ОБЩЕЛИТ.COM - ПРОЗА
Международная русскоязычная литературная сеть: поэзия, проза, критика, литературоведение. Проза.
Поиск по сайту прозы: 
Авторы Произведения Отзывы ЛитФорум Конкурсы Моя страница Книжная лавка Помощь О сайте прозы
Для зарегистрированных пользователей
логин:
пароль:
тип:
регистрация забыли пароль

 

Анонсы
    StihoPhone.ru



«Колобок»

Автор:
Генка Колобов с детства «держал центр» на своей улице. В школе от него плакали учителя, дома – родители. Собрав компанию такой же, как сам, шпаны, он наводил ужас на соседние с Берберовкой районы. Бил пацанов с Сельмаша, с 1-го поселка Орджоникидзе, заглядывал в Нахичевань. Колобка знала и уважала вся Берберовка.
Когда, не окончив восьмого класса, Генка «сел» за крупную драку, улица вздохнула с облегчением: постоянного источника напряжения не стало.
Генка отсидел три года. Освободившись, приехал домой и на время затих. Устроился на работу, разнорабочим на завод «Красный Аксай». Почти прекратил пить и драться. Все думали – исправился Генка Колобок! Однако, не тут-то было.
Оклемавшись после колонии, Генка вновь собрал свою старую «гвардию». Помимо закадычного дружка Сашки Воронина по кличке Вороной здесь были здоровяк Федька Романов, Лёшка Герасюта, Костя Бычков, Мановицкий. По вечерам во дворе, в беседке, рассказывал им Колобок о «зоне» и «кичмане», о ворах и «суках», об «активе» и «отрицаловке». Грубым, прокуренным голосом, – по утверждению Сашки Воронина, как у Высоцкого, – пел тюремные песни...
«Гитару бы надыбать где!» – сокрушались порой пацаны.
– Есть гитара! – вспомнил как-то Мановицкий и на следующий день привел в компанию своего дружка, одноклассника, Пашку Лысенко. Колобок стал петь под гитару...
Кольке Мановицкому больше всего нравилась песня, где были такие слова: «Их поставили к стенке, повернули спиною. Грянул залп автоматов – и упали они. И по трупам упавшим, мама, как по тряпкам ненужным, разрядив автоматы, шесть чекистов прошли».
«Хулиганьё! – проходя мимо их беседки, сердито ворчали взрослые. – Сначала – на гитаре, потом водка... Потом по квартирам полезут! Куда только родители смотрят?»
Намекнул однажды Колобок и об этом (разговор зашёл о работе на «Красном Акcae»...).
– Сколько заколачиваешь, Колобок? – спросил у Генки практичный Федька Романов.
– В Штатах нищему под церковью больше подают! – зло отмахнулся Генка. – Да разве в нашей долбаной стране заработаешь настоящие «бабки»? Пойди попробуй. Целый месяц, как негр, ишачишь, а получать придешь – одни высчиты! Всякие подоходние, за бездетность, за профсоюз... Дурдом, в общем. Если, например, у чувака не стоит... откуда у него дети будут?
– От соседа! – сострил Федька Романов. Пацаны рассмеялись.
– На зоне воры в законе есть – никогда на государство не пашут! – продолжал Генка. – Их «ментяры» с активистами ё..т, а они толстеют! Я сам на штрафнике в «отрицаловке» был, потому и от звонка до звонка чалился. Активистам и всяким «козлам» с придурками срок скашивают. Но ничего, зато человеком вышел, любой подтвердит. Жаль, тех корешей сейчас не найдешь, там разные воры были: из Дагестана, Краснодарского края... В общаке с нами шухерной такой пацанчик был, Адик Велиев из Сухуми. Нетто армянин, нето азербайджанец... Скокарь ещё тот! Ховиру вывернуть для него, что два пальца обоссать. За иной, «скок» рассказывал, одного «рыжего», порой, «штуки» на три, а то и больше насовывали! Там у них, на Кавказе, «бобры» есть что надо. Такой без пресса «бабок» шагу из дома не сделает.
– Вот бы нам туда! – с восторгом заметил Костя Бычков.
– Куда, на зону, что ли? – усмехнулся Генка.
– Не, на Кавказ.
– Что бы ты там делал, шмурик? – презрительно взглянул на него Генка. – Я давно уже об этом рогами шерудю... да что я один сделаю? Взрослых воров нету, а с сявками связываться не в кайф. Подожду, может, и подвернется какое дело.
– Будет дело, Колобок! – решительно заверил его вдруг Сашка Воронин...
Он тоже давно об этом раздумывал, А натолкнул Сашку на подобные мысли случай, произошедший год назад, летом, когда они с бывшим одноклассником Федькой Романовым поступали в ГПТУ после восьмого класса.
Долго не раздумывая, они написали заявления в ближайшее училище (на Сельмаше). В учебной части был обеденный перерыв и друзья устроились ожидать во дворе, на лавочке. Прямо перед ними находилась дверь, ведущая в подсобные помещения столовой. Из двери исходил аппетитный аромат приготовляемого обеда.
– Хавать хочется! – подал голос любивший пожрать Романов (из-за этого, а главное из-за излишней полноты, ребята прозвали его Винни Пухом).
Воронин равнодушно отнесся к его желанию. Прикрыв глаза и оперевшись затылком о спинку лавочки, он дремал, пригретый горячими лучами июльского солнца.
К столовой подъехала большая синяя машина с фургоном, сдала задом к двери и начала грузиться. Из столовой то и дело выходила немолодая женщина в коротком белом халате и белом поварском колпаке, приколотом шпильками к прическе. Когда она за чем-нибудь нагибалась, Федькиному взору открывались ее широкие, соблазнительно белевшие ляжки.
Когда погрузка закончилась, женщина неожиданно подошла к лавочке, на которой сидели наши друзья, и попросила:
– Ребята, помогите, пожалуйста, продукты по киоскам развезти. Один кто-нибудь...
– Нет, мы только вдвоем, – запротестовали приятели.
– Ну езжайте вдвоем, – согласилась та.
Она села в кабину к водителю, а Сашка с Федькой забрались в фургон, до самой двери заставленный какими-то мешками, ящиками с молоком и лимонадом, лотками с пирожками и еще всякой всячиной. За их спиной хлопнула дверь, водитель закрыл ее на задвижку и машина тронулась.
Федька Романов, не долго думая, запустил руку в ближайший лоток с пирожками и принялся торопливо уминать их один за другим. Сашка Воронин быстро проверил содержимое мешков и радостно прошептал:
– Сигареты, Винни! «Ростов».
Он тут же развязал один из мешков и лихорадочно начал рассовывать новенькие блестящие пачки по всем карманам, напихал в носки и за пазуху. Не отличавшийся особой храбростью, Федька взял всего две пачки.
Машина остановилась и, открывшая фургон женщина в белом халате указала друзьям, какие сгружать ящики и лотки...
Они останавливались еще в двух киосках.
На обратном пути затормозили возле базара. Женщина в халате пошла открывать ларек, стоявший в самом конце базара возле подземного перехода. Сашка Воронин взял мешок с сигаретами и двинулся вслед за ней. Позади пыхтел с ящиком лимонада Романов.
В густой базарной толпе Сашка вскоре потерял из виду женщину. Никто на них не обращал вниманиями, и тут в голове Воронина возникла дерзкая мысль. «А что, если?..» Решаться нужно было мгновенно, на раздумья не было ни секунды времени. Будь в Сашкиных руках что-нибудь не столь ценное, он бы еще поколебался, но целый мешок «Ростова»!
Быстро обернувшись к Федьке, Воронин тихо, скороговоркой, произнес:
– Иди к киоску, ставь ящик и – ходу! Встретимся на поселке.
Романов испуганно понял – и отстал. Сашка, миновав киоск, возле дверей которого, спиной к нему, возилась женщина в белом халате, быстро юркнул в подземный переход. Пересечь его было делом одной минуты. Никто на него по-прежнему не обращал внимания. Кому какое дело до того, что несет в мешке этот парень? Может, картошку с базара. Едва вынырнув из перехода, Воронин увидел на остановке троллейбус, мгновенно в него запрыгнул, упал с мешком на заднее сидение и тяжело перевел дух...
Больше они с Федькой в этом училище не показывались...
Об этом деле и рассказал Колобку Воронин.
– Молодец, Вороной! Смалец в башке есть, – сдержанно похвалил Генка.

Как-то Бычок принес в класс целую пачку порнографических снимков. На переменах, окружив Бычка в туалете, дружно реготали, рассматривая...
– Ты гляди, гляди, что делает, а? Подохну, чуваки, во даёт копоти!
– А эта - га-га-га... Вот бы ее сюда!
– Гля какие «буфера», я валяюсь... На одну сиську ляжешь, другой прикроешься.
– А задница, как орех, так и просится на грех!
– Не с твоими способностями, Сява...
Одну из фотографий Бычок, хихикнув, сунул в классный журнал. Молоденькая, недавно окончившая институт, учительница русского языка и литературы, раскрыв журнал, чуть не упала в обморок. Герасюта захохотал. Учительница, глянув на него и покраснев до корней волос, выбежала из класса, брезгливо держа в вытянутой руке фотографию...
– Вложит! – обреченно объявил Костя Бычков.
Влетевший через некоторое время директор в сопровождении навзрыд плачущей учительницы без обиняков поднял Герасюту...
– А чё Герасюта? Чуть что – сразу Герасюта. Козел отпущения я вам, что ли?
– Вон, за родителями! – металлическим голосом, еле сдерживаясь, отчеканил директор.
– Да не я порнуху в журнал положил, Валерий Павлович, чё привязались?! – крикнул, разозлясь, Лешка.
– Вон из школы, подонок! В тюрьму, в трудколонию!.. – директор озверел, подлетев к Герасюте, за шиворот выволок его из-за стола.
– Да ты чё, козел? Чё руки-то распускаешь? – рассвирепел и Лёха. Ловко крутнувшись вокруг своей оси, вырвался из рук директора...
– Бандит, рецидивист! – Валерий Павлович задохнулся от бешенства и снова мертвой хваткой вцепился в Герасюту. – Я тебе покажу... Вон!.. По статье у меня пойдешь, на три года...
Директор, красный, как рак, со сбившимся на бок галстуком, отдуваясь и пыхтя, поволок Герасюту к выходу. Сгорающий от стыда и унижения Леха, укусив директора за руку, снова вырвался на свободу. Схватил стул...
– Скотина! – Валерий Павлович принялся вырывать у него стул, выкручивать руки. У Герасюты лопнул под мышкой пиджак, сыпанули на пол все пуговицы, но он не сдавался.
– Что же вы смотрите? Караул! – истерически завизжала молодая учительница. – Разнимите же их скорее, мальчики. Они же дерутся!
Вскочившие с мест Колька Мановицкий и Яшка Паньков оттащили от директора взбесившегося Лёшку...

– Это Бычков подсунул в журнал гадость, я видела! – решительно сообщила на открытом комсомольском собрании Люда Червинская, жившая в одном дворе с Лёшкой. – Герасюта ни в чем не виноват...
Историю с порнографией, замяли. Костя Бычков, правда, попытался отомстить Червинской, к которой испытывал давнюю неприязнь из-за ее отца, профессора. Подкараулив как-то после занятий, перегородил дорогу.
– Стучишь, профессорское отродье?! А по сопатке хочешь?
– Не трожь её, дурак! – вынырнул из-за угла школы Герасюта. Вслед за ним показались Колька Мановицкий с Лысенко, последнее время не отходившие от него ни на шаг...
– Не понял, Бычок? Пасть порву!..
Костя недовольно поморщился.
– Закон нарушаешь, Лёха. Помнишь, Колобок говорил...
– Не баклань, сявка, чего не знаешь! Закон... – прикрикнул на него Лёшка, обратился к Людмиле, которой тайно симпатизировал:
– Тебя проводить, Червинская? Сейчас столько на улицах хулиганов.
– И среди них наш Лёха-атаман! – сострил, словами известной уличной песни Бычков.
– Нет, Герасюта, спасибо, нам с тобой не по дороге, – отказалась Червинская.
– Ну как знаешь, – недовольно буркнул Лешка. – Пока!
Возле своего двора встретили Колобка с Ворониным и Федькой Романовым. Колобок с рисовкой тряхнул перед Лёхиным носом увесистым веером денег, в котором преобладали червонцы и четвертаки.
– Что, керя, накатим в стыри, или ты в азартные игры не играешь?
(Сашка Воронин с Романовым заговорщически перемигивались...)
– Где взял, Колобок? – жадно глянул на деньги Лёха.
– Где взял, там больше нет, – самодовольно ухмыльнулся тот.
– Куда канаете?
– Хиляем, Лёша, запомни, не то попадешь когда-нибудь в непонятное, –нравоучительно заметил Колобок.
– А какая разница? – поинтересовался Мановицкий.
– Один е..., а другой дразнится! – фыркнул Воронин.
– По жизни, канать положено только чертям, фраерам и вообще всякой шушере, – пустился в объяснения Колобок. – Вор может канать только с кичмана.
– А ты вор, Колобок? – подколол того Герасюта.
– Подкалывать будешь, когда я на парашу сяду! – парировал Колобок. – Хиляете с нами?
– Куда?
– В шалман к Сурену. Расскажу кое-что...
– Портфели нужно дома бросить...
– Давайте. И сразу к Сурену. Мы вас там подождем...
Пришли все, кроме Пашки Лысенко.
– Щенок, – выругался Герасюта.
– Хрен с ним. – Колобок дал знак – и Федька Романов принес им пиво...
Пивная гудела от множества голосов. За стойкой армянин Сурен не успевал наполнять бокалы.
(На них никто не обращал внимания.)
– Предлагаю бабки, чуваки, – не отрываясь вытянув полбокала пива, заговорил о деле Колобок. – Бабки валяются на дороге, нужно только не полениться нагнуться и взять.
– Сколько? – поинтересовался Герасюта.
– Кореш, я по мелочевке не тырю! Но поначалу нужно вас испытать... Шерудишь рогами?
– А Вороной с Пухом? – Герасюта лениво потягивал пиво, неспешно, с достоинством, ведя разговор.
– Эти в курсах, дело за вами.
– Что надо сделать?
– Мура, таксиста на гоп-стоп взять.
– Мелочевка, Колобок! Стоит связываться?..
– А тебе что, сразу скок приштопорить надо? В казенную ховиру захотел, Лёха? Пусть волки там чалятся, я не фраер, сам знаешь!
– Ну и когда?..
– Да хоть нынче ночью. Только этого, с гитарой... не надо. Не тот кореш.
– Замётано!..

Кольке Мановицкому было интересно и немного боязно. То, что задумал Колобок, уже не походило на безобидную уличную драку, участником которых много раз бывал Колька. Это было уже – «дело», за которое в случае неудачи грозило уголовное наказание. Но он успокаивал себя тем, что с опытным Колобком они не попадутся. Тем более, – его собственная роль в Генкином плане была пустяковая – «стрёма». План был разработан до мельчайших подробностей. Колобок, притворяясь пьяным, останавливает на автовокзале, возле ресторана «Восход», такси и называет адрес: лесничество по улице Щербакова на 2-ом посёлке Орджоникидзе, дорога к которому идёт через рощу. В ночное время сюда почти не заезжают машины. Ходит, правда, маршрутный автобус, да и то очень редко. Так что с этой стороны таксист никак не заподозрит, что его хотят заманить в ловушку. Вышел человек из ресторана – навеселе, дорога не близкая, с двумя пересадками. Автобуса в лесничество не дождёшься... Почему бы не взять такси?.. На Сельмаше, напротив главной проходной, эту же «тачку» тормозят Вороной с Бычковым... По подсчётам, машина должна была подойти минут через пять, от силы – десять. В крайнем случае, они просто не сядут в другое такси. Вороной с Бычком называют улицу Штахановского. Это тоже предусмотрено: на Штахановского много сельмашевских «гостинок», а Сашка Воронин с Бычковым вполне сойдут за рабочих, возвращающихся домой после второй смены. В это время транспорт ходит плохо, а на такси от Сельмаша до Штахановского – всего три рубля, на двоих деньги небольшие для неплохо зарабатывающих ростсельмашевцев. Если таксист их не возьмёт или по каким-то другим причинам они не присоединятся к Колобку, ему оставалась главная и самая трудная роль: в условленном месте, в роще, не доезжая лесничества, остановить такси и, пока не подоспеют на помощь Герасюта с Федькой Романовым, чем-нибудь отвлечь таксиста. Позади этого места займёт свой пост Колька Мановицкий. В случае появления в роще машины, он должен любыми путями остановить её и отвлечь водителя на некоторое время, пока Колобок с чуваками не сделают дело. Если машина проедет, не остановившись – три раза свистнуть и «канать на все четыре стороны», как выразился Колобок.
Однако всё получилось иначе и довольно неудачно. Прежде всего, они не предусмотрели самого главного, что в лесничество можно ехать не только через Сельмаш, но и окружной дорогой мимо аэропорта, как и поступил водитель. Генка в душе выругался: теперь ему предстояло одному иметь дело с плечистым крепким таксистом, а он так рассчитывал на Воронина. Бычков, конечно, не в счёт, он для «отмазки». На этом невезения не закончились. Едва свернули в рощу по дороге к лесничеству, увидели маршрутный автобус, подъезжавший к конечной остановке. Колобок выругался во второй раз. Останавливаться напротив места, где поджидали Герасюта с Романовым теперь не имело смысла, всё равно пока не уедет автобус ничего не сделаешь, а ему нужно ещё развернуться, высадив на конечной пассажиров.
Колобок позволил таксисту обогнать маршрутный «Икарус» и попросил остановиться на кругу, напротив крайних дворов лесничества.
– Брат, прости подлеца, бабок – ни копейки! – с заискивающей улыбкой заговорил Генка, краем глаза следя за приближающимся к конечной автобусом, до которой было несколько метров. – В кабаке всё пробухал. Ты подождёшь пару минут, я мигом сгоняю домой, принесу?
– Ну это не серьёзно, мужик, – разозлился водитель. – Чёрт знает куда из-за него ехал, и денег нет. Давай, плати или в милицию отвезу, там быстро раскошелишься!
«Всё, сука, ты за это ответишь!» – услышав о милиции, зловеще подумал Колобок. Вслух сказал:
– Какая ментовка, брат, не дешеви! В натуре тебе говорю, сейчас бабки будут. Возьми часы в залог, если не веришь.
– Дешёвка, – едва взглянув на часы, фыркнул водитель. – Такие и даром никому не нужны.
Позади, обдав ближним светом фар, остановился автобус, высадил нескольких запоздалых пассажиров и пустой, с погашенным в салоне светом, уехал.
– Не пей кровь, брат, котлы два червонца тянут, – настаивал Колобок. Он радовался, что водитель попался несговорчивый, что уехал автобус и скоро подоспеют Герасюта с Романовым...
Видя, что пассажира не переговоришь и денег у него действительно нет, таксист взял залог и хмуро предупредил:
– Жду пять минут, парень, успеешь? Мне ещё план до утра делать.
– Лады, брат. Одна нога здесь, другая – там! – Колобок выскочил из машины, увидел подходивших со стороны рощи Герасюту с Романовым, оббежал такси спереди и, как будто что-то вспомнив, вновь подскочил к водителю.
– Брат, а может, на тачке подъедем? Тут недалеко... За всю ночь плачу, по полной программе! Водяра... Девочки...
Колобок вдруг резко, что есть силы рванул дверцу такси на себя, одним махом вытащил из машины водителя, швырнув на асфальт, стал бить ногами по голове. Таксист закричал, закрывая голову от ударов. Подбежали Герасюта с Романовым.
– Заткните ему пасть, – приказал Генка. Полез в машину за деньгами.
Те, не зная, что делать, тоже стали пинать водителя ногами. Таксист изловчился, вскочил на ноги и побежал...
– Заделаю, суки, держи его! – рванулся за водителем Колобок. Но того и след простыл, только ветки затрещали глубоко в роще...
Генка, плюнув, вернулся. Герасюта заметил в его руке нож.
– Ты чё, Колобок, опупел? Я на мокрое дело не подписывался!
– Козёл, водила мою фотокарточку вычислил – мусорам сто очков вперёд! Фраернулись мы с этой тачкой.
– Сваливаем, чуваки, ну его!.. – заканючил жидковатый на расплату Романов.
– Заткни хлебальник, толстый! – прикрикнул на него Колобок. Снова нырнул в машину. Вытащив из-под щитка приборов целый пук проводов, полоснул по ним ножом. Спрятал в карман ключ зажигания, ударом каблука разбил счётчик.
– Всё, Колобок, – ноги! – услышав троекратный предостерегающий Колькин свист, крикнул Герасюта.
– Я ему, пидору, за ментов!.. – Генка нашёл под ногами камень, отбежав, врезал по лобовому стеклу. Оно со звоном лопнуло, как арбуз, вмиг покрывшись зигзагообразными трещинами. Колобок секунду полюбовался своей работой и бросился вслед за дружками в рощу, но потом вдруг с полдороги вернулся. Ему показалось мало всего содеянного. В его душе взыграл дух разрушения и мести. Он уже не понимал, что творит. Генка быстро открыл бензобак, достал спичечную коробку и, в спешке поломав несколько штук спичек, поднес зажженную к бензобаку...

1992 г.



Читатели (723) Добавить отзыв
 

Проза: романы, повести, рассказы