На то, чтобы просто любоваться аппетитнейшими кусками мяса, его выдержки хватило лишь на несколько секунд. Сочная, хорошо прожаренная баранина была способна свести с ума. Запах, источаемый ею, был непередаваем. Он наклонил голову к тарелке и втянул ноздрями аромат. Божественно... Медлить с трапезой было кощунством, и через мгновение первый кусок оказался во рту...
Мммммммммм...
Виктор так торопился, что при виде еды чуть не забыл не только про всё на свете, но и про поданный к баранине соус.
Темный, густой, томатный...
Вилкой он подцепил самый большой кусок мяса и, обмакнув в бордовую вкуснятину, отправил вслед за первым. Челюсти принялись ритмично работать, пережёвывая пищу.
Когда Виктор начинал трапезу, то словно оказывался в вакууме. Он не замечал ничего вокруг, а только жевал и глотал. Люди, сидящие за соседними столиками в летнем кафе, начинали обращать внимание на его аппетит, когда за первой порцией он неизменно заказывал вторую, третью... Оставив от баранины лишь пару костей, дегустировал курочку, между делом поглощал салатики и, конечно же, заливал всё это несколькими кружками разливного пива.
Виктор был доволен собой. Сидя в кафе на набережной после чудесного обеда, он потирал своё пузико и, щурясь от полуденного солнца, созерцал песчаный пляж и синеющую речную гладь.
Жизнь – удивительная штука! Особенно, если есть аппетит и деньги, чтобы его удовлетворить. К его сорока годам он имел и то, и другое и, заглядывая в прошлое, он с удовлетворением отмечал, что жизнь удалась.
Виктор допил последний стакан пива и, оплатив счет, направился по неотложным делам. Пивко давило на мочевой пузырь, и нужно было освободить место ещё для чего-нибудь вкусного. Просунув обе руки под живот и отыскав пенис, он издал одно только слово:
- Кайф...
Мочеиспускание для него было сродни оргазму. Он наслаждался, когда поливал находящийся где-то там внизу унитаз, представляя вместо него своих субтильных подчинённых.
Эти ничтожества ещё смеют называть его толстым!
Виктор застегнул штаны, ещё раз похлопал себя по брюшку и довольным шмелём направился к машине.
Свежий воздух, здоровая пища, уйма свободного времени... Он заслужил это, в отличие от тех, что сидят сейчас в его душным офисах и магазинах.
Когда его сто семьдесят килограммов уселись в «паджеро», машина застонала, и Виктор подумал о том, что эту груду японского дерьма пора отправить под пресс. Его машина отнюдь не была дерьмом, но ему нравилось так её называть.
Отдышавшись, он повернул ключ в замке зажигания и включил кондиционер. Сегодня ещё слишком много дел, чтобы расслабляться. Он перебрал в голове: съездить на автомойку, помять титьки новенькой секретарши, поужинать и потом уже - домой, где вновь придётся выслушать нытье жены о том, что ему пора худеть...
* * *
- И сколько весит ваш дорогой супруг? – спросила Лера Петровна, глядя на безразмерного мужчину на семейном фото.
- На этом снимке он в хорошей форме, – ответила супруга толстяка. – Тогда Витя весил около ста тридцати, но с того времени начал поправляться...
Женщина всхлипнула, и Лера Петровна подумала о том, что происходит у них в постели. Дамочка была далеко не худышкой и, хотя в сравнении с супругом сохранила какое-то подобие человеческой фигуры, представлять их любовные игрища было мерзко...
Они вообще делают это? Или у «счастливой обладательницы стратегического запаса свинины» наступил преждевременный климакс?
- Сейчас в нём больше ста семидесяти – весы зашкаливают. Чего я только не пробовала: и таблетки ему давала разные, и вибромассажёры для похудания покупала...
Лера Петровна давно отработанным жестом развела руками и сочувственно вздохнула. Женщина выглядела настолько беспомощной, что превосходство Леры ощущалось почти физически. Оставалось сделать последний штрих и прописать аппетиту её мужа хорошее успокоительное.
- Милая, Валентина, – она впервые назвала женщину по имени. – Я вас прекрасно понимаю, но не думаю, что смогу вам помочь. Для эффективного лечения необходимо желание пациента, а ваш Виктор, похоже, не собирается что-либо менять.
- Но хоть что-то можно сделать? Я слышала, что вы берётесь даже за самых безнадёжных!
- Берёмся, – кивнула Лера Петровна. – Но за тех, кто хочет похудеть. Ваш супруг доволен тем, что имеет, и вмешиваться против его желания противоречит врачебной этике... С другой стороны, ещё максимум пара лет такой объедаловки - и у вашего мужа вполне может не выдержать сердце...
- Именно этого я и боюсь!
- Существуют импортные препараты, – продолжала Лера Петровна, – способные помочь, но сразу подчеркну, что курс лечения ими стоит недёшево и ответственность за то, что вы будете давать их мужу без его согласия, я на себя не возьму.
Женщина улыбнулась. Они всегда улыбались в этот момент. Заглатывали надежду и дальше задавали один и то же вопрос: "Лекарство, правда, поможет?"
- Поможет, – с доброй улыбкой отвечала Лера Петровна, – но не сразу, а постепенно и незаметно для вашего мужа...
* * *
Борщ со сметанкой, рагу в горшочке, салатик из курочки с грибами...
Валя порхала по кухне и готовила всё, как он любит. Этим вечером она не будет устраивать скандалов из-за его обжорства, не станет капать на мозги и уж, конечно, не начнёт плакать, когда её Витя уйдёт на всю ночь из дома, оставив её с детьми.
Десерт из черники с взбитыми сливками, бутылка красного вина и пластиковая капсула с порошком...
Её рука опустила в карман халата и удостоверилась, что целлофановый пакетик с таблетками на месте. Дороговато, но не настолько, чтобы торговаться и раздумывать. Ей слишком надоело мириться, чтобы отказаться, опустив руки...
Та худосочная врачиха, похоже, сама этим пользуется, – подумала она, продолжая копошиться на кухне, накрывая на стол. – Иначе как бы она сохранила такую фигуру? Наверное, ест всё что вздумается и при этом ни капли жира на бёдрах...
Валя достала из холодильника салат и вынула из пакетика одну капсулу. Небольшой пластиковый контейнер с порошком, как в песочных часах. Она осторожно открыла капсулу и высыпала эту милую приправу в салатницу. Затем заправила майонезом, и тщательно перемешав, принялась ждать мужа.
Он приехал в привычно-дурном расположении духа и подобрел, лишь увидев накрытый стол. Этим вечером жена была с ним на редкость обходительна и против обыкновения не пилила, а с умилением смотрела, как он ест. Он навернул пару тарелочек борща, расправился со вторым и взялся за аппетитный салатик...
Он, как всегда, был так поглощён едой, что не замечал ничего вокруг, а Валя уже представляла его прежним, похудевшим на сорок, нет, на шестьдесят килограммов! Она отложила себе в тарелку немного салата и попробовала.
Вкусно...
Так давно она изнуряла себя диетами, что истосковалась по настоящей, калорийной пище. Может быть, она ещё любила Витю, но, наблюдая за тем, как он ест, не отказывая себе ни в чём, женщина начинала его ненавидеть. Ей нужно было следить за собой, боясь окончательно превратиться в квашню, в то время как он раздавался всё больше и больше!
Было бы очень неплохо иметь такую фигуру, как у докторши и при этом жить не только на яблоках и пучках сельдерея!
Глядя, как испачканный черникой, словно ребёнок, Витя уплетает десерт, она подумала о том, что завтра приготовит ещё что-нибудь вкусненькое. И, конечно, не забудет сдобрить приготовленное тем, что лежит в кармане халата.
Это непременно поможет. Пора начинать худеть...
* * *
На то, чтобы просто любоваться шикарными кусками мяса, её выдержки хватило лишь на несколько секунд. Аппетитные куски баранины на соседнем столике на время отключили её мозг, и мир вокруг перестал существовать. Она впилась глазами в жареную плоть, мысленно терзая её зубами. Она ощущала запах, представляла вкус, пыталась насладиться острым соусом чили, который не пробовала уже много лет...
Лера сглотнула слюну и, сбросив наваждение, пришла в себя.
Жирный бурдюк, жравший за соседним столиком баранину, заметил её взгляд. Его лоснящаяся рожа приняла недовольное выражение, а маленькие поросячьи глазки уставились на неё.
Она отвернулась.
Чтоб тебя жрали черви, жирная свинья, – подумала она.
Лера заказала стаканчик с молочным коктейлем и сделала через трубочку глоток.
Дрянь...
Молоко и кашки, которыми она питалась уже много лет, осточертели и поэтому к тем, кто обгладывал сочное мяско с косточек и набивал брюхо блинчиками, она испытывала особые чувства. Вечером на набережной было не так много народу, и она с сожалением подумала, что вокруг нет никого, кто бы отвлёк её внимание от этого куска сала, сидящего в полутора метрах.
И куда ты столько жрёшь на ночь? – промелькнуло в её голове. – Зачем ты нажираешься, как скотина?!
Подувший со стороны мужчины ветер принес, как ей показалось, устойчивое потное облако, и Лере стало дурно. Не мешкая более, она закинула на плечо сумочку и, стараясь не смотреть в сторону толстяка, поспешила прочь.
Обжоры, которых она встречала везде и всюду, каждый день, напоминали ей бесформенные целлофановые пакеты, наполненные жидким жиром. Она прибавила шагу, но ассоциация не исчезла, а назойливой мухой засела в голове ещё глубже.
Я заставлю вас похудеть, – улыбнулась она и направилась домой. Часть желудка, оставшуюся после прободной язвы, сводило от голода, но Лера уже не думала об этом. Дома она выпьет таблетку, снимающую боль и займется делом, уткнувшись в микроскоп.
Она шла, приподняв подбородок и представляя живые клубки, смотанные из длинных бледно-серых нитей. Они извивались, переплетаясь друг с другом и поглощая всё вокруг. Лера словно видела, как личинки паразитов начинают свою жизнь в желудках этих жирдяев и как с каждой порцией порошка из капсулы их становится всё больше... Сначала они питаются тем, что поглощают их ходячие апартаменты, а затем уже колонии червей начинают сметать всё подряд. Когда им становится тесно в кишечнике, они селятся в печени и других органах, постепенно располагаясь внутри всего тела...
Личинки бычьего цепня, привезённые ею недавно, были просто прелестны. Из одной маленькой личинки постепенно вырастал тонкий, как нитка, червь длиной до десяти метров, способный жить внутри человекообразного хряка годами...
Как же эти обжоры худели после курса лечения! Как их начинало тошнить от вкуса еды! Как они мечутся от постоянного голода, жрут ещё больше и всё равно теряют в весе!
Лера начала перебирать в памяти их жирные физиономии, а воображение рисовало картины того, как все эти чревоугодники сохнут на глазах, как виснет и дрябнет их кожа, как они начинают разлагаться изнутри и силятся понять своим ничтожным мозгом, что происходит...
Я заставлю вас похудеть, – повторила она вновь. – Всех вас заставлю!
Андрей Рухлов ©
Июль 2007 г.
Архангельск-Саратов
|
