркану занимать не пристало. Вспоминая разговор лесничего, он решил идти вдоль болота, или, по крайней мере, не залезая в топи, двигаться в нужном направлении.
Питались чем придется: молодыми побегами сосны, очистив их от гибких иголок, несозревшими ягодами, какими -т о растениями, напоминавшими по виду трубчатые, съедобные, воду пили прямо с болота. Страшно хотелось курить, сигареты уже закончились, а табак остался в рюкзаке, который ушел на дно вместе с Костяном.
Аркану удалось высушить отсыревшую спичку, потерев ее об волос на голове, но чиркалка на спичечном коробке испортилась, да разве это помеха для старого каторжанина. Натянув штанину брюк, он пару раз чиркнул спичкой об нее, и костер запылал. Завернув сухих листьев в найденную в куртке бумажку, он попытался прикурить. Отвратительная штука, и табаком не пахнет, пришлось отдать самокрутку Семе, который с жадностью ее выкурил. Еды, не было, от голода подвело живот.
Вспомнил о Костяне, жаль было, не смог он его вытянуть из трясины.
С ненавистью он вспоминал лесничего и его внука. Если ему удастся вы-браться живым и невредимым из тайги, он разыщет их, чего бы ему этого не стоило. Навек он считал их своими кровными врагами, за друга Костяна они ответят ему головой.
Он с презрением посмотрел на безмозглую шестерку Сему, вид у него был жалкий: лицо, обросшее щетиной, грязный, изодранный, голодный.
" А интересно, на кого похож я сам?"– подумал Аркан.
Шли, ползли, потеряли счет дням и ночам, болото осталось позади. Нагрянула другая беда, прошли последнее место, где была вода, а набрать ее было не во что.
Сема уже не скулил, он боялся, что вор пришибет его в порыве ярости и потому вел себя тихо.
Аркан все чаще обращался к своей памяти, которая воспроизводила ему рассказы старых воров или переживших тяготы тюремной жизни - уркаганов. Бывало и такое в их жизни, уходили в побег в необъятную тайгу или тундру, запасались сухарями, и брали с собой молодых "бычков"- арестантов. Те шли с прожженными урками с чувством романтики, воодушевленные рассказами бывалых зэков и даже не предполагали бедолаги, какая участь уготовлена им в этой компании. Когда съестные запасы заканчивались, их заменяли "бычки", в тайге закон один - выживает сильнейший.
Голод не давал покоя ни днем, ни ночью, двигаться уже не было сил и в одну из ночей Аркан в силу жизненной необходимости, лишил себя присутствия своего спутника Семы.
Развел костер и, как ему не было тошно и приторно, но этим самым он спас свою жизнь, или, во всяком случае, продлил ее, как он думал тогда.
Набрел в тайге на ручей и пил долго, как запаленный конь, утолял жажду.
Сутками пробирался сквозь тайгу, сознание работало машинально - идти только вперед, он уже не знал, куда идет, в какую сторону, лишь бы не стоять на месте.
В один из дней, своего путешествия, когда силы были на исходе, и казалось уже незачем бороться с соблазном, упасть и сдохнуть в этой, забытом Богом и людьми, тайге, он наткнулся на просеку.
Опершись на палку Аркан, взял направление направо и долго шел, пока просека не вывела его на лесную дорогу, на которой виднелись следы от колес машин. Лес заметно редел, тайга осталась позади, Аркан выбрался на грунтовую дорогу и направился по ней, интуитивно угадывая направление на город N-ск.
К ночи он набрел на небольшую деревню и, зайдя в первый двор, осмотрелся, чтобы не было собаки. На его счастье, ему без шума удалось пройти двор, и он открыл дверь в летнюю кухню, во тьме он нащупал печь, и то, что стояло на плите.
" Сковорода, наполненная жареной картошкой!!!". На лавке стояло ведро с прохладной водой, а в воде банка с молоком. Он со зверским аппетитом поглощал картошку, запивая молоком, понимая, что может с голодухи, навредить своему желудку, но остановиться не мог. Посидел, отдышался от плотно принятой пищи, снял со стены плащ-ветровик и шляпу, одел чьи - то кирзовые сапоги, нашел корзинку и, облачившись в новую одежду, стал похож на деревенского жителя, направившегося в лес, наверное, по ягоды, а может и зачем другим.
Шел долго по грунтовой дороге, избегая редких попутных и встречных машин, он рвался к главной магистрали, где много транспорта, но осознавал, что могут быть ментовские засады и потому зорко присматривался к окрестным кустам и деревьям.
Но, как уже говорилось ранее, оцепление уже было давно снято, ведь Аркан не помнил, сколько дней он выбирался из топей и тайги, на самом деле прошло около трех недель, с момента выхода из болота.
Наконец он выбрался на главную дорогу, покрытую асфальтом, машины попадались чаще, и он решил на попутке добраться до города.
Легковые он пропускал, понимая, что вид у него не совсем подходящий для попутчика.
Проголосовал, проезжающему ГАЗ - 66, с бортами за кабиной. Водителем оказался мужик, лет сорока, простой с виду, держал путь, в направлении станции, куда вез груз, негашеную известь.
По счастливой случайности, у шофера оказался бритвенный прибор, которым воспользовался Аркан. Приведя лицо в порядок, вор подумал, что лучше бы было избавиться от свидетеля и снять с него одежду, но случайность помогла сделать это более безопасно. Заехав в небольшую деревню, водитель продал местным жителям несколько ведер извести и на вырученные деньги купил две бутылки водки и еды. Устроившись на пикничок, они приняли на душу бальзам и сморенный усталостью и водкой, шофер вырубился сам по себе. Аркан снял с него брюки и рубашку, забрал документы и сев в машину, взял направление на город N-ск, благо, что он умел водить машину.
Не доезжая поста Гаи, он аккуратно стер все отпечатки пальцев, бросил грузовик и, огибая пост, лесочком вышел к окраинам города.
Имея за плечами несколько трупов, Аркан решил сменить тактику и пойти по другому пути, чуть ли не в корне изменить свою прежнюю жизнь.
Гордо поднять голову и широко расправив плечи идти на смертную казнь, ему как-то не особо хотелось. Но, а в другом случае, он прекрасно понимал, объявись он в городе легально, его сразу же сдадут. Этого можно было не опасаться двумя годами раньше, когда он мог послать любого мента куда подальше и гордиться своей несгибаемой натурой.
Но теперь опера владеют ориентировкой и имеют его карточку в кармане, да что там опера, на всех информационных щитах "Их разыскивает милиция" красуется его физиономия.


Ориентировка на Садовникова Аркадия Васильевича:
Разыскивается особо - опасный преступник, среди уголовных элементов пользуется авторитетом, признан другими ворами - "вор в законе"
САДОВНИКОВ Аркадий Васильевич 05.03.1931 года рождения.
Место рождения: г.N-ск.
До последнего осуждения проживал: г.N-ск, ул. Березовая, д. 7.
25 июня 1975 года совершил групповой побег из колонии строгого режима Томской области (п. Таежный), убив офицера внутренней службы.

Приметы: рост 176 см; среднего телосложения; волосы каштановые, прямые; брови густые; нос прямой; глаза светлого цвета, узкие; рот малый; подбородок выступающий.
Особые приметы: татуировки на обоих плечах под ключицами - восьмиконечные звезды , на груди – парящий орел с короной на голове, на запястье правой руки - надпись Audacesfortuna kuvat (лат.) - "Счастье сопутствует смелым", на среднем пальце левой руки татуировка - в виде перстня.
Дерзок, артистичен, может менять внешность, при задержании может оказать вооруженное сопротивление.
Отдел розыска
Дежурная часть.

Все тихушники и сексоты подняты на ноги, только и ждут его появления.
"Все Аркан, отблатовался! Теперь ты смертник. Человек вне закона, которого может шмальнуть любой мусоренок с учебки",– думал он про себя.
Он сидел на лавочке, возле могилы своей матери и постоянно себя подстегивал, чтобы покинуть это место, ведь кто нибудь из мусоров тоже об этом подумал, а вдруг он захочет побывать на могиле своей матери. Он встал и направился в сторону центральной кладбищенской аллеи. Увидел прислонившуюся у забора метлу, на которой висел старый, синий халат, для обслуги кладбища, надел на себя халат и, шаркая о дорожку метлой, направился к главному выходу. Возле одной могилки хлопотали пожилой дядечка и женщина. Аркан украдкой схватил с лавочки сетчатую шляпу и поспешил уйти дальше.
Он помял шляпу, потоптался по ней, как это делал в свое время Остап Бендер, придав ей плачевный вид.
Некогда Аркан умел делать неподражаемые гримасы.
Среди своих пацанов он был своего рода артистом, он умел завернуть веки на глаза, отчего его лицо принимало уродливую маску. Скривив, к примеру, верхнюю губу на правую сторону, он мог часами держать ее, не возвращая на прежнее место, и при этом мог поднять левую или правую бровь, что делало его лицо уродливым и неузнаваемым. Он также мог классно заикаться, ни в чем, не уступая натуральному "заике"
Если бы у него сейчас был грим, он даже им умел пользоваться, научившись в свое время у одного из своих сверстников, который занимался в балетной школе.
"Так и есть",– подумал Аркан, заметив возле центральных ворот две подозрительные на его взгляд личности.
За годы, его воровской жизни у него выработался профессиональный взгляд на мусоров или оперов, он сам не понимал, как легко он мог их вычислить, наверно это качество сидело в глубине его черепной коробки. Интуиция, вот так, наверное, будет правильным, назвать его обостренное чувство самосохранения.
Со стороны Аркан выглядел типичным, кладбищенским уборщиком, каких немало нанято, директорами.
"Бич, он и есть бич",– подумали опера, провожая его взглядом. " И лицо у него перекосило, наверно после паралича".
Аркан прошел мимо их и улыбнулся своей смекалке.
" Так, значит, меня кругом ждут, видно ориентировка поступила уже во все отделы мусарни, от меня теперь и управа не отстанет, все на ушах стоят".
Он зашел глубже в сосновый бор и, найдя укромное местечко среди кустов, решил до ночи переждать, чтобы не светиться на улице днем, а вечером он доберется до одной "конспиративной хаты", которая расположена в трущобах Бурдынки, одного из районов города.
Друг его, Симута, по Краслаговским лагерям, держал эту хату в тайне ото всех, наверно это было единственным на тот момент, непаленым местом, где бы мог укрыться Аркан. Симута отбывал очередной срок и дом, находящийся за высоким, крепким забором оставался под присмотром сестренки Симуты. Она очень редко заглядывала в дом, не видя особой нужды для посещения. Младший сын Симуты тоже, как и отец сидел в одном из лагерей N-ска.
Глубокой ночью Аркан пробирался по глухим улочкам, заброшенного властью района, здесь даже милицейские наряды по ночам не ездили. Одно время менты прибурели, и смело стали разъезжать на "бобике" по улочкам Бурдынки. Местная братва не хотела мириться с такой наглостью, и однажды ночью ментовский "бобик" внезапно вспыхнул от бутылки с бензином. Наряд, бросив загоревшуюся машину, поспешил убраться из опасного района. Правда, днем менты перерыли все вокруг, разыскивая ночных поджигателей, но искать иголку в стоге сена легче, чем отыскать отчаянного мстителя.
А этим мстителем и был Аркан, тогда еще молодой и уже подающий надежды вор. С Симутой, в то время они были крепкие друзья, а младшая сестренка друга училась в школе.
С тех пор минуло двадцать лет, но по-прежнему этот район числился неблагонадежным, по сводкам МВД. Наверно из этих мест попадало больше люда в заключение, чем, к примеру, из Железки - Железнодорожного района или Центроградского.
Сам Аркан был не с Бурдынки, а с Березовки и находился здесь только наскоками, когда нужно было отсидеться какое - то время, или встретиться с сестренкой Симуты, красавицей Анютой. Она ему нравилась, но близких отношений он старался с ней не заводить. Во - первых, об этом просил его друг, а во- вторых, когда, к примеру его короновали, он придерживался старых воровских традиций, не обременять себя семейными узами.
Просто так, сама Анюта, не хотела с ним поддерживать отношения, ей была интересна только семейная жизнь с любимым человеком, но Аркан какое-то время был ей симпатичен, и она отвечала на его письма из зоны.
" Интересно, Анютка сейчас замужем?"– подумал он, заходя в сарайку и достав из потайного места ключ от дома.
Когда он упал на кровать и широко раскинул руки, почему - то с улыбкой подумал:
" Как мало нужно человеку для полного счастья, это укрыться от чужого взора и хорошо выспаться". Он даже не заметил, как моментально отключился, погрузившись в глубокий сон.
Сердце пело от радости, что он снова в городе, где родился, где прошло его детство. С этого города его направили в первый раз по малолетке в Красноярский край, отбывать свой первый срок, потом понеслось: поднятие во взрослую зону, раскрутки, добавочные срока, крытые тюрьмы.
Небольшие перерывы между отсидками на свободе. По новой срока, драки и поножовщина в зоне, все это отложило свой отпечаток на формировании его, как личности авторитетного уголовника. Побег из мест лишения свободы, поимки, новые сроки, признание воровскими авторитетами его, как правильного пацана и наконец, увенчанием его воровской короной. Сколько же ему пришлось перенести тягот воровской жизни, крытки, боязнь ментов запустить авторитетного вора в зоны. Встреча новых друзей и воровские сходки по разным тюрьмам. Снова свобода.
Шли года…
Аркан уже был настоящим, закаленным вором, признанным другими ворами, и имел такой авторитет в уголовном мире, что воровские малины раскрывали перед ним все двери.
Он умело руководил отдельными шайками, снабжая их достоверной информацией о тех или иных барыгах, спекулянтах или глубоко законспирированных цеховиках, коих они грамотно разводили на деньги.
Получив от воровской братвы добро, и имея неоспоримый воровской титул Садовников, прибыл в родную область и конкретно в этот крупный город. Аркан всеми силами и умом стремился объединить все воровские малины в единое целое, планировал создать крепкий воровской общак, контролирующий не только свою, но и другие прилегающие области. Сколько сил и терпения пришлось применить ему, чтобы объединить разнузданную братву, не желающую работать под "кем-то". Постепенно, Аркан сколотил из надежных и умных пацанов воровское сообщество, укрепил общак, в который мало по малу потекли деньги.

Глава пятая

В ГЛУБОКОМ ПОДПОЛЬЕ

Если затрагивать такую тему, как взятие под контроль теневых производственников, или как еще их называли - цеховиков, финансовых воротил того времени, подпольных миллионеров. Как их находили или выявляли? А по- разному! К примеру, информация от катранщиков, людей содержащих игровые притоны, где большая роль отводилась подводчикам, людям, заманивающим Фан-фанычей в подпольные игровые клубы.
Информация такого рода стоила больших денег, и то не всякий бы мог рискнуть разгласить ее, не поплатившись своей головой, но что не бывает в воровском мире, и здесь данные просачивались и доходили до Аркана.
Вор пытался устанавливать свой статус в городе и делал это разными способами.
Бывали и такие случаи, когда в N-ск приезжали залетные гастролеры, пощипать коренных теневых цеховиков. Аркан не мог напрямую запретить им заниматься своими делами в городе, но если до него все - таки доходили слухи, что в город прибывает бригада молодых спортсменов из Кузбасса, чтобы потрепать N-ских богатеев, Аркан принимал меры, пуская в ход хитрость.
Вот такой случай и стал роковым для одного молодого парня, который оказался жертвой разборок между вымогателями.
В N-ск прибыла бригада молодых парней из Кемерово.
Уголовному авторитету, по кличке Адвокат, живущему в Кемерово, поступили данные на одного теневого производственника, занимавшегося изготовлением различной сувенирной продукции.
Антикварные вещи, старинные предметы ловко подделывались и патинировались под "старину". Особенно имели ценность серебряные украшения и раритеты, все это гальванировалось в домашних условиях, приобретая первозданный вид, и уходило на черный рынок.
В задачу бригады входило: обработка директора предприятия, запугивание и обложение данью, десятипроцентной минимум, ребята были крепкие, натренированные.
Аркан, узнав, что бригада прибывает в N-ск, попросил Крута, чтобы тот подыскал молодцов, ничем не хуже приезжих. Серега Крут решил уговорить местных парней разобраться с приезжими, но предводитель спортивной, дворовой команды, Санька Воробей наотрез отказался "махаться" без особых на то причин. Сам Крут лично не был знаком с Воробьем, но был наслышан о его авторитете среди пацанов и о бесстрашии в драках, тогда Крут решил схитрить.
В тот вечер Воробьев Сашка, был на танцах со своими друзьями, и по стечению обстоятельств, Кемеровская бригада, тоже разминала там свои косточки.
Крут спровоцировал драку, между двумя группами, он заставил своих двух пацанов избить друга Воробья, Морозова Валерку.
Когда Сашка стал выискивать обидчиков друга, ему подсказали: " Если ты ищешь тех, кто избил твоего друга, они сейчас направляются в сторону вокзала". Сашка со своей компанией поспешил за бригадой их Кузбасса.
Если бы Кемеровские были поумнее, они обязательно бы спросили: "В чем дело, братва?" Но решив, что на них просто наезжает местная блоть, кинулись в драку. В результате Сашка Воробьев защищая себя и своего друга Валерку, сильно избил бригадира, который попал в больницу в тяжелом состоянии.
Аркан потирал руки - акция не состоялась, теперь он займется "Антикварщиком" сам.
Кемеровчане убрались ни с чем, но в результате этой подставной драки, Кемеровский авторитет "Адвокат", папаша избитого бригадира, через знакомых в прокуратуре и в милиции нашел крайнего, им и оказался Воробьев Сашка. Не смотря на обоюдные выяснения отношений, его приговорили к пяти годам лишения свободы.
Как говорят люди "Неисповедимы пути Господни"
Никто еще не знал, что эта история впоследствии наделает много шума и столкнет интересы разных людей.
Аркан продолжал набирать обороты, подминая под себя и людей и соответственно территории и районы.
Там, где ум сопряжен с силой, там и начинается грамотное внедрение во все уголовные структуры города.
Брали контроль над всеми: начиная от карманников, втыкающих на рынках и проводивших "подсад" на автобусных остановках.
Это было не зоновской диктатурой сборов в воровской общак, Аркан часто и много объяснял братве, что вложить свои крохи в общее, это благородно со стороны любого профессионального вора. Одно дело, свои, так сказать - доморощенные сборы, а другое, залетные.
Бригады, приезжающие на гастроли, чтобы опустошать карманы знатных "Фан-фанычей", тоже платили за работу и командировку в этот город. С шулеров и картежников, которые срывали большие куши с банка игры, брали непременно. Собирали и с бильярдистов, которые загоняли шары в лузы под "интерес", даже с "Гопстопа" воровской общак получал свой процент.
Иерархическая лестница плотно укреплялась.
Те, кто был недоволен сборами в общак, постепенно вытеснялись из общего дела, если удавалось раз уйти от оплаты, то во второй раз, платили либо вдвое больше, либо выбывали из игры. Слишком самостоятельных и ретивых, наказывали круто, могли и обложить данью, что потом деловым приходилось искать новое поле для деятельности, или покидать город, либо блатные не давали житья.
В целом, как считали прожженные жулики и уркаганы, вся правильная братва почитала за честь, пополнять воровской общак, так как потом им самим и их родне, из него оказывалась помощь.
Оперативники стояли на ушах, разыскивая держателей воровского общака, тихушники, сексоты, ломали головы и рыли подходы к главарям, чтобы накрыть размножающиеся шалманы и притоны.
Аркану в свое время понравилась идея, собирать с простых граждан деньги, за увеселительные мероприятия, а идейку ему подбросил, имевший авторитет в блатном мире, Серега Крут.
Она была до легкости проста:
Где нибудь, в разных местах, в подземных переходах, в тоннелях под железными дорогами или арками между домов, облюбовали эти места молодые девицы. Они стояли, запахнувшись в пальто или плащ, и предлагали мужчинам, проходящим мимо, взглянуть на симпатичного зверька, которого именовали "Чебурашкой". Заинтригованные мужики или парни, соглашались на предложение симпатичной девушки, та распахивала плащ, и взору оторопевшего мужчины, представало обнаженное, женское тело, с мохнатым от волос треугольником в интимном месте. Затем к нему подходили крепкие парни и предлагали расплатиться за просмотр, стоимость просмотра варьировалась от содержимого кошелька "счастливчика". Попробуй не согласись с таким предложением, так его отпускали восвояси, вообще в одних трусах. Конечно же, это был грабеж, но как думал Аркан, такой "гопстоп" был оправдан - за просмотр нужно платить.
Стали практиковать выезды к зонам таких бригад, подходили ближе к забору два фраера и прикрывали с боков девушку, которая распахнув плащ, демонстрировала свои прелести заключенным. Те с гиканьем и улюлюканьем аплодировали красавице и, собрав коллективно деньги, выбрасывали их за забор в руки "Культбригады", если расстояние не позволяло зэкам разглядеть детали "сеанса", они прикладывались к самодельным подзорным трубам, сделанных из стекла очков.
Занимались еще тем, что продавали простые кирпичи, в красивой упаковке, а если "покупатель" отказывался приобрести "подарок", то его обдирали, как липку.
Тем и славится воровской мир, как умело и оперативно изымать деньги из карманов граждан.
Вспоминал Аркан свой былой срок, который получил по ментовской подставе.
Как-то, операм посчастливилось выйти на след Аркана, он был арестован и впоследствии осужден, в кармане у него нашли пакетик с "планом", считающимся наркотическим средством. Наркотик подкинули опера при задержании, а иначе, каким способом, уголовном розыску упечь его за решетку. Опять срок. Гнали его тогда этапом на запад, за Урал.
В одной из Уральских пересыльных тюрем, он лично познакомился с Лехой Дроном.
В воровском мире, часто приходится слышать истории разного рода о законниках, ворах или просто уголовных авторитетах. О Дроне он был наслышан только с положительной стороны: правильный пацан, имеющий авторитет, как на воле, так и по зонам общего режима и тюрьмам, всегда умевший грамотно разобраться в конфликтных ситуациях между пацанами и блатными. Имея железный характер и живущего строго по понятиям, Дрон долго не задерживался на командировках, лагерное начальство даже не выпускало его в зону и, получив разнорядку из Управления, отправляло его дальше, куда-нибудь в Сибирь, там где зоны кишели активистами и выли от ментовского беспредела.
Судьба в дальнейшем разбросала Аркана и Дрона по разным областям, но им опять суждено было встретиться в одной из тюрем. Там и короновали Дрона, объявив его вором в законе.
Аркан много рассказывал Лехе о Сибирских лагерях, сравнивая их с Уральскими или Краслаговскими зонами. В Сибири менты в основном насаждали лагеря активистами и ссученными авторитетами, которые помогали администрации ломать воровские традиции и пускать под пресс отрицательно настроенных заключенных.
Дрон, правильный человек, и по всему рвущийся в бой, оценил обстановку Сиблага и, тем не менее, обратился к Аркану за поддержкой. На воровской сходке, заранее спланированной и согласованной с другими ворами, которая проводилась в одной из больничных тюрем, была выдана путевка Дрону. Он направлялся в одну из Сибирских зон, общего режима, наводить там порядок. Многие скептически отнеслись к такому решению молодого вора и пытались отговорить его, даже сравнивали его с Александром Матросовым, бросившимся на амбразуру пулемета грудью, во время Отечественной войны. Дрон горячо отстаивал свое право выбора, мотивируя свое решение тем, что пора кому-то поднимать Сибирские зоны, стонущие от ментовского беспредела.
Мераб, Джамал, Паша Гром, признанные, авторитетные воры в законе, которые признали Дрона, понимая трудность и почти невыполнимость Дроновской задумки, попросили Аркана помочь последнему. Они прекрасно понимали, что без поддержки Сибирского вора, Лехе никогда не сдвинуть этот неподъемный камень, каковым являлся репрессивный режим многих Сиблагерей. Аркану оставалось немного до освобождения, и он решил помочь Лехе.
Сначала он передал маляву Колдуну, сидевшему в то время на общаке и правившему зоной, но получилось так, что Колдуна вскоре осудили и отправили в крытую тюрьму. Сколько не пытался Аркан, по своим каналам, выправить другой маршрут для Колдуна, направив его в правильную крытку, но видно им занимались комитетчики, раз Управление ИТУ не смогло выписать разнарядку в хорошую тюрьму. А путь Колдуна лежал в Елецкий централ, где полномочия Аркана заканчивались, либо более беспредельной тюрьмы со стороны ментов, он не видел и не слышал. По крайней мере, общего режима.
Аркан, по своей природе сметливый, расчетливый, и в последние годы был особенно осторожен.

Как давно это было, казалось что вчера, память вновь и вновь бросала его в былые годы.
После того, как Аркан расстался с Дроном в тюрьме и до времени, как он снова появился в городе, утекло много воды, но сколько событий ему пришлось пережить: Отсидеть свой срок, освободиться из мест заключения, снова сесть за надзор, совершить побег и нелегально осесть в городе.
Милиция и оперативники проверяли, чуть ли не два раза в неделю все шалманы и притоны. Все квартиры, ранее служившие для сбора братвы, пришлось временно заморозить.
Сначала, непосвященные думали, что менты делают плановые облавы, но когда возле каждого РОВД появились фотографии Аркана и слухи, как грибы стали произрастать невесть откуда.
"Аркан бежал! Аркан скрывается! Кто после него возглавит общак? Пришлют ли воры кого-нибудь с периферии. Разобьется ли снова братва на группы и станет шерстить и шустрить по своим районам".
Многим было на руку, нет вора - нет такого спроса. Хотя все понимали, что Аркан приложил столько сил и умения для того, чтобы братва в городе держала многое под контролем.
Откуда он черпал информацию и доставал сведения, для основного контингента жуликов и фраеров было секретом.
Когда сыщики немного успокоились, посчитав, что Садовников - Аркан покинул город, зашевелились, заганошились урки. Стали набирали обороты дела и делишки.
Аркан ушел в глубокое подполье и перестал появляться на виду, даже братва не могла его видеть, а общались с ним только строго свои люди, особо приближенные.
Связи и деньги помогли ему выправить новые документы, но необходимо было изменить внешность и облик, иначе он не продержится на воле и недели. Здесь ему помог его старый знакомый артист.
Передав Аркану грим и еще кое-какие атрибуты для смены лица, и дав дополнительные инструкции, приятель не имел желания встретиться с бывшим знакомым, но за деньги согласился помочь, как бы подчеркивая деловые отношения.
Приближенными Аркана являлись: Крут, Гвоздь, Леший и еще несколько человек из районных пацанов, которые возглавляли разрозненные шайки уркачей и жуликов.
Они непосредственно общались с вором, передавая кое - какие сведения в целом и о делах блатных в городе и в области.
Положение было неважным, поросли быльем все основные пути подхода к ментам. Информация поступала скудная, кругом работали агенты мусоров и при серьезном малейшем деле, которое затрагивало широкий круг братвы, следовал провал. Садились на длительные срока и контингент постоянно обновлялся. Немудрено, что из списка освободившихся из зон и тюрем, было много завербованных зоновскими кумовьями тихушников - уркачей. Они как числились в лагерях "за кумом", так и становились достоянием местных оперов.
Так вербовка агентов проводилась и на свободе.
Совершив различные преступления, и не желая снова сидеть в тюрьме, уголовники ломали свою слабую душу и продавали ее ментам. Сколько ходило таких невыявленных тихушников, было известно только Господу Богу и самим операм.
Аркан считал, что хороший опер - это прежде всего сыщик и аналитик. Таких принципиальных трудяг в уголовном розыске даже босота уважала. Это как игра в "кошки мышки", попался вор и нечего пенять на кого - то. Учись воровать, а не можешь - иди работай. Опера, которые обложили себя тихарями - агентами для Аркана были чем - то вроде прислужников дьявола, которые покупали заблудшие души уголовников, как бы питаясь их энергетикой.
Не желая иметь при себе разношерстную публику, Аркан строго ограничил себя от случайных знакомств.
Доверяя Сереге Круту, Гвоздю и Лешему, он поручал им самые сложные дела, они занимались сбором информации о людях, работающих в тени цеховиков. Аркан давал хорошие деньги за любые сведения, которые помогали раскрутить клубок и добиться желаемого результата.

Вор встал, прошелся по комнате, разгоняя свои воспоминания, начало было положено, теперь уже совсем другая жизнь и дела стали серьезнее.
Вчера Аркану пришла весточка от его кореша, вора в законе Джамала, он сообщал другу, что в город N-ск направляется из Ташкента вагон с левым товаром, им служило средство для косметики, которое было большим дефицитом.
Подпольно изготовленный крем, должен был поступить на базу, и распределен по парфюмерным точкам, естественно левым.
Аркан со своими подручными встретили вагон и сопроводили его по "тихой" на базу, где и выявили получателя.
Завбазой и главный бухгалтер попали под план, разработанный Арканом. Крут, переодевшись в милицейскую форму, сшитую по особому заказу вора в ателье, в сопровождении своих корешей заявился к махинаторам. Предъявив им "липовые" удостоверения, обвинив в крупной незаконной сделке, и апеллируя фактами, Круту удалось вывести на чистую воду завбазой. Тем более, испугавшийся, пятидесятилетний гражданин, безумно боялся попасть в лапы органов ОБХСС.
Далее, следовала встреча с Садовниковым.
Аркан с помощью врача - косметолога и профессиональных советов гримера изменил лицо, слегка перетянув кожу, наложил грим и надел парик, каштанового цвета. Теперь его было трудно узнать, от прежнего вида почти ничего не осталось, тем более фотография в паспорте соответствовала его теперешнему облику.
Побеседовав с заведующим базой, Аркан объяснил ему, в каком тупиковом положении тот находится.
– Если уж мы узнали о твоих махинациях, то органам ничего не стоит тебя накрыть, узнай они о схеме поставок левого товара,– пояснял Садовников.
И он сделал завбазой предложение:
– Ты, от всех сделок, которые будешь проводить в дальнейшем, будешь выплачивать мне десять процентов, при этом ты можешь смело, не опасаться набегов на тебя других жуликов. Со стороны ОБХСС, пока оградить тебя я не в силах, но по мере информации, поступающей мне, я могу всегда тебя предупредить
Завбазой решил для себя так, уж лучше он будет отдавать десятую часть прибыли, чем потеряет все, зная, что шайка от него не отстанет.
На том и решили.
Вот так и начались крупные дела в жизни Аркана и его друзей. Имея не-плохую прибыль с подобного рода мероприятий, он стал расширять сферу своей деятельности. Недавно он получил маляву от Дрона, который сообщает ему, что оперчасть закрыла его в Шизо, и возможности пока нет выбраться в зону.
Аркан, знал от Сереги Крута о некоторых связях с зонами, и поспешил помочь Дрону.
Колдун, предшественник Дрона, в свое время прислал пакет, в котором перечислялись каналы, по которым осуществляется, грев зоны, общего режима, а самое важное, какие менты примазаны, вольнонаемные, завербованные Колдуном и в том числе начальник Режимно-Оперативной части колонии майор Кузнецов.
Вот здесь - то Аркан и понял, какую неоценимую услугу ему оказал Колдун.
Майор занимался нелегальным строительством дач, коттеджей и вывозил бригаду из числа расконвоированных зэков, которые работали на него. Аркан понимал, что майор работает не один, что связи идут выше и ждал удобного случая, чтобы пересечься с Кузнецовым.
Аркан передал документы через своего человека в зоне Дрону, и тот правильно воспользовавшись ими, вступил в контакт с Кузнецовым.
Садовников еще в сговоре с Колдуном, посылал на строящийся объект двоих пацанов, которые от начала до конца смены следили, чтобы никто из посторонних, не проникал на объект. Таковы были условия майора Кузнецова, а люди Колдуна, там за забором следили за тем, чтобы никакая "мышь" не пролезла в предприятие Кузнецова. Деньги, которые отчислялись на охрану шли в общак зоны, на зарплату пацанов, осуществляющих дежурство, и часть оседала в воровской кассе, которую держал Аркан.
Вор знал от Колдуна и от Дрона о существовании майора Ефремова, который пытается влезть в партнерство к Кузнецову.
Когда Дрону стала угрожать опасность со стороны кума, он предупредил Аркана, чтобы организовали слежку за опером и при первой возможности прижали ему хвост.
Вскоре, неожиданно Дрон попросил Аркана о помощи.
Чтобы навести порядки в зоне, и перекрасить ее в черный цвет, нужна поддержка с воли: деньги, водка, психотропные таблетки. Все это было оперативно послано Лехе Дрону через объектовую зону, через прикормленных ментов, вольнонаемных экспедиторов и шоферов.
Аркан решил сделать подарок Дрону, и отправил на объект вместе с Крутом одну классную девицу, которая работала с "нужными" клиентами по указанию вора. Тем самым внося в общак неплохие деньги, которые платили местные "Фан-фанычи" и интуристы проституткам. Такие девахи были на особом счету у Аркана, и куда попало, он их не посылал, и под кого попало не ложил.
Крут благополучно вернулся с объекта и передал Аркану маляву от Дрона, текст которой, растревожил вора, Аркан прочитал строки своим ближайшим людям:
"Привет тебе, бродяга и твоей братве. Благодарю тебя за своевременный грев, который пойдет на наши благие дела. Говорить буду о самом главном. Я, похоже, иду по острию бритвы, и соскочить нет возможности. Начальник оперов, обложил со всех сторон, благо, наш общий знакомый впрегся за меня и выпустил в зону. Я поднимаю зону и готовлю переворот, иного пути не вижу. Зона поражена красным грибком, который нужно вытравливать только бунтом. Присмотри за кумом, иначе все мои старания и ломаного гроша не стоят. Серега тебе все передаст на словах. Встреться с нашим общим знакомым и веди с ним договор напрямую, охраняя и оберегая его предприятие, филки там будут хорошие.
Ну, все, браток, не знаю, чем закончится моя затея, но помни одно, наше дело для меня важнее моей жизни.
Просьба к тебе еще одна, если со мной случится что, найди кума и накажи его по-нашенски.
Удачи вам братки и пацаны, безпалевных вам дел".
Через два дня, Аркану передали, что зэки подняли бунт на общаке, что зона кругом обложена ментами и военными, нет даже ни малейшей возможности подойти к зоне и узнать последние новости.
Аркан с волнением ждал весточки с бунтующей зоны. Братва передавала ему скупую информацию о состоянии дел в колонии. И наконец, с больничной зоны и от некоторых источников поступило жуткое сообщение - бунт подавлен, убитых и покалеченных было немерено, о Лехе пока не было известий.
Но к вечеру того же дня, Крут сам раздобыл информацию, что Леха Дрон погиб и с ним еще несколько человек ушли на тот свет, многих уже перевели на тюрьму и начинают ломать первыми дознаниями. Кое - кто из тюремных, прикормленных охранников, говорит, что бунтарями занимается не только оперативники из управы, но и комитетчики.
– Леха, братан!– произнес расстроенный Аркан,– ты все-таки сломал ментов, –говорил он, как бы обращаясь к самому Дрону.
– Пацаны, я клянусь, что найду эту мусорскую тварь, зоновского кума и заставлю его задохнуться на веки. Для меня эта утрата имеет огромный вес, я ручался за Леху, он не подвел нас - братву воровскую, я догадывался, что его заход в зону закончится трагедией. Нам тоже пора действовать, надо поддержать братву в тюряге и отправить им малявы, пусть они знают, что они не одиноки, мы всегда их поддержим.
Леший, займись этими делами,– отдал он распоряжение подручному,– и в другие зоны шлите малявы, пусть братва и мужики знаю всю подноготною, а не мусорской блеф, который они будут преподносить в зонах арестантам.
Тебе Крут, особое поручение, промацай все мне об этом мусоре - опере, одним словом падай ему на хвост и готовь план по его устранению.
Соберите продукты, курехи побольше, чая и переправьте на больничку и в тюрьму, всем, кто пострадал от ментовского беспредела.
Да, Крут, вот еще что, организуй посылку и отправь родственникам Колдуна, пусть они переправят ее в крытую, да филок заряди побольше, потом еще отправим.
Все пацаны, по коням, по районам передайте всей братве, чтобы помогли, кто, чем может, нельзя нуждающуюся в нашей помощи братву оставлять в беде.

Глава шестая

ТЮРЕМНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ САШКИ


После свидания с матерью, Сашке передали мешок, набитый продуктами, одеждой и отвели в камеру.
Потянулись дни и недели, месяцы, наполненные ожиданием.
Вызывали на следствие, поначалу часто, потом все реже. Время приближалось к закрытию дела, к подписанию 201 статьи. Затем должна состояться процедура обвинительного заключения и в конечном результате, суд, который не предвещал ничего хорошего.
После шести месяцев следствия, в жизни Сашки начались ощутимые перемены. Сначала все началось с того, что в камере, где он сидел, пацанов и мужиков стали вызывать в оперчасть, или того интереснее к операм, приезжающим из разных РОВД города. Подозрительным образом складывались обстоятельства, что все разговоры и истории о похождениях братвы на воле, становились достоянием оперативников. Сашка уединился на прогулке с Трактором и они сошлись в едином мнении, что в хате сидит кумовская наседка.
Нужно срочно вычислить и наказать предателя, но как это сделать? Ведь в камере без малого, тридцать человек. Помог случай.
Однажды ночью, открылась кормушка и Сашка подбежал к двери. Он как раз ждал грева с воли. Вольная братва не оставляла без внимания участников бунта и постоянно, через прикормленных тюремных надзирателей подкидывала им то денег, то продуктов с куревом. На этот раз Сашке передали деньги.
В камере не спало четыре человека: Трактор, Синица, Томский и соответственно Воробей.
В деревянном полу, под ножкой шконки, находился "курок", который выдолбили в полу накануне. Часть денег Сашка положил туда, а основную запрятал чуть позже, в другое место, чтобы никто не видел.
Примерно через день Синицу увели к следователю. После обеда, всю камеру выгнали на коридор, начался шмон, менты перерыли все и не найдя ничего завели заключенных обратно в хату.
Денег на месте не оказалось, Сашка многозначительно переглянулся с Трактором, и они поняли друг друга. Подозвав Томского, которому они доверяли больше, чем кому либо, они о чем- то пошушукались с ним, на что тот ответил кивком головы.
Томский - крепкий здоровяк, и умом был не обижен, он понял суть и присоединился к Сашке и Трактору.
Со следствия пришел Синица, в этот раз он принес чай и курево.
– Адвокат, передал,– сказал он и кинул на общак то, что принес, никто не произнес ни слова.
На другой день всю камеру направили в баню. Вели по коридорам и спускались в подземные переходы. Заключенные и дубаки по тоннелям шли раздельно, разделяла их стена с вмонтированными в нее решетками для просмотра. В одном из таких переходов, когда дубак, закрыл за последним заключенным решетчатую дверь, тройка сокамерников зажала Синицу.
– Что, мразь, кумовьям продался, ты стуканул, что в начке были деньги,– просил Сашка.
– Да вы что, братва, вы совсем охрен… он не успел договорить до конца, крепкая пятерня Томского обхватив его глотку, приперла к шероховатой стене. Синица задыхался.
– Говори сука, или останешься здесь,– угрожающе прохрипел Трактор.
– Кроме нас четверых, никто не знал, что в тайник положены деньги,– сказал Сашка и ударил Синицу под дых.
– Короче, Томский, души его, что с ним базарить,– припугнул Трактор.
Лицо Синицы потемнело, и он захрипел, рука Томского ослабла.
– Я последний раз тебя спрашиваю, стучишь куму? Если хочешь жить, говори, или я…– и рука Томского опять сжала горло Синицы, тот закивал головой и, осознавая, что с ним не шутят, сказал:
– Пацаны, я все вам расскажу, только не опускайте меня, дайте мне уйти из хаты.
– Не позже, чем ты нам все расскажешь,– сказал Санек,– да не трясись ты так, пока тебя никто не тронет.
Они ускорили шаг и догнали в переходе своих сокамерников.
Сашка сдержал слово, Синицу в бане никто пальцем не тронул, но когда они помылись и сидели в боксе, дожидаясь своих вещей из прожарки, тихушник поведал им свою историю.
Когда Синица узнал, что из соседней камеры можно выпустить стрелу на свободу, он договорился с соседями. Подследственные умело отщепляли от деревянной лавочки щепу и делали великолепную стрелу, к которой привязывали записку с предполагаемым адресом, затем натягивали резину и выпускали стрелу сквозь узкие щели жалюзей. Люди на свободе подбирали послание и доставляли его по назначению.
Синица написал короткую записку, которую адресовал своей подруге:
"Привет, Маришка! Короче, мне горит 146, за грабеж, у тебя в маленькой комнате висит гипсовая картинка, а за ней ксивы, сожги их, а не то мне палево. Все пока, целую. Твой Синичка". И прилагался адрес Маришки.
Обычно стрелы улетали за забор, но в этот раз, того кто запускал стрелы, постигла неудача, она угодила в запретную зону.

Капитан Брагин - старший инспектор оперчасти СИЗО, получил эту записку от наряда, осуществлявшего обход вдоль контрольной полосы.
Капитан был опытный в этих делах, он нашел адрес подруги Синицы и, представляя собой, блатного, подошел к ней с разговором:
– Слышь ты, подруга, тебя Маришкой зовут?– произнес он, как можно развязаннее.
– Да. А ты кто такой?
–А я кореш Синицы, привет тебе от него, он сейчас в тюрьме чалится.
– Спасибо, ну как он там?
– Да все ништяк, да вот он меня попросил, чтобы я тебя кое о чем предупредил.
– О чем?
– Ты в курсе, что ему гоп-стоп светит.
– Нет, он меня не о чем не предупреждал.
– Ну, так вот, красавица, у тебя в комнате, за картинкой лежат ксивы, Синица просил передать их мне, а то скоро легавые с обыском нагрянут и ты, залетишь с ним, как соучастница.
– Он мне ничего не говорил об этом,– упрямилась Маришка.
– Да как он тебе скажет, с тюрьмы даже маляву трудно отправить на волю, он уже через знакомых передал мне о своем деле. Короче, если ты хочешь вместе с ним загреметь на нары…
Маришка побледнела и, что - то бормоча себе под нос, направилась в дом. Через минут пять она вышла, держа в руках документы. Капитан взял их и предупредил девушку, чтобы держала рот на замке, а не то сама угодит по статье. Маришка понимающе закивала головой.
Опер осмотрел документы, это был паспорт и водительское удостоверение на имя Нестеренко Григория Николаевича. По всей видимости, Синица ограбил этого гражданина, а документы по глупости, припрятал у своей любовницы, которая ни сном ни духом не знала о них ничего.
Разыскав по адресу дом, в котором прописан предполагаемый потерпевший, капитан увидел подвыпивших мужиков на детской площадке, он решил пойти на хитрость.
– Мужики, я вижу у вас с опохмелкой не совсем ладно, может, я помогу вам,– обратился капитан к ним.
Те оживились, даже не поинтересовавшись, кто он такой.
– Конечно, помоги, а что ты хочешь?
– Нестеренко Григорий здесь живет?
– Гришка, конечно здесь, а ты случаем не мент?
Да нет, мужики, мы с одной работы. Дело у меня деликатное, вы же помните, что с ним случилось?
– А, это ты о случае, когда ему голову пробили, когда он бухой домой шел.
– Вот, вот, и я о том же, тогда у него что - то пропало.
– Да документы у него все вытащили, Гришка потом замучился бегать, восстанавливать их.
– Да я, мужики с отдела кадров,– Брагин достал синенькую бумажку из бокового кармана пиджака. Мужики впились глазами в пятирублевую купюру.
– Ну-ну, и что ты там в кадрах?
– Да часть больничного листа ему могут не оплатить, он ведь пьяный был,– продолжал играть капитан.
– Да Бог с ним, с больничным листом, главное - голова цела. Ну что, ты там мужик о помощи говорил? – спросил Брагина один из мужиков, уже не слушая его.
Капитан отдал пять рублей и довольный, что накопал сведения о Синичкине, покинул детскую площадку.
А дальше было дело техники, вызвав к себе Синицу, он припер его к стене и заставил работать на себя, иначе документы потерпевшего попадут на стол других оперов и новая статья за ограбление легла бы довеском на плечи Синицына. Завербованного агента периодически выдергивали, якобы на следствие, или к адвокату, а на самом деле он стучал куму обо всем, что только могло заинтересовать оперчасть.
Вечером, после того, как Синица признался сокамерникам, братва думала, что делать с кумовским стукаченком. Но вопрос разрешил сам тихушник, на вечерней поверке Синица отказался сидеть в 206 камере и выломился из хаты.
В тот же день двадцать семь человек вывели на коридор и под ударами дубинок повели на первый этаж. Там открыли дверь двухместного бокса и стали загонять туда всех до одного, последних, кстати, заталкивали с помощью немецкой овчарки Акбара.
Прошел час, с заключенных градом струился пот. Кто-то стал задыхаться и просить о помощи, мужики закричали и забарабанили в дверь. Всех вывели, и отправили назад в камеру, но одного с сердечным приступом унесли в больничный блок.
Оперчасть пересадила своего стукача подальше от этого корпуса, но как докладывала "тюремная почта", в одну из ночей Синица неловко повернулся на верхней шконке и упал вниз, ударившись головой о бетонный пол.
Кумовья долго репрессировали и пытали сокамерников, добиваясь признания от них о применении насильственной смерти, но кому это нужно, брать на себя 102 статью. Все терпели и молчали. Не получив признания менты отстали и прокуратура списала труп, на несчастный случай.
Сашку Воробья перекинули в другую камеру, в которой сидел один беспредельщик, по кличке Леха Акула.
Этот вообще в наглую держал камеру в черном теле, забирал самые лучшие пайки хлеба, передачки с воли проходили только через его руки, отсортировав продукты и вещи, он бросал бедолаге остатки, а себе отщипывал все самое "центровое".
Правили в камере три лица, "старший" Акула, назначенный администрацией СИЗО, "старенький", которого назначали сами арестанты и первых по хате - эти два дуболома, из числа заключенных. Акула мог сказать "фас" и эти послушные шестерки чинили все, что он пожелал.
Сашка понял, что кумовья не зря его сюда подсадили, его ждали неприятности.
Акула, узнав, что Воробья крутят за бунт, однозначно расценил эту новость и сразу стал наезжать на Сашку:

-

– Вы, что там намострячили, мужиков запретесняли, из-за вас теперь кругом идет духота ментовская,– распалялся он. – Вы что там себе надумали на общаке, подняли бузу, под палками мужиков заставляли бунт поддерживать, суки.
Сашка больше не стал его слушать и терпеть нелепые обвинения.
– Сам ты сука недорезанная, тебе ли шавке судить о пацанах, которые за такую падаль, как ты, отдали жизни
Обстановка накалилась до предела, трое обступили Воробья со всех сторон.
– На парашу его, пацаны, головой его, вместо затычки,– издал боевой клич Акула, но где же этим торпедоносцам было знать, на что способен Воробей.
Любимым ударом "бычком" в нос, он сшиб стоящего перед ним, первого по хате. Затем молниеносно с левой, припечатал кулаком старенькому по хате в область виска, третий повис у него за спиной на шее. Вот тут - то Сашка захватил его левый рукав, и резко наклонившись вперед, со всей силы бросил противника через себя об стол. Воробей кинулся на Акулу, сгреб его, чуть ли не в охапку и потащил к унитазу, тот успел ухватиться рукой за железный уголок шконки и протащить ее за собой до середины камеры. Еще не успели опомниться побитые зэки, как Сашка сунул голову Акулы в дырку толчка и придавил ее коленом, безумный визг разнесся по камере, никто их мужиков и парней даже не пытался кинуться заступиться за беспредельщика Акулу.
В тот миг двери камеры открылись и три дубака, цепляясь за Воробья оттащили его от Акулы. Сашку выволокли в коридор и попытались избить. У него в голове промелькнуло. "Ну, козлы, так просто я вам не дамся". Прикрываясь рукой, чтобы дубинка не угодила в голову, он ударил несколько раз по корпусу одного и другого из нападавших дубаков, затем изловчившись, он схватил дубинку, и ловко развернув мента к себе спиной, и придавил ему горло. Прикрываясь охранником, Сашка пинал ногой подходящих близко остальных ментов, по коридору уже неслась подмога, вскоре его удалось скрутить и надеть наручники.
Дальше было сплошным страшным сном, его привели в небольшое помещение, обитое поролоном и дерматином, это была знаменитая "комната смеха", как окрестили ее арестанты тюрьмы.
Через несколько минут в комнату вошли четыре жлоба в форме цвета "хаки", именовавшиеся в этом учреждении, как "футбольная команда", Сашку били методично, выбирая места побольнее. Возможности увертываться от ударов этих бугаев не было, оставалось только расслабить мышцы и ждать окончание избиения. Насытившись, дубачье, сделали Сашке ласточку, приковав его запястья рук к ногам сзади. В таком положении он пробыл час, затем его увели и закрыли в карцер.
Видно судьба смиловалась над Воробьем, дальше в его пребывании в Сизо пошли более приятные события.
После того, как Сашка отсидел десять суток в каменном мешке, где стены плакали от сырости, его перевели в другую камеру. Там народ подобрался свойский, его приняли, как настоящего арестанта.
Ведь говорят же люди: " Земля круглая, на том конце и свидимся". Или еще одна поговорка - "гора с горой не сходится, а человек с человеком, всегда сойдется".
Сашку вызвали и повели по коридорам, постоянно заставляя вставать лицом к стене при встрече, других идущих заключенных.
Завели в комнату, по виду напоминавшую, ту, где они встречались с мамой.
Воробей от удивления даже привстал со стула, вошел лейтенант Брагин, которого они во время бунта спасли от неминуемой смерти. Правда, тогда его лицо представляло собой одну кровавую массу, сейчас о тех ужасных событиях напоминали багровые рубцы на носу.
– Ну, здравствуй, Воробьев,– офицер протянул ему руку. Сашка кивнул в ответ, но руки не подал.
– Здорово командир, а ты, какими путями здесь?
– А я к тебе специально приехал, поблагодарить тебя за твою помощь, ведь если бы не ты Александр,– он назвал Сашку по имени,– ты поступил, как настоящий человек. Правда, я не понимаю, Саш,– он опять назвал его по имени,– как ты мог оказаться на стороне бунтовщиков.
– Командир, да о чем ты,– улыбнулся Сашка,– не стоит благодарностей, я же не зверь и мне совсем не хотелось чьей-то смерти.
– Но ты же знаешь, сколько погибло при бунте человек.
– Конечно, знаю, но погибли то они во время вооруженных действий, заметь, ни один активист не был убит при волнениях.
– За то, сколько друг друга поубивали и искалечили.
– Это они уже свои масти перебирали, междоусобные разборки,– Сашка старался увести разговор от своих друзей.
– Ладно, Саш, Бог с ними, суд решит их виновность и причастность к бунту, ты то, хоть понимаешь, что тебе грозит?
Саша молча кивнул головой.
– Ничего - то ты не понимаешь, Александр, к девяти человекам, применяют расстрельную статью, в том числе и тебе.
– Обвинить можно любого, нужно еще доказать, его виновность.
– Ты разве сомневаешься в этом?
– А я уже ничему не удивляюсь, многим из наших уже вправили мозги.
– Так может тебе не артачиться, а пойти следствию на встречу.
– Командир, по - твоему, я должен предать память своих погибших друзей и тех, что остались в живых.
– Хорошая в тебе черта - благородство, но этим ты не поможешь себе.
– К чему ты клонишь?
– Поверни дело так, что тебя запугали и заставили участвовать в бунте, на тебе только останется избиение активистов, по крайней мере, тебе дадут лет пять, но не высшую меру.
– Командир, я понимаю тебя, это твоя работа, не выполнив ее, как нужно, ты потеряешь ее, но у меня нравственная сторона, я действительно не могу предать своих друзей и товарищей.
– Саш, мне кажется, ты начитался книжек о благородных пиратах и разбойниках, и не вполне осознаешь свое реальное положение. Вор и блатные, повели себя, как звери, взбунтовав мужиков и таких, как ты, они - то преследовали свои, шкурные интересы.
– Если ты говоришь о Дроне, то глубоко ошибаешься. Он не призывал убивать козлов и ментов, а только выдвигал коллективные требования, и он не прятался за спины других, а смело шел до конца. Просто вы нас за людей не считаете, и чтобы, как-то оправдывать свои действия вам необходимо навешать на нас ярлыки убийц и погромщиков. Я уже неоднократно говорил об этом следакам и комитетчикам.
Лейтенант Брагин не перебивал его и продолжал слушать.
– Не нужно всех людей грести под одну гребенку, мне, к примеру, не нужны смерти ни ваши, ни заключенных, но я противник беспредела со стороны администрации. Вы гнете свою линию, и вам дела нет до наших проблем, в каких условиях мы содержимся, да ты и сам понимаешь, командир, ты ведь тоже подневольный.
– Ну, в отличие от тебя я соблюдаю законы и живу в обществе, а не сижу в тюрьме.
– Это потому, что условия у нас разные, сменил бы ты шкуру на время, я думаю, заговорил бы по-другому.
– Не знаю, может быть по-своему ты и прав, но я зарабатываю деньги, а не краду их из кармана граждан.
– Я тоже не краду, меня этому не учила мать.
– Вот потому я и говорю, Александр, что ты их другого теста, тебе не место среди этих блатных.
– На свободе - да! Но здесь я сам решаю, как мне жить и чью сторону принимать, уж слишком много несправедливости творится вокруг, и со стороны ментов, и со стороны зэков.
– Ладно, Александр, ты парень не глупый, разберешься, что к чему, но только время у тебя ограничено, скоро состоится суд, а там с тобой не будут демагогию разводить, жаль мне тебя, хороший ты парень.
– Скажи командир, тебя послали провести со мною беседу?
– Нет, Саш, у меня здесь брат работает, оперативником, когда он случайно узнал, что ты тот парень, что спас мне жизнь, он многое сделал, чтобы тебя оградить от неприятностей. Это его нужно поблагодарить, что ты не сидишь больше в камерах с отморозками и не гниешь по карцерам, а помогаю я тебе от чистого сердца, как присуще человеку, который не желает оставаться в долгу.
Сашка проникся уважением к режимнику - лейтенанту, что-то человеческое исходило из глубины его души. Наверное, это было чувство взаимопомощи.
– Я выступаю свидетелем на судебном процессе и дам правдивые показания в твою сторону, Саш, ты еще молод, и как человек, ты просто затерялся в массе сложившихся на данный момент обстоятельствах.
Мне хочется хоть как-то тебе помочь, я знаю, как вы, заключенные, относитесь к нам - людям в погонах, но уверяю тебя, и среди нас есть нормальные, способные разобраться и понять вас, как ты выразился: "не нужно всех грести под одну гребенку".
Говорю я все это не их чувства солидарности, а по одной простой причине, в любых условиях нужно просто оставаться человеком, ты показал себя именно таковым. Если б ты видел благодарные лица моей жены и маленькой дочери, когда я рассказал, кому обязан жизнью. Лейтенант замолчал и снова продолжил:
– Пусть у нас с тобой разные взгляды на жизнь и наши убеждения расходятся во многом, но таких как ты, редко встретишь. Тебе можно сказать светит "вышка" а ты продолжаешь отстаивать интересы своих друзей и к тому же не хочешь запятнать их память. Я не за предательство и измену, а многие из вас уже предали своих товарищей на следствии, скажу тебе по секрету, у тебя хорошие товарищи, и ты не один такой, видно ты умеешь выбирать себе друзей по духу.
Сашка был весьма удивлен, тому, как офицер режимной части охарактеризовал его действия.
Анатолий Брагин встал, пожал крепко руку Сашке и передал ему большой увесистый пакет.
– Это тебе от меня, не отказывайся, это от чистого сердца, и от моей дочурки, – подойдя к двери, стукнул в нее два раза.
Когда гость выходил из комнаты, Сашка окликнул его:
– Командир, спасибо тебе за все!
– Тебе спасибо, и от брата моего тоже, всего тебе доброго.
Саша глубоко был тронут откровенностью лейтенанта, и только теперь до него дошло, кто прекратил его мытарства по беспредельным хатам и карцерам.

Шли месяцы. Прошел год, как затихли отголоски вспыхнувшего бунта. Потихоньку память притухала и уже не так напоминала заключенным о событиях годовой давности. Следствие затягивалось, уже сотни томов уголовных дел были подшиты и готовы к закрытию. Прокуратура строила свое черное обвинение. Приближался ответственный и тяжелый момент в жизни обвиняемых.
Сашка за это время еще раз встретился с мамой, опять помогли прежние знакомства, теперь уже переросшие в связь. Воробей узнал еще одну тайну, вернее это были его предположения.
Он мучительно долго вспоминал, где ему приходилось слышать имя Аркана. " Уж не тот ли это Аркан, который встретился им с дедом на болотах. Имеет ли, что общего тот Аркан, с теперешним, который постоянно подогревает нас в тюрьме".
Если это так, то Воробей отдавал себе отчет, что будет с ним, выплыви эта тайна наружу, а может он ошибается, мало ли по Союзу бродит Арканов.
Сашка Воробей потихоньку приобретал славу, почет и уважение среди братвы и мужиков.
Тюремные слухи, они ведь всегда имеют почву под собой, здесь, в тюрьме, так просто человека не оговоришь и не скажешь о нем, того, чего он не заслуживает.
Он хорошо себя держит перед ментами, никогда не заискивает, и сколько бы он не попадал под ментовский пресс, он оставался несгибаемым.
С пацанами и мужиками он всегда был предельно вежлив и внимателен.
Случались, какие незначительные разборки или кто сцепится друг с другом, он всегда находил аргументы для того, чтобы развести по мирному ссорящихся сокамерников.
Уроки Дрона и Сибирского во многом помогли ему разобраться в тюремных лабиринтах, он стал более рассудительным. Опасение - стать приманкой для нераскрытого тихушника, делали его немногословным и осмотрительным.
Материнская черта - грамотно и убедительно доказывать свою правоту, делало его почитаемым среди заключенных.
Однажды, произошел случай, который заставил по - иному взглянуть сокамерников и даже администрацию на поступки Воробья.
Примерно все догадывались, и кое - кто видел, что Воробей не промах в отношении кулачных разборок. И так, просто в наглую, мало кто решался, с позиции силы наезжать на него. Тюремщики тоже имели небольшое представление о его статусе, молодого и бесстрашного спортсмена - бойца.
Капитан Брагин, который в свое время замолвил словечко перед начальством, чтобы прекратить прессинг Воробьева, как-то вывел его из камеры и завел в свой рабочий кабинет.
Разговор состоялся следующий:
– Воробьев, я тут немного наслышан о твоих подвигах, и, в общем, и в целом,– вилял капитан.
Сашка помалкивал и ждал развития событий дальше.
– Ну, так вот, до меня дошла информация, что в одной из камер произошел замудреный инцидент между двумя подследственными, по - моему это чушь, но я хочу, чтобы ты со своей колокольни рассудил действия этих лиц:
Одного кличут Граком, другого Седым, они постоянно делили главенствующее место среди заключенных в камере.
У Грака соскочил чирей на заднем месте и он попросил Седого проткнуть иголкой нарыв, тот оказал ему эту услугу. Ты же знаешь, что иголки у нас запрещены, – обращался капитан к Воробьеву,– на камеру была одна иголка на всех.
Седой, любитель почистить зубы после еды, взял злополучную иглу и стал ею копаться в зубах. Грак, увидев это дело, напустился на него с обвинением:
– Ты что, чушка, запомоился, я этой иглой в заднице ковырялся, а ты ее в рот.
На что Седой ничего не ответил и проглотил обиду.
Грак козырнул этим делом и принялся держать мазу в камере, по вашему стал стареньким.
Брагин старался изъясняться на тюремном сленге и
Сашка внимательно слушал, серьезно поглядывая на опера.
Тот продолжал:
– Через некоторое время Грак объявляет Седого полуопущенным и ставит его в ранг обиженных, никто в камере не воспротивился решению Грака, все его побаиваются. Ну, что скажешь?– обратился опер к Воробью.
– Бред какой - то, ты знаешь, капитан, но мы в зоне за это наказывали, это уже беспределом попахивает.
– Я понимаю тебя Воробьев, ты, по вашим понятиям не можешь принимать от меня эту информацию, а вдруг я эту прокладку специально тебе подсовываю. Пойми, тут другое поражает, даже для меня оперативника, и то эта пошлятина, кажется беспределом. Чтобы ты сделал, окажись в одной камере с ними?
– Мне сначала попасть туда нужно, а я найду справедливое решение.
– А если я помогу тебе и предоставлю такую возможность.
– Хорошо, я только с братвой компетентной свяжусь и поставлю их в известность, чтобы мое решение не было единоличным.
– Ну, что ж, давай действуй.
Придя в свою камеру Сашка рассказал все, как есть пацанам, правда он не раскрыл тайну, что опер является его потенциальным знакомым.
Пацаны одобрили решение Воробья, зайти в хату и навести порядок.
Сашка отправил еще несколько маляв, братве, имеющим авторитет в тюрьме, и ответ был один: " Если камера возьмет сторону беспредельщика, то сам накажи их по понятиям, и по справедливости, Седой должен сам получить с Грака, если у тебя есть возможность зайти в камеру, иди, ты поступаешь правильно".
На следующий день Сашку, как вновь прибывшего, с матрацем и вещами посадили в камеру, где правил Грак. Тот встретил Воробья нагло, решив пощупать его на "масть". Кинул ему под ноги вафельное полотенце, Сашка вытерев ноги прошел и сел за стол, долго присматриваться к сокамерникам он не стал, пригласил к столу Грака и Седого.
– Ты что, земляк, кого ты за стол тянешь, он же по масти петух.
– А кто его опускал, и за что? – спросил Сашка у Грака.
– Ты что, борзый, что ли, с ходу тут разборки устраиваешь, ты вообще кто такой? Грак подступил вплотную к Воробью.
– По ходу ты здесь борзый, раз так встречаешь людей, которых никогда в глаза не видел. Сашка схватил своей пятерней левое плечо Грака и с силой надавил под ключицу большим пальцем, тот ойкнул от боли и сел на край лавочки.
– Мое погоняло - Сашка Воробей, я уполномочен провести разборки в этой хате, по поводу твоего беспредела, если будешь дергаться, я тебя успокою.
– Мужики, да эту борзоту надо гасить…Но это были его последние слова, Сашка сильным ударом в живот вырубил на несколько секунд Грака, потом подошел к нему, взяв его за шиворот куртки и как напакостившего котенка, вернул назад на лавочку.
– Я тебе сказал, не дергайся, в следующий раз что-нибудь сломаю тебе, понял меня?
Грак мгновенно присмирел и согласно кивнул в ответ.
Сашка начал опрос, выслушивая всех сокамерников. "Все верно, все получилось так, как говорил опер,– подумал он, осматривая лица сокамерников,– видно у него здесь своя наседка сидит".
– Седой,– обратился он к оскорбленному,– я даю тебе поддержку и тебе решать, что ты будешь с ним делать, но предупреждаю, если ты ему спустишь, твой статус останется прежним и тогда тебе никто не поможет.
Долго уговаривать Седого не пришлось. Он со всего размаху ударил по лицу Грака, тот слетел с лавочки и упал на пол, Седой продолжал его пинать ногами. Грак даже не пытался сопротивляться, потому как чувствовал за спиной Седого серьезную поддержку. Схватив Грака за куртку, Седой потащил его к унитазу. Грак схватился за шконку, да так крепко, что его трудно было оторвать от нее, приговоренный верещал:
– Седой, ну не надо, пацаны ну скажите ему, не надо Седой. Но тот его не слушал, ударив Грака по руке и отцепив его от шконки, потащил дальше своего обидчика.
Кто-то из сокамерников дернулся было помочь, но его задержали, и все кончилось тем, что Грак был наказан. Седой сказал:
– Вот теперь ты стал королем параши! Отныне это твой законный трон.
Воробей долго разговаривал с мужиками и объяснил им одну простую истину:
– Не надо бояться ситуаций, в которые вы попадаете, в тюрьме много нормальных и правильных людей, вам жить в зоне, а в каком статусе, это уже закладывается здесь - в тюрьме. Вот таких отмороженных беспредельщиков нужно сразу ставить в стойло, а не дожидаться, когда за вас их накажут. Отписывайте и гоните малявы, справляйтесь у братвы об истинном состоянии дел, интересуйтесь, как поступать в таких случаях.
После обеда Сашку увели из камеры, потом он получил от Седого маляву, в которой тот, благодарил его за оказанную помощь, и передавал от всех мужиков привет. Теперь у них в камере тишь, да благодать, имея такого короля параши, можно спокойно решать насущные вопросы.

Прошло еще шесть месяцев.
Неминуемо приближался день суда.
Сашке изредка удавалось перекинуться записками со своими друзьями, Зелей и Глазуном. С Сибирским и Карзубым было сложнее, они находились в таких корпусах, куда весточки почти не доходили.
Адвокат Воробьеву достался хороший, это была помощь его родных и знакомых, Сашка еще не знал, сколько людей было подключено, чтобы найти квалифицированного защитника.
Несколько человек отказались участвовать в процессе, а этот адвокат, как клещ цеплялся за малейшую деталь. Зная отлично процессуальный кодекс и имея хорошее образование, и используя углубленные знания норм уголовного законодательства, он со знанием дела включился в работу.
Ему понравился этот независимый и рассудительный парень. Беседуя с его матерью, защитник понял, что Саша за личность, убеждать или уговаривать, чтобы тот поменял свои показания, было делом бесполезным, но найдя массу белых и темных пятен в деле Воробьева, адвокат решил побороться на суде за своего подопечного. В процессе следствия адвокату приходилось присутствовать при допросе Александра, и как говорится не раз ставить на место ретивого следователя.

Дело было закрыто и передано в Областной суд, оно предвещало быть громким, хотя предположительно в зал суда будут запускаться только близкие родственники и свидетели, но основные свидетели, являлись заключенными, и присутствовать на процессе они не могли.
Участники бунта, они свидетельствовали и за и против, а вот со стороны администрации их было немало. Хотя по правилам законодательства, органам не разрешалось принимать участие в освидетельствовании, даже с простой точки зрения можно было судить, что могут наговорить служащие данного учреждения, свидетельствуя против заключенных.
Прошел месяц после подписания 201 статьи т.е. закрытии дела, Сашка получил обвинительное заключение, которое напоминало большую энциклопедию, по формату и содержанию.
Читали вслух, чтобы слышали все. Кое - кто не понимал, почему Сашка часто возмущался. Да потому, что все было "шито белыми нитками"
Пересказывать напечатанное обвинение, нет смысла, читатель наверно догадывается, каким образом власть подведет расстрельную 77 статью под девятку основных обвиняемых. Но ведь были обвинения и по 102 статье, умышленное убийство, по ней обвиняли Ирощенко.

В процессе следствия были противоречивые показания подследственных, которые утверждали, что видели, как Ирощенко метнул штырь и убил военнослужащего. Другие отрицали этот факт и говорили, что это сделал погибший Семченко. Карзубый категорически был против обвинения его, в каких либо убийствах.
В основном Ирощенко Сергея обвиняли в том, что он умело, рассредоточивал основные силы заключенных и применял свои навыки боевых действий.
Несколько опасных эпизодов приписывались тем заключенным, которые уже не могли себя защищать по одной простой причине - их не было в живых.
Вот потому, всю тяжесть преступлений следствию пришлось взвалить на тех, кто остался в живых.

Глава седьмая

СУД НАД БУНТОВШИКАМИ. ПРИГОВОР

Всего обвинялось тридцать восемь человек, из них девять - за подготовку и организацию бунта. Некоторые подследственные, которые не хотели брать на себя основную вину, возмущались: " В бунте принимало активное участие, чуть ли не больше половины зоны, а это тысяча с лишним человек. Почему тогда судят только четыре десятка?"
С таким фактом не хотели мириться и адвокаты.
Данное дело, рассматриваемое в суде, серьезное и можно сказать, за последние годы громкое.
Естественно, власть не хотела мириться с тем, что кучка заключенных попыта-лась продиктовать свои условия, а потому прокуратура основательно подготовила обвинение и не желала слушать об оправдательных вердиктах.
Сотни томов уголовных дел рассматриваются выездной коллегией Верховного суда.
Сто шестьдесят томов обвинительных заключений.
Десятки свидетелей из числа заключенных, сломленных во время следствия, получили защиту и изоляцию от общего количества обвиняемых.
Вечером, 23 марта, некоторые камеры тюрьмы открылись и по зачитываемому списку, тридцать восемь человек, с вещами были препровождены в общую, предварительную камеру, чтобы на следующее утро всем предстать перед судьями. Процесс будет проходить в здании областного суда, но только двадцать шесть человек встретились в общем боксе, остальные тринадцать, изолированы от общей массы, это те, кто, не выдержав прессинга и нападок следователей дали показания, угодные властям.
Можно представить себе радостные лица знакомых и друзей, которые не виделись полтора года. Как только открывалась дверь камеры, громкие восклицания раздавались при входе очередных заключенных.
Смех, обнимания, братания, веселье - трудно передать все чувства, которые вырывались наружу от долгожданных встреч знакомых и друзей.
Сашка Воробьев горячо обнял своих лучших друзей, Сережку Зельдмана и Лешу Глазунова, так они стояли минуты три, молчали, потом все стали общаться друг с другом.
Большим удивлением для Воробья и остальных, было появление Пархатого, чудом оставшегося в живых. После событий в зоне, его тогда, еле живого отправили на больничку, и вот теперь его обвиняют в участии в бунте, избиении лейтенанта Брагина и освобождении из изолятора заключенных. Сашка считал его погибшим, но вот теперь он перед ним, правда лицо его было в шрамах, и никто не мог понять откуда они у него. Правда сам Пархатый говорил, что когда убегал от разъяренных ментов, запутался в колючей проволоке, и те его волокли за ноги. Потому он и ободрал лицо колючей проволокой.
В тот момент никому не было дела до рассказа Пархатого, но все были твердо убеждены, Рыжков вел себя во время бунта, как истинный каторжанин и ворошить прошлые его косяки, пока никто не хотел.
Надзиратели, проходившие мимо камеры, уже не трогали бывших бунтовщиков, которым за время пребывания в тюрьме часто "перепадало" только за одно участие в беспорядках.
Даже запахи нелегально варившегося чая, уже так не бесили охранников тюрьмы, они понимали, что после суда, уже, будучи осужденными, эти заключенные не станут так бурно проявлять радость.
Не было среди всех собранных в боксе, Алексея Сибирского и Сергея Карзубого, они особняком будут доставлены в суд, только там друзьям посчастливится встретиться.
Когда сварили чифир и разлили по кружкам, Сашка попросил тишины. Он заговорил уверенно и громко, в его словах была твердость и стойкость:
– Братва, минуло полтора года, после того, как мы вынужденно покинули свой лагерь, многое нам пришлось пережить и испытать, да увидеть такого, что и никогда в жизни не пожелали бы своим врагам.
Все это время, пока шло следствие, я не преставал о вас думать, я всегда ощущал ваше присутствие кругом: за стенами камеры, прогулочных боксов и внутри себя, вы всегда были со мной рядом, даже когда комитетчики и опера со следоками пытались выбить из меня угодные для них показания.
Те, два дня, что мы стояли на баррикадах, как не заживаемые раны в памяти не дают покоя и до сих пор.
Давайте, пацаны вспомним добрым словом тех, кто уже никогда не будет с нами рядом: это Лешу Дронова, Симутина Васю, Игоря Семченко, Сережку Соколова и всех пацанов и мужиков, кто погиб при волнениях.
Вечная им память!
Все, кто был в камере, молча, поднялись с пола и, обнажив головы, стояли, минуту, не шелохнувшись.
Кружки с чаем пошли по кругу, поминали погибших друзей и просто людей, которые остались там навечно.
Всю ночь говорили, рассказывали случаи из жизни, просто молчали, никому не хотелось спать.
Казалось, что не существует иного мира, жестокого и неумолимого к ним, крепко сковавшего по рукам и ногам, вцепившегося в сознание людей.
Все понимали, что грядет что-то страшное, зловещее, от которого не оттолкнешься и не открестишься.

Жестокосердные следователи и дознаватели сделали свое дело.
В основном, дело было сфабриковано, в материалах дела не упоминалось, о каких либо требованиях, предъявляемых заключенными. Свидетели, напуганные или подкупленные властями, так и показывали, что блатные зоны под предводительством вора в законе решили устроить переворот.
Обманами и посулами они заставили основную массу участвовать в общих волнениях, их целью было очистить зону от активистов, и установить свою, блатную - черную власть.
А дальше было еще круче, создав группу, которая подчинялась только вору в законе, организаторы вооружились самодельными бомбами и остроколящими предметами, попытались прорвать оцепление охраны и спецподразделений, но были отброшены назад солдатами. Затем бунтовщики переключились на активистов, жестоко избив их, взяли в заложники. Также бесчеловечно были избиты и покалечены сотрудники учреждения.
Во время штурма колонии бандитское формирование упорно сопротивлялось, и в результате погибли трое военнослужащих и несколько десятков человек были ранены. На предложение сдаться, бунтовщики ответили выстрелами из захваченного оружия и ранили при этом начальника оперчасти майора Ефремова.
Комитет госбезопасности и Управление ИТУ по решающему звонку из Москвы были вынуждены отдать приказ о ликвидации главарей.
Силами внутренних войск и спецподразделений, бунт был подавлен и оставшихся в живых, организаторов, зачинщиков и участников волнений изолировали и разместили до суда в следственном изоляторе.
В ходе судебного разбирательства, судьи не особо обращали внимание на реплики подследственных о десятках убитых и сотне избитых и покалеченных военщиной, заключенных.
Прокурор четко гнул свою линию.
Двадцать шесть человек обвинялось по 77 статье части первой, за дезорганизацию, сопротивление администрации и участие в преступных группах. Статья предусматривает наказание в виде лишения свободы от трех до восьми лет.
Из общего числа, девять заключенных обвинялись по статье 77 части второй, за создание вооруженных формирований и повлекших за собой гибель людей.
Здесь статья гласила от восьми до пятнадцати или смертной казнью с конфискацией имущества.
Особенно прокурор делал нажим на Ирощенко, Сибирского и Рыжкова, называя их оголтелыми бандитами и убийцами. Они единственные, оставшиеся в живых, которых обвиняли в убийстве военнослужащих.
Адвокатам, защищавшим своих подследственных, порою становилось жарко, приходилось, чуть ли не с боем отстаивать ту или иную правоту действий своих подзащитных.
Шокирующим известием для прокурора было, то, что один из адвокатов передал судье документ, являющийся копией списка требований заключенных. Хотя в ходе предварительного расследования этот факт упорно скрывался. В документе насчитывалось триста восемьдесят подписей осужденных данной колонии. Также адвокаты предъявляли сотни документов судебно-медицинской экспертизы, показывающие, что большое количество заключенных было жестоко избито сотрудниками администрации, солдатами и заключенными активистами.
Возмущенные родители, матери подследственных просили возобновить экспертизу, которая могла бы подтвердить жестокость солдатни, рубившей тела заключенных саперными лопатками.
Иногда атмосфера в большом зале накалялась до такой степени, что судьям приходилось прерывать заседание. Охрана суда выводила возмущенных людей в коридор и на улицу.
После перерыва заседание вновь продолжалось. Здание было оцеплено милицейскими нарядами, за закрытыми воротами во внутреннем дворе суда, располагались бойцы автоматчики, готовые в любой момент подняться по тревоге.
Толпы любопытных стояли возле здания областного суда и пытались узнать: Что там происходит? Кого судят?
Ответы были разные:
– Зэков судят, они бунт в зоне подняли, говорят, они много убили людей.
– Да что вы врете, это менты их избивали, а они пытались защищаться.
– Правильно мужики подняли бунт, видно эти твари - менты им действи-тельно духоту создали.
– У меня сына на следствии заставили признаться в участии бунта, где же справедливость?
– А моего сына так избили, что теперь он инвалид, у него рука левая сохнет.
– Да кто избил то, сами же зэки и покалечили.
– А ты откуда знаешь, ты, что там был?
– Я нет, но ведь говорят…
– Да мало ли, что говорят, говорят, в Москве кур доят. Не знаешь, и не трепись тут.
– А у меня сына убили там, еще до их бунта, я до сих пор не могу добиться правды, мне следователь сказал, что дело, о смерти моего сына будут здесь рассматривать.
Это действительно было так, в зал суда была приглашена мать Равелинского.
Дело в том, что следствие все - таки доказало вину Дронова и его обвиняют в организации убийства Равелинского. Так же было доказано, что после убийства Равелинского и начались неповиновения заключенных, которые переросли в кровавый бунт.
Но так как Дронов погиб при подавлении бунта, суд счел возможным передать это дело на доследование и попытаться выявить исполнителя приговора воли Дронова.
Судебный процесс был закрытым, и приглашались только свидетели, потерпевшие со стороны администрации. Заключенных, дававших показания против бунтовщиков, содержали тут же, рядом с основными фигурантами дела. Конвой разделил их, во избежание ненужных стычек.
Саша постоянно видел свою мать.
Екатерина все время пыталась держаться, чтобы не разрыдаться на глазах у людей. Многие из матерей не могли сдерживать себя, то и дело в зале раздавались всхлипывания, а порой даже стоны, так резавшие слух судьям и всему присутствующему составу.
Пришло время опроса пострадавшего лейтенанта Брагина, который сообщил суду о событиях того рокового дня.
Судья, внимательно выслушав его, задала вопрос:
– Вы утверждаете, что именно Вас и еще троих служащих смены контролеров, удерживали, как заложников.
– Да, товарищ судья, я утверждаю это.
– Вам отказывали в пище и в приеме воды?
– Совершенно верно, а также именно мне, отказали в медицинской помощи.
– Кто Вам оказал помощь?
– Осужденный Сергеев, он многим оказывал медпомощь, так, как его профессия на свободе была врач. И еще осужденный Воробьев, напоил нас всех водой и принес в изолятор хлеб.
– Вы просили Воробьева о том, чтобы он посодействовал Вашему освобождению?
– Нет, осужденный Сергеев просил его о помощи, объясняя мое очень тяжелое состояние.
– И что, Воробьев выполнил его просьбу?
– Да, он уговорил своих,– Брагин немного замялся, подбирая нужное слово. – Непосредственных организаторов беспорядков, чтобы меня отдали в руки врачей, находящихся там, за забором.
– Вас освободили?
– Да, меня на носилках унесли на вахту и отдали дежурившим военным.
– Вы можете остаться в зале суда и сесть на скамью зрителей,– сказала судья, обращаясь к лейтенанту.
– Обвиняемый Воробьев Александр Николаевич, что Вы можете сказать по существу этого факта.
– Ничего гражданин судья, я полностью согласен.
– Вам не оказали препятствий в вашей просьбе.
– Нет, все решили, что так будет правильнее, я даже дословно могу процитировать, что сказал Дронов.
– Говорите, обвиняемый.
– "Ну что пацаны, мы же не звери, пусть хоть этот офицер будет нам благодарен, что его жизнь не прервется по вине этого бунта",– передал Сашка дословно.
– Хорошо, садитесь.
Все шло своим чередом: опросы, вопросы, ответы, уточнения.
Две недели уже длился суд, казалось, не будет конца и краю поездкам в тесных автозаках.
После опроса и дачи показаний Сашке удалось встретиться с Сибирским и Карзубым, он так был рад, живому общению с ними.
Они долго разговаривали, вспоминали. Сергей Ирощенко часто вздыхал, когда упоминали о его погибших друзьях, рана на ноге больше не тревожила, зажила, как на собаке.
– Серый,– обратился Сашка к Карзубому,– почему только вас с Лехой Сибирским подводят под "мокрую статью ", практически вся зона бунтовала, а вы что, крайние выходит.
– Санек, оперчасть не дремлет, из тех, кого бы они хотели расстрелять, мы с Лехой и остались.
Вы по сути, еще совсем пацаны, дадут вам по десятке, может кого еще не обойдут "вышаком", если докажут. Я уже смирился с этим, пусть адвокат упирается, меня все равно судьи не будут слушать.
– Но ведь тебя не могли видеть, ты же не убивал!
– Не забывай, что я был "военным консультантом" у нашего "генерала" и завладел автоматами, тоже я. А Ефремова подстрелил!?
Тем более, Санек, фотографии, упрямая вещь, я на них, как раз запечатлен, во время метания "ежей". Техника, брат мой, с ней не поспоришь.
– Может это подстава?– не унимался Воробей.
– Может, Сашка, может. Устал я Санек,– произнес он печально,– хотите, по секрету вам скажу, никому больше, только вам двоим. Сломали они меня, каждую ночь комитетчики вели допросы, потом уводили в карцер. На следующую ночь все заново, и так день за днем.
Я удавиться хотел, так они круглосуточное наблюдение за мной установили, не дали твари, посчитаться мне с жизнью. После попытки самоубийства, меня вообще догола раздевали, только на следствие давали одежду. Я никого не сдал. Но и не отрицал, что кого - то убивал, семь бед - один ответ.
– Серега, так давай сейчас на суде и скажи, как эти твари с тобой обращались, судьи то Московские, может что помогут.
– Санек, Санек,– протянул Леха Сибирский, то - то и оно, что Московские, они и раскрутят нас по полной, на то они и выездная судебная коллегия. Ты думаешь, они нас слушать будут, вот хрен нам, это они для проформы, процесс ведут, чтобы матери наши не возмущались много. Все они заодно, и прокурорские, и адвокаты.
Ты смотри, защитники наши языки в задницы позасовывали, вроде поначалу был от них толк, а теперь видно им хвосты поприжали.
– У тебя Сашка адвокат путевый, грамотно за тебя стоит. Кто нанимал? – спросил Воробья Карзубый.
– Мать говорила, что знакомые помогли, пришлось заплатить, я тоже слышал, что он в золотой семерке адвокатов участвовал, защитник от бога.
– Это потому Санек, что он на совесть учился, а не штаны протирал, как эти недотепы трусливые, может и отвоюет тебе адвокат пару - трешку лет.
– Серега, если вышак судьи зачитают, ты не опускай крылья, надо бороться, помнишь, как Леха Дрон, тот шел до конца.
Карзубый усмехнулся.
– Леха, говоришь. Ты Санек попомни мое слово, больше ты никогда в жизни не встретишь такого человека, а тем более вора в законе. Сдается мне, что они вымрут скоро, как мамонты и менты помогут им в этом. Леха, он к нам, словно дар с неба упал, я сам не встречал таких людей, сколько бы я не пытался вспомнить за ним хоть один косяк, да так и не вспомнил. Даже Пархатого с Вороном он пожалел, а то ведь летали бы сейчас по жизни петухами.
Вот он был правильный человек, для него общаковое, это было наипервейшим, а потом все остальное.
– Да, Серега, я о нем того же мнения,– согласился с ним Сашка.
Сибирский, кашлянул, как бы извинившись, что прервал их беседу, сказал Сашке:
– Санек, просьба к тебе необычная, если со мной что случится… Сашка многозначительно взглянул на Леху.
– Ну, я в том плане, если мне лоб зеленкой намажут.
Получишь строгача и если попадешь в одну зону с моим отцом, расскажи сам ему обо всем. Я знаю, ты пацан что надо, не приврешь, и не преувеличишь. Он в зоне авторитетный человек, для него ты будешь, как родной. Алексей замолчал и крепко стиснул зубы, беря себя в руки, чтобы не расчувствоваться.
– Леш, ты что? Завязывай с этим делом, вы, что тут песню заупокойную с Серегой затянули, никто вас не будет шмалять, мы вас отмажем, суд то еще не закончился.
– Саш, пойми, это заказ властей, никто нас с Серегой не оправдает так просто, уже все решено, суд - это для проформы, По-ка-зу-ха! Хочешь, спрогнозирую, кому, сколько влепят и кому вышку дадут.
– Не надо Леха, давай оставим сладкое на потом,– пытался пошутить Воробей.
– Да ты не дрейфь, Санек, я же тебе не конец жизни предсказываю, а по существу нашего дела.
Начнут давать с малых сроков, это тем, кто перед следоками сломался, и заработали себе малые срока, потом покрупнее пойдут до восьми лет, тому, кто просто участвовал. Вот тебе могут пятнашку вкатить, а если твой адвокат окажется проворнее прокурора, десятку тебе впарят - минимум, с учетом твоих неотсиженных.
Корешам твоим и прочие двенадцать, Пархатому могут пятнашку дать, ну, а нам с Серегой по босяцки отвалят столько, что хватит до исполнительной тюрьмы донести.
Сашка был удручен таким исходом.
– Ладно Леха, не забегай вперед, ты надави на чувства судьям, тебя ведь помнишь, бугаина - офицер бил, чуть до смерти не запинал, если б не Васька Симута…
– Да, Васек, царство ему небесное, если бы не он…
Лешка замолчал, вспоминая Ваську, которому он был обязан жизнью.
– Мне бы сейчас автомат, я бы хоть напоследок, помесил бы их,– со зло-стью проговорил Сибирский.
– И мне тоже, я бы себя на тот свет отправил, погано пацаны на душе у меня,– высказался Ирощенко.
– А мне бы сейчас в тайгу, отдышался бы немного, а потом, видно будет,– высказал Сашка свою мысль.
– Да ладно, пацаны, держите хвосты пистолетом, а то все, если бы, да кабы, если бы у бабушки был х.. то она бы была дедушкой,– разрядил Сибирский обстановку, перед тем, как их снова повели в зал для судебных заседаний.

К концу третьей недели судьи быстро скомкали процесс. Они практически уже не заслушивали обвиняемых, затыкали им рты и садили на место. Адвокаты отчаявшись, делали свои формальности. Прокуратура запросила три высших меры, как прогнозировал Сибирский,- ему, Ирощенко и Рыжкову.
Сашке и четверым подследственным по пятнадцать и так далее, кому больше десяти, кому меньше.
Сашкиной маме стало плохо, она побледнела и прислонилась к соседке по лавочке. У Саши запрыгало сердце, он не думал сейчас о сроке, который ему заказывал прокурор, он с тоской смотрел на маму. "Переживет ли она этот срок? Она все чаще стала сдавать, осунулась, появились темные пятна под глазами". Конечно, он понимал, что сам является причиной ее недомогания. "Скорее бы все это закончилось, уж к одному берегу, надоело смотреть уже в эти физиономии, восседающие в трех креслах".

Сколько грязи и неправды вылилось со страниц уголовных дел.
В зоне, не пострадал ни один вольнонаемный работник, не было грабежей и поджогов зданий, мужиков не заставляли насильно участвовать в бунте.
Никто из судей не удосужился заглянуть по ту сторону волнений. Почему произошло неповиновение? Почему список требований не обнародовали и не придали огласке? Разве причиной бунта стала смерть Равелинского? Нет!
Теперь уже точно Сашка знал причину отклонения всех ходатайств адвокатов.
" Власти нужен был этот процесс. Пусть он будет не показательным, но Управление лагерей этой области, преподнесет информацию так, как выгодно ей. Они распечатают в местных зоновских газетах и листках о беспределе бунтовщиков, еще раз обзовут эту зону "Спецлютой", а главное, что не один из бунтовщиков не ушел от возмездия, все получили сполна, чтобы все знали и видели, как Советская власть умеет карать недовольных. Пусть зарубят у себя на носу, остальные блатные и их предержащие, что администрация учреждения и впредь не будет спускать с рук наказаний и преступлений".
Мысли роились в голове, переполняя чувства.
Не давало Сашке покоя чувство несправедливости: "Ну, хорошо, пусть мы отчасти виновны, но с себя вину менты почему-то сняли, свалив все на нас. Выходит, мы зря это все начинали, мне это представлялось все в другом цвете. Да, видно правды нам не добиться",– думал про себя Сашка,– но и менты не забудут эти два дня, пусть они хорошенько делают выводы, как закручивать гайки, срывая резьбу. Резьба, это наши нервы, подточенные несправедливым обращением к заключенным. Сегодня, завтра, через какое - то время, все равно люди поймут, что так относиться к своим согражданам нельзя, не стоит забывать одну простую истину: Как аукнется, так и откликнется".
В день, когда зачитывали приговор, вокруг здания суда, внутри и в самом зале заседаний, был усилен конвой. Начальнику конвоя был отдан приказ, при выводе обвиняемых из комнаты ожидания, надеть всем наручники.
Всем отвесили столько, сколько решил суд, или, как высказался Сибирский "Отвалили столько, что донесем до исполнительной тюрьмы".
Один смертный приговор, Ирощенко Сергею.
Сибирскому Алексею и Рыжкову Евгению по пятнадцать лет особого режима, их признали особо опасными рецидивистами и вменили 15 статью.
Глазунову Алексею, тринадцать лет строгого режима,
Зельдману Сергею, двенадцать лет строгого режима.
Воробьеву Александру, десять лет строгого режима, по совокупности статей и присоединением неотбытого срока. Итого дали Сашке семь с половиной лет.
Нужно отдать должное его адвокату, ведь статья шла до пятнадцати.
Остальным участникам бунта, разные срока, самые маленькие достались сломленным и подкупленным властями.
Мама Саши стойко перенесла приговор, вынесенный ее сыну, адвокат заранее ее подготовил к такой цифре, большего он сделать был не в силах. Подкупить прокурора и судей в этой ситуации, было сродни самоубийству.
Что удивительно, на зачтение приговора, явился Сашкин отец! Сын не узнал отца - это был согбенный старик, с опухшим и пропитым лицом. Он, как бы безучастно выслушал приговор и, покачав головой, вышел вон из зала, наверное, заливать водкой событие, которое ничуть не тронуло его безразличное сердце.
Кассационные жалобы отправленные адвокатами были отклонены высшими инстанциями. Кто-то пытался писать в Верховный суд и подавать на пересуд, ответ один - осужден справедливо.

Незавидная участь досталась Сергею Ирощенко, много ему придется испытать и хлебнуть горя, но об этом мы с вами узнаем немного позже.
Прежде, чем Сашку Воробьева этапируют в зону строгого режима, мы с читателями ненадолго вернемся к событиям полуторагодовалой давности

Глава восьмая

АЛЕКСЕЙ ДРОНОВ ОТОМЩЕН

Серега Крут, которому Аркан поручил найти опера Ефремова, сначала попытался разыскать майора Кузнецова и выяснить у него все обстоятельства, связанные с бунтом в зоне, но сделать это оказалось невозможным. Майор, отстраненный от работы, на время служебного расследования уехал из города, и где теперь его искать, оставалось загадкой.
Тогда Крут, решил применить другую тактику.
Еще во время слежки за Ефремовым, ему естественно было известно, где проживал оперативник. Переодевшись в форму старшего лейтенанта милиции и имея поддельное удостоверение Крут, посетил квартиру майора.
Изменив свое лицо при помощи грима и парика, он выбрал вечернее время и застал дома женщину, которая представилась ему женой Ефремова. Отсутствие опера, было на руку Круту, и он назвался другом оперативника и был весьма удивлен, что его "друг", которого он давно не видел, лежит в больнице.
Серега Крут, жулик со стажем, в прошлом имел уже две ходки на зоны, он тоже, что и Аркан разбирался неплохо в людях и по натуре, был артистичной, незаурядной личностью. Недаром кореша его назвали "спецом" своего дела. Он мог легко и быстро втереться в доверие к человеку и поиметь того в последствии, как ему заблагорассудится.
В нем пропадал театральный талант, постепенно перетекший в криминальный.
Попасть в больницу без направления, было делом трудным, но возможным. Крутов, решил записаться на прием к врачу - специалисту, планируя проконсультироваться у него об истинном состоянии своего здоровья.
Его встретил в своем кабинете, зам. начальника больницы.
Сергей Крутов, показав свое удостоверение врачу, в котором он был вписан, как Севастьянов Олег Петрович, представился инспектором оперативной части районного ОВД. Рассказал свою историю, что был ранен в ногу особо опасным преступником при его задержании, ранение теперь время от времени дает о себе знать.
На самом деле так оно и было, убегая от оперов, на одном из жилмассивов, он был подстрелен милиционером в ногу. Кенты не бросили своего друга и, затащив в "Москвич", скрылись с места преступления. Пуля прошла навылет под коленным суставом и слегка задела кость, он долго ходил, прихрамывая к одной знакомой бабке, которая, так сказать "поставила его на ноги".
Доктор осмотрел бывшую рану старлея и посоветовал тому, сходить в поликлинику и взять направление на лечение, попасть суда, в эту больницу, просто так, было трудно.
Пятнадцать минут приятной беседы с врачом дали положительный результат. Договорились о сумме материального вознаграждения, которое в скором времени перекочует из кармана Крута в стол к замначальника больницы.
И здесь блат делал свое дело. Через три дня, сдав анализы прямо в больнице, Крут лег в палату терапевтического отделения. Без труда он прошел в хирургическое отделение и, умасливая приятными разговорами дежурную сестричку смог заглянуть в регистрационный журнал, где и обнаружил фамилию разыскиваемого опера.
Как позже выяснил Крутов, ранение Ефремов получил в грудь серьезное, пуля застряла в левом легком, едва не задев в сердце, так, что, прими Карзубый маленькую поправочку чуть ниже и левее, не лежать бы сейчас куму в светлой палате, а кормить червей на погосте.
Но ради последнего и пришел суда, Серега Крут.
В четырехместной палате, кроме майора, лежали еще двое, один уже готовился к выписке, а другого по всей вероятности должны были со дня на день перевести в терапию.
Крутов не показывался на людях, мало ли потом будет свидетелей. Он еще раз посетил, уже знакомую ему медсестру и прошелся по коридору хирургического отделения, заглянув невзначай в палату Ефремова.
Майору, сделавшему операцию, сняли дренажные трубки, и он потихоньку уже вставал с кровати. Унизительное это дело, когда молоденькая медсестра подсовывает под него утку и заправляет в нее его достоинство. Теперь он уже сам может выходить в туалет, тихо шаркая ногами, передвигая их по стариковски. Состояние его было, скажем неважным. Больше всего Ефремов боялся кашля, который отдавался болью в груди и во всех ослабленных мышцах.
Курильщиком он был заядлым, после операции ему еще не так хотелось затянуться сигаретой, но когда увидел мужиков, втихушечку куривших в туалете, попросил сделать пару затяжек. Блаженство разлилось рекой по всему его телу, туман поплыл в голове, обволакивая разум. Больной, давший ему покурить, заулыбался и сказал:
– Что, дружок, цепляет, как будто марихуаны покурил.
– Да, уж,– затягиваясь со смаком, только и произнес майор.
Курить больным в помещении отделения, и в туалете, было строго запрещено, потому курильщики прятались, кто, где может, некоторые, покрепче, выходили на улицу.
Хирург, он же и зав. отделением был строгим человеком, и потому испытывать судьбу больные не решались.
Однажды, Ефремов, имея при себе пачку сигарет, искал место, где бы ему пристроиться покурить.
Днем в туалете, нельзя, идти вниз по лестнице с третьего этажа он еще не мог и тут к нему подошел парень в больничном халате и потянул его за рукав:
– Пойдем, брат, потянем по сигаретке, у меня есть место хитрое.
И в правду, рядом с дверью туалета, была следующая дверь, в ванную комнату, которую незнакомец открыл ключом.
– У меня сестричка знакомая, так я здесь потихоньку один покуриваю.
Майор обрадовался такому случаю, что можно отвести душу и последовал за парнем, благо в коридоре никого их начальства не было и начался тихий час.
Парнем, оказавшим услугу Ефремову, оказался Серега Крут.
Пролежав полторы недели в больнице, он освоился и начал обдумывать способы, как ему подобраться к майору. Внимательно понаблюдав за ним с неделю, Крут подбил "клинья" к симпатичной медсестре и однажды в ее дежурство они уединились в ординаторском кабинете.
Крут обворожил и заласкал девушку, и та, поддавшись сладострастному порыву, не отказала ему в близости.
Оставив Сергея ненадолго одного в ординаторской, заперев дверь на ключ, она пошла, делать ночной обход. Крут тем временем, уже снимал слепок со снятого со связки ключа, от двери ванной комнаты.
Расчет Крута был прост, медсестра при всем раскладе не захочет потом давать против себя показания и будет молчать в отношении его - Крута. Да и завбольницы, взяв на лапу, тоже будет помалкивать, зачем ему терять такое тепленькое место.
А остальное было дело техники. Приготовив шелковый шнурок, оборудованный на концах удобными резиновыми ручками, он намеревался применить знаменитую "Златоустовскую удавку" затянув петлю на горле опера.
И вот, они вдвоем стояли и курили средь бела дня в небольшой ванной комнате. Разговор шел легкий, ни к чему не обязывающий.
Если со стороны обратить внимание, то встретились два служащих из одной системы МВД, слегка перебрали в памяти некоторые события, и майор заострил внимание на своей трагедии. Он рассказал Круту про бунт, который, по его словам возглавил один зэк, "мразь", который был причислен к ворам в законе.
Рассказал, как в его стреляли с окна второго этажа, из захваченного зэками автомата, и что кроме его зацепило легонько еще одного офицера, как он обрадовался после операции, когда ему сообщили, что Дронов и его сотоварищи были уничтожены меткими выстрелами снайпера.
Крутов внимательно слушал опера и подавлял в себе закипающую волну ненависти, он слушал этого мента и вспоминал Леху Дрона, с которым он буквально две недели назад сидел в бытовке на объекте и разговаривал. Классный был парняга, этот Дрон, бесстрашный и волевой.
"Почту за честь, отомстить за него и удавить этого ублюдка",– подумал, про себя Крут, а вслух спросил у майора:
– А как звали, этого вора?
– Дронов его фамилия, кормит червей теперь, мразь отпетая… Он резко смолк на последнем слове. Удар кулаком пришелся ему в солнечное сплетение, отозвавшись по всему телу острой, нестерпимой болью.
– Привет тебе от Дрона, с того света,– произнес Крут.
Опер так и не смог сделать вздох, крепкие руки Крута мгновенно затянули петлю удавки на шее Ефремова. Корчившись от боли, и нехватки кислорода он хрипел.
Постепенно тело его расслабилось и, в конце концов обмякло. Крут со знанием дела, обтер все вещи вокруг, к которым бы он мог прикоснуться, надел резиновые перчатки и достал из кармана своего халата тряпочку. Развернув ее, он взял бумажку, расправил ее и положил на грудь опера.
" Так будет с каждым, кто посягнет на жизнь вора в законе, "– гласили строки в записке.
Крут прислушался. Был тихий час, все больные спали, сестрички находились в процедурном кабинете. Он тихо вышел, закрыл дверь на ключ и спустился по парадной лестнице с третьего этажа. Зашел в свое отделение, где лежал, взял приготовленную одежду и, переодевшись, вышел на улицу. Прошел по усыпанной щебенкой аллее до хоздвора, прикрывшись листвой от насаженных вдоль забора деревьев, перепрыгнул забор, огораживаемый территорию больницы. Он заранее освободил проход от колючей проволоки.
По ту сторону забора его уже ждали кореша в легковой машине.
– Товарищ старший лейтенант, разрешите трогаться!– со смехом произнес Леший,– ну, как все прошло?
– Разрешаю, рядовой Леший, трогай! Все окей!
И машина рванулась с места, поднимая клубы пыли, понеслась в направлении главной магистрали.
Это было второе дело на счету Крута, первое свое убийство он совершил в одном из лагерей, где отбывал срок на строгом режиме.
Он никогда не забудет завхоза отряда, который яро помогал администрации колонии "перевоспитывать" заключенных, мало того, тот по всякому поводу писал докладные записки начальству, по которым заключенных сажали в изолятор и в БУР.
Завхоз втайне от начальства занимался барышничеством, торговал чаем, водкой, "планом" и прочими запрещенными предметами, а может и не тайно? Обычно такие мрази, человеком то его назвать, язык не поворачивается, имеют своих покровителей от лица администрации, которые имеют доход с поставок и продаж.
Просто Крут этого не знал, но понимал только одно, что вся братва стонала под игом этого перевертыша. Говорили, он сам родом с Алтайского края, бывший блатной, а потому знавший всю подноготною о тюремном мире.
Как-то, он круто проигрался в карты, в пылу азарта не рассчитал свои возможности.
Еще до того, как надеть повязку, он был ушлым пройдохой, за что его даже свои близкие знакомые недолюбливали.
Конечно, проигрыши бывали и раньше, но до поры до времени ему помогала братва, рассчитываться по долгам. Но на сей раз проигрыш был очень крупный, и вместо того, чтобы искать пути расчета с выигравшим каталой, он просто сдал его кумовьям.
Опера поощряли переход блатных из одной касты в другую, т.е. принимали с радостью бывших блатных, понимая, что деваться им некуда, как только сдавать своих и помогать администрации. В принципе это и была одна из ломок отрицательно настроенных зэков в зоновских условиях. Многие опера специально держали такую ситуацию под контролем, не сажая в Шизо за игру в карты, а когда назревал скандал между блатными, кумовья находили слабого по духу и способствовали его быстрейшему переходу в лагерь активистов.
Такой кадр ценился, он много мог впоследствии рассказать о внутренних зоновских сходках, о лицах, готовящих побег, и в целом об уголовной обстановке в зоне.
Конкретно Круту часто перепадало от ссученного Рябого, так звали завхоза, он постоянно писал на него докладные, за то, что он отлынивал от работы.
Да таких ущемленных в отряде было большинство.
Последним писком беспредела Рябого, была подлость, циничная гадость, вызвавшая внутреннее возмущение многих заключенных.
К одному пацану приехал на личное свидание больной отец, у того была сумма денег, запрятанная в продукты питания. Каким боком завхоз узнал об этом, осталось тайной, наверное, у него были свои источники информации, раз он оказался в курсе дел заключенных.
Режимники внезапно нагрянули в комнату свидания и произвели шмон, деньги нашли, отца естественно выпроводили, а сына сразу же отправили на пятнадцать суток в Шизо. Но когда его вели в изолятор, он многого наговорил лишнего в адрес ментов и козлов, потому хозяин посадил его в Бур. Посаженным в БУР оказался корешем Крута и соответственно, половина денег предназначалась Сереге.
Когда немного утих скандал и стал известен виновник этой истории, Крут решил, что больше терпеть такую мразь в отряде, нет смысла. Следующим может оказаться он, или еще кто - то из братвы.
Крут долго готовился к акции, никому ничего не говорил, одному было сподручнее.
В отряде, на втором этаже находился маленький коридор, из которого по разные стороны располагались две двери, ведущие в спальные секции.
Вечером, когда производился отбой, завхоз выходил в коридор и выключал свет в секциях, правда оставляя гореть тусклые ночники.
В этот раз свет погас полностью, Рябой вышел в коридор, и помещение отряда погрузилось во тьму. Никто ничего не заметил, но с коридора доносились не членораздельные звуки.
Вопль ночного дежурного раздался по истечении пятнадцати минут, после того, как погас свет, он поднимался наверх с первого этажа.
Когда включили свет, то увидели Рябого, лежащего в луже собственной крови. На шее у него тянулся рваный, окровавленный след, горло было перерезано.
Опера и режимники так и не смогли по горячим следам найти убийцу завхоза.
Спустя месяцы об этом случае уже стали забывать, но только не забывали об этом активисты, либо они ходили по несколько человек, либо уже так не борзели, особенно когда им нет-нет, да напоминали о приговоре, вынесенном, тайным мстителем.
Круту лестно было слушать от братвы и мужиков, когда они отзывались о таинственном исполнителе, как о благородном и бесстрашном босяке.
Вот и в этот раз, как он сам считал, ему выпала благородная миссия удалить с белого света ползучую тварь, в образе деспотичного зоновского опера.
Он только мог догадываться, какие беспрецедентные меры предпримут розыскники, переворачивая все кверху дном.
Аркан, был очень доволен прошедшей акцией. Репутация Крута, резко возросла в глазах вора, теперь он точно знал, что рядом с ним находится такой человек, которому бы он мог доверить многое.
На случай, если все - таки опера пойдут по верному следу, Аркан организовал командировку Сереге Круту в Ташкент, к своим корешам, а заодно и опытом обменяться. Заручившись поддержкой других воров в законе, Аркан объявил, что Серега Крут будет три года ходить в положняках, по истечении этих лет его, при поддержке воров, на сходке коронуют и объявят вором в законе.

Глава девятая

ВОЗМЕЗДИЕ УБИЙЦЕ

Прошло восемь месяцев, после событий, связанных с убийством опера Ефремова.
Стоял солнечный, майский день.
Для ребятишек, учащихся в школе, это была самая счастливая пора, конец учебного года.
Десятилетняя девочка, по имени Даша, закончила четвертый класс и благополучно перешла в пятый.
Со своей подружкой Лизой они частенько гуляли в лесопосадках. Невысокие сосенки и ели стройными рядами тянулись на протяжении нескольких километров вдаль и вширь, от школы недалеко, тем более автобус довозил буквально за считанные минуты.
В этот день, Лиза не смогла пойти вместе с подружкой, и Даша одна решила пойти за город.
Причин для беспокойства никогда не было, подружки гуляли вдоль посаженный елей и сосенок, и могли себе позволить лечь на сухую траву. Иногда они покупали лимонад и печенье и устраивали пир на траве. Кругом тихо и красиво, никто не мешал девочкам отдаваться детским мечтам.
Даша углубилась в лесонасаждения и, выйдя на тропу, по которой обычно люди ходили к пруду, расположенному километрах двух от главной дороги, ей показалось, что до пруда идти слишком далеко, и в раздумьях, "идти или не идти?", остановилась.
Она не заметила, как со стороны спины к ней подошел молодой мужчина, лет двадцати семи и окликнул ее.
Даша вздрогнула от неожиданности.
– Что, девочка, заблудилась?
На вопрос мужчины она промолчала.
– Ты что, такая неразговорчивая. Куда путь держишь?
– Я, иду на пруд,– сказала она, осматривая незнакомца.
– Пруд! А разве здесь есть пруд?
– Есть, конечно, даже два, один недалеко, а другой подальше.
– Интересно, а можно и мне с тобой пойти туда?
Но увидев, как замешкалась девочка, он успокоил ее.
– Не бойся меня, мне нужно пройти на кладбище. Знаешь туда дорогу?
Даша слышала, что где - то здесь есть кладбище, но точно сказать не могла, она пожала плечами.
– Ну ладно я, пожалуй, пойду,– сказал он, как бы направляясь в левую сторону,– там спрошу у кого-нибудь.
Даша расслабилась, и уже не так чувствовала себя напряженной в обществе незнакомого ей мужчины.
Она все же решила, как - то помочь ему.
– Пойдемте со мной до пруда, а там повернете налево, мне кажется там где - то могилки.
И они не спеша направились по широкой тропе, о чем-то разговаривая.
На следующий день вся территория, прилегающая к двум прудам, тщательно осматривалась работниками милиции и помогающими ей гражданами.
Вчера вечером от родителей десятилетней девочки поступило заявление в милицию о пропаже ребенка. Всю ночь отец с матерью и родственники пропавшей девочки ходили по окрестностям школы и дома, пытаясь разыскать девочку.
Только утром милиции удалось опросить людей, и следы пропавшей девочки вывели к лесонасаждениям. Розыскная собака взяла след, который привел розыскников к одному из прудов. Неподалеку от воды, между насаждениями сосен была обнаружена измятая трава, и тут же виднелись капли крови. Затем собака потянула поводок к воде и, достигнув ее, заскулила. Закружилась, и села, виновато глядя на своего хозяина, но давая понять, что там, в воде, что - то есть.
Вызванные водолазы обнаружили в метрах пяти от берега труп утонувшей девочки.
Собака взяла еще один след, который привел ее к дороге, но там след обрывался.
Опросили всех хозяев домов, расположенных недалеко, оперативникам посчастливилось найти очевидца, который показал, что видел маленькую девочку с каким - то парнем, они направлялись к прудам. По составленному фотороботу оперативно удалось вычислить и выйти на преступника.
Его взяли через два дня, рано утром, как говорится, еще тепленьким, в постели.
Сначала он запирался, отказываясь от предъявленных ему обвинений. Ни в какую не хотел говорить, но когда экспертиза выявила в теле убитой девочки частицы мужского семени, и было доказано, что она принадлежит убийце, он дал первые показания.
Им оказался ранее судимый, за изнасилование и недавно вышедший из колонии по отбытии срока наказания, гражданин Пушаков. Насильник снова взялся за старое, теперь он предпочел девочку - подростка, можно сказать еще ребенка. Первой его жертвой оказалась молодая девушка, которую он провожал когда-то с танцев, и изнасиловал поздно вечером за заброшенными сарайками, но тогда он оставил ее в живых.
Он отвечал сбивчиво, постоянно путаясь в собственных показаниях, пускал слезу, пытаясь разжалобить следствие. В конце концов, сник, и отдался на власть следователей, полностью очистив свою подлую душонку.
В тюремной камере, куда он попал, заключенные не сильно интересовались его похождениями на воле. Тем более он всем "вешал лапшу на уши", что является жертвой сфабрикованного дела, но это будет длиться до получения на руки обвинительного заключения.
Все же ему пролезло, тайной осталось его истинное преступление. Следствие длилось долго.
У этой сволочи, нашлись покровители и заступники, не способные осудить этого изверга морально, покусившегося на жизнь маленькой девочки.
Суд приговорил его к пятнадцати годам, вместо того, чтобы лишить его жизни.
Родители девочки горевали и не могли понять, почему судья не согласилась с доводами прокуратуры, которая требовала для поддонка смертную казнь.
Безрезультатны оказались и жалобы и пересуды.
В конечном счете, родители смирились со своей участью и отчаялись искать справедливость в вышестоящих инстанциях.
Его осуждение пришлось как раз на время суда над бунтовщиками.

Однажды, придя с прогулки, насильник заметил, что под его подушкой лежит треугольник, напоминающий собой знак "Осторожно, высокое напряжение", на желтом фоне, зигзаг черной молнии. Он не придал этому значение и выбросил знак в урну для мусора.
Прошла неделя.
В один из дней его вывели из камеры в спецчасть, для подписания им документа и буквально на следующий день он почувствовал себя неважно, ему показалось, что у него поднялась высокая температура. Когда заключенных из его камеры повели на прогулку, он попросил дежурного, чтобы его оставили, по причине недомогания.
Через минут пятнадцать, двери приоткрылись, и в камеру тихо, без шума проскочили два лица, в черной рабочей одежде, голову, рот и нос закрывали черные повязки.
Насильник вскочил и сел на шконке, но ему уже заткнули рот рукой, одетой в кожаную перчатку.
– Ты получил желтую метку неделю назад?– спросили его.
Он несколько секунд подумал и кивнул головой.
– За изнасилование, надругательство и убийство десятилетней девочки, мы приговариваем тебя к смерти.
Насильник вытаращил глаза и что-то замычал, пытаясь высвободить рот.
Умелыми и быстрыми движениями, им удалось скрутить его руки. Один из исполнителей зашел сзади приговоренного и сделал захват руками в области солнечного сплетения, сдавил его грудную клетку в смертельных объятиях. Другой крепко держал рукой рот, чтобы насильник не издавал звуков, туман быстро поплыл перед глазами подонка, и он задергался в предсмертных конвульсиях.
Они усыпили его подобным образом, второй же, крепко держал руку, зажав ею рот и нос одновременно, и держал до тех пор, пока насильник не перестал шевелиться.
Все было кончено, они уложили труп на шконку, уткнув его лицом в подушку и, также тихо вышли из камеры.
Когда заключенные вернулись с прогулки, то увидели мирно спящего сокамерника, который проспал до самого ужина. Его толкнули в бок, чтобы поднимался поесть, но он не шелохнулся.
Перевернув его на спину, сокамерники увидели бледное лицо с широко открытыми глазами, остекленелыми, мутными, не подающих признаков жизни.
Заключенные постучали в дверь и вызвали дежурного.
Пришел врач, осмотрел труп и сказав что - то пришедшему ДПНС послал за санитарами.
Первое, что мог сказать врач при осмотре, это подозрение на сердечный приступ.
Быстро, и поверхностно проведенная экспертиза не выявила точных показателей удушения, и в конечном результате было дано заключение: общеасфиксических признаков при исследовании трупа обнаружено не было, причиной смерти явилась очень высокая температура, вследствие чего, больной потерял сознание и уткнувшись лицом в подушку, задохнулся.
Потом уже стало известно, что за тип сидел с заключенными в одной камере, и как это информация о преступлении этого подонка не дошла до заключенных в свое время.
Но многие посчитали " Ну сдох, скотина, туда ему и дорога и возни с ним меньше".

Глава десятая

УНИЧТОЖИТЬ, ЗНАЧИТ УБИТЬ!

Чтобы события этой книги имели логические последования, читателю придется снова вернуться ненамного в прошлое.
Нам известен некий лейтенант, оказавшийся во время бунта заложником у заключенных и давшего показания в пользу Воробьева.
Нужно добавить, что зовут его Анатолий, фамилия Брагин.

…Примерно два с половиной года назад по протекции своего родного брата Брагина Сергея Толя сменил свое прежнее место службы и работал в следственном изоляторе.
Сергей тем временем находился в должности старшего инспектора оперчасти Сизо.
Анатолий принципиально не сошелся во взглядах с коллективом надзирателей и сотрудников различных служб. Он ничего не имел против обысков, сопровождения и поддержания порядка с режимной точки зрения подследственных и осужденных, но методы работы его коллег, порой ставили Анатолия в тупик.
Если уж рассуждать откровенно, то ему противно было смотреть, как сослуживцы обкрадывают и без того неимущих заключенных, некоторые даже скатывались до того, что во время шмона в камерах, забирали из шкафов продукты питания, к примеру, колбасу или еще какие "деликатесы". Или взять вещи зэков, которые под шумок обыска оказывались изъятыми некоторыми нечестными на руку охранниками. Заключенные и сами готовы променять "центровые " вещи на чай или табак, но зачем охранникам платить арестованным, когда можно просто "изъять".
Работал в тюрьме в то время пожилой старшина, любивший производить обходы и поверки по камерам со своей любимой овчаркой, кличка, ее была Акбар. Дело доходило до абсурда, чтобы покормить своего пса, он открывал камеру и во время завтрака заключенных, первым запускал Акбара.
Тот, естественно рвался к столу, все арестанты кидались в рассыпную, а служебный пес тем временем собирал с арестантского стола все деликатесы, колбасу, мяско, хлеб он не хватал, ему и без того хватало вкусного.
Даже не извинившись за пса, старшина отбывал в другую камеру.
Анатолию был не по душе этот номер с собакой, и не только…
Много несправедливости он видел в стенах тюрьмы со стороны охранников, иногда ему приходилось присутствовать при избиениях людей. Некоторые смены отличались жестокостью по отношению к заключенным, к примеру, выводили провинившуюся камеру в коридор, и посадив всех на корточки, приказывали передвигаться вдоль стены. Если кто из зэков приподнимал спину или привставал с корточек, то сейчас же получал по шее или спине удар дубинкой, вот так и гоняли по коридору бедолаг, пока кто - нибудь не валился без сил на пол.
Еще он обратил внимание на одного старшину, которого арестанты за глаза прозвали "Гыча", за его умение бить по шее сжатой почти в кулак ладонью руки. Перед тем, как бить, старшина, как заправский палач заставлял наклонять голову и закрывать глаза ладонями рук, это делалось на случай того, чтобы глаза не выпрыгнули из орбит.
Иногда он наносил удар с такой силой, что раздавался хлопок и заключенный падал на четвереньки. Сослуживцы в шутку говорили "Гыча опять свои удары отрабатывает".
Анатолий как - то сделал ему замечание по этому поводу, на что тот ответил:
– Товарищ лейтенант, если все здесь будут любезничать с арестантами, то они непременно сядут нам на шею.
Запомнил Анатолий "работу" и еще одного циничного капитана из режимной части, его непосредственного начальника, которого за глаза прозвали "Кайфушником", его излюбленными ударами были "кайфухи". В принципе они ни чем не отличались от ударов "гычи", но наносились в область шеи и скулы, туда, где проходят нервные связки. От такого натренированного удара, человек, принимавший его, на некоторое время терял память и валился с ног. Между себя охранники поговаривали, что капитан неоднократно выбивал челюсти и даже ломал их.
Толя принципиально не принимал участие в расправах, в его понимании, такие методы считались сатраповскими, издевательскими. Может потому сослуживцы, и считали его "белой вороной", но из уважения и боязни к его брату, помалкивали.
Конечно, находились и те, кто в открытую предлагал ему, перейти на другую работу, или вообще сменить специальность. Анатолий понимал, что такое предложение, он, конечно, примет, оставался один вопрос - дело во времени.
Последней каплей, был случай, произошедший при обыске, вновь прибывших людей в Сизо.
Старший сержант Звягинцев надзирающий за заключенными, тщательно обыскивал одежду и вещи, и вдруг обратил внимание на татуировку, наколотую на руке у одного парня. Сержант выразил недовольство по поводу наколки, потому, как она была направлена на оскорбление тюремной охраны. Парень спокойно ответил, " Что это его личное дело, что и, где колоть".
Звягинцеву не понравился ответ, и завязалась словесная перепалка между ними, переросшая в выяснение отношений. Вытащив в коридор парня, сержант и еще двое его сослуживцев стали избивать его, затем уволокли в комнату, где им бы никто не помешал продолжать "воспитывать" арестованного.
Анатолий попытался открыть дверь, но охранники заперли ее изнутри, за дверью стояла отборная ругань и слышны были удары. Анатолий, имея выше звание, приказал им открыть замок, после чего дверь внезапно открылась, и озверевший Звягинцев толкнул Брагина в грудь, Анатолий отлетел к противоположной стене и ударился об нее головой.
Что, самое интересное, ДПНС и оперативный работник, майор, принимавших вновь прибывших, даже бровью не повели, чтобы выправить положение.
На следующий день, Брагин подал обстоятельный рапорт на имя начальника Сизо, но тот, почему - то обвинил его в сочувствии к уголовникам и чрезмерном потакании им.
Вечером на квартире состоялся разговор с братом Сергеем.
Выслушав его, Сергей сказал:
– Толя, я понимаю, что ты остро переживаешь недостойное поведение сотрудников Сизо и несправедливый подход к такой проблеме, как неправомерное наказание заключенных.
– Да оно не просто недостойное, оно преступное! Возмущался Анатолий,– кто им дал право, так избивать арестованных? В уставе, в инструкциях разве прописано, что нужно издеваться, бить, оскорблять людей.
– Толя, я полностью тебя поддерживаю и готов спорить с кем угодно, что ты прав, но ты же понимаешь, что существует другая сторона дела, не все работники могут выдержать в таких условиях, происходят срывы.
– А почему я выдерживаю, почему ты имеешь свои подходы и методы работы в оперативном деле, а, к примеру, капитан Ермолов не хочет мозгами думать, только и делает, что перегибает палку. Просто я смотрю, здесь подобралась очень "хорошая" команда, где все видят, что происходит, но никто не хочет об этом говорить.
– Толь, ну ты же помнишь, когда переводился к нам с другой работы, я тебе вполне обрисовал картину, что тебя ждет, с твоим характером, и ты в принципе был согласен со мной.
– Да, конечно, я все помню, и то, что ты отговаривал меня, и о причине, по которой я пришел сюда работать.
Анатолий замолчал. Промолчал и Сергей. Они оба прекрасно знали, о чем сейчас шел разговор, и какая трагическая история послужила поводом для смены службы Анатолия.
До того, как он пришел работать в Сизо, служил в МВД в подразделении внутренних войск в звании лейтенанта, и вскоре приказом был переведен в данное учреждение, а поводом послужили трагические обстоятельства, произошедшие полгода назад.
Анатолий женат на молодой, симпатичной женщине, которую звать Елена, у них растет дочь Женечка, ей исполнилось девять лет.
В тот злополучный день, после которого их жизнь приняла совершенно другой оборот, они ждали ребенка со школы. За окнами уже смеркалось, а Женечки все не было. Родители забеспокоились, и Толя пошел на улицу. " Может с подружками заигралась",– подумал он. Но подружки, одноклассницы, сказали, что Женя пошла в магазин после школы и они ее больше не видели. Прождав еще два часа, родители совсем, потерявшие покой, позвонили брату Анатолия, Сергею, тот решил вопрос с ходу.
В местном РОВД у него были старые связи, и потому к розыску девочки уже подключились сотрудники милиции и оперативники отдела. Поиски длились до ночи, пока звонок из больницы не прояснил ситуацию.
В Центроградский РОВД звонила дежурный врач из городской больницы, к ним поступила маленькая девочка в очень тяжелом состоянии. В данный момент она находится в реанимации, и там работают опытные врачи - хирурги.
Можно понять состояние родителей, они незамедлительно направились в больницу, там уже находились работники прокуратуры и следственного отдела, но ничего конкретного они пока не могли сообщить. Врач и следователь отозвали Анатолия в сторону и, щадя мать девочки, которую оставили в неведении, рассказали ему о состоянии дочери.
Женя находится в очень тяжелом состоянии, по всей вероятности она была изнасилована и брошена на одной из окрестных строек многоквартирного дома.
Повреждены внутренние органы, ребенок до сих пор не приходил в себя.
Толя, едва сдержал себя, чтобы не рвануться к дочери в реанимационную палату, Лена с ужасом смотрела на него, он не знал, что сказать ей.
Обстановку разрядил Сергей, он подошел к Елене и успокаивая ее, объяснил:
– Леночка, дорогая, не волнуйся, все будет хорошо, заигрался ребенок на стройке, упала со второго этажа на строительные леса, врачи сейчас сделают все возможное, ты крепись.
Затем к ней подошел Анатолий, обнял ее за плечи и усадил на скамью, он долго утешал ее, сам едва сдерживал слезы.
Сергей подошел к людям в форме, ему объяснили, что на месте происшествия работает бригада криминалистов, что кинолог с собакой продолжает осмотр стройки, свидетелей пока нет. Дай Бог, девочка придет в себя, может она поможет следствию.
Два дня пришлось ждать этого момента, когда очнется Женя, два дня врачи боролись за ее жизнь. Была сделана сложная операция и врачи не давали никаких гарантий на успешный исход, теперь была только одна надежда, на здоровье самой Женечки. Двое суток мать с отцом, дежурили попеременно возле ее кровати, мысленно моля Всевышнего, чтобы он помог их родной доченьке вернуться к ним. Елена уже знала всю правду, дальше скрывать от нее не было смысла.
У Анатолия в голове роились мысли. "Только бы найти эту сволочь, я даже не знаю, что бы я с ним сделал, какую кару бы ему придумал. Хорошо бы самому его найти, он не уйдет от меня живым, но где его искать? Может Сергей поможет, у него опыта больше в этих делах".
Когда Женя пришла в себя, родители немного успокоились, но успокоение опять сменилось тревогой и переживанием. Дочка плакала, она еще не могла свыкнуться со своим состоянием и потому все время звала маму, чтобы она оградила ее от жутких воспоминаний.
Помогали врачи, ставили девочке укол с успокоительным, но как только действие укола проходило и в сознании ребенка снова всплывала жуткая картина происшедшего.
Лена ни на минуту не покидала дочь, всегда была рядом, и на любое реагирование ребенка она отзывалась материнской заботой и нежностью.
По первым оперативным действиям, милиции не удалось напасть на след насильника, не было свидетелей, кто бы мог видеть девочку, заходящую на стройку.
Розыск преступника продолжался, опрашивались все местные жители, собиралась по крупице информация, но все было безрезультатно.
Чтобы опросить девочку, об этом даже и не могло быть речи. Едва только стоило прозрачно намекнуть родителям, как они сразу становились в позу. Да и понятно, какой может быть опрос в таком состоянии девочки.
Здесь было необходимо помочь ребенку с психологической точки зрения. Лена наотрез отказалась от подобного предложения. "Стыд то, какой, еще посторонние люди будут лезть ребенку в душу, да и зачем кому - то еще знать о подобном преступлении".
Только спустя месяц Женечка смогла кое - что рассказать, она помнила только квартиру, куда ее привел незнакомый "дядя", еще она помнила, как какая -то женщина ставила ей укол в руку, а потом - сплошной туман в голове. Память обрывками воспроизводила картинки: снова мужчина, только уже другой, наваливается на нее всем весом, ее куда - то ведут. Стройка, ее поднимают вверх по лестнице и все… Дальше она уже ничего не помнила.
Прошло полгода.
Результаты поиска преступника, были нулевые. Сама Женечка не могла дать словесный портрет негодяя, она очень смутно помнила лицо человека, который обманным путем повел ее куда-то в глубь дворов, подальше от людских глаз. Следствие продолжало топтаться на одном месте, экспертиза выявила препарат, который ввели девочке, им оказался быстродействующий наркотик.
Анатолий понимал, что только один шанс из тысячи, мог помочь им поймать насильника, и этим шансом могло быть только опознание преступника, но как его найти в огромном городе? Как найти ниточку, которая бы привела к преступнику?
Хоть и говорят, " Чудес на свете не бывает, а бывают только случайности". Анатолию было все равно, чудо это или случай, но факт был фактом - они с дочерью столкнулись с ним в холле кинотеатра.
Был воскресный день, Толя решил сводить свою дочь в кино, и они встали в очередь в билетные кассы. Вдруг Женя забеспокоилась и смотрела в одну точку, не отводя взгляд.
Отец уловил ее взор и спросил:
– Женя, что с тобой? Кого ты там увидела?
Дочь оторвала взгляд от человека, который стоял спиной к ним, и смотрел в окно.
– Папа, мне кажется - это он,– заявила она и прижалась к отцу.
– Я не понимаю, Женя, кто он? Потом перехватив встревоженный взгляд дочери, он каким - то седьмым чувством догадался, о ком идет речь.
– Женечка, доченька, ты уверена, что это именно -"Он"?
Она потянула отца чуть в сторону, чтобы было лучше видеть лицо человека и, утвердительно кивнула головой. Толя заметил, что по щекам ребенка скатываются слезы. Он прижал ее к себе и стал лихорадочно соображать " Что предпринять, как поступить? Как сообщить милиции, не поднимая шума? Или дать знать Сергею о встрече. Ну, о чем я думаю! Преступник в любой момент может покинуть здание кинотеатра. Если он пришел смотреть фильм? Да, ага! Будет он на детском сеансе фильмы смотреть. Скорее всего, зашел отогреться или кого-нибудь ждет" – думал про себя Анатолий. Сам же, не переставал подбадривать дочку, потихоньку трогая ее плечо своей рукой.
– Женя, ты ведь у меня уже большая девочка,– обратился он к дочке, и они отошли в сторонку,– давай попробуем с тобой поиграть в сыщиков и разбойников. Представь, что "Он",- это нехороший человек, но нам с тобой необходимо выследить, куда он пойдет, и чтобы "Он" этого не заметил, мы не должны подавать виду, что смотрим в его сторону.
Женя подключилась к этой игре, приняв предложение отца, она успокоилась и перестала плакать.
Подозреваемый еще немного постоял и вышел на улицу, по его виду можно было предположить, что он действительно кого - то ждет.
Стояла зима и мороз пощипывал лицо и руки, заставляя его двигаться.
Через несколько минут к нему подошла молодая девушка, улыбнулась ему и, они направились, по всей видимости, к автобусной остановке.
Анатолий взял за руку дочь, и они поспешили за молодым мужчиной и девушкой. Подошел автобус, они с дочерью вошли в передние двери, преследуемые ими люди, в задние двери.
Проехав пять остановок, мужчина и девушка сошли на остановке "Бани", Анатолий с Женей последовали за ними.
Дочка на удивление вела себя спокойно и продолжала "игру", которую ей предложил папа. Они вошли во двор семиэтажного дома, старой постройки и отец попросил Женю постоять минутку возле одного из подъездов, а сам тихо вошел в соседний подъезд, куда вошли мужчина и девушка. Он услышал, как закрылись двойные дверцы лифта, который отправился наверх.
Анатолий поспешил подняться по лестнице, лифт остановился на пятом этаже и вышедшая из него парочка подошли к квартире, к той, что была с правой стороны. На звонок, дверь открыли и преследуемые им люди, вошли в нее.
" Тридцать четвертая",– отметил он про себя и спустился во двор, где его ожидала дочь.
Когда они вернулись домой, он немедленно позвонил брату и тот через час был уже у него дома.
Уединившись в зале, они принялись обсуждать результат Толиной слежки.
У Сергея был опыт оперативной работы еще по Райотделу, да и в тюрьме это умение не прекращалось ни на минуту.
Помнится, как он быстро и грамотно раскрыл уголовное дело подследственного Синичкина, по одной найденной в запретной зоне записке.
Но здесь совершенно другой случай, изобличить насильника, только по утверждению ребенка, было крайне тяжело, в любом случае он не станет сознаваться. В данной ситуации, поможет только экспертиза и то при наличии самого преступника.
Анатолий же повел разговор так, что он категорически против подключения к слежке оперов и аресту ими преступника.
– Толя, я не понимаю тебя, вдвоем мы его не сможем изобличить, да и ребята из оперов нам как нельзя помогут.
– Подожди, Сереж, давай попробуем сами решить эту задачу, я хочу, чтобы это животное само призналось мне в этом преступлении.
– Ты плохо разбираешься в преступниках, здесь нужны неопровержимые улики и доказательства к его причастности к данному преступлению, результаты экспертизы и показания Женечки, вот доказательная база.
– А если мы сами это сделаем?
– Куда ты клонишь?
– Разве ты еще не понимаешь, что эту мразь осудят и дадут ему максимум пятнадцать лет, а я не хочу, чтобы он жил среди нас, чтобы он продолжал дальше заниматься своим мерзким делом.
Сергей внимательно посмотрел на брата и, покачав головой сказал:
– Пятнадцать лет, это огромный срок, по крайней мере, за его преступление его могут самого изнасиловать. Попади он в тюрьму, я сделаю все возможное и невозможное, чтобы эта тварь не вылезала из - под шконки весь свой срок, вот это я тебе точно обещаю.
– Но он все равно выйдет и будет продолжать насиловать, или хуже того - убивать,– не унимался Анатолий.
– Вот, вот, и я об этом, дай Бог накопаем, может за ним еще какие дела найдутся и он замешан в более серьезных преступлениях.
– Куда еще серьезнее.
– Но, во всяком случае, первые пятнадцать он не вылезет из колонии.
– Ты меня не убедил,– упорствовал Анатолий.
– Ты что, брат, решил самосуд устроить, ты понимаешь, чем все это может закончиться для тебя, ты сам сядешь на скамью подсудимых Ты, что захотел поменяться ролями со своими подопечными? И вообще, неужели ты думаешь, что убийство одного подонка остановит других.
– Сережа, вот как раз я пытаюсь тебе доказать, что не остановит. Это ты проснись, брат! Ну - ка вспомни Юргу, Кемеровскую область, как один ублюдок работал водителем у прокурора, а в свободное от работы время подсаживал голосующих молоденьких девушек.
Сколько тогда он погубил их?
– Ну, по - моему, троих, а четвертая чудом осталась жива и опознала насильника - убийцу,– вспомнил Сергей,– я даже фамилию прокурора до сих пор не забыл, хотя нам с тобой было тогда лет по восемь - девять, Караев его фамилия, точно.
– Вот именно.
– Но насильника же расстреляли тогда.
– Но девушек уже не вернуть.
– Толя, я, конечно, понимаю тебя, как отца, и просто как порядочного человека, но пойми и ты меня, суд Линча отменен давно и самосуды чреваты уголовными наказаниями.
Сергей смотрел на брата, потупившего свой взор, и немного смягчился:
– Хотя, Толь, представь мне доказательства вины преступника, и скажи, что он завтра изнасилует и убьет маленькую девочку, я бы сам придушил эту мразь, без суда и следствия.
– Дорогой брат,– обратился он к Сергею,– с тобой или без тебя, я все равно раскрою его подлую душонку, я принял решение, еще тогда в палате, когда мы с Леной не имели ни малейшей надежды на то, что Женечка выживет, я вынес свое постановление, найду сволочь и казню его сам.
– В неловкую ситуацию ты втягиваешь меня, братишка, выходит ты, поставил меня перед фактом предполагаемого преступления и ждешь: либо моего согласия, участия, или, по крайней мере, невмешательства. Правильно я тебя понял?
– Нет, Сергей, после смерти наших родителей, ты мой самый близкий человек, оставшийся из нашей семьи и подставлять тебя под удар, не входит в мои планы. Я хотел с тобой просто поделиться, своими соображениями, но от совета, и твоей профессиональной помощи я не откажусь.
–Толя, пойми ты, ну отомстишь ты этому выродку, а что потом? Встретится на твоем пути еще такой же гад, и что? Ты пройдешь мимо?
– Не пройду, если государство не может покарать этого выродка смертью, я сделаю за него этот акт.
– Но кто дает тебе такие полномочия, ты ведь не в исполнительной тюрьме работаешь и ты не сам Всевышний, чтобы давать и забирать человеческие жизни.
– А разве они вправе отнимать жизни у детей и прочих людей?
– В нашей стране преступление за убийство карается смертью, так выходит государству и решать, казнить преступника или миловать, мы с тобой не вправе вершить человеческие судьбы.
– Я за справедливый суд, и даю тебе слово, если наше государство не сможет объективно разобраться и судить изверга, я постараюсь довести это дело до логического конца.
– То есть, огласить приговор и привести его в исполнение.
– Да, ты правильно говоришь, преступнику, который заслуживает смертной казни, не место на этом свете.
– Ладно, Толя, так мы можем бесконечно вести полемику на эту тему, давай все прения отложим на завтра, утро вечера, мудренее. Завтра я скажу тебе о моем окончательном решении, и мы поставим точку в этом вопросе. Медлить, конечно, с преступником нельзя, помнишь поговорку нашего отца " Промедление - смерти подобно"
Сергей был старше Толи на полтора года, и в семье ему приходилось присматривать за братом, в принципе, разница в возрасте небольшая, но Сергей отличался сообразительностью и решительностью.
Если приходилось в школе улаживать конфликт между сверстниками, Сергей всегда заступался за брата и вставал на его защиту. Отец воспитывал мальчиков в послушании к старшим и уважении к друг другу, в то время он работал в уголовном розыске в звании старшего лейтенанта.
Сергей характером пошел в отца, такой же коммуникабельный, целеустремленный и решительный. Толя больше был в свою мать, более спокойный, но у него было обострено чувство справедливости, гены и воспитание сделали свое дело.
Переехали они всей семьей в город N-ск из небольшого города в Кемеровской области.
Прошли годы, родители умерли. Дети пошли по стопам отца, Сергей теперь оперативный работник, а Анатолий служил в охранном подразделении ВВ. в режимной части.
Сергей жил один, с женой он развелся два года назад, не сошлись в характерах и проживал один в однокомнатной квартире. Анатолий жил с семьей в двухкомнатной, доставшейся им от родителей.
До позднего вечера Сергей раздумывал над словами брата. Зная его характер и стремление доводить дело до конца, он понимал, что Толя не отступится от своего решения.
" Но как вразумить ему, поступить иначе, как ему объяснить, что его идея тупиковая, ведь пройдет время, залечатся раны и все постепенно забудется. Если он совершит казнь над преступником, то будет повязан на всю жизнь этим событием. Соблазн наказывать снова и снова, может перерасти в потребность совершать подобные поступки, но государство так не думает, для него они, что насильник и палач, устранивший его, оба являются законоотступниками.
Нет, я должен уговорить брата, или хотя бы предложить ему альтернативное решение, но как-то увести его от подобной идеи, завтра я постараюсь убедить его".
Рано утром, Толя сам приехал к брату и они продолжили вчерашний разговор.
– Толя,– обратился к нему Сергей, – давай отбросим упрямство и скоропалительность и будем спокойно, не торопясь рассуждать. Одному тебе будет трудно довести свое дело до конца, тебе обязательно нужен помощник, у нас с тобой впереди уйма времени, чтобы обдумать все как следует. Твоя идея, бороться с подонками и насильниками заслуживает уважения и понимания. Но пойти против государства! Извини, здесь нужно все глубоко продумать.
Чем ты лично можешь обосновать свои предполагаемые действия - ненавистью, нетерпимостью, отвращением к подобным преступникам? Пойми, если ты изберешь эту дорогу, то назад возврата уже не будет. Мне, как твоему брату, тоже придется принимать какое - то решение, либо идти с тобой рядом по жизни, либо отказаться от тебя, как от брата. Ты прекрасно понимаешь, что я учусь в юридическом институте и принять для себя какое - либо решение, это серьезная ответственность.
Анатолий слушал брата и пока не мог понять, согласен он помочь ему, или снова будет склонять его к благоразумию.
– Я пришел к выводу, что конкретное дело, все - таки стоит расследовать и подойти к нему с профессиональной точки зрения,– продолжал Сергей,– подожди, не перебивай меня, я все объясню,– сделал он жест рукой, видя, что брат собирается воспротивиться его решению.
– Сейчас необходимо установить слежку за квартирой, выявить преступника и все его связи, у нас на него пока мало доказательств, опознание дочери и экспертиза, надолго определят дальнейшую судьбу этого подонка, но я глубоко убежден, что подобный фрукт имеет за своими плечами немало таких эпизодов. Я постараюсь связаться со знакомыми следователями, и мы поднимем старые, похожие уголовные дела. Может быть, образуется цепочка и нам удастся раскрыть еще темные его делишки.
– Я так надеялся, что ты мне поможешь,– произнес с сожалением Анатолий.
– Я и помогаю тебе! Толя, не обижайся, но в оперативных и следственных мероприятиях, ты плохо, что соображаешь. Допустим, мы с тобой его выявим и предъявим ему обвинение, а он возьмет, и откажется, и что мы тогда будем делать? Мы вынуждены будем его отпустить, а он затихнет, уйдет на дно, зная, что за ним ведут слежку, или того хуже, скроется из города и тогда ищи свищи его по всей стране.
Нам просто необходимо узнать, что это за квартира, кто ее хозяйка, и та девушка, с которой он встретился.
Если нам удастся зацепиться за эту ниточку, то клубок постепенно распутается, и я тебе даю рубль за сто, что за этой тварью имеются еще преступления. Мы закроем его надолго и я тебе обещаю, что тюрьма для него покажется спичечным коробком от нехватки места и кислорода, я создам ему такие условия, что он будет молить Бога, чтобы уйти с этого света поскорее. Пусть этот подонок знает, за что страдает и принимает соответствующие муки. Вот сам рассуди, ну казним мы его, отведем душу, а все его жертвы останутся со своими проблемами и душевными ранами, они даже и знать не будут, что его уже нет в живых.
– Так можно как - то сообщить им об этом.
– Ага. Придешь к Женечке и скажешь " Доченька, твоего насильника уже нет в живых, мы с твоим дядей его хлопнули, как муху". Поверь, это звучит, по крайней мере, бессердечно по отношению к ней, напоминая ей об этом изверге.
Другой аспект, если милиции станет известно, что кто-то убил его, ведь есть труп, есть и преступление, которое правоохранительные органы обязаны, будут раскрыть. Как прикажешь выстраивать оправдательную базу?
– Ну, хорошо, что ты конкретно предлагаешь? – уже начал соглашаться Анатолий с доводами брата.
Сергей облегченно вздохнул. "Наконец - то, лед тронулся",– подумал он.
– Мне нужно время, чтобы узнать о нем все подробности, а именно проследить за ним.
– Я помогу тебе в этом.
– А кто за нас будет работать? Ты понимаешь, что слежка требует и времени и средств.
– У меня есть деньги.
– Подожди, о деньгах еще рано, сначала я узнаю все о хозяйке квартиры, а потом будет видно, подключать официально уголовный розыск или вести дальше собственное расследование.
– Хорошо Сереж, я согласен, я полностью доверяю тебе и готов кое в чем с тобой согласиться.
Сергей улыбнулся и еще раз облегченно вздохнул. " Значит, мне удалось убедить этого упрямца, по крайней мере, не дать ему сделать не обдуманный шаг".
Толя обратился к нему:
– У меня есть одна просьба, ты не смог бы узнать, могу ли я перевестись со своей работы на твою.
Сергей был удивлен.
– Так, так, понимаю, ты хочешь уже принимать участие в мероприятиях по раскрытию и наказанию преступников,– улыбнулся брат.
– Ну, мы же не оставим с тобой мою затею по выявлению подонков, которые обойдут закон и получат смягчающее наказание.
– Мы с тобой об этом еще поговорим. По поводу твоей просьбы, я поинтересуюсь у начальства. По - моему, сложности с твоим переводом на другую работу, не будет. После состоявшегося разговора они расстались.

Глава одиннадцатая

ЛЖИВОЕ ПРАВОСУДИЕ

Сергей тщательно все обдумал и в первую очередь взял под наблюдение квартиру.
У начальника Сизо он взял недельный отпуск, по накопившимся ранее отгулам и приступил к осуществлению разработанного плана.
О хозяйке квартиры он узнал от соседей немного. Молодая, симпатичная, тридцатипятилетняя женщина, живет одна, к ней частенько заглядывают ее подруги, друзья.
Женщина на самом деле общительная и веселая.
Сергей заметил одну особенность, навещали ее и молоденькие девушки и дамы и что самое интересное, все посещения происходили в основном в первой половине дня.
Вечером приходили мужчины, в день по одному, по два.
На следующий день, продолжая слежку, Сергей обратил внимание на девочку, лет пятнадцати, со школьной папкой. Она распахнула пальто, и взору Сергея предстал темно - коричневый фартук. Девочка позвонила в дверь и вошла в квартиру, через полчаса туда же вошел мужчина лет пятидесяти. Пробыли они там часа два, и также периодически один за другим покинули квартиру.
Чтобы, как-то законспирировать свое наблюдение, Сергей надевал рабочий черный халат и иногда заглядывал в электрощитки, исполняя роль электрика из домоуправления. В другой раз он был уже лифтером, в третий раз дворником, откидывающим снег лопатой. У жильцов он, может быть, и вызывал вопросы, но только не отрицательные, кому придет в голову, что дворник занимается слежкой.
Сергей обратил внимание на одну девушку, по описанию Толи она была похожа на ту, что встречалась у кинотеатра с подозреваемым. На вид ей было не меньше двадцати лет.
День выпал среди недели, и он позвонил Толе на работу, и в срочном порядке попросил его приехать на место объекта.
Девушка действительно оказалась та самая, что тогда с преступником пришла на квартиру, отпустив брата, Сергей проследовал за девушкой и определил место ее проживания.
На следующий день, прилично одевшись в хороший костюм, поверх которого надел замшевую дубленку и водрузил на голову ондатровую шапку. Сергей выждал момент, когда девушка выйдет из подъезда и изобразив счастливое выражение на своем лице, слегка пошатываясь из стороны в сторону, направился навстречу к ней. Не доходя до нее, пять метров, он достал руку из бокового кармана дубленки, набитую бумажными деньгами, разных достоинств, несколько купюр он специально уронил в снег.
Девушка, поравнявшись с ним, решила помочь слегка подвыпившему с утра гражданину.
– Ой! Милая девушка, извините меня, пожалуйста, за мое феерическое состояние, я немного перебрал сегодня ночью, гуляя со своим другом в ресторане.
– Да ничего, ничего, бывает,– улыбнулась та, протягивая Сергею поднятые ею деньги.
– Ой, большущее вам спасибо,– он огляделся вокруг, как бы недоумевая, как это он попал сюда,– а где находится железнодорожный вокзал? Кажется, я слегка заблудился в вашем городе.
– Так Вы что, не местный?
– Конечно же, нет, милое создание, я еду с Севера и решил навестить своего друга, но мои планы спутал непредвиденный случай. Мой друг женился во второй раз, и вторая жена не была в восторге от нашей встречи, и нам пришлось отмечать нашу встречу в привокзальном ресторане.
Казалось, Сергей заинтересовал своим рассказом девушку, по ее виду было заметно, что она не спешила уходить. Он еще что-то рассказывал ей, вставляя в историю смешные случаи, от чего девушка казалась радушной и весело реагировала на его рассказ.
– Очаровательное создание, мы уже битый час стоим с Вами на морозе и до сих пор не знакомы, скажите милая девушка, как Вас зовут?
– Наташа,– ответила девушка многозначительно, улыбнувшись.
– А меня Роман, очень приятно. Очень, очень!
Вы куда - нибудь торопитесь? Наташа опять улыбнулась, но ничего не сказала.
– Повстречать в незнакомом городе такую прелесть,– продолжал Сергей петь ей дифирамбы,– извините меня за весь этот каламбур, вы не поверите, Наташенька, я уже без ума от ваших очаровательных глаз и Вашей чудесной улыбки. Так Вы не ответили мне. Вы не торопитесь? Она опять промолчала, что - то размышляя про себя.
Сергей тем временем запустил руку во внутренний карман своей дубленки, и извлек оттуда паспорт и пачку десятирублевых купюр.
– Я Вам Наташенька готов и паспорт свой показать, чтобы вы были уверены, что я добропорядочный гражданин.
– Ой, да что Вы, что Вы! Наконец сказала она, как - то обрадовано, или оттого что поверила Сергею, или что увидела большую сумму денег,– на данный момент готовлюсь к сессии и располагаю свободным временем.
– Так, милая Наташенька, может Вы, составите мне компанию.
– Смотря, что Вы имеете в виду? – заигрывала она с ним.
– Ну, мне очень приятно познакомившись с такой замечательной собеседницей, пригласить Вас куда - нибудь, вот только… Он замялся.
– А что же так Вас смущает?
– Я, к сожалению и правда не знаю, где бы нам с Вами тихо и спокойно провести время, я просто сгораю от нетерпения пообщаться с Вами в теплом месте, а не стоя на морозе.
Наташа засмеялась, улавливая намеки в разговоре собеседника, она еще немного подумала, как бы давая время на то, чтобы мужчина начал сгорать от нетерпения.
– А знаете, Роман, я наверно смогу Вам помочь, и направить ваше про-дрогшее тело в теплое место. У меня есть близкая подруга, которая будет только рада оказать приют такому хорошему человеку.
Вы надолго собираетесь остановиться в нашем городе?
– Я в отпуске, Наташенька, но время у меня ограничено, думаю, что два - три дня я могу позволить себе провести экскурсию по Вашему городу. Мне бы было очень приятно, если бы Вы согласились быть моим гидом, на эти два дня. Наташа опять засмеялась, обнажая в улыбке два ряда ослепительно белых, красивых зубов.
– Ну, что ж, посмотрим, посмотрим,– произнесла она кокетливо,– вы все больше и больше меня заинтересовываете, и я уже начинаю думать, что мы с вами не случайно встретились в это утро,– опять многозначительно улыбнулась девушка.
" Как знать, как знать, Наташенька",– подумал про себя Сергей.
– Ну, так что же мы стоим?– обратился он к ней.
– В смысле?
– Идемте к вашей подруге, а по дороге купим шампанского и еще, что-нибудь для сервировки стола.
И они, заинтересованные оба "случайной" встречей направились к Наташиной знакомой.
По пути они зашли в "Универсам" и накупили продуктов, предположительно на два дня.
Доехав на автобусе до знакомой остановки "Бани" они вышли и попали во двор семиэтажного дома. Наташа попросила подождать Сергея несколько минут, прежде чем она договорится с Мариной, так звали ее подругу, о предоставлении им места для встречи.
Пятнадцать минут хватило ей объяснить своей подруге, какая рыба заплыла к ним сети.
Вот только почему-то Марина не сразу пошла на согласие, а немного подумав, сказала:
– Не забывай Лариса, (так звали на самом деле девушку), чем мы занимаемся, и органам было бы не без интересно узнать о роде нашей незаконной деятельности.
– Марина, да я говорю тебе, он командированный, у него столько денег,– говорила Лариса, с восхищением в глазах, коротко пересказав моменты их встречи с приезжим молодым мужчиной.
– Ну, хорошо, веди своего "хахаля", только поначалу с ним буду говорить я, а ты сиди и слушай.
Лариса, в одном платьишке выскочила из подъезда и позвала, поежившегося от холода мужчину.
Пройдя в широкий коридор квартиры, Сергей отметил хорошую планировку, высокие потолки и удобное расположение разделенных между собой, туалета и ванной комнаты.
Три комнаты были изолированы друг от друга и имели входные двери, кругом цветы, уютно и ухожено, сразу чувствовалось присутствие заботливой женской руки.
Познакомившись с новым гостем, Марина пригласила всех в зал. Посреди комнаты стоял массивный стол, резной работы и восемь стульев, удобные два дивана разместились в гостиной.
Обменявшись немного любезностями и мимолетно пропустив несколько фраз, Марина отправила гостя мыть руки, и они с подругой быстро накрыли стол, разложив по тарелкам и блюдам купленные продукты.
С хлопком вылетела пробка из бутылки шампанского, зазвенели фужеры и знакомство началось.
– Так говорите, Вы с другом встречались в нашем городе,– начала хозяйка квартиры.
– О, да, Марина, я проездом в этом городе. Мой путь лежит в курортный город Сочи, мне по случаю досталась путевка, и в кое веки я вырвался с заснеженного, сурового Севера погреть свои замерзшие косточки на морском пляже,– Сергей импровизировал свой рассказ, жестикулируя руками.
– Да, Вы счастливый человек, Роман, я уже давно не была на юге, но думаю в скором времени тоже отправиться туда. А Вы женаты? – неожиданно переключилась Марина на другую тему.
– Хм! – послышалось в ответ.
– Роман, да Вы можете не стесняться своего статуса, давайте подходить к этому вопросу романтичнее и по - философски. Вы же не собираетесь предложить моей подруге свою руку и сердце.
Все засмеялись, реагируя на удачную шутку Марины. Сергей отпустил комплемент:
– Да Вы знаете, если бы я действительно был холост, то, пожалуй, сделал бы выбор в сторону Наташеньки.
В веселом и непринужденном разговоре шло незаметно время.
– А кем Вы работаете? – поинтересовалась подруга Ларисы.
– Я тружусь мастером на буровой вышке, метод вахтовый, иногда по полгода не вижу свою жену и сына.
– Какая у Вас интересная работа,– продолжала она подзадоривать молодого мужчину.
Сергей подливал дамам шампанского, а сам налегал на водочку. Опорожнив бутылку "Экстры", он немного удивил хозяйку, она пошла на кухню и принесла еще одну бутылку " Московской" водки с холодильника. Сергей не боялся опьянеть, перед тем, как сесть за стол он в тайне, чтобы не видели женщины, съел небольшой брикетик сливочного масла. Он был наслышан о действии жиров. Обволакивая стенки желудка, масло создавало пленку, не давая спиртному быстро всасываться в организм.
Марина иногда вставляла во время беседы вопросы, на которые Сергей отвечал не задумываясь. Узнав об этом мужчине, как ей казалось, все, чтобы могло заинтересовать ее, Марина про себя подумала:
"Типичный работяга, труженик, вырвавшийся из-под опеки своей дрожайшей супруги и решивший промотать часть денег на югах, так почему бы какой-то доли финансов не осесть в моем кармане". Она успокоилась и встала из-за стола.
– Ну, ладно дорогие мои, мне нужно вас ненадолго оставить, дела, видите ли. Роман, отдаю Вас в руки моей ненаглядной Наташеньки, надеюсь, она не даст Вам скучать в своей компании.
Марина оделась и ушла, закрыв за собой двери на ключ.
Лариса отправила обезумевшего, как ей казалось, от свалившегося на него счастья Сергея в ванную, потом сама приняла душ и, надев домашний халатик, поставила пластинку с легкой инструментальной музыкой.
Да, действительно, Сергею не пришлось скучать в обществе Наташи, обладая способностями обольщения и слегка расковавшись после выпитого шампанского, она пригласила его движением руки в комнату, что находилась слева.
Посредине была расположена широкая тахта, аккуратно заправленная атласным розовым покрывалом. Лариса прошла к постели, игривыми движениями скинула покрывало с тахты и загнула уголок свежайшей на вид простыни.


Она повернулась к Сергею спиной, и халатик соскользнул с ее плеч, обнажив ее красивую фигуру.
Вот теперь Сергею было не до соображений, когда его желание достигло своего апогея, он, едва думая о чем - то другом, подошел и уже, будучи сам обнаженным, притянул к себе девушку. От ее волос исходил приятный запах, тело, такое гладкое и нежное, бархатистое на ощупь соприкасалось с его телом.
Отдавшись страстному порыву, они целовались и обнимали друг друга. Сначала Лариса обвила руками шею Сергея и прижала его голову к своей груди, он уловил ее желание и стал страстно покрывать ее грудь поцелуями. Лариса запрокинула голову назад, от чего ее волосы расправились и спустились до ее поясницы. Глаза ее были закрыты. Сергей на миг приоткрыл свои глаза и в уме отметил, что девушка действительно очаровательна и красива, затем нежно уложил ее на постель и, продолжая покрывать ее шею, грудь поцелуями, обласкивая руками все ее тело.
Они долго лежали, находясь еще во власти экстаза, затем Лариса принесла шампанского и фрукты, являвшиеся по тем временам дефицитом в зимнее время.
Они разговаривали обо всем подряд. Поначалу девушка оказалась не такой уж словоохотливой, но немного привыкнув к Сергею, стала разговорчивее. Когда Сергей во время беседы вскользь затрагивал Марину и квартиру, Лариса деликатно уходила от ответа, нежно закрывая рот Сергею своим поцелуем.
Сергей и так догадывался, что Марина является хозяйкой данной сомнительной жилплощади и содержательницей притона, для такого рода встреч, но имея опыт в оперативном деле, он понимал, что за Мариной стоит более могущественный покровитель, который по всей вероятности и является организатором притона.
Естественно она, как организатор и хозяйка, имеет с этого дела львиную долю, а все ее подруги и знакомые, это старые, проверенные клиентки. Мужчины, посещающие Марину, видно тоже являются клиентами. Довольно все легко и просто и он, Сергей, тоже клиент, его наблюдение за квартирой и посетителями притона привело его на правильный путь.
" Ну, что ж, я не против произвести расчет за такую бурную и впечатляющую встречу, может быть мне удастся выловить "золотую рыбку" в этой мутной воде",– думал Сергей, лежа с девушкой в обнимку.
– Интересно, а как вы Марину находите, ведь это опасно, ее может рас-крыть милиция.
– Не знаю Роман,– она немного помолчала и сказала:
– Мне платят хорошие деньги, а в остальном меня мало что интересует.
" Понятно, Наташа пешка в их игре,– подумал Сергей. " А может быть, ее запугали, ведь наверняка шайка обеспечивает свою безопасность и лишняя болтливость "девиц" может плачевно для них закончиться",– рассуждал он про себя.
– Слушай, Наташа, а я ведь как - то могу помешать вашей работе, как Марина согласилась оставить меня на ночь в своей квартире или это нормальное явление? Наивно спросил Сергей, прощупывая девушку.
– А нас с тобой это совершенно не касается, если даже кто - то и придет, то комнат достаточно, нам всем хватит места.
– Ничего себе,– продолжал разыгрывать из себя простачка, Сергей,– мы все будем здесь в открытую?
– Глупенький, ты мой, кому до этого есть дело, каждый занимается любовью с тем, с кем захочет.
– Как это? Я никому не хочу тебя отдавать,– вполне естественно возмутился Сергей.
– А сегодня я твоя, и мне никого не нужно. Я тебе нравлюсь?
– Конечно, ты такая красивая, молодая…
И он привлек к себе девушку, страстно изображая из себя любовника.
После очередной постельной сцены Наташа встала, накинула на плечи халатик и ушла в ванную комнату.
Когда Сергей остался один в постели, он подумал " Неужели я на верном пути? Может быть, объявится все - таки тот пресловутый насильник, которого разыскивают все, начиная от милиции и заканчивая их с братом. Если такое произойдет, то будет просто удача. Сесть на "хвост" этой гниде, да еще в самом сердце притона. Сергей мечтал и воображал, какое благородное дело мы с братом затеяли и если все закончится удачей, можно будет поставить жирный плюс на счету их наскоро созданной организации".
Пришла девушка, и они снова занимались с ней любовью. После очередных интимных сцен они уставшие, но всласть удовлетворенные отключились и погрузились в крепкий сон.
Сергей проснулся только ночью, оттого что ему "приспичило". Тихо поднявшись с тахты, чтобы не разбудить девушку, он вышел в зал и пошел в туалет.
Дверь на кухню была плотно прикрыта, но тусклый свет пробивался сквозь мутное стекло. Слышались приглушенные голоса.
В одном он узнал голос Марины, а другой… " Что за мужчина, может очередной клиент?"– подумал Сергей.
Он тихо открыл дверь в туалет и, зайдя, прикрыл ее за собой.
Мутное стекло, небольшого окна, разделяло туалет и кухню. Голоса слышались отчетливее.
Осторожно переставляя ноги, чтобы ничего не задеть, Сергей поднял крышку унитаза и встал на него голыми ногами.
Голос, принадлежащий незнакомцу, спросил:
– Когда ты его выпроводишь?
– Завтра, предложу ему покинуть квартиру, тем более он щедро рассчитается за эту ночь,– услышал Сергей голос Марины.
" Видно, они недавно начали разговор, раз речь идет пока обо мне",– мыслил Сергей.
– На кой хрен, ты его пустила, а вдруг он из легавых?
– Ты в своем уме, его Лариска случайно встретила, это командировочный, от жены решил отдохнуть, на юг подался.
– А тебе - то откуда известно?
– Да этот ловелас, как только увидел Ларку, у него сразу слюни до самого пола спустились.
Сергея немного передернуло от такого сравнения его с "растяпой". " Лариса,– подумал Сергей,– надо же, она и имя свое настоящее утаила, однако умеют конспирироваться".
– Он наверняка до сих пор с нее не слезает, продолжала Марина.
– Да, с такой, пожалуй, слезешь,– просмаковал Ленчик.
– Что, все забыть не можешь?– переменила голос Марина.
– Да ты что, Марин, мне только ты нужна, что мне эта трясогузка, сегодня с одним, завтра с другим.
– Ладно, хватит определять. Сам знаешь, кто ее привел сюда, да и деньги она приносит немалые, ты бы лучше о нашей безопасности побеспокоился, сдается мне, что ты снова не только мною и нашими девушками интересуешься, продолжала Марина.
– Ты опять за свое.
– Что опять! Что опять! – повторила Марина,– ты забываешь, что имеешь дело с малолетками, мне и так приходится порой перед соседями оправдываться, "надоели, мол, племянницы, часто в гости приезжают". Хоть ты и обрабатываешь их по высшему разряду, а вдруг правда наружу вылезет, что нам мало этих шлюх? Смотри, не дай Бог до Крута дойдут слухи, поплатишься головой.
– Сама не скажешь, никто не узнает,– как обрезал, произнес мужской голос.
" Что еще за Крут?"– подумал Сергей.
– А ты не забывай, какие люди к нам привязаны через малолеток, какие деньги они платят, это нечета твоим "трешкам, да пятеркам" за час, здесь десятки, сотни рублей,– продолжал мужчина.
– Да я не о деньгах, Леня, место нужно подыскивать другое.
– Скоро будет место, мне наши покровители кое - что обещали.
– Да они уже, сколько обещают, смотри, а то нам другое место подыщут легавые.
– Не каркай, как ворона, а то накаркаешь.
– Ой, смотри Лёнчик, по острию ножа ходишь, сорвешься ведь, ты вспомни, полгода назад и месяц назад, какая неудача постигла тебя с девочками.
Сергей насторожился, "Неужели речь пойдет о его племяннице, случилось то это как раз шесть месяцев назад, неужели это и есть тот насильник?".
– Ну, бывают промашки, всякие попадаются,– оправдывался Лёнчик.
– Может тебе лучше из неблагополучных семей их подбирать, с ними действительно проще, вымоем, приоденем.
– Да ты что, Марин, от них помойкой за версту несет. Другое дело ухоженные пацанки, кровь с молоком.
– Дурак, ты дурак, причем здесь уход. Тех, как ты их называешь помойками, никто искать - то не будет. Вдруг что случись, за твоими ухоженными легавые весь город на попа поставят. Забыл, как пришлось отсюда девчонку ночью вывозить на стройку. Благо ей укол с "сонниками" поставили. Клиент то конечно остался доволен, но что эта сотня рублей, когда суд за эту девчонку тебе и мне по десятке отвесит. Ты разве после этого ее снова уговаривать станешь! Девочка, тебе понравилось? Может, еще попробуешь!?
– Ладно, не егози, что ты ее вспомнила, уже время столько прошло, меня уж искать перестали.
– Да тебе все равно неймется, ты месяц назад снова приволок девчонку. Что с ней? Живой осталась? Я же просила тебя узнать, что с ней?
– А я что, знаю, наверно жива, я ее в теплотрассе оставил, там тепло, выберется. Ладно, кончай причитать, я сам чую, пора завязывать с этими малолетками, а то действительно за них малым сроком не отделаешься.
В этот момент в туалете загрохотало.
Нога у Сергея соскользнула с унитаза, и он что - то задел в темноте. Сергей вслух выругался и изобразил из себя почти невменяемого от выпитого спиртного. Марина выскочила с кухни и увидела стоящего на карачках горе - курортника, она чуть ли не взвалила его на себя и потащила в постель, где спала Лариса.
Лёнчик поругался немного для приличия, и они с Мариной пошли спать в свободную комнату.
Уже лежа после любовных соприкосновений Ленчик сказал:
– Слушай, а вдруг этот хмырь наш разговор подслушал, может быть его это…,– он ткнул себе два пальца в шею.
– Да он пьяный в усмерть, успокойся. Он вчера две бутылки водки выжрал, да еще шампанским догонялся. Скажи спасибо, что он еще до туалета дополз, а не прямо в постели нагадил.
– Ладно, успокоила, но гляди Маринка, больше не впускай незнакомых, если менты накроют нас, нам придется брать все на себя. Хоть слово мусорам вякнешь, наши "хозяева" нас достанут везде.
– Договорились, а ты с малолетками завяжешь.
Условившись между собой, они заснули.

Утром Сергей, изображая из себя перебравшего накануне человека, извинился перед хозяйкой, произвел с ней расчет и, сославшись на острую занятость, быстро собрался и, попрощавшись с женщинами, покинул квартиру.
Срочно вызвал по рабочему телефону брата и тот незамедлительно приехал к нему на квартиру, Сергей рассказал ему все в подробностях. Анатолий не верил своим ушам, неужели брату удалось напасть на след опасного преступника.
Сергей, имея знакомых в Управлении МВД, грамотно составил отчет и подал рапорт на начальника управления. В этот же день был создан оперативный штаб по наблюдению за квартирой.
Установив круглосуточную слежку за квартирой, оперативники в ходе мероприятий выявили цепочку постояльцев притона. Когда рапорты, отчеты, фотографии легли на стол начальника управления, он был поражен фактами, которые указывали на организованность и конспирацию притона, а потому информация сразу же легла под "сукно" и возымела статус "Совершенно Секретно". В число клиентов вошли люди, имевшие хорошую репутацию и числящиеся в партийных рядах.
Когда информация о некоторых "охочих до любовных похождений" чиновников просочилась до высшей партийной верхушки, то во избежание скандала и разоблачения началось давление на руководство управления.
Раскрытие и арест главного подозреваемого Леонида Свирелина - Ленчика, прошел успешно. Дело обещало быть громким, на что и надеялись Сергей и Анатолий Брагины, но видно не суждено было дать ход этому делу по простой причине, звонки сверху сыпались на голову начальника управления, как горох.
"Пострадавшие имелись в этом деле, смертельных жертв не было, а что там говорил и доложил инспектор оперчасти Сизо, так это еще нужно разобраться. Что он там делал в этом квартире? Он ведь не по заданию работал, а по собственной инициативе. Дискредитировал имя честного оперативного работника, посещая проституток в притоне, да ему не место в органах". Так руководство управления отреагировало на помощь Брагина.
Вот такие шишки сыпались на голову Сергея, могли бы уволить с работы, но бывшее начальство Сергея замолвили за него словечко перед руководством, да и, как опер он был на хорошем счету. В общем, это дело было спущено на тормозах.
Марина, хозяйка квартиры куда - то бесследно исчезла, даже следователи не успели снять с ее показания.
Насильника, конечно, судили и дали ему смехотворный срок, шесть лет, якобы за попытку изнасилования, за развратные действия с малолетним ребенком и содержание незаконного притона. Ведь, как утверждала экспертиза, обнаруженные частички мужского семени на теле девочки не соответствовали семени обвиняемого, значит, девочку насиловал другой мужчина.
До суда он был под особым надзором, и возможности отомстить ему за поругание племянницы у Сергея не было. После суда эту сволочь быстро этапировали в другую область, и след его затерялся над бескрайними просторами нашей многострадальной Родины.
После этого случая Сергей и Анатолий больше не расходились во мнениях, их общим делом стало служение народу, только не в рядах работников милиции, которые, кстати, в подобных случаях оказываются подневольным механизмом в общей системе МВД, уже начавшей давать крен в начале восьмидесятых годов.
Руководство управления всегда умело находить крайних, не расследовать же им дело об истинных виновниках данного преступления.
Очень сильно было затронуто самолюбие обоих братьев. Зная всю правду и не имея возможности добиться справедливости, они резко изменили свое мнение в отношении "правильного пути" некоторых партийных руководителей.
Вскоре Анатолий приказом был переведен в следственный изолятор, но проработал там недолго, по известным нам причинам, он был переведен в ИТК общего режима, где по воле рокового случая и оказался заложником бунтовщиков.
Сергей продолжал работать старшим инспектором оперчасти в Сизо, удивительно, что его прежнее начальство, в РОВД, все-таки помнило и ценило его талант и труд опера, но ценило настолько, что он и близко не был подпущен к Райотделу. Естественно Брагин мешал только начальству.
Никому из руководства не нравятся работники, преданные, бескомпромиссные и честные, слишком сложные понятия перечислены, чтобы наши органы соблюдали их в полной мере.

После того, как в Сизо умер при невыясненных обстоятельствах насильник и убийца маленькой девочки Даши, никому и в голову не приходило, что концы нужно искать здесь, в тюрьме.
Может быть, прокуратура начни проверку и не дай отписку, то следствию удалось бы выявить настоящих исполнителей приговора и напасть на след созданной недавно тайной организации под названием "Черная молния".
Правда численность ее состояла на тот момент всего из четырех человек. Но уж поверьте, при попустительстве властей, взятках, подлогах и в покрытии преступников ее численность возрастет в несколько раз. Всему свое время!

Глава двенадцатая

РЕЦИДИВИСТ ВОЛКОВ

После суда Александра Воробьева расположили в карантинной камере. Просидел он там два дня, на третьи сутки его с вещами вызвали на выход и направили сначала во временной бокс, а затем повели по этажам.
Он был удивлен. "Почему так получилось, что тюремное начальство перевело его в тюремное крыло, на первом этаже, где расположены транзитные камеры"?
Хата большая, но людей в ней набито, как селедок в бочке, человек сорок будет, текучесть народа здесь неимоверная, вечером ляжешь спать, одни лица, утром проснешься, уже другие.
По сравнению с обыкновенными камерами, где подследственные сидят до суда, а осужденные до этапа в зону, корпус тюрьмы и считался пересыльным.
С "транзитки " могут в любой момент этапировать в другую тюрьму или зону нашей необъятной страны.
Воробьев недоумевал: " Неужели меня без утверждения приговора, отправляют на этап".
Сашка прошел в правый угол камеры и спросил разрешения бросить матрац на нижнюю шконку. Если в обычной хате тебе сразу указывают место, где ты будешь спать, то здесь приходится ютиться по двое на нарах, спальных мест не хватало.
Он огляделся.
В левом углу заметил двоих арестантов перекидывающихся в карты, посредине камеры прямо на полу расположились еще игроки, по виду нерусские, скорее всего из Азии.
– Зёма, иди к нам,– позвали его арестанты с правого угла.
Сашка подошел, поздоровался, назвал свою кликуху.
Арестанты представились ему: " Волоха Волчонок и Паша Железный".
Волчонок ждал этапа на зону строгого режима, ему сменили режим с особого на строгий, или как иначе называют зэки, с "полосатого", прозванного за полосатую робу.
Паша Железный ждал этапирования в наркотзону, где его будут лечить от зависимости к наркотикам.
– А ты Санек, куда собрался? – спросил его по свойски Володька Волчонок.
– Не знаю, меня вообще - то должны были в хату к осужденным кинуть, а почему сюда посадили, понять не могу, мне червонец строгача впаяли буквально три дня назад.
– Ну, значит жди этапа на дальняк,– со знанием дела пояснил Паша.
– А что за статья у тебя такая? – спросил Волчонок.
– Семьдесят седьмая первая.
– Так ты что, на зоне бунт замутил? – с удивлением просил его Волчонок.
– Ну, да, так и есть, мы с братвой подняли бунт на общаке, может, слышали?
– Еще бы не слышать, до нас полосатиков отголоски вашего бунта докатились, поговаривают к вам в зону правильный босяк зашел.
Сашка в душе обрадовался, что здесь по другому относятся к бунту в колонии общего режима.
– Да, это правда, этим босяком был вор в законе Дрон.
– Дрон?! – Паша Железный оживился,– да я с ним в Свердловской тюрьме в одной хате сидел, он тогда ждал этапа на Сиблаг, ништяк бродяга, я его хорошо помню. Слушай, Санек, ну как он, а ему сколько втерли?
– Нисколько. Погиб Леха, его снайпер во время бунта срезал, он сам под пули пошел, знал заранее, какой конец его ожидает.
– Я тоже о нем слышал,– сказал Волчонок, мне о нем кореш мой Аркан рассказывал, жаль бедолагу, молодой еще был.
– Аркан!? – удивленно произнес Сашка,– это Лехи Дрона лучший кореш, он ведь нас с воли подогревал, потом малявы по зонам и тюрьмам гнал, чтобы нас братва поддержала и в изоляторе постоянно грел пацанов, которые во время бунта от ментов пострадали.
– Он сейчас в побеге числится, это у ментов, а у нас у братвы в нелегале гасится на воле,– добавил Волчонок.
Сашке было интересно общение с Волохой, человек, так сказать, с особого режима, должно быть авторитетный. О таких мужиках говорили " И Крым и Нарым прошли".
Сашка не курил, в камере дым стоял коромыслом, как говорится, "хоть топор подвешивай". Он слышал, что некурящий человек получает семьдесят пять процентов дозы больше, чем сам курящий.
После обеда, камера немного угомонилась, кто играл в карты, а кто упал на боковую, спать.
Со стороны тюремного двора, за решетками и сплошными жалюзями послышался юношеский голос, задушевно полилась мелодия песни. Голос нарастал, усиливался,разносясь по двору, вдоль стен, расположенных буквой "П". Парнишка пел о свободе, о белой лилии. Многие заключенные, в том числе и Сашка запрыгнули на верхние нары и прислушались, когда парнишка заканчивал петь куплет, раздавался девичий голос, помогая ему, подпевать припев. Дуэтом песня звучала изумительно. Когда парень и девушка допели песню до конца, за тюремными стенами раздались такие восторженные крики, многие просили, чтобы "малолетки", а это они исполняли песню, вновь ее повторили, так как не все успели услышать с самого начала.
Паренек снова затянул:
Мне снилась девушка, такая милая,
Такая чудная на вид краса.
Вилась змейкою, ленточка темная
И были полны слез ее глаза.

Она то плакала, а то смеялась,
Хотела высказать слова любви,
Но пришло времечко, и мы расстались,
О, где ж ты девушка моей мечты.

Куда девались, глазенки карие,
Кому ты песенки теперь поешь,
А я здесь слушаю подъемы ранние
И жду когда ты мне, письмо пришлешь.

Весной, как никогда, на волю хочется
И сердце просится в простор полей,
Белая лилия - свобода милая,
Приди желанная, приди скорей.

А если встретите ее на волюшке,
То не старайтесь ее завлечь,
Здесь за решеткой, в темнице каменной
Ее любовь я сам, смогу сберечь.



Но вот во дворе раздались крики и шум, это тюремная охранка передавала по рации, чтобы дежурные на этажах успокоили разволновавшиеся песней камеры. Все снова утихло.
Сашку заинтересовал один мужик, ему было около сорока лет. Тот сидел и красиво разрисовывал "марочку" . Сашка подошел и присел рядом, стараясь не мешать тюремному художнику.
Гриша, так звали живописца, рисовал картинку на материале цветными пастиками , сюжет довольно простой, но брал за душу. На переднем плане стоит белокурая девушка, обняв ствол березы. Художник так тщательно обрисовал ее фигуру в легком платьице, рядом с ней на траве лежал узелок с ее вещами, она смотрела вдаль. Тропа, петляет между холмами и выводит к монастырю, который привлекает своей архитектурой и стариной.
Гриша посмотрел на Сашку и спросил:
– Что, нравится?
– Конечно, девушка, как будто на фото. Красиво рисуешь, а что означает эта картинка?
– Девушка прощается с миром и постригается в монашки, слышал о та-ком?– спросил он Сашку.
– Да, приходилось. Здорово рисуешь, класс! Мне нравится,– повторил он.
– Ну, раз нравится, возьми себе, на память о бедном художнике, только замочи ее в воде с солью, чтобы рисунок не смывался при следующей стирке.
– Благодарю, обязательно сделаю.
– У тебя чай есть?– спросил Гриша - художник.
– У меня осталась одна заварка, мы сейчас с мужиками будем варить, ты к нам подсаживайся,– предложил ему Воробей.
– Тебя как звать,– спросил он Воробья.
– Сашка.
– Меня Гриша. Знаешь Санек, у меня красная паста закончилась, если найдешь, с меня червонец.
– Да, ладно,– произнес недоверчиво Сашка, – червонец за стержень от авторучки.
– Найдешь, и червонец твой,– подтвердил Гриша.
Сашка пошел по камере и стал опрашивать у всех подряд, нет ли у кого красной пасты, и тут на его счастье один парень отозвался:
– Есть у меня красный пастик, но он мне нужен, я в стирах рубашки трафаречу. А тебе зачем?
– Да, хочу на чирик обменять.
– Что, прикалываешься!?
– Да нет, серьезно, мне художник пообещал, за стержень червонец отвалить.
–Так я в доле, пусть дает, а мы баландера на чай уфалуем . Ударили по рукам.
Каково было удивление обоих, когда Сашка отдал стержень художнику.
– Подождите пацаны, немного терпения и многострадальный червонец попадет к вам в руки.
Сашка поначалу подумал, что Гриша его обманул, и хотел, уже было забрать назад стержень, но тот попросил их еще раз, потерпеть.
Буквально, часа через три Гриша показал им почти натуральную купюру, достоинством в десять рублей.
Воробей присвистнул от удивления. Десятка пошла, гулять по рукам, завораживая арестантов талантом Гриши.
– Ну, ты и Репин! Земляк, где так научился рисовать? – спросил его Волчонок.
– Так у меня художественная Академия за плечами.
– А что на нары потянуло?
– Приторговывал малость.
– Фарцовкой, что ли занимался? – спросил его Воробей.
– Ну, да, дисками, да шмутками.
– Ты еще скажи, что ты Москвич,– пошутил Паша Железный.
– Ну, да с Москвы, а что это стремно?
Многие засмеялись. Волчонок ответил:
– А художников, да фарцовщиков только с Москвы сюда в Сибирь и гонят.
– Да ладно вам прикалываться,– обиделся Гриша.
– Да не ведись ты, Москва, мы же твой талант почитаем, глядишь на твой чирик и возьмем чаю.
– Так я ж для этого его и рисовал, у меня на разных пересылках проходило, покупал уже, проверено.
Сашка, дождался, когда за решеткой и жалюзями с улицы послышатся голоса, он подозвал зэка из хозобслуги и предложил червонец за плиту чая, тот пообещал сделать. Через некоторое время по жалюзям стукнули, и Воробей произвел обмен, предал за решетку рисованный червонец, а ему просунули в щель, между жалюзями упаковку плиточного чая.
Через полчаса, гоняя по кругу кружку с чифиром, арестанты нахваливали чай и смекалку Гриши. Подсели в кружок и "Азиаты", они оказались "крытниками", осужденными на тюремный режим и шли этапом из Джамбула в Тобольск, их насчитывалось семь человек.
Особо из них выделялись двое. Первый, лет пятидесяти, которого все из их команды слушали и уважали, и второй, нагловатый по натуре, он не выпускал колоду карт из рук, все тасовал их, как бы показывая, что не прочь с кем нибудь перекинуться в партейку.
Волчонок подсел к нему и предложил перекинуться в " Рамс", но эта игра азиату не подходила, тогда они остановились на "Тэрсе".
Волчонок посмотрел по сторонам и, увидев острые и сметливые глаза Сашки, спросил:
– Сечешь в тэрс?– Сашка утвердительно бросил:
– Бывало, приглашали понаблюдать - независимо.
– Ну, значит садись в круг,– предложил Волчонок.
Со стороны Азиатов, тоже сел наблюдающий, как раз напротив Сашки.
Начали играть.
Волчонок был игрок старый, память отменная, запоминал все комбинации. Все карты помнил, которые скидывали, что на руках оставались. На кону уже больше полтинника было, в настоящее время, это хорошие деньки, почитай пять плит чаю можно было в тюрьме купить.
Волоха видит, ну не идет масть, партнеру прут очки, да все крупняком, а ему ни в какую.
Но просчитался урка Джамбульский, видать хотел сыграть в свою колоду, Волчонок остановил игру и раскидал свои карты рубашками вверх.
– Вот эту,– он показал на карту,– эту, и вот эти две, видишь, по углам коцки стоят, я уже молчу о других, давай тормознем игру и продолжим с новым стосом .
Джамбульский заворчал на родном ему языке, объясняя что - то своим корешам.
– Ты давай по - русски шпрехай, уговор был в начале игры", базар ведем по-русски",– предупредил его Волоха.
Волчонок кому-то крикнул в угол камеры и из - за шторки показалась голова арестанта.
– Шерстяной, Вася, у тебя стос не коцаный есть?– тот молча ударил ладонью по верхней шконке. И сейчас же свесилась голова другого арестанта.
– Новый стос дай Волчонку,– отдал распоряжение Шерстяной.
Продолжили игру, уже с новой колодой, тут память Волчонка зацепилась за отсутствие одной карты, которая должна была сыграть главную роль. Сашка насторожился и зорко присматривал за Джамбульским. Волохе шла карта и светил "шестерик" набиралось пятьсот тридцать очков и по его стопроцентной уверенности последняя карта одной масти решала судьбу всей партии. Сашка заметил подвох и сказал Волчонку.
Волоха сразу карту накрыл и объявил мухлеж. Сашка подтвердил. Да тут такое началось, эти "нерусские" гыр-гыр не по нашему, глаза горят, пальцы гнут, собралась целая кодла, и все на одного Волчонка.
Один нерусь тянет руки прямо к лицу Волохи. Другие напирают, чем бы все закончилось, одному Богу известно. В следующий момент Сашка достал заточенный супинатор и приставил к яремной вене на горле мухлевавшего, а другому рядом стоящему басурману со всей силы пнул под коленную чашечку, тот взвыл от боли. Сашка угрожающе процедил сквозь зубы:
– А ну кыш по нарам, чурки бесноватые, хоть один дернется, я вашего кореша заставлю горлом улыбаться,– и надавил в горло заточку урке так, что выступила кровь.
– Я повторять не буду, сейчас полосну, мне терять нечего.
Волчонок тем временем грубыми ударами в грудь стал теснить столпив-шихся к стене. Видя, что верх начинают брать наши ребята, зашевелились и зарычали остальные в камере. Вылез из-за ширмы Шерстяной, Паша Железный взял в руки сапог.
Назревал скандал, который мой перерасти в крупную потасовку.
Видя, что добром дело не закончится, старший среди Джамбульских по-спешил уладить ситуацию, и на своем языке видно ругая горе игрока, какое - то время вправлял ему мозги. Затем подошел к Волчонку и отдал ему выигрыш. Казалось на этом, инцидент был исчерпан, но по правилам и чисто человеческим соображениям, мухлевщик должен принести извинения, но тот наотрез отказался, посчитав это за унижение. Вот тогда Санек опять проявил себя, как истинный пацан, он подошел к урке и как можно спокойно произнес:
– Ты не то, что до крытки, ты до утра вряд ли дотянешь, так, что спи в пол глаза, если хочешь жить.
Конечно, Сашка брал урку на испуг, но в тоже время понимал, если Джамбульский даст отмашку, то придется серьезно им заняться. По виду азиатов было заметно, что они затаили обиду, но были вынуждены разбежаться по разным углам.
Волчонку пришелся по нраву крутой норов Сашки, и он поблагодарил его за поддержку, характер у парнишки был, что надо.
Русские на всякий случай спали по переменке, но, в конце концов, видя, что все азиаты успокоились и мирно заснули, тоже дружно засопели.
Сашку, как будто кто - то толкнул в бок, он проснулся и открыл глаза. "Мухлевщик", держа в руках заточку тихо пробирался между спящими на полу арестантами. Еще мгновение и он воткнет ее в горло, крепко спавшему, лежащему на спине Волчонку.
Сработала моментальная реакция, Сашка уже летел на Азиата, беспорядочно наступая на тела спящих арестантов, и когда тот занес руку для удара, Воробей что есть силы, врезал ему кулаком слева, в челюсть. Удар был настолько сильным, что отбросил нападавшего вглубь двухъярусной шконки и тот, ударившись головой об стенку, упал на спящего Волчонка.
Выиграв момент, Сашка вывернул ему руку и заточка упала на постель, но в тот же миг раздался крик Волчонка, Сашка инстинктивно убрал голову в сторону и резко обернулся. На мгновение он заметил, как левая рука с заточкой другого Азиата опускается ему прямо в шею. Воспользовавшись занятостью Воробья, тот решил вогнать ему пику в область шеи. Сашка, как учил его тренер, выбросил правую руку, создал блок, и сделал захват руки противника. Резко вывернул лезвие заточки, которая упала на пол. Мощным ударом с левой руки, отправил Азиата далеко в угол камеры, разбив при этом ему до крови нос.
Драки, "стенка на стенку" не получилось, за - то образовалась, куча мала, но преимущество русских мужиков было в численности и в том, что они различали наличие национальности дерущихся.
Били "чурок", они остервенело, отбивались. Драка прекратилась только тогда, когда открылась дверь и мощная струя воды из пожарного рукава не успокоила противоборствующие стороны.
Дежурный по коридору спросил: "В чем сыр бор, что не поделили"?
– Командир, убирай их на …! Или мы за себя не ручаемся,– сказал Волчонок.
Азиатам приказали построиться и выйти из камеры.
Когда всю Джамбульскую компанию выдернули на коридор, самый борзый из них, что-то процедил на своем языке в адрес Саньки. На что он усмехнулся и шуткой ответил, вслед уходившему:
– И сказала пчела медмедю, я тебя на шашлык насадю. Все в камере за-смеялись, дверь захлопнулась.
Минут через пятнадцать пришел ДПНС с командой, и попытался найти крайних в организации драки, но, не добился ничего со стороны азиатов и арестантов данной камеры. Ему правда пришлось выслушать рассказ Волкова.
Переговорив с дубаками, Волчонок попросил дежурного, чтобы не писал рапорт по поводу драки, а не то, кое - кто загремит в карцер, а перед этапом в зону не хотелось бы там "загорать".
– Если со стороны азиатов нет претензий, то с нашей стороны все нормально,– сказал он.
Дежурному не хотелось поднимать лишний шум, и он довольствовался тем, что перевел азиатов в другую камеру.
– Ну, Санек, я перед тобой в неоплаченном долгу,– обратился Волчонок к Воробью,– я думал, они твари успокоятся, ну черти Джамбульские,– ругал их Волоха, – классно ты их уделал, ты, где так научился? Обучался чему? Воробей кивнул головой, улыбнулся и из скромности сказал:
– Ты меня тоже вовремя предупредил, так что мы с тобой квиты.
Сон был нарушен и Сашка с радостью сел напротив Волчонка и засыпал его разными вопросами. Ему действительно было важно мнение такого "росомахи" уголовного мира, как Волкова Владимира.
– Ты мне объясни, Волоха, на суде двоим нашим бунтарям дали особый режим, а разве это возможно с первой ходки.
– Ну, допустим не первой, судили то их уже во второй раз, а дали им полосатый за тяжесть преступления. Я так понимаю, первые пять лет они будут в крытой сидеть?
– Да, так и есть,– подтвердил Сашка.
– Такое происходит в особых случаях, пусть Бога молят, что зеленкой лоб не намазали.
– Как ты думаешь, на какую зону нас отправят,– спросил Сашка Волоху.
– Пока мы в транзитке, нас могут по распределению и на дальняк отпра-вить, все от ментов зависит, они балом правят. В этой области шесть зон - строгачей. Не знаю Санек, хорошо бы в городе оставили, здесь хоть знакомых уйма, да с воли есть, кому греть меня.
– А у тебя родные в N-ке?- спросил Воробей.
Нет. Ты не поверишь, я родом из деревни, с Алтая. В детстве в Рубцовске жил, потом спецшкола, малолетка в Краслаге. Я там и познакомился с Арканом.
– Так ты с ним на малолетке сидел?
– Ну, да, потом Аркан получил срок за бугра, топором ему голову пробил, его отправили в другую область, а я на "мужики" поднялся. И поехало, понеслось, на воле задерживался ненадолго, мотало меня по всей стране, Уральские тюрьмы и зоны обошел. В Усть-Куте был, в наркотзоне, там мы с Арканом опять встретились, правда я раньше его на свободу вышел и встречал его по звонку. Потом в опять попал в Краслаговские лагеря, в Решетах парился.
– У меня отец тоже в Решетах сидел.
– А в какой зоне?
Точно не знаю, но я помню, что он потом на двадцатке сидел в Краслаге.
– Я тоже там чалился! Может, мы с ним были знакомы. У него как фамилия?
– Как и у меня, Воробьев.
– Нет, не знаком. Потом меня во Владимирскую тюрьму отправили, за отрицание, позже, попал в крытку "Белый лебедь". В прессхату меня кумовья закинули, да я готов уже был, повскрывал себе вены на руках и живот распорол, – Волчонок показал Сашке шрамы на руках и животе.
– Потом снова Владимировская и свобода.
– А последний раз,– поинтересовался Сашка.
– Червонец особого втерли, пятнадцатую вменили, и стал я "ООР ".
– Волоха, ну как там на особом?
– Да никак, пашем все, у каждого свой путь, кому в крытку, кому на "черную", я поначалу тоже воду мутил, да потом решил с головой быть. Надо Санек мозгами больше упираться, насиделся я по крыткам и карцерам, не поломали меня менты, но здесь идея нужна. Я всякого понимаю и вора в законе, и мужика – работягу. Вон Леха Дрон, молодой был, а нечета многим ворам, у него свой стержень в характере. Аркан, кореш мой, тоже идейный, он даже за меня слово молвил перед ворами, я по своим понятиям и поступкам мог тоже в воровские ряды встать.
Волчонок замолчал.
– Ты отказался?
– Нет, Санек, просто я одну мразь на тот свет отправил, а он был вор в законе, а воров убивать нельзя. Аркан потом на воровской сходке меня отбелил, и меня не тронули, а так бы я с тобой сейчас не разговаривал.
– Волоха, а за что ты его замочил?
– Да по моим понятиям и воровским, кстати, тоже, насиловать малолеток, а потом убивать их, это не делает чести вору в законе.
– Так он насильник, что ли?
– Он, Санек мою сестренку родную насильно взял, а потом побоялся, что она его сдаст, и задушил ее.
Я сидел в тот момент, а когда узнал что это его рук дело, мне братва на ушко тогда шепнула, то предъяву ему вынес. Его должны были на сходке опросить и решить все по справедливости, но он гад повернул все иначе, мол, сдала его шлюха, и он ее порешил.
Мне, не при свидетелях он сказал, что убрал ее, как неблагонадежную, вот тогда у меня с ним драка получилась, размозжил я ему голову обрезком трубы.
– А по мне, ты поступил справедливо, если бы он повинился перед тобой, а то ведь себя еще правым считал. И ты после его убийства больше не блатовал?– Как-то наивно, спросил Сашка.
Волчонок улыбнулся.
– Нет Санек, мужиком стал жить, но честь свою пацанскую ничем не запятнал, меня по - прежнему уважают и голос мой имеет вес по разным зонам и тюрьмам. Нужно человеком себя вести и таковым оставаться, даже не смотря на обстоятельства и условия, а авторитет, дело наживное.
Сашку Воробья всегда остро мучил вопрос: "Тот ли это Аркан, о котором ему не раз приходилось слышать.
Аркан, с которым они с дедом встретились на болотах, тоже был вором, но в законе ли, Сашка точно не помнил. Для него в пятнадцать лет слово вор означало, что человек крадет, ворует, а что существовали какие - то еще воры, ему до того не было дела.
Если это один и тот же человек, то Сашке трудно сейчас дать объективную оценку поступка их с дедом.
В душе он, конечно, был на стороне деда и готов отстаивать свою правоту, они защищали свою жизнь. "Почему тогда Аркан с позиции силы хотел лишить их с дедом самого дорогого, что имеет человек, это жизни. Просто сейчас вопрос стоит немного иначе, человек, который мне помогает и поддерживает меня в трудный момент, не догадываясь и не зная обо мне, является чуть ли не кровным врагом. Если Аркан узнает, что это именно я, тот самый Сашка Воробьев, то, как он поведет в отношении меня".
Он хорошо запомнил его взгляд, полный ненависти. А еще крики, которые раздавались сквозь ливень. Но одна мысль всегда успокаивала Сашку, "Аркан считает, что они с дедом, местные жители и ему в голову не придет, что внук, житель города N-ка".
– Волоха,– обратился он снова к Волчонку,– ты говорил, что Аркан сейчас в побеге, сколько же лет он скрывается?
– Я точно не помню, но, кажется года четыре, может пять. А тебе что, интересно, как ему это удается?
– Конечно, ведь его же менты кругом ищут.
– Это для меня и для своих, он Аркан, человек легенда, но на самом деле он пропал лет пять назад, когда бежал последний раз из зоны. Поговаривали, будто он утонул в болоте, где - то в тайге. Да, действительно, кто - то переписывается с братвой, гонит малявы, греет зоны, держит город под контролем, а на самом деле Аркан это, или кто-то другой, не знаю.
– Как это, кто - то другой?
– А вот так, нет и все его, никто не видел, говорят, сгинул бродяга.
– Ничего не понимаю, а кто же тогда Дрону, нам помогал?
– Не знаю, Санек, может от его имени все это делается, а может… Волчонок замолчал.
Сашка догадался, что он не хочет больше говорить на эту тему. Радостная мысль пришла к нему в голову, " А может Аркан не выбрался из болот и его дела решает за него кто-то другой"

А между тем Аркан действительно выпал из поля зрения правоохранительных органов, которые считали его погибшим в болотах Сибирской тайги вместе со своими корешами. Он даже исчез для братвы, которая изредка получала малявы и указания. В основном все держалось на тройке: Круте, Гвозде и Лешем.
Аркан уже давно сделал переоценку своей жизни и спокойно расстался со своей внешностью и прочим багажом. Чтобы жить, руководить братвой и проворачивать дела он теперь сменил фамилию и жил уединенно, больше имел сходство с готовящимся к пенсии человеком. Прошло время, когда он мог "махать шашкой" налево, направо и в открытую заявлять, что он Аркан - вор в законе.
Теперь он Новиков Валерий Павлович, для всех служащий конторы, под скромным названием "Утильсырье" с обыкновенной внешностью, каштановыми волосами и немного раскосыми глазами, следствие перетяжки кожи.
Как не старались местные уркаганы выйти из - под контроля Аркановской братвы, ничего у них не получилось. Блатные крепко держали власть под чутким руководством вора.
Начало восьмидесятых - времена всеобщего застоя, дефицит, очереди. Те, кто курил сигареты, и папиросы помнят, как исчез с прилавков добротный табак, как на витринах и прилавках лежали пачки корейских сигарет, с изображением птички на ветке. Отвратительные и вонючие сигареты, по мнению отдельных граждан, "лучше курить завернутые в газетку сухие листья, чем тешить себя иллюзией, курнув такую сигарету".
Вот здесь Аркану подфартило, ему подвернулся один знаменитый барыга, которому была нужна крупная сумма денег на покупку нелегальной партии зарубежных сигарет "PALL MALL" и "BOND". Аркан вошел в долю и его сделка с барыгой окупилась в несколько крат больше, чем он мог предположить, да и дефицитное курево теперь стало достоянием авторитетных уголовников.
Прошли годы с тех пор, как он бежал с зоны и волей рокового случая оказался в болотах сибирской тайги, но никогда он не забывал, кто был тому виной.
Его становление в уголовном мире и новый статус подпольного заправилы, отодвинули на задний план осуществление мести. Он постоянно думал над тем: "Вот закончу с этим делом и пошлю кого-нибудь в таежную деревеньку, чтобы найти деда с его внуком и наказать их по всей строгости". Но проходило время, и он все отодвигал срок, но прощать им, он не собирался, хорошо помнил последние крики утопающего в трясине своего кореша Костяна и как потом сам выбирался из болота и дебрей вместе с Сеней.
Как-то он снова возобновил свой разговор с Крутом и попросил его обмозговать, кого бы из братвы занарядить в поход для розыска лесничего. Трогать его Аркан сразу не хотел, пусть посмотрит, как мучается его внук, а потом и деда пришьют, но как на отрезке между населенными пунктами найти нужную деревеньку, ведь он не знает ее названия. Единственное, что запомнил Аркан, это фамилию и имя лесника - Коростылев Михаил. Это уже ко е- что, можно расспросить местных жителей прибрежных деревень, работа эта трудная и долгая, но пришла пора довести это дело до конца.
– Я думаю, лучше послать Лешего,– сказал Крут,– у него и язык подвязан и сображаловка работает. Дадим ему пару человек подручных и под предлогом скупщиков пушнины, пусть мышкуют. Откупим маломерный катерок, и пусть бороздят всю правую сторону Оби. Найдут, Аркан, не переживай,– успокаивал его Крут.
– Да объясни им, чтобы никого не трогали, если отыщутся, мы сами с тобой решим, как нам с ними поступить,– давал напутствия Аркан.
Таким образом, над дедом и его внуком Сашей нависла угроза новой встречи с вором Арканом, которая ничего хорошего им не сулила.

Пришло время обратить внимание на нашего старого знакомого майора Кузнецова.

Чего греха таить, многие знают такие часто употребляемые поговорки, как: "Ворон ворону глаз не выклюет", или "рука руку моет", а если быть откровенным до конца, то по большому счету никто не собирался сильно наказывать начальника колонии Сереброва и его заместителя по РИОР Кузнецова. Их просто методом рокировки определили в другие колонии. Убийство майора Ефремова еще раз доказало, что начальник оперчасти перегнул палку и своими действиями поспособствовал волнению заключенных, которое переросло в бунт. Виновные в бунте, были наказаны и приговорены к различным срокам.
Кое - кто из офицеров подал рапорт и уволился из органов. А может быть, им просто подсказали, как лучше сделать, чтобы избежать грома и молний со стороны Московской комиссии. Одним словом " Все шито, крыто" Как бывало и есть, кругом, когда касается разбирательства среди начальственного состава сотрудников.
Спустя годы, бывший майор, а теперь уже подполковник РИОР Кузнецов продолжает свою деятельность на благо системы ИТУ в одной из колоний строгого режима города N-ка.
Тайное его предприятие продолжает свою работу и процветает, благодаря старым связям с работником управления Говоровым. Но к этому еще стоит добавить, что отношения Кузнецова с вором в законе Арканом переросли во взаимовыгодное сотрудничество, и дает немалые барыши, что одному, что и другому.
Тем более, теперь нет такого вора Садовникова, а есть деловой человек Новиков Валерий, который помогает решать подполковнику серьезные дела, связанные с производством, уже отлаженным внутри колонии строгого режима.

Саша Воробьев, перед тем как уйти на зону, сходил на свидание с мамой и Александром Петровичем, чему был несказанно обрадован. Мама теперь жила у его бывшего тренера. Отца она почти не видит, правда ходила одно время, проведывала, когда тот болел. Недавно она была в гостях у деда, и передает от него Саше горячий привет, дед очень скучает по внуку и ждет, когда же они снова вместе пойдут в тайгу. Уж хочется ему последние разочки с Сашей походить по тайге, а то ведь и ноги стали чаще болеть и здоровье уже не то.
Конечно же, Катя поплакала, шутка ли, десять лет разделяют их с сыном.

Но прежде, чем Александру отправиться на оставшиеся десять лет в колонию, необходимо описать случай, произошедший в тюрьме или, иначе говоря, в следственном изоляторе.
Случай этот надолго запомнится разным фигурантам и крепко засядет в летописи тюремных курьезов, а в конкретном случае сногсшибательном побеге одного особо опасного преступника. Невозможно не описать дерзкое мероприятие, отличную подготовку и халатное отношение тюремного начальства к элементарным правилам охраны заключенных.

Глава тринадцатая

РОЖДЕНИЕ «ЧЕРНОЙ МОЛНИИ»


Полковник Шилов, начальник следственного изолятора города N-ка с тех пор, как был назначен на эту должность, имел хорошие, нужные знакомства с офицерами различных ведомств, и в частности госбезопасности.
Изолятор или, как его еще называют - тюрьмой "коренные обитатели" этого мрачного учреждения, впускал в свои стены большое количество разного люда. Здесь ждали своей дальнейшей участи подозреваемые в преступлении, случайно попавшие под уголовную статью и закоренелые, отпетые уголовники.
В Советском Союзе было не принято говорить о политических заключенных. Как утверждали высшие чиновники из госаппарата " У нас в стране нет политических преступников, а есть уголовные элементы". Вот эти элементы и содержались в камерах, в специальных коридорах, а курировали эту область оперативные работники КГБ.
Шилов непосредственно общался с органами и его подчиненные проводил оперативные мероприятия: подсаживая "тихушников" в камеру к "политическим, создавали им невыносимые условия, после чего те просили, умоляли администрацию изолятора вызвать оперативника или следователя из управления КГБ.

В свое время, силами заключенных, которые работали у начальника Сизо в хозяйственной обслуге, удалось построить и запустить чудесную сауну. Баню с небольшим бассейном и комнатой отдыха на энное количество человек. Строительные и отделочные материалы выкраивались из общего планирования по ремонту изолятора, кое - чем ему помог его знакомый, хозяйственник из управления подполковник Говоров.
Кое - какая часть дохода, шла из средств, полученных путем зарабатывания денег заключенными, которые трудились на производстве, и были оставлены при тюрьме в качестве хозобслуги, а так же малолетними преступниками, работающими в камерах по договорам с разными предприятиями города, и с выводом их же в рабочую зону, но уже, будучи осужденными.
Очень удобное место для встреч на уровне служебных знакомств, тем более под надежной охраной. Собирались обычно в конце недели, в пятницу.
Прослышав от знакомых о добротной баньке и радушном ее хозяине, офицеры из оперативного отдела госбезопасности напросились в гости.
У Шилова была еще одна изюминка, о которой знали только особо приближенные к нему люди. Срабатывала она в тот момент, когда нужно было умаслить высокое начальство, или применялась на случай принятия важных решений.
Зная исполнительность и сметливость одного из своих сотрудников, Брагина Сергея, он поручил ему весьма деликатное дело. Тот должен был освободить одну из камер и подобрать из числа уже осужденных женщин и организовать, что-то вроде небольшого тюремного гаремчика.
Сергей, тщательно просмотрел дела молодых девушек, отобрал самых красивых и прекрасно сложенных арестанток. С каждой из них он провел индивидуальную беседу, обычно начиная издалека.
А как мог Сергей разговаривать с девушками, мы уже убедились по его знакомству с Ларисой.
Обрисовав зэчкам дальнейшую перспективу, и предложив альтернативное "отбывание срока наказания", Брагин предлагал шестью красавицам домашние условия, хорошее питание и один рабочий день в неделю, и что удивительно, с оплатой их заработка в форме начисления денег на лимитную карточку девушек.
На вопрос "Что они должны делать?" он отвечал "Заниматься женским делом, обслуживать клиентов, а каких, не их ума дело". Со старыми, прожженными зэчками, Сергей даже не пытался связываться, а подбирал девиц с первой судимостью, которые еще не были искушены сложностями тюремной жизни. Девчонкам, нахлебавшимся досыта тюремной романтики, предоставлялся случай, остаться при тюрьме, а не направляться в лагерь и иметь возможность досрочного освобождения. Они с легкостью согласились на такое предложение. В основном, изголодавшиеся по мужским ласкам и вниманию, отбрасывали такие понятия, как "ложиться под мента", тем более они даже и не могли знать, кто их будущие клиенты.
Сначала запустили двух пробных девушек, которые казались Брагину, самыми сговорчивыми и опытными в своем деле. Офицеры КГБ, приглашенные в гости, после того, как погрелись в сауне и ополоснулись в бассейне и разогрелись спиртным, отдыхали в комнате. В этот момент к ним впустили приятных во всех отношениях девушек. Счастью мужчин, не было предела. Хорошо проведя время с красавицами, они поблагодарили начальника СИЗО за чудесный прием и изъявили желание продолжить знакомство, как с начальником, так и с девушками.
В следующую пятницу, прибыло пять офицеров, два майора и три капитана, на этот раз пришлось запустить к ним пять девиц. Все прошло на должном уровне, и всем офицерам пришлась по душе такая веселая компания, они остались довольные.
Приезжали они всегда на черной волге, но когда людей набиралось больше положенного, садились в УАЗ - санитарку, где места хватало всем, встречал их ни кто иной, как сам начальник тюрьмы, и естественно никто и никогда даже не спрашивал у них удостоверения личности.
Связи у Шилова росли, в таких вот встречах зарождалось общее дело компании, дальнейшие знакомства с нужными людьми и соответственно дела и поручения.
Сергей Брагин к тому времени уже определил свой дальнейший путь, и как мы уже знаем, решил со своим братом создать что-то вроде тайной организации.
Он был умный и дальновидный человек, прекрасно разбирался в людях и видел все их слабости, которые присутствовали даже в самых, казалось на первый взгляд, неподкупных чиновниках и лицах, командного состава.
Свою внутреннюю неприязнь к такому роду начальникам он старался подавлять и не выказывать недовольств. После того, как брата перевели в колонию общего режима, он продолжал с ним встречаться и разрабатывать дальнейшие планы их совместной деятельности. Для создания организации нужны были средства и надежные проверенные люди.
И, пожалуй, главное в этом деле, это - информация.
По ходу своей деятельности и по своей натуре, Сергей мог считать себя вполне предприимчивым человеком. Имея такого покровителя, как начальника Сизо, он мог проворачивать операции с торговлей различных предметов и продуктов питания в тюрьме. Естественно, ему приходилось делиться с начальником частью от своих доходов.
Чтобы содержать тайную организацию, состоящую пока из двух человек, тоже нужны были деньги. Сергей умел договариваться со следователями, с представителями прокуратуры и даже иметь своих посредников в судебной системе. Также необходимо было завести знакомства в Управлении ИТУ, от которых можно получать данные о тех, или других заключенных, этапируемых в различные уголки нашей Родины. Ему нужна была только информация.
Деньги шли, и неплохие: от продажи чая, водки и других запрещенных предметов первой необходимости.
Брагин категорически отказывался иметь дело с наркотиками, хотя возможности достать эту "дурь" было предостаточно. Стоило только согласиться на встречу с курьером из Средней Азии.
Ему даже предлагал один заключенный, войти в долю. Сам он был арестован с гашишем и ждал приговора суда за распространение наркотиков, у него остались связи на свободе. Сергей принял в разработку этого типа и передал своим знакомым операм ниточку, за которую те дружно потянули и впоследствии раскрыли группу, поставляющую наркотики из различных городов Средней Азии.
Сергей мог свести двух "любящих" сердец в одной тихой, уединенной камере, за ночь такого пребывания влюбленных, ему перепадало двадцать пять рублей.
Нормальная цена, если хочешь любить и быть любимым.
Брагин сам никогда и некому не предлагал своих "услуг", для этого были надежные люди из низшего по званию состава работников. Захотелось, к примеру, подследственному встретиться с родственниками, но до суда свидания не разрешались. Плати, и твое желание превратится в реальность. Если знакомая, не вписанная в личное дело, жаждет увидеть своего арестанта, то цена поднималась.
Иногда Сергею приходилось нанимать водителя, какого - нибудь транспорта и тот привозил ему коробки с плиточным чаем и водкой. Все это мгновенно расходилось по многочисленным камерам. Это с виду, казалось, трудно в тюрьме что - то достать, но старые прожженные зэки имели свой нюх на предприимчивых прапоров и сержантов.
Бывали, правда, случаи, когда завербованные Брагиным тихушники сдавали охранников ему же. Он назидательно проводил беседу с сотрудниками Сизо и указывал им на то, чтобы они были более разборчивы в "покупателях" Но агентами своими Брагин дорожил, он не любил, когда их раскрывали и впоследствии опускали, за стукачество.
Но желающих поживиться за счет арестантов, было множество. Вот здесь, и отсортировывал Брагин "своих от чужих". Перенаправлял их к вышестоящему руководству Сизо, и те уже сами принимали меры к продажным охранникам.
Понятное дело, самому Сергею не очень была по душе такая "коммерция" но иной добычи денег для своей организации, он не мог пока придумать, не идти же ему воровать и грабить в конце концов.
Он понимал, что пойдут дела серьезные, вот тогда и будет другое привлечение средств.
И первое дело не замедлило себя долго ждать.
Вполне случайно, в его смену привезли очередных арестованных из КПЗ и он обратил внимание на дело одного "фрукта". Его обвиняли в изнасиловании и убийстве десятилетней девочки. Обычно такие выродки становятся достоянием гласности, и их дальнейшая судьба становится предрешеной, но на этого подонка шла сопроводительная бумага, содержать его в безопасности и держать в секрете его уголовное дело от других заключенных, то есть не раскрывать информацию по его преступлению.
Брагин взял на заметку вновь прибывшего, затем он поделился соображениями со своим братом Анатолием и нашел подход к следователю, ведущему дело этого подонка. Когда материалы дела стали достоянием организации, по выявлению и наказанию данных преступников, два брата приступили к его разработке.
Они сами провели тщательное расследование и опросили десятки людей, которые дали правдивые показания на этого ублюдка. Ведь следователь не может дать каждому свидетелю вознаграждение за правдивую информацию, а народные мстители, таковыми они считали себя, не скупились в этом плане.
Открылось новое обстоятельство. Родственники насильника и убийцы были весьма влиятельными людьми и имели кое - какие рычаги управления. Потому - то он и не был приговорен к смерти, а адвокат на суде добился переквалификации статьи и получил этот негодяй пятнадцать лет строгого режима.
Братья не могли утешить родителей девочки, но им так хотелось сказать им, что скоро этот приговор будет отменен, а в силу вступит другой, новый, вынесенный их организацией - это смертная казнь.
После кассации и дальнейшего пересмотра дела, приговор оставили без изменения.
Братьям нужно было торопиться, чтобы не получилось, как в случае с дочкой Анатолия, тогда насильника отправили на этап.
Каким образом осуществить их план и привести приговор в исполнение? Важен только положительный результат и исход дела.
Анатолий вспомнил одну женщину, которая присутствовала на суде над бунтовщиками. Разбиралось уголовное дело по убийству ее сына в колонии. Анатолия заинтересовал момент, который рассматривали в суде. Дело за недостаточностью улик было отправлено на доследование.
Вор в законе Дрон, привлек опытных заключенных для исполнения приговора, вынесенного блатными по поводу раскрытию ими агента оперчасти. Повторная экспертиза все - таки выявила причину его смерти. Состояние асфиксии, то есть признаки удушения, хотя очевидных следов не было обнаружено. Чтобы выявить новые улики, нужно было эксгумировать труп. В связи с фактом смерти Дронова, следствие зашло в тупик, и разыскать исполнителей после бунта в колонии им не представлялось никакой возможности. Дело продолжало числиться нераскрытым.
Но Анатолий, работая в колонии, краем уха слышал, кто примерно был подручным у вора. Скрупулезно перебрав уйму информации, они с Сергеем вышли на неких осужденных, Каленого и Карзубого. Семченко, он же Каленый, погиб во время бунта, а Ирощенко Сергей находится в Сизо, в коридоре смертников. Он приговорен к смертной казни и ждет решения Верховного суда.

Коридор смертников, то есть приговоренных к высшей мере социальной защиты - смертной казни, располагался в подвале одного их корпусов. Хорошо охраняемый блок, для непосвященных людей, это закрытая информация. Даже для Анатолия, работающего ранее в Сизо, и то было тайной, какие проводятся там действия.
Одним словом - засекреченный доступ информации.
Но за то, для Сергея, это не было секретом. Он спокойно общался с дежурными по коридору и мог пройти в помещение блока. Даже при поддержке двух охранников он мог вызвать для беседы приговоренного к смерти.
В коридоре смертников располагались десять камер. У дежурного контролера всегда на виду был список приговоренных. В нем обязательно указывались краткие характеристики, к примеру, осужденный Ирощенко Сергей Борисович – "СКС " - склонен к самоубийству, опасен, бывший военный специалист, владеет приемами рукопашного боя.
Камеру номер три, где содержался Карзубый, открывали только в присутствии трех контролеров, при их появлении он должен был повернуться к стене лицом и отойти от нее на метр. Ноги раздвинуть на ширине плеч, руки вытянуты и положены на стену ладонями наружу. При выводе из камеры руки сковывались наручниками за спиной.
В других камерах сидело по двое, трое приговоренных к смерти, которые ожидали дальнейшей своей участи. Если кассация отклонялась, адвокаты направляли ее в Верховный суд, затем, по инстанции прошение о помиловании. Получал приговоренный отказ, то прибывал "спецконвой" и его отправляли в исполнительное учреждение. Содержались такие заключенные годами, пока не оглашался любой результат.
Общение с внешним миром в коридоре было только у контролера, через телефон и кнопкой поднятия тревоги. Когда открывалась центральная дверь в коридор, заключенные, ожидавшие решения последней инстанции, настораживались и притихали.
Страх и предчувствие смерти, всегда витало в воздухе, все понимали, что когда-нибудь наступит конец.
Кормежку производили только люди в форме, простые заключенные, работающие в хозобслуге, в секретный коридор не допускались.
Иногда, в свою смену капитан Брагин был очевидцем этапирования осужденного в исполнительную тюрьму, где тот и заканчивал свою мятежную жизнь. Уводили его со скованными за спиной руками и с резиновой грушей во рту, чтобы он не мог произнести ни звука. Одно мог сказать Сергей, стопроцентно, в их тюрьме, смертные приговоры не приводили в исполнение.
Когда Брагин узнал об Ирощенко от брата, он вызвал его на первую беседу. Карзубого приковали наручниками к железному стулу, на который его посадили. В целях сокрытия секретной информации, Брагин попросил охранников оставить его одного с осужденным.
Разговор получился долгим и обстоятельным. На предложение покурить, Ирощенко ответил:
– Не курю, начальник, поддерживаю форму.
На шутку Карзубого Сергей ответил улыбкой.
– Я уж думал, что ты по мою душу пришел,– сказал Ирощенко.
– Да рановато тебе еще собираться в последний путь.
– Да скорее бы, уже все к одному концу.
– Неужели не хочется жить?
– Ох, начальник, не дай тебе Бог оказаться в моей шкуре, ты бы по - другому посмотрел на жизнь.
– Что, Ирощенко, приходится жалеть о прожитом? Или себя жалко стало?
– А ты знаешь начальник, о прошлом не жалею, единственно о чем сожалею, надо было ту гниду, за которую меня посадили первый раз, добить до конца.
– Ты хочешь об этом поговорить?
– А тебе это нужно?
– Сергей, ты бывший офицер, армейский разведчик и мне бы все-таки лучше узнать из твоего рассказа о твоем случае, чем из сухих строк в твоем деле. Так, что же сделал тот майор, которого ты искалечил?
– Я в то время служил в звании лейтенанта в части и собирался поступить на учебу, на повышение квалификации. У нас в медсанчасти работала сестричка, симпатичная девушка, она мне нравилась, я иногда заглядывал к ней минут на пять, просто пообщаться.
Майор, был моим непосредственным командиром, и подолгу своей службы нам приходилось тесно с ним общаться.
Неприятный человек, скажу я, одним словом - сволочь. Любил над солдатами поиздеваться, не считал зазорным и рапорт написать на своих сослуживцев, у меня с майором и раньше были стычки.
А тут я узнаю, что он нашу сестричку обихаживает. Охмурил, обманул он ее, в общем, воспользовался скот ее доверчивостью и бросил. Да еще цинично выражался при этом: "Такой шлюхе, не место в армии". Солдаты и низшие чины, жалели сестричку, молчали, боялись сказать майору, что поступает он, как мерзавец.
А я не стал молчать, и высказал ему все, что думаю о нем. Он напустился на меня с руганью и угрозами, пообещал, что приложит все силы и связи, чтобы меня уволили с армии, обещал стереть меня в порошок. Конечно для меня устав и субординации это святое дело, но когда он обрисовал мне мою дальнейшую перспективу, я не выдержал. Ну не сдержался я тогда, врезал ему раза три по физиономии, да видно перестарался. Нос ему сломал, челюсть в двух местах и глаз ему повредил. Его комиссовали по состоянию здоровья. Меня лишили офицерского звания судом чести и отдали под трибунал. Может быть, и направили бы в колонию, где отбывают срока бывшие военнослужащие, да видно не судьба. Заступился я за молодого парнишку в тюрьме и вынес скулу одному урке, который издевался над ним, и в довершение ко всему оказал сопротивление сотрудникам Сизо и избил двоих контролеров. Меня повторно судили, но за мои бывшие заслуги перед Родиной не стали ужесточать режим и отправили в колонию общего режима.
– Где ты и стал бойцом, или как сказать вернее, подручным у блатных.
– Вот здесь ты не совсем прав начальник, никому и никогда я не лизал зад, а если имел свои взгляды, то относился к кому-то из блатных с уважением.
– Я читал твое дело, и кое-какие заметки оперчасти, ты вел тихую и незаметную жизнь в зоне, тебя побаивались и обходили стороной шестерки. Авторитет зоны Колдун нашел все-таки к тебе подход.
– Это тоже в заметках написано?– спросил Карзубый.
– Нет, это мои личные наблюдения и опросы бывших твоих знакомых и участников волнений в колонии.
– Интересно, и что же они вам наговорили обо мне?
– Ну, во первых, ты справедлив, умеешь разбираться в людях и в ситуации, психологически подготовлен и физически развит.
– Начальник, мне кажется ты меня не для того вызвал, чтобы зачитывать мне, мою же характеристику,– прервал Карзубый капитана.
– Может быть, может быть! Но я пытаюсь понять, как ты, в душе, некогда преданный своему делу и служению Родине, мог оказаться в рядах бунтовщиков. Чем они взяли тебя? Ведь Дрон, вор в законе и ты был у него, что-то вроде военного консультанта и одним из организаторов мятежа, я хорошо знаком с материалами твоего дела.
– Ну, раз знаком, зачем же спрашиваешь, там все отражено.
– Все, да не все, например, твое душевное состояние, твои исполнительские способности, факты, о которых ты умалчиваешь.
– Послушай, капитан, к чему ты клонишь? О каких способностях и фактах ты говоришь?
Брагин немного помолчал и снова возобновил разговор:
– А в какой мере ты можешь зайти далеко, если перед тобой будут совершать несправедливые действия, поступки?
– Раньше, я мог просто, долго не думая, поставить человека на его истинное место. Конечно я не привык лезть на рожон и всегда задумывался о последствии, а потому и лояльничал с блатными. Теперь, когда я ожидаю, исполнения приговора и по сути терять - то мне нечего, я могу быть предельно откровенен.
– Вот мне бы и хотелось узнать, до какой степени?
– Дай мне Господь вторую жизнь, я бы использовал ее в борьбе за справедливость. Тюрьма на многие вещи раскрыла мне глаза. Среди заключенных и сотрудников администрации сплошь и рядом творится беззаконие, я бы правильно выразился, беспредельное отношение друг к другу.
Где сила, там и власть, но если власть дана дураку, то жди беды. Никто и никогда не пытался разрешить вопросы по справедливости. У власти одна, правда - позиция силы и диктата. У осужденных семеро одного не боятся, по крайней мере, я сужу об общем режиме.
– Но, тем не менее, ты принял сторону вора в законе.
– Да, это верно, я увидел в поступках Дронова отличительные черты его характера от основной массы людей. Его справедливое отношение к другим зэкам, его понятия, по которым он жил и делился с другими. Его взгляды на отношение власти к заключенным, которые довели последних до точки кипения.
– Значит, ты считаешь, что Дронов справедливо поднял осужденных на восстание?
– Да, в конкретной ситуации, иного выхода он не видел, администрация тупо отказывалась слушать общую массу взбунтовавшихся осужденных. Конфликт не разрешился по вине власти, она не захотела идти на поводу вора в законе.
Что тут непонятного? Все предельно ясно, теперь мы все ожидаем своей участи.
– Ну, а что у тебя было в душе, когда ты чувствовал, что отомстил майору, за поруганную честь медсестры,– резко сменил тему разговора Брагин.
– Чувство облегчения, что такая тварь получила то, что заслуживает. И еще, наверно значимость поступка, высшее начальство не захотело "выметать сор из избы", а я не мог смотреть на то, что эта тварь безнаказанно продолжает задевать честь офицерского мундира.
Сергей внутренне поаплодировал бывшему воину, который, не смотря на невзгоды и беды, свалившиеся на его голову, продолжал оставаться непоколебимым в своих справедливых взглядах. Но пока он не убедится хотя бы на девяносто девять процентов, что Ирощенко, это тот человек, который ему нужен, Брагин не задаст ему свой главный вопрос. " Если тебе Господь Бог, или еще кто-то предоставит возможность совершать в жизни справедливые поступки, готов ли ты отдать свою жизнь во имя этого"
– Меня интересует еще один вопрос,– обратился Брагин к Ирощенко,– допустим, существует насильник, который надругался над малолетним ребенком -девочкой, и, заметая следы преступления, убил ее и сбросил в воду, как бы ты поступил с таким человеком.
– Ну, по определению, это уже не человек, и ему нет места среди людей, его место в могиле, иного исхода я бы не пожелал этому ублюдку.
– Значит ты за то, чтобы его лишили жизни?
– Однозначно! Но почему ты спрашиваешь? Ведь государство от таких подонков само избавляется, путем смертной казни.
– Есть случаи, когда закон бессилен вершить справедливое возмездие.
– Ну, уж нет, только не в нашей стране, по крайней мере, правовая система еще не настолько отупела, чтобы отбеливать таких подонков.
– Тем не менее, в жизни такие случаи встречаются, правда, очень редко и только с теми, у кого есть влиятельные покровители.
– Капитан, ты хочешь сказать, что в твоей практике такой случай был.
– Был, был, он и сейчас имеет место. Так ты мне ответь, чтобы ты сделал с таким выродком?
– Если бы мои руки были сейчас свободны, я бы показал тебе мои ладони, и пальцы, они, как клещи, готовые перекрыть кислород такому гаду.
– То есть задушил бы его собственными руками?
– Капитан, ты что, пишешь диссертацию на эту тему?
Брагин улыбнулся, промолчал на вопрос и только вопросительно поднял брови.
– Так что же ты все пытаешься узнать, чтобы я с ним сделал. Интересно, чтобы ты с ним сделал, если бы этим ребенком оказалась твоя дочь?– спросил Ирощенко
Вот это и был тот момент, которого ждал Брагин.
– А это есть мой ребенок, моя родная племянница, дочурка моего родного брата.
Брагин не стал говорить, что истинного насильника приговорили всего к шести годам колонии.
– Послушай, капитан, если все это является правдой, а не вымыслом, то почему суд не приговорил этого ублюдка к смерти?
– А я и объяснял тебе о влиятельных людях, которые стоят за спиной насильника и убийцы.
– Теперь понятно, почему ему не дали "вышку". И что же вы собираетесь делать с вашим братом? Проглотить эти ущемленные права человека, каким - то убийцей и продажным судом! Боритесь дальше, ведь есть вышестоящие инстанции.
– Все тщетно, приговор оставлен без изменения, пятнадцать лет строгого режима, скоро этот ублюдок будет отправлен в колонию.
– Так,– произнес Ирощенко, и чего же ты от меня хочешь, капитан?
– Ничего лейтенант, я просто убедился, что в тебе не умерли человеческие нотки, и мне будет, очень жаль, если государство, не разобравшись досконально в твоей истории, поставит жирную точку, в форме зеленого пятна на твоем лбу, ведь так выражаются зэки, " Намазать лоб зеленкой" .Ну, ладно, поговорили, тебе пора в камеру. Брагин нажал на кнопку звонка.
– Подожди, капитан, если мне понадобится очистить душу, я могу с тобой поговорить еще раз?– спросил он опера.
– Можешь Сергей, подумай над нашим разговором, я надеюсь, что он не станет гласностью для других людей.
Ирощенко увели в камеру, а капитан решил встретиться со своим братом и поделиться с ним о созревшем у него в голове плане.
Вечером они встретились с братом, и Сергей рассказал ему о беседе с Ирощенко. Толя был удивлен, неожиданным поворотом дела.
– Ты хочешь, чтобы Карзубый совершил акт. Как в свое время расправился с Равелинским.
– Но это не факт, что он его задушил, но и исключать такого момента не стоит.
– А ты не боишься, вдруг он тебя сдаст, это я так говорю, например.
– Для него сейчас смерть, это лучшее избавление от всех навалившихся на него бед. Он Советский офицер, честный и справедливый, и таковым остался, но судьба по своему нанесла коррективы в его жизни, его пытались сломать комитетчики, я знаю точно, что к нему применялись пытки, но он выдержал все, но смысл своей жизни для него был утерян.
– Но даже если это так, чем ты можешь ему помочь?
– Пока я не уверен ни в чем. Я не стану помогать ему. Но я хочу попытаться узнать его с другой стороны. Если он покажет себя таким, каким я хочу его видеть, то возможно, я попытаюсь сделать для него что-нибудь.
– Сереж, чем ты ему поможешь? Над ним уже завис меч, дело времени, и все для него закончится.
– Помнишь, как ты настаивал на том, чтобы казнить насильника Женечки, я тогда отговаривал тебя. Похоже, настало время и тебе, переубедить меня.
– Ну, хорошо, даже если тебе удастся его завербовать, то, как ты осуществишь план по уничтожению убийцы?
– Для этого мы с тобой и создаем организацию, думать, разрабатывать, решать, сомневаться и исполнять.
Анатолий достал папку, которую он принес с собой и выложил из нее альбомные листы, на которых красовались какие - то изображения. Сергей взглянул на них и спросил:
– Что это? Какие - то значки, эмблемы, гербы. Зачем тебе это? Он посмотрел на улыбающегося брата.
– Ни одна организация не обходится без своего знака. Ты только не смейся и выслушай меня,– интриговал Толя,– я тут на днях читал дочке книжку перед сном Стивенсона "Остров сокровищ" и там упоминается о черной метке, с изображением веселого Роджера. Мне пришла в голову одна мысль, а почему бы и нам не придумать для своей организации какой - нибудь символ.
Когда я уложил Женю спать, достал кое - какие подборки и вот что из этого получилось.
Например, геометрическая фигура, в форме треугольника, на золотом поле, символизирующем - Веру, Справедливость и Постоянство, наносится зигзаг молнии, поражающий удар возмездия по врагу.
Сама молния черного цвета, символизирующая Осторожность, Мудрость, Постоянство в испытаниях.
Сергей заинтересованно слушал своего брата. Толя продолжал:
– Вот я и подумал, а почему бы не преподносить такую метку подонку, приговоренному нами к исключительной мере.



Придет время и тайное все равно станет явным. Люди узнают об организации, либо сохранять в тайне наши стремления, наказывать справедливо убийц и насильников, нам не будет смысла.
– Да, с теоретической точки зрения ты прав, а вот на деле оставлять после себя улики, совсем не стоит.
– Мы с тобой позаботимся о материале, на котором не остаются отпечатки пальцев, и найдем подходящую типографию, которая нам распечатает наши метки.
– Нет, о типографии даже не может быть и речи, этим вопросом мы займемся позже. В целом, идея твоя хорошая, страна должна знать своих героев, хотя бы условно,– пошутил Сергей.
– Так, значит "Черная молния? ",– спросил Толя.
Сергей не то вопрошающе, не то от удивления поднял брови и ответил:
– Выходит так!
В следующий раз, когда Брагин захотел посетить Ирощенко, дежурный по коридору заявил ему, что он должен получить разрешение на допрос осужденного у начальника Сизо.
– Это что еще за новость?– возмутился Брагин.
– Товарищ капитан, это приказ начальника Сизо, и ослушаться я не могу.
Сергей не стал спорить с контролером, а отправился прямо к Шилову.
– Ааааа! Брагин, заходи, заходи. Знаю, знаю, уже доложили,– встретил его начальник Сизо,– надеюсь, ты не в обиде на меня и на контролеров спецблока. Брагин сел на стул и как ни в чем не бывало, произнес:
– Какие обиды, Алексей Дмитриевич, мне ли не понимать, какая дисциплина должна быть на секретных объектах. Молодцы ребята, действуют по уставу.
Шилов остался доволен ответом Брагина, да он и не сомневается в своем подчиненном, был бы кто другой, а Брагин у него - на особом счету.
– Так о чем ты с Ирощенко "шептался" в течение двух часов?
– Есть у меня одна тема, товарищ полковник. Сергей достал из папки ворох бумаг,– учась в юридическом, я в свободное время занимаюсь изучением преступности, по своему определению, очень разной, пишу, видите ли, для работы, одну, так сказать диссертацию.
Очень важно мне владеть оперативной информацией о таких типах, как Ирощенко. В колонии он был не самым последним "мужиком". Во время бунта организованно направлял действия осужденных и тем самым создал прямую угрозу нашим спецподразделениям.
Кроме Ирощенко я провожу и с другими смертниками беседы, бывает полезно узнать о них больше. Если честно, то я не хочу останавливаться на достигнутом, меня тянет к более углубленному изучению внутренней системы. В колониях немного другой обзор для оперов, но принцип остается тот же, работа с разными прослойками заключенных.
– Так - то в колонии, а у нас камерная система, поднять такой бунт разом невозможно, или ты в зоне собрался работать?
– Может быть, может быть,– с улыбкой на губах, ответил капитан.
– Брагин, и не мечтай, я тебя никому не отдам, и думать забудь о другой работе. Зайди к начальнику ПВР и согласуй с ним свои профессиональные интересы.
– Да что Вы, Алексей Дмитриевич, я никуда и не собираюсь, чем мне тюрьма не угодила,– засмеялся капитан в голос, и залез рукой глубже в папку. Достав конверт с энным количеством купюр с изображением "Ильича", он пододвинул его рукой до самого края стола. Полковник, улыбаясь, открыл верхний ящик и конверт упал на дно.
– Так, товарищ капитан, своим приказом разрешаю Вам посещение спецблока, и в целях оперативной работы Вам дозволяется вести допросы и опросы, приговоренных к смерти и не забудь согласовать с начальником ПВР. Приказ ясен?– шуткой произнес Шилов.
– Так точно! Товарищ полковник, приказ понятен. Разрешите идти?
– Свободен, Брагин,– и затем мягко,– по домашнему произнес,– не забудь Сережа, послезавтра твоя смена, в пятницу будешь принимать "гостей" из Управления.
– Как можно, Алексей Дмитриевич, все будет на самом высоком уровне,– и, улыбнувшись, вышел из кабинета.
Полковник достал конверт, прошерстил пачку денег, как колоду карт, заметил про себя: " Хваткий этот капитан, не зря я его приблизил к себе, умеет шельма дело поставить на рельсы, если так будет продолжаться дальше, то скоро куплю себе хорошую дачу на берегу реки. Говоров с Кузнецовым обещали помочь мне в этом приобретении".

– Ну, что Сергей, не спалось тебе этой ночью?– просил Брагин Ирощенко, после того, как его привели к нему на допрос. Наручники, капитан приказал снять, контролеры повиновались приказу начальства, тем более телефонный звонок, поступивший в блок от начальника Сизо, давал право Брагину действовать на свое усмотрение.
– Да, действительно не спалось, это ничего, если я могу тебе задать вопрос.
– Для этого мы и встретились снова. Задавай.
– Капитан, как ты понимаешь, мне уже действительно терять нечего, сколько мне осталось денечков, все они мои, но если я тебя правильно понял, тебе нужен человек, который бы решил вашу с братом проблему. Так?
– Ну, допустим.
– Я могу взяться за это дело, но мне одному не справиться, нужен подстраховщик.
– Ты хочешь, чтобы я тебя подстраховал или помог удавить эту гадюку?– с ухмылкой произнес капитан.
– Не шути так, капитан, я серьезно.
– А если я подам тебе его в коматозном состоянии?
– В смысле?
– Ну, к примеру, напою его какими нибудь "сонниками"
– Короче, капитан, составь план и посвяти меня в его, и я тебе сразу же скажу, выполнима эта задача, или стоит от нее отказаться.
– Хорошо, это мы тоже обсудим, ты мне скажи, что ты хочешь за эту акцию?
– Мне ничего не нужно. Я еще не знаю точно почему, но я верю тебе, капитан, и готов сделать все во благо справедливости. Буду с тобой откровенен, даже если ты и подставляешь меня, я все равно убью этого подонка, единственное, о чем прошу…
– Ну - ну, говори,– подбодрил его Сергей.
– Чтобы "он" действительно оказался насильником и убийцей девочки.
– Понимаю тебя, Сергей. Слово офицера для тебя имеет значение?
– Еще как! Можешь быть уверенным, для меня этого достаточно.
– С этой минуты мы в деле,– серьезно сказал Брагин,– и чтобы мы могли доверять друг другу, ты должен мне сказать правду. Кстати, мы с тобой тезки.
– Спрашивай Сергей, я хочу, чтобы между нами не было вопросов.
– Равелинский, дело твоих рук?
– Да, моих.
– Ты действовал не один, я правильно тебя понял.
– Да, не один, но я бы хотел оставить имена моих "подельников" в тайне.
– Но ведь тебе нужен подстраховщик, ты сам об этом просил.
– Да, нужен. Но честь и совесть не позволяет мне выдать их.
– Сергей, они в принципе мне не нужны, если ты заметил, то в данной ситуации, я являюсь твоим подельником. Я бы мог заплатить кому - нибудь "со
съехавшей крышей" и он сделает это дело.
Но здесь речь идет о другом. Ты доверяешь тем людям, в которых уверен, потому готов совершить акт с ними, но мои возможности ограничены, даже, чтобы вывести тебя отсюда, мне необходимо проделать массу ухищрений, чтобы ты снова оказался на своем месте, живым и невредимым. В крайнем случае, я могу найти тебе, но только одного, о ком ты попросишь, и то если он находится в этом изоляторе.
Ирощенко молчал, мысленно обдумывая сложившуюся ситуацию.
– Тебе нужно время, все обдумать?– спросил Брагин,– ладно, скажи откровенно, что тебя смущает, и я постараюсь привести доводы.
– Если откровенно, то я не могу доверить судьбу другого человека в твои руки, тем более, если ты скажешь ему о совершенном нами преступлении.
– Какие ты хочешь гарантии?
– Это в моем - то положении, требовать гарантии. Губы Ирощенко скривились в иронической ухмылке.
– Ладно, Сергей, давай сделаем так, послезавтра моя смена суточного дежурства, я загляну к тебе. По - моему суток тебе будет достаточно, чтобы принять решение. Да, и вот еще что, ты вправе отказаться от моего предложения, будем считать, что между нами была просто, ни к чему не обязывающая беседа.
Брагин нажал кнопку звонка, и Ирощенко увели в камеру.

Глава четырнадцатая

НАД САШКОЙ СГУЩАЮТСЯ ТУЧИ

А между тем, для одного из наших героев сложилась очень серьезная ситуация. Не будем вдаваться в подробности, как и сколько, времени люди Аркана разыскивали небольшую деревеньку на берегу Оби.

В конечном результате им все-таки удалось найти ее, и Леший смог раскопать информацию о лесничем.
Ни о чем не догадывающиеся жители деревеньки весьма радушно отне-слись к скупщикам пушнины, и даже местные мужики продали им выделанные шкурки зверьков. Как бы, между прочим, разговор пошел о тайге, о рыбалке, о заповеднике, и в конечном результате привел к лесничему.
"Да, действительно, живет такой дед Михаил в десяти верстах от деревни в своем доме, правда один. Недавно его проведывала его родная дочь, приезжала одна, без сына. Оказывается, внук живет в городе N-ке с матерью". Вот какой попался словоохотливый деревенский житель Ефим, особенно когда на столе, стоявшем во дворе, появилась бутылка водки. Мужик и фамилию нынешнюю сказал Лешему. "Екатерина Воробьева и сын ее - Воробьев Александр", и для общей информации еще много было названо фамилий, но только нужны была уркам всего две, Коростылев и Воробьев.
Аркан оценил труд Лешего и его подручных, и отблагодарил их щедро, сам же уединившись с Крутом решил поручить ему разыскать дочь лесничего и его внука.
Каково было удивление Аркана, когда через неделю Серега Крут выложил ему всю подноготною на Сашку Воробьева. Крут, сам опешил, когда узнал, что это и есть тот парень, которого он же и подставил под удар Кемеровской шайке пацанов, и Дроновским корешком, с которым он встречался на объекте, тоже был Воробей, и за участие в бунте был осужден он, и грели в тюрьме, тоже его - Воробья.
– Ну, и что скажешь, Серега, что нам с этим птенчиком делать?– обратился вор к подручному.
– Аркан, по сути, пацан он неплохой, по тюрьме он себя показал хорошо. Был с Дроном до последнего, пока того менты не ухлопали, на следствии никого не сдал, и вообще за ним никаких косяков нет.
– Ну, да, конечно с такой характеристикой прямо можно ему корону на голову одеть, если бы я не знал, кто он в натуре, как они нас развели на болотах и бросили подыхать, как собак, я бы наверно рекомендовал бы его в зоне, как хорошего знакомого моих лучших корешей.
Крут, был единственным человеком в окружении вора, к которому Аркан относился по свойски, он мог выслушивать Серегу, даже, когда тот не соглашался с его доводами. Крут снова воспользовался этим правом.
– Аркань,– обратился он к вору, как можно мягче,– ты же понимаешь, что тогда у них с дедом не было выбора, в принципе они спасали свои шкуры.
– Крут! И это говоришь ты, который со мной и в огонь и в воду.
– Аркаш, да я видел и знаю этого пацана, я думаю, он заслуживает снисхождения.
– Ну, ты не был там, с нами, когда Костян захлебывался в болотном дерьме, и просил их о помощи и ты не шел со мной, голодный, холодный и злой по топям и тайге, когда мною руководило только чувство мести. Я выжил только благодаря тому, что чувствовал ненависть к ним, что я их загоню в могилу. Это помогло мне справиться с собственным бессилием и обстоятельствами.
Крут помалкивал, он видел, как Аркан входил в "раж", и потому предпочел не перечить в этот момент вору.
– Сам посуди! Я признанный вор в законе, чудом остался жив, и вдруг мне улыбается фортуна, осуществить свою месть. А какой-то Крут, подсовывает мне слюнтявку, и начинает кидать поддержку моему врагу. Ты что, Серега, хочешь подорвать наши отношения, так давай, перечеркни все, что между нами сложилось за эти годы. Запомни одно, кореш! Все, что касается меня лично, лучше не лезь, и не впрягайся за тех, кого не знаешь на все сто. Ты меня понял? Или мне стоит по - другому тебе, разложить все по полочкам,– уже более грозно закончил вор.
Крут пошел на попятную.
– Не надо, Аркан, я все понял. Как скажешь, так и будет, из-за какого то Воробья, я не хочу портить с тобой отношения. Ты прав, я завязываю этот базар.
– Серега, я всегда знал, что ты на моей стороне, не обижайся братан, проси, о чем хочешь, но не умасливай мое чувство мщения.
Так, говоришь он сейчас на тюрьме?
– Да, у него скоро суд, по делу бунта в зоне.
– Далеко пойдет, останавливать пора,– пошутил Аркан,– Серега, давай через своих ментов, засылай маляву Волчонку, тот сейчас ждет этап на зону, пусть прозондирует почву и нароет мне о Воробье побольше информации.
– Аркан, просьба к тебе одна.
– Ну, говори. Что хочешь?
– Не опускай его, убей лучше, он и вправду не заслужил унижения.
– Серега, ты что думаешь, я совсем отмороженный на всю голову. Конечно, мне его жизнь нужна, а не его честь, и запомни, истинный вор никогда из подтишка дела не делает. Предъява Воробью будет конкретная, единственно, что я могу тебе пообещать, что никто не будет знать, за что его лишат жизни. Потом снаряжай "экспедицию" в тайгу, и вслед за внуком отправим и деда, но прежде чем он сдохнет, он узнает о смерти своего внука.
Так, что говоришь, Крут, мамаша у него смазливая телка?
– Ага, красивая стерва, в библиотеке работает. Ах, да, чуть не забыл, пахан то у Воробья бывший сиделец, говорят, он по Краслаговским лагерям был ходок.
– А погоняло его какое?
– Не знаю, Воробей старший,– и он прыснул от смеха.
– Так может и этого прицепом, вместе с ними? – осклабился Аркан.
– Они не живут вместе, хотя если хочешь, можно этому алкашу смертельную дозу алкоголя влить.
– Нет, Крут, я привык прямо, а так просто лишать жизни, без предъяв, это не в моих понятиях.
Когда с этими лесниками покончим, можешь телку эту, мамашу его, кинуть "на хор " своим фырганам.
– Как скажешь, Аркань,– согласился с ним Крут.
– Короче, Серега, у меня тут один вариантик нарисовался, помнишь, я тебе рассказывал о своем Азиатском кентухе, Джамале?
– Конечно, помню, он нам еще наводку дал по заведующему базой.
– Ну, так вот, он мне сообщает, что по этапу в Тобольск идет группа зэков все "Чуркестанцы", осужденные на крытую, среди них есть один его должник. Он указал его фамилию, погоняло, и предложил его в качестве "торпеды". Так я вот о чем подумал, может нам ускорить процесс с Воробьем, пусть этот бык ликвидирует его.
– А как мы их сведем в одной хате, или в транзитке, ведь Воробья еще не осудили.
– Так это ж ништяк! Задействуй своего подкупленного мусора - оперативника, пусть бабки отрабатывает.
Буквально на днях будет зачитан бунтарям приговор, и пусть Воробья вместо осужденки кинут в транзитку, а там глядишь, твой кум и сведет их.
– А что, Аркань, мысль верная, я подкачу к этому мусору и передам ему информацию.
– Да, даже если у нас здесь ничего не срастется, я Волчонку отпишу ксиву, может он его надыбает на этапе, придет в зону Воробей, я его и там достану.
Аркан сел писать записку, которую адресовал Волчонку, своему старому корешу.
" Привет братан! Не забыл меня еще? Имен называть не буду, но вспомни малолетку, кто у тебя был лучшим кентом? Дело у меня к тебе. Разыщи в тюрьме Воробьева Александра, погоняло Воробей. Присмотрись к нему и нарой мне о нем побольше информации. Отпиши, куда его погонят на этап. Добавлю только одно, это мой кровный враг, а для остальных пусть все остается ровно.
Удачи тебе брат, придешь в зону, все будет "на мази".
Вор сложил маляву вчетверо и подал ее Круту.
– Гони Серега ее Волчонку, а там будет видно. Главное, они у меня здесь,– и Аркан сжал руку в кулак.

Прошло время, бунтовщиков уже осудили, и Крут, задействовал план, по которому его подкупленный опер переведет Воробья в транзитную камеру. Конечно, это стоило немалых денег, но Аркан не скупился на осуществление своего замысла.
Крут встретился еще с одним прикормленным ментом из тюремной охраны, с сержантом Звягинцевым, это с тем который в свое время был в неприязненных отношениях с Анатолием Брагиным. На словах сказал ему, кому малява должна попасть в руки, передал денег сержанту за услугу, но прежде чем записка попала в руки адресата, ей по воле непредвиденного случая пришлось побывать в руках тюремного опера Сергея Брагина.
Звягинцев пришел на очередное дежурство и, сняв свой китель в старшинской комнате, повесил его на спинку стула. Зашла Светочка, дежурная по этажу, она тоже дежурила в одну смену с сержантом, тот, сославшись на занятость, вышел из комнаты, при этом не забыл подержать Светлану за ее пухленькие ягодицы. Она, конечно, дернулась ради приличия, но игриво улыбнулась, прошла и села на один из стульев.
Когда она устроилась работать в Сизо, сержант быстро нашел подход к ней, нагловатый, дерзкий, и бесцеремонный с молоденькими девушками, он сыскал себе славу бабника.
На второй же день, после того, как Светлана переспала со Звягинцевым, он легко перечеркнул их отношения, сказав, что это было мимолетным увлечением. Она не была мстительна, но забыть о таком поступке этого ловеласа, не могла.
Светлану всегда распирало любопытство, какие тайны могут хранятся в одежде сержанта, иногда она просто так осматривала его карманы, чисто из любопытства, хотя на других работников это никак не распространялось.
Вот и сегодня, сгорая от любопытства, она посмотрела, что делается у него в карманах. "Ничего, чтобы могло меня заинтересовать, а хотя вот, записка, может чье- то любовное послание?"
Она пробежалась глазами по тексту и, свернув записку, опять положила ее во внутренний карман кителя.
Потом, пораздумав несколько секунд, подошла к столу и, набрав номер по внутреннему телефону, спросила:
– Здравствуйте! А капитана Брагина можно к телефону? Хорошо, жду,– она подождала секунд десять, и на другом конце в трубки зазвучал мужской голос:
– Алло, Брагин слушает, кто его спрашивает?
– Сережа, это я, Светлана Шамовцева.
– А, Светочка, добрый день, что - нибудь хотела, или тебе чем нибудь помочь, у тебя сегодня дежурство?
" Вот мужчина",– подумала про себя Света",– этот сразу помощь предлагает, не то, что некоторые".
– Да Сереж, дежурю. Я что звоню - то тебе, здесь одна странная записка - малява, я ее "случайно" обнаружила в кармане у сержанта Звягинцева. Не хочешь взглянуть на нее, по - моему, есть интрига.
– Лечу Светочка, лечу!
Через минут десять он был уже в старшинской на втором этаже, правого корпуса.
Света выглянула за дверь и, убедившись, что по близости никого нет, вытащила записку и протянула ее Брагину, тот прочел ее и задумчиво сказал:
– Да, Светочка, большое тебе спасибо, думаю, что эта бумажка представляет для меня ценность, но будет лучше, если мы ее положим на место, он улыбнулся и добавил,– в целях оперативной обстановки, не хотелось бы спугнуть мелкую рыбешку, если над этой информацией поработать получше, то можно поймать рыбу и покрупнее.
– Да всегда, пожалуйста, Сереж, тем более мне эта скотина Звягинцев, совсем не по нутру, я бы была только рада, если бы ты его прищучил.
– Света! Дай срок, и мы эту "гупешку" отправим в уху,– пошутил Сергей, и еще раз поблагодарив Светлану, направился к себе в кабинет.
" Вот так раз, кому это Саша Воробьев встал поперек дороги, подумал он про себя", – так, записка выходит с воли, значит, интерес к персоне Воробьева вызывает у кого - то желание, за что - то спросить с него. Может быть по причине бунта? Кровный враг! Не знай, я Воробьева, пропустил бы мимо эту маляву, сколько иногда за день мне приходится их читать.
Парнишка то хороший, видно по нему, что случайно попал в колонию, не любит несправедливости, ох и тяжко ему придется сидеть свой срок. Вызвать Воробьева и спросить его напрямую, да что толку, он все равно ничего не скажет.
Сержанта за руку не поймаешь, скажи ему сейчас о записке, открестится, изъял мол, при обыске, в какой-то камере, и ничего не докажешь. Ладно, отпущу эту ситуацию, может быть и будет полезна мне эта информация".
Но на всякий случай он позвонил нескольким старшим дежурным смены и попросил их о небольшой просьбе:
– Если к Вам обратится с просьбой сержант Звягинцев, или будет разыскивать кого из заключенных, спрашивая, в какой камере тот сидит, то поставьте меня в известность, так, на всякий случай.
Сергей при своей должности и при работе в Сизо имел репутацию весьма хорошего человека, сослуживцы знали, что он заочно учится в юридическом институте и относились к нему с уважением.
Он не был конфликтным, если у него и имелись неприятели по службе, то и с ними он старался найти компромиссы. Прежняя работа научила его лавировать среди упрямых и твердолобых руководителей, а с простыми людьми он был всегда приветлив и внимателен. Потому многие дежурные по корпусу и этажам частенько выручали по всяким его просьбам, да и он никогда не отказывал, помогал чем мог. Были случаи, когда ему сдавали тюремных надзирателей за связь с заключенными и он всегда довольствовался беседой и предостережением, но попадись тот снова - пощады не жди, либо Брагин вербовал его в свои агенты, либо направлял к руководству Сизо.
Была пятница, вечером он пошел встречать гостей из "комитета" и проводил пять офицеров в комнату отдыха, что находилась в бане.
Брагин обратил внимание на одного капитана, он имел крупные черты лица, плотное телосложение и рост метр шестьдесят пять, так определил Сергей.
Видел он капитана здесь в первые, видно он был приглашен в первый раз.
Сегодня Сергею пришлось составить им компанию, так захотели сами офицеры. Он посидел с ними, выпил стопочку ради приличия, так сказать поддержал компанию, затем привел пять девушек и отдал их в руки комитетчиков.
– Если я вам понадоблюсь, ищите меня через дежурного в Блоке "В", где содержатся смертники, я сегодня провожу там оперативные мероприятия.
– Ух ты, как интересно,– заинтересовался капитан - крепыш,– хотелось бы мне взглянуть на этих уродов собственными глазами.
– Ишь, ты какой, а мы, значит, не хотим и мы тоже желаем взглянуть на них,– зашумели остальные офицеры, уже захмелевшими голосами.
Сергей знал одного майора Шаронова из этой компании, он иногда посещал в Сизо подследственных, которые имели статус "политзаключенных", но этот факт глубоко вуалировался, Сергей благодаря своей работе знал многое.
– Если Алексей Дмитриевич рано освободится с совещания, то сам вас проводит, если поручит мне, то почту за честь, послужить вам сегодня "гидом" по нашим труднодоступным местам,– весело отозвался Брагин.
– Хорошо, Сергей, по рукам,– сказал майор Шаронов,– девочки, а ну, в парную быстро,– подбодрил он девиц. Брагин, уже выходя из бани, услышал веселый, девичий визг.
Особенностью в дежурстве по Сизо у Брагина было: немедленно реагировать на экстренные звонки с внутренних телефонов. Если на пульт поступал сигнал из Блока "В", где сидят смертники, то это означало, что дверь в камеру открылась и дежурный по Сизо, обязан выяснить причину, по поводу чего, произошел сигнал тревоги и доложить начальнику тюрьмы.
Когда Брагина вызывал к себе начальник изолятора, Сергей оставлял за место себя дежурного офицера.
Находясь в Блоке "В" Брагин звонил дежурному и предупреждал его, что проводит с приговоренным к смерти оперативные мероприятия.

– Здравствуй Сергей Михайлович,– поприветствовал Ирощенко, Брагина, когда захлопнулась дверь камеры, в которую его привели контролеры.
– Привет! Ну, как твои дела, что надумал?
– Да я вот по поводу интересующих тебя лиц.
– Сереж, ты не тушуйся, и говори, как оно есть, никому плохого я не сделаю, если посчитаю нужным, я найду твоих подельников и с каждым, лично, переговорю, естественно на раскрывая все карты.
– Один был Сибирский Алексей, ему дали пятнадцать лет особого режима, а другой, он пацан еще молодой, просто он не знал, на что идет, он думал, что мы Равелинского за стукачество опустим. Оно так и было, но Дрон в последний момент переиграл и отдал приказ убрать совсем тихушника, тот слишком много информации оперу Ефремову выложил. Когда я Равиля успокоил на веки вечные, пацану ничего больше не оставалось, как помалкивать, он ненавидел Равиля, но смерти его не хотел, и стал невольным соучастником преступления
– Ну, так кто же этот третий?
– Саня Воробьев.
– Воробьев!?– невольно вырвалось у Брагина. Про себя он подумал: " Однако, что за дела вокруг этого парня творятся, то он всплывает, как соучастник убийства, то его разыскивает какой-то таинственный "кровник".
– Знаю я его, он за моего брата во время бунта перед вами словечко замолвил.
– А кто у тебя брат?
– Лейтенант Брагин из режимной части, помнишь такого?
– Конечно, помню, нормальный человек. Да, да припоминаю, тогда во время бунта мы его передали начальникам, он еще тяжело ранен был.
– Правильно, это был он, мой родной брат.
Ирощенко как-то смутился после обнародования таких фактов. Брагин увидел его смущение и сказал:
– Мы с братом больше не в претензии к бунтовщикам, так что давай эту историю больше не будем упоминать, а приступим к обсуждению моего плана.
Брагин четко выразил свою позицию в этом деле и на всякий случай еще раз попытался успокоить Ирощенко.
– Сергей, если ты не доверяешь мне, то поверь, нет смысла продолжать, я понимаю твое опасение, ведь ты практически подставляешь своих подельников и еще неизвестно, как один из них воспримет твое "откровение" перед кумом.
По Сибирскому я тебе сразу скажу, этот вариант отпадает. Воробьев, да. По - моему шанс есть, чтобы ввести его в курс дела.
Вот когда я с ним проведу беседу и по-настоящему буду уверен, что вы нам с братом оба подходите,– Брагин сделал паузу.
– Я так понимаю, что вы хотите нас постоянно привлекать к делу. Увы, Воробей, может быть, и согласится, но мой вопрос будет скоро закрыт,– не скрывая печали, произнес Ирощенко.
– Как сказать, как сказать,– Брагин всегда любил повторять таинственные, интригующие слова.
Он не спеша выложил Ирощенко свой план, и как они условились заранее, тот должен обдумать детали и с точки зрения специалиста подкорректировать кое-какие моменты. А Брагин в свою очередь поговорит с Воробьевым, и к следующей встрече скажет Сергею результат.
Карзубого снова увели в камеру.
Оставшись один на один со своими мыслями Сергей, почему - то опять вспомнил капитана комитетчика. Глаз у Брагина был наметанный и он сразу же увидел поразительное сходство между капитаном и Ирощенко. Их похожее: телосложение, такие же крупные черты лица, лоб, нависший над бровями, сильная мускулистая шея, походка в вразвалочку. Что - то еще не хватало Ирощенко до полного сходства с капитаном, и Брагин улыбнулся сам себе, он догадался, какими деталями можно дополнить Ирощенко, чтобы ему можно было очень походить на КГБэшника.
Вечером, когда отдых в бане был в полном разгаре, прибыл из управления Шилов, и под нажимом и просьбами друзей - комитетчиков, он согласился провести экскурсию в Блок "В".
Начальник Сизо вызвал к себе дежурившего Брагина и попросил увести девушек в камеру, затем они в полном составе отправились в коридор смертников.
Дежурный контролер заглянул в смотровой глазок двери, расположенной в центральном входе в Блок "В" и увидел целую делегацию. Он рванулся было доложить по телефону, но увидел среди офицеров Шилова и Брагина, открыл дверь.
Контролер подумал, что производится проверка и вытянулся по струнке. Отдал честь и отрапортовал, что в Блоке все спокойно и приговоренные ждут команды "отбой", чтобы лечь спать.
– Отставить спать! Громко скомандовал Шилов,– прапорщик, открывай нам третью, шестую и десятую, наши гости из Комитета Государственной Безопасности,– он специально расшифровал аббревиатуру КГБ, чтобы дежурный видел, какие люди посетили Блок,– желают лично взглянуть на особо опасных преступников.
Первой, открыли камеру за номером три, где сидел Ирощенко, решетку открывать не стали, в целях безопасности.
– Осужденный Ирощенко, статья 206 часть вторая, статья 77 часть два, 102 часть первая, приговорен к высшей мере наказания, жду решения Верховного суда,– проговорил он скороговоркой.
– Однако, и букет у тебя из статей, да такой яркий, и кровью попахивает,– выразил свое мнение майор КГБ Шаронов.
– Это у нас знаменитый бунтовщик Ирощенко,– отрекомендовал Шилов.
– А, это он с зоны, где эти б…. бунт разожгли,– решил подыграть майору, коренастый капитан.
– Что, мразь, не вышло по вашему, и никогда вам бандюгам не будет от нас покоя, не ждите "скащухи" от государства, все равно мы вас изведем начисто,– добавил другой майор.
Брагин стоял чуть позади всех, и ему было неприятно, как пьяные офицеры костерят Ирощенко. Он уже и так получил свое, то, что ему отмерил Советский суд, к чему же еще лишние ярлыки на него навешивать.
Сергей Ирощенко стоял, широко расставив ноги и держа руки за спиной, как обязывал его внутренний распорядок тюрьмы. Внутри у него все закипало при виде сытых и пьяных физиономий офицеров, он не стал им говорить, что они только позорят свою форму, оскорбляя его и обливая помоями нецензурной брани.
По его мнению, настоящий офицер или просто нормальный человек, никогда не опустится до личных оскорблений и не станет пачкать свой мундир, опускаясь до низменных страстей в нетрезвом состоянии.
И так, по порядку офицеры осматривали последующие камеры.
Когда выходили из Блока, капитан сказал: "Ничего не имею против того, чтобы еще раз встретиться с осужденным Ирощенко",– который, как показалось капитану, очень открыто и смело смотрел на него.
" Слава Богу", подумал Брагин, когда дверь УАЗика захлопнулась за охмелевшей командой. – сегодня они, как никогда перебрали".

Глава пятнадцатая

МСТИТЕЛЬНЫЙ ВОР

Проводив до выхода начальника Сизо и усадив его в "Волгу", Сергей направился в крыло, где располагались транзитные камеры.
Сегодня днем ему пришлось оказать должное внимание Аллочке из Спецчасти, попросив ее разыскать одного осужденного, Воробьева Александра, и был удивлен, когда Алла сообщила ему, что тот содержится в транзитной, а не в осужденной камере. По секрету девушка еще добавила, что инициатором перевода был капитан Ермолов, якобы осужденный Воробьев находится в оперативной разработке. Сергей поблагодарил Аллочку за информацию, и одарил ее шоколадкой "Рот-Фронт".
Когда дежурный по этажу ввел в кабинет Брагина Воробьева, последний был весьма удивлен.
– Садись, разговор у нас будет длинный и очень интересный,– предупредил он Сашку.
– Признаться, капитан, я в недоумении, что я такого натворил, чтобы ты мною так заинтересовался?
– Ну, начнем с того момента, когда тебя посадили в камеру для транзитных заключенных. Это тебя нисколько не удивило?
– Конечно, я ведь в осужденке должен сидеть и тем более приговор мне не утвердили, за каким рожном меня сюда - то кинули?
– Кому - то стало нужно, чтобы ты оказался в камере, где контингент меняется, как перчатки.
– Кому, кому, вам и нужно, вы же нас раскидываете по хатам.
– Не мы, конкретно, а Спецчасть, попрошу учесть этот момент. Так, Александр, я не буду тебя водить вокруг да около, а перейду сразу к делу, ко мне поступила информация, что тебя в скором времени ожидают крупные неприятности.
– Не понял, капитан. А что, мой новый срок, это манна с неба, мне, что ему радоваться нужно? А в остальном у меня пока что все было хорошо.
– Ты знаешь, что такое кровная месть?
– Если судить по тюремному, это человек, который очень крупно занозил другому и обрек себя на кровную месть.
– А по человеческим соображениям, это средневековье, когда людей резали, как баранов, и уничтожали всех под корень, заметь, все семейство, а не только одного, которого объявили "кровником",– добавил Брагин.
– У Итальянцев, это называется вендеттой,– поправил Сашка.
– Совершенно верно, вот я и напоминаю тебе, что бывает с человеком, у которого появляется кровный враг.
– Слушай, начальник, не томи, сам сказал, что не будешь тянуть кота за хвост, скажи, о чем идет речь.
Сергей достал из кармана сложенный вчетверо лист, вырванный из школьной тетрадки, и протянул Воробью.
– На, прочти, это копия, кому она адресована, я еще пока не знаю, но твоя фамилия красочно там нарисована.
Сашка прочел записку, и, разведя руки в стороны, сказал:
– Ну да, это моя фамилия, да мало ли Воробьевых сидит.
– На данный момент и в нашем Сизо, ты один Воробьев, если бы эта малява была написана давно, то интереса к ней у меня никакого бы не было.
– Командир, но я, правда, не пойму о чем идет речь.
– А на свободе у тебя были враги?
– Да особо нет, вот только если из моего прошлого, уголовного дела.
– А что там у тебя примечательного было.
– Меня спровоцировали в драке с одними Кемеровскими пацанами, и я одного избил, можно было на обоюдную драку переквалифицировать статью, да за потерпевшим какой-то влиятельный "чек" стоял.
– Да, да, я читал твое дело.
– А тебе то, зачем, начальник?
– Интерес у меня к тебе имеется, и не к тебе одному. Сергей Ирощенко, твой хороший знакомый?
– Да, я его хорошо знаю, а в чем интерес?
– В событии, почти двухлетней давности, вот слушай:
Жил да был в одной зоне блатной, нормально жил, всего ему хватало, да вот решил он с судьбой поиграть в орлянку. Попал он на крючок к одному оперу, да так сильно, что сорваться не смог, и стал работать на него, а блатные раскусили его, и однажды он был найден бездыханным в уличном туалете.
Брагин заметил, как изменился в лице Воробьев, потом видно совладав с собой, проговорил:
– Знаю я этот случай. Так к нам - то с Ирощенко какой у тебя интерес?
– А там говорят, трое исполнителей было, если я не ошибаюсь… Капитан дальше не стал называть имен, а решил увидеть реакцию Сашки.
– Капитан, что за ребус ты загадываешь? Я не знаю о чем ты.
– Да ладно, Саш, мне все известно, но спешу тебя успокоить, я не следователь и не дознаватель, и вашу с Ирощенко тайну, я не собираюсь разглашать. Это ваши прошлые дела, и меня они не касаются, меня сейчас волнует другое обстоятельство.
Воробьев чувствовал себя не очень комфортно от такой раскладки фактов, со стороны оперативника, но решил узнать до конца, чем закончится эта "ломка"
А Брагин и не собирался его ломать, ему было необходимо вывести на чистый разговор Александра.
– Саша, я понимаю, что все это звучит достаточно глупо с моей стороны, чтобы ты поверил мне в чем - то, необходима одна встреча с твоим знакомым. Пусть пока все остается тайной, ты сам обо всем узнаешь на днях, единственное, о чем я тебя прошу пока, это вспомнить о каком - нибудь случае в своей жизни, который наведет тебя на мысль, кто же все-таки желает твоей смерти, и заметь, твоих родных тоже.
– Капитан, я действительно не могу сейчас что - то вспомнить, может быть потом.
– Ладно, хорошо, на первый раз достаточно, я прошу тебя, пока ни с кем не делиться тем, что ты сейчас здесь услышал.
Пока Сашка сидел в боксе, перед тем, как его снова не увели в камеру, ему в голову пришла одна мысль:
"Кто мог написать такую маляву? Кому захотелось свести со мной счеты? Неужели это козни вора, а что если правда Аркан уже пытается осуществить свою месть. Странная стычка у нас произошла с Азиатами. Ну, Волчонок понятно, что на него бросился один с заточкой, а на меня? Хотя может быть второй и бросился защищать своего кореша. Интересно, драка с чурками и эта малява, могут иметь одну предысторию? Может все - таки драка с Азиатами, это не случайность, может "чуркам" нужна была причина для заварушки, а после они и хотели меня завалить, да Волчонок не вовремя подвернулся им",– гадал Сашка.
В камере, никто не поинтересовался, куда вызывали его, только Волчонок, как-то по особому посмотрел на Воробья.
Вечером, когда людской гомон затих, и добрая половина камеры устроились спать, Волчонок подсел к Сашке и, начал разговор:
– Санек, волей, какого - то случая мы встретились с тобой в этой хате, я уже думал над этим. Драка с азиатами не в счет, такое может случиться с каждым и в любое время, а вот почему тебя в транзитку кинули, а не посадили в хату к осужденным?
– Сдается мне, что это Спецчасть мутит воду со мной,– предположил Воробей.
– Да нет, все сложнее, этой перетасовкой только может заняться другая служба, к примеру, кумчасть.
– Волоха, что ты имеешь в виду?– чуть ли не возмутился Сашка от такого намека.
– Так, Воробей, давай буду с тобой предельно ясен, ты спас мне жизнь, и я должен как-то тебя за это отблагодарить. Волчонок достал из кармана куртки записку и дал ее прочесть Сашке.
Если бы гром разразился среди ясного неба, он бы не так поразил Сашку, как вот эта записка, текст, которой был точь в точь схож с предыдущей, что он читал у капитана.
– Откуда она у тебя?– спросил Сашка Волчонка.
– Мне ее с воли подогнали, и как видишь, речь идет о тебе, о твоей безопасности и жизни. Санек, у меня нюх на хороших людей особый, ты входишь в их число, и потому мне необходимо знать, каким образом твоя дорога пересеклась с дорогой одного влиятельного и авторитетного человека. Давай, колись, и я тебе твердо говорю, что помогу в этом вопросе.
– Волоха, для начала давай все-таки выясним, о ком идет речь, а потом я буду вспоминать, кому же я пересек дорогу.
– Я могу тебе доверять?– спросил Волчонок Сашку.
– Хорошо, вопрос правильный, если дело касается моей жизни, как ты говоришь, то и я буду с тобой откровенен, ты можешь мне доверять, этот разговор, останется между нами.
– Когда, и сколько перцу ты насыпал на рану одному моему корешу, что он просит меня прощупать тебя как следует? Сашка догадался о ком идет речь.
– Если разговор пойдет об Аркане, то это дело давнее, но если судить по мере того, как он не забывает обо мне, то я могу рассказать тебе эту историю.
– Опа,– произнес Волчонок,– обалдеть! Как вам удалось пересечься в этой жизни, он практически из зон не выходит?
Тогда Сашка рассказал Волчонку в подробностях о том, как им с дедом пришлось встретиться с Арканом и его подручными в Сибирской тайге, и как они их бросили на болотах, спасая свою жизнь.
– Так вот в чем дело,– произнес Волчонок, прищурив глаза,– да, жизнь штука сложная, не знаешь за каким углом, тебя подстерегают неприятности. Санек, ты должен дать мне слово, что нигде и ни при каких обстоятельствах не упомянешь больше Аркана.
Я постараюсь что-нибудь придумать, но сам ты ничего не предпринимай, только сделаешь хуже себе. Аркан слов на ветер не бросает, если он взялся за тебя, то поверь, он тебя и в тюрьме достанет.
Другой вопрос, окажусь ли я вовремя и рядом с тобой, чтобы помочь тебе.
– Волоха, меня не страшит его месть, я готов выйти к нему на разговор, и мы можем поговорить о том деле.
– Санек, ты не понимаешь, фактически тебе уже выдвинута предъява, в том, что ты покусился на жизнь вора в законе. Единственным аргументом в твою пользу является обстоятельство, что вы со своим дедом не сдали их ментам.
Сашка предпочел промолчать об этом факте.
– Я слишком хорошо знаю Аркана, и потому говорю тебе, что твоей смертью он не ограничится, твоих родных тоже ждет беда.
Сашку передернуло от этих слов.
– Он что, такой кровожадный?
– Да, он мстительный, и можно сказать безжалостный.
– Волоха, а почему ты решил, что меня оперчасть перевела в эту хату,– внезапно спросил его Сашка. Волчонок оглянулся по сторонам, как бы убеждаясь, что их никто не подслушивает, и негромко произнес:
– А ты до сих пор еще не понял? В такой камере легче свести с тобой счеты, у Аркана найдутся торпеды, чтобы они осуществили его замысел.
– А ты не подумал об Азиатах?– настороженно спросил его Саша.
– А что, Санек, вполне возможно, если это так, то эта попытка не увенчалась успехом, и тебе нужно быть начеку.
– Волоха, так ты думаешь, что Аркан через оперчасть меня сюда загнал?
– А почему бы и нет, может и не он сам, но у него большие связи, даже здесь в тюрьме.
– Волоха, ведь он твой кореш, почему тогда ты хочешь мне помочь?
– Санек, жизнь течет, люди меняются, иногда обстоятельства оказываются сильнее нас, и спустя годы можно не узнать своего близкого друга. Я беру примеры из своего жизненного опыта, у меня столько было корешей и знакомых, но за прожитые годы все, в буквальном смысле слова, изменились.
Мы с Арканом, когда были пацанами, друзья не разлей вода, но жизнь потаскала нас по тюрьмам и лагерям, у него теперь своя жизнь, у меня своя, но то, что он не забывает меня, это дает ему право называть меня своим другом. Другое дело, как он отнесется к моей просьбе, чтобы простить тебя.
– Волоха, я хорошо знал Леху Дрона, мы с ним о многом разговаривали, и я ему благодарен за уроки, которые он мне преподносил, мне кажется Дрон и Аркан, совершенно разные люди, я сужу по их поступкам. Дрон был справедливым, ждать подвоха с его стороны не приходилось, он всегда говорил открыто и не боялся ни ментов, ни беспредельщиков.
– Ну, по сути, и Аркан такой же,– сказал Волчонок,– вора обязывает сама жизнь, быть справедливым, он практически решает конфликты и разводит ситуации между спорящими сторонами. Если он начнет перегибать, ему обязательно об этом укажут, у воров право голоса всегда было на сходках, и каждый может высказать то, что думает. Вот этим и отличается воровской закон от закона, по которому живут люди на воле. Если в партийных кругах существует строгая субординация, то низы не могут критиковать верха, по - простому их просто скинут со своих мест, а у воров все идет открыто, откусил кусок от "общака", получи по - полной. Кто - то накосячил из воровского круга, выставят его на обозрение и спросят, так что Санек, это общее сходство в воровских взглядах, а люди, и их характеры, в том числе и поступки, могут быть разными.
Дрон, хоть и молодой, но он был мягче Аркана, хотя судя по бунту, он человек решительный, у Аркана школа совсем другая, его менты столько раз пытались сломать, и общаки он держал в разных местах.
Одним словом, Санек, сравнивать их нельзя.
– Спасибо, ты меня успокоил, значит, мне остается только ждать, когда какой - нибудь "торпедоносец" по сонникам перекроет мне кислород,– с иронией заметил Сашка,– ты знаешь, Волоха, я не привык отступать перед трудностями, и хочу, чтобы все было по справедливости. Не нужно было Аркану и его корешам нас с дедом выставлять, как быдло, которыми можно управлять, как захочется. Мы же поверили им и приютили, и накормили, и дорогу бы показали, зачем было нас скручивать. Да и вообще, они не оставляли нам шансов выжить, выведи мы их из болота, они сразу бы порешили нас.
А ты, Волоха, как бы ты нас рассудил?
– Если бы Костян не погиб, по-моему, можно было оставить, все как есть, а в целом, я считаю, что вы с дедом поступили правильно, не спровоцируй они вас на крутые меры, все обошлось бы "тип-топ".
Там встретились две стороны, в корне отличающиеся друг от друга, и обоим нужно было только одно - это жизнь. Аркан со своими был в побеге, а загнанные волки не знают себе отказа, они будут действовать любыми методами, лишь бы выжить, ведь они гуляли под "вышаком".
– Ну что посоветуешь, Волоха, как мне быть?
– Я попытаюсь свести концы с концами, но мы с Арканом давно не виде-лись, я тебе говорил, он уже раз мне помог, когда спас мне жизнь от воровского ножа.
Подождем, если Аркан что - то предпримет, то тебе нужно держать ухо востро. Знать бы еще, какая падла с кумчасти тебя пытается подставить. По крайней мере, можно было бы догадаться, откуда ветер дует.
– Волоха, а ты скажи мне одну вещь, если мы с тобой вправе подозревать, что оперчасть перекинула меня в эту камеру и в этой истории задействован вор в законе?
Волчонок улыбнулся и сказал:
– Молодец, улавливаешь. Ты хотел сказать, по понятиям ли поступают с тобой? Скажу прямо - нет! Но это трудно доказать, вот если бы узнать конкретно о твоем переводе, тогда…– он прищурился.
– Я сам попробую узнать об этом,– сказал Воробей.
– У тебя, что подвязки есть среди ментов?
– Кое - что имеем,– улыбнулся Сашка.

Глава шестнадцатая

ВСТУПЛЕНИЕ В ТАЙНУЮ ОРГАНИЗАЦИЮ

На следующий день ближе к вечеру Воробья снова вызвали из камеры, и повели в неизвестном направлении. Петляя по этажам и коридорам и открывая массу дверей его, привели в комнату для допросов, там Воробья уже ожидал капитан Брагин.
– Приветствую тебя Александр,– обратился он дружелюбно к Сашке,– сейчас сюда приведут человека, ты с ним пообщаешься недолго, и он тебе все объяснит. Все, жди.
Капитан вышел в коридор.
Прошло минут десять, дверь тихонько приоткрылась, и в комнату вошел Сергей Ирощенко.
Сашка на миг потерял речь, потом соскочил со стула и бросился к Сергею, они крепко обняли друг друга.
– Серега, каким ветром, да неужели это ты?
– Я, я Санек,– трепал он Сашку за плечи,– садись, время у нас в обрез, мне нужно сказать тебе о самом главном.
– Так это капитан тебя сюда привел?
– Да, Санек, это он. Короче слушай внимательно, мне предложили вступить в одну организацию. Карзубый успокоил Сашку, потому, как тот поднял от удивления брови.
– Ничего общего эта организация не имеет, ни с оперчастью, ни с ментами на свободе, и вообще, она глубоко законспирирована.
– И чем же она занимается?
– Устранением насильников и убийц малолетних детей и несправедливо убиенных людей, то есть, где суд не приговорил гада к вышаку, эта организация берет на себя ответственность решать по справедливости, по совести и выносить приговор убийце.
– Только убийце или пока это начало? А тебе Серега, зачем все это? Ведь у тебя помиловка гуляет, может все будет хорошо.
– Саш, по сути, мне терять нечего, я понимаю, что ты мне желаешь только всего хорошего, но отбросим наивность. Те ребята, что погибли там, во время бунта, они оградили себя от длительного пути на небо и избрали путь короче. Мне предоставляется возможность получить другое помилование, организация поможет мне устроить побег из тюрьмы, но я должен вступить в нее и совершить первый акт возмездия.
– Иначе говоря, тебе предлагают завалить какого - то скота?
– Правильно понимаешь, - и Сергей рассказал Воробью о насильнике и убийце десятилетней девочки.
Сашка дослушал рассказ Ирощенко, и в сердцах выругался:
– Ну, мразь конченная, такой гадине и жить не положено, жаль девчушку, могу понять горе родителей. Так что тебе предлагает капитан? Я уже догадался, что он тебя хочет пригреть под своим крылом. Сереж, а это не подстава?
– Исключено! У меня есть основания довериться ему и его брату.
Сашка вспомнил лейтенанта, и воспоминания эти, пожалуй, были теплыми.
– И ты бы хотел, чтобы я принял в этом участие? Как тогда, при казни Равиля. Я правильно тебя понимаю?
– Для этого нас с тобой и свели. Санек, я иду на это дело не ради дальнейшего куска хлеба с повидлом, или еще каких - то благ, мне важен результат моей работы, уничтожение таких тварей. Я об этом долго думал, на иное преступление я не соглашусь, но встать на сторону справедливости, я всегда готов.
Просто, Санек, я вижу в тебе человека, способного помочь мне в этом деле и еще одна важная деталь, у Анатолия Брагина, брата Сергея, девятилетнюю дочь тоже изнасиловали, она чудом осталась жива.
– Сереж, я не против, чтобы этих мразей не было на земле, но ты предлагаешь встать мне на место убийцы. Может, объяснишь мне, как мне принять это предложение. Ведь это не в морду заехать, а жизни лишить, пусть даже мразь.
– Саш, помнишь, я тебе рассказывал, за что сел в тюрьму.
– Помню, конечно, майор в вашей части сестричку обманом взял.
– Ну так вот, на того майора управы не дождешься, его всегда покроют и он будет чист, а дальше он совершит еще что - то, но уже более тяжкое, и снова его отмажут.
А насильник и убийца девочки имеет родственников, которые правдами и не-правдами выпутали его из истории об убийстве, якобы девочка сама утонула. Так скажи мне, Санек, если ты, я и еще сотни и тысячи пройдут мимо таких мразей, что можно нам, простым смертным ждать в дальнейшем?
Нами будут править потенциальные убийцы, и глубоко завуалированные сволочи и это время скоро придет.
Но я, пока дышу и живу, буду уничтожать их, независимо от их положения и рангов, пусть вся власть на земле будет забита до предела этими кровососами, я все равно встану на сторону справедливости.
Я не вижу ничего плохого в том, что два офицера решили создать организацию по очистке общества от подонков и ублюдков, и я, как бывший офицер примкну к ним. Пусть даже меня после первого дела обнаружат, осудят, и расстреляют, но дух мой им не сломить. Я увидел для себя свет в конце тоннеля, мне теперь есть для чего жить, бороться.
Меня довели комитетчики до последней черты, я стоял между жизнью и смертью.
В данный момент, я ни за что не наложу на себя руки. Меня слишком многому научили КГБэшники и прочие сатрапы, которые только и могут, что выжимать и вышибать показания.
Сашка внимательно слушал своего друга, и все больше видел в нем крепкого, надежного товарища.
– Я посвящу остатки своей жизни в борьбе против таких сволочей, против убийц незащищенных людей, против тех, кто, пользуясь данной ему властью, отправляет на смерть неповинных людей. Это: судьи, прокуроры, начальники МВД и прочая нечисть, какой немало среди людей.
Саш, это дело сугубо добровольное, оно очень рискованное и не сулит никаких благ и почестей. Прежде чем дать согласие, тебе необходимо подумать. Помнишь, во время бунта, как Леха Дрон говорил: " Пусть сейчас каждый сделает свой выбор. То, что я решил стоять до конца, это мой выбор и мне не стремно заканчивать свой путь на этих баррикадах".
Да, Сашка помнил эти слова, когда разделилось надвое общее количество заключенных, одни продолжали бунт, а другие спрятались в здании отряда.
Сашка в принципе уже был согласен, просто он был таким человеком, который верил в друзей, знал, что они не подведут его, и всегда был им благодарен.
– Что конкретно тебе обещал капитан, после того, как будет устранен насильник? – спросил он Сергея.
Ничего конкретного, но прежде чем с Верховного суда придет отказ, либо помиловка, он займется дальнейшей моей судьбой.
– Сереж, у меня в голове не укладывается, как ему вообще удается вытаскивать тебя с коридора смертников, а если речь идет о побеге, тут я совсем ничего не смыслю.
– Мне кажется парни с головой, раз взялись за такие серьезные дела,– уверовал его Сергей
– Мне они тоже кое - чем помогли,– сказал Сашка,– еще неизвестно, чем бы обернулись для меня карцера и прессхаты, если бы не капитан.
– Это они тебя отблагодарили за спасение Анатолия.
– Так или иначе, я тоже благодарен им за помощь.
– Ну, что Санек, беремся, убрать эту мразь?
– Я согласен, Серега, одно меня волнует, это моя мать, я ведь о ней часто думаю. В чем же она виновата, то, что я встал не на тот путь?
– Саш, я понимаю тебя, у меня нет родителей, выходит мне проще принимать такие решения.
– Сереж, а ты точно уверен, что они помогут тебе бежать? А то дело сделаем, а они открестятся, и мы с носом останемся. У меня самого незавидное положение, чувствую себя между молотом и наковальней.
– Что у тебя стряслось? Давай побыстрей выкладывай, а то меня скоро уведут. Сашка вкратце рассказал Карзубому создавшуюся ситуацию, и замолчал, ожидая совета друга.
– Что я тебе могу сказать, Санек, окажись я на свободе, я бы из-под земли достал этого вора, и по своему, по мужицки разобрался бы с ним. Будем надеяться на удачу, если все произойдет, как я думаю, ты раньше своего звонка, окажешься на воле.
– Не будем загадывать Серега, пусть тебе фортуна улыбнется, я могу ждать столько, сколько понадобится.
– Ну, все Сашок, по рукам, будем готовиться и ждать.
Вскоре, Ирощенко увели, спустя полчаса в комнату снова вошел капитан Брагин.
– Саша, у меня, к сожалению, мало времени. Надеюсь, Сергей объяснил тебе всю ситуацию, а от себя хочу добавить, дав согласие на принятие участия в акции возмездия, ты автоматически вступаешь в нашу организацию. Можешь называть меня Сергеем.
– Хорошо, Сергей, а почему именно я? А не кто - то другой, или здесь играет большую роль Ирощенко?
– В основном да, это его прерогатива, но твоя линия и позиция нам подходит, мы с братом не зря к тебе присматривались, и собрали массу информации о тебе.
Так, теперь о том, что касается записки, которую я тебе давал читать. Я в принципе узнал, кому выгодно было перевести тебя в транзитную камеру, над этим я сейчас работаю, а ты вспомнил, кто может так тебе угрожать?
– Да, Сергей, я вспомнил, но хочу сказать, что это не только моя тайна, я дал слово человеку, что упоминать фамилию угрожавшего мне человека, я никогда не буду.
– Саш, а ты не боишься, что "этот кто - то" тебя может достать здесь, в тюрьме, или на зоне?
– А мне сдается, что этот кто - то уже попытался меня убрать.
– Не понял! Что значит убрать? – изумился Сергей.
– Недавно у нас в транзитке была драка с этапниками из Азии, так мне и Волкову удалось отбиться от двоих нерусей, они были вооружены заточками, потом их перевели в другую камеру и отправили на этап.
– Так что ж ты мне сразу об этом не сказал, это важная информация.
– Я не был настолько уверен, что это дело рук моего "неприятеля".
Сергей задумался, стал еще более серьезным, понятно было, что он переваривает данную ему информацию, и пытается найти решение.
– Ладно, Саш, давай поступим так, сначала мы проведем акцию, а потом разберемся и с твоим делом. Хорошо?!
Сашка кивнул головой, в знак согласия.
– Я, к сожалению сегодня, не могу больше уделить тебе времени, скоро ты получишь все инструкции и подготовишься к акции. Возьми вот этот мешок,– и Сергей указал Сашке на "сидор" стоявший возле стены,– там кое - что из еды, нижнего белья, одежды. Я знаю, что ты не куришь, но все равно поделишься в камере, ну, пока, до следующей встречи. Брагин протянул руку, которую Воробей пожал.
– Вот и познакомились,– произнес Сашка.

Глава семнадцатая

ПЕРВЫЙ ШАГ "ЧЕРНОЙ МОЛНИИ"

Прошло две недели. Ирощенко и Воробьев, получили инструкции и план по устранению насильника, и досконально изучили информацию. Брагин снова ухитрился собрать их в комнате для допросов, и предварительно обсудив с ними дальнейшие действия, пояснил:
– Прежде чем, попасть в камеру к этому ублюдку, вы будете находиться в одной из комнат на этаже, куда я вас заранее препровожу. Я сделаю так, чтобы он остался один в камере, а остальные заключенные будут находиться на прогулке. За день до акции, я устрою ему небольшую встречу в отдельном боксе со своим агентом и подмешаю в чай одно "великолепное снадобье", которое на следующий день поможет поднять температуру его тела и тем самым создаст предпосылки асфиксии при последующей экспертизе и, естественно свалит его в постель.
На все про все у вас будет минут десять, от силы пятнадцать. Перед тем, как напасть на него, наденьте повязки на лицо. Одежду, черную робу, оденете здесь, в этой комнате, будем надеяться на то, что непредвиденные обстоятельства обойдут нас стороной.
– А если нас все-таки кто - то заметит?
– Выходя из камеры повязки, снимите, наденете зэковские кепки, и прикрепите нагрудные знаки, делая вид, что вы из хозобслуги, если что, я вас подстрахую.
– Рисковый ты парень, капитан,– произнес Ирощенко,– сам - то не боишься, если нас увидят и задержат?
– Неужели вы меня заложите?– улыбнулся Брагин.
– А здесь и закладывать не нужно, обнаружат меня, возникнет вопрос " Кто вывел меня из блока смертников",– резонно заметил Ирощенко.
– По поводу твоего получасового отсутствия в камере, я подготовил алиби, так что в этом отношении можешь быть спокойным, ладно парни, все должно пройти хорошо, по крайней мере, вы к этому подготовлены. В случае благополучного исхода дела, мои заботы, это отвести подозрения от ваших персон, в этом и заключается вся неожиданность и внезапность акции.
Усыпите его, как это умеет делать Сергей, никому и в голову не придет мысль, что этого подонка, кто - то лишил жизни и вот еще что,– Брагин показал им плотную резиновую грушу, которой затыкают рот во время транспортировки особо-опасных преступников, чтобы они не могли произнести ни звука.
– Засуньте ему в рот.
– Это еще зачем?– спросил Ирощенко,– я заткну ему рот рукой в перчатке.
– Это парни делается для того, чтобы он вовремя сопротивления не повредил себе язык, губы с внутренней стороны, не забывайте об экспертизе.
Почему дело об убийстве Равелинского было направлено на доследование, потому - что он искусал себе при сопротивлении всю внутреннюю полость рта.
Итак, неделю назад, когда в камере, где сидит убийца, производился обыск, я под подушку ему подсунул метку, вот такую,– и Брагин показал Сашке и Сергею треугольный знак, напоминающий предостережение "Стой! Высокое напряжение!", и Сергей объяснил им значение этого знака.
– Как в детективе,– улыбнулся Сашка.
– А у нас все в реальности,– продолжил Брагин,– перед тем, как придавить его, напомните о метке, и за что этот подонок приговаривается к смерти, для него это и будет концом.
Акцию планировалось провести через два дня.

Как помнит читатель, из написанного ранее, все прошло успешно и строго по плану. Преступник был наказан, акция возмездия была осуществлена великолепно, это было их первое, совместное дело.

Стоит добавить. Когда следователи опрашивали сокамерников умершего, все в один голос утверждали. У Пушакова в тот момент была высокая температура и, наблюдалась отдышка.
Медицинская экспертиза не выявила признаков насильственной смерти и в за-ключении стояла формулировка: по причине высокой температуры, которая содействовала сильному кашлю, это и вызвало раздражение окончаний нижнегортанного нерва и нервов трахеи, а также нервов, иннервирующих бронхи, что привело к возникновению спазма голосовой щели с последующим развитием острой гипоксии. В результате обследуемый, уткнувшись в подушку, потерял сознание и задохнулся.
Теперь организация насчитывала уже четыре человека, но пока двое из них являлись узниками, и только это разделяло всех четверых от полномасштабных действий.
Брагин, убедился, что на данный момент жизни Саши Воробьева пока ничего не угрожает, решил подготовить другую операцию - подготовка побега из Сизо, Ирощенко Сергея. Здесь полная ответственность ложилась только на него, и в случае провала, ему придется ответить неминуемой потерей свободы.
Сергей принялся за тщательную подготовку к побегу.
Когда страсти утихли, создавшиеся по причине скоропостижной смерти одного их осужденных, Брагин, как оперуполномоченный, тоже давал объяснения.
Прокуратура настаивала наказать за халатность лиц, не предоставившим своевременно медицинскую помощь заболевшему заключенному.
Но открылись новые обстоятельства, один из сокамерников умершего дал показания:
" Пушаков в последнее время сильно переживал и чего - то опасался. Однажды он даже высказался, что не хочет жить, и смерть для него, как спасение. У него впереди пятнадцать лет, скорее всего он, сильно подгонял , и в результате, на нервной почве, у него и произошел криз", а может быть, в тот момент он сильно простыл".
Когда следователь изучил материалы дела Пушакова, то с нескрываемой радостью поставил рядом и свою резолюцию, под медицинским заключением "Умер от асфиксии", на лице следователя было написано, что таким "подонкам" не место среди людей.
Братья Брагины, часто встречались, и после того, как прокуратура закрыла дело, они втайне возрадовались. Шутка ли, провернуть такую акцию!
Кстати, когда родители узнали о смерти убийцы их ребенка, мать с радостью на лице воскликнула:
– Есть Бог на свете, все - таки мерзавец нашел свое, теперь мы с отцом будем спокойны, по крайней мере, зная, что этот подонок не живой.
– Толя,– обратился Сергей к брату,– ты же знаешь капитана Ермолова?
– Еще бы не знать эту гниду, а что такое? Что ты о нем вспомнил?
– А ты знаешь, это его рук дело - перевод Саши Воробьева в транзитную камеру вместо осужденной и думается мне, что его подкупили блатные, или местные уркачи.
– Да ты что! И как ты об этом узнал?
– Мне Аллочка из Спецчасти на ушко шепнула, что это он запросил дело Воробьева и добился разрешения перевода его в транзитку в оперативных целях.
– Когда вы с ней на одной подушке спали,– пошутил Толя.
– Нет, намного позже,– отшутился Сергей,– так вот, я тут прошелся по своим старым кадрам - агентам, сдается мне, что в городе работает Аркан, вор в законе.
– Так говорили, что он утоп в болоте.
– Нет, Толя, он, или кто иной, они начали охоту за Сашкой Воробьевым, хотя сам Сашка не называет его имени, но мне кажется, что здесь пахнет жаренным. Я попытаюсь узнать у Воробьева в следующую встречу, и если он подтвердит мои догадки, то я на правильном пути.
– А как с этой гадиной быть, с Ермоловым?
– Тебе будет, его очень жаль, если его посадят?
– Мне, его жаль!– воскликнул Толя,– да я пойду тогда в церковь и поставлю свечку, если это случится.
– Если отложить шутки в сторону, я хочу его подставить,– серьезно сказал Сергей.
– Ты имеешь в виду его связь с уголовниками.
– И это тоже будет фигурировать в деле, но главное мне он нужен, как подставное лицо, которое уведет от меня следствие по ложному пути, когда Ирощенко будет на свободе.
– Как ты это сделаешь?
– Я постараюсь вывести Сергея из тюрьмы руками Ермолова, а потом предоставлю розыскникам информацию, что он связан с бандитами, и побег Ирощенко, это хорошо спланированная и подготовленная акция воровского клана.
– Что он дурак что ли, брать на себя этот груз, он откажется,– усомнился Анатолий.
– Факты - упрямая вещь, а я постараюсь подбросить следствию их достаточно.
– Ты знаешь, Сереж, сколько гадости этот изверг сделал за свою жизнь, по-моему, это будет справедливая кара за его поступки. Я тебя в этом поддерживаю, но прошу, будь осмотрителен и осторожен, игра со следственными органами может плохо кончиться для нас с тобой. Чтобы мы не попали впросак, нужно все тщательно обдумать, в основном я полагаюсь на тебя, на твое умение выискивать лазейки в делах такого рода.
Следующим, очень важным вопросом для Брагиных было "Где будет скрываться Сергей Ирощенко, и сколько времени понадобится ему для адаптации?"
– Может ему снять дом или квартиру,– предложил Толя.
– Исключено, город перевернут верх дном, ему придется долго отсиживаться, он просто закиснет от безделья,– подытожил Сергей.

Выйти из ситуации, помогла встреча с Сашей. Сергей предупредил Воробьева, что скоро его отправят на этап, и предположительно назвал номер зоны строгого режима N-ской колонии.
В эту же колонию с его камеры отправят и еще двух человек, в числе которых оказались Владимир Волков и Трущобин Василий - Шерстяной.
Сергей рассказал Сашке о своих проблемах, в связи с готовящимся побегом Ирощенко, оказывается, в городе ему оставаться не следует.
Сашка, немного поразмыслив, сказал:
– А что если нам его переправить в тайгу, представляешь, кругом глухомань, духом и телом окрепнет, да в тайге и не заскучает.
– Как, в тайгу? И где он там жить будет, в шалаше, что ли?– спросил Брагин. Вот здесь он был далек от мысли, что в тайге можно жить.
– У меня дед лесничий в тех краях, и имеется дальняя заимка, куда путь известен, только моему деду. А что, Сереж, может отправить деду письмо от меня, пусть приютит Серегу на время, а там будет видно.
– Ну, Сашка, мать честная, так это выход, конечно надежнее места и не придумаешь, но вот только, как дед отнесется к Сергею, я так понимаю, его - то не стоит посвящать в наши дела.
– Конечно, нет, по крайней мере, сейчас напишу деду, что у Сергея в армии приключились неприятности с его командиром, и теперь мой друг, с которым я служу, вынужден какое-то время скрываться от правосудия.
Я не хочу расстраивать деда, мама сказала ему, что я служу в армии. Сашка на какое - то время замолчал, о чем-то подумал, и снова продолжил:
– Мне бы еще разобраться с теми тварями, которые подкупили прокурора с судьей, наверняка я бы сейчас не сидел.
– Саш, дай срок, и в твоем деле разберемся, ни одна гадина не уйдет от ответственности.
– Сергей, мы поклялись, что не одна человеческая жизнь без прямого доказательства его участия в опасном преступлении, не будет загублена.
– Так и есть, я тоже на этом стою и буду стоять. Какой тогда смысл во всей нашей организации. Бандитами могут стать любые шайки и кодлы, но встать на сторону справедливости, не каждые. Нужно еще знать гражданский и уголовный кодекс, и находить в массе людей тех, кто занимается взятничеством и попустительством, или прикрывает серьезные уголовные дела. Ты думаешь, мне приятно, каждый месяц вручать своему начальнику, конверт с "левой" зарплатой. Мне самому омерзительны мои "коммерческие" операции в Сизо, но нужно переждать какое - то время. Ну, ничего, скоро этому придет конец. Не далек тот день, когда мы все вместе соберемся и будем обсуждать дальнейшие наши планы.
– Сереж, ты сможешь организовать мне свидание с мамой, я передам ей письмо к деду.
– Ни в коем случае! Ты что!? Напишешь письмо и отдашь его мне, а я уж сам найду способ, как передать его твоей матери, привыкай Саш к конспирации, здесь каждая мелочь важна. Не забывай, что мы должны опережать своих потенциальных преследователей на один шаг, не давая им ни малейшей зацепки, по раскрытию нашей организации.
– Прости, я не подумал, мне все еще кажется, что можно делать дела через знакомых.
– Теперь нужно быть начеку, не старайся увлекаться знакомствами, два шага, и не больше, вот на такое расстояние ты не должен никого подпускать к себе ближе. И, помни Сашок, организация, это часть тебя, отрубят тебе руку, терпи, и без нее можно жить, отрубят ногу, тоже стисни зубы, проживешь, а если под пытками ты сдашь своего товарища, то не будет никому из нас прощения и милости.
Мы не бандиты, и нам "мокрух" и "гопстопов" на дух не нужно, помни всегда об этом, и когда придешь в колонию, ничего не предпринимай без нашего участия, хоть мы будем за забором, но мы всегда будем рядом с тобой. Помни, мы единое целое, не станет тебя, значит, механизм нашей организации потеряет одну из главных частей.
Ты молодец, что рассказал об Аркане, чтобы называть его мразью, мне нужны основания для этого, но когда я добуду о нем сведения, мы не станем его отдавать властям, я сам бы хотел посмотреть ему в глаза. Есть у меня одна задумка, ведь не святым же духом питаются воровские и уголовные авторитеты. У них наверняка есть пути - дорожки, которые приведут нас к материальным ценностям. Когда я оставлю эту работу, нам придется заниматься такими вопросами, как материальное обеспечение жизнедеятельности нашей организации и налаживание агентурной сети, представляющей нам информацию. За это нужно платить, и немалые деньги, за сведения и за то, чтобы агенты молчали, такова жизнь, не подмажешь - не поедешь.
Присмотрись лучше к Волкову, в его личном деле нет ничего такого, чтобы компрометировало его, как "мужика, с нормальными принципами". Крепкий, умный, прямой мужик, во всяком случае, вы друг за друга в зоне можете постоять. И еще хочу тебе сказать, придешь на зону, к тебе обязательно подойдут два человека, это Отец Сибирского Алексея и отец погибшего во время бунта, Симутина Василия.
– Васи Симуты!?– невольно вырвалось из груди у Сашки,– как и у него, отец там?
– Да, они оба там, и в зоне имеют хорошую репутацию, так что встретят тебя в колонии, можно сказать с почестями. Запомни еще одну вещь, они противоборствуют друг с другом, что - то не дает им жить дружно и спокойно, наверно дело во внутризоновских раскладах, но, повторяю, Саш, будь бдителен, то, что не известно оперчасти, может быть известно другим ведомствам и структурам.
– Что ты имеешь в виду?
– До моих ушей дошла одна очень важная и конфиденциальная информация.
После последнего съезда, в партийных кулуарах и на высоком уровне, разрабатывается директива, повернуть вспять "воровское движение" заключенных, и душить в зародыше создаваемые в зонах блатные сообщества. Исходя из оперативных соображений, в колонии разных режимов, будут внедряться тайные сотрудники КГБ, чекисты. Так, что оставаться без внимания, все сходки и прочие уголовные деяния осужденных, не будут. Ты понимаешь, о чем я?
– Теперь да, надо ложиться спать и рот зашивать, чтобы чего не выскочило.
– Аркан, зверь матерый, так просто его не возьмешь, у него наверняка есть связи и в зоне,– продолжал Сергей,– если у тебя возникнет экстренная ситуация, прошу, не пытайся сам решить все, сообщи через моего хорошего приятеля, он работает в зоне, в пожарной охране, его зовут Михаил Мурашов. Запомни, только в экстренных случаях, просто так не подходи к нему. Договорились?
Сашка кивнул головой.
– И еще Саш, чуть не забыл, заместителем начальника по РИОР в колонии теперь Кузнецов, это вместо того, чтобы его судить, ему дали подполковника и перевели в другую колонию.
– Сашка кивнул головой и сказал:
– Помню эту хитрую бестию, о нем Дрон кое - что рассказывал.
– Если он попытается тебя прессовать в зоне, на рожон не лезь, у меня кое - что есть на него, я придавлю ему хвост, но только в том случае опять же, если он не отстанет от тебя.
– Сергей, ты так мне все обсказываешь, как будто мы скоро расстанемся с тобой, я вижу, что тебя что - то тревожит.
– Это я при тебе такой, потому, как скрывать мне от тебя нечего, через неделю, возможно, тебя уже здесь не будет, а на мне Сергей Ирощенко, хорошо хоть решается вопрос, куда его спрятать после побега.
– Сереж, по секрету, как ты его вытянешь отсюда? Я не представляю себе, как можно с коридора смертников выйти и оказаться на свободе.
– Это Санек, будет одна из величайших тайн и загадок, если все пройдет, как я задумал, значит, мы стоим чего - то большего в этой жизни.
Со свиданием тебе придется потерпеть, прибудешь в колонию, обязательно увидишься с матерью, а пока Сашок, будем прощаться. Если какие слухи дойдут до тебя, в отношении меня или Ирощенко, без проверки фактов, не доверяй слухам, если что, Анатолий будет помогать тебе и дальше. Но будем надеяться на хороший исход, а там пусть нас сам Бог рассудит, кто из нас бандиты, а кто и "Робин Гуды".
Они крепко пожали друг другу руки, и Сергей покинул комнату.




Глава восемнадцатая

ПОБЕГ

Снова, в назначенную пятницу планировалась "коллективная помойка" в бане. Так, за глаза Брагин называл сбор оперов из КГБ в сауне тюрьмы.
Девочки из камеры уже освоились со своей ролью, и в принципе не горевали, а в какой-то мере наслаждались своим новым положением.
Сергей не менял контингент используемых жриц любви, во избежание конфликта, никто из девчонок не открывал рта, по поводу пятничных прогулок в баню.
Не менялся и состав комитетчиков, пять человек, бессменная команда оперов из управления.
Самым мерзким и нахальным, по мнению Брагина был капитан и было отчего. С виду он напоминал накаченного мышцами бугая, маленькие с прищуром глаза, глубоко посаженные в глазницах, так и рыскали вокруг, как бы пытаясь разнюхать ситуацию. Тоненькие усики над верхней губой придавали ему схожесть с героями фильмов о белогвардейской контрразведке, этакого, штабс-капитана, костолома.
Сегодня опять смена Брагина, он сидит за пультом управления и отвечает на все звонки, помощником у него капитан Ермолов, этот мерзопакостный тип, который не пришелся по нраву его брату Анатолию, да и не только ему одному.
Как обычно, к часам семи вечера, к воротам Сизо подъехала черная "Волга" с номерами 00-05, и посигналила. Вышел дежурный и, осмотрев удостоверения пятерых человек, зашел в дежурку, позвонил Брагину, и только после того, как Сергей получил разрешение у начальника тюрьмы, "Волгу" запустили во внутренний двор.
Встречать и сопровождать команду оперов направили Ермолова. Все дальнейшие действия проводил Брагин.
Он доставил девочек в комнату отдыха и пошел к Шилову. Тот ждал его в служебном кабинете.
– А, Сергей, проходи, садись. Ну, как там парни с управления, с боевым настроением?– улыбнулся полковник.
– А что им грустить, стол накрыт, девочки поданы, все по высшему разряду. Да, вот что, Алексей Дмитриевич, Миша, капитан из их команды, просил напомнить Вам об одной просьбе.
– Да, да, я помню об этом, накажи Ермолову, пусть зайдет ко мне, я отдам ему устные распоряжения, не хочу тебя отвлекать от работы, а ты сам занимайся своими непосредственными делами.
В этот момент раздался звонок внутреннего телефона, Шилов поднял трубку, звонили из сауны.
– Дмитрич,– раздался голос Миши - капитана,– помнишь, что ты мне обещал в прошлый раз?
– Г - м,– произнес подполковник,– напомни мне, а то я закрутился совсем с этой работой.
– Ну, ты обещал мне встречу с глазу на глаз с одним из твоих подопечных, помнишь!?
– Ах, да, конечно помню, с Ирощенко, Миша, ты смотри аккуратно с ним, мне расквашенная физиономия не нужна в камере, да что я тебя учу, сам знаешь, как проводить такие беседы. Ага, давай, чуть позже, к тебе в комнату для допросов его доставят.
Сергей внутренне напрягся. Он знал, что сегодня капитан Миша хочет побеседовать с Сергеем Ирощенко. Что это будет за беседа, Брагин догадывался, капитан возненавидел Карзубого, и хотел укротить его характер, ему показалось, что Ирощенко слишком вызывающе себя держал при встрече. Да и вообще, снять стружку с этого бунтовщика, было его сокровенным желанием.
– Сергей, накажи Ермолову, пусть выведет из "блока В" осужденного Ирощенко в восемь вечера и отведет в комнату для допросов, и после того проводит капитана до машины, ему нужно родственников встретить. Да под усиленным сопровождением, чтобы вели Ирощенко, мне неприятностей не нужно.
– Хорошо Алексей Дмитриевич, все исполню, как Вы приказываете. Сергей посмотрел на Шилова, тот сощурил глаза, и по всей вероятности чего-то ждал еще от Брагина.
– Ах, да, чуть не забыл,– и Сергей достал из своей папки заветный конвертик, который, как всегда знакомым путем, упал на дно ящика письменного стола Шилова.
В двадцать ноль - ноль, на пульт управления поступил телефонный звонок.
– Сергей, я уже завел капитана в "комнату смеха",– говорил Ермолов,– он тут "датенький", и еще с бутылкой водки, заперся. Ну, что, выводить Ирощенко?
– Да, выводи, возьми с собой двоих контролеров, и без наручников его не сопровождайте, смотри Ермолов, головой ответишь перед Шиловым, если что.
– Да, что ты, Серег, впервой что ли, все будет хорошо,– успокоил он Брагина.
Ирощенко вывели из блока смертников и доставили в комнату для допросов, обитую из нутри поролоном и дерматином. Двери закрыли, и с обратной стороны остался стоять один контролер.
Комната была настолько глухая, что даже голоса не прослушивались сквозь обитую дверь.
Через полчаса контролер услышал сигнал звонка и увидел свет вспыхнувшей лампочки над дверью, это капитан предупреждал контролеров об окончании посещения.
Капитан Ермолов в сопровождении двух контролеров, открыли дверь камеры, и их взору открылась следующая картина: за столом сидел чекист - Миша, натянув фуражку глубоко на лоб, на столе стояла пустая бутылка водки. Ирощенко лежал на полу, скорчившись от боли, похоже он был без сознания, весь пол вокруг его был забрызган кровью, руки скованы за спиной наручниками. Лицо бывшего мятежника было разбито до неузнаваемости. Миша встал, и, пошатываясь, каким-то хриплым голосом произнес:
– Ермолов, я тут слегка перебрал и не рассчитал своих сил. Миль - пардон, прошу извинения за причиненные неудобства. Ты проводи меня к машине, мне еще родственников встречать на вокзале, будь они неладны,– выругался опьяневший капитан.
Ермолов ничего не сказал, вышел из комнаты и позвонил ДПНС Брагину, и разъяснил ситуацию.
Сергей выслушал его и отдал распоряжения:
– Так, выводи капитана, пусть он "мотает" за своими родственниками, контролерам накажи, пусть перенесут Ирощенко в камеру, и закроют его до нашего прихода.
Подвыпившего капитана Ермолов подвел к "Волге" и спросил:
– Товарищ капитан, как вы в таком виде сядете за руль? Тот, обтерев усы тыльной стороной ладони в обе стороны, слегка заплетаясь языком, ответил:
– Мне до полной ясности, нужно принять на грудь, еще литр, вот тогда я могу преподать высочайший класс вождения,– и громко засмеявшись, повернул ключ зажигания.
Машину выпустили из главных ворот, и она медленно и уверенно направилась по дороге.

Прошло минут тридцать, после того, как пьяного капитана проводили до ворот.
Брагин протянул руку и поднял трубку телефона, звонили из "блока В".
Ему докладывал дежурный контролер, что в камере номер три, приговоренный к смерти Ирощенко, находится в весьма буйном состоянии, и постоянно кричит, и отпускает всяческие нелепые высказывания: " То он мнит из себя капитана КГБ, то обещает всем оторвать головы, то рычит словно зверь, и требует срочно вызвать начальника Сизо".
– Ладно, ладно, сейчас доложу Шилову, и мы решим, что с ним делать дальше, если будет и дальше буянить и хамить, поместите его в карцер, там быстро успокоится.
Сергей не стал звонить Шилову, а направился сам к нему в кабинет.
– Ну что там, все нормально,– спросил его начальник тюрьмы,– Миша уже уехал?
– Да, Ермолов его проводил, а Ирощенко мы отправили назад в камеру. Правда…,– замялся Сергей.
– Ну, что там еще?
– Капитан избил его очень сильно, пришлось в комнате для допросов мыть полы и стены, все забрызгано кровью.
– Вот дуралей, я же просил его, по лицу не бить.
– Похоже, капитан его напоил, перед тем, как избить, контролеры говорят, что от Ирощенко разит спиртным за версту, и еще они докладывают, что он буянит и сильно ругается. И еще он возомнил себя капитаном КГБ и обещал всем головы открутить.
– Ну, Миша, ну артист, накачал же он его.
После его слов, зазвонил телефон, звонок шел из "блока В".
– Товарищ полковник, Вам нужно срочно прийти в блок, здесь такое творится!
– Что там у вас стряслось?
– Товарищ полковник, мне кажется это не заключенный Ирощенко.
– Что!? Прапорщик, ты в своем уме, что ты там мелешь, ты сам - то трезв?
– Товарищ полковник, идите скорее, иначе он выворотит двери из карцера.
– Вы что его в карцер посадили?– обратился Шилов к Брагину.
– Алексей Дмитриевич, это я им сказал, если заключенный будет сильно буянить, то посадите его в карцер.
– Ладно, пошли разбираться, ну, ничего вам нельзя доверить, все приходится самому контролировать.
– Товарищ полковник, я действовал строго по инструкции и Вашему указанию, ничего лишнего в своих действиях я не допускал.
– Да я не тебя виню, а разгильдяйство некоторых, не могут все нормально сделать, обязательно было его избивать?
Дежурный контролер открыл дверь "блока В" и запустил Шилова и Брагина. В глубине коридора, там где находился карцер, раздавались тяжелые удары по внутренней решетке и крики. Дверь открыли, решетку пока не трогали.
Все присутствовавшие ужаснулись от увиденной картины: к дверной решетке подскочил разъяренный человек, все лицо и одежда его были перепачканы кровью. Под левым глазом большой кровоподтек, правый глаз заплыл, нос тоже был, похоже, свернут на бок.
– Дмитрич, вы, что здесь охренели,– выругался заключенный,– какую проверку вы решили мне тут устроить. Да вы у меня все здесь полетите к черту, со своих насиженных мест. Что смотрите!? Да, я это, я - капитан КГБ Брылов Михаил Юрьевич. Что, не узнали? Гады ползучие,– выругался человек.
У Шилова кровь сошла с лица, он стоял онемевший, не в состоянии вымолвить слово, потом сознание медленно привело его к действительности.
– Миша!?– только и произнес он.
– Да я! Я это, Алексей Дмитриевич, открывай живей, эти чертовы решетки.
Еще с секунд тридцать полковник переваривал что - то в своей голове, и потом дико закричал:
– Где Ирощенко? Где капитан Ермолов? Быстро их мне сюда, обоих.
Сергей стоял в стороне, и ждал, когда шквал обвинений посыплется и на его голову, но полковник посмотрел на него, как - то тоскливо сказал:
– Сережа, милый, быстро разберись мне тут во всем, я ничего не соображаю, давай, давай быстрее, не стой здесь, делай же что - нибудь. Через пол - часа, чтобы со всей сменой были у меня в кабинете с полным отчетом.
Шилов направился в баню.
Девушек в срочном порядке увели в камеру, а Шилов рассказал четверым, слегка захмелевшим товарищам Михаила, что произошло.
Через полчаса все они сидели в кабинете у начальника Сизо, куда привели и капитана Брылова. Лицо его было перевязано, и ссадины обработаны спиртом и кое - какие заклеены лейкопластырем.
– Так, Михаил рассказывай все по порядку, и подробно, не упуская никаких деталей,– потребовал майор Шаронов.
– Завели ко мне в комнату этого заключенного, руки были скованы за его спиной. Я отпустил контролеров, и начал с ним говорить. Сначала было все тихо и мирно, затем он начал повышать голос, я хотел его немного "успокоить", но вдруг он оказался со свободными руками, наручники болтались у него на левом запястье руки. Он, как - то быстро подскочил ко мне и, схватив меня обеими руками за голову, нанес мне удар головой в нос. Потом я смутно припоминаю, как он бил меня по лицу, я уже не чувствовал боли. Очнулся я, оттого что он заливал мне в рот водку, всю бутылку опорожнил в меня. Все, потом я очнулся только в камере, куда меня видно принесли, переодетого в его зэковскую светлую робу. Всю мою форму и служебное удостоверение он забрал с собой.
Шаронов, сослуживец Брылова, выслушав рассказ друга, сразу же определил:
– Это подготовленный побег, все говорит о том, что в тюрьме действует сообщник преступника, иначе это никак не назовешь. Кто провожал подмененного "капитана" до машины?
– Капитан Ермолов.
Тот стоял, ни жив, ни мертв, даже не зная, что и сказать.
Потом видимо сообразил, что ему инкриминируют пособничество в преступлении, залепетал:
– Я выполнял указания дежурного по Сизо, капитана Брагина.
– Капитан Брагин, а Вы что скажете, на это,– продолжил майор, уже в официальном тоне.
– А я выполнял распоряжения начальника Сизо,– произнес Сергей.
– Так, получается замкнутый круг,– подытожил майор.
– Алексей Дмитриевич, что будем делать?– обратился он к Шилову.
– В первую очередь нужно прошерстить все Сизо и окрестности вокруг его, может быть, нам удастся обнаружить хоть кое - какие следы побега,– ответил растерянно начальник тюрьмы.
– Да о чем Вы говорите, товарищ полковник, неужели вы не понимаете, что нам всем грозит служебное расследование. Как мы, офицеры КГБ здесь оказались? Ну, хорошо, мылись в бане! Отдыхали после трудовой недели в близком кругу друзей. Да Вы представить себе не можете, как оперативно - следственная группа выведет наружу этот "притончик". Наверняка в изоляторе есть уши и глаза завистников, и в скором времени вся нужная информация станет достоянием следователей.
Нужно немедленно принимать меры и поднимать розыскные службы, пока этим делом не занялись в главном управлении, может нам удастся по горячим следам выйти на след преступников.

На улице была уже ночь, но это не помешало всем службам города развернуть полномасштабные поиски бежавшего преступника. Был объявлен план -перехват.
Перекрыты все главные магистрали, ведущие из города. Главный железнодорожный вокзал, речной, автобусный, железнодорожные станции, были взяты под строгий контроль милиции. Проскочить преступнику сквозь кордоны сотрудников не представляло никакой возможности.
Оперативники, среди ночи, наведывались к своим засекреченным агентам и распространяли фотографии беглеца. Ориентировки поступили во все отделы и службы.
Было назначено служебное расследование. На время следствия начальник Сизо и полностью смена, дежурившая в эту ночь, были отстранены от занимаемой работы, следователи не обошли своим вниманием и офицеров - оперативников Управления КГБ.
Казалось, беспрецедентные меры, направленные на поимку опасного преступника, не оставят ему шансов, задержаться на свободе. Но прошли сутки, и стало понятно, что по горячим следам не удалось его обнаружить. Тогда опера и следователи переключились на дежурную смену ШИЗО. Полковника Шилова, капитана Брагина и капитана Ермолова поместили в камеры КПЗ. Начались нескончаемые допросы.
Шилова в тот же день выпустили под подписку о невыезде.
Сергею тоже досталось, ему пришлось дать полный отчет в своих действиях. Он предоставил всю документацию, составленную им по допросам Ирощенко, указывая цель его визитов к приговоренному к смерти преступнику. Ссылаясь на разрешение Политотдела и самого начальника тюрьмы, Брагин пытался доказать следователям, что действовал в рамках законодательства и внутреннего распорядка изолятора. В целях оперативной информации и работы, Брагину пришлось выложить на стол следователей все свои документы, освещающие оперативную работу капитана. Там были и опросы, и допросы завербованных им заключенных, но в целях сохранения тайны, фамилии их отсутствовали. Подробные, психологические портреты преступников и главарей разных сословий. На столе у следователя образовалась целая стопа документов и кое - какой секретной информации о работе опера Брагина. Все это доказывало его подготовку в учебе в юридическом институте. Рефераты, наблюдения, выдержки и факты. У непосвященного человека сразу же возникало чувство, что это была научная диссертация. У следователя голова шла кругом от количества предоставленной информации.
Наложив временный арест на документацию, следователи выпустили Брагина, после его пребывания в камере двух суток. От работы он был временно отстранен, и не имел право покидать город, до полного выяснения обстоятельств.
Толя приехал встречать брата к зданию временного изолятора, и они сразу же поехали на квартиру к Сергею. Всю дорогу они молчали, Сергей мог только уловить некий проблеск радости в глазах брата и его твердое выражение лица, показывающего, что акция прошла успешно, и Сергей Ирощенко уже находится очень далеко от города.
Это успокоило Сергея, и сняло напряжение в его душе и теле, державшего его в крепких клещах почти пять суток.
На следующий день, после его выхода из КПЗ, он разыскал по телефону майора Шаронова - оперативника из управления КГБ, и сказал, что для него есть очень интересная информация, о разыскиваемых преступниках.
Они незамедлительно встретились.
Хотя Сергей видел майора всего пять раз во время их помывок с девочками, но отношения между ними сложились вполне нормальные.
– Итак, Сергей, слушаю тебя внимательно, и заранее говорю, если твоя информация настолько ценная, я непременно обнародую ее в целях поимки преступников.
– Александр,– обратился Брагин к майору,– я тоже заинтересован в их поимке, тем более моя персона вошла в список подозреваемых лиц в подготовке к побегу. Начну по порядку: Не так давно, ко мне потупила информация, что один работник оперчасти нашего следственного изолятора имеет прямую связь с уголовными типами за стенами тюрьмы. Я перепроверил сведения и убедился, что капитан Ермолов действительно по указу со стороны уркаганов перевел одного осужденного в другую камеру, где того должны были убить, а цепочка ведет к местному уголовному авторитету по кличке "Леший".
– Откуда у тебя эта информация?
– От моего осведомителя.
– Ну, ты прекрасно понимаешь, что для следствия важны фамилия и показания твоего агента, а не косвенные улики причастности Ермолова к воровскому сообществу.
– Я готов предоставить его следствию, но с одним условием, все должно содержаться в тайне, в противном случае мой агент откажется давать показания.
– Разумеется, тайна будет соблюдена.
– Есть еще один свидетель, который покажет, что Ермолов, якобы в целях оперативных мероприятий, поместил осужденного в транзитную камеру, это девушка, работающая в Спецчасти Сизо.
– Вот это уже горячее, потянулась цепочка. Что еще?
– А еще мой агент говорил, что до него дошел слух, о беглом арестанте, которого сейчас укрывает тот самый Леший.
– Так - так, это тоже неплохо, если мы возьмем в оборот Ермолова, я думаю, он долго не будет запираться,– заинтересованно проговорил майор,– задета честь нашего товарища, и на нас тоже упала тень неприятности. Нашим первостепенным делом является раскрытие сети этой организованной уголовной группы. Почему я говорю организованной, да потому - что просматривается явный соучастник преступления, который находится в рядах органов МВД. Если судить по его действиям в тот вечер, он постоянно был в гуще событий, но этого мало для полного обвинения, нужно доказать его причастность к побегу заключенного.
– Вот Александр, это записка - копия, она была мною временно изъята у сержанта Звягинцева, и показывает на то, готовилось убийство все того же осужденного, которого перевел в камеру Ермолов.
– Интересно, они что, этот сержант и капитан в одной упряжи с уголовниками.
– Выходит так, они оба были подкуплены для обстряпывания дел в тюрьме урками с воли, сказал Брагин.
– Если бы не Миша, я бы посоветовал тебе передать всю эту информацию в органы МВД, они бы точно зацепились за эти немаловажные детали. Но в наших интересах иметь всякую информацию, дающую хоть какую - то зацепку, потому благодарю тебя, мы сами отработаем эту версию. У тебя еще что - то есть, или все?
– Александр, если вы выйдете на след Лешего, отломите и мне кусочек от этого пирога, я в долгу не останусь, у меня есть свой интерес к этому типу.
– Какой, если не секрет?
– Мне кажется, уголовники не отстанут от заключенного, и все равно его настигнут, я просто хочу предотвратить готовящееся убийство.
– А с чего ты взял, что его хотят убить?
– Он сам мне рассказывал как на него напали с заточенными штырями двое в камере, но парень не промах, бывший спортсмен и смог от них отбиться.
– Надо было сразу их задержать.
– Ты же знаешь Александр, что бывает у зэков за доносительство, конечно, он промолчал, а те двое уже в тюрьме закрытого типа, и тем более далеко в Восточной Сибири.
– Ладно, Сергей, если что, я дам тебе знать. Они разошлись, пожав друг другу руки.
Глава девятнадцатая

СПЛАНИРОВАННОЕ ЗНАКОМСТВО

За неделю, до того, как был совершен побег, в один из рабочих дней недели, когда до конца смены оставалось каких- нибудь пять минут, в двери районной библиотеки " имени А.С.Пушкина" постучали.
Катя отвлеклась на миг от работы и громко сказала:
– Товарищи, на сегодня все, библиотека закрыта, приходите, пожалуйста, завтра. Но дверь открылась, и в помещение вошел мужчина лет тридцати пяти на вид. Он осмотрелся, и, убедившись, что в помещении никого больше нет, обратился к Екатерине:
– Простите, пожалуйста, за несвоевременное вторжение, мне необходимо увидеть Екатерину Михайловну.
– Да, это я. Чем могу Вам помочь?
– Екатерина Михайловна, мы одни?
– Ну, конечно. А что же все - таки Вас интересует?
– Дело в том, что я близкий знакомый Вашего сына.
– Саши!– невольно вырвалось у Кати,– ой, простите, я так жду от него весточки. Простите еще раз за мое бурное восклицание. Кто Вы? Я раньше Вас не видела, Вы что - то хотели узнать о моем сыне?
– Нет - нет, Екатерина Михайловна, я уполномочен передать вам письмо и вручить его из рук в руки.
– Мне письмо! От Саши!– опять обрадовалась Катя.
– Меня зовут Сергей, можно просто, без фамильярности. Екатерина Михайловна, прежде чем я передам Вам письмо, я хотел бы Вас предупредить, что оно очень конфидициально, и не должно стать достоянием чтения других лиц. Вы меня понимаете?
– Более чем,– произнесла серьезно Екатерина.
Брагин достал конверт и протянул его Екатерине. Та прочитала его про себя и заглянула внутрь, там еще располагался один конверт, который был адресован Коростылеву Михаилу, то есть ее отцу.
– Какая таинственность,– произнесла Катя,– сын пишет, что я могу Вам доверять. Вы хотите, чтобы я, каким - то образом переправила это письмо моему отцу.
– Да, Екатерина…– жест руки и слова Кати прервали его слова,– можете тоже называть меня просто по имени.
– Да, Екатерина, это необходимо сделать с самый кратчайший срок, это очень важно. Просто, друг, о котором пишет Вам сын, попал в очень скверную историю, и чтобы ему помочь, его нужно срочно на днях переправить к вашему отцу в тайгу.
– Да, я прочитала это в письме. Что натворил, этот Ваш друг, и почему он вынужден скрываться, я так понимаю, от милиции?
– Это хороший человек, ставший жертвой стечений обстоятельств, а разыскивают его за самовольное оставление воинской части, так как ему стало опасно оставаться там, но это на время, Екатерина
– Вы знаете Сергей, я всегда верила своему сыну, он никогда не лгал мне, я не буду сильно допытываться, кто тот человек, я доверяю Саше и потому берусь Вам помочь, но как я оставлю работу? Ведь туда и обратно нужно суток шесть, теплоход ходит только через три дня.
– Когда отплывает первый теплоход?
– Это не трудно узнать, я сейчас могу позвонить в справочную речного вокзала и спросить, у меня работает городской телефон.
– Это было бы замечательно.
Катя поискала в справочнике номер нужного телефона и, найдя его, набрала номер.
– Здравствуйте, я могу узнать информацию о ближайшем рейсе на теплоходе в город Томск. Сегодня, в девять сорок пять! Спасибо Вам большое, Вы очень помогли мне,– она положила трубку.
– Катя, вы могли бы прямо сегодня отправиться в путь?
– Я бы могла, но обратно теплоход заберет меня только через три дня, и то, если меня на лодке доставят на противоположный берег в село Топильники, там причал расположен по обеим сторонах реки.
– Да, задача, а еще как-то можно вернуться назад в город?
– Были экстренные случаи, тогда мы переплывали на другой берег и знакомый бакенщик, просил какое - нибудь судно пристать к берегу, он передавал сигналы капитану судна. Конечно, это стоит денег, но капитаны суден, всегда помогали старому бакенщику.
Вот, только таким способом, можно оттуда выбраться, а в противном случае нужно ждать теплохода три дня и плыть на нем до окончательного пункта назначения, и потом возвращаться назад.
Сергей достал из кармана деньги и, отчитав сотню рублей, протянул их Кате.
– Этого хватит?
– Ой, да что Вы, здесь слишком много.
– Берите, берите, Екатерина, все что останется, используйте на свое усмотрение.
– Хорошо, я постараюсь отпроситься на один день, начальник у нас хороший, я думаю, он что-нибудь придумает. Сергей, скажите мне правду, только не обманывайте меня. Саша попал в еще какую - нибудь историю?
– Нет, Катя, мы просто хотим помочь своему другу. У Саши хорошие друзья, никто из его близких друзей никогда его не подведет. Вы можете гордиться своим сыном, он у Вас действительно замечательный парень.
– Спасибо, я уже слышала от людей, о его благородных поступках, только до сих пор не могу понять, как он был втянут в бунт. Вы слышали об этом?
– Да, Катя, я слышал об этих событиях, и Ваш сын, можно так выразиться спас моего родного брата от смерти.
– А кто Ваш брат?– удивилась Катя.
– Он служит в колонии лейтенантом, и во время бунта содержался у заключенных, как заложник, он чудом остался жив, и все благодаря Саше и одному доктору.
– Сергей, если б Вы знали, как мне приятно слышать от Вас хорошие слова о моем сыне, я ведь помню этого офицера, он выступал на суде в качестве свидетеля. Как пояснила наш адвокат, его показания повлияли на решение судей, в вынесении приговора.
– Да, Екатерина, я тоже помню этот момент и Вас хорошо запомнил, я тоже присутствовал на заседании суда, правда, только один день, когда мой брат давал показания.
– А я, к сожалению, не могу Вас вспомнить, там было много народу, да и я была в таком состоянии…– Катя замолчала, давая понять Сергею, что ей тяжело вспоминать о тех событиях.
– Катя, запомните, пожалуйста, это письмо ни в коем случае не должно попасть в чужие руки, еще прошу, никому не говорить о своей командировке. Если кто - то поинтересуется, солгите, в пользу дела, скажите, что Вы поехали проведывать больного отца. Хорошо?
– Да, Сергей, можете на меня положиться, я все сделаю, как Вы просили. Мне пришлось солгать моему папе, что Саша служит в армии. Я не хочу его расстраивать, даже не знаю, как он отреагирует, если узнает правду о Саше. А когда Вы планируете отправить своего друга в деревню?
– Когда вы приедете, мы обязательно с Вами обсудим этот момент. Досвидания, Катя, я был очень рад познакомиться с Вами. Сергей одел форменную фуражку, поправив ее на голове и на прощание сказал:
– А знаете, Катя, я, почему - то Вас такой и представлял.
– Какой?– Катя была заинтригована словами Сергея.
– Умной, красивой, и горячо любящей своего сына,– сказал он, и вышел из помещения библиотеки.

Вечером, встретив с работы Александра Петровича, Катя предупредила, что уезжает на один день к отцу, она ничего не сказала, не стала выдумывать про болезнь папы. Да Александр и не спрашивал лишнего, ему было достаточно, что любимая женщина посвящает его в свои дела, он даже вызвался проводить ее до пристани. И снова Катюша была благодарна ему. Она тихо прильнула к его плечу и произнесла:
– Я так счастлива, что мы вместе, мне очень хорошо с тобой, ты даже не представляешь, какой ты хороший.
– А я догадываюсь, любовь моя, твои глаза, это отражение твоей души, загляну в них и все вижу.
– И что ты сейчас видишь?– спросила она лукаво.
– Я вижу, что мы должны уединиться с тобой вон в той спаленке,– он подхватил ее на руки и бережно понес в другую комнату.
Они приехали на пристань и купили билет на теплоход, прошли по досчатому длинному настилу до места, где было пришвартовано судно.
Под настилом плескалась вода. Александр попрощался с Екатериной и обещал, что завтра не ляжет спать, пока не дождется ее. Точного времени Катя не могла указать. Когда вернется, сама не знала, на чем будет добираться домой, неизвестно.
Утром теплоход уже подходил к Михеевке.
Катя была налегке, небольшая сумка, гостинец отцу, и все, больше никаких вещей.
Прошла до конца деревни, приостановилась, вспомнила что - то из своего детства, юности и решила заглянуть к Наташе, но ее не оказалось дома. Кто - то из соседних домов уже заприметил ее и, поздоровавшись, уже вслед спешившей Кате крикнули, что ее отец болеет.
" Вот так, как будто в воду смотрели они с Сергеем, и выдумывать не надо. Что же с ним случилось?" Катя поспешила к дому, где жил ее отец в лесу.
За полтора часа она добралась до места.
Корт, учуяв ее, издали с веселым лаем понесся встречать Катю.
Отца не было, и когда она уже взошла на крыльцо, послышался его голос:
– Кто там? Заходите, заходите, не стойте на крыльце.
Отец сидел на постели, рядом с ним Катя заметила костыли. Она бросилась к отцу.
– Папа, папа, что с тобой? Здравствуй мой родной!
Михаил попытался встать, но дочь остановила его.
– Катюша, доченька, ты как здесь оказалась, что - нибудь случилось? Потом немного отстранил дочь и произнес:
– Здравствуй доченька!
– Что у тебя с ногами?
– Да остудил наверно шибко, поясницу вот прихватило, да правая нога отнимается, Наташка, вот костыли принесла, а зачем они мне, я ведь не калека, потихоньку отпустит.
– Папа, я попроведовать тебя приехала, ненадолго, и от Саши письмо привезла.
– От внука?– обрадовался Михаил,– я давно от него не получал писем. Ну как вы там живете?
Катя больше всего переживала: "А что если Саша в письме деду написал, что он в тюрьме. Да нет, не должен, он ведь на свидании говорил, что упоминал в письме к деду, что служит в армии".
Катя протянула письмо отцу, тот прочитал его без очков, зрение у отца было хорошее.
– Саша пишет, что друг у него попал в беду, тебе он не говорил, что там произошло?– спросил ее отец.
– В общих словах, писал, что будто командир части пытается посадить в тюрьму Сашиного друга. Нужно время чтобы во всем разобраться.
– А родители у друга есть?
– Не знаю, пап, мне Саша ничего не говорил, просто просил помочь.
– Ну, ты сама то, что думаешь, дочка?
– Я думаю, что человеку нужно помочь, я сыну верю, потому и прошу тебя, пусть Сашин друг поживет у тебя.
– Катюш, мне то что, жалко, что ли, пусть поживет, вот только сдается мне, что дело там серьезнее, чем кажется на первых порах. Ну, да ладно, что там, пусть приезжает, я внуку рад, и друзьям его тоже рад буду.
Внук тут пишет, чтобы я его скрытно от чужих глаз к себе привел. Ну, может к тому времени я сам встречу его, а если что, Наталку попрошу, чтобы привела его.
Чуден Сашок, да разве у нас в деревне укроется кто - то от глаз, да и никто никому, и никогда не скажет, кто здесь бывает, все ведь свои.
Катя помогла отцу, натерла ему спину каким - то составом из трав на спирту. Уложила его в постель, приготовила поесть, и прибрала в доме, тут и Наташа подоспела.
– Ой, сестренка Катенька приехала,– обняла она сестру,– а я- то из района вернулась, а мне говорят, Катюша к отцу пошла, ну я все бросила и сюда быстро. Отец - то видишь, как расхворался, тут с его работы уже наведывались, нужен он им шибко.
– Скоро поднимусь. Подождут, человеку отдохнуть - то нужно? Слово говорю, нужно! Давайте, девчонки, накрывайте на стол, и я к вам присоседюсь.
Вот так за разговорами и прошло время. Катя попрощалась с отцом, обняв и поцеловав его на прощание. Она наказала ему, чтобы берег себя, пообещала, что приедут с Сашей скоро в гости.
Сама украдкой вздохнула и подумала " Скоро, это через десять лет".
Уже у порога Михаил окликнул дочь:
– Катюша, твой - то, новый, тебя не обижает?
– Пап, у нас все хорошо,– успокоила она отца.
– Ну, и ладно, доченька, айдате,– и он махнул женщинам рукой на прощанье.
Наталка проводила сестренку до хаты Ефима, там распрощалась с ней. Родственник переправил Катю на лодке на другой берег к Кузьмичу - бакенщику, и они в течении двух часов ждали какое-нибудь судно, проходящее вверх по реке. Наконец показался порожний буксир, который обычно толкает впереди себя баржу. Заприметив сигнал бакенщика, суденышко подошло ближе к берегу, и после минутной договоренности, Кузьмич на своей лодке доставил Катю на борт буксира.
Только ночью она вернулась домой, Александр встретил ее заспанный, сон сморил его после полуночи.

Глава двадцатая

ПОД КРЫШЕЙ ЛЕСНИЧЕГО

Теплоход "Михаил Ульянов" шел медленно по течению в сторону Томска.
Наступила ночь, пассажиры судна, уже крепко спали, приютившись на деревянных, отполированных до блеска скамьях. В дальнем углу трюмового помещения, где расположились пассажиры, сидел мужчина, лет тридцати. Он надвинул глубоко на глаза шляпу и периодически поглядывал на входную дверь. Вид у него был спокойный, он откинулся на спинку скамьи, и казалось, дремал. Правая рука, у него скрывалась в полах пиджака, и лежала на рукоятке пистолета системы "Макаров", засунутого за ремень брюк.
Сергей Ирощенко отдыхал. Отдыхал от бурно прожитых последних лет, от событий, которые запечатлелись в его памяти, и, конечно же, от побега.
Он мысленно проворачивал всю картину, обдумывая каждую мелочь, и естественно острые моменты минувшего дня.
Когда он нашел общий язык и впоследствии сдружился с Сергеем Брагиным, последний намекнул ему о его последующем статусе. Да разве же Сергею Ирощенко хотелось умирать в свои тридцать два года.
Жить всегда хочется, даже когда его ломали комитетчики, пытаясь втоптать его гордость в пыль, когда тюремщики с ненавистью смотрели на него и при удобном случае вымещали на нем свою злость. Он терпел все эти унижения и оскорбления, единственным светилом в его жизни оставалась свобода, которая рано или поздно вернется к нему, но когда на суде прозвучал приговор, и его лишили последнего глотка воли, он смирился. Нет, он не упал духом, он просто начал свыкаться со своей участью.
" За что?"– сверлила голову мысль,– ведь я никого не убил, я только ранил Ефремова, и за те два дня волнений я точно помню, что никого не лишал жизни. А в прочем, какое теперь это имеет значение, суд вынес свой вердикт и приговорил к смерти, лишив меня всякого права на жизнь. Сергей Брагин снова вернул мне это право, пусть даже незаконно, но вернул".
Почему он никогда не проходил мимо несправедливости, почему его с детства, еще в детском доме учили быть хорошим и правильным человеком. С раннего возраста его постигли все тяготы сиротства, он и теперь не знает, где его родители, все померкло во времени, даже разыскивать некого.
Рос он крепким, сильным парнишкой, никогда не чурался физического труда, сверстники старались не вставать на его пути. Будучи не сильно общительным, Сергей всегда находил себе единственного друга, которому доверял во всем, и всегда его защищал от нападков ребят.
Окончил училище, пришло время, идти в армию. Призвали его в 1968 году. Еще год назад, получая приписное свидетельство его, приметили и, судя по его характеру и стремлению записаться в войска особого назначения наметили его военный путь. После дембеля, пошел служить дальше. Он попал в мотострелковую часть и служил в разведывательной роте.
Смекалистый, физически крепкий, морально устойчивый, Сергей всегда был на высоте по боевой и политической подготовке. Он один из первых кинул вызов "старичкам" и стал бороться с "дедовщиной" в отделении. В "особых" войсках никогда не поощрялась "дедовщина", но случаи всплеска ее происходили повсеместно.
В армии он сдружился с одним чеченцем, которого звали Иса. Не весть, откуда Иса был обучен приемам рукопашного боя, владел самбо и мог кое - что преподать в редчайшем по тем временам, искусстве Каратэ. Сергей стал его неизменным учеником и партнером по тренировкам. Затем начались профессиональные тренировки, которые проводил инструктор по каратэ в стиле "Соне". Этот вид рукопашного боя был строго засекречен, и в то время обучались только бойцы, имевшие звание КМС . Сергей помнил, когда он по истечению срока службы увольнялся в "запас", он давал расписку о неразглашении и неприменении техники рукопашного боя.
Прошел год службы, они сами стали "старыми" военнослужащими, их с Исой побаивались и уважали, стараясь не вступать с ними в конфликт.
Сергей вспомнил случай, когда к ним в часть прибыл один, весь из себя, так сказать готовый спортсмен, и начал устанавливать свой статус. Сергей предупредил его, во избежание дальнейших конфликтов, чтобы он не измывался над солдатами. На что, тот ответил ему дерзостью. Когда Сергей узнал, что спортсмен избил одного служащего, они с Исой подкараулили его в укромном месте и так преподали ему урок "вежливости", что с того слетела вся спесь и желание "верховодить".
Затем была сверхсрочная. Получил звание старшины и горел желанием продолжать обучаться военному делу, и решил посвятить свою жизнь армейской разведке. Окончил учебные курсы и получил звание младшего лейтенанта. Служба проходила в особой разведроте, где он набирался опыта в военном деле. Дослужился до лейтенанта и все бы шло своим чередом, но судьба иначе отнеслась к его чаяниям, столкнув его с майором - негодяем, за избиение которого его судили. Не помогли его армейские заслуги и награждения, майор оказался куда, более пронырливей Сергея и, заручившись поддержкой высших чинов, отправил его под трибунал.
Остался позади бунт в зоне, следствие, измывательства следователей и комитетчиков, суд.
Когда Сергей Брагин пообещал направить его жизнь по другому руслу, он согласился, тем более он нашел себе верных и боевых друзей, в лице двух офицеров и Саши Воробьева, этого хорошего во всех отношениях парня.
После того, как он и Саша вступили в тайную организацию "Черная молния" и убрали первого насильника и убийцу маленькой девочки, начался другой отчет времени его новой жизни.
Предложение, произвести обмен, и стать на время капитаном КГБ, его заинтересовало. Как утверждал Брагин, Сергею не хватает усиков и формы капитана, а в остальном они даже были многим схожи.
Выкраивали удобный для них момент, в какой день совместить пятничную баню и день "встречи" с КГБэшником, чтобы "помочь" тому разоблачиться.
Почти в самый последний момент им улыбнулась удача, капитану нужно было в тот вечер ехать встречать родственников на вокзал, сразу же отпала нужда выстраивать ситуацию с выводом Сергея из изолятора. Все было продумано до мелочей. Основные, организационные вопросы легли на плечи Брагина.
В предполагаемый вечер, в двух кварталах от тюрьмы, Сергея Ирощенко должен ждать в "жигуленке", взятого у друга напрокат Толя Брагин. В новой одежде и с заданным маршрутом Ирощенко должен сесть на рейс теплохода и отплыть в пункт назначения.
По счастливой случайности совпала дата отплытия теплохода "Михаил Ульянов", а иначе Ирощенко нужно было прятать в городе, и определенно долго, пока не утихнет ажиотаж по розыску беглеца.
Сергей Брагин все рассчитал и тщательно продумал каждый нюанс, который может выплыть в последствии, ведь ему оставаться в Сизо и принимать на себя первый удар опративно-следственных мероприятий по розыску Ирощенко. Даже время отплытия теплохода и побега, расходились на минуты.
И вот Ирощенко сидит перед капитаном, который с наглым выражением лица и в полной уверенности своей безнаказанности сначала оскорбил его, потом обрисовал ему незавидную участь. У Сергея не было время долго терпеть нападки капитана, он канцелярской скрепкой расстегнул наручник и снял его с правой руки. Сергею пришлось неделю тренироваться в камере по ночам, чтобы расстегивать наручники, Сергей Брагин тайно снабдил ими Ирощенко.
Пока КГБэшник распалялся не на шутку, он подскочил к нему и ударил "бычком" в нос. Затем бил по лицу так, чтобы его не распознали, но бил, чтобы кровь не запачкала мундир, пока капитан не потерял сознание. Он раздел его и сняв себя робу, натянул ее на офицера, сковал наручниками ему руки за спиной. Приготовленной заранее самодельной бритвой сбрил усы на губе офицера. Достал накладные усики, переданные ему Брагиным, и аккуратно наклеил их себе на верхнюю губу. Взял бутылку водки, принесенную капитаном, и влил ее в горло, потом еще раз ударил его по носу, да так, что брызнула кровь во все стороны.
Сергей нажал кнопку звонка, расположенную под столешницей и натянул глубже фуражку на лоб.
Он помнил, как разыграл из себя подвыпившего скандального капитана и его без несчастья провел дежурный офицер в главный двор тюрьмы. Видно сходство его с капитаном КГБ было действительно большим.
"Какой молодец, все - таки Брагин, он постарался сделать все так грамотно, и умело, у меня даже не проверили удостоверение личности, и выпустили из ворот тюрьмы",– вспоминал Сергей.
Искать Анатолия не пришлось, он припарковал машину у обочины дороги в двух кварталах от Сизо, и ждал Сергея. Наскоро скинув с себя форму капитана, он надел костюм, ботинки и шляпу, и вот они уже неслись в направлении пристани. В последний момент Толя передал ему билет, сумку с одеждой, едой и пистолет "Макаров".
– Это на непредвиденный случай, дай Бог, чтобы он не понадобился,– напутствовал его Толя,– пистолет темный, куплен на "барахолке". Они крепко пожали друг другу руки, и Сергей направился по деревянным мосткам к теплоходу.
За иллюминаторами светало, Сергей решил выйти на носовую палубу и глотнуть свежего воздуха.
За бортом плескалась вода, он поежился от утренней прохлады и поднял воротник пиджака. Шли фарватером, ближе к правому берегу.
Он всматривался в берега реки, поросшие ивами и густой травой. С левой стороны берег казался пологим, а с правой стороны берега были крутыми. Леса, леса, простирались на пути следования теплохода.
" Какая же все - таки огромная наша страна. Вот сидел в камере, и весь мир умещался на восьми квадратных метрах, а здесь такие просторы, вот она, долгожданная свобода!".
Он не вступал ни с кем в разговоры, и одиноко продолжал стоять до тех пор, пока не объявили по рупору о подходе к деревне Михеевка. Теплоход взял курс на правый борт, и тихо подплыл к берегу, уткнувшись носом в мель. Матрос теплохода снял трап с крыши рубки и, развернув его на сто восемьдесят градусов, аккуратно уложил на берег.
Сначала сошли с теплохода, Сергей и мужчина с женщиной, затем по трапу поднялись на борт несколько местных жителей.
К Сергею подошла молодая женщина, хорошо сложенная, слегка полноватая, но вполне симпатичная, и как показалось Сергею, говорила она очень быстро, скороговоркой.
– Вы Сергей?
Он кивнул головой и поздоровался, но украдкой посмотрел в сторону мужчины и женщины, а те в свою очередь взглянули на него.
– Здрасте, Сережа, не обращайте внимания, здесь все свои, это наши родственники, так что идемте, нас уже ждет дед Михаил.
И они пошли в направлении леса. По мере того, как проходили первые километры пути, Сергея заворожила красота этих мест. Он никогда еще не был в тайге, видел ее только в фильмах и читал о ней в книжках.
Всю дорогу он любовался природой, и величием деревьев.


Особенно его впечатлила картина поваленных старых деревьев, которые обросли мхом. Завораживающее глаз зрелище, сказочное состояние леса. Солнце, пробиваясь сквозь разлапистые ели, насыщало лес красками, и придавало вид праздности.
Настроение у Сергея поднялось.
Наталья весь путь тараторила что - то, все рассказывала, сама себе удивлялась, такая скромная в общении, и вдруг ее словно прорвало. Сергей, учтиво слушал ее, не перебивая, и наблюдал за словоохотливой проводницей, которая, как он понял, доводилась деду Михаилу племянницей.
"Неужели я в безопасности? И весь этот кошмар остался позади. Не будет утренних побудок и грохота открываемых кормушек, и звона посуды о железо. Не услышу больше ругани охранников и их бесконечные придирки. Все позади. Мне верится и не верится, что вот эта благодать спустилась ко мне, и теперь я в безопасности. Как там Сергей?"– подумал он о Брагине.
"Только бы все прошло благополучно",– и он мысленно поблагодарил Бога за все. Потому как, это было немыслимо, невероятно, неужели такое может произойти в жизни с простым человеком, а не с героем фильма, или опытным разведчиком.
– Сережа, вы меня не слышите,– его вывели из раздумий слова Натальи.
– Да, да Наташа, извините, я слегка задумался. Что Вы спросили?
– Я говорю, мы уже подходим, побудьте пока здесь, я закрою собаку в сарае, а то не ровен час, испортит ваш костюмчик,– и она, засмеявшись, ускорила шаг, зашла за плетень в дедовские владения.
Она позвала его, и сказала, чтобы он проходил в дом.
Михаил сидел за столом возле окна и наблюдал за гостем, пока тот шел от калитки до крыльца, дед уже успел определить физические данные Сергея, его походку, его внешний вид. Действительно просматривалась, годами выработанная в армии его осанка, и манера держаться.
Еще во время войны, когда Михаил находился в "учебке" им преподавали сам факт отличия военного человека от гражданского.
Да и свои наблюдения деда стоили многого. Это он с виду казался пожилым, обросшим бородой и усами, да еще спокойным и податливым стариком. Но взглянув на человека и поговорив с ним о том, о сем, он уже точно мог сказать, что собой представляет собеседник. Правда в его жизни были ошибки, или вернее сказать его доверительное отношение к людям, которые пользуясь слабостью Михаила, могли обмануть его. Например, его родная дочь Катя. Разве он не понимал, как ей было тяжело скрывать правду о своем муже, о внуке Саше, наконец. Дед все видел и молчал, потому, как умел понимать людей, особенно, когда они были близки ему. Вот и сейчас, он чувствовал состояние приближающейся беды, такое с ним бывало и раньше, скорее интуиция указывала ему, о грядущих обстоятельствах и событиях.
Сергей зашел в избу. Первым делом поздоровался, вытер ноги и прошел к столу. Михаил встал, хотя это ему далось с трудом, и протянул руку для знакомства:
– Ну, здравствуй, меня можешь звать дедой Мишей, я уже привычен к такому обращению. А тебя как звать, величать?
– Сергей, по отцу Борисович, а для Вас я просто Сережа,– как-то смущаясь, произнес он.
– Наташа, а ты что стоишь у порога, давай проходи, и помоги на стол собрать, что гостя держать голодным.
– Дед, Миш, я не голоден, на теплоходе перекусил. У меня вот тут, кое - что. Он полез в сумку, доставая городские продукты, колбасу, сыр, и прочую снедь, что приготовил ему Анатолий.
– Вот и давайте все на стол, сейчас мы с вами закатим пир, я право уже давно ни с кем не сиживал за стопочкой.
– Ой, дядь Миша, хоть бы молчал, недели две назад со сродным братом засиделись допоздна, пришлось тебе у него заночевать.
– Это у родни своей, а то гости, чуешь разницу, Наталка.
– Чую, чую дядь Миш, сейчас накрою,– весело щебетала молодая женщина.
Сергей тоже взялся помочь, ему было очень приятно подключиться к общей суете и принять участие в накрытии стола.
– Ну, ребята, о делах потом, а сейчас, за знакомство. Михаил протянул наполненную водкой стопку. Со звоном встретились три рюмки и за едой и последующими наполнениями, повелась беседа, задушевная, дружеская.
Отобедав, Михаил тяжело поднялся со стула и, взяв один костыль, заковылял к входной двери.
– Пойдем Сереж на воздух, пусть Наталка приберет со стола, а мы пока с тобой поговорим. Ты иди и открой сарай, да резких движений не делай, пусть собака тебя обнюхает, она у меня не глупая, попусту на человека не бросится.
Сергей повернул вертушку, и в отворившуюся дверь выскочила лайка, она обошла почти кругом незнакомца, обнюхала его обувь и посмотрела на хозяина, " Что, мол, с ним делать?"
– Ну, знакомься Корт, это наш новый знакомый, пока он поживет с нами, привыкайте друг к другу.
Тот, поняв по интонации Михаила, что все хорошо, вильнул хвостом и побежал по двору.
– Дед Миш, что у Вас с ногами?– спросил его Сергей.
– Да ревматизм замучил, вступило вот в спину, ногу не могу поднять, отнимается.
– Ну, если только в этом дело, то все можно поправить.
– Так ты, что ж Сереж, лечить умеешь?
– Приходилось и такое делать.
– И что, помогает, ну, я в смысле, проходит что ли?
– Конечно, вот перед сном я Вам сделаю массаж, и так каждый день, а через неделю Вы по тайге, как двадцатилетний будете бегать.
– Ой, Сергей, твои б слова до Бога, мне уже давно пора свои владения обходить, а то браконьеры уже видно прознали, что дед Михаил хворый, и всю дичь мне здесь изведут.
– Что, много нарушают?
– Здесь-то, нет, это за болотами они хозяйничают, а в моем заказнике им делать нечего.
– А за болотами, там другой лесничий?– спросил Сергей.
– И там моя территория, только очень большая, за всем не усмотришь, мне вот уже который год все лошадь дать не могут, я хоть бы до топей объезжал бы территорию.
Они прошли к столу, смонтированному посреди двора, и сели на лавочки напротив друг друга.
– Знаю о твоих неприятностях, мне Саша из армии писал, чтобы укрыл тебя. Что Сергей, все так плохо?
– Не скрою, дед Миш, тюремный срок грозит.
– Расскажи, хоть что у тебя с командиром приключилось? И Сергей рассказал деду свою давнюю историю, что вышла с майором.
– Правильно ты ему врезал, я бы точно так же поступил, неужели не на-шлось путних людей, кто б помог тебе эту заразу призвать к ответу.
– Нет, дед, есть уголовная статья, и от нее никуда не денешься, тем более он на меня уже давно зуб имел.
– Ну, а с внуком моим, вам вместе довелось служить? Вроде как по званию, да по возрасту, вы не особо подходите друг другу.
– Хороший он парень, я его сразу заприметил, а дальше, разве возраст помеха, если нашли общий язык.
– И то верно, Сашка, парень что надо, хоть он и редко ко мне приезжал, но поступки у него хорошие, и порода в нем нашенская - Коростылевская.
Михаил помолчал немного, и что - то обдумав, снова заговорил:
– Мне кажется, Катя, дочь моя скрывает от меня что-то. Я понимаю, что она бережет меня, не хочет волновать, но потом - то мне горше будет всю правду принять.
– Дед Миш, а что она от Вас скрывает?
– Мне кажется, Саша в беду попал. Уж мне ли не знать свою дочку, вот и в последний раз приезжала, все наскоком, толком - то и не объяснила, что там происходит. Я, Сергей, человек открытый, и не привык, когда меня за нос водят. За свою жизнь мне многого пришлось повидать, и во время войны, и пока в разведке служил…,– восклицание Сергея прервало речь Михаила.
– Так Вы в разведке служили? Вот так здорово! Дед Миш, так мы с Вами одного поля ягоды.
– Это, как так?
– Я ж тоже служил в армейской полковой разведке.
– А я в дивизионной, войсковой, в звании старшины, войну закончил.
– И я тоже имел старшинское звание в свое время,– не переставал удивляться Сергей, но называть последнего своего звания не стал.
– А в каком подразделении служил?– спросил Михаил.
– В разведывательном, мотострелковом.
– А я, Сережа, был снайпером - винтовочником.
– Ну, дед Миш, ты даешь, почетная профессия во время войны.
– Да они все в чести, когда врага бьешь.
– Так - то оно, так, но снайпером не всякий может стать, здесь призвание нужно, вот как у Вас наверно. Вы же охотник?
– И то верно. Как подметил?
– Ну, во первых: в тайге живете,– он улыбнулся,– щуритесь часто, как бы прицеливаетесь, и взгляд у Вас цепкий.
– Ты смотри, наблюдательный, а что ты еще приметил?
– Пока трудно сказать, жизненного опыта у меня маловато, но одно скажу точно, смелости и отваги в Вас хоть отбавляй, да и молодым Вы еще фору дадите.
– И это ты подметил,– улыбнулся дед Михаил.
– Нет, мне просто Сашка рассказывал, как вы в районе пятерых мужиков скрутили, да в штабеля сложили.
– Точно Сереж, было дело. А ты и в правду моему внуку другом прихо-дишься, кому попало, он не расскажет о той истории. А теперь, Сергей, давай побеседуем серьезно, у нас с тобой времени много, мы еще и не то вспомним, но давай условимся так, хочешь, чтобы я тебе доверял?
– Да дед Миша, хочу.
– Тогда выкладывай все по порядку, и как на духу.
– Не понимаю.
– Так, Сергей, последний раз тебя спрашиваю, ты хочешь, чтобы я помог тебе?
– Да.
– Тогда давай начистоту, научись доверять людям, что у Вас с Сашей случилось?
– Дед Миш, это не только моя тайна, я ведь подведу и Сашу, и его мать.
– А я для вас выходит Божий одуванчик, и со мной можно играть в прятки, в конце концов, вы ведь у меня попросили защиты и помощи, так почему же вы оставляете меня в неведении. По твоему так поступать - честно? А если сюда милиция придет? Вы не подумали, что я должен буду им говорить. Или что думаете, тайга большая, она всех укроет. Милиция - то, если что случается, идет куда? Ко мне, конечно, кто тайгу, как свои пять пальцев знает.
Нет, Сергей, коль я взялся укрывать тебя, ты бы хоть меня в известность поставил, серьезная ли беда за тобой бродит, или как?
Наташа не стала мешать их разговору и уже у плетня попрощалась с обоими, пообещав прийти на следующий день.
– Мне неудобно перед Вами дед Миш, я наверно заночую у Вас, и завтра поеду дальше, не обижайтесь на меня, но я и вправду не могу вам сказать большего.
Дед Михаил почувствовал, что перегнул палку и смягчил разговор:
– Сережа, не обижай старика. Зачем ты так круто берешь, ты же понимаешь, что для меня значат моя дочь и внук. Кто, если не я, поможет им. Ну, что ты, как мальчонка обиделся, я вам всем добра желаю, и какой бы не была твоя правда, я все равно приму все, как есть. Так что случилось с Сашей?
– Посадили его дед Миша, срок он отбывает.
– И за что?
– За драку, но то, что его подставили, это сто процентов.
– Это как так?
– Драка была обоюдная, так сказать до первой крови, но Сашка оказался ловчее. В конечном счете, у потерпевшего был блат среди прокурорских и судебных органов, вот таким образом он и пошел главным виновником, то есть его оставили крайним.
– Ой, беда - беда,– проговорил Михаил, крутой больно норов то у Саши, говорил я ему, сдерживай гнев, обуздывай его. Парень то он хороший, да вот одна у нас Коростылевых беда, не можем мы все пройти мимо чужих несчастий, или все ищем какой - то справедливости на свете. Сидели бы тихо, как мыши, ан нет, лезем в самую гущу,– причитал дед Михаил.– Ладно, Сереж, понимаю, что "кудахтаньем" делу не поможешь. Может Сашу раньше отпустят. Сколько ж дали ему?
– Пять лет.
– Пять лет за драку, что - то многовато!
– За нанесение тяжких телесных повреждений.
– А я его, на что, приемам обучал, отмахнулся бы как-нибудь.
– Ситуация там была дед Миш, не подходящая, некогда было размышлять, сам бы пострадал.
– Не доучил видно я его,– вздохнул Михаил.
Так за разговорами просидели до сумерек.
– Сереж, может баньку, организуем, ты с дороги попаришься, и я бы присоединился, со своей спиной.
– Вам сейчас нельзя дед Миш в баню, у Вас обострение, завтра совсем не встанете, я сейчас баню затоплю и полечу Вас своим методом.
После того, как Сергей натаскал воду и затопил баню, он стал колдовать над дедовской спиной. Сначала Сергей зашел за спину к Михаилу и обхватил его руками под мышки, попросил деда расслабиться и обвиснуть у него на руках. Затем Сергей, чтобы не делать резких движений, начал потихоньку трясти тело деда. На что тот разохался, но, после нескольких встряхиваний, боль немного отпустила.
Сергей положил деда на ровную поверхность и стал массажировать позвоночник, он разминал его пальцами, прокатывал кулачками вдоль хребта, и найдя самое чувствительно к боли место, стал умело руками вправлять суставы позвонков.
Дед Михаил по началу стонал, рычал, но терпел, потом боль постепенно стала уходить, и к концу массажа он почувствовал себя легче.
Прошла неделя, благодаря умелому массажу, правую ногу отпустило, спина перестала болеть, и Михаил уже важно расхаживал по двору и выходил за пределы своих владений.
Когда ему стало лучше, он предупредил Сергея, что они скоро отправятся в тайгу.
Тот несказанно обрадовался такой новости, ведь в свое время Сашка рассказывал ему, как они с дедом ходили по болотам и бродили по тайге.
Наташа чаще заглядывала к леснику в гости. Сергей заметил, что она стала надевать более нарядную одежду, прибрала волосы, и как - то преобразилась по-женски. Опытный глаз деда тоже заметил перемены в Наталье, и улыбался, понимая причину ее частых посещений.
Теперь в доме лесничего не одиноко, ушли в прошлое тоска и съедавшая его по вечерам скука.

Глава двадцать первая

ЖЕСТОКИЙ ПОЕДИНОК

Спецмашина с заключенными в нее арестантами медленно подъехала к учреждению, где содержатся осужденные преступники.



Заскрежетали по роликам железные ворота, и автозак въехал в превратную зону.
Администрация и охрана лагеря строгого режима встречала вновь прибывших зэков.
Среди них были: Александр Воробьев, Владимир Волков и знаменитый по воле карманник и катала Вася Шерстяной, всех вместе насчитывалось семь человек.
Разместили их в карантине, небольшом помещении, огороженном с улицы сваренным из железных прутьев забором.
Сашка почему-то вспомнил общаковую зону, где к нему сразу же подкатили шестерки из отряда.
Здесь все было иначе. Этапка, или иначе карантинка, находилась в промзоне, куда изредка подходили разные люди. Спрашивали: "Откуда? Где жили на воле, не встречали ли в тюрьме такого-то?".
К Волчонку подошли двое, поприветствовали его и отошли в сторонку, переговариваясь сквозь решетку.
Тут Сашку кто - то окликнул:
– Землячок, кто из вас будет Санька Воробей? Это были трое заключенных, средних лет, взгляды оценивающие, лица серьезные. Разговор их был степенный не развязанный.
– Я Воробей.
– Вот ты - то нам и нужен. Сашка примерно догадался, кто эти люди.
– Среди вас случаем нет Сибирского Коли,– спросил он.
– Есть, конечно, это я,– ответил ему уже в годах мужик.
– Ты значит Санек Воробей, а меня Захаром зовут, я отец Васи Симуты,– представился другой.
Сашку, как жаром обдало, защипало в глазах, от просившихся наружу слез, ему казалось он готов обнять этого чужого человека, когда тот представился отцом погибшего Васи.
– Захар,– обратился к нему Сашка,– соболезную тебе,– и немного помолчав, добавил,– он погиб защищая своего друга Леху Сибирского. Сашка взглянул в глаза Николая.
– Тебе Коля, привет большой от сына Лешки, мы с ним последний раз виделись после суда, он как чувствовал, что ему дадут особый режим, просил меня об этой просьбе.
– Благодарю Санек. Поговорить бы нам, пойдем с нами, там побеседуем, чаю попьем,– пригласил он Воробья.
– А кто замок откроет?– спросил Сашка.
Коля Сибирский улыбнулся и громким окликом подозвал к себе завхоза карантинки.
– Пацана отпусти с нами до отбоя, потом приведем его сами.
– Мужики,– обратился Воробей к Сибирскому и Симуте, может, Волоху с собой возьмем, что он будет здесь делать.
Сибирский кивнул головой на Волчонка, дав понять завхозу, что и его забирают.
– Это, мужики,– обратился Волчонок к ним, может быть, есть какой путь, мне в жилую зону надо, я там по отрядам своих знакомых поищу.
– А кого тебе нужно?
– Ашота знаете?
– Конечно, это тебе в пятый отряд, но он может быть сейчас на работе. Валер,– обратился Симута к третьему из них,– сходите до второго цеха, может, там его найдете, если что подходите в кильдым к нам.
Шли по главной дороге до двухэтажного, белого кирпичного здания и повернули налево, по обеим сторонам дороги располагались одноэтажные цеха и участки. Прошли метров сто пятьдесят и зашли в какой-то, не то склад, не то небольшой производственный участок.
Там в углу помещения находилась небольшая комната для переодевания. Поставили варить чай.
– Водку не предлагаем, потом выпьем, хотя помянуть сына необходимо. Как ты на это смотришь?– обратился Симута к Сибирскому.
– А кто у нас сегодня ДПНК?
– Сегодня, майор Губенко - Губошлеп.
– Тогда давай по маленькой, смена у него ништяк, если что, отмажемся.
Захар вышел куда - то на пять минут и пришел с железной, самодельной фляжкой, наполненной водкой.
– Санек, ты давай режь сало, бери там в тумбочке, колбаски доставай, лук, в общем, будь, как дома.
Когда накрыли импровизированный стол, разлили в прочифиренные кружки по сто грамм водки, Захар Симута сказал:
– Давайте мужики, помянем моего сына Василия, хороший был пацан, да вот не углядел я за ним, сам вот с тюрьмы не вылезаю, пусть ему земля будет пухом. Они выпили и закусили. Захар продолжил:
– Санек, тут у нас с Коляном Сибирским свои дела, кое - что не поделили мы, одним словом рамсы вышли. Просто вчера он пришел ко мне и говорит:
"Кентуха, ну хорош, грузиться, давай не будем обиды детские выставлять напоказ, завтра кореш наших сыновей в зону приходит, так нам бы вместе быть".
И они рассказали Сашке короткую историю, из - за чего между ними пробежала черная кошка.
Был у них общий кент - приятель, и полгода назад освободился с этой зоны, и как полагается, он должен был подогреть обоих дружков, перекинуть им через забор чай, водку. Получилась путаница, неразбериха. Первый грев предназначался Захару Симуте, но принял его по ошибке Коля Сибирский. Ясно дело, Захар сразу в стопор " Как так, тебе значит, есть подогрев, а мне - балду" Ну, и в сердцах развернулся и ушел от Сибирского, хотя до этого они вместе решали все дела в зоне. Но через несколько дней пришел грев с воли уже Сибирскому, и тот принес долю Симуте, но Захар наотрез отказался принять его, уж слишком он гордый.
Вот так и ходили полгода, отводили друг от друга глаза, хотя, если касалось общака, здесь они откладывали свои личные обиды и принимались дружно за общее дело, но потом снова "раздвигали лыжи" в разные стороны.
Сашка выслушал их историю и, улыбнувшись, подумал: "Вроде мужики взрослые, а обижаются, как дети".
Налили по второй сотке, и на этом решили завязать, лучше потом при удобном случае продолжить.
Пили за Леху Сибирского, чтобы ему на "полосатом" режиме сиделось боле менее. Пришла очередь рассказывать Сашке всю историю о бунте, с чего пошло все, и чем закончилось, а то ведь случайные слухи не делали погоды, хотелось знать все из первых уст.
После Сашкиного рассказа, закаленный в прошлых отсидках Захар, смахнул украдкой накатившуюся слезу и выругался вслух:
– Вот твари, менты позорные, а нам тут лапшу на уши вешали, типа беспредельщики зону на бунт подняли, из - за них мужики ни в чем неповинные пострадали.
Меня когда в Спецчасть вызвали, там вся зоновская оперчасть собралась, и давай мне мозги промывать, мол, сын твой попал под дурное влияние какого - то блатного, свою голову подставил под удар, и погиб.
Захар, братуха, так вот кому мой сын жизнью своей обязан, это твоему сыну Ваське. Нет, мужики, за это нужно еще выпить. Захар!– и Коля обнял своего кореша за шею и, подтянув его к себе, произнес,– теперь мы с тобой повязаны жизнью и смертью наших сыновей. Санек!– обратился Сибирский к Воробью, ты молодец, что все нам рассказал, теперь мы знаем всю подноготною.

После распределения Сашка и Волоха попали в один отряд и в одну бригаду, Васю Шерстяного определили в пятый отряд.
Выходили на работу в деревообрабатывающий цех, где располагалась пилорама. Сашку с первых дней закрутила новая лагерная жизнь. Он уже делал основные различия между зонами общего режима и строгого.
Здесь в основной массе сидели арестанты не с одной ходкой за плечами, люди с порядочным жизненным опытом, и с профессиональными навыками: карманники, домушники, шулера, аферисты. Сидели хозяйственники и подпольные цеховики, одним словом это были люди с прошлым, а не зеленые юнцы, с общего режима. Такие зэки, как Волчонок, пришедшие сюда с особого режима, входили в привилегированную касту. Они находили общий язык с основными положенцами в зоне. Занимались налаживанием "дорог" с волей, посредством вольнонаемных сотрудников, получали грев. Перегоняли со своих лимитных карточек деньги на свободу, а затем "гонцы" из числа вольных людей, или подкупных работников администрации, ходили по адресам и заносили деньги в зону. Покупались и продавались наряды, мастера и бригадиры по предварительному сговору с положняками списывали с кого - нибудь изготовленную продукцию и затем деньги падали на лимитную карточку другого осужденного.
Завхозы, поставленные администрацией, мутили воду с начальниками отрядов и совершали с ними сделки в виде разрешения дополнительных посылок или передач, и свиданий с родственниками.
На первый взгляд казалось, что в зоне тишь, да гладь: мужики "работают, блатные в зоне отсутствуют, актив не так свирепствует, как на общем режиме, хотя и "баллонов", так назвали активистов, и здесь было, хоть пруд пруди.
Бывали случаи, когда кто - нибудь из заключенных перебирал в приеме водки и затевал бузу, так собиралось большое количество баллонов с дежурившей сменой ментов, и шли арестовывать бузотера. Все были вооружены ломиками, железными прутками или просто увесистыми дубинками из дерева. Конечно, они побаивались, что кто - нибудь встанет на защиту пьяного сотоварища и потому ходили на такие мероприятия только толпой.
ПВР - Политико - воспитательная работа, режимная часть и оперативники, здесь, на строгом режиме, свою работу знали четко. У оперов, так же, как и на общем режиме, имелись свои осведомители в отрядах, бригадах.
Разобщенность заключенных, это была одно из направлений оперативной части. В последнее время в зоне участились случаи разборок с завхозами и активистами. Подтверждение тому был случай, когда баллоны слишком много на себя взяли, и попытались навязать свою волю одному серьезному, авторитетному в зоне человеку и поплатились за это жизнью. Сергей Чиликин, так его звали, обоих проткнул самодельной заточкой и отправил к праотцам, впоследствии все заключенные прочитали на информационном щите о приговоре суда и расстреле С.Чиликина.
Именно это и приключилось с завхозом седьмого отряда Голдобиным, который оказался хитромудрым пескарем и обманывал осужденных, выуживая у них деньги, обещая тем внеочередное личное свидание. Его резали два раза, в первый раз он выжил, а во второй раз штырь проткнул ему два раза печень, и когда его выносили из отряда на одеяле, он был желтый как "китаец", в больнице он скончался.
И все - таки, как бы здесь не было порою тревожно, а Сашке эта зона пришлась по душе, скорее всего, сам контингент заключенных. Он быстро освоился и принял предложение Волчонка, " есть совместно с ним пайку", то есть жить одной семьей.
Проблема назревала в другом. За Сашкой был установлен негласный оперативно - режимный контроль. Заместитель начальника колонии подполковник Кузнецов уже имел с ним беседу, он вызвал его сразу же после распределения этапированных заключенных по отрядам.
Дело было еще в том, что Сашке, как одному из главных бунтарей, комитетчики пообещали устроить "спокойную" жизнь в зоне. Ему вменили красную полосу, СКП – склонен к побегу. Где бы он ни находился, куда бы он не попал, везде его преследовал надзор. Ночью, менты могли проверить его на спальном месте, выходить на работу в третью смену, ему было строго запрещено. Если его задерживали поблизости у "первой запретки" - разделительный забор из прутьев, то изолятор ему был обеспечен. Постоянно он должен был ходить на вахту и отмечаться.
Кузнецов, не прозрачно дал Воробьеву понять, что за тот бунт в колонии, он с него с живого не слезет.
Заметят Сашку на территории отряда в тапочках, лишен магазина, не застегнул последнюю пуговицу на куртке, лишен месячных премиальных.
Хотя Сашка не курил, его все равно умудрялись наказывать за то, что он стоял рядом с курильщиками в неположенном месте - лишен очередного свидания.
В отношении работы, ему помогали, хоть бригадир и боялся, что за покрытие Воробьева, менты могут его отстранить от работы, но наряды, составленные грамотно, давали Сашке право не сидеть в изоляторе за отказ от работы.
Теперь Сашка чувствовал, что значит быть "У кума под колпаком", сто солдатских причин сваливались на его голову и отражались в виде наказаний за тот или иной проступок.
И, тем не менее, он продолжал жить. Внемля советам Сергея Брагина, он никогда не лез на рожон, с ментами не грубил, и всегда отвечал внятно, и прямо, не заискивая. С мужиками и братвой он всегда был компанейским человеком, мог поддержать разговор и даже повести беседу в нужном для него направлении.
Однажды к нему подошел пожилой мужчина, лет шестидесяти и, пожаловался Сашке на одного двадцатилетнего парня, который грубо отнесся к пожилому человеку.
Воробей, недолго думая, свел их и принял роль улаживателя конфликта.
Оказалось, молодой парень иногда подначивал пожилого зэка, подтрунивал над ним, а в тот день произошла ссора, которая чуть не закончилась дракой. Пожилой хоть и не напрямую, но высказался: "Что, волк поганый, совсем оборзел", за что молодой взял его за грудки и протащил щекой по штукатурке.
Сашка выслушал обе стороны и сказал:
– Вот ты, взрослый мужик, можно сказать, прожил жизнь, а разговаривать без оскорблений не научился. Как ты думаешь, почему он тебя за грудки схватил? Ты же знаешь, что в лагере нужно следить за чистотой речи, он тебе не шваль там всякая, и не просто мелюзга, а уважающий себя человек. Пусть даже очень молод в сравнении с тобой.
– Вот в том то и дело!– возмутился дед,– нашел ровню.
– А ты за базаром следи,– взбеленился молодой парень.
– А вы оба, от меня что ждете? – спросил Сашка,– чтобы я одного пожалел, а к другому вошел в положение. Если вы сами не в состоянии договориться между собой, то зачем вам "разводящий", вы же все равно не хотите вникнуть в суть. Ты Санек,– обратился Воробей к парню,– молодой и намного сильнее его, значит, ты прешь не различая, кто перед тобой, старый или просто напросто - человек. Где вообще твое уважение к пожилым людям? Это еще скажи спасибо, что он не взял в руки нож, а то бы твоя самоуверенность слетела бы с тебя одним махом.
И вообще,– Сашка улыбнулся и в шутку произнес:
– Воры, не деритесь, вас и так мало, пойдемте лучше чифирнем, и разотрем вашу ситуацию в пыль. На что оба конфликтующих согласились и, хлопнув по рукам, пошли за Сашкой пить чай.
Жить бы спокойно Сашке, отсиживать свой срок, да видно не давал он ментам покоя. Не могли эти деспоты в мундирах спокойно себя чувствовать, когда у них под носом находится один из бывших бунтарей, который может быть на баррикадах, убивал и калечил их сослуживцев.
Как - то ночью, смена контролеров пришла проверить Воробьева. Сашка спал, натянув на голову одеяло. Прапорщик бесцеремонно сорвал с него одеяло и посветил фонарем прямо в глаза. Сашкиному терпению пришел конец. Мало того они ночью, как стадо быков грохочут сапогами, да еще в добавок будят по-хамски. Он соскочил с постели и обложил контролеров матом, за что они увели его к ДПНК, который без разбирательства приказал увести Воробьева в Шизо и закрыть до утра в нулевой камере.
Наутро, пришел Кузнецов и с издевкой произнес:
– Ну, что супчик, за оскорбление контролеров посиди пятнадцать суток, а если еще раз такое повторится, я заставлю их написать на тебя заявление, и ты за мелкое хулиганство будешь привлечен к уголовной ответственности.
Сашка весь внутренне собрался и попытался успокоиться, как его учил в свое время Леха Дрон. "Никогда не давай ментам повод утащить себя в глубину провокаций, пусть они выходят из себя, а ты смейся им в рожу, убивай их своим спокойствием".
– Я согласен, гражданин подполковник, сила на вашей стороне, а на моей, правда, если бы я Вас совсем не знал, и на что Вы способны, я наверно бы Вас тоже обложил неласковыми словами.
– Ах, ты,– еле сдержался Кузнецов, чтобы не перейти на оскорбление, но затем спросил:
– А откуда ты меня знаешь? Вот я тебя что - то не припоминаю, вас бун-товщиков там было много. С какого ты отряда?
– Это не важно, а важно то, что Вы свое офицерское слово смешали с грязью, надеюсь, Вы не забыли, как его давали Дронову и остальным присутствовавшим при этом.
При упоминании о Дронове, Кузнецов весь напрягся, глаза его хищно уставились на Сашку.
– Ты мне еще об этой мрази упоминать будешь, ну ты у меня станешь самым "бедным" в зоне, затрюмую тебя, понял меня?– злобно прошипел он.
– А вы меня "на понял не берите" и не боюсь я ваших угроз, эту грозу, да на ночь,– и Сашка улыбнулся.
– Дежурный,– заорал подполковник,– в карцер его, на десять суток. Увести!
– Пену с губ сотрите, гражданин подполковник, а то не ровен час, можно подумать, что Вы не с того трамвая сошли ,– произнес Сашка со смехом, выходя из кабинета.
Вечером, когда в изоляторе прозвучал отбой, дверь в карцер, где сидел Сашка, открылась.
На пороге стоял амбал, в форме капитана.
– А ну - ка, малец, пойдем, поговорим,– он повел Сашку в прогулочный дворик, расположенный на улице.
– Ты что же, администрацию не уважаешь, придется тебя поучить хорошим манерам.
– Это ты, что ли учитель? Ну, ну поучи, может, что и получится. Сашка отступил на два шага назад и спокойно ждал, не упуская из вида каждое движение офицера. Тот метнулся к Воробью и выкинул правую ногу вперед, пытаясь ударить его в пах, но Сашка ударом ребра ладони, отбил летевшую в него ногу в сапоге. При этом капитана развернуло вправо. Сашка ударом каблука левой ноги, со всей силы ударил капитана под колено.
– Ах, ты сученок!– взвыл от боли тот и попытался достать Воробья кулаком слева. Но Сашка поднырнул под руку и смачно припечатал амбалу кулаком в левый бок. Капитан ойкнул и, схватившись за бок, отступил назад.
– Что, спортсмен, да! Ну ладно, посмотрим, что ты скажешь после этого. Амбал подбежал к двери. Поднял с пола, лежащую дубинку и ринулся на Сашку.
Вот здесь Воробей мгновенно вспомнил прием, который ему показал дед, и впоследствии Сашка отрабатывал его со своими друзьями.
Левым предплечьем он отбил удар дубинкой и захватил руку. Ударил с силой ногой капитану в пах. Не давая ему опомниться, Сашка ударил в подбородок противника и сделал ему заднюю подножку. После того, как амбал грохнулся на землю, Воробей ударом руки обезоружил поверженного.
Сашка взял дубинку в руку и поднес ее к лицу ошеломленного капитана.
– Ну, что, учитель, дать тебе парочку горячих?
Он бросил дубинку в угол дворика, подошел к двери, и крикнул вглубь изолятора:
– Старшой, веди меня назад в камеру.
Прапорщик открыл дверь в карцер и запустил в нее Воробьева.
Сашка торжествовал, у него все вышло, он сдержался во время разговора с Кузнецовым, а теперь вот не дал себя избить этому бугаю. Только потом он узнал, что капитаном был, заместитель комроты охранного гарнизона подразделения ВВ.
Но недолго радовался он, через пятнадцать минут послышался шум открываемой двери и в Воробьева был направлен пожарный рукав, который под напором выбросил струю воды. Воспользовавшись замешательством заключенного, менты скопом навалились на него, били в основном по корпусу, по почкам, по спине, где дубинками, а где и кулаками.
Заслышав возню в соседнем карцере, арестанты других камер подняли шум, дружно поддерживая Воробья. Менты захлопнули двери, оставив лежать Сашку на мокром полу.
По изолятору разносились матерные возгласы.
– Козлы вонючие!
Пожилой старшина, дежурный по Шизо отвечал спокойно на оскорбление:
– Козел не козел, а сто пятьдесят получаю и тебя охраняю.
На следующий день снова пришел Кузнецов, только был он в сопровождении двух прапоров, видно вчерашний "урок" Воробьева кое - чему научил их. Теперь они решили поодиночке не встречаться с ним.
– Ну, что Воробьев, допрыгался, капитан сейчас пишет на тебя заявление, и администрация колонии даст ход бумаге, и опять новый срок, за избиение служебного лица при исполнении.
– Не смеши, начальник, такого дуболома пожалуй изобьешь, я только оборонялся от его дубинки, а вот он неправомерно применил техническое средство, я ведь могу обжаловать ваше заявление у прокурора по надзору, или на крайний случай написать встречное заявление за мое избиение.
Подполковник внимательно взглянул на Воробьева и спокойно произнес:
– Какой грамотный, ну ладно, будем считать, что свое ты получил. Будешь применять недозволенные приемы, закуем в наручники, так и будешь в них сидеть.
– Да ладно начальник пугать, говори, чего хотел, да веди назад в камеру.
Подполковник кивком головы приказал прапорщикам выйти из кабинета, и обратился к Воробьеву:
– Парень ты молодой, да вижу ранний, ты бы не борзел сильно, а то ведь я и другие меры приму. Со мной надо дружно жить, я на своем веку разных уркачей повидал, еще поскуше тебя бывали, да и тех обламывал.
– Да, я видел, как ты на общаке нас обламывал, потом за спины вояк прятался. Ломай, это твое право, только покорности ты от меня не дождешься, не на того нарвался,– как можно спокойно ответил Сашка.
– Воробьев, это тебе не общак, а строгая зона, здесь за тобой никто не пойдет. Здесь "сами себе головы" и твоя бравада и зазнайство, что ты бунтовал, никого не тронет, а если я хоть малейшее услышу, что ты подбиваешь мужиков на неповиновение администрации колонии. Запомни, у меня есть все полномочия, тебя, как опасного для остальных заключенных, держать в строгой изоляции, а теперь иди и думай, надеюсь, четырех месяцев ПКТ тебе будет достаточно, чтобы ты поумнел.
– Начальник, ты не дождешься от меня, что я буду возмущаться и оскорблять тебя, я считаю это ниже своего достоинства, время нас рассудит. Был один такой, майор Ефремов, надеюсь, ты помнишь, как он закончил свою жизнь.
– Угрожаешь?
– Нет, констатирую факты.
– Ну, Воробьев, ты меня достал, заруби у себя на носу, я найду способ, как обломать тебя, ползать будешь у меня в ногах, просить пощады.
– Не тешь себя несбыточными надеждами начальник, дальше слов у тебя ничего не выйдет, а будешь прессовать меня, я тоже кое - какой камень в запазухе имею.
– Пошел вон, щенок, пугать еще он будет меня. Дежурный, запри его в карцер, а после переводи в ПКТ.
– Да, слабоват ты душонкой для подполковника, рано тебя возвели в такое звание, ну ничего, и генералы в рядовые скатывались,– съязвил Сашка на хамство Кузнецова.

Глава двадцать вторая

СМЕРТЬ ЗА СМЕРТЬ

Спустя время, после того, как Воробьева Александра посадили в ПКТ, Сергею Брагину пришло обстоятельное письмо от своего агента в строгой колонии. Он сообщал, что Кузнецов предпринимает против Воробьева шаги репрессии.
"Значит, пора действовать"– решил Сергей. Он достал кое - какие документы, и внимательно просмотрел их. Отложил лист, который должен произвести взрыв, после того, как его прочтет Кузнецов.
Сережа Ирощенко кое - что знал о его нелегальном предприятии, и потому изложил все письменно. В принципе это был настоящий компромат на подполковника, его можно было хоть сегодня пустить под сплав в органы ОБХСС, но Брагин был дальновидным человеком, Зачем убивать курицу, несущую золотые яйца. Они еще возьмут свое с Кузнецова. Завтра же тот получит данный документ "инкогнито", и после этого Кузнецов будет вынужден выпустить Воробьева из Шизо, пусть даже постановление будет подписано самим начальником колонии.
Сергей на днях встретился с Катей и передал ей привет от сына в форме небольшого письма. По ряду причин, свидания с сыном пока придется отложить, но буквально на днях все решится в положительную сторону.
Анатолий вчера приехал от Сергея Ирощенко, и привез много новостей. Они с дедом Михаилом нашли общий язык и теперь почти не вылезают из таежных владений. Сергей рассказывал Толе, как он посетил дальнюю заимку, от которой был в полном восторге. Вся милиция страны не в состоянии найти туда дорогу, до того был замысловатым путь, когда они с дедом возвращались назад, Сергей оставил на едва заметной тропе, неподалеку от избушки пару "сюрпризов" от которых, у непрошенного гостя пропадет желание снова совать туда свой нос.
Анатолий сказал Ирощенко, что назревает вопрос о скорейшем освобождении Сашки Воробьева из-под стражи, иначе промедлив какой-то момент можно получить крупную неприятность от блатных урок.
Сергей просил у Брагиных разрешения нелегально посетить N-ск, но получил категорический отказ, как уведомлял Сергей Брагин, следствие по делу о побеге из тюрьмы продолжается, и пока оно не закончено, появляться в городе опасно. Ирощенко согласился с такими доводами.
Конечно, всем четверым членам организации "Черная молния" хотелось собраться в полном составе и обсудить дальнейшие планы и дела, но, как видно, без освобождения Воробьева Александра вместе еще не суждено было встретиться.

Подполковник Кузнецов после работы зашел к себе в подъезд, и по при-вычке проверил почтовый ящик, в нем лежал запечатанный конверт. Не откладывая, он вскрыл его и прочитал содержимое письма. Руки его слегка задрожали, если смотреть со стороны, то можно было заметить, как его лицо обескровилось.
Кузнецов прижался плечом к стене и растянул ворот рубашки с галстуком, ему казалось, что не хватает воздуха. Это был список, подтверждающий его нелегальную деятельность, а точнее поэтапные шаги его подпольного производства, начиная почти с самого зарождения и заканчивая сегодняшним днем. Кому - то стало известно, что он кроме строительства еще занимается подпольным производством мебели для кафе и ресторанов. Это производство он наладил с вольнонаемным директором предприятия Лисовым Михаилом Петровичем в колонии, где сейчас работает Кузнецов. В конце этого "взрывоопасного" документа было написано несколько строк:
" Некоторым компетентным органам было бы интересно узнать, с какими преступными элементами Вы связаны своим производством. Всего этого Вы можете избежать, только в том случае, если Воробьев Александр будет выпущен из Шизо, и в дальнейшем будет огражден от Вашего чрезмерного внимания. Надеемся на Ваше благоразумие. Сроку Вам два дня. В противном случае Вас ждут очень крупные неприятности".
На следующий день, Кузнецов сидел у начальника колонии и объяснял ему, что целесообразно выпустить из ПКТ Воробьева, так, как он был частью плана по оперативным мероприятиям. Полковник Матросов доверял своему заместителю, и спорить не стал, подписал приказ об освобождении Воробьева из Шизо.
Сашка был освобожден, бой за его честь, спокойствие и свободу, был пока выигран, но впереди его ждали более суровые испытания.
В один прекрасный день, Волчонок предупредил Сашку, что сегодня в промзоне будет осуществляться грев.
После обеда все рассредоточились по своим местам. К забору, находящемуся со стороны свободы, подошла девушка, она руками показала, что все готово. С часовым угловой вышки была договоренность, что во время перекида чая и водки, он будет находиться, как можно дальше от вышки Естественно, он в накладе не остался. И полетели заветные пакеты, кидали с воли четверо, да так далеко, что собирать приходилось даже на территории пилорамы. Когда все закончилось, Сашка крикнул девушке:
– Красавица, подожди пять минут, я пару строчек напишу и кину тебе.
Вот так он познакомился с чудесной девушкой по имени Алена.
Если кто-то сомневается, что заочное знакомство не долговечно, тот и никогда не узнает настоящей, романтической любви. Любовь приходит в сердце посредством нежных и ласковых слов, в строках видишь, как человек переживает, делится самым сокровенным, тоскует, скучает и наконец, радуется и чувствует себя счастливым.
Вот и Сашка не находил себе места от навалившего на него счастья, он радовался каждому ее письму, отвечал, ждал и незаметно эта заочная дружба переросла во что - то более серьезное. Алена писала много, писала красиво, легко подбирая нужные слова, по всему было видно, что девушка соскучилась по общению. Да и Александр был рад ее письмам. После того, как они расстались с Наташей, много воды утекло, боль разлуки утихла, остался витать в воздухе один вопрос" Была ли любовь?" С его стороны, непременно, он и сейчас не мог ее забыть, потому его так сжигало желание познакомиться с девушкой и уйти с головой в общение с ней. Случай с Аленой был тому подтверждением.

Прошел месяц, как выпустили его с Шизо, Сашка сразу догадался, что сподвигло Кузнецова на нежелательный для него шаг. Находясь на расстоянии от братьев Брагиных, он действительно чувствовал их присутствие, они помогали ему, чем только могли. Шли передачки с воли, в том числе от мамы. Все передавалось через общих знакомых.
На строгом режиме была положена одна передача в год и еще одна посылка, да и тех Александра уже давно лишили, в том числе и свидания. Две килограммовые бандероли погоды не делали, носки, нижнее белье, вот, пожалуй, и все, что могло в них войти. Сашка был весьма удивлен, когда к нему приехала мама на общее свидание, его пустили без проволочек.
Катя обрадовалась встрече с сыном, пусть даже это было по телефону и полчаса. Она объяснила сыну, что первый раз ее не пустили, сказали, что сын лишен свидания. Неделю назад она встретилась с Сергеем Брагиным и поделилась с ним своей печалью, но тот успокоил ее и сказал, что в следующий выходной можно будет навестить Сашу. Насчет личного свидания нужно немного подождать. На вопрос мамы: " Ты с кем-нибудь из девушек общаешься?" Саша утвердительно кивнул головой и рассказал матери, что познакомился, и зовут ее Алена. Едва рассказав друг другу о новостях, как дежурный офицер объявил, что свидание закончено, и опять мать и сын расстались, но теперь уже, судя по складывающимся обстоятельствам, ненадолго.

Как- то внимание Сашки привлекло поведение одного человека. С виду это был неухоженный, суховатый и постоянно грязный мужичок. Он славился тем, что систематически пил "гомыру". Доставал в зоновских условиях нитрорастворитель и методом перегона изготавливал своеобразный крепленый напиток.
За такое нарушение не один раз попадал в Шизо. Поговаривали, что сидит он за изнасилование не то своей дочери, не то малолетней девочки, но когда его спрашивали об его уголовном деле, он постоянно отмалчивался. Казалось бы, да зачем этому "гомырщику" на свободе женщина, для него бутылка дороже любой постельной сцены.
Сашка собрал на него данные и переправил их братьям Брагиным и вскорости был удивлен, что за личиной тщедушного мужичка скрывался не только насильник, но и убийца.
А история его дела была такова, освободившись в очередной раз из колонии, он познакомился с женщиной, которая приняла его и пустила к себе жить.
У женщины была восьмилетняя дочь, которой почему-то сразу не понравился новоиспеченный "папа", но спустя некоторое время девочка перестала относиться к нему настороженно и даже очень привыкла к отчиму. Она всегда его слушалась и никогда ему не перечила. Мать, видя, как они нашли общий язык, была довольна судьбой, что ей встретился такой внимательный мужчина и положительный отец ее ребенку.
Пять лет он прожил у этой женщины, и еще бы жил, но пока та не обнаружила страшную тайну. Отчим, с восьми до двенадцати лет втайне сожительствовал с девочкой.
В первый раз получилось, казалось бы, случайно, когда девочка болела, он за ней ухаживал и позволил себе прикасаться к девочке. Его возбудило это прикосновение, а дальше он принялся покрывать тело девочки поцелуями. Поначалу она противилась и боялась интимных проявлений отчима, и по своей детской натуре боялась признаться матери в домогательствах отчима. Затем он принудил ее орально удовлетворять свою похоть, а впоследствии заставил лечь с ним в постель. Конечно, связь с падчерицей была у него периодической и довольно редкой, а не то бы его сожительница догадалась по поведению дочери, что здесь что-то не так. В конечном счете, мать застукала его с дочерью в одной постели. Вот тогда девочка и призналась маме, что отчим уже несколько лет заставляет ее заниматься с ним "этим", держа девочку в постоянном страхе.
Глупая женщина поверила словам своего сожителя, который клялся и божился, что он просто лежал с девочкой и ничего ей не делал. Что, мол, девочка, испугавшись наказания мамы, выдумала все и наговорила на него. Женщина не пошла, заявлять в милицию, а решила сначала отвести дочь к гинекологу. Но через неделю дочь заболела, и ей стало все хуже и хуже, скорая помощь увезла девочку в больницу, где она через два дня скончалась.
После вскрытия появилась первая версия, отравление девочки. Отчима взяли под стражу. После недолгих оперативных мероприятий он сознался, что подсыпал яд девочке в пищу, а потом хотел таким же способом расправиться с ее матерью.
Двенадцать лет строгого режима определил ему суд за его злодеяния.
В зоне и в отряде знали, что он отбывал срок за изнасилование малолетней девочки. Относились к нему, как к опущенному и не обращали внимания на его униженную персону. О таких гнидах в зоне говорили "неотделанный петух".
Через надежного человека Сашка получил с воли от Брагиных четкие инструкции и небольшой пакетик с серо - коричневым порошком.
Суть акции состояла в следующем: разрабатывая план по наказанию этого убийцы и насильника, братья решили, что устранять "громко" его не следует. Пусть лучше он повторит участь убиенной им девочки.
Порошком оказалась смесь галлюциногенных препаратов, растолченных частиц "священного кактуса", и красного мухомора. Сашке надлежало растворить этот препарат в "пойле" - гомыре которую употреблял насильник.
Заключенные, работающие в одной бригаде с этим отбросом, не обращали внимания на его попойки, даже администрация смотрела на его концерты сквозь пальцы. Иногда он просто сходил с ума, налакавшись гомыры, а работал он на проклейке поролона к сидениям стульев, работал безвылазно из производства по три смены, там ел и спал.
В тот день бригада работала во вторую смену, на улице уже было темно.
В очередной раз, насильник изрядно нахлебался своего пойла и примерно через полчаса с ним стали происходить непонятные вещи: то он ржал, как конь, то матерился, и орал во всю глотку, потом его стошнило и вырвало.
Он сидел в своем закутке и делал руками кругообразные движения. На подошедшего Сашку он не обращал никакого внимания. Воробей подошел к нему вплотную и тихо произнес:
– Там, где стоит вышка с часовым, сейчас открыт проход. Торопись! Ты должен пройти в него за пять минут, если ты опоздаешь, не видать тебе свободы.
Его слова сработали как приказ, чудак выскочил из цеха и побежал в сторону запретной зоны. Он подошел к первому металлическому забору, но прохода не обнаружил, тогда он полез наверх, и спрыгнув с забора, вступил на запретную полосу. Часовой на вышке схватился за телефонную трубку и закричал в нее:
– Здесь заключенный пытается перелезть через забор колючей проволоки, что мне делать?
Видно солдат получил однозначный ответ из КПП, и, вскинув автомат, выкрикнул:
– Стой! Стрелять буду! Но зэк не слушал его и продолжал перелазить через колючку. Заголосила сирена. Со стороны вахты уже бежали вооруженные охранники.
Часовой дал предупредительную очередь вверх и нацелил дуло автомата в беглеца, как раз в тот момент, когда он спрыгнул с забора и уже бежал к последнему препятствию. Солдат с пятнадцати метров прошил очередью метнувшуюся во тьме фигуру зэка.
Все было кончено. Когда подбежал начальник караула и остальные сопровождавшие его, они увидели ужасную картину, труп лежал на земле возле забора.
Голова его покоилась рядом, и связывала ее с телом только окровавленная жила. Тело между лопаток было разворочено и напоминало, скорее всего, бесформенное кровавое месиво. Не один из присутствовавших при этой сцене не остался равнодушным, буквально всех выворачивало наружу.
Когда собрались командиры и вызванное высокое начальство, возник вопрос, как его транспортировать до "труповозки". Один только начальник караула, как ни в чем не бывало, взял два мешка, и собрал в них части человеческого тела, разметанного пулями со смещенным центром тяжести.
Впоследствии, эксперты и следователи так и составляли свое заключение," На почве чрезмерного употребления сомнительного в происхождении алкогольного напитка, осужденный такой - то получил слуховые и зрительные галлюцинации. Это и привело к неотвратимому роковому последствию, при попытке пересечь запретную зону, он был застрелен часовым.
При осмотре его одежды, в нагрудном кармане была обнаружена бирка, которой отмечают участки с высоким напряжением на электролинии. Тогда никто не обратил внимания на бирочку.
Этот случай уже был вторым на счету тайной организации " Черная молния".




Глава двадцать третья

ПОБЕГ РЕЦИДИВИСТА

Сергея Брагина вызывали еще несколько раз на допросы, но теперь уже в качестве свидетеля, а не подозреваемого.
Полковник Шилов в скором времени был привлечен по статье за халат-ность. Но следствие пыталось доказать, что он все-таки совершил должностное преступление. Правда, исходя из его заслуг и крепких связей в различных ведомствах, его понизили в звании и перевели на менее ответственную работу. Работает он теперь заместителем начальника по хозчасти одного их учреждений ИТУ.
Больше всего подозрение падало на капитана Ермолова. После того, как майор КГБ Шаронов получил информацию от Брагина, что Ермолов взаимодействует с уголовниками, к нему были применены очень квалифицированные методы допроса. В ходе чего, капитан сознался, что его подкупили блатные, и он изредка выполнял их поручения. Естественно за деньги. Следствие потянуло за ниточку и вышло на некоего Лешего, в прошлом неоднократно судимого. Из источников глубоко законспирированных агентов удалось выявить информацию о беглом преступнике, которого приютил Леший и переправил в другой город, но был ли это Ирощенко, оставалось под вопросом. На Лешего объявили розыск, но пока результатов не было, вероятно он исчез из города.
Капитан Ермолов во многом сознался, что проносил арестантам запрещенные предметы, устраивал свидания в изоляторе, даже приходилось приводить жен или любовниц подследственных, но он категорически отказывался от его причастности к побегу Ирощенко, говорил, что это стечение обстоятельств, что он выполнял приказы начальника Сизо и дежурного по изолятору.
Правда он признался и в том, что перевел осужденного Воробьева в транзитную камеру. "А для чего?" Он сам не знал, просто его попросили уголовники, а за деньги он пошел на соучастие в преступлении. Хотя он клялся, что ничего не знал о готовящемся убийстве осужденного.
Впоследствии он был осужден за получение взяток, пособничество уголовным преступникам и не имел права служить в органах МВД и прочих связанных с оперативными работами подразделениях.
Что касается группы офицеров КГБ, которые приглашались на пятничные вечеринки, то их судьба была сложена по разному. Кое - кому из них было поставлено на вид, но больше всего пострадал Михаил Брылов, его разжаловали и перевели в другую структуру. За потерю мундира, служебного удостоверения и несоответствие со статусом офицера знаменитых органов. В данной ситуации помочь ему его товарищи не могли, они сами были подвергнуты дисциплинарным взысканиям.
Следствие по таинственному исчезновению из изолятора Ирощенко про-должалось, но уже не так рьяно, и как это бывает в такого рода делах. Сыщики уповали на "Его Величество - случай". Может где - то промелькнет информация, или случайно кто - то увидит преступника и сообщит в милицию. Может впоследствии оперативных мероприятий его случайно обнаружат в одном из притонов или он сам попадется на другом преступлении.
Сергей Брагин все-таки получил кончик ниточки, которую передал ему в руки майор КГБ. Он стал тихонько, чтобы не порвать эту нить, раскручивать клубок, который привел его к уголовному авторитету под кличкой Леший.
Не зря упоминалось уже, что Леший действительно помогал одному беглому преступнику скрыться от розыска. Случилось это в аккурат с событиями, когда Ирощенко Сергей, так дерзко и умело покинул стены изолятора.

В зону особого режима этапировался опасный преступник, которого должны были перевозить в столыпинском вагоне. Автозак, набитый заключенными подогнали к вагону, который окружил взвод солдат с караульными собаками и офицерами. Создав коридор, солдаты стали по одному переправлять заключенных из машины в спецвагон.
В этот момент в проеме двери показался зэк, с тяжелым вещевым мешком в руках. Он спрыгнул с подножки автозака и быстро побежал в сторону вагона. Поравнявшись с офицером караула, он внезапно, со всей силы ударил его в лицо вещевым мешком, тот потеряв равновесие, завалился на бок. Заключенный моментально "нырнул " под стоящий вагон и оказался на другом железнодорожном пути. Пробежав несколько метров, он еще раз пересек другие пути, и бросился бежать вдоль стоящего состава. Позади его раздались автоматные очереди, и послышалась команда кинологов, спустивших собак с поводков.
Заключенный поднырнул под состав и оказался на следующем пути, и в тот момент на него набросилась большая немецкая овчарка, которая вцепилась ему в рукав телогрейки. Но побег, он и есть побег, если он хорошо подготовлен. В правой руке у беглеца сверкнула острая пика, и он со всего размаху всадил ее в пасть собаки, проткнув при этом ей горло и шею.
Овчарка разомкнула клыки и со скулежом отпрянула от зэка, тот освободившись от нее, прыгнул под другой, стоящий состав. Позади его послышался топот ног и дыхание бегущих за ним следом собак.
В следующий момент он увидел движущийся грузовой состав и попытался вскочить на площадку между вагонами, но рука его соскользнула с поручня, и вот сейчас, казалось, он попадет под колеса грузовой платформы. В этот миг, чья-то сильная рука схватила его за запястье и втащила на площадку. Овчарка, бегущая следом, успела ухватиться за сапог беглеца, и тот, чтобы освободиться от ее зубов дернул несколько раз ногой, и сапог остался у нее в пасти.
Старлей, оказался первым, кто поравнялся с ускорявшей движение платформой, и нацелил дуло пистолета в заключенного, но спаситель зэка опередил его на доли секунды, он выстрелил в офицера и тот, схватившись за правое плечо, вынужден был прервать погоню.
Еще одна собака со злобным лаем поравнялась с площадкой, где устроились беглецы, но, не имея возможности достать их своими клыками, она продолжала бежать вдоль состава. Спаситель прицелился и выстрелил пару раз в пса, тот с визгом подскочил и закувыркался по земле. Они спрыгнули на ходу с площадки, и один увлек другого в сторону локомотивного депо. Пробежав строение, они завернули за угол и бросились бежать по узкой асфальтированной дорожке между зданиями депо, и наконец, выскочили на запасные пути. Спаситель потянул заключенного за собой через пути, и они еще долго бежали, пока не достигли кустов клена. Нырнув в кусты, они оказались на пригорке. Спустившись с него, беглецы быстро пересекли тупик железнодорожного пути и заметили недалеко стоящий "Москвич", у которого их уже ждал водитель.
– Давай, давай братва, шустрее,–подбадривал он их.
Они запрыгнули в машину, с работающим движком и она рванула с места, направляясь к затейливым улочкам, с густонаселенными частными домами.
Спустя пару минут, подбежали солдаты с собаками, бежавшими по следу беглеца, но только клубы оседавшей пыли говорили о том, что с этого места отъехала машина.
Уже в пути, водитель "Москвича" повернулся назад и произнес:
– Ну, что Жека, с досрочным освобождением тебя.
– Благодарю братва, все прошло путем, я уж думал мне крышка,– улыбнулся беглый Жека, сверкая радостными глазами. Лицо его было изборождено шрамами, которые придавали ему зловещий вид.
С некоторых пор, заключенные в тюрьме сменили ему кличку, ранее его звали Пархатым, а теперь он отзывался на кличку Меченный.
Они еще какое-то время кружили по улочкам и выскочили на главную дорогу. Водитель не без радости произнес:
– Едем Жека к Лешему, он нас уже ждет, сегодня же, поездом тебя отправят в другой город. Поедете с нашим пацаном в отдельном купе. С твоей то "физой" опасно светиться на людях. Приметы больно у тебя заметные. Билеты уже куплены, утрясется немного, потом подтянем тебя к своим делам, хватит тебе бакланством, да мелочью промышлять, мы сейчас такие дела проворачиваем.
Второй, спаситель Меченного, похлопал водителя по плечу, давая ему понять, чтобы прикусил язык и не болтал лишнего.

Аркан, когда узнал, что его план по устранению Воробья провалился, разозлился не на шутку.
Первым делом он отпустил град оскорблений в сторону "Чуркестанской торпеды", который не смог завалить Аркановского кровника. Потом он переключился на Крута, узнав о том, что в тюрьме спалили, подкупленного ими опера. Это была ощутимая потеря для воровского клана. Правда, у них еще были прикормленные менты из тюремщиков, но да такого уровня, как, к примеру, Ермолов, они не тянули.
Собрав "троицу" своих заправил - Крута, Лешего и Гвоздя, Аркан решил активизировать свою деятельность.
Круту он дал поручение, чтобы тот подготовил план по нажиму на нескольких подпольных цеховиков, которые попали в зону внимания Аркана.
Лешему он дал указание, чтобы он пополнил поредевшие ряды урок, новыми людьми. В последние годы много надежных пацанов менты убрали за забор, теперь нужно было подобрать таких, чтобы они шли и в огонь и в воду.
Гвоздь получил немаловажное задание, ему было необходимо через своих надежных людей, передать в зону строгого режима план по устранению Воробья. Подготовить все это должен в зоне лучший кореш Аркана, Волчонок.
– Пусть отрабатывает, за то, что я спас ему жизнь, не отдав на съедение ворам. А ты, Серега,– обратился он к Круту,– проконтролируй, все их действия, и если в этот раз у них хоть что-то сорвется, я вам всем шкуры на ремни распущу. Хватит мне проколов, я вам что, мало денег плачу, чтобы вы мне фуфло втюхивали.
Оставшись наедине с Крутом, Аркан посвятил его в одну историю, которая всколыхнула его самолюбие.
По почте, довостребования Аркан получил письмо от Кузнецова, в котором тот сообщал нечто важное.
– Короче, Серега, мне тут на днях Кузнецов такую фишку выдал. Попробовал он Воробья под пресс пустить, все пошло, как по маслу, он его уже в Бур загасил, да мялки ему устроил. И что ты думаешь?! Получает Кузя в запечатанном конверте ксиву. Аркан передал содержание Круту.
– Во, блин, а это еще кто такой борзый объявился? – удивился Серега Крут.
– Вот ты и узнай, какая тварь поперек дороги нам встала. Чуешь, чем попахивает? А Крут? Если Кузю за зад возьмут, то и на нас могут выйти.
– Но выйдут менты на Новикова, а не на Аркана,– пояснил Крут.
– А я что по - твоему, свою рожу должен каждый год перетягивать, или менять должность директора "Утильсырья" на профессию дворника. Меня - то подполковник видел.
– Да Аркан, видел он тебя один раз, и то в темноте, в машине. Я думаю, что Кузя тебя не узнает, а то, что все дела с ним ведутся, так это через подставных лиц и по подложным ксивам. А вот то, что объявился любопытный тип, который пытается запугать Кузю, это факт.
– Ты думаешь, он пугает его? – спросил Аркан.
– Конечно, но, как он узнал о связях Кузнецова с урками? В этом надо разобраться.
– Вот, вот, ты и разберись, мне кажется Крут, надо кончать с этим Воробьем, что - то часто он стал всплывать на нашем пути, как только уберем его, отпадет проблема и с Кузей.
– Вот хрень какая,– возмутился Крут,– вдруг это не шняга, и этот "писарь", что пугает Кузю, и на самом деле что - то знает о нас.
– Ладно, не суетись, Серега, мне самому что - то в этом деле не все ясно. Хотел Воробья прихлопнуть одним щелчком, а кто - то за ним встал. Короче, готовь зоновского торпеду, пусть валит его, если Волчонок все еще мой кореш, он все сделает по уму.

Волчонок, получив от корешей Аркана подробный план по устранению Воробьева, был раздосадован.
"Выходит, он оказался между двумя выборами. С одной стороны его кореш Аркан просит убрать Воробья, теперешнего его друга, а с другой - он, Волчонок обязан сообщить Сашке о надвигающейся беде ". Он мучительно думал над этим вопросом и наконец, принял решение, не рассказывать ничего Воробью, а постараться самому выйти из создавшегося положения.
Аркан давал мало времени, сжимая срок убийства Сашки, и потому Волков интенсивно разрабатывал план по спасению своего нового друга.
Когда Волчонок передал свой план на волю, Аркан остался доволен его выдумкой.
Как - то, в один из дней, когда Сашка выходил на промзону в первую смену, он вечером вместе с бригадой снимался с работы, к нему подошел Волчонок и сказал:
– Санек, сегодня оставайся во вторую смену, есть кое - какие дела, с бугром и нарядчиком я договорился, твою карточку перекинут во вторую смену.
"Надо, так надо", и Сашка остался на промзоне до ночи.
Ночью, почти перед съемом с работы второй смены, в отряде, когда все уже тихо и мирно посапывали, в секцию, где располагалась шконка Сашки Воробья, тихо, в мягкой обуви, прокрался таинственный человек. Он подошел к спальному месту Воробья и осторожно наклонился над ним. Спящий был накрыт с головой, только край лба торчал из - под одеяла. Человек встряхнул правый рукав куртки, и в его руку соскользнул остро отточенный стилет. Левой рукой он накрыл рот спящего, и воткнул стилет прямо в сердце. Смерть пришла мгновенно, убийца выдернул лезвие из тела, на одеяле расплывалось большое пятно крови.
Он также тихо выскользнул из секции.
В обширном фойе отряда должен "стоять на тумбочке" ночной дежурный из числа заключенных, сегодня его не оказалось на месте. Человек спустился по лестнице второго этажа и вышел на улицу.
Сашка снялся с работы и прошел к себе на спальное место, он был удивлен, что его место кем - то занято. Рядом, в одном проходе спал Волчонок. Сашка еще подумал, может быть Волоха кому - то разрешил прикорнуть на Сашкиной постели. Такое случалось и раньше, когда к Волчонку приходили играть в карты, и Сашка уходил спать в другое место.
После того, как Сашка дал ментам оборотку, его уже не так тщательно проверяли по ночам. Просто завхоз подводил проверяющих к шконке и те, убедившись, что Воробьев на месте, уходили.
Сашка подошел к Волчонку и тронул его за плечо, тот проснулся и сел на постели.
–Это кто?– спросил он друга. Волоха продрав глаза, пожал плечами и толкнул спящего. Потом резко соскочил и откинул полу одеяла. Перед ними лежал человек, широко раскрыв глаза, похоже, что он был мертв.
Через пятнадцать минут они с Волковым уже сидели на вахте и давали свои первые объяснения по поводу случившегося.
У Сашки была масса свидетелей, что он был на работе и совершенно не мог знать, кто это лег в его постель сегодня ночью. Волков и все заключенные спали, и никто из них даже не слышал каких - либо звуков, уж не говоря о том, чтобы кого - то видеть.
До утра Воробьева и Волкова поместили в изолятор, потом пришел следователь и, сняв с них показания, и передал их оперативникам.
Кузнецов и еще один опер майор, долго допытывались, кто мог покушаться на жизнь Воробьева, ведь очевидно, что убийца пришел убивать именно его, а не того, кого он убил.
Не получив от Волкова ничего полезного для них, опера отпустили его в зону.
Кузнецов был в замешательстве, "Отпускать Воробьева из Шизо или нет, убийца-то не найден, а вдруг он опять явится и попытается убить".
В отряде навели такой шмон, перевернули все верх дном, выискивая следы преступления, ведь ночной дежурный клялся и божился, что никто в это время не проходил мимо него. Тогда выходит убийца находился в одной секции со всеми и не выходил оттуда. Под подозрение попали все пятьдесят человек.
В конечном результате, дежурившего у тумбочки зэка оперативники раскололи, и он сознался, что к нему подошел незнакомый осужденный. Он вошел со стороны центрального входа и предложил ни много не мало, а целую плиту чаю за то, чтобы он сходил в туалет и побыл там минут десять, сказав, что хочет увидеть кого - то из ихнего отряда.
– И ты запомнил его? – спросил Кузнецов.
– Лампочка от ночника была тусклая, я его плохо видел,– оправдывался дежурный.
– Ну, ты хоть спросил его, почему именно ночью он решил посетить своего знакомого,– допрашивал майор - опер.
Дежурный молчал.
– Шкура ты продажная,– проговорил Кузнецов,– здесь заключенного убили, а ты над этой плитой чая трясешься. Где чай?
– Я его уже разделил и мы его выпили.
– Что ты гонишь,– взбеленился другой опер.
В общем, не добившись от дежурного ничего вразумительного, его отправили в изолятор. Сашку продержали в Шизо пять суток и выпустили. Правда Кузнецов настаивал на том, чтобы Воробьева этапировать в другую колонию, рано или поздно, на его снова могут напасть, но потом подполковник перестал гнуть свою линию, ведь Воробьев был для него чуть ли не врагом номер один, так что же ему за него беспокоиться, убьют и туда ему и дорога.
А Сашку, по выходе из изолятора ждала очень неприятная новость, Волчонок рассказал ему, что воры со свободы заинтересованы в смерти Сашки, и что нынешнее убийство, это разработка самого Волчонка. Имя убийцы дали ему со свободы, вот спасая Воробья от гибели, Волчонку пришлось уговорить одного "черта " чтобы он лег спать ночью на место Сашки. Волоха предварительно напоил его водкой.
– Ты пойми Санек, я тебя уже предупреждал, что Аркан не оставит тебя в покое, сегодня он попросил меня, чтобы я с тобой поквитался, а завтра? Что, если теперь после неудачной попытки убрать тебя, они снова подошлют к тебе исполнителя. Ты чуешь, чем все это кончится.
– Да, Волоха, понимаю, а почему ты сразу мне не сказал о готовящемся убийстве.
– Ага, чтобы ты кипишь поднял, а они потом втайне от меня тебя завалили.
– Тоже верно. И что нам делать? Этот твой торпедоносец снова придет меня резать?
– Исключено, теперь нужно ждать следующего подвоха, больше Аркан мне не станет доверять. Теперь Санек нам с тобой будет намного сложнее, не узнаешь, откуда прилетит следующий удар.
– Крыса он, этот Аркан, мелкое и поганое животное. Что, у этого гада духу не хватает выйти в открытую, все из подтишка норовит исполнить, тварь,– оскорбился Сашка,– вот теперь он достал меня, я не посмотрю, что он вор в законе, если доживу до того момента, я его сам, собственными руками придушу.
– Вопрос, Санек, как до того времени дожить?
– Не переживай Волоха, я что-нибудь придумаю.
– Бесполезно, Санек, я уже пытался ему маляву отослать, убеждал, что так не стоит поступать. Но я говорил тебе, что он мстительный. Я сам потерял к нему уважение, это уже не тот Аркан. Да, годы меняют людей, скорее всего деньги и власть над людьми делают их них рабов, благородно они уже не поступают, все стараются подмять под себя, убрать с дороги, так что, Санек будем спать в пол глаза, даже не знаю, что пока нам предпринять.
– Ладно, Волоха, спасибо тебе, ты уже дважды спасаешь мне жизнь, по-моему, нам с тобой есть о чем подумать, мне кажется, Аркан и тебе не простит этой осечки.
– Да, и я так думаю,– вздохнув, ответил Волчонок.
Вот и пришло время Воробью обратиться к Михаилу Мурашову, работающему в пожарной службе. Он написал обстоятельное письмо братьям Брагиным и сообщил им все подробности о подготовке на него убийства.
Мурашов передал Сергею письмо от Сашки, который на словах добавил, что по всей вероятности его этапируют в другую колонию. Убийцу не нашли и угроза последующего покушения на него продолжает нервировать лагерное начальство.
Сергей и Анатолий глубоко проанализировали сложившуюся ситуацию, им было необходимо в ближайшее время вызвать Сергея Ирощенко. Братья понимали, что скоро может произойти что-то серьезное, и они убедились, это "что - то" началось.
Два покушения на Сашку давали пищу для размышления, третий раз может оказаться последним.
– Толя, что будем предпринимать по поводу Саши?– спросил Сергей брата.
– А может быть действительно будет лучше, если его этапируют в другую зону,– отозвался тот.
– Чтобы его на тюрьме попытались еще один раз убить, мы не имеем больше шансов на ожидание, его нужно вытаскивать из колонии.
– Хорошо, согласен, но как? После случая в Сизо приняты беспрецедентные меры по проверке документов, вся пропускная система вывернута наизнанку, рывок тоже отменяется, слишком большой риск. Нужно подумать.
– Времени на обдумывание мало, дорог каждый день,– сказал Сергей,– я попробую что-нибудь придумать, но мне будет необходима помощь лагерной охраны.

Глава двадцать четвертая

ДВОЕ ПОД КРЫЛОМ СМЕРТИ

Между тем, дело принимало действительно угрожающий оборот. Аркан, узнав, что вторая попытка устранить Воробья провалилась, был вне себя от ярости. Гвоздю досталось по полной за срыв операции. Правда, Гвоздь умело перевел все стрелки на Волчонка, который преподнес ранее план вору.
Аркан снова уединился с Крутом и они тщательно разработали новый план по убийству Воробья.
– Аркань, я думаю нам нужно вытащить его из зоны.
– Каким образом?
– Короче, есть у меня одна задумка,– и Крут начал излагать свой план.
Аркану понравилась мысль Сереги, и он дал добро на осуществление задуманного плана.
Вечером, когда на улице уже смеркалось, в частный сектор по улице 50-летия Октября, к дому номер пять подъехала "Вазовская копейка".
Гвоздь в сопровождении двух слонообразных громил вошел во двор проживающего там Воробьева Николая. Они постояли некоторое время в небольшом, прилегающем к дому огородике и вошли внутрь. В комнате слева, на диване спал сам Воробьев, он был мертвецки пьян. Двое битюков вышли на улицу и подошли к машине, открыли крышку багажника и вытащили оттуда огромный предмет, завернутый в старый ковер.
Затем они пронесли сверток в сарай, предварительно осмотревшись, чтобы их никто не увидел.
Ждали примерно полчаса, пока не скрипнула калитка. Во двор, вошла молодая, стройная женщина и направилась в дом. Она тихо вошла в комнату, где спал ее бывший муж, и уже собралась уходить, как кто - то нанес ей сильный удар по голове сзади. Падая на пол, она вскликнула. Проснулся Николай и уставился на непрошенных гостей, но увидев лежащую на полу Катерину, свою бывшую жену, попытался встать. Мощный удар в челюсть уложил его снова на диван.
– Так, орелики, быстро все делаем, как было условлено,– сказал Гвоздь.
Двое амбалов подхватили потерявшую сознание женщину и понесли ее в сарай. Через несколько минут оттуда вышел один из них с окровавленным топором в руках и вошел в дом. Он вставил в руки отключившегося Николая рукоятку топора и придавил его ладони, чтобы на топорище остались его отпечатки пальцев. Топор отбросили в сторону, затем в дверном проходе поставили табуретку, заранее приложив руки Николая, что будто он сам поставил ее на место, взгромоздили на нее Николая и накинули ему на шею петлю из веревки.



Над дверью в стене торчал гвоздь, на который они накинули кусок веревки. Подвесив таким образом не пришедшего в себя Николая, они выбили у него из - под ног табурет и подождав, пока тот не прекратит дергаться в петле, вышли во двор. Гвоздь поторап-ливал бугаев, стоя на атасе у открытой калитки, они вытащили из сарая окровавленную женщину и, завернули ее в старый ковер, облили его бензином и подожгли. Затем подхватили большой сверток, который они привезли с собой и быстро выскочили на улицу, запихали его в багажник, и копейка резво рванувшись с места, скрылась за ближайшим поворотом.
Через два квартала от рокового места их встретил Крут, он запрыгнул в машину, и они все вместе направились к выезду из города в сторону лесного массива, где располагалась конспиративная дача в поселке Сосновка.
На пульт Центроградского РОВД поступил звонок от жительницы, проживающей в частном секторе по улице 50-летия Октября. Взволнованный женский голос сообщал, что во дворе дома номер пять случился пожар.
– Ну, а милиция тут причем, гражданочка, вызывайте пожарную команду по 01.
–Но там, в доме человек повесился,– опять продолжала женщина на другом конце провода.
– Кто его обнаружил? Как Ваша фамилия?– спросил встревожено дежурный.
– Приезжайте скорее, улица 50 - лет Октября дом пять,– закончила говорить женщина и положила трубку.
Срочно на место происшествия был послан наряд милиции, был в его составе и молодой оперативник Валерий Морозов, дежуривший этим вечером.
После службы в армии он пошел работать в милицию, закончил учебные курсы и получив звание младшего лейтенанта, не так давно был зачислен в группу оперативных работников при райотделе милиции.
Он знал, куда едет наряд, ведь адрес указывал на его бывшего близкого друга Сашку Воробьева.
Валерий недоумевал: "Что там могло произойти, Сашка отбывает срок, тетя Катя, Сашкина мать уже давно не живет с отцом Воробьева"
После того как потушили огонь, группа, в составе которой были оперативники и следователь обнаружила во дворе едва тлевший труп, завернутый в старый ковер. Стояла невыносимый запах горевшего мяса. Милиция выгнала любопытных со двора и приступила к осмотру места преступления. Сохранились остатки платья, туловище и лицо обгорели до неузнаваемости, тело принадлежало погибшей женщине средних лет.
В доме нашли висевшего на веревке хозяина. Морозов сразу узнал его, это был Сашкин отец, а вот обгоревшая женщина… Валерка с ужасом подумал: "Неужели я думаю, что это она. Нет, не может быть, как мать Саши могла оказаться здесь, ведь она не живет с дядей Колей".
Зная очень хорошо Екатерину Михайловну Валерий, глядя на обгоревший труп, не мог найти в нем сходства со знакомой ему женщиной.
Здесь бы могли помочь только близкие родственники, но кроме нового мужа Екатерины Михайловны, и самого Саши, Валерий больше никого не припоминал.
У нее кажется, отец живет где - то в деревне.
Оперативники обнаружили топор, брошенный в угол кухни, который приобщили к делу, как вещественное доказательство, на топоре была обнаружена чья - то кровь.
Опросили соседей, но никто ничего не заметил и не слышал, Катя уже давно не навещала бывшего мужа, так что ее приход в этот дом и ее гибель были для всех полной неожиданностью.
Морозов был знаком со многими жителями улицы, где раньше они с Воробьевым Сашкой еще мальчишками знали каждую подворотню в этом районе, и потому он в первую очередь направился к собутыльникам погибшего Николая.
Митяй, хороший знакомый Воробьева сразу же сказал, что они сегодня распивали спиртные напитки, и что ушел он него ближе к обеду. Николай не упоминал о Екатерине, а тем более в разговоре не угрожал в ее адрес смертью.
Валерий подошел к месту, где произошло преступление и обратил внимание на окна дома напротив, там горел свет, и колыхнулись занавески. Он направился в квартиру бабы Лены. Его встретила старушка, и уже с порога разглядев его спросила:
– Валерик, ты чего здесь высматриваешь в такую темень, потерял, что ли кого?
– Баб Лен, здравствуйте. Вы случайно никого сегодня не видели около дома Дяди Коли Воробьева?
– Как же не видела, Митяй с утра у него ошивался, а кого ищешь - то?
– Покончил с жизнью дядя Коля,– ответил Валера бабушке.
– Да ты что! А я смотрю люди, толпятся, милиция, думаю, Николай чего там натворил. Так что, сегодня что ли?
– Да, да сегодня, Баба Лена. А Вы ничего не видели возле его дома, может, приходил к нему кто, кроме Митяя?
– Да нет, никого не заметила. Хотя машина подъезжала какая - то, остановилась возле ворот.
– Во сколько это было?
– Не знаю я, темнело уже, я подумала, может к Николаю кто приехал, она еще фарами светанула.
– А что за машина была, цвет не заметили?
– Так темно уже было, по - моему, светлая была, ну маленькая такая.
– Легковая.
– Ну да, она самая.
Морозов поблагодарил старушку и направился пешком в отдел, все равно сегодня придется еще долго сидеть и подытоживать поступившие данные о происшествии.
На следующий день, в морг на опознание тела пришел Александр Петрович - муж Екатерины.
Обеспокоенный долгим отсутствием Кати, он пошел встречать ее с работы, но жены в библиотеке не оказалось. Всю ночь Александр не сомкнул глаз, ожидая Катю. Смутная тревога закрадывалась в его сердце, но он пытался отогнать дурные мысли. Дождавшись утра, он пришел к ней на работу, но библиотека была закрыта, тогда он позвонил ее начальству, но и там ему сказали, что видели ее только вчера.
Он прямиком пошел в милицию, где ему и предложили съездить в патологоанатомический центр, чтобы опознать тело сгоревшей женщины.
Отвернули полог простыни, которой был накрыт труп, и Александр Петрович вскликнул от увиденного.
– Это ее платье, а вещи были при ней?
Ему показали обгоревшую сумочку. Когда он увидел фрагменты платья и часть сумочки, с которой Катя уходила на работу, он невольно вскликнул:
– Катя, Катюша, родная, да как же это так,– он чуть ли не бросился на обгоревший труп. Его перехватил Морозов, сопровождавший его в морг и, некоторое время сдерживал силой.
– Александр Петрович, вспомните, пожалуйста, может, быть у нее были какие - то особые приметы.
– Да нет, ничего особенного я не замечал, вот и туфельки ее белые, я ей на день рождения их покупал. Платье тоже ее.
Слезы застилали ему глаза, он еще до сих пор не пришел в себя и не верил, что перед ним лежит изуродованное огнем тело его родной Катюши.
– Как это случилось? Вы можете мне хоть что - то сказать.
– Крепитесь, Александр Петрович,– произнес Валерий Морозов,– по версии следователей, предположительно, ее муж в бесконтрольном, пьяном состоянии нанес ей топором удар в голову и, завернув в ковер. Затем облив бензином, поджег в своем огороде.
– Да бред, Валера, все это неправда. Не мог Николай так поступить, он хоть и пил, но ревностью не страдал, это я точно говорю. Он сам при мне простил Кате ее уход от него, взяв на себя вину в их разрыве. Валера, как Екатерина могла там оказаться поздно вечером?
– Мы сейчас над этим работаем, но пока существует главная версия, это та, что я Вам сейчас озвучил.
– У нее не было врагов, и я еще раз повторяю, Валера, Николай не мог ее убить.
– Ну почему Вы так решили, Александр Петрович, ведь он в последнее время не просыхал от пьянок, мало ли что пьяному может взбрести в голову, это вполне допустимое предположение. И, тем не менее, он покончил жизнь самоубийством, осмотр места происшествия говорит сам за себя.
– Я ничего не понимаю, и не хочу понимать таких вещей. У меня любимая жена погибла, понимаешь, Валера. Александр Петрович удалился из помещения и вышел на улицу.
Горе, неутешное горе захлестнуло его разум, он не мог и не хотел смириться с тем, что его Катя. "Его самая любимая и незабвенная Катюша больше не взглянет ему в глаза, не погладит его по голове, как это всегда делала, когда уходила на работу. Она больше не поцелует его". Александр пошел прочь от этого мрачного одноэтажного здания, пока еще не в силах обдумывать дальнейшие свои действия.

Аркан, узнав, что их план с Крутом идет полным ходом, отписал тут же маляву Волчонку. Он просил его сообщить Воробью о смерти его родителей, произошедшей по вине пьяного мужа. Еще он просил Волкова, чтобы тот каким - то образом подстегнул Воробья и предложил ему совершить побег из зоны.
Совместными усилиями они помогут Воробьеву в этом и встретят его за забором. Пусть он считает, что он прощен и место Воробья теперь в рядах подручных вора в законе.
Когда Волчонок получил маляву и прочел ее, он сразу понял, что это в первую очередь давление на него самого. Если он не сделает так, как сказал Аркан, то от прежних отношений ничего не останется, и в дальнейшем придется туго. Ему ничего не осталось, как подготавливать уже совсем другой план, это освобождение Воробья путем побега. Он решил сообщить Сашке страшную новость, а потом уже по ходу смотреть, как преподнести ему предложение о побеге.
Но здесь Аркан с Крутом просчитались, до Сашки уже дошло роковое известие. Сергей Брагин, едва узнав о происшествии, уже написал Сашке письмо и передал через своего знакомого. Высказав ему основную версию, Сергей просил Сашку не делать глупостей и держаться изо всех сил, скоро он добудет полную и объективную информацию о происшедшем.
И Сашка не мог поверить этой чудовищной новости. Находясь здесь, за колючим забором, он ничего не мог предпринять. Все что угодно он мог подумать, но такое… "Как отец мог расправиться с мамой, у него что, совсем "крыша" от пьянки съехала. Мама, моя милая, дорогая мама! Что же теперь будет? Я не прощу себе этого, ведь это моя вина, что я не оказался там, рядом с ней, и не защитил ее от обезумевшего отца".
Горе Сашки было безутешным. В таком состоянии застал его Волчонок.
Он сразу понял, что Сашке все известно. В кильдыме они были одни, Волков запер дверь изнутри и попытался утешить друга:
– Саш, мне тоже сообщили о твоем горе, пацаны с воли уже пригнали маляву, я тебе соболезную.
– Кто они? Волоха, о ком ты говоришь? Об Аркане?
– Нет, успокойся, кроме него у меня есть на воле знакомая братва. Кое - кто из них слышал о тебе с хорошей стороны,– как бы пытался Волчонок отвести в сторону мысли Сашки об Аркане.
– Знаешь, Волоха, ты здесь единственный человек, с которым я могу поделиться своими соображениями, но меня волнует один вопрос.
Волчонок вопросительно взглянул на Воробья.
– Ответь по-дружески, ведь таковыми мы с тобой считаем друг друга. Ты чем - то обязан Аркану или что - то ему должен и его братии?
– С некоторых пор я усомнился в нашей прежней дружбе, и доверие между нами уже такого нет,– ответил Волчонок.
– Так зачем ты продолжаешь с ним вести дела.
– Если ты имеешь в виду покушение на тебя, то я сделал все, что мог, чтобы ты остался жив.
– Скажи, Волоха, ты человек чести и всегда держишь свое слово, могу я тебе доверять до конца?
– Давай Санек рассудим так, если поставить в ряд тебя и Аркана, я, несомненно, выберу тебя, а потому говорю тебе, пусть я применю хитрость по отношению к вам обоим, но предпочтение я отдаю тебе. Ты бескорыстный человек и ничего не требуешь взамен нашей дружбы. Ты, не задумываясь, подставлял свою голову под удар, лишь бы спасти мою жизнь. Так как я должен поступить с тобой? Ну, ладно, хорошо, пусть власти считают меня конченным и прожженным уголовником, но я еще не совсем прогнил в отношении таких же людей, как я сам, то есть зэков. В душе всегда нужно оставаться человеком, не смотря на обстоятельства, и не совершать поступков, порочащих твое имя.
– А убитый вместо меня, ты считаешь, что ты имел право подставлять его жизнь под удар? – вырвалось у Сашки.
– А ты считаешь я должен был сообщить о происходящем ментам и получить у них защиту от нападков воров. Или все - таки отойти в сторону и смотреть, как тебя режут. Так что ты хочешь услышать Санек?
– Ты прав, уголовный мир жесток, здесь каждый выживает, как может. Прости, наверное мне жаль того человека, который ни за что пострадал.
– Но если тебя в какой-то мере успокоит, то это был на свободе отъявленный негодяй и подонок.
– Что же он такого сделал?
– Ну, во первых, он был "Бич", а история его банальна, он не поделил между такими же, как и он, территорию мусорной свалки. И когда его неприятели спали он просто их поджог, а в результате двое получили смертельные ожоги.
Поверь, Санек, я не мог подобрать вместо тебя другого, более подходящего в роли "жмурика ".
– Волоха, чтобы ты мне посоветовал в моей ситуации, понимаешь, я хорошо знаю своего отца, он не смог бы пойти на такое убийство. Пусть он пьет, но я точно могу сказать, на это он не способен.
– У тебя есть какие-то соображения, ну давай поделись, и мы вместе решим, что же тебя беспокоит.
– Не так давно, я разговаривал с одним человеком о кровной мести, где мы с ним перебрали несколько примеров, как мафия в Сицилии вырезает все семейство, вплоть до последнего ребенка. Ты как - то в разговоре подтвердил мои догадки о мести Аркана.
– Так ты думаешь, что это дело рук Аркана?– перебил Сашку Волчонок.
– А что если он таким способом решил отомстить мне за смерть своего кореша и за то, что мы бросили их на болоте?
– На Аркана это похоже,– согласился Волчонок,– но если это так, то он уже просто отморозил свои чувства и взлетел так высоко, что считает, что нам, простым его уже не достать. Если принять твои подозрения за основу, то выходит следующей жертвой, должен будет твой дед, или ты сам. Слушай, а вдруг он узнает о твоих заочных отношениях с Аленкой. Ты представляешь, что они могут с ней сотворить.
Сашке, уже казалось, что он не слушал Волоху, и что - то интенсивно соображал, прогоняя в мозгах разные варианты.
– Так что делать, Волоха?
– Выход один, рвать когти с этой зоны, а иначе он тебя достанет, или убьет твоего деда.
Волчонок не стал говорить Сашке о письме Аркана, у него созрел в голове план, относительно побега Воробья, но нужна была подстраховка со стороны лиц на свободе.
– Ты говорил, у тебя есть хорошие знакомые на воле, способные тебе помочь.– сказал Волчонок.
– Я такого не мог говорить, но в случае беды, они действительно не откажутся помочь мне. Это нынешний муж моей мамы. Сашка осекся на последнем слове. Боль утраты снова обожгла его сердце. И еще он хорошо помнил предостережения Сергея Брагина и не стал посвящать Волкова в свои тайны.
– Ты должен немедленно написать Аленке письмо и попросить уехать ее на время из N-ска. Что хочешь, пиши ей, но уведи ее из города, Санек, дорога каждая минута, ты сам понимаешь, Аркан взялся круто за тебя. Теперь и я не упускаю такой версии, что это он виновен в гибели твоих родителей.
– Мне бы только до него добраться, я не знаю, что я с ним сделаю,– с ненавистью произнес Сашка.
– Там, ты один ничего не сможешь сделать. Аркан окружил себя надежными людьми, способными мыслить, делать и даже убивать. Тебе нужно спасать деда, иначе будет поздно.
– Об этом не беспокойся, дед находится в таком месте, где его трудно достать.
– Ты еще плохо знаешь самого Аркана, он способен на мерзкие поступки, а его подручные, они готовы на любые ухищрения, чтобы угодить своему главарю.
– Хорошо, я дам знать деду, чтобы он был готов к любым ситуациям.
– Так Санек, мне теперь нужно остаться одному, необходимо выработать дальнейший план наших действий, а главное, как тебе выбраться из этой зоны.
Сашка незамедлительно написал два письма, одно он адресовал своим соратникам, братьям Брагиным и Сергею Ирощенко, предупреждая последнего об опасности, грозящей его деду. Он также написал о своих подозрениях по поводу мести Аркана, и просил по возможности проверить братьев эту версию. А также сообщил о переписке со своей девушкой и об опасении, что она может стать заложницей данной ситуации. Второе письмо он написал Аленке, в котором сообщил ей о человеке, которому бы она доверилась.







Глава двадцать пятая

ПО СЛЕДУ БАНДЫ

Аркан ломал голову над тем, каким образом, типы, которые прислали письмо Кузнецову, могли узнать о его связях с подполковником. Вероятно, всего ноги росли с бунтовской зоны, и тянулись события за бывшим режимником. Воробей нужен был ему живым, хотя бы для того, чтобы узнать от него, кто за ним стоит. Ведь маловероятно, что можно уйти от смерти один раз, а тут двойная осечка. Все это настораживало вора и давало ему почву усомниться в своем бывшем дружке Волчонке. Аркан вырвет признания у Воробья, и горе тем, кто встал у него на дороге.
То, что Аркан с Крутом убили мать Воробья, была заслуга Крута и то, что они сделали виновником этого преступления его отца, тоже было частью их плана. "Башковитый все - таки этот Крут, пока легавые отрабатывают эту версию, он доберется до ненавистных ему деда и его внука".
Следующим шагом Аркана по расширению поля своей деятельности было устранение Кузнецова. Зачем вору нужен посредник в производственной цепочке, в которую Аркан был включен, как деловой партнер по тайным сделкам между Управлением ИТУ и основными заказчиками по строительству и изготовлению товаров народного потребления.
Вот потому его и беспокоил текст того письма, разгадка к которому лежала через взятие в свои лапы Воробья, но очередная встреча с Крутом изменила планы Аркана.
– Аркань, зачем тебе убирать Кузю, мы его другим способом уберем с дороги.
– Знать бы еще этот способ,– усомнился вор.
– Придет время, мы его круто подставим перед Говоровым, а деловое участие Кузнецова можно перекупить.
Аркану понравился такой план.

Братья Брагины получили от Сашки письмо. Сергей включился в работу по добыче конфидициальной информации, напрягая все свои связи с операми и следователями.
Версия о том, что муж убил свою бывшую жену, и покончил с собой, никак не вписывалась в логическую цепочку событий. Заключение экспертизы выявило расхождения в уликах и фактах, кровь на топоре не соответствовала группе крови взятой при анализе с трупа. Хотя череп умершей женщины был действительно пробит острым предметом, вероятным орудием убийства и был топор, сожжение трупа было не чем иным, как избавлением от подтасованных фактов.
"Откуда взялась кровь на топоре? Что покажет экспертиза сопоставляя группу крови Екатерины и выявленную кровь на орудии убийства". Эти мысли не давали Сергею покоя.
Как уже упоминалось неоднократно, это был человек, способный найти выход из разных ситуаций и имел массу знакомых, чтобы добыть нужную ему информацию. Он прекрасно помнил их разговор с Сашей и понимал, что Вор в законе может избрать любой выгодный для него вариант, чтобы добиться гибели деда и внука. Эта версия крепко зацепилась в голове у Сергея. Братьям было необходимо в первую очередь добраться до истины, и первыми узнать о ней, не дожидаясь пока опера и следователи сделают эту работу быстрее их.
Так как Сергей продолжал работать в Сизо и занимал ту же должность, что и до побега Ирощенко, он взял небольшой административный отпуск, сославшись в подготовке к сессии.
После двух дней интенсивного розыска и разбора фактов, Сергею удалось узнать от работников ГАИ, что в одном из карьеров, где добывают глину, была найдена сгоревшая легковая машина. Эта была "Ваз 2101", светло - бежевого цвета. Машину доставили на стоянку до полного выяснения обстоятельств.
По кузовным номерам, было установлено, что легковушка была угнана со двора жилого многоквартирного дома, а также нашелся ее истинный хозяин, который уже заявил об угоне.
Анатолий Брагин тоже включился в работу, единственной зацепкой, как считали братья, была слежка за Кузнецовым, которая могла выявить его связи с уголовниками. Но это было маловероятным и требовало уйму времени, которого у братьев практически не было. Тогда они прибегли к другому способу, чтобы найти конец ниточки, ведущей к воровскому сообществу. Через своего знакомого, Сергей передал Сашке в колонию письмо и просил его, чтобы тот узнал у Волкова, что за "гонец" отправляет малявы уголовникам на волю. Зная лояльность Волкова к Воробьеву, можно было судить, что тот обязательно поможет Сашке в этой просьбе.
Так и вышло. "Гонцом" оказался вольнонаемный мастер производственного цеха, который за вознаграждение выполнял те или иные поручения вольной и зоновской братии.
Волчонок как раз написал письмо и передал его для Гвоздя, с которым и должен был встретиться "гонец".
Анатолий Брагин снова взял у своего друга машину и проследил за маршрутом следования почтальона, затем Брагину пришлось всю ночь ждать во дворе под окнами квартиры, и только утром "гонец" отправился по нужному адресу, вероятно всего, чтобы предать письмо.
Двухэтажный дом и квартира, находились в одном из районов, и впоследствии, как выяснилось было местом, где торговали самогоном. Там то и бывал иногда Гвоздь, подручный Аркана, заглядывающий на огонек к своей любовнице.
Толя проследил за новым, всплывшим во время слежки лицом. Выйдя из квартиры любовницы, тот поймал легковую машину и поехал на ней в другой районе города. Добравшись до частного сектора, он вышел возле дома.
Анатолий не стал рисковать и поставил свою машину на выходе одного их проулков и зашел в небольшой деревянный магазинчик, который был по соседству с домом, куда вошел парень.
Приглядываясь к дому, Толя заметил одну особенность, туда иногда заглядывали неопрятные на вид лица, скорее всего покупатели подпольной "султыги", которой торговали в доме.
Он тоже решил воспользоваться таким случаем. Взъерошил себе волосы, пылью, снятой с облицовки машины намазал себе лицо и растер грязь. Для конспирации пришлось загрязнить рубашку, и запачкать брюки пылью, вот теперь можно идти и просить на опохмелку самогонки.
Он вошел в коридорчик, который разделяли две двери по обе стороны. Толя постучал в левую дверь, на стук вышел парень лет тридцати пяти и спросил:
– Что тебе надо?
– Мне бы это, опохмелиться,– Толя протянул дрожащей рукой деньги.
– Тебе напротив,– ответил парень и захлопнул дверь перед носом у Анатолия.
Спустя час он уже сидел с Сергеем и подробно ему докладывал о результатах своей слежки.
– Так, значит, вероятно, сегодня этот типчик должен передать дальше по инстанции письмо. Ну, что же, теперь моя очередь проследить за ним, ты отдохни у меня, а потом покажись дома, а то тебя уже родные наверно потеряли.
– Да нет, я сказал, что дежурю на работе.
– Я воспользуюсь твоей машиной, вечером встретимся. Дай нам Бог, чтобы мы вышли на след этого пресловутого Аркана.
Сергей принял пост на улице Приобской неподалеку от дома, где находился их "объект". Долго ждать не пришлось, за ним подъехал "Москвич" зеленого цвета и, забрав парня, машина направилась в город.
За большим городским парком, "Москвич" съехал с крутого спуска и оказался в частном секторе. Сергей на приличном расстоянии продолжал ехать за ним, но вскоре он потерял машину, так как улочки располагались непонятно в каком порядке. Пришлось оставить машину и идти пешком. Сергей заволновался, "Москвича" нигде видно, он обошел две улицы и не обнаружил легковушки. Пришлось вернуться к своей машине и заново идти по улочкам.
Проходя мимо одного дома, расположенного за высоким забором, Сергей обратил внимание на приоткрытую калитку. Там, в глубине двора стоял злополучный "Москвич". Во дворе слышались голоса мужчин, кто - то из них подошел к калитке и высунул голову, оглядываясь по сторонам. Заметил Сергея, который повернулся спиной. Сергей услышал оклик:
– Эй, мужик, ты кого здесь ищешь?
– Это Сербский переулок? Спросил Сергей запомнив название улицы и порядок расположения домов.
– Ну, да. А тебе кого надо?
– Да я по объявлению, прочитал на вокзале, в двадцать четвертом доме хочу снять комнату на время.
– А-а, это дальше,– парень махнул рукой в сторону, где должен быть требуемый дом и закрыл калитку.
" Фу, ты черт, надо было нарваться именно на них. Ну да ладно, все моментом прошло, может быть, он не заострил внимания на мне. И так, двенадцатый номер дома. Кто же здесь проживает, нужно проверить этот номер по городской базе адресов".
По ходу своей деятельности у Сергея было несколько удостоверений, сегодня он прихватил корочки майора Внутренней службы.
Он зашел в здание городской справки и, показав удостоверение, попросил, чтобы ему срочно выдали данные на владельца дома, проживающего по указанному адресу. Им оказался Симутин Захар Алексеевич.
Сергей позвонил в Бурдынский райотдел милиции, где работал его знакомый и попросил его разыскать по картотеке названного гражданина.
Перезвонив через два часа, Брагин получил ответ на свою просьбу. Симутин Захар Алексеевич 1927г. рождения, проживающего по адресу Сербский переулок двенадцать, в настоящее время осужден городским судом Железнодорожного района и отбывает срок наказания в ИТУ строгого режима г. N-ка.
" Так, стоп! Это же колония, где находится Саша Воробьев. Ах! – чуть было не вскликнул от радости Сергей,– Симутин, это же уголовный авторитет зоны, у которого погиб сын во время бунта и он же встретил в зоне Сашку, когда тот пришел этапом.
Значит Симутин и Аркановские уркачи, каким-то образом завязаны между собой, раз они околачиваются в его доме. Почему Аркановские? Да потому что Волков направлял свою ксиву именно Аркану, значит я на верном пути, и вот где нужно ждать Аркана, именно по этому адресу. Но, по - моему, он не так глуп, его фотографии не сходили со щитов "Их разыскивает милиция", если судить о том, что официально он пропал безвести, то какой смысл ему светиться в открытую".

Ничего удивительного в том нет, что люди Аркана потеряли бдительность. Ведь прошло много времени, как он привлек их к своим делам, обучив их многому.
Но когда все идет тихо и спокойно, человек теряет бдительность и начинает считать, что он умнее милиции и прочих органов. Такие люди начинают вылезать из укрытий, появляются то здесь, то там, тем самым еще больше утверждаются в самоуверенности.
Аркан неоднократно предупреждал их о грозящей опасности, если их когда-нибудь накроют, то "вышак" не обойдет их стороной, потому, как за годы было столько всего накуролесено, а копни менты поглубже, можно точно рассчитывать на высшую меру.

Но пусть чувство полной уверенности в их недосягаемости, останется при них, главное, что они уже попали в поле зрения организации "Черная молния", а эти ребята не собираются шутить, и доведут свое начатое дело до конца.

Глава двадцать шестая

АЛЕНА ПРЕДУПРЕЖДЕНА

Однажды к симпатичной, белокурой девушке, по имени Алена, подошел парень и, назвавшись Михаилом, предложил ей пройти в сквер и побеседовать с ней на предмет ее знакомого - Александра Воробьева.
Парень был среднего роста, с пышной копной волнистых, каштановых волос и с шикарными густыми усами. Они сели на лавочку, и парень заговорил первым:
– Алена, меня попросили передать Вам привет от Саши, вы наверно получали от него письмо, в котором он сообщает, что к Вам должен подойти человек.
– Да, он писал мне об этом, но я не понимаю, о чем идет речь? Саша всегда писал мне сам, и зачем ему кого - то еще просить, чтобы кто - то пообщался со мной.
– Уважаемая Алена, у меня есть к Вам один вопрос. Вы верите Александру, ну, например, можете доверять ему в некоторых вещах.
– Смотря о чем, пойдет разговор.
– О Сашиной безопасности и косвенно о Вашей тоже.
Алена насторожилась, пытаясь что - то предугадать в словах незнакомца.
– Саше грозит опасность? Что может угрожать ему?
– Люди, а вернее всего шайка уголовников, которым он некогда перешел дорогу, и которые до сих пор не могут его простить.
– Что же он им сделал такого?
– Он просто по - мужски разобрался с ними, они оказались куда проворнее его самого. Шайка подставила его, в результате он оказался на скамье подсудимых.
– А почему Саше не обратиться в милицию, они, наверное, помогли бы ему в этом деле.
– Пока это исключено Алена, в том, чтобы посадить Сашу в свое время были заинтересованы лица, которые путем подкупа прокурора и судей, сделали свое черное обвинение. С недавних пор, открылись еще одни тревожные эпизоды Сашиной жизни, уголовники пытаются отомстить ему за то, что в свое время Саша и его дед совершили героический поступок и не побоялись противостоять вооруженным бандитам.
– Саша никогда мне не говорил об этом. Это действительно, правда?
– Это действительно, правда! Эта история также правдива, как и то обстоятельство, что буквально на днях Сашины родители погибли при странных обстоятельствах.
– Не может быть! – вскричала девушка, а как же милиция? Как все это могло произойти? У Алены навернулись на глазах слезы, она была настолько расстроена случившимся, что казалось, не было смысла продолжать дальше разговор.
– А как же Саша? Почему он мне не сообщил ничего о своем горе?
– Алена, он сейчас находится в более опасной ситуации, чем можно себе представить, за ним идет настоящая охота, за ним и его родными.
– Вы так говорите, как будто у нас в стране правят бандиты и убийцы, а где же все - таки милиция, я уже в третий раз задаю Вам этот вопрос.
– Нынешний статус Александра не дает ему возможности вести справедливое расследование, и потому мы, его близкие друзья помогаем ему в решении этой проблемы. А милиция, что она может сделать в данный момент, она только спугнет главного фигуранта, и все окажется бессмысленным. На Сашу уже два раза покушались, но, Слава Богу, он уходил от ударов бандитов.
Алена, слушая своего собеседника, уже плохо соображала. История о том, что произошло с Сашиными родителями и с ним самим, перевернула все ее сознание, не давая четко сконцентрировать мысли.
– Что же теперь делать, так и ждать, пока бандиты и с ним не расправятся,– справедливо рассудила девушка.
– Нет, Алена, мы его друзья не допустим этого, мы сделаем все возможное, чтобы бандиты были обезврежены, но для этого нам нужны развязанные руки.
– Кто же Вам их связал?
– Саша очень беспокоится о Вас и волнуется, как бы эти сволочи и до Вас не добрались. Алена, Саша передает Вам вот это письмо, я могу только догадываться, что в нем написано, но одно я знаю, точно, он хочет, чтобы Вы на какой-то срок, покинули город.
Девушка разорвала конверт и быстро пробежалась глазами по строкам, потом она еще раз проделала то же самое, только медленно.
– Дорогой мой Санечка. Только и смогла она вымолвить. Слезы потекли по ее щекам, они прятались в уголках ее красивых губ и капали прямо на колени. Михаил достал платочек и протянул его девушке.
– Алена, вы с мамой живете вдвоем?
– Да, мы уже давно с ней живем вдвоем, папа ушел от нас, когда мне было пять лет.
– А кем работает Ваша мама?
Она работает старшей медсестрой в оперблоке при хирургическом отделении, помогает хирургам проделывать операции над больными.
– А вы бы не могли что - нибудь придумать и на некоторое время покинуть этот город.
– В данный момент я на каникулах, осенью у меня учеба, я учусь на врача в Мединституте на четвертом курсе.
– Отличная профессия, рад за Ваш выбор.
– Спасибо,– девушка судорожно вздохнула и продолжила:
– Я могу уехать на две недели к своей бабушке, тем более у нас с мамой был об этом разговор. Только я не хочу бросать здесь Сашу, зная, что ему грозит смертельная опасность.
– Милая, добрая Алена, да ему будет намного легче от мысли, что вы будете сами в безопасности, Вы только ни кому не говорите о своем отъезде, и попросите об этом маму.
– Как так?
– У Вас был до Саши парень, вы дружили с кем нибудь?
– Да, конечно, мы расстались с ним. А зачем Вам это?
– Вот и скажите маме, что парень не отстает от Вас, постоянно преследует. Что Вы не хотите, чтобы он узнал, куда Вы уезжаете.
– Хорошо, я постараюсь договориться с мамой, а Вы можете передать Саше письмо, я могу прямо сейчас написать ему. Пожалуйста, я Вас очень прошу.
У девушки снова заблестели слезы на глазах.
– Да, да Алена, конечно, пишите, я обязательно его предам Саше, и прошу Вас, никому не говорите о нашем разговоре, и как можно скорее уезжайте. Мы сделаем все, чтобы Саша ушел от опасности и встретился с Вами живым и невредимым.
– Так, мы можем в ближайшее время с ним встретиться!– обрадовалась девушка.
– Верьте в это, и надейтесь, и Ваше желание обязательно сбудется.
Михаил подождал, пока Алена допишет письмо, взяв с девушки слово, что она будет молчать. Попрощался с ней, пообещав, по возможности держать ее в курсе событий. Он указал ей адрес почтового отделения, и попросил завести свой почтовый ящик, письма получать можно только довостребования.
Они расстались.
Толя, а это был именно он - Анатолий Брагин, в парике и с наклеенными усами, он был неузнаваем, заспешил на встречу со своим братом.

Глава двадцать седьмая

КОНЧИК НИТОЧКИ

Сергей Брагин не доверял словам следователя, который, как попугай твердил об одной единственной версии, что убийцей Екатерины был ее бывший муж. Сергей сам решил побывать на месте преступления и еще более тщательно осмотреть его.
Сняв аккуратно ленточку бумаги, которой была опечатана калитка, он прошел во двор и принялся осматривать все вплоть до туалета, который стоял в огородике.
Порылся в земле, где был подожжен труп женщины, но ничего не обнаружил. В дом он не попал, так, как дверь была закрыта на замок, а ставни на окнах были закрыты изнутри скобами. Он обошел вокруг дома и ничего не существенного не заметил. Осталось осмотреть сарай, по словам следователей, там Николай и расправился с Екатериной.
Никому, даже себе Сергей боялся признаться в том, что Катя очень ему понравилась, ему казалось, он никогда не встречал таких женщин. И дело наверно было не в безукоризненной внешности Екатерины, а в ее глазах, в манере вести разговор и держать себя, как подобает образованной и галантной женщине.
Он не мог забыть эти глаза, которые - то наливались слезами, то вспыхивали искорками счастья, то печально смотрели на него. Он понимал, что эта прекрасная женщина принадлежит другому мужчине. "Ох, если бы у меня был тогда хотя бы один шанс, стать ее мужчиной, я не упустил бы такого случая". Сергей поймал себя на мысли, что думает о Кате в прошедшем времени.
Сейчас Сергей разделял горе Саши, он не мог даже представить, что ее бывший муж мог так поступить с этой солнечной женщиной.
Да, он горевал в тайне ото всех, а носить в себе боль и не поделиться ею, так тяжело. Наверно он сейчас, на этом месте готов мысленно признаться этой женщине в своей любви к ней. Да, он любил ее, и боялся этого порыва, потому как любовь была безответной. Но он был мужественным, сильным человеком и умел держать свои чувства в руках, не выдавая не единым намеком и движением, что он подвластен любви.
Следы свернувшейся крови, оставались на земле, кое - где она оставалась в форме капелек и почернела от времени. Слева, дощатая углярка. Прямо - по ходу, располагалась дровница. Больше ничего, чтобы могло привлечь его внимание. Он посветил фонариком еще раз в угол поленницы и заметил скомканную бумажку. Сергей взгромоздился на развалившиеся дрова и подобрал ее. Выйдя на свет он развернул и разгладил бумажку.
Это оказалась справка об освобождении заключенного из мест лишения свободы.
Зэки по - иному называют ее "портянкой", потому как она была довольно длинным по размеру документом. Ведь есть такие кадры, которые раз по десять отбывали срока и имели кучу разных статей, которые вписывались в эту справку, и притом указывалось, где и на какой срок владелец этого документа садился или освобождался из тюрьмы.
Справка принадлежала женщине 1938 года рождения, Коноваловой Анастасии Дмитриевне, судимой два раза, последний раз освободилась из женской колонии № 9 под Новосибирском. Прилагалась в нижнем левом углу под печатью ее фотография. С фото смотрела вполне симпатичная, средних лет женщина, светлые волосы, прямой, строгий взгляд.
" Как эта справка оказалась здесь? Может быть, к Николаю заглядывали его знакомые женщины из числа бывших зэчек? Кому-то эта ксива больше не понадобилась и, от нее избавились таким способом, выкинув в угол сарайки".
Опыт и оперское чутье не дали Сергею выбросить ее назад, он свернул ее и положил в карман.
Судя о состоянии владелицы этой справки и логически рассуждая, Сергей отправился на железнодорожный вокзал, где обычно ошиваются, такого рода девицы.
Он зашел в комнату милиции и, показав удостоверение майора, показал справку и спросил, не видели эту гражданку в районе вокзала.
– А что она сперла, обокрала кого?– спросил дежурный старшина.
– Ага, типа того,– в том ему ответил Сергей.– до наших ушей донесли, что она тут уже не одного проезжего раздела и оставила с носом.
– Ну - ка, ну - ка товарищ майор, подождите я сейчас. Он подошел к камере, где содержались задержанные на вокзале проститутки и просто "бичевки".
– Эй, Гаврилова, ну - ка подойди сюда. Вот смотри, знаешь эту лярву? И он показал ей справку с фотографией. Та бодбочинилась и брезгливо бросила:
– Я своих, мусор поганый, не продаю.
– Да дура ты неумытая, я ж не прошу тебя, ее сдавать, а спрашиваю, видела ли ты эту особу?
– Да пошел ты! Тебе надо, ты и ищи. И пошла на место, откуда поднялась.
Сергей подошел к камере и попросил ее подойти. Та послушалась.
– Хочешь выйти отсюда? И он приложил палец к губам.
Она согласно кивнула ему головой.
– Старшина, открой камеру, я хочу с ней побеседовать. Здесь есть отдельная комната, чтобы я мог с ней наедине поговорить?
Старшина открыл решетку и выпустил Гаврилову, затем открыл ключом дверь и пропустил майора с задержанной в небольшую комнату.
– Как тебя зовут?
– Лида. А тебя?
– Неважно Лида. Главное, что я теперь тебя знаю. Если необходимо, обращайся по званию - майор. Итак, Лидия, за что тебя задержали?
– А мне жить негде, вот я и околачиваюсь на вокзале, тут у одного проезжего черта чемодан свистнули, так на меня все шишки посыпались, мол, это я навела на него майданников. Надоела я бановским легавым, вот они и решили меня сплавить по 209 статье за бичевство .
– Точно ничего не своровала?
– Да здоровьем дочурки клянусь, ничего.
– А она у тебя есть, дочка - то?
– Есть, у мамы живет под Таганрогом, ей уже тринадцатый год идет.
– Лида, ехала бы ты к своей дочке, что здесь застряла, ведь опять посадят.
– Да я бы поехала, да денег у меня на билет нет, да и дорога не ближняя, сам знаешь, жрать нужно что-то, а сопру что, так опять посадят.
– Давно из лагеря вышла?
– Почитай два с половиной месяца.
– Так Лида, знаешь эту красавицу?– Сергей опять показал ей справку.
– Это ты, верно, подметил начальник, Настька - Фикса как хвостом вильнет все мужики свои хлебальники пораскрывают и за ней, как прирученные плетутся.
– Почему ты ее называешь фиксой?
–Т ак у нее же золотая фикса на зубе стоит, ее все так кличут.
– Давно ты ее видела?
– Да, слушай, уж неделю, как не появляется здесь, она ведь тоже недавно освободилась из - под Новосибирска. Мы с ней столько винища уже выпили, и не одного хмыря подцепили на крючок. И она засмеялась заразительным смехом.
– А особые приметы не помнишь, были у нее?
– Приметы, да черт ее знает, по-моему, не видела. Ну, так, постой, опять же говорю, фикса золотая у нее стояла на верхней челюсти слева.
– Точно помнишь, что коронка была?
– Да вот тебе крест, начальник,– и она неумело перекрестилась.
– Лид,– обратился к ней Сергей,– завязывай, ведь жизнь то проходит, ты с виду женщина симпатичная, найдешь еще свое счастье, ты только дочку свою не бросай, ты ей нужна. Поверь, нет такой женщины, которая бы не хотела в старости иметь внуков. Забота всем нужна, а ты еще молодая, у тебя и в правду все впереди.
– Агитируешь.
– Нет, говорю от чистого сердца, вернись к своей девочке. Сергей поднялся и позвал старшину.
– Старшина, на ней статья какая висит?
– Да нет, ждем с отдела следователя, пусть определяет ее за бродяжничество и тунеядство.
– Не имеете право, я два месяца, как откинулась, замучаетесь! С мягким знаком пишется,– отбрила она старшину.
– В общем вот так, старшина, вот тебе четвертная, купишь ей билет на ближайший поезд до Таганрога, а так же продуктов ей на дорогу. Сам посадишь в вагон и отправишь. Понял? Остатки денег дашь ей перед отправлением поезда. Сергей шепнул старшине на ушко,– это наш человек, она выполняет задание, но никто не должен об этом знать, понял?
Тот отдал честь и бойко сказал:
– Будет исполнено товарищ майор, отправлю первым же поездом.
– Смотри старшина, я проверю,- и опять шепнул ему на ушко,– не сорви нам операцию.
Сергей пошел к выходу. Вслед он услышал:
– Майор, спасибо тебе, будь счастлив,– сказала Лида.
– И тебе не болеть.
Он улыбнулся и вышел за дверь.
Сердце учащенно билось в его груди при мысли, что в этой справке кроится разгадка тайны убийства Сашкиных родителей, если бы эта версия подтвердилась, то у него был бы шанс докопаться до истины.
С этими мыслями он пришел в здание морга. Достав для виду папку с документами, и показав удостоверение, Сергей представился следователем из Управления, которых в этих заведениях почему - то не особо жаловали, за их нахрапистое отношение к материалам заключения экспертизы. Но дежуривший, лысоватый мужчина оказался довольно добрым и разговорчивым человеком.
– Так, что Вас привело снова сюда, товарищ майор.
– Сергей? Извините, отчество Ваше запамятовал,– спросил Брагин патологоанатома.
– Дмитриевич, Дмитриевич, дорогой следователь.
– Да, да Сергей Дмитриевич, открылись новые факты в этом деле, необходимо уточнить одну важную деталь. Была ли у убитой золотая коронка на зубе верхней челюсти слева?
– Интересно, интересно, как это мы проморгали этот факт,– удивился врач.
Осмотрев полость рта, которую огонь тоже повредил, Сергей Дмитриевич, удивленно произнес:
– А Вы знаете, дорогой майор, а ведь на зубе действительно стояла раньше коронка, вот даже остались следы ее снятия. Вероятно, работал какой-то грубый "стоматолог" пытаясь сорвать коронку, он повредил поверхность зуба, сколов при этом эмаль.
– Вы меня окрылили, Сергей Дмитриевич, это же бесценная улика в деле, теперь благодаря Вам мы пойдем по верному пути.
– Рад, рад помочь коллегам из Управления, вот только что-то я Вас никак не припомню, Вы наверно там недавно работаете?– хитро улыбнулся Сергей Дмитриевич.
– Да, да конечно, уважаемый Сергей Дмитриевич, меня только недавно перевели из одного райотдела города. Что - то у Вас сильно душно здесь и жажда мучает. У меня там, в портфеле холодненькое "Жигулевское" залежалось, не желаете со мной утолить жажду,– перевел тему Сергей.
– Как, можно, как можно,– не переставал повторять патологоанатом,– да разве ж я откажусь от такой неземной прелести.
И они, смеясь, направились в приемную, где Сергей оставил на кушетке свой портфель с заранее приготовленным бутылочным пивом.
" Господи, да откуда же такое везение!",– воскликнул про себя Сергей. "Ведь я на верном пути, значит убитая женщина это не Катя". Сердце его забилось чаще при мысли, что Катя может быть жива, но где - то ее скрывают от постороннего глаза.
" Так, одни мы с этой бандой не справимся, значит все-таки подмена, тогда отца Сашки действительно убили, подставляя его под самоубийство.
Надо срочно вызывать Сергея Ирощенко, загримируем его, приоденем, и по окончании операции уже все вместе будем решать, каким путем будем продвигаться дальше.
Только бы жива была Катюша, только бы они не сделали с ней ничего. Я тогда разорву их там на части собственными руками, я вцеплюсь им в глотку, и не оставлю шансов на выживание. Сколько эти твари людей уже загубили, если посчитать, то это все месть этого пресловутого вора. Да какой он к черту благородный вор, если за ним тянется шлейф убийств и несправедливых поступков.
Только бы была жива моя любимая женщина, я все сделаю для нее".
Но холодный разум остудил его пыл, Катя принадлежала не ему.

Глава двадцать восьмая

В ПРЕДВЕРИИ ПОБЕГА

Глубокой ночью, когда в спальной секции все осужденные спали, в не-большой каптерке отряда сидели двое. Это были Сашка Воробей и Волоха Волчонок, они составляли план бегства. На атасе поставили заключенного, отсыпав ему пару заварок чаю. Сашка понимал, что его друг взялся помочь ему в подчас рискуя своей головой. С одной стороны оперчасть, после Сашкиного побега будет стоять на ушах, и в первую очередь менты станут допрашивать его друга Волчонка, а с другой стороны, план, который ему предлагал Волоха шел вразрез с планом Аркана.
Первоначально, по Аркановским задумкам Сашка должен идти на рывок на угловой вышке в промзоне, на которой специально должен стоять часовой - армян, с которым будет предварительная договоренность.
Схема была простая. С часовым решает вопрос его брат по матери Ашот, фамилии у братьев разные. Ашот находится в пятом отряде, это один из лучших корешей Волчонка. Сашка в назначенное время по тросу переправляется через запретную зону и при помощи часового перескакивает последний забор. На свободе его ждут люди Аркана, они увозят Сашку и укрывают в надежном месте.
Этот план остается в силе, он будет специально работать для Аркана и его подручных.
Второй вариант шел более авантюрный, и казался более надежным и приемлемым.
Волчонок долго наблюдал за двухэтажным зданием, на первом этаже которого со стороны свободы располагалась столовая. Окна выходили на тропу нарядов, где частенько проходили контролеры и баллоны - повязочники. Решетки на окнах не смущали Волкова, выпилив пару прутьев, это дело тридцати минут. Смущало другое. Время для побега было одно и тоже, если первый вариант по каким - либо причинам отменялся, то Сашке оставалось в мизерно короткое время на второй вариант, то есть достигнуть угловой вышки в промзоне. В принципе он укладывался в этот промежуток времени. Не вышло бы накладок.
Проникнув через окно в зал, Сашка спокойно выйдет из здания, где его будут ждать друзья.
Аркан остается ни с чем, но впоследствии при обнаружении другого места побега, вся сила гнева Аркана падет на Волкова, такого вор ему не простит.
Но, как решил сам Волчонок, он потом "включит дурака" и оправдается тем, что его, как и Аркана обвели вокруг пальца и оставили с длинным носом.
Оба плана стали достоянием братьев Брагиных. Завтра, рано утром на теплоходе прибывает в город Ирощенко Сергей. Если бы только сейчас увидели его друзья, они ни за что не узнали его. Здоровый детина, с бородой и усами, одетый в робу. С походным рюкзаком и мешком с инструментами действительно создавал вид не то геолога, не то работника геодезии.
В одной из деревень района пришлось по доверенности приобрести у знакомого агронома колхоза на некоторое время автомобиль "ГАЗ - 69" . Вполне шустрая и вездепроходимая машина, несмотря на свой возраст, она была в хорошем техническом состоянии.
Можно было конечно применить первый вариант и встретить Сашку возле вышки, отбив его у бандитов, но решили не рисковать, а вытаскивать Сашку Воробья по второму варианту.
Анатолий сейчас находился в отпуске и занимался в основном слежкой за домом в Сербском переулке и Сергей ждал результатов по обнаружению главного фигуранта –-Аркана.
Волчонок, обыграв одного заключенного в карты, предложил ему за расчет исполнить его просьбу, тот должен подпилить на окне два железных прута на решетке окна. Работать нужно под покровом темноты.
Так, как денег у проигравшего на тот момент не оказалось, он с радостью согласился на предложение Волкова и в течение трех вечеров подпилил прутья, замазал подпилы пластилином и белой краской.
Все было готово к осуществлению плана.
Аркан в полной уверенности, что все произойдет так, как было запланировано, приказал Гвоздю и его двум дуболомам встретить Воробья и привезти на дачу, глубокой ночью.
Аркан предполагал сделать Воробьеву Сашке сногсшибательный сюрприз.
В подвале дачи они прятали мать Воробьева.
Соответствуя плану, Гвоздь присмотрелся к одной вокзальной потаскушке, по годам и комплекции схожей с Екатериной Воробьевой. Раза два он спаивал ее, приглядываясь к ней получше. Смотрел, нет ли у нее на руках наколок, правда, когда Настя, так звали женщину, щерилась, у нее во рту красиво поблескивала золотая коронка. " Но это не беда, рассуждал про себя Гвоздь, кончиком нагретого над огнем ножа, в два счета можно содрать фиксу с зуба".
В назначенный срок, Крут накинув на телефонную трубку ткань, чтобы изменить голос, позвонил в библиотеку и сказал, что ее муж тяжело болен, и просил навестить его. Так, как Екатерина работала в тот день допоздна, что и было на руку Аркановским уркам, она сказала, что может прийти только поздно вечером.
Гвоздь со своими дуболомами нашли на привокзальной лавочке пьяную женщину, за которой они устроили слежку, силой отволокли ее в машину.
Там напоили ее до беспамятства водкой и, отключив ее ударом тяжелого топора по голове, завернули в старый ковер и бросили в багажник.
Расчет был прост, пропивашку искать никто не станет, а Воробьеву они оглоушат по голове и подменят вместо шлюшки. Затем они инсценируют убийство Воробьевой ее же бывшим мужем, а самого вздернут на веревке. Труп бывшей зэчки тщательно обольют бензином и спалят в огороде. Пока суд да дело, пока менты и пожарные приедут, если конечно их кто - то будет вызывать. Мало ли кто и что сжигает в своем огороде, они уже будут далеко.
Так и вышло. После того, как Катя пришла к Николаю, ее ударили по голове и заволокли в сарай, где уже лежало тело бывшей заключенной. Их переодели, каждой подменив одежду. Сумочку Екатерины распотрошив, и не найдя ничего важного для себя, кроме ее паспорта, бросили в развернутый ковер. Один из громил, которого звали Тузом, обшарил одежду вокзальной "красавицы" и нашел справку об освобождении, сначала он хотел положить ее назад, все равно труп сжигать. Но в последний момент его дружок по кличке Слон, со всего размаха ударил острием топора ее по голове, тщательно вытер досуха топор. Увидев эту жуткую картину, Туз позабыл про справку и, машинально скомкав ее, бросил куда-то в угол сарайки, даже потом, не вспомнив о ней.
Слон взял остро отточенный топор и лезвием провел по плечу Екатерины. Хотел слегка, а получилось с силой. Развалил мышцы на плече. Выступила кровь, в которой Слон вымазал топор и отнес его в дом.
Мать Воробья решено было прятать на даче, которая была у них, как конспиративная хата.
Аркан находился во власти предстоящей мести, он рисовал у себя в голове такие картины, что непосвященному человеку стало бы жутко от его выдумок. Сначала они изнасилуют мать Воробья на его глазах, а потом прикончат, затем расправятся с самим Воробьем, до деда они еще доберутся, никуда он не денется.
Опять Аркан вспомнил, последние крики Костяна, тонущего в болоте, злоба и ненависть заполнила его грудь. "Наконец - то наступает решительный момент во всей этой истории",– думал вор.

Сергей Брагин тоже занимался одним очень важным делом.
Изменил свой внешний вид и надел парик, который служил им с Толей исправно. На углу продовольственного магазина, где располагался пункт приема стеклотары, он подметил одного парня - крепыша. На вид ему было лет двадцать пять, но выглядел он неважно, наверно его ломало от отсутствия спиртного, и он сидел, неряшливый и небритый на пустом ящике. Сергей подошел к нему и присел рядом на свободный ящик.
– Что земеля, худо?– обратился он к опухшему от пьянок парню.
– Ооо-й,– протянул тот жалобно,– жабры горят, спасу нет. А ты что, тоже с похмела?
– Да я - то нормалек, а ты вот вижу совсем, загибаешься, бедолага.
– Слушай брат, выручай, дай рубль, у меня с двух пустых бутылок двадцать четыре копейки есть, как раз на "Яблочную" хватит. Я здесь постоянно бываю, я тебе отдам,– взмолился парень.
Сергей засунул руку в боковой карман куртки, нащупал там купюру и тихонько, чтобы раззадорить парня - алкаша, стал вытягивать из кармана пять рублей.
У того аж округлились глаза, при виде пятерки.
– Я разменяю, мужик, я всю сдачу тебе отдам, не обману!
– Тебя как звать - то?
– Вася!
– О, Васек, значит мы с тобой тезки. Слушай Вася, у меня к тебе предложение. Хочешь заработать четыре таких бумажки?
– Хочу, а что нужно сделать?
– Да ты уймись, и выслушай, что торопишься. Может я тебе сберкассу, предложу взять,– засмеялся Сергей.
– Сберкассу, а чё! Я согласен.
Сергей подумал, что парень сейчас в таком состоянии, он и, правда, готов, хоть под поезд броситься, лишь бы опохмелиться.
– Ладно, насчет сберкассы, это шутка. Вот тебе пятерка, ты должен будешь каждый день показываться здесь ровно в восемь часов вечера, за каждую встречу, ты будешь получать по одному рублю.
– А что делать - то?– не унимался парень.
– Приходить сюда на встречу в течение пяти дней, понял?
– Ага, так что, делать ничего не надо?
Сергей засмеялся и сказал:
– Иди уже опохмеляйся, да не забудь про уговор, а то без денег останешься. Он поднялся и пошел прочь, оставив опешившего парня с открытым ртом.

Александра Петровича, мужа Екатерины, вызвали к следователю. Формально опросив его о последних днях, когда он виделся с женой, и, выполнив несколько бумажных процедур, он спросил:
– Товарищ Симагин, у Вашей жены была коронка на верхнем зубе?
– Да что Вы, товарищ следователь, у нее никогда не было ни одной коронки.
– И все - таки припомните, это очень важно.
– Да нет же, говорю я Вам, не было.
– Хорошо, тогда подпишите здесь, здесь и здесь. Александр Петрович, у нас есть предположение, что убитая женщина не является Воробьевой Екатериной.
– Что! Что Вы сказали?– не веря своим ушам, произнес Симагин.
– Группа крови погибшей не совпадает с группой крови Вашей жены и на зубе у трупа обнаружены следы бывшей коронки, которую перед ее смертью грубо сняли, сколов зубную эмаль.
– А тогда где же Катя?
– Ищем, ищем Александр Петрович. Мы разрабатываем версию, что ее похитили. Не смею Вас больше задерживать, если у нас появится какая информация, мы обязательно известим Вас об этом.
" Катя, Катя, Катюша, милая моя. Неужели это правда! Ну, Слава Богу, хоть какая-то надежда появилась. Ничего не понимаю, кому нужно было ее похищать. Одно только проясняется, что Николай не убивал ее. Так может быть, ее вообще там не было. Хотя нет, а платье, а сумочка? Ничего не понимаю",– размышлял он про себя.

Глава двадцать девятая

ЧТО СКРЫВАЕТ ВЛАСТЬ ОТ ЛЮДЕЙ?

Весь день Сергей Брагин прождал брата, только в час ночи тот появился у него на квартире уставший, озабоченный, но с улыбкой на губах.
– Сережа, я нашел их,– радостно произнес он, падая на диван от усталости.
– Кого их, Инопланетян?– пошутил Сергей.
– Шутишь, бери выше, я выследил их сегодня. Толя подробно начал рассказывать брату о результатах слежки за бандой уголовников.
– В половине первого дня в переулок приехал зеленый "Москвич", он даже не заехал во двор, как обычно. Втроем, наши "подопечные" отправились по адресу Ушакова 135, и там во дворе дома к ним подсел еще один мужчина, на вид лет тридцати пяти, они вчетвером направились по главному проспекту и выехали из города. На выезде из города, подсевший к ним мужчина вылез из машины и пошел к телефонной будке, стоявшей возле "прощального" магазина. Очевидно, он с кем - то переговорил и сев обратно в машину, они развернулись и поехали назад в город. Мужчина вышел из машины и направился к одинокому одноэтажному зданию, которое располагалось за деревянным забором. Часа три он пробыл там. Я прочел вывеску на здании. "Утильсырье".
– Интересно, что может общего у захолустной лавочки под названием "Утильсырье" с уголовниками?– заинтересовался Сергей.
Анатолий продолжал:
– Когда мужчина выходил из здания, его сопровождал до ворот рыжий тип, лет пятидесяти. Они попрощались, и "Москвич" опять поехал в Сербский переулок. В одиннадцать вечера они в полном составе, из четырех человек, как и прибыли, поехали за город. Сначала я преследовал их с включенными фарами, но когда Москвич въехал на гравийную дорогу и мы остались одни, мне пришлось выключить фары. Я, полагаясь на наш арендованный "козлик", вверяя свою судьбу ему, почти на ощупь ехал за ними в кромешной тьме, только наблюдая за светом их фар и, вот они свернули с дороги и въехали в дачный поселок, "Сосновка". Мне пришлось оставить машину в кустах и двигаться на своих двоих.
Вскоре я заметил свет во дворе одной из дач, это были они, машина уже стояла во дворе. Улица Ягодная, предположительно номер дома семь, таблички на доме я не увидел, но дом рядом был под номером пять.
– Толька, братишка, дай я тебя обниму, какой ты молодец! И обрадованный Сергей заключил брата в свои объятия.
– Как ты думаешь, Катя там?– спросил Толя.
– Не знаю, брат, может быть и там.
– Скоты безумные, только бы они с ней ничего не сотворили, убью их всех,– угрожающе произнес Сергей.
– Хорошая женщина, жаль будет, если с ней что - нибудь случится. А Сереж?
– Типун тебе на язык, и чирей на задницу, если ты так будешь думать,– злился Сергей.
Толя внимательно посмотрел брату в глаза, тот отвел взор.
– Ну - ка, ну - ка, в глаза мне смотри. Это что я вижу! Никак покоритель женских сердец сам попал к ним в сети,– подшутил он над Сергеем.
– Да ладно тебе, выдумывать,– отмахнулся брат.
– Да ты бы сейчас себя в зеркало видел, у тебя глаза были, как у мартовского кота, Сереж, я, что ли тебя не узнаю. Ты что? Ты это в правду, что ли?
– Да я сказал тебе, не выдумывай, ты не так все понял,– старался оправдаться разволновавшийся Сергей.
– Сереж, ну ты мне - то хоть не ври, я - то тебя, как облупленного знаю, ты что, и в правду на Катерину имеешь виды?
– Толь, ну какой там еще вид, она ведь замужем. Ну, нравится она мне, ну ничего я не могу с собой поделать, понимаешь. Нравится!
– Так это уже любовь, друг мой. Эко тебя зацепило!
– Понимай, как знаешь, а нам ее спасти необходимо,– перевел Сергей разговор в другое русло.
– Кто бы спорил, братишка. Мы и перед Сашкой в долгу, нам ее оберегать нужно было, а этот бандит оказался проворнее нас. Сволочи, башковитые они, но и подлые к тому же, решили за счет заложницы выудить рыбку из пруда.
– Выходит не такие они умные, раз не могли чего лучшего придумать, чем брать женщину в заложницы, подонки,– серьезно произнес Сергей.
– Сереж, а мы справимся с ними втроем?
– Почему втроем? Сашка четвертым будет! У нас теперь двое таких бойцов классных, да и мы с тобой многого стоим. Справимся, вот только оружия у нас мало, да и стрельбу затевать не хотелось бы, потому нужно тихо и без шума разделать всех, как орех.
– Сергей, ты в последнее время совсем не уделяешь внимание своей учебе, тебя ведь могут отчислить.
– А я разве тебе не говорил, что взял академический.
Толя отрицательно покачал головой.
– Прости брат, я и вправду закрутился, ну ничего вот закончится вся эта катавасия, я еще свое наверстаю.
– Если мы влезем в опасное дело, то у нас совсем не будет времени, мне самому приходится Ленусика обманывать, говоря, что дежурства достали.
– Ладно, Толя, потерпим еще немного, потом будем вырабатывать другую стратегию. Все, давай езжай домой, а мне утром нужно Сергея с теплохода встречать, я тебя до дому подброшу, а сам за документами для Ирощенко.

В свое время, когда Сергей Брагин еще работал опером в райотделе, ему пришлось брать одного художника с поличным, тот попался на подделке талонов АЗС . Работал он так квалифицированно, что невооруженным глазом нельзя было различить подлинник, от подделки.
Год с небольшим назад, Брагин случайно столкнулся с ним в Сизо. Художника посалили на год и шесть месяцев опять за подделку, только уже трудовой книжки. Сергей тогда в тюрьме завел его в свой кабинет, и они побеседовали о жизни. Оказывается Володю - художника сдал ни кто иной, как владелец подделанной трудовой книжки. Больше Володя, зарекся заниматься подделкой документов.
Брагин обратился к художнику за помощью:
– Мне нужна справка с печатью, чтобы я мог ее предъявить в отделе кадров, сможешь сделать.
– Ни - ни, начальник, я завязал с этим делом, не в обиду, но не стану свою голову больше подставлять.
– Да не собираюсь я тебя провоцировать, а затем сдавать в милицию, просто мне действительно позарез нужна эта справка, бланк я тебе чистый дам, дальше твое дело. С меня две плиты чая и блок сигарет и уединенное для работы место.
После такого предложения, художник сломался и попросил: штемпельную краску, острое школьное перо с ручкой, сахар, карандашную кальку, и мощное увеличительное стекло, а лучше всего лупу.
Через день, Сергей под лупой разглядывал оттиск печати одного важного государственного учреждения и не мог найти никакой помарки. " Есть же у людей таланты" Удивлялся он. " Но все мы не без греха".
Совсем недавно Сергей разыскал Володю - Художника, он работал в одной художественной мастерской и занимался изготовлением наглядной агитации. Сергей предложил ему за хорошее вознаграждение изготовить документы, удостоверяющие личность. Отдал ему фотографии Сергея Ирощенко и Александра Воробьева, название организации, в которой они числились инженерами - геодезистами. Фамилии и имена естественно были изменены.
Сейчас Брагин едет к художнику за получением документов.
Получив готовые удостоверения, он рассчитался с Володей и, пожелав ему безоблачных и счастливых дней, поехал домой, чтобы отоспаться до прибытия теплохода.
Рано утром, в четыре тридцать, теплоход "Михаил Ульянов" причалил к пристани. Сергей Брагин в форме майора милиции ожидал Ирощенко на причале.
Когда Ирощенко подходил к Сергею, он невольно заулыбался. " Ну, никакого сравнения нет, с прежним Сергеем"– подумал Брагин. Перед ним стоя мужик с саженью в плечах, с обросшим бородой лицом. В руках он держал вещмешок, а за плечами у него болтался рюкзак, из которого высовывались ручки от инструментов.
Они сдержанно пожали друг другу руки, и пошли по мосткам в направлении, где стояла машина.
– Ну, здравствуй Сергей, тебя совсем не узнать, ну вылитый геолог.
– Геодезист! – поправил его Ирощенко и засмеялся.
– Держи вот, геодезист. И Брагин передал ему изготовленные удостоверения.
– Второе отдашь Сашке.
– Вот это работа, я понимаю,– воскликнул удивленный Сергей Ирощенко.
– С паспортами придется подождать, это дело не быстро решается, там новые ФИО, прописка и прочие сложности.
– Понимаю Сереж. Давай сразу к делу, пока едем, ты мне вкратце объясни ситуацию, просто так, вы бы меня не выдернули из тайги.
– А ситуация Сергей крайне тяжелая. Санек отправлял тебе письмо, но обстоятельства так быстро меняются, что угнаться за упущенными событиями невозможно. За Сашкой идет настоящая охота отпетых уголовников, за всем этим, стоит вор в законе Аркан. Уже было два покушения на Саню, о первом я тебе говорил, здесь еще хуже того произошло, убит Сашкин отец, Катю, мать его выкрали, и подтасовали факты, что ее убил бывший муж и сжег в огороде, а сам повесился.
Ирощенко присвистнул, удивляясь новостям.
– А ведь я много наслышан об Аркане, еще, когда был жив Дронов, он в принципе так не поднимался высоко, а теперь выходит, живя под другим именем, он в корне изменился. Где же они теперь базируются?
– Нам с Толей удалось выследить эту банду, и мы примерно знаем, где они прячут Катю. Сашке и его деду грозит смертельная опасность, и мы были вынуждены принять решение о его побеге из колонии.
– Ничего себе дела! Деда и Сашку с матерью, мы им не отдадим, вот только Воробья бы вызволить. Когда запланирован побег?
– Сейчас приедем ко мне домой, я тебе все подробности расскажу. Тебе привет от Толи, он отсыпается, вчера до ночи выслеживал этих гадов.

Побег Воробьева намечался на понедельник.
Вся инициатива исходила от Аркана. Организации "Черная молния" оставалось только подстраиваться под их и корректировать свои действия по месту и дате.
В Воскресенье вечером, сменив свою внешность, Сергей Брагин снова поехал к пункту приема стеклотары. Вася, как ни странно всю неделю был пунктуален и в восемь часов каждый вечер исправно получал по рублю.
" А вот, просто так, появлялся, откуда ни возьмись его тезка и, подморгнув, давал ему рубль и исчезал до следующего дня".
Сегодня они опять встретились.
– Значит так, Васек, завтра в это же время ты трезвый, как стеклышко, будешь меня ждать, мы с тобой проедемся до одного места, там ты и получишь полный расчет, к тем деньгам, что ты получил, ты еще получишь четвертак. Понял?
– Ясно, завтра буду,– обрадовано произнес Вася, и припустил в магазин, видно уже было в пору догоняться спиртным.
Организация "Черная молния" в составе трех человек сидя на квартире Брагина Сергея обсуждали план Сашкиного побега и освобождения Екатерины.
– Следователи и опера начали новый виток раскрутки по делу об убийстве Николая Воробьева,– начал Сергей Брагин,– я немного переговорил с Сашкиным другом детства Валерием Морозовым. Всего он мне, конечно, не сказал, но кое-какой информацией я располагаю. Толковый парень, он сейчас в отделе младшим опером трудится.
– А тебе - то, как он выложил информацию?– спросил Толя.
– Они с Сашкой детстве и юности были друзьями, не разлей вода, и пострадал Саша, защищая Морозова в драке, так что, информация, выданная им, пойдет Саше на пользу, об этом Валера тоже знает.
Так,– продолжал он,– в следственном отделе тоже придерживаются версии, что Николая все же повесили. Во первых у него сломана челюсть, во вторых, если бы он ударил Катю топором по голове и тащил ее тело в огород на сожжение, остались бы обязательно следы, либо крови, либо волочение тела по земле. Во дворе тщательно все подметено, но в сарае на пыльном полу четко зафиксировались отпечатки обуви сорок четвертого размера и добавочный след сорок второго размера. Может быть, это следы и не преступников, но следствие не исключает такого поворота дела.
Дальше, на табуретке имеются отпечатки пальцев рук, двух лиц, одни принадлежат покойному Николаю, а другие… Сергей сделал паузу,– некоему Варшавину Игорю Петровичу, лагерная кличка Туз, разыскивается Омским УВД за участие в убийстве по сто второй статье. Так, как его пальчики наследили еще и в N-ске, следствие провело сверку и быстро установило его причастность к убийству по улице 50-летия Октября, в пятом доме. Во всяком случае, он разыскивается, как подозреваемый. И еще в одном они просчитались, Катина группа крови не сходится с группой погибшей Коноваловой Анастасии, возможно, они думали, что огонь уничтожит все улики, но бандиты оказались безграмотными в этом деле. Современная экспертиза выявляет группу крови даже в сгоревшем мясе.
– Какой черт его сюда занес, в наш город?– спросил Толя.
– О! Воровское братство разбросано по всей стране, если урка себя ничем не запятнал, его обязательно примут, как своего, надежного и проверенного. Здесь свой кадровый интерес,– сказал Сергей Брагин,– таким образом, Туз входит в банду Аркана, если это люди вора, то мы имели счастье их лицезреть, когда следили за ними. Какой напрашивается вывод, коллеги?– обратился он ко всем.
– А вывод один, отбивать Сашку нам придется самим, без чьей либо помощи, и если пойдет что не так, придется применять огнестрельное оружие. Мой "ПМ" и пистолет Сергея,– Ирощенко кивнул в сторону Брагина,– вот и весь наш арсенал, но я беру на себя обязанность по - тихому убирать их с дороги. Опыт в этом деле есть, так что, попытаемся управиться без выстрелов.
– Правильно, зачем внимание милиции привлекать, нам Аркан нужен тепленький, уж очень с ним хочется поговорить с глазу на глаз,– согласился с Ирощенко Анатолий.
– Одно беспокоит, если опера вперед нас выйдут на банду Аркана, то непременно наломают дров, а те в свою очередь могут избавиться от заложницы, хотя нам больше, чем милиции известно, что они удерживают Катю на даче.
– Сергей, а вдруг мы ошибаемся, и ее прячут в другом месте,– усомнился Толя.
– Но у нас есть козырь, приняв из зоны Воробья, они сразу же направятся в свое логово, – пояснил Сергей Брагин.
– Да, да братцы, этого снимать с весов не стоит, а вдруг они Сашку повезут в другое место, тогда нам придется брать их и выколачивать с них местонахождение Екатерины. Главное их не упустить из виду,– подсказал Ирощенко.
– А это мы поручим Толе, он уже имеет опыт, как гоняться за бандитами без света фар,– разрядил обстановку Сергей Брагин,– да кстати, Толь, ты узнал, Алена уехала из города?
– Дома ее нет, я звонил в квартиру, дверь никто не открыл, будем надеяться, что она уехала,– сказал Толя.
– Кто такая Алена?– спросил Ирощенко.
– Сашина новая знакомая, как она сейчас некстати появилась на нашем горизонте, мы просто решили обезопасить ее. Вдруг Аркановские ищейки ее выследят, представляете, вместо одной заложницы бандиты будут иметь сразу двух.
– Слушайте, ребята, у меня такое впечатление, что я из тихого, благополучного места попал в зону боевых действий, и вот - вот развернется широкомасштабная операция по обезвреживанию противника. А действовать то придется не в открытом бою, а именно, как нас учили в разведке. Скрытно, собрав все свое умение и опережая на шаг своего врага завладеть ситуацией и довести дело до победного конца. Жаль только, что Родина не может оценить наш труд,– с печалью в конце своей речи произнес Ирощенко.
– А мне в последнее время кажется,– продолжил Сергей Брагин,– что Родина вообще не стала ценить труд своих рядовых солдат. Мы с братом ей в свое время притон выложил на блюдечко, где собирались ее "лучшие" сыны из партийной верхушки и Исполнительной власти, а на порядок оказалось, что зашторились они от Родины, и начихать им на своих солдат. Толя вот, брат мой, тоже столкнулся с несправедливостью исполнительной и судебной власти, а ведь нас никто с ним не просил самовольно на свой страх и риск, следить и раскрывать притон такого широкого масштаба. Мы бы сами смогли наказать насильника, но тогда мы верили, что милиция - это сила, а оказалось партийное руководство куда сильнее, чем начальник управления УВД.
– Да,– вздохнул Сергей Ирощенко,– мне Сашкин дед такого нарассказывал, о былых годах Советской власти в их краях, что невольно подумал, а не брешет ли дед понапраслину против власти.
– Ну - ну, давай делись, чего он там тебе наговорил, здесь все свои,– просил Сергей Брагин.
– Перед отечественной войной это было. В Сибирь много "врагов народа" сгоняли. В основном мужиков раскулаченных Советской властью, да ссыльных после отбывания в лагерях. Дед Михаил говорил, что деревня у них была дружная, считай двух родов, были фамилии Коростылевы и Михеевы. Кому это было нужно, в НКВД подали список неблагонадежных граждан. По Оби сплавляли баржу и с каждой деревни сгоняли в нее по несколько десятков человек и женщин и мужиков, всех скидывали в трюм. В Михеевке тридцать восемь человек за год забрали, объявили врагами народа и разбросали по лагерям. Одиннадцать человек только вернулось после войны. У деда родной брат был Семен, когда пришла коллективизация в их деревню, весь скот забрали в общее стадо. Сторожить стадо назначили прибывшего невесть откуда одного прижимистого типа, еврейского происхождения. Семен у них был мужик со своим стальным стержнем в характере, говорит: "лучше зарежу свою буренку на мясо, чем дармоедов кормить". Ночью, взял две пары валенок и, обув корову в них, увел ее со скотного двора. Сдал ведь его еврей властям, Семену пять лет дали за свою же корову. А грянула война, Семен подал заявление на фронт, молодец мужик, причем тут партия, когда народ и страна в беде, погиб он на войне.
Сергей и Толя от души посмеялись над смекалистым Семеном, но потом снова сделались серьезными, узнав о его гибели.
– Ирощенко продолжал:
– От Советской власти много народа в тайге скрывалось, староверы, мужики раскулаченные, там, в старом бору, на взгорках, еще много землянок сохранилось. Да главное еще жить можно в них, какие из сруба были сделаны.
Севернее по Оби, несколько лет подряд вода подмывала старые кладбища, так истлевшие трупы и кости плавали прямо в воде. А там где сохранялась мерзлота, вымывало прямо нетронутые тленом тела.
Да не просто были они умершие, а расстрелянные в затылок люди. Власти оправдывались, говоря, что это белогвардейцы, да жители окрестных мест другую правду сказывают. Политические это захоронены, их без суда и следствия сгубили и зарыли, как собак, даже не указав, кто схоронен.
От этих рассказов, становилось не по себе, каждый понимал, что такая правда не печаталась в центральных газетах "Известиях" или "Комсомольской правде" а рассказывалась в полголоса, и только в обществе, где собирались надежные люди, не способные донести органам КГБ о фактах, порочащих Советскую власть.
Хоть и говорили сейчас, что политические преследования отменили и Советский человек волен говорить, не боясь последствий, но кто этому поверит. Разве что, только слабоумный или ребенок.
Но факты говорили сами за себя, каждый из членов организации "Черная молния" отдавал себе отчет, что в глазах государства они, просто банда уголовников, а не политические и настроенные против Советской власти люди. И судить их будут не как политических, а по уголовным статьям, предусмотренных уголовным кодексов.
Но, есть одно, "но"!
В любые времена и в разные эпохи, на Руси, в старой и Советской России всегда находились люди отчаянные, свободолюбивые, тяготеющие к справедливости. При царе они составляли костяк Народовольцев и других организаций противопоставивших себя царской охранке.
При Советской власти это были люди, верившие в идеалы первоначальной партии, и боролись за справедливость со Сталинскими сатрапами.
Но таких борцов почти не осталось в стране, насквозь прожженной предательством и доносительством. Казалось куда подевались идейные и преданные своему делу люди?
Во времена правления Хрущева и Брежнева, эти люди были завсегдатаями психиатрических лечебниц, не судить же их по уголовным статьям за инакомыслие.
А таких людей, как Солженицын, боясь шумихи со стороны СМИ Капиталистических стран, высшая политическая власть страны высылала из СССР, объявив их диссидентами.
А своих знаменитостей, к примеру, академика Сахарова, лишили всех государственных наград и сослали в город Горький, содержа его под строгим надзором, не выпуская его за пределы "почтового ящика"- локальная зона.
При любой власти были и есть продажные госчиновники, корыстолюбцы, мздоимцы, взяточники и проходимцы. Кто будет отрицать, что партийные круги чисты перед народом, просто под неусыпным контролем органов КГБ и МВД в народе не принято обсуждать "небольшие отклонения" от курса партии.

Вот такие мысли иногда посещали Сергея Брагина и факты, которые не смахнешь со стола рукавом, будоражили его свободолюбивую натуру.
Как у его, у человека, получавшего знания в юридическом учебном заведении, где политически и морально закалялись кадры, и он воспитывался в духе Социалистического времени, могли возникнуть принципиальные расхождения во взглядах с существующей властью.
Все это копится постепенно и берется не с пустого места, раз уж такие видные люди, как бывшие вожаки партии Каменев, Рыков, Бухарин, были расстреляны в стенах НКВД, а что знает он - капитан Брагин.
Наверное достаточно, чтобы его взгляды менялись вопреки существующей системе.
Видно с годами и десятилетиями, люди меняют свой облик, когда молодые и энергичные выпускники военных училищ и институтов достигнув возрастных высот и высоких чиновничьих рангов вязнут в бесконечных закулисных интригах. Подковерные игры со сменой занимаемых мест создают сильные команды, способные диктовать условия всему учреждению. Снимают одного чиновника, его место занимает другой, и все приходят со своей командой или со временем перетягивают своих бывших сослуживцев.
Вот так и Брагин не раз попадал под "новую метлу", которая выметает всех неугодных начальству честных, принципиальных и преданных своей работе людей.
Конечно, Сергей мог прогнуться и угодничать перед бывшим начальством в Уголовном розыске, но воспитание и гордость не позволяли ни ему, ни его брату не уподобляться некоторым своим коллегам по работе, которые так старательно зализывают интимные места на задницах высшего руководства.
"Первый и последний раз"– Сергей решил для себя, – он прогибался под Шилова и занимался незаконным предпринимательством в Сизо. Теперь вместо Шилова другой, более строгий начальник, да и Сергей скоро закончит заочно институт, получит юридическое образование, а там, возможно пойдет защищать людей, станет адвокатом.
Завтра им предстоит сдать экзамен, который преподнесла им жизнь. На-сколько они хорошо усвоили все предыдущие уроки, покажет результат.
На их счету уже есть дела, которые они выполнили на отлично, потому как сейчас они находятся на свободе и планируют будущую операцию, а не гниют в тюремных казематах.
Время и люди рассудят, кто из них был прав, а кто виноват. Почему в настоящую организацию влились совершенно разные люди, готовые сплотиться и вершить справедливое дело. Глубоко за полночь они разошлись по спальным местам.

Глава тридцатая

БЕССЛЕДНОЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЕ

Не спали в ту ночь и Аркан со своими архаровцами, тоже решая и уточняя детали завтрашнего дня.
Для Аркана, прошлая жизнь была кладезем знаний и суровых испытаний. Вспоминая воровские сходки, которые несли непререкаемый авторитет среди подчинявшихся им жуликов и уркачей разных категорий, он невольно задумывался, что исполнение наказов воров, это было священно. Посягнувший на жизнь вора, обязательно получал смертный приговор, который выполнялся без проволочек.
Как в настоящее время ему может противостоять зеленый юнец, который не блещет еще отсиженным в тюрьмах опытом.
Конечно, Аркан вынужден согласиться, времена и арестанты меняются, и он тому пример. Ведь он тоже поступился воровскими принципами и общается непосредственно с ментами и лагерными работниками, которые за определенную сумму выполняют те или иные поручения.
Да и со временем авторитет самого Аркана пошатнулся среди воровского и блатного мира. Если менты гоняются за легендой, которой прежде были похождения вора в законе Аркана. То почему же блатные урки и прочие жулики должны верить двум - трем уголовным авторитетам, что Аркан жив, но находится в глубоком подполье. Это тебе не партизанское движение, где хотя бы изредка можно было выходить на люди. Сейчас попробуй только объявиться, враз руки заломают и отправят в земной последний путь.
Стареет Аркан, стареет, уже дают о себе знать каменные мешки лагерей, где он по молодости гнил в карцерах.
" Но ничего, скоро в Н-ке будет собрана воровская сходка, где он планирует выйти из подполья, пусть легенда снова станет былью. Но сходку эту воры проведут сугубо конфидициально, на нее приедут только знаменитые и проверенные временем и делами воры. Аркан хочет хлопотать перед сходкой о коронации Сереги Крута, ведь надо же ему - Аркану задумываться о "пенсии". Не далек тот день, когда вор в старости, будет греть свои косточки на Черноморском побережье, и иметь свой дом на берегу моря. Ему нужен преемник, кроме Крута он пока не видел никого на своем месте.
Пока это были только мечты. Завтра его братве предстоит сломать непокорного Воробья, а потом он с новыми силами продолжит свое дело.

Прошло воскресение. В зоне все тихо и спокойно, ни у кого из начальства и заключенных не вызывал тревоги обычный, будничный день, который наступил.
Кузнецов, заручившись письменным заявлением от Воробьева, что тот не натворит бед по поводу смерти своих родителей, немного отпустил "вожжи" надзора за ним.
Случай неординарный, и потому такую новость, что зэки, что начальство лагеря, приняли с недоумением. В голове не умещалось, что такое может случиться в семье у людей.
Сашка даже не подозревал, что на свободе его друзья овладели тайной, от раскрытия которой, они сделали бы его самым счастливейшим человеком на земле.
Сергей Брагин передал через своего знакомого справку, подписанную начальником учреждения, в которой разрешалось Воробьеву на время траура по своим родителям, не бриться. По началу, Сашку задерживали сотрудники администрации и спрашивали: " Почему он не брит?", но ознакомившись с документом, отпускали его восвояси, даже не задумываясь, что такие справки давали только людям Кавказских национальностей, и глубоко почитающих традиции своего народа.
Все было готово к побегу, оставалось каких - то девять часов. По решению обоих друзей, Волчонок остается в отряде у всех на виду. Сашку будет сопровождать подручный Волохи, который до последнего момента будет оставаться в полном неведении.
– Санек, ты не забывай меня, по возможности давай о себе знать, когда-нибудь мы с тобой обязательно встретимся, и будем вспоминать об этих последних часах, по прошествии которых, время разлучит нас надолго,– говорил ему Волчонок.
– Волоха, меня тревожит мысль, как ты будешь "отмазываться" от оперчасти, ведь они тебя могут снова отправить на особый режим. Мы же с тобой кенты, потому менты возьмутся за тебя первого,– тревожился Сашка.
– Не ломай голову Санек, еще не родился тот опер, который меня "обует". Пусть доказывают, что я причастен к этому делу, докажут - флаг им в руки, нет, значит не видать им козлам повышения по службе,– отшучивался Волчонок.
Время перевалило за полночь. У Волкова душа была не на месте, не мог он вот так, без перестраховки пустить Сашку к подпиленным решеткам.
Не зря его называли за глаза "Королем интриг", Волчонок заранее договорился с одним активистом, который пришел к нему ночью для разговора.
– Хочешь заработать бутылку водки и пять плит чаю?– спросил он баллона.
Для заключенного, на которого мог свалиться внезапно такой подарок, это было счастьем.
– Что нужно сделать?– с готовностью согласился повязочник.
– Ты должен по тропе, по которой вы ходите в промзону, подойти к первому окну, которое выходит наружу с вольной столовой и взять целлофановый пакетик, спрятанный там, не пытайся его вскрыть, я сразу же замечу. В одном тебя успокою, там не наркота, принесешь ко мне, и то, что я тебе обещал, получишь сразу.
И активист быстро удалился выполнять просьбу Волчонка.
Там, конечно же, лежал пакетик, но ничего в нем ценного не было, это была проверка, на предмет, все ли на месте тихо.
До побега оставалось пятьдесят пять минут. Сашка мирно спал, укутав-шись, как всегда в одеяло с головой. Менты уже проверили его, и потому Волчонок ждал возвращения активиста.
По прошествии тридцати минут в спальную секцию внезапно ворвались контролеры во главе с ДПНК и младшим кумом, они сразу же подбежали к шконке Волкова. ДПНК приказал ему одеться и идти в сопровождении наряда на вахту.
Через пять минут он уже сидел в кабинете вместе с трясущимся от страха повязочником.
После небольшого объяснения, Волков понял, в чем дело. Оказывается, проигравшийся ему в карты зэк, ломонулся в оперчасть и сдал его с потрохами, но опера не будь дураками, решили взять Волкова с поличным, так сказать накрыть его при попытке к бегству. Два дня они не спускали глаз с Волкова и с подпиленных решеток, решив, что тот собирается в побег. Со стороны столовой по ночам дежурили офицер и солдаты, вооруженные автоматами, готовых незамедлительно принять побегушника.
– Что вы мне за бред тут несете,– возмущался Волчонок,– какой побег? Какие подпиленные решетки? Я вот этих двух козлов, с которыми вы меня "сватаете" и в глаза не видел раньше, они твари наверно сами в побег собрались, а вы граждане опера решили на меня эту бочку накатить. Ну и ушлые вы, граждане начальнички, шито белыми нитками ваше обвинение, придумайте что - нибудь посущественней, а то побег? Да сдался он мне.
Видя, что Волкова бесполезно припирать к стенке, его закрыли временно в камеру.
Прибежал Кузнецов, и первым его вопросом было:
– Ну что, раскололи Волкова?
– Да где там,– проговорил недовольно младший оперативник,– этот росомаха уперся, и ни в какую, говорит " Шьете вы понапрасну мне побег".
– Так, ладно, черт с ним, пусть посидит до завтра в Шизо, мы все равно ему подведем статью, никуда он не денется от нас, а Воробьева привели с ним вместе? – спросил Кузнецов.
ДПНК вопросительно взглянул на подполковника:
– Нет, мы его не трогали, он спит у себя на шконке.
– Быстро, мне его сюда приведите, надо было сразу его брать, а не ждать пока я вам распоряжение отдам,– недовольно произнес Кузнецов.
Через десять минут прапорщики, как угорелые влетели в помещение вахты и доложили, что Воробьева нет на спальном месте.
– Как нет?– вскричал Кузнецов.
– Под одеялом лежали две свернутые в рулон телогрейки, а самого Воробьева нет, мы уже послали наряд по периметру зоны.
– К черту наряд,– вскипел подполковник, – ДПНК объявляй тревогу по всем службам, и поднимай все отряды на общее построение, всех без исключения выгонять на плац и устроить проверку по карточкам. С промзоны тоже выгоняйте всех на построение. Всех блатных, привилегированных это тоже касается, кто откажется, сразу в изолятор, без разговоров,– неиствовал он.
До пяти часов утра, заключенные стояли на плацу и ежились от холода, пока не начали возмущаться в голос. Затем ДПНК отдал команду, и все разошлись по отрядам.
Воробьева не обнаружили нигде, как в воду канул. Перерыли все бытовки и цеха, просмотрели каждый уголок в обеих зонах, но его и след простыл.
За забором солдатский наряд за нарядом излазали все вокруг, даже собаки не взяли след. Правда от угловой вышки одна овчарка повела в сторону одноэтажного здания, что находилось от внешнего забора в ста метрах, но след пропал, видимо оказался ложным, или старым.
Последующие поиски заключенного Воробьева не увенчались успехом, и руководству колонии, ничего не осталось, как доложить Управлению ИТУ, что в зоне совершен побег.
Глава тридцать первая

В БАНДИТСКОМ ЛОГОВЕ

Катя очнулась от сильной боли в области затылка. Видно в беспамятстве двигая головой, она задела больное место. Кругом было темно и тихо. Она почувствовала, что лежит, на каком - то твердом ложе. Катя пошевелила ногами, руками и почувствовала острую боль в левом плече. Она нащупала тугую повязку, наложенную на плечо, попыталась надавить на его, но боль опять дала о себе знать. Попробовала сесть и свесила ноги с постели. В затылке сильно пульсировала кровь, она с трудом стала вспоминать, что с ней произошло до того, как она потеряла сознание.
Помнила, как поздно вечером после работы шла к Николаю, увидела его спящим в сидячем положении, а дальше удар по голове, темень и пустота.
Она потрогала затылок и нащупала большую шишку, которая при каждом прикосновении к ней вызывала сильную боль.
" Где я, что со мной, как я сюда попала?"– думала она, ощупывая вокруг себя пространство.
– Эй! Здесь есть кто-нибудь?– громко сказала она, но снова почувствовала боль в затылке. Нащупав рукой что - то вроде деревянного бруска, она стала стучать по нему костяшками сжатых пальцев. Никто не отзывался на ее зов и стук, тогда она предприняла попытку еще раз постучать, но уже громче.
Где-то над ее головой послышались шаги и голоса.
Вдруг темноту пронзил луч света, исходивший из верхней части помещения. Раздался скрип половиц под ногами какого - то человека, он спускался по лестнице.
" Значит я в подвале"– пронеслось у Кати в голове. Вошедший щелкнул выключателем, и ярко вспыхнувший свет внезапно ослепил ее на время.
Открыв глаза, она увидела молодого мужчину, очень крупного телосложения, он, стоял, опершись плечом о тот самый брусок, по которому она стучала.
– Очухалась, мамзель, а мы уж думали, что ты боты завернула,– нагло произнес он.
– Скажите кто Вы?– тихо спросила она, разглядывая на себе чужую одежду,– и что это все значит?
– Много будешь знать, скоро состаришься. Сиди, лежи, отсыпайся, небось, среди книжек скучновато тебе было, ну, ничего, скоро мы тебе не дадим скучать. Он протянул свою руку к груди Кати. Она ударила его по руке и отпрянула назад.
– Ты что, лярва,– взорвался бугай,– девочку из себя строишь, скажи спасибо, что ты раньше не очнулась, так мы бы тебя еще раньше оприходовали.
– Ну и хамло же Вы!– выкрикнула она ему в лицо.
– Повякай мне еще здесь, стерва, я тебе пасть то быстро закрою. И он, наклонившись над полулежащей Катей, взял ее рукой за лицо и больно сдавил ей щеки. Она со всей силы рванулась, чтобы высвободиться из его рук, но в последний момент от боли в голове и руке потеряла сознание.
Туз отбросил ее голову на подушку и, выругавшись, поднялся вверх по лестнице, забыв выключить свет.
Катя была в беспамятстве недолго, она открыла глаза и увидела свет, в подвале никого не было. Она села на постели, и только сейчас заметила, что ложем ей служили двухъярусные нары. Вокруг было пусто, вдоль стен и по углам лежали доски и бруски, скорее всего, здесь пытались сделать что - то вроде ремонта.
" Кто эти люди, и почему они меня здесь держат? Судя по разговорной лексике, этот громила, имел дело с милицией и отбывал срок в лагерях. Ничего не понимаю, зачем я, женщина средних лет, понадобилась этим мужикам, им, что молодых мало?"
Она еще раз взглянула на чужую одежду, в которую ее видимо, нарядили, пока она была без сознания. Грязная юбка выше колен, такая же голубая кофта, пропахшая табаком и потом.
"А где же мое платье, где сумочка? В ней ведь был паспорт!" Катя поудобней села на нары, и прислонилась спиной к стенке. Ужасно хотелось пить, но подзывать этого хама, она не решилась, и потому закрыв глаза, задремала. Очнулась она от шума шагов наверху и обилия мужских голосов.
Дверь в подвал открыли, и кто - то стал спускаться по лестнице, она увидела перед собой мужчину, лет пятидесяти, с рыжими волосами, он сверлил ее острым взглядом.
– Ну, что Катерина Михайловна, удивлена своим присутствием в этом укромном месте.
Катя молчала, давая возможность "рыжему" продолжать разговор.
– Буду краток, зовет меня Аркан. Не силься вспоминать, ты все равно не знаешь меня, Аркан, это кликуха. Ну, так вот, твои родственники, отец и сын некогда нанесли мне смертельную обиду. В тайге, на болотах, вместо помощи они нас бросили умирать, из четверых, только мне удалось выбраться живым. Я поклялся на месте, где утонул мой лучший друг, что отомщу этим гадам. Такие дела, не имеют срока давности, вот и наступил час расплаты.
– И Вы решили всю нашу родню, отца, меня, сына…
Катя замолчала, не в силах противостоять такому чудовищному обвинению.
– Да, именно всех под корень, скоро привезут твоего сына, и мы вас обоих замуруем под этим полом,– и он постучал каблуком о пол,– а потом достанем твоего отца, и утопим его в том самом болоте, где он бросил нас умирать.
– Да кто вы такие, черт вас побери?– крикнула Катя, стараясь прекратить нападки "Рыжего".
– Скажи ей, Крут, кто мы такие, и что грозит тому, кто нас видел воочию, и пусть эта сучка до прибытия ее крысеныша, сидит здесь и отсчитывает свои последние часы.
Аркан поднялся по лестнице, и Катя услышала, как он отдал распоряжение своим уркам:
– Накормите ее и поставьте ей что - то вроде параши.
– Аркан, мы, что за ней должны ее дерьмо вытаскивать?– возмутился тот, которого звали Туз.
– Нет, это будем делать я, или Крут, делай, что тебе сказано,– цыкнул на Туза Аркан.
Оставшись наедине с Катей, Крут подсел к ней на краешек постели.
– Это авторитетный вор в законе Аркан, среди блатных он имеет неоспоримый вес, так, что сочувствую тебе и твоим родным, его решение для нас закон.
– Слышала я о таких, да не знала, какие они кровожадные. Вот теперь все больше убеждаюсь, что ничего святого в них нет.
– Такова судьба, за все надо платить, и за косяки своих родных тоже.
– Послушайте, я не знаю, как Вас зовут. Мы ведь с Вами не в зоне и не на воровском толковище, к чему такие сложности, говорите нормальным русским языком.
– Ты хочешь по-русски услышать слово - конец, или ты не поняла, что увидев наши физы, ты уже не вправе выйти отсюда.
– Хорошо, пусть вы считаете, что мои родные допустили по отношению к вашему главарю что - то оскорбительное, но зачем таким путем решать эти проблемы.
– Проблемы? Да ты думаешь, что говоришь? Это уже не проблемы, а полный капец!
– Пусть будет по - вашему, как хотите, так и называйте, но прошу только об одном, не трогайте сына, он и так уже настрадался в своей жизни, зачем вам его жизнь, возьмите взамен его, мою, ведь он еще так молод.
У Кати на глазах выступили слезы, она потерла рукой ноющее от боли плечо.
– Ну - ка дай я посмотрю, что у тебя там,– сказал Крут, отодвигая ворот ее кофты. Катя отстранила его руку.
– Да не кочевряжься ты, я хочу помочь.
– Не нужно я сама.
– Сиди смирно, хватит стесняться, не нужна ты мне, я просто посмотрю твое плечо. Катя покорно опустила руку.
Крут расстегнул верхнюю пуговицу на кофте и обнажил левую часть груди, которую закрывал бюстгальтер. Затем он ослабил повязку и осторожно стал ее снимать с раны. Катя вскрикнула от боли. По ее руке потекла струйка крови, он снова прижал повязку и крикнул наверх:
– Слон, или еще кто! Там на кухне аптечка, тащи все, что там найдешь, да по - бырому, а то здесь кровища хлещет.
Пришел другой тип, которого Катя еще не видела, и протянул Круту ворох медикаментов.
– Ну что уставился, дергай отсюда,– приказал он Слону.
Глубокий порез обнажился на Катином плече, освободившись от повязки рана, снова закровоточила.
– Эй, олухи, ну - ка принесите водки и пустой стакан,– крикнул Крут тем, кто был наверху.
Пришел опять Слон и подал Круту бутылку начатой водки и стакан. Сергей налил пол стакана и протянул его Кате, она отвернула лицо в сторону.
– Выпей, самой же легче будет, да не бойся, что опьянеешь, никто тебя пальцем не тронет, это приказ Аркана и мой.
Ей уже было все равно, плечо болело, затылок раскалывался от боли, и чтобы прекратить это, она согласилась выпить и доверившись новоиспеченному лекарю, приняла у него из рук стакан и, морщась, выпила водку до дна.
Крут оторвал кусок бинта и, пропитав его в водке, обтер рану вокруг, затем обработал ее и, сделав тампон из ваты и бинта, наложил повязку. Все это время Катя наблюдала за ним, чувствуя его осторожные прикосновения. Да и сам Крут, нет - нет поглядывал на Катину грудь. Когда он закончил перевязку и собирался уходить, она поблагодарила его за оказанную помощь и спросила:
– Скажите, это Вы так зло пошутили насчет моего сына, он ведь в колонии срок отбывает, а Ваш главный сказал, что скоро Сашу привезут.
– Да какие шутки, дамочка, ему устраивают побег и прямо сходу его привезут сюда. Мы дадим вам пообщаться, но потом… Сама понимаешь, Аркан своих слов на ветер не бросает.
– А Вы?
– А что я!
– Вы тоже жаждете нашей смерти?
– Мне ваши жизни не нужны, но ослушаться вора я не в праве.
– Я вижу, Вы хороший человек, вы способны нам помочь, так неужели ничего нельзя сделать?
– Увы, Екатерина Михайловна, я не в силах, не спрашивай почему, все равно не отвечу.
И он направился к лестнице. Приостановился, взглянул на нее еще раз и произнес:
– Красивая ты женщина, мне бы в свое время такую. Крут поднялся к выходу и запер за собой дверь.
Кате принесли еду, но она отказалась принимать пищу, пила только воду. Весь день она проспала, к ночи ее состояние ухудшилось. Рана горела огнем, температура повысилась, она начала впадать в полуобморочное состояние. Уже не в силах вставать, Катя лежала на спине и молила Бога о помощи, не за себя молила, а за родного сына и своего отца.
Сколько времени она находилась взаперти, она уже не могла сориентироваться. Впав в беспамятство, она пробыла в таком состоянии долго, очнулась она от кошмарного сна. Подскочив на постели, она с трудом пришла в себя и не могла вспомнить подробности сна, в глазах помутнело, и она, прошептав слово "Сынок" упала на лежак, потеряв сознание.

Поздно вечером, в день ожидаемого побега Воробьева Саши, его друзья уже были наготове. Решено было изменить внешность, чтобы впоследствии не быть узнанными, ни случайными свидетелями, ни бандитами. Сергей Ирощенко надел военную форму, цвета хаки, приготовил нехитрую амуницию, и главное проверил готовность оружия и прочих атрибутов для предстоящей операции по освобождению Воробьевых, матери и сына.
Анатолий примерил на себя форму милиционера с погонами старшего лейтенанта. Сергей облачился в такую же форму, но в звании майора. Все играло на то, если окажись они в экстренной ситуации, в милицейской форме им проще будет ориентироваться в обстановке, при проверке документов и прочих неожиданностей.
Из квартиры выходили по одному и в разные промежутки времени, чтобы не привлечь внимания соседей. С. Брагин прямо в машине надел парик и приклеил усы. Заехали к пункту приема стеклотары, и Сергей Брагин пригласил Васю на переднее сидение рядом с собой. Ирощенко и Анатолий сидели на заднем сидении и находились в тени, да и на улице уже было темно, так, что заметить лица своих попутчиков Вася не мог.
– В общем, так Василий,– обратился к нему С. Брагин,– сейчас мы подъедем к одному секретному объекту, твоя задача заключается в том, чтобы ты перелез через невысокий забор, и под вышкой часового сидел и тихо ждал условного сигнала. Когда ты заметишь, что запретную зону пересечет человек, вы оба перескочите забор, и ты должен направиться прямо к одноэтажному зданию, что расположено в ста метрах от забора. Тебя встретят ребята и доставят снова сюда, к магазину. Все понял?
– Неааа!– протянул тот,– а зачем через забор?
– Ты хочешь получить свои деньги? Ну, так делай то, что тебе говорят. В этом нет ничего опасного, просто это милицейская операция, и ты нам нужен, как агент. Теперь ты понял, что к чему?
– Теперь понял. Так это я…. Парень почесал затылок и засмеялся,– ничего себе, я оказывается, задание выполняю.
– Да - да, серьезное задание, вот одежда, переоденься, там нагрудный знак, да смотри не сорви его, это для вида. Когда тебя повезут, сиди, молчи, не говори ни слова, на вопросы не отвечай, так надо. Запомни, ты будешь нем, как рыба.
– Все понял, буду молчать, как воды в рот набрал.
Все невольно вспрыснули от смеха, наблюдая за непосредственностью Васи.
Через полчаса езды по вечернему городу подъехали к частному сектору и остановились в переулке, как раз напротив угла зоны, где располагалась караульная вышка. Выключили двигатель и стали ждать.

Сашка Воробьев тоже был обеспокоен, как и Волчонок, когда тот отправил его к тропе нарядов раньше положенного времени.
– Санек, интуиция мне подсказывает, что может получиться облом по первому варианту. Часы у тебя на руке?
– Да, все хорошо, буду действовать точно, как условились.
– Пойдете с Серегой Борисенком, если возле вольной столовой менты замутят, какой кипишь, срочно переходи ко второму варианту. Запомни, Баграт, брат Ашота стоит на вышке и будет ждать твоего сигнала. Бросишь ему приготовленную на крыше столярки веревку, и натянете с ним трос. Делай все, не спеша, как мы с тобой готовились. Переберешься через запретки, Баграт примет тебя, и ты уходи сразу же за забор. А ты, Серега,– обратился Волчонок к Борисенку,– перетянешь трос с веревкой назад и заныкаешь в том месте, где я тебе указал, и сразу же иди на участок, работать, ты занаряжен во вторую смену, попадешь, как раз к съему с работы.
Не теряйте ни секунды, все рассчитано по времени. Ну, все, давайте, братва, ни пуха, ни пера.
– К черту,– произнесли они почти одновременно.
"Ай да Волчонок, вот это голова",– прошептал Сашка, когда заметил, что кто - то из ментов пасет место побега. Потом показался заключенный, протянувший руку к решетке, вот тут - то менты и скрутили ему руки.
Пока утих шум, Сашка посмотрел на часы, и сказал:
– Пора Серега, нам надо успеть уйти по тропе к углу промзоны.
Они без несчастья добрались до столярки и влезли на крышу. Сашка щелкнул пальцами и Баграт запел что - то на армянском языке, давая понять, что операцию можно начинать. Все прошло буквально за считанные минуты, не зря Сашка в тихушечку готовился к побегу. Он скрестил ноги вокруг троса, пересек запретку, перебирая руками, и очутился на вышке, где был закреплен другой конец. Помог отвязать трос и Борисенок с той стороны утянул его обратно.
Внизу под вышкой сидел человек в зэковской робе. Сашка попрощался с Багратом, и они с другим заключенным резво перепрыгнули через забор. Попутчик Сашки быстро побежал к зданию, а Сашка на миг присел и осмотрелся. Вдруг он услышал знакомый свист, и от удивления чуть не вскрикнул от радости. Это был свист, которым подзывал его дед Корта. Сашка сразу догадался, что его ждет Сергей Ирощенко. Карзубый развязал кисет из - под табака и размашистыми движениями стал посыпать путь отхода к дороге. Нюхательный табак, смешанный с толчеными апельсиновыми корками притупят нюх розыскных собак.
Время на обнимание не было, они похлопали друг друга по плечу и быстро пересекли дорогу. Запрыгнули в "Газик", за рулем сидел Толя.
– Все ребята, приветствия потом, сейчас нам нужно не упустить из вида "Москвич". Толя давай потихоньку трогайся и фары не включай, прижмись к правой обочине.
– Вон они,– указал рукой Сергей Ирощенко,– давай Толя за ними, не прижимайся к ним.
– Да знаю я, что вы нервничаете, не упущу, ваше дело еще впереди, а сейчас положитесь на меня.
И он потихоньку направил машину вслед за удаляющимся "Москвичом", у которого тоже, кстати, не были включены фары.
– Если они сейчас поедут вдоль железной дороги, значит, их путь лежит совершенно в другое место. Нет, смотри, поворачивают направо, значит им все - таки нужно на мост через реку. Наблюдал за бандитами Сергей Брагин.
– Ну, как Санек, все прошло,– спросил Ирощенко.
– Первый вариант отпал, Волчонка сдали дня два назад, я еще не представляю, как опера меня в изолятор не закрыли, а то пришлось бы откладывать побег.
Сергей Брагин обернулся к Сашке и спросил:
– Что брат, плохо у тебя на душе?
– Хуже не бывает, Сереж, я как получил известие от тебя, у меня все внутри перевернулось, вам что - нибудь известно?
– Да есть кое-что, отчего бы у тебя за спиной выросли крылья,– загадочно улыбнулся Брагин.
– Что, от Алены что-нибудь?
– Нет, Саш, Алена по всей вероятности не в городе, Толе удалось ее убедить, и она уехала гостить к своей бабушке.
– Ну, Слава Богу, а то я переживал, вдруг на нее выйдут люди Аркана,– облегченно вздохнул Саша.
– Ты думаешь, зачем нам нужно идти за бандой след в след?– спросил Сергей Брагин Сашку.
– Пока не догадываюсь,– ответил тот.
– Нам и без них уже известно месторасположение их логова, они базируются недалеко от города в дачном поселке. Нам нужно перехватить их на подъезде к даче и отбить у них паренька, который сейчас играет роль "подсадной утки", то есть действующего под твоей фамилией. Заодно выведать информацию, где они удерживают родного тебе человека.
– Деда? – вырвалось у Сашки.
Ирощенко покачал головой, в знак отрицания.
– С дедом все в порядке, он в полной безопасности.
– А тогда о ком идет речь?– недоумевал Сашка.
– О твоей маме.
– Вы что говорите? А как же…?– и он осекся.
– Да, да Саш, твою мать отец не убивал и не сжигал труп, все было грамотно на первых порах подстроено бандитами. Екатерину они взяли в заложницы, чтобы потом было проще вас обоих убрать. А вот с отцом твоим, к сожалению, они расправились. Так что, отец твой чист и перед людьми и перед Богом. Царство ему небесное,– сказал Сергей Брагин.
– Братцы, а я верил, что он не мог так поступить. Знаете, как он любил ее, в свое время ему пришлось защищать ее честь и отстаивать право на любовь. Просто он спился, и не мог найти себя в жизни. Мне очень жаль его,– слезы навернулись у него на глазах.
У Саши бешено заколотилось сердце, от мысли что он скоро увидит маму. Да, действительно, друзья его окрылили, не с такими мыслями шел он в побег. Каждое упоминание, что родная мать уже больше не существует, приводило его в удрученное состояние, и шел он в побег, чтобы найти, разобраться и уничтожить бандитов.
Дальше ехали, молча, думая каждый о своем, но, не забывая, что им предстоит жестокая схватка с бандой.
Проехали мост и свернули налево, вероятно люди в "Москвиче" избрали другой маршрут, чтобы объехать пост ГАИ. Выезжая на грунтовую дорогу, бандиты включили фары и увеличили скорость.
– Теперь будем на готове, если в колонии подняли тревогу, то могут объявить план - перехват. При проверке документов ты Саша ляжешь между сидений, все остальное я возьму на себя,– сказал Сергей Брагин.
Ирощенко поерзал на сиденье, как бы проверяя легкость своих движений, ни сковывает ли его что - нибудь. Обнял Сашку за плечо, и они приготовились к решительной схватке.
– Так, ребята,– произнес Толя,– сейчас я их начну обходить, вы приготовьтесь и следите, чтобы бандиты не открыли по вам огонь.
Ирощенко приготовил пистолет, сняв его с предохранителя.
Газик набрал скорость и Толя включил фары. Обойдя "Москвич", он ушел на метров четыреста вперед, потом резко затормозил и поставил машину поперек дороги.
Все выскочили из машины и заняли свои позиции.
"Москвич" затормозил и остановился метрах в пяти от газика. Минуту, две из машины никто не выходил, затем открылась задняя дверь и показалась здоровенная фигура мужчины. Он вышел на дорогу и хотел пройти вперед, как вдруг сзади на него напал человек в военной форме, и ловко заломив ему правую руку за спину, опрокинул бугая на землю и уткнул его лицом в дорогу. В тот же миг, двое других метнулись с другой стороны Москвича и, открыв дверцу, выволокли второго бугая, и также уткнули его в землю лицом.
Сергей Брагин открыл водительскую дверь и направил дуло пистолета на шофера.
– Руки на руль, и чтобы я их видел, предупреждаю задержанных, одно резкое движение, и мы открываем огонь на поражение.
Все видно произошло так внезапно и быстро, что бандиты не смогли воспользоваться пистолетом, который Толя, при осмотре машины обнаружив в бардачке.
Туз, обескураженный действиями милиции, процедил сквозь зубы:
– Ловко, работает уголовка. Суки, менты позорные, выпасли все - таки.
Руки всем задержанным крепко связали за спиной.
– Вася, ты живой там, чего не выходишь,– обратился Сергей Брагин к перепугавшемуся парню. Тот медленно вылез из машины и, вглядываясь во тьму, произнес:
– Я думал они меня прямо здесь и кончат. Вот этот,– и Вася кивнул на Слона,– хотел мне живот вспороть, да водитель сказал, что испачкают все кровью. И тем более какой - то Крут приказал им не трогать меня до самого места.
– Товарищ капитан,– обратился Сергей Брагин к Ирощенко,– вот этого,– показал он на Гвоздя.– Отведи подальше в кусты и пристрели, в рапорте укажем, что он оказал вооруженное сопротивление и при попытке скрыться был убит.
– А что я - то, меня что, крайним выбрали,– заблажил испугавшийся Гвоздь.
– Шагай, давай, не разговаривай,– Сергей для вида, передернул затвор пистолета.
Отведя его на метров тридцать в лес, Сергей повернул его к себе лицом и приказал:
– На колени, мразь!
– Не надо командир, не убивай, я не главный здесь, я только исполнял приказы,– взмолился Гвоздь.
– А мне все поровну, кто из вас главный, а кто нет,– накручивал обстановку Ирощенко,– пристрелю тебя, как собаку и дело с концом. Где вы держите заложницу? Отвечай!
– Какая заложница, я ничего об этом не знаю.
– Ну, все, сволочь прощайся с жизнью,– и Сергей приставил дуло пистолета прямо ко лбу Гвоздя.
– Подожди, подожди, не стреляй,– пролепетал он жалобно,– на даче она, здесь недалеко, ее в подвале держим.
– Сколько еще человек там находится и кто они?
– Там наши пацаны.
Как звать, кто такие?
– Один Серега Крут, другой так себе,– подручный, я его плохо знаю.
– Оружие, какое есть?
У Крута шпалер, и все, да в бардачке еще один валялся.
– Где Аркан?
– Подожди, командир, не знаю я никакого Аркана.
– Слушай, ты мизгирь хитровыделанный, хочешь жить?
– Хочу, только не убивай, умоляю, не надо.
– Давай быстро отвечай на мои вопросы, и жизнь тебе гарантирована, а если ты мне выложишь всю информацию об Аркане и Круте, то я смогу отпустить тебя. У тебя пять секунд на размышление, или ты принимаешь мое предложение, или я всаживаю тебе пулю в затылок и на том дело кончено.
– Я согласен,– не раздумывая, согласился Гвоздь, весь дрожа от страха.
– Под какой фамилией живет Аркан.
– Был Садовников, а сейчас, слышал я краем уха, что его новая фамилия не - то Новиков, не - то Голиков,– неопределенно сказал Гвоздь.
– Где работает, где проживает.
– В конторе одной, "Утильсырье", он там директор, а где живет, не знаю, у него много разных мест.
– А в Сербском переулке он бывает?
– Редко, мы там иногда кантуемся, это хата одного знакомого Аркана.
– Зачем везли Воробьева на дачу?
– Крут имеет приказ Аркана, Воробья с матерью порешить.
– Где сейчас сам Аркан, когда он должен появиться на даче?
– Это известно только Круту.
– Тебе самому приходилось раньше встречаться с Воробьем?
Гвоздь призадумался и сказал:
– Пришлось, это несколько лет назад было, тогда мы только начинали.
– При каких обстоятельствах тебе пришлось познакомиться с Воробьевым?
– Он тогда был спортсменом, и держал Центроградских молодых пацанов под своим крылом. Классно махался, боец был что надо. Аркану в то время Кузбасские урки перешли дорогу, что - то они там между собой не поделили, и тогда Адвокат, авторитетный Кемеровский бродяга направил на разборки группу из своих пацанов.
Мне и еще одному моему кенту, Крут дал указание, чтобы мы уговорили Воробья и его пацанов напасть на Кемеровчан, но Воробей отказался. Тогда мы избили его друга и свалили все на Кузбасских пацанов. Вот Воробей и столкнулся с ними возле вокзала. Тогда он сильно изувечил старшего, и Адвокат подослал своих людей к N-скому прокурору. Судьи говорят, тоже были замазаны в этом деле. Я не помню, сколько тогда Воробью отвесили. Он пацан - о путевый, да с Арканом у него рамс вышел, вот и решил он его на тот свет спровадить, а заодно и его мать.
– Из тех двоих, что тебя сопровождали, кто из них Туз?
– Первый, кого вы мордой в грязь положили.
– Понятно. Кто убил отца Воробьева, Туз или второй громила?
Гвоздь не отвечал на вопрос.
– Советую лучше сказать, или я снесу тебе нечаянно голову,– пригрозил Ирощенко.
– Они вдвоем его подвесили, я только руководил и присматривал, чтобы они не наследили.
– Ты значит, следы заметал, и никого не убивал. А женщину кто убил?
– Ее Слон придушил, когда она очнулась.
– А мать Воробьева, там же, в сарае подменили?
Ну, да,– соглашался Гвоздь.
– Сколько человек насчитывается у вас в группе?
– Я точно не знаю, по разным районам у нам свои подвязки с пацанами, при надобности мы можем много собрать людей.
– Воровские сходки в городе были, или намечаются?
– Не было давно, но Аркан говорил, что скоро сходка все - таки будет, но здесь все покрыто тайной. Может об этом знать, только Крут, он правая рука вора.
– Хорошо, мы проверим твои сведения, и горе тебе, если ты мне тут соврал, из - под земли тебя откопаем. Сейчас ты поедешь с нами и будешь вести себя тихо, как ни в чем не бывало. Сергей ударил два раза по лицу Гвоздя, разбив ему при этом нос и губу.
– За что?– взвыл тот от боли и обиды.
– Для конспирации, чтобы твои дружки не усомнились в твоей стойкости. В дальнейшем, мы будем связываться с тобой, и смотри, из города ни шагу, иначе мы передадим ворам всю информацию, и тогда сам знаешь, что тебя ждет.
Вернувшись, Сергей сказал, что Гвоздь оказался крепким орешком, и даже под дулом пистолета не выдал своих дружков. Ирощенко даже пришлось применить кулаки для выбивания сведений, но Гвоздь не раскололся.
Васю, Сергей Брагин отправил домой, рассчитавшись с ним деньгами, как обещал, предупредив его о том, чтобы держал язык за зубами и о происшедшем никому не рассказывал. Теперь он является секретным сотрудником Уголовного розыска и при необходимости его помощь снова понадобится оперативникам.

Глава тридцать вторая

ПОД ПОКРОВОМ НОЧИ

В дачный поселок Сосновка въехали на двух машинах. Толя остался в "Газончике" присматривать за двумя бугаями, которые уместились на заднем сидении, связанные спина к спине по рукам и ногам, а два Сергея и Сашка с Гвоздем подъехали в Москвиче к воротам дачи. Первым вышел Гвоздь и поставил впереди себя Воробья, с заложенными назад руками.
Из калитки вышел молодой парень и спросил Гвоздя:
– Как все прошло? Это он? И урка указал на Воробья. А где наши?
– А Хруст! Это ты? Да здесь они рядом, отлить выскочили, давай открывай ворота быстрее. Но не успел парень повернуться к ним спиной, как был оглушен ударом рукоятки пистолета по голове. Его оттащили в сторону и связали руки за спиной, заткнули рот кляпом.
Гвоздь сам зашел во двор и открыл ворота, Москвич въехал во двор.
Крут выключил свет в доме и стоял возле окна, наблюдая в щель между занавесок, как въехала машина и Гвоздь, закрыв ворота, повел Воробья в дом.
" Где эти двое?" Подумал он про себя и, включив свет, пошел встречать гостей.
Воробей зашел в прихожую и направился к Круту, следом вошел Гвоздь.
Не успел Крут сообразить, что здесь что - то неладное, как был опрокинут на пол ударом кулака в лицо. Падая, он заметил, как какой - то здоровый мужик в военной форме вырубил Гвоздя ударом по голове.
Крута посадили на стул и связали руки за спиной, обмотав их веревкой вместе со спинкой стула.
Гвоздя тоже связали и посадили рядом на пол.
– Где подвал?– спросил Сашка у Крута.
– Не знаю, о чем ты? Да, Воробей, не знал, что ты ментов подпряжешь к этому делу. Крут увидел вошедших следом Брагина Сергея и Ирощенко в форме.
– Где Аркан?– спросил Брагин Крута.
– Вы что, легавые, здесь таких отродясь не было.
– Ладно Серега, кончай комедию ломать, где Катерина, куда вы ее запрятали,– как можно спокойнее, спросил Ирощенко.
Крут долго всматривался в обросшего волосами мужика и наконец, узнав его, удивленно произнес:
– Карзубый! Ты? Ты - то, как здесь оказался?– недоумевал он, увидев здесь Ирощенко и Воробья вместе с ментом - майором.
– Где Катя, тебя спрашивают? – угрожающе надвинулся на Крута Брагин.
– Под лестницей, которая ведет наверх, есть дверь, она там. Возьмите ампулу с амнапоном и сделайте ей обезболивающий укол. Она совсем плоха, ей нужен врач.
– Так вы что, скоты, на наркотик ее посадили? Но разбираться было некогда, первыми рванулись туда Сашка и Сергей Брагин.
Они быстро спустились в подвал, благо горел свет и Сашка увидел маму. Она лежала на спине, грудь ее тяжело вздымалась, вид ее был ужасен. Саша подбежал к ней и произнес:
– Мамуля моя милая, это я Саша. Но она не открыла глаза,– мама, ты слышишь меня, очнись мама. Сашка стал тормошить ее, но она была без сознания.
Брагин быстро поднялся по лестнице. Ирощенко размышлял, куда тот направляется, но не успел он встать у него на пути, как мощным ударом кулака Крут был опрокинут на пол вместе со стулом. Карзубый поднял его и движением руки приостановил попытку Брагина снова ударить Крута.
– Что вы с ней сделали, отвечай ублюдок. И Брагин занес кулак для удара.
– У нее рана на плече, я сделал ей перевязку, больше я ей ничем помочь не мог, кроме обезболивающих лекарств и стрептомицина, у нас ничего нет.
– Где Аркан,– спросил Крута Ирощенко.
– Не знаю я никакого Аркана,– упорствовал Крут.
– Дуру не гони, а то мы не знаем, что ты являешься правой рукой Садовникова.
Крут скорчил гримасу и покачал головой.
– Ох Карзубый, Карзубый, ты же под вышаком был, не пойму, как ты ментам продался.
– А с чего ты взял, что это ментовская операция?
– А этот? Крут кивнул головой в сторону С.Брагина.
– Сереж, ты тут с ним разберись, а я пойду Сашке помогу,– сказал Брагин и спустился в подвал.
– Это вы, как саранча скачете по городу или подобно кротам, ныкаетесь по норам,– ответил, на вопрос Крута Карзубый,– а нам приходится одевать ментовскую форму, чтобы лавировать среди патрулей и облав. Вам, ворам да блатным в падлу надевать мундир.
– Ну не скажи, не вы одни маскируетесь под мусоров.
– Итак, Крут. Где Аркан? Можешь не говорить, но мы все равно его найдем.
– Да кто это, вы! Вы кто такие? Вы на кого вообще пасть разеваете, Карзубый ты, что забыл кто такой Аркан и кто ты?
– А кто такой Аркан? Может быть, раньше он и был справедливым вором, и я не забыл о его помощи и поддержке, но не ему ставить нас на место, отошли его времена. Да и находимся мы сейчас в одинаковом статусе, обоих нас ищут за побег, на нем кровь людей, и на мне тоже. Вот только желания у нас разные: я не хочу понапрасну судьбы людские ломать, хочу, чтобы справедливо все решалось. А у главаря вашего я вижу другое направление, переть буром и брать нахрапом, и плевать ему на простых людей, ему бы побольше шестерок вроде тебя и трупов за собой. Ну, ничего, с ним мы тоже произведем расчет.
– Да чудаки вы, откуда вы такие взялись, ведь вам крышка, вы, что не соображаете, что встали поперек дороги вору в законе, за него вас рвать будут на части.
– Крут, не пугай, я своих слов на ветер бросать не буду. Сашка за смерть отца, с него спросит и за то, что два раза покушались на него, и за мать его вам придется ответить.
– Ты за кого говоришь, за этого гривотряса… Дальше Крут не смог продолжить, так как точный удар в челюсть отбросил его вместе со стулом в угол кухни.
– Зря ты так Карзубый, мы вас все равно на ремни порежем.
– Дурак ты Крут, нахватался идей, а не понимаешь, что жизнь твоя на волоске болтается. Ну, скажи хоть один аргумент в свою пользу, чтобы мы тебя не отправили к праотцам.
– А то, что мы помогали Дрону и вам. А то, что мы помогали бунт со свободы поддерживать, это, что, для тебя не факт.
– Для меня нет! Вы помогали своей воровской братии свои порядки устанавливать. Дрон, по сравнению с вами, человек с большой буквы, Аркан по своим принципам и понятиям ему даже в подметки не годится. Так, что не тревожь память Дрона, и вообще давай прекращай эту тему.
– Скоро же ты забыл, у кого в шестерках ходил,– не унимался Крут.
– Сергей, не получится у нас с тобой разговора, мы в разных весовых категориях, Аркан со своей бандой для нас не авторитет, он ничем не отличается своим беспределом от лагерной "вигоневой шерсти". Если останешься живой, так и предай ему, для него встреча с нами, будет последней.
– Да кто вы такие?
– Придет время, узнает, я тебя последний раз спрашиваю, где Аркан?
– Не знаю, он в последний момент сказал, чтобы мы без него управлялись, для него важен конечный результат.
– Вот он и получит результат, ваши трупы с переломанными шеями.
– Воля ваша, сейчас вы на коне,– сказал Крут, отвернув голову в сторону.
Карзубый подошел к Круту, поднял его с пола вместе со стулом и резким ударом по шее выключил его из сознания.
В это время С.Брагин уже поднимался наверх с Катей на руках. Она до сих пор не пришла в себя.
– Сереж, ее срочно нужно в больницу, иначе она может умереть, у нее возможно заражение крови. Саш, Сереж, свяжите их вместе,– Брагин имел в виду Гвоздя и Крута,– я вас буду ждать на улице в машине.
"Убивать, кого- либо из банды. Это не входит в наши планы",– думал Брагин. " Конечная цель достигнута, Саша на свободе, Катя спасена. Теперь требуется быстро переправить Ирощенко и Воробьева подальше от этих событий. Но как быть с Екатериной?"
Сергей аккуратно уложил ее на заднее сидение "Москвича" и подложил под голову свернутые вещи. Дождавшись друзей, он предложил им доехать до Анатолия и провести небольшой консилиум, нужно было срочно решать, куда везти Катю. Саша сел на заднее сидение и положил голову мамы к себе на колени.
Добравшись до своего "Газика", они решили перенести Катю в машину, но им навстречу никто не вышел.
Сергей Брагин рванул водительскую дверь, из которой стал вываливаться его брат. Подхватив его вовремя, он стал тормошить Толю. На голове у него виднелась кровавая рана, кровь уже успела свернуться.
Толя пришел в сознание и тихо сказал:
– С ними был еще тот, рыжий тип из "Утильсырья", он прятался видно здесь, он подкрался к машине, внезапно открыл дверь, и ударил чем - то меня в голову. Он освободил этих двоих бугаев, возможно, они сейчас крадутся к даче, или убегают по дороге в город.
– Это Аркан,– сказал вслух С.Брагин.
Сашка, мгновенно оценив ситуацию предложил братьям идею:
– Давайте сделаем так. Нам нужно разделиться на две группы. Сергей и Толя сейчас отвезут маму к Александру Петровичу, и пусть тот вызовет скорую помощь. Мы с Серегой Карзубым вернемся и дождемся Аркана, все равно он вернется на дачу.
– Это очень рискованно,– возразил С.Брагин,– ладно, допускаю, сколько примерно времени вам потребуется для того, чтобы вы разобрались там?
– По обстоятельствам, но думаю, долго ждать Аркана не стоит,– сказал Ирощенко.
– Не задерживайтесь долго, помните, вы в розыске, и перед тем, как прибудет милиция вас уже не должно быть даже близко в этом районе.
Когда я доставлю брата и Катю в больницу, мне хочешь не хочешь придется давать показания операм, потому действуйте быстро. Еще раз прошу, не задерживайтесь здесь долго.
– Хорошо Сергей, мы ждем появления Аркана полчаса и уходим,– успокоил Брагина Ирощенко.
– А может, отложим захват Аркана, а то наши дальнейшие действия принимают непредвиденный характер,– сказал Брагин. Сашка отрицательно покачал головой и возразил:
– Нет, лучше нам добраться до Аркана, он не оставит нас в покое, мы с Сергеем решим эту задачу и сразу же уйдем лесом до реки, ну, а там, все, как по плану, вечерним теплоходом мы отплывем в сторону Михеевки.
– Ребята, я не смогу вести машину, у меня… Толя резко замолчал и стал заваливаться на левый бок. Из - под руки, которую он прижимал к животу, у него выступала кровь.
С.Брагин принял брата и положил его на траву, расстегнул китель и приподнял рубашку, слева, под ребрами зияла рана от ножа. Как они сразу не заметили кровь, которая залила ногу, сидение и днище кузова машины.
– Вот сволочь, успел все - таки его ножом,– выругался в сердцах Ирощенко.
С. Брагин взял аптечку, приготовленную на экстренный случай и сделал перевязку брату. Анатолия перенесли и усадили на переднее сидение. Сообща решили поступить следующим образом. Сергей Брагин, сначала завозит Катю к Александру Петровичу, затем доставляет брата в больницу. Хорошо еще они взяли с собой одежду для переодевания. Переодев Толю, Сергей ножом прорезал дыру прямо напротив раны, таким образом, создав алиби, что Толя был именно в этой одежде.
Сашка тоже переоделся в другую одежду. Теперь он небритый и в защитного цвета робе выглядел, как геолог, но ему все равно скоро придется сбрить усы и бороду, ведь в ориентировке укажут, что в последнее время он ходил не бритый в колонии. Прихватив с собой вещевые мешки с едой и инструментами, они с Сергеем Ирощенко растворились в темноте.
"Да, недооценили мы Аркана, получается, если они соберутся все вместе их насчитывается шесть человек. Не много ли на двоих, придется нам брать два ствола, иначе нам не одолеть всю компанию",– подумал Карзубый.
Медлить больше нельзя, имея на руках двух раненных С. Брагин сел за руль и развернув "Газончик", поехал по дачному поселку.
Сергей и Сашка устремились в сторону дачи. Они не стали заходить со стороны ворот, а скрытно пробравшись вдоль забора, перепрыгнули через его и оказались с тыльной стороны дома.
По логике вещей, никто из Аркановской шайки не ждал возвращения сегодняшних не прошеных гостей.

Аркан, хорошо продумав всю операцию, не исключал неожиданных поворотов и потому весь вечер допоздна сидел в лесочке и ждал появления своих архаровцев с Воробьем. Для него было полной неожиданностью, когда он увидел две машины вместо одной. Наблюдая со стороны за всем происходящим, вор оценил обстановку.
Он проследил за действиями ментов. Когда "Москвич" скрылся из вида, он подождал какое - то время и подкрался к "Газику". Аркан долго не предпринимал никаких действий, думая, что остальные менты, а в их присутствии он был уверен, так как в обеих машинах сидели люди в форме.
Еще он опасался засады. " А вдруг менты все оцепили вокруг, зачем ему совать свою голову в петлю преждевременно, пусть все разъяснится ",– думал Аркан, стоя неподалеку от машины.
Прошло примерно минут двадцать, как скрылся "Москвич", никаких признаков засады не проявлялось, и он тихо, чтобы не оказаться замеченным подошел сзади машины и, пригнувшись, подкрался к водительской двери. Аркан резко распахнул дверцу и со всего размаха ударил рукояткой пистолета, сидевшего за рулем мента, затем развязал горе амбалов. Сначала он хотел уехать в чужой машине, но подумав, что нужно довести дело до конца, отдал указание Слону и Тузу, чтобы они шли на дачу со стороны огорода. Аркан, зная, что мент рано или поздно очнется, решил исключить такую неожиданность. Стрелять в него он не стал, боялся поднять на ноги поселок, загнал ему нож в бок по самую рукоятку.
Шли огородами, чтобы не нарваться на ментов. Туз предупредил, что они вооружены и их трое, больше всего надо опасаться бородатого мужика в военной форме, похоже, он был натренирован и действовал быстро и решительно.
Впереди шел Туз, за ним, в метрах десяти Слон, и замыкал шествие Аркан, держа "ПМ" на готове, он держался на расстоянии от громил.
Наверно так было угодно провидению, с другой стороны приближались Карзубый и Воробей. Ирощенко встал, как вкопанный, вслушиваясь в ночную тишину и уловил едва слышимые шаги. Они с Сашкой залегли, в метрах пяти от них крался человек. Не слышно ступая, Сергей подошел ближе и предположил, что это один из бандитов.
Еще перед тем, как приготовиться к нападению Сергей вкратце проинст-руктировал Сашку, как ему необходимо вести себя в условиях приближенных к боевым действиям.
Будь это открытая местность и обстановка позволяла применить огнестрельное оружие, Сергей мог не напрягаясь уложить пять, шесть человек. Да пусть даже в темноте и при этой ситуации, но рисковать Сашкиной жизнью он не мог.
– Следи за мной, улавливай мои движения, смотри на руки и за моими действиями, страхуй, если нужно. Если мне грозит нападение или я попал в зону обстрела, не жди, когда противник опередит тебя. Пусть не попадешь в цель, но отвлечешь или деморализуешь его. Ни в коем случае не лезь на линию огня, лучше упади на землю и дай мне возможность свободно действовать,– наставлял его Ирощенко.
Сашка сжимал в руке рукоятку пистолета и готовый в любой момент исполнить приказание Сергея.
Карзубый, извиваясь как уж, подкрался к бандиту и оказался у него за спиной. Тот не оглядываясь, шел медленно, в правой руке Сергей заметил у него лезвие большого ножа.
– Эй!– шепотом произнес Карзубый. Но бугай, словно ожидал нападения, резко, наотмашь, ударил ножом взад, но Сергей защитился от удара правым предплечьем, а левой рукой ударил противника по горлу, затем сделал подсечку ему под колено и произведя болевой прием уложил бандита на землю.
Для пущей уверенности Сергей нанес ему удар рукояткой пистолета по голове, в область затылка.
– Туз, ну ты что там? Замерз что ли?– окликнул кт о- то сзади.
Сергей подыграл тихим голосом:
– Что блажишь, иди сюда, я кажется, что - то вижу.
Показалась фигура второго амбала.
– Так,– обратился Сергей к Сашке,– бери правее и старайся держаться вдоль забора. Если ты заметишь третьего, держи его на мушке, увидишь его, подай мне сигнал, чтобы я был в курсе, а я сейчас со вторым управлюсь.
Карзубый внезапно вырос из - под земли прямо перед Тузом, и пока тот рассматривал его в темноте, Сергей захватил его правую руку, в которой тот зажал нож и ударил коленкой под локтевой сгиб, заставив Туза присесть. Затем ударил ногой ему под колено и встал ему на ногу. С правой руки нанес такой удар в подбородок, что Туз без звука свалился на землю без чувств.
Что сказать, армейская разведка научила Сергея многому, и как говорится: "Не таких быков приходилось загонять в банку".
Перевернув Туза лицом вниз, он также оглушил его по затылку, таким образом, исключив возможность обоих бандитов предпринимать в ближайшее время какие - либо действия.
Сергей присел на одно колено и прислушался. Внезапно, предположительно в метрах тридцати он услышал шум удаляющихся шагов, и уж никак не ожидая, хлестанул выстрел, затем еще один. Прозвучал еще выстрел, теперь уже стрелял Сашка.
Сергей рванулся вперед и, достигнув забора, перепрыгнул его. Остановился, прислушался. Сложил руки лодочкой и два раза просвистел совой.
Через минуту послышался шелест травы и звук приближающихся шагов, это возвращался Сашка.
– Ну, Слава Богу, жив,– произнес Сергей,– не зацепил он тебя?
– Да нет, гад, ушел, я пытался прицелиться, да он зигзагами в лес направился, где теперь его отыщешь.
– Ладно, Саш, на сегодня войну заканчиваем, нужно срочно уходить, а то скоро здесь будет милиция. Я думаю, Аркан больше не рискнет возвращаться на дачу, когда менты приедут, то пятеро им тепленькими достанутся, если вовремя не очухаются.
– Согласен, Сереж, идем в сторону реки, у тебя осталась еще табачная пыль? А то вдруг менты притащат с собой собак.
– Соображаешь,– похвалил его Сергей и, вынув из кармана кисет, стал посыпать за собой следы.
– Между прочим, Санек, это прекрасное средство при снятии часовых. Насыпаешь пыль в плотный мешок и подвязываешь горловину крепкой бечевкой. Накидываешь на голову часовому, при этом подтягиваешь бечевку, не давая ему вскликнуть. Все, дело в шляпе, часовой вышел из строя. Ладно, идем, мы еще с тобой и не такое будем выделывать, я тебя многому научу.
Сначала они вернулись к двум бугаям и связали им руки сзади, подтянув их к ногам, крепко накрепко стянули веревками, а затем быстро направились в темноту леса, взяв направление к берегу Оби.

Глава тридцать третья

СПАСЕНИЕ

Сергей гнал машину, нажав до отказа на акселератор. После грунтовки, выехав на асфальт "Газик", шел ровно и не так трясся на выбоинах и ухабах.
Брагин сейчас думал только об одном, как спасти двух, близких ему людей. Он бы с радостью привез к себе домой Катюшу и вызвал бы ей скорую, и ни на минуту не отходил бы от нее, но действительность диктовала свои условия. Кате и Толе нужна квалифицированная медицинская помощь. Это одно. И совсем другое, когда он их передаст в руки врачам, то последуют следующие действия: будет вызвана милиция, его самого допросят, как полагается. Дознаватели, опера и следователи, народ дотошный, они будут допытываться от него хоть день, два, три, пока что - то вразумительное не ляжет в их протоколы. Он подбадривал Толю разговорами, тот полулежал на сидении и при каждом толчке морщился от боли.
– Толя, выработай для себя версию: шел домой, по лесопарковой зоне, пристали двое здоровяков, видимо с целью ограбления один ударил тебя по голове чем - то металлическим, ты успел оказать сопротивление, и тогда другой ударил тебя ножом. Ты добрался до телефонной будки и позвонил мне, я приехал и нашел тебя в сквере, и доставил в больницу. Все, стой на этом. Будку, из которой звонил, не помнишь.
– Ладно, я вроде держусь, как там Катя?
– С ней все по - прежнему, она не приходит в сознание, скоро будем возле дома Петровича.
Уже начинал брезжить рассвет, когда Сергей остановил машину возле подъезда Александра Петровича. Он быстро поднялся на третий этаж и позвонил в дверь.
" Только бы он был дома"– подумал Сергей, и услышал за дверью звуки.
– Кто там?– спросили за дверью.
– Александр Петрович, откройте скорее, дело очень важное, это Сергей Брагин.
Дверь открылась, и на пороге стоял заспанный Петрович.
– Что случилось Сережа?
– Петрович, нет времени объяснять, я привез Катю, ее нужно срочно в больницу.
– Катю? О Боже! Что ты говоришь! Где она?
– Пойдем, она находится в машине, но пока она в беспамятстве.
– Ты можешь мне объяснить, что это все значит? – не веря своим ушам, пытался дознаться Петрович.
– Потом, потом, давай перенесем сначала ее в квартиру, и я тебе все рас-скажу.
Они спустились, и осторожно вытащив Катю из машины, понесли ее в дом.
Положив ее на диван, Петрович засуетился и забеспокоился, но увидев, что Катя тяжело дышит, присел с ней рядом. Сергей уже вызывал скорую помощь. Пока Александр Петрович приходил в себя и хлопотал возле жены, Брагин вкратце объяснил ему, что Катю пришлось вырывать из рук бандитов.
– Мне сейчас необходимо уехать, но, Петрович, ради ее жизни и Сашкиной, прошу тебя не говорить ничего милиции. Скажешь, что она сама пришла домой и в беспамятстве упала возле дверей после того, как ты открыл дверь.
Петровичу было пока не все понятно, почему нужно скрывать действия бандитов, и то, что Катю освободили из их рук, это же прекрасно, но заметив с какой настойчивостью и убеждением просил его Сергей, он был вынужден смириться.
– Хорошо, я все скажу, как ты хочешь, но обещай рассказать мне все, когда вернешься сюда.
– Обещаю, Петрович, только не говори ничего милиции, это крайне важно,– уже на бегу, последний раз предупредил он Петровича.
Запрыгнув в машину, он убедился, что Толя держится молодцом.
Вскоре он остановил Газик и, не выключая двигатель, выскочил из него и подбежал к телефонной будке. С нетерпеливой дрожью в руках он отыскал среди мелочи двушку и позвонил Валерию Морозову, оперу из РОВД и, сказав ему, чтобы тот срочно ехал к городской больнице, куда они с Толей направляются.
Пострадавшего приняли в приемном покое, и вышел дежурный врач - хирург, он осмотрел Анатолия и, выслушав Сергея, отдал распоряжение сестре, и та позвала дежурившего санитара, Толю срочно увезли в операционную.
Не успел Сергей передохнуть после такой гонки, как к парадному подъехала скорая помощь, открыли дверцы и врач поискал кого - то взглядом. Но Сергей уже понял, что ему нужна помощь. Он подошел к скорой и увидел лежащую внутри Катю, она была под капельницей. Вышел из "Рафика" и Петрович, который удивился, что здесь находится Сергей. Вдвоем они бережно вытащили носилки с лежащей в них Екатериной и понесли ее в приемный покой.
" Ну вот, все успел, обоих доставили, теперь дело за врачами",– подумал Брагин.
Примерно через час вышел врач - хирург и обратился к Брагину.
– Вы брат Анатолия Брагина?
– Да, доктор. Как он там?
– С головой у него все в порядке, содрана кожа, рана не опасная, вот удар в живот, это сложнее. Но и здесь, слава Богу, нож прошел рядом с кишечником и не задел жизненноважные органы, правда в брюшной полости скопилось много крови, но мне удалось вычистить все, и сейчас больной спит, отходит от наркоза. Опасность миновала. Я был вынужден позвонить в милицию и вызвать сюда сотрудника, так положено.
Сергей поблагодарил хирурга за спасение брата и сказал, что он дождется милицию.
Сергей сидел на лавочке и ежился от прохлады, когда к нему подошел и поздоровался Морозов.
– Что случилось Сергей,– спросил он Брагина.
– Валера, требуется твоя помощь, Катерина Михайловна нашлась, она сейчас обследуется врачами, состояние у нее тяжелое, она без сознания.
– Вот это новость! Где она была?
– Это одна новость, а вот тебе и другая. Валера, срочно звони в дежурную часть, пусть посылают вооруженный наряд в дачный поселок "Сосновка" если вы окажетесь расторопнее, то найдете там подозреваемых в убийстве Воробьева Николая. Запомните, это банда некогда знаменитого Аркана, вора в законе, я тебе потом все объясню, пока на это нет времени. И еще, Валера, Матери Саши Воробьева необходима охрана, сдается мне, что она выскользнула из рук бандитов и если они попытаются ее разыскать, ее уберут как опасную свидетельницу.
– Сергей, откуда такая информация, я так тебя понимаю, ты хочешь остаться "инкогнито" и официально не подпишешься под протоколом.
– Правильно Валера понимаешь, я потом тебе все объясню, а сейчас не теряй ни минуты.
Брагин, проводил взглядом удаляющегося Морозова, и зашел в приемный покой, где сидел в ожидании врачей Александр Петрович.
– Петрович, пойдем на воздух, разговор есть. И они вышли на улицу.
– Петрович, так как ты являешься непосредственным участником в судьбе семьи Воробьевых, я должен рассказать тебе все по порядку, начиная с того, как Саша был первый раз осужден за драку.
И Брагин изложил ему суть предъистории, как почти десяти годами ранее Сашке и его деду пришлось столкнуться с бандитами в тайге, как Сашка был подставлен шайкой вора в законе и осужден за драку.
О покушении на убийство на него и месть вора в законе. Как они с друзьями вынуждены были спасать Сашку и устроить ему побег. Как сегодня они вытащили Катю из лап бандитов, и Толя его брат получил ранение в схватке и, конечно же, про убийство Сашиного отца.
Петрович сидел молча, вид у него был весьма серьезным и сосредоточенным.
– Выходит, что угроза смерти Кати и Саши продолжает витать над ними. Ну, а если все - таки подключить милицию, вы свою миссию по спасению выполнили, пусть теперь органы раскручивают бандитов до конца,– казал Петрович.
– Вот этим самым и занимается сейчас друг детства Сашки, Валерий Морозов, но не будем исключать того момента, что Аркану удастся выскользнуть из рук моих друзей и он возобновит месть,– продолжил Брагин.
– Выходит, что Катя и ее отец продолжают оставаться в опасности.
– Потому и прошу тебя, Петрович, как только Кате станет легче, ее срочно нужно увозить из города. Милиция, конечно, будет разыскивать остатки банды, но где гарантия, что уголовники не окажутся проворнее органов.
– Да я бы рад быть с ней, но мне придется бросить работу тренера, а денег на проживание у нас с ней мало. Что делать? Ума не приложу.
– Давай отправим Катю к ее отцу, там они будут под присмотром Саши и нашего друга, которые защитят их на случай опасности, а ты потерпишь тут один, и увольняться тебе не придется.
– Наверно это вариант, Сергей,– согласился Петрович,– и все - таки, мне кажется, что будет разумнее заявить обо всем в милицию.
– Петрович, у Саши десять лет срока впереди. Парень по воле рокового случая был втянут в эту историю, его в лагере ждет неминуемая смерть. У Вора в законе масса сторонников и они будут мстить, здесь никакая милиция не поможет.
– Да, об этом я не подумал,– опять согласился Петрович.
Из корпуса больницы вышел врач и спросил:
– Кто родственник Воробьевой?
– Я!– в один голос ответили Брагин и Петрович.
– Доставленная пришла в себя, состояние средней тяжести, но думаю, кризис миновал, все будет хорошо.
– К ней можно пройти?– спросил Петрович.
– Пока нет, скорее всего, у нее нервное перенапряжение, небольшое сотрясение мозга. Рану мы ей обработали и зашили. Ей сейчас необходим покой и отдых. Кстати, к ней рвался следователь, но я его не допустил. А вот и он, легок на помине.
Молодой следователь опросил Брагина и Александра Петровича и, получив от них кое - какую информацию, назвал им адрес, по которому они должны явиться для дачи более подробных показаний.
К сожалению, у Сергея не осталось свободного времени, он оставил Петровича у больницы, а сам поехал к жене Толи. Елена, наверное, с ума сходит, ожидая возвращения мужа с дежурства.

Глава тридцать четвертая

ПОМОЩЬ "ЧЕРНОЙ МОЛНИИ"

Вечером того же дня, в Центроградском РОВД чествовали и поздравляли коллеги и начальство скромного молодого опера Валерия Морозова.
Путем оперативных мероприятий и умственных вычислений ему удалось определить месторасположение давно разыскиваемой банды уголовников, которой, предположительно руководил не кто иной, как сам Аркан.
Хотя вор в законе и считался погибшим, но информация некоторых секретных агентов и взятых под арест бандитов Слона и Туза давала повод следователям и операм считать, что Садовников "восстал" из мертвых и пребывает в городе. Группа захвата, направленная на дачу, обнаружила в доме труп мужчины, который был в последствии опознан, как бывший особо опасный рецидивист под кличкой Гвоздь. По характеру раны нанесенной ему ножом, можно было судить, что убили его свои же уголовники, скорее всего за серьезные ошибки и промахи.
В ходе ночной перестрелки сторож и несколько смелых мужчин - дачников обнаружили на огороде дачи связанных, двух здоровых амбалов, которых заперли в одной бане до приезда милиции.
Таким образом было раскрыто опасное преступление. Под давлением улик и неопровержимых фактов Туз сознался в убийстве Николая Воробьева и, потянув за собой своего подельника Слона, который в свою очередь раскололся и признал себя виновным в убийстве женщины легкого поведения, околачивающейся на железнодорожном вокзале.
Что касается основных фигурантов, которым подчинялись Туз и Слон, здесь арестованные бандиты не захотели усугублять свою тюремную жизнь и, ни в какую не выдавали своих главарей. Правда, в свою очередь они валили всю вину на погибшего Гвоздя, но это им не помогло уйти от тяжких последствий.
Суд приговорил Туза к высшей мере наказания и в дальнейшем он был расстрелян. Слону дали тринадцать лет строгого режима.
Аркан, все же в ту роковую ночь вернулся на дачу и освободил связанных Крута и Гвоздя. Хруста, который примкнул ранее к банде, главари заставили убить Гвоздя, как предателя, Крут вычислил его и Аркан вынес ему приговор.
Они скрылись из города, Аркан подался в Кузбасс, а Крут в Алтайский край. Временно воровскими делами управлял Леший, прибывший после всей этой истории в город, взявший себе в подручные Меченного.
Месть Аркана по многим причинам была приостановлена, ему нужно было глубоко проанализировать ситуацию, которая произошла с его бандой. Появление на горизонте хорошо организованной группы, в состав которой входили Карзубый и Воробей, давало ему пищу для размышления. Он понимал, что его обыграли и поставили перед фактом, что неизвестной группе кое - что известно о его делах.
Банда Аркана затаилась, зализывая раны, и готовилась к решительным действиям в отношении тайной организации "Черная молния".
Катерина, когда почувствовала себя лучше, выслушала Сергея Брагина и посчитала, что будет благоразумнее и безопаснее, если она уедет к родному отцу. Она предварительно обговорила с Александром Петровичем о своем решении и просила его потерпеть, пока все не утихнет и не образуется.
Она уезжала по настойчивому предложению Брагина и была заинтригована его фразой, " что там, в тайге ее ждет сюрприз, от которого она будет в неописуемом восторге".
О том, как Катя выбралась из места, где ее удерживали силой бандиты, она не помнила. Петрович пока ничего ей не рассказывал, об этом его просил Брагин, который в скором времени, после поправки Анатолия, вместе с ним решили посетить друзей в таежном уголке.
Катя, своим женским чутьем догадалась, еще с первой встречи ее с Сергеем, что этот человек неравнодушен к ней. Его выдавали глаза и та скованность, которая присутствовала в нем при встречах, когда им приходилось оставаться наедине друг с другом.
Катя покинула город и оставила следствие без главного свидетеля, который бы мог пролить свет на банду Аркана. Поговаривали, что она сменила место жительства, но официально не выписывалась из города.
Анатолия вскорости тоже выписали из больницы, правда, дотошный следователь никак не хотел верить показаниям Брагина - младшего, в том, что его ударили ножом в парке, а не в другом месте. Но Брагин оказался упрямее и следователь окончательно принял версию о попытке ограбления.
Алена, погостив у своей бабушки вернулась в N-ск и с тоской ждала вестей от своего возлюбленного.
Подполковник Кузнецов был снят с занимаемой должности за непрофессиональный подход к своей работе, но оставался в данном учреждении и решал производственные вопросы, касаемые колонии.
Волчонок отсидев в изоляторе пятнадцать суток и за недоказанностью улик в подготовке побега Воробьева, был выпущен в зону. Он притих в последнее время, ожидая реакции со стороны вора в законе Аркана.
Сибирский и Симутин продолжали в паре приглядывать за зоной и часто вспоминали Сашку Воробьева добрым словом, они до сих пор не могли понять, как он быстро и грамотно исчез из колонии и растворился, как утренний туман.
Какое - то время охранное подразделение внутренних воск и милиция пытались отыскать следы Александра Воробьева. Следили за домом и квартирой матери, но беглец так и не дал о себе знать.
Спустя некоторое время в колонии, откуда убежал Сашка, осужденные в промзоне стали жаловаться на отвратительные запахи, со стороны вентиляционной шахты. Большая по диаметру труба, выходила из цеха и тройник выводил один конец трубы на крышу, а другой в бункер, где собиралась пыль и отработка металлической крошки. Дверь в бункер была закрыта на замок и изрядно заржавела. Когда по сигналу осужденных была вскрыта металлическая дверь, то охрана лагеря чуть не задохнулась от ужасного запаха. Там под слоем пыли был обнаружен гниющий труп. Опарыши уже делали свое санитарное дело, вычищая труп от сгнившего мяса. В дальнейшем, при осмотре трупа выяснилось, что одежда при-надлежала Воробьеву Александру, так, как бирка на груди соответствовала его данным, но опознать досконально раздутое от жары и гниющее тело заключенного так и не смогли. Провели следствие, недавние покушения на Воробьева, как в следственном изоляторе, так и в колонии, подтвердили версию следователей, Воробьева все - таки убили и скинули в бункер венткамеры. Дело было закрыто и официально объявлено, что осужденный Воробьев больше не числится, как беглый, а убит при загадочных обстоятельствах.
Кузнецов от радости потирал руки.
Таким образом Сашку на свободе милиция уже не разыскивала, официально он умер, но не для своих родных, и близких друзей.
К сожалению, до Алены тоже дошла эта страшная новость, она долго оплакивала своего любимого, так и не встретившись с ним.

Еще с давних пор люди обожали и боготворили своих любимцев. В разные времена и эпохи властям противостояли смелые и неуловимые мстители. Их называли в народе по - разному: одних благородными разбойниками, других Робин Гудами, а во времена царствования рода Романовых их называли Декабристами. Все перечисленные выше стремились к благородству и справедливости, но не каждого народ воспринимал, как спасителя, история признает только факты, а остальное, это все легенды и вымыслы писателей романистов. Но, когда конкретные примеры становились достоянием отдельных граждан, слухи начинали распространяться по всем закоулкам, где происходили данные события.
Как, к примеру, родители девочки получили письмо, в котором их извещали, что убийца и насильник их маленькой дочери казнен группой лиц, входящий в организацию, под грозным названием "Черная молния" и там же в конверте прилагались сумма денег и треугольная желтая бирка.
Спустя некоторое время, другая женщина тоже получила такое же послание и подтверждение о том, что бывший отчим, насиловавший и отравивший ее девочку, казнен.
Пусть люди сами судят о делах "Черной молнии", но одно можно сказать с полной уверенностью, пока тайна этой организации не коснулась власти, ее репутация оставалась незапятнанной.

КОНЕЦ 2 ЧАСТИ