Древние хоронили с умершим всю его утварь: наши вещи предают нас, попадая в чужие руки. "Не читайте письма на улице и в трамвае"- требовал Гнедин от своей ученицы,а через полвека сотрудница музея скажет Ане, - Читай, это теперь литература.
Запрет, живший с детства: не соваться в чужие бумаги. Но в музее все по-другому, неподвижные экспонаты оказываются теплыми и живыми, если к ним прикоснуться. Картины, как книги, на стеллажах. Валя улыбается ее восторгу - она-то работает здесь уже 3 года и глаза бы ее на все это не смотрели.
-Ты сиди,а я схожу на обед к бабушке.
Валя художница. Анна тоже рисует. Немного. И редко. Слишком уж изматывающее занятие.

""8.10.1945. Понедельник. Письмо 1-е.
Проснувшись сегодня утром, подумал словами поэта:"Скоро осень проснется и заплачет спросонья..."

Старый художник, невесть за какие грехи сосланный в Сарапул. Даже десять лет спустя город еще будет полон эвакуированных и репрессированных. О своем прошлом они не вспоминали.

""За окном,в самом деле, плакала осень - шел проливной дождь.

Валя обещала принести еще машинописный сборник его стихов, которые когда-то, в 1910-х, открыли ему двери петербургских литературных салонов.

""И опять я подумал: Сегодня будет письмо от Мили!

Миля. Людмила Полстовалова. Старинная фамилия. Ее мать в свое время удочерилим местные купцы. Этот нищий город помешан на купеческом прошлом. И еще - именно отсюда Дурова удрала в гусарский полк. А Миля, по совету учителя - в Свердловск, в худ.училище. Ее мать за год до революции предпочла Казань, высшие бестужевские курсы. Сарапул на полпути между этими городами. Это второй ценный факт из его истории.

""8 час. вечера. За окном ночь как чернила. Я сажусь за стол, Кульбик ложится на кресло сзади меня и я читаю письмо.

Кульбик - дворняжка, единственное существо, оставшееся у Гнедина после смерти жены. И еще отдушинка - Миля.

""Собственно, я уже знаю его наизусть, знаю даже, как Вы его писали и, торопясь, приклеивали марку и что подумали, делая приписку карандашом. А может быть, все это - моя фантазия?

Полвека с лишним. Как мало. Вселенная взмахнула ресницами. Женская школа, в которой училась Миля - вот она, в квартале от музея. Бывшая гимназия. Через несколько лет здесь будет учиться мать Анны (Стас: И моя мама ее окончила). В прошлом году мать затащила Аню показать паркет, перила, с которых съезжала, огромные люстры. Было важно не Ане - ей самой увидеть все снова. Но в 1945м ей было только два года и она ничем не может помочь такому ленивому исследователю эпохи, как ее дочь.

""Итак, здравствуйте, милая девочка! Спасибо за письмо. Оно, правда, коротко и немного суховато, но я представляю себе условия, в которых Вы его писали...тем более что Вы даже не были уверены, отвечу ли я на него.

Господи, сколько же ему! Лет 57-60. Миле - 17.

""27-го сентября я до 10 час. снес стандартную справку в училище, с 10 начал ожидать Вас, готовил чемодан и пел песни. Вы не пришли! В 4 стук. Миля? Нет, Сима:"Миля велела дать чемодан, белила и рамку." Я политично спросил:"А больше ничего Миля не говорила? - Нет, не говорила.- А что она делала утром?" Сим-Сим тонко улыбнулась и ответила:"Так, ничего. Собиралась." Я подумал: значит, я буду лишним, и просидел вечер дома. Утром 28-го я еще раз подумал:"А вдруг М. придет проститься". Но она не пришла... 29го я провел день тихо и мирно, отпраздновал один именины, а 1-го обругал стихи московского поэта, пришедшего их мне читать, и напился. Не хорошо и глупо!

Анна начинает пролистывать письма, сложенные когда-то треугольником. В каком году появились конверты? На обороте среди штемпелей:"Просмотрено военной цензурой". Кто-то не удержался от искушения и выдрал старые марки вместе с кусочком текста.
Приходит Валя и обстоятельно рассказывает про какую-то тетю Симу, подружку своей бабушки. Читать и одновременно слушать ее невозможно.
- Слушай, ты дашь мне домой почитать?
Валя мнется, Яна понимает всю несуразность посьбы и настаивает еще азартней.
- Давай после Нового Года. Я тебе еще ее работы покажу.
Огромная папка, каждый лист в отдельном конверте. Очень много макетов книг, набросков по фотографиям. Мелкие, точные рисунки. Вале не нравится: слишком академично.
- Она что, книги иллюстрировала?
- Да, в каком-то сведловском издательстве.
- Так она не в Сарапуле живет?
- Нет. Она умерла в 93м.
Между листами запись пророчеств Глобы за 1991 год.
- А это ее сестра, тетя Сима.
Акварельный портрет, молодая женщина на фоне реки.
-Тетя Сима?
- Я ведь только что про нее говорила. Она и передала все это в музей.
Какая-то старуха, у которой нет никого из близких. Сим-Сим из гнединских писем. И этот портрет перед Яной. Они живут и ничего не знают друг о друге. Как лица игральных карт, смотрят в разные стороны, разделенные чертой зеркал, и Яне интересна только Сим-Сим.
До после-нового-года она бы сто раз прочитала эти письма и забыла про них.

""Даже в Вашем домике, когда я пришел в него и сел на крыльцо, мне казалось, что вдруг послышится Ваш голос, а Сим-Сим крикнет:- Миля, А.Ф. пришел!

За учебными пейзажами(избитые сарапульские виды) - в папке свежие нечитанные детские книжки. Агния Барто. Вот он - маленький домик причудливой архитектуры, буйная зелень. "Тише,Танечка, не плачь"...Мячик ведь совсем не тонет.
На последней странице:"Рисовала Л.Полстовалова".
"Аленький цветочек". У Анны в детстве была точно такая же. Не может быть. Или? Даты сходятся:72й. Ну да,да. Старшей сестре было 4 года, предки жили тогда в Свердловске и покупали ей, а потом уже все досталось Ане. Она смотрит на рисунки - только что видела их в черновых эскизах - и пытается вспомнить все эти тонкие книжки, истрепанные, сшитые отцом в один толстый том,- неужели именно из этих иллюстраций, скупых, неярких, расцветали - волшебно и страшно - грезы.
- Почему посторонние в фонде! Немедленно выйдите!
Кто-то из сотрудниц застал Анну на месте преступления.
- И из зала выйдите! Где Валя!!!
Появляется Валя, улыбаясь. Анне стыдно.
- Тебе попадет?
- Может быть.
Музей вообще сегодня закрыт, меняют экспозицию.
- Посмотреть хочешь?
Но Анна уже перебрала музейной пыли.
Экспозицию меняют к новому веку, а ей не верится, что тысячелетие кончается. Сколько людей опишут потом эти дни в романах, а она - как будто предала столетие, в котором появилась на свет. От него все устали и поспешно отворачиваются, а он - великолепный мой век, сквозь завесу звезд, когда сядешь за стол писать воспоминания, улыбнись ей, она твоя дочь, не обижайся на ее щенячьи неудачи - Аня теперь совсем, совсем взрослая, ты не окутаешь ее своим теплом, не защитишь - и медвежья шкура спадает с плеч Чудища. Как связать Милю и ту волшебницу, что лишь очертила силуэты снов, щедро предоставив ребенку заполнить их самому?
Анна просит у директора музея официального разрешения поработать в фондах:
- А то Вале влетит за меня, наверное.
- И правильно влетит, - смеется он.- Да, разрешения-то у нас платные.
- Мне на пару дней всего,- хнычет Анна, у нее привычка получать все на халяву за красивые глаза.
- Давай после Рождества, я занят.
Охх.
После Нового Года выяснилось, что письма и не оформлены в музее, принадлежат лично Вале:- Я как бы наследница Полстоватовой. Я у нее рисовать училась, она все мне передала - краски, этюды. Кому-то надо было оставить. У меня еще много чего из ее вещей есть.
Она уже давала знакомым почитать эти письма.
- Один, режиссер типа, все порывался что-то из них сделать. Он сказал, мол, Гнедин заразил Милю своей грустью.
Стоп. Сейчас ощущения Анны будут забиты чужими памятями, намерениями. Но, претендуя на немедленную справедливость, как Лис на ласку Маленького принца, письма вплетаются в ЕЕ жизнь, в раннюю ночь на кухне - Анна рассказывает обо всем Стасу, пытаясь понять, что они ей? Только что благополучно перемогшей собственную любовную трагедию - она сейчас Ромео с Джульеттой обзовет дураками - что ей чужие судьбы?
Она все-таки получает эти письма на неделю.

""И в Вашей комнате все то же, только угол пустой, нет кровати, нет летних этюдов, и Сим-Сим, поднимая свою тонкую мордочку от книги. говорит мне как взрослая дама:"Вам, конечно, скучно у нас без Мили, я Вас ничем не могу занять!" Это так очаровательно, что, несмотря на грустное настроение, мне хочется хохотать, так она мила, эта Сим из книги Марка Твэна. Я не простился с Вами, но мне от этого не грустно, потому что...пусть Вы теперь далече,
Я рад тому, что БЫЛИ наши встречи,
И что разлуки НЕ БЫЛО совсем (Я)
Я признаю только одну разлуку, нопусть ее не будет подольше, п.ч. я хочу видеть, как Вы вырастете, т.е. видеть не то, как Вы будете большой и рыхлой дамой, окруженной кучей ребятишек, а то, как вырастет Ваш талант.

Рыхлой дамой она не будет. На фотографии - сухощавая внимательная женщина в очках. И детей у нее не было - замужество получилось коротким и неудачным, опыт она не повторяла. И у Симы, Сим-сим, нет потомства.

""Жена не умела засыпать сразу и, обыкновенно, сказав свою любимую фразу из Горького "Господь храни тебя до завтра!" она еще долго ворочалась. Я советовал ей читать на ночь:"Ни о чем он, ни о ком он,
В черных сучьях птичий гомон.
Слышишь взмахи сонных крыл?
Будь и ты таким! Ведь просто:
Ночью сосчиташь до ста
И уснул и все забыл. (Моравская)

Как прилежный богослов, А.Ф. подкрепляет свои выкладки священным писанием. Но кто такая Моравская?

""Нужно выдержать только эту зиму, она будет для Вас очень трудной. Милая девочка, держитесь твердо, не давайте воли своим нервам. Я советовал Вам писать дневник, т.е. записывать все свои впечатления, успехи и ошибки - Вы привыкнете мыслить связно, думать образно, выработаете литературный язык.

Каких советов и оправданий для себя самой ищет Анна в этих письмах?

""Я сейчас читаю каждый вечер "Чистяков и его педагогическая система" Изабеллы Гинзбург. Со следующего письма постараюсь сжато изложить Вам систему этого замечательного педагога, учителя Репина, Серова, Врубеля, Поленова...Может быть,это поможет Вам избавиться от некоторых ошибок и заблуждений в случае могущего быть неудачного руководства.

Ее наставника звали Павел Валентинович, и он так же, как Гнедин - Милю, стремился научить Аню не только профессии - жизни. При том, что отец Ани демонстративно воздерживался от нотаций и лишь однажды заметил, что с молодыми людьми не разговаривают, скособочась.

""Продолжайте начинать каждую работу без очков, так лучше, детали не будут Вас беспокоить. Заканчивайте в очках. Я уже говорил Вам об этом, напоминаю еще раз. Работайте усиленно, тоска по дому пройдет: значит, лето дало много такого, с чем жаль расстаться. Когда будет особенно грустно, напишите мне, тоскливое настроение выльется наружу и будет легко. Я нынче намерен отвечать Вам, мой траур закончился, прошло три года. Я еще хочу пожить, пожить по -новому,а как - увидим. Воздержитесь брать работу до лета. Работа дает мало, почти ничего, а повредит много. Может быть, я скоро встану на ноги, тогда поговорим серьезно. Зарабатывать я должен не мало, но сколько, пока не выяснилось.Постараюсь поделиться с Вами, хотя б немного.

Аня сцепилась с Павликом сразу как поступила в техникум. 3-го сентября он пришел к первокурсникам и как ответственный за ТСО(тех.средства обучения) прочел лекцию о несовместимости металлических набоек на шпильках и нового паркета, длинных ногтей и надписей клавиатуры. Аня:"А как же Пушкин - быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей?" Он обхаял и Пушкина и ее.
Потом они помирились.

""Меня рассмешила Ваша страсть перекрашивать вещи в другие цвета. Но окраска этюдника - это неудачно, ведь ящик-то дубовый, что и ценно. Выкрасить надо было заплату под дуб, а ящик вымыть керосином. Это то же, что красить губы, ногти и т.д., это фальшь и кокетство, не сердитесь на замечания или уж будьте последовательны: выкрасьте руки под коричневые лайковые перчатки. Смешно? Конечно, но последовательно. А бабушке умывальник Вы не выкрасили? Вот это надо было бы.

Ане было 14, Павлу Валентиновичу 44. Она не считала, что если он в 3 раза старше - в 3 раза умнее. За что уважать взрослых - за то, что родились раньше? А что, это их заслуга? Мать с детства одергивала Аню, когда та лезла в разговор старших. Не то что бы в роли enfant terrible есть свой шарм, но Аня не знала, как иначе отстоять себя от любого ЧУЖОГО влияния, какими бы намерениями оно ни искрилось. Вряд ли глыба мрамора была счастлива, когда ее сперва искромсали, а потом по просьбе Пигмалиона отняли вечность, дав взамен жизнь женского тела.

""Не удивительно, что Вас находят пополневшей и выросшей. Это так и есть. Вы выросли и из девочки стали...барышней и я начал терять с Вами общий язык. Болтал-то я за лето много, т.к. Вы больше молчали, и видел, что часто Вы меня не понимали и особенно не поняли или оскорбительно для меня поняли, когда поставили на одну доску с Н., о котором рассказали мне вечером на Юрманке. Следствием этого непонимания был Ваш выход на натуру в Куфтинку, помните? Если забыли, очень хорошо. Будем считать это забавным недоразумением. Нет, вру: мне это до сих пор...не забавно, что делать.

Аню спрашивали: Ты дочь Павла Валентиновича? - Нет.- Племянница? - Нет. - Любовница!
Потом все привыкли, что вместо лекций она пропадает в его лаборатории. За стеклом стояли фотографии прежних студенток; длинноногие и молчаливые, они приезжали на день техникума, и тогда Ане не было места в кабинете. Одной из них, Леночке, П.В. регулярно названивал в Ленинград (а иногда ездил),и Аня удивлялась, как его жена - она была глав.бухом здесь же, он посылал Аню отнести ей подаренные ему цветы - все это терпит. Несколько лет спустя Аня сообразила, что Павлик сутками пропадал на работе потому, что дома неладно: один из сыновей был неполноценным, аутист, Аня не знала, родился он таким или ему помогли таким стать; никогда не интересовалась.

""Уже 12 час. ночи, беседа моя с Вами затянулась. Кульбик похрапывает на кровати, к окну прильнула черная, мокрая осенняя ночь, а на своем кресле у двери сидит девушка и я веду с ней простой дружеский разговор. Она слушает и молчит. О чем она думает? Не знаю. Но я привык к ней и когда я бываю совершенно одинок, я всегда думаю о ней с нежностью.
Ну вот и все, все разговоры, пора и спать! Жму вашу руку. Пишите скореича!

Отец Ани с назойливыми кавалерами не разговаривал - дрался; П.В. был снисходительней:"Что естественно, то не безобразно."
- Что естественно для одного, безобразно для другого,- Аня, возмущенная очередным непрошенным комплиментом. Она просто не знала, зачем разговаривать с парнем, если он ей не нравится. А того, кто нравился - только что выперли за драку из престижной республиканской школы, где они вместе учились раньше, он уехал обратно в село; больше она его не увидит.
-Надеюсь, ничего кроме поцелуев...не было?- осторожно П.В.
- Хоть поцелуи были - спросите?- Аня со всей горечью.
-Полегче, не бей по клавишам, - замечает он и уходит.

""Половина 12-го ночи,письмо 2-е.12.10.45.
Сейчас иду по улице, а на улице тьма, ветер, осенний дождичек и представилось мне,что в такую же ночь возвращаетесь Вы домой после работы усталая и думаете о Сарапуле, о домике, в котором за столом сидят бабушка и Сим-Сим и вспоминают о Вас. И жаль мне, что Вы одиноки и печальны и хочется мне перед сном немного поговорить с Вами.

6й час, пустой техникум, скоро пора уходить. Аня сидит в кресле и смотрит, как П.В. паяет какие-то переходники. Он драконил ее за то, что она не желает мыть пол в кабинете,- Зачем мне такая помощница! Не знаешь где что лежит - Лариска всегда знала! - но именно эти вечера, когда он молча слушает ее или рассказывает сам - притягивают Аню.
П.В. пытался просвещать Аню - среди книг по информатике в его столе пособия по технике секса; та презрительно отказалась. Она уже успела проштудировать их без спроса.
-Ты себя потом дурой назовешь - что меня не слушала.
- Я? Себя? Дурой???
Иногда она защищается, не понимает,- Мне только 14!
- Извини. Я все забываю, сама виновата - на таких каблуках ходишь.
Каблук и впрямь впечатляет.
И только редкое:"Что бы я без тебя делал?"
- Жили бы спокойно, я ж не подарок, сами жалуетесь.
- Знать, что ты меня ждешь...Я уж с ума сходил от одиночества, а тут ты.

""Здравствуйте, милая девочка! Я возвращался из горкома партии, куда вызывали меня на совещание по вопросу празднования 25-тилетия Удмуртии. Я опоздал, т.к. болен. И пришел туда в 11м часу, поговорил с кем нужно и, идя назад, в темноте думал о Вас. Чтобы скорее получить от Вас известия, решил написать Вам, не дожидась ответа на мое письмо. Меня на днях нарком просвещения вызвал в Ижевск на 10 дней для устройства выставки, но я болен,выехать в теперешних условиях поездки по железной дороге (на подножке) для меня было бы жутко, и в горкоме мне сказали, что я останусь здесь. А работы, по-видимому, будет немало.

Анна отработала год оформителем в крупной торговой фирме, где, будьте любезны, каждому завмагу (а их больше 50-ти) празничный плакат, и 15-тиметровый лозунг на здание конторы ко всем престольным датам. А когда уже сатанеешь над последним транспарантом, прибегает дамочка из городской администрации с новым списком - для города. Анна на дыбы:"Не буду, не успею!" - "После работы останешься, все равно потом отдыхать".
Поняв, что на следующий год все то же - она уволилась.


"Кажется, 10-го я был у Вас, бабушка, по обыкновению, угощала меня картофелем так, что нельзя отказаться, и хлебом (из-за болезни Веры Ивановны хлеба скопилось много) и удивительное дело, я не люблю картофель, а у Вас в доме всякий раз съедаю полную тарелку. Поговорили о Вас, погрустили, я посмотрел на пустую стену в Вашем углу и ушел, получив приглашение заходить.
С одной стороны мне и жаль, что не поеду в Ижевск. Я мог бы поговорить там с наркомом о возобовлении в Сарапуле художественного училища. Но не надо торопить события,"все придет в свое время для того, кто умеет ждать"...

Что б Анна делала, если б не эти письма, когда пришла бывшая женщина Стаса.
-Стасика можно? Нету? Когда придет?
- Не знаю,- Анна закрыла было дверь, но та вышибла ее из рук. Пауза.
- Подождать можно?
- Пожалуйста.
Она прошла, уселась, не раздеваясь. Анна взялась читать папку с письмами.
- А ты что здесь делаешь?
-Тетенька, вы мне не мамочка...
- Не называй меня так!!!
- Что, не нравится такая племянница?- наивно Анна.
- Заткнись, шикса! Я тебе все волосы выдеру!
- Как, простите? Я никогда такого слова не слышала,- тупит Анна дальше.
Еще одна пауза. Убедившись, что Стас от нее не прячется:
- Так где?
- Я же сказала, не знаю, мне он не докладывается .
- Непохоже на него.
Не могла же Анна сказать, что отправила его в магазин, потому что лень идти самой.
""
"Половина 1-го ночи с 14-го на 15-е окт.
Здравствуйте, Миля! Я все еще не послал Вам этого письма. Сегодня Покров,холодное утро, застыли лужицы. Пустой для меня день. Был на рынке, стряпал еду,приходила ученица, Нина Р. Когда она сидит в моей комнате, мне все кажется маленьким и хрупким: и я и комната и вещи в ней. А между тем она не великанша. Предлагает себя в натурщицы для портрета. Я не прочь, она своеобразна и кроме того занимает меня своей молодостью. Это она спрашивала меня строго:- Машину продали? - Продал,- виновато отвечал я. -А что купили? - Ничего,- еще виноватее отвечал я. - Надо было валенки купить,- твердо решила она.

- Что ты за ним бегаешь?
- Я за ним второй год бегаю,для Вас это новость?
- Он над тобой смеется, как ты за ним бегаешь.
- Знаю.
Анна бы тоже смеялась. Если б это была не она.
""
Подал в субботу директору годовую программу курсов для учителей рисования. Их все еще нет, учащиеся были в колхозе.
Уже поздно, скоро 2 часа. В доме абсолютная тишина. На брезенте на кровати вытянулся Кульбик, положив около себя баранью кость, и пристально смотрит на меня. О чем он думает? Я - его привязанность в жизни и поэтому, вероятно, я для него умнее, сильнее и красивее всех людей на свете.

- Ты что - его любишь?
Анна смешалась. Никогда не знаешь, что соврать.
- Я не умею обсуждать такие вещи - с посторонними.
- А я не посторонняя. Я ему оч-чень близкий человек. Он говорил тебе, кто я?
- Да. Вторая...жена.
Та кивнула:
- Самый близкий. Первая не так, а мы с ним 6 лет вместе. Я многих у него перевидала, но такую...
Анна заржала:Он рассказывал!
- Что, истерика начинается?
- Нет, я всегда так смеюсь,- удивилась Анна.
- Значит, ты истеричка.
- Ага, моя мать мне то же самое говорит!

""Такова сила привязанности, и способность ее наделять свой "предмет" всем, что есть лучшего на свете. Я думаю о том, как наделял одного человека всеми качествами, но из этого ничего не вышло, не вышло "сказки" и теперь иногда грустно и пусто в жизни. Человек этот давно ушел из жизни, а я свою нежность еще не успел растратить. Творить, но для кого?...Это очень тяжелый вопрос. Впрочем, простите, Вам незачем это знать.

Пришел Стас, Анна подхватила папку и удрала на кухню.

""Читайте, смотрите, учитесь! Больше всего смотрите, даже в те минуты, когда люди, забывшись, закрывают глаза. Но об этом - позже.

Стас - покурить на кухню:"Никак не могу объяснить ей. Все на другую тему переводит."
- Мне уйти?
- Нет. Оставайся.

""Стало холодно, остыл чай, гаснет папироса. Всего!

Анна удивлялась, что Стас мог найти в этой женщине, которая старше него. А сейчас - блин, да он еще стар для нее. "Я тебе волосы выдеру". Разговоры для пятиклассницы.
Когда-то у нее, наверное, были белые длинные косы с голубыми бантами. Анна помнит таких девочек, они всегда гордились перед ней лучшей обстановкой квартиры ,обновами etc,однако не у них - у Ани после игр с ними пропадали куклы. Боже, какие обиды вытаскивает она на свет!
Физиологически эти девочки еще не были развиты, а у Ани с 11лет месячные, она не понимала, о чем все это любопытство из разряда и хочется и колется. У нее был только страх. Девочки кокетничали, чтоб привлечь внимание. Аня - не знала, куда от него деваться.

""7.11.45. Среда, вечер. Письмо 3-е.
Здравствуйте, милая дочка, ласковая девочка! Наконец-то 4-го днем получил Ваше письмо. Пришло оно, по-видимому, 29.10, но библиотекарша, несмотря на мои ежедневные вопросы к ней о письмах, передала его секретарше. А эта особа продержала его в столе 6 дней.

Бывшая наконец уходит, но вместе с ней уходит Стас - проводить; Анна слышит в подъезде ее смех. Пора бы и Анне домой, она ведь не живет здесь. Ключи можно оставить соседке. Но- если уйдет,уже не вернется. А она так не сможет.
Будь у нее хоть капля достоинства, она бы ушла. Но она давно променяла его на жизнь.
И все-таки она чувствует себя победительницей. Победа измотала ее и ничего не дала, но быть побежденной - как можно?

"Вчера и позавчера был у Ваших,а сегодня решил никуда не ходить, а писать. Да и идти-то некуда, кроме вашего дома.
Ваша двойка за Давида не есть неудача, это недоразумение, и весьма глупое. Если руководитель ставит всему классу "2", да еще классу, которого он не знает, обыкновенно дирекция привлекает к ответу. Или сам педагог не умен или учащиеся не захотели у него работать, демонстративно забастовали? Если ни то ни другое, то выходит, что вся система подготовки учебного дела не годна, предшественники-педагоги были плохи и он как свежий человек дал оценку не учащимся, а этой системе. Но это бестактно.

Чертовы письма, не будь их, не было бы ничего,несчастье заразно. Анна прячет их и ложится спать. Стас все равно не придет до утра. Придет и сыграет ей вышибальный марш.

"Вас ругают, смеются, а Вы смотрите и запоминайте, как люди ругают, как они смеются, как вспышка гнева искажает, уродует лицо. Что с Вашей работой в мединституте? Не выходит - бросьте.

Она снова берется читать коричневые листы в косую линейку.

""Я видел статую Давида в музее. Она меня поразила, но не привлекла, этот тонкий юноша с непомерно длинными руками и большой, чересчур рельефной головой. Меня гораздо больше привлекает "Весна-поцелуй" Родэна и далеко не совершенные портретные статуэтки моего идола Паоло Трубецкого.

Стас возвращается около полуночи и сразу ложится спать. Он пахнет духами для блондинок, чужим телом, что ЕЩЕ НИЧЕГО. Анна не может заснуть рядом с ним, садится на подоконник. За ледяным стеклом горькая ночь.
Стас спит. Она никогда не привыкнет смотреть на него. Асимметричная грация живого тела. Это боги застылы и идеальны, а Микеланджело изваял движение, неуловимое, неповторимое. Ей и в голову не приходило нарисовать Стаса. Даже наброски по памяти казалось нечестным делать. Его лицо как река, течет - каждый миг иное; запомнить, уследить - невозможно. Только жить, не отводя взгляда.

""Однако, не довольно ли на сегодня? Уже 1й час ночи. Пора, как Алеше Поповичу, опочив держать.Я часто вспоминаю маленькую приятельницу Максима Горького, как она говорила ему:"Господь храни тебя до завтра!" Итак, до завтра, милая девочка, спокойного сна!

Это изумительное счастье. Без флирта, без боязни не понравиться, без смеха и предвкушений. Просыпаться, слушать, как он осторожно ходит, одевается; по звуку угадывать, что он делает. Ласка постели, хранящей его тепло. Поразмыслив, Анна тоже встает:"Привет!"-"Привет!", сказанные нежно и одновременно.

""Вы чужими работами восхищайтесь, но не очень,а то еще подражать будете чужой технике. Вырабатывайте свою. Она у Вас есть, пока еще только в рисунке, разрабатывайте ее. А в масле Вы еще ничего не нашли своего.

Вечером Стас спросит:"Почему ты ничего не расспрашиваешь, о чем мы с ней говорили?"
- Я подумала, захочешь, сам расскажешь, а нет, так...Лично я ее даже в гробу не хочу больше видеть.
- Я сказал ей - придешь еще раз - убью.
Вопрос, будет ли Стас сам ходить к ней.
- Я вернулся ведь, правда?
- Да. Самое главное.

""22.11.Четверг.
Вчера получил от Вас письмо,написанное 8.11. 5 недель прошло, пока я его дождался. Причина, правда, очень уважительная: большая работа перед праздниками. Все отобранные на выставку Ваши работы я считаю вообще слабыми, исключая наброска девочки на пляже, если только отобран тот, из Вашего блокнота.

Надписи по краю носовых платочков: Вино, если его не пить, умирает.
Запах солнца сквозь стекла - штрихи ожидания.
В промежутках между какими встречами сделаны эти открытия? Вадим уходит, она выключает ТВ, поворачивает часы циферблатом к стене. Сидеть и слушать чужие шаги: белые, тонкие, они впрессовываются в тело ступеней, наполняют их; чьи-то голоса стекают по стенам подъезда. Перед глазами обои: дюны, ветер, каждый цветок отдельно.
Стены, которые удержали ее в тот вечер. Почему зло непрестанно помнишь,а память о добром - жадно,как вода в песок, чтоб насытиться - сколько?
Самое ценное в мире - его губы, которые ей отвечают.

"Я не вижу ничего замечательного в Ваших натюрмортах курочек с яичком и уточки с цыпленком. Это мотивы немецких открыток, рассчитанных на наивный мещанский спрос. Ну посудите сами - две курочки, одна приподнимает клювом тряпочку, а под ней лежит свеженькое яичко. Но это же сюжет для самых маленьких, даже для Симы не годится. Я не хочу обидеть ни Вас, ни Вашего руководителя тем более, что он, по Вашим словам, весьма "хороший учитель", а просто говорю то, что думаю...виноват! Времени так много, что я оставляю письмо до завтра. Мне нужно очень выспаться, иначе я в нашем адском холоде засыпаю, стоя на уроках. Спокойной ночи!

Анна понимает омерзение ухоженной и завитой дамы при виде лахудры. Она права. Иногда Анна вспоминает и сама ужасается - старый ковер, прикрывавший выбоины в кафельном полу перед ее постелью. Вся ранняя юность,которой не изменить. Она помнит все чулки, которые у нее были, каждое слово, сказанное когда-то. Шкатулки памяти, темно-синие, желтоватые изнутри, пыльные, набитые доверху - она никогда их не выкинет, чтоб не попали в чужие руки, всю жизнь будет переставлять, но так и не найдет им места.
Списанный бобинный магнитофон, который хотел подарить ей Павлик. Ей было так обидно. Несколько лет спустя магнитола - первое, что она купила со своей зарплаты.
Стыдно, когда одноклассник на школьном завтраке поставил перед ней свой стакан подслащенного молока - потому что ей не досталось.
В какие дебри она забралась!

"28.11.Воскресенье.
Здравствуйте, милая девочка! Эти дни не мог закончить письмо к Вам - прихожу с работы поздно, скорей топлю печь, дрова сыроваты, а там ночь и не горит свет. На днях мне предлагали обязанности режиссера и руководителя драмкружка в училище, но я не решился взять. Уж очень я перемерзаю за день и к вечеру никуда не гожусь. Я все еще хожу в сапожках и в пальтишке и меня крепко прожигает ветер. С питанием нынче лучше, но с деньгами дело все еще не наладилось. Вы пишете, что живете хорошо, очень рад за Вас.

Начатый Анной рисунок. Ничего путного из него не выйдет, уже сейчас ясно, но она не сможет сделать ничего другого, пока не закончит его - из уважения к той, что отчаянно пытала сь жить, не зная, что это такое.
Иллюстрация к евангелию от Магдалины: она дивится своим волосам, завидует им, и еще не видит - а Христос уже прикасается благословляющим жестом. Сияние ее слез, что сейчас станут счастьем а потом снова слезами, и ревнивые ученики не поверят, что Учитель явился ей, а не им.

"9.12. Воскресенье, вечер.
Здравствуйте, Миля! Получил 7-го Ваше письмо от 27.11. Долго же я ждал от Вас ответа. Уже начал терять терпение. Дни так однообразны, что письмо от Вас - целое событие, которое занимает меня несколько дней. Письмо Ваше навело меня на невеселые мысли, в которых я все еще не могу разобраться. Вы получили по всем специальным предметам "4",что же тут плохого? "4" оценка хорошая и стоит рядом с "5", тройка была бы хуже, это самая плохая оценка, она означает круглую посредственность, и лучше получить "2", чем "3". Оценка "4" по всем специальностям убеждает меня, что я не ошибся в том, что Вы способны, и если Вы не получили "5",то это говорит только о том, что Вы не сумели приспособиться под вкус тех, кто ценил Ваши работы. Работайте спокойно, без желания получить поощрение, и все будет хорошо.

Анна не была девушкой. Девочкой. А потом сразу женщиной.
Девушкой она стала только со Стасом.

"Очень грустно, что у Вас неприятности, я их и ставлю в связь с получением Вами четверок, относительно же Ваших семейных отношений не беру на себя смелости никого судить и осуждать, так как не знаю обстоятельств всего, что привело Вашу семью к настоящему положению.

"Когда насилие неизбежно, нужно прекратить сопротивление, расслабиться и получить удовольствие"-это Аня от П.В. слышала. Вопрос в неизбежности. Если бы ее не ударили по груди, Аня бы ни за что не сдалась. Но это было так больно и подло.
До того все шло относительно честно, в конце концов, она сама вляпалась, вместе с подружкой. Ане и в голову не пришло, что все разыграно по нотам, подружка просто рассчиталась Аней за какие-то свои грехи.
- Выпьете с нами, и пойдете.
Аня отказалась.
- Пей, а то мы отсюда не выйдем.- подружка сунула ей в руки стакан с водкой, затем хлеб. Она ушла, а перед Аней загородили дверь. Несколько попыток, чтоб понять, что 14-тилетняя девочка не сильнее парня, которому 21.
Аня села на кровать и заплакала. Он сел рядом, приобнял.Ласковое тепло его ладони даже сквозь куртку. Она грубо вывернулась. Горло жгло от плохой водки. Она пыталась выдышать этот жар.
Дальше - пятнами: что он уложил ее на другую кровать, одна туфля свалилась с ноги. Снял через голову джемпер, раздел догола.
Она ничего не видела.
- Я просто полежу рядом.
Аня материлась как сапожник и брыкалась.
-Не надо - такие слова,- он, целуя ее. Она прокусила ему губу, была избита. Но испугалась только когда второй мужчина, не вмешивавшийся до этого, стал держать ее за руки.
- Не надо, я буду...
Тот отпустил. Она за свое. Ей предложили сделать минет обоим, тогда не тронут.
- Нет.
Второму надоело, он ушел.
И т.д.
Сейчас - милосердная память дает отстраненно.
Когда она сдалась.
Рожать - наверное, легче, чем ждать, когда все закончится.
....Теперь.
До моря пять кварталов. Она не умеет плавать. НЕТ!!! Она была потрясена своим стремлением жить.
Тогда она попробовала заплакать.
Он спросил:"Зачем? Уже ничего не исправишь." Он был прав;она перестала.
И попросила,- Поцелуй меня.
Ее не целовали до этого. И так - бесконечно и нежно- больше не будут.
Единственная точка в черноте этой ночи.
Он сказал:- Перейдем на другую кровать, здесь все сбито.
Отказ. Он взял ее на руки и понес. Спать.
Открыла глаза - все та же ночь. Он сказал:"Еще раз". Воевать не было ни сил, ни смысла. Но ей действительно было невыносимо больно. Тогда он сам лег на спину.
Как долго.
Она шевельнулась.
- Еще чуть-чуть.
Своя покорность была ей внове.Потом он спросил ее о чем-то.
- Какое - все болит.
- Но - хоть боли приятные?
- Разве боль бывает приятной?
Сейчас она была старше него.

"В классах начали топить,но не во всех. Дома топлю по вечерам дровами, которые покупаю санками на рынке. Попадали сырые, мучился с ними. Мерзну, а не унываю! Из-за отсутствия света у меня не ладится с курсами учителей рисования. Кабинет есть, нет лампы. Смешно, курсанты будут получать 180рэ стипендии, а я 192, что с вычетами будет меньше. Да я согласился из-за чести. Мысль-то о курсах моя была передана наркому и сейчас все утверждено и надо начинать. Ну, до свидания, милая девочка, желаю успеха и здоровья.

6 утра; отец не спал, раскладывал пасьянс.
- Ешь,- он поставил перед ней запеканку с сыром. Показалось ей или макароны на самом деле были пересолены, но у Ани до сих пор во рту вкус этой соли. Она поела и легла лицом к стене, накрывшись подушкой. В соседней комнате родители разговаривали о чем-то, мать, пришедшая с дежурства, убеждала:"Да нет же", но отец все-таки вошел к Ане.
- Ну чего? - обернулась она,- я спать хочу.
- Видишь, все нормально,- сказала ему мать,- иди на работу.
Порванные чулки Аня успела выбросить еще на улице. Вечером ей устроили допрос, но Аня:-Никто не обижал, да что вы пристали, другие неделями дома не бывают, а тут из-за одной ноч и...
Предки переглянулись:- Ладно.

"Если папа не сделал для Вас чго-нибудь, значит, не мог, не надо о нем думать плохо. Обеспечить Вас он, безусловно, обязан. Какая же Вы эгоистка, если говорите в письмах о себе. Если Вы мне будете в письмх писать не о себе, а о "чужом дяде", так это будет неинтересно для меня.

Павлику она сказала:"Помните, Вы говорили, что нельзя садиться в машину к незнакомым?"
-Ну?
- А я села.
- И?
- Ничего страшного.
Он посмотрел на нее, потом на часы:"Мне за дочкой в садик надо,а они тут дискотеку устраивают, так ты дашь им вот этот магнитофон и можешь идти."
Аня никогда не пользовалась косметикой и ей казалось, что на ее макияж обратят внимание быстрее, чем на следы от поцелуев и кровоподтеки.

"О деньгах говорить преждевременно, разбогатею - поступлю как хочу, сердитесь не сердитесь, без Вашего разррешения. Вы мне ничем не обязаны; не будем вообще говорить об этом. Вы, может быть, думаете, что я расту от Ваших признаний, что Вы "обязаны" и проч. Нет, я все такой же. Не будем говорить об этом.Делаю, что могу, если смогу, сделаю больше. Точкаю Летом Вы подумали обо мне не то, что нужно, но в этом виноват я сам и мне теперь только весело."Все проходит"

Сейчас Анна понимает: все всё знали. Но никто- ни словом, ни жестом - не показал ей этого, и она жила спокойно: ничего не случилось.

"Новый натюрморт с Аполлоном мне нравится. Только и трудные же вещи Вам ставят. Ведь одна голова Аполлона уже много, а тут еще и хламу разного нагородили: и эскиз в раме и книга и бумага, к чему все это?

Что бы она рассказала сейчас о Стасе - Павлику? Ничего. Его не касается. Как, впрочем, и наоборот. Помогший ей удержаться - неужели П.В. не имеет права на ее радость? Нет. Потому что не удержится от оценки, сравнения, не сможет не вспомнить того, что было. Она сама не сможет не вспомнить, что он знает. Анна ненавидит всех, с кем была тогда знакома. Она уехала из того города. Даже с родителями не хочет встречаться.

"31.12.45, 9 вечера. Добрый вечер, Миля! Поздравляю Вас с наступающим Новым годом и от все души желаю Вам здоровья, успехов и еще раз здоровья! Прошу извинить меня, что на Ваше письмо от 11.12 отвечаю только сегодня. Вместо письма к Вам 26-го я отправил Вам перевод, полагал, что Вы на меня за это не рассердитесь. Пусть это будет Ваш долг, который Вы мне после вернете и все. Отчетов о расходовании не требуется, хотел бы только, чтоб Вы к Новому году купили себе что-нибудь сладкого.

Она не думала, что так будет. Ну выйдет замуж не в 18, чтоб не отчитываться перед мужем, а в 21-22 - она будет совершеннолетняя даже по европейским меркам, кому какое дело? Не думала, что будет считать - 7, 8 лет с той ночи, 9, 9 с половиной... Как если бы сама отсидела за собственное изнасилование.

"Вам хочется домой? Понимаю Вас, но прерывать занятия до будущего года нельзя ни под каким предлогом. Если б Вы проучились 2-3 года, тогда еще можно, а Вы сейчас стоите не твердо, школы еще нет, и из самостоятельных занятий ничего не выйдет. Одного желания работать мало, нужна среда, окружение, живущее одними интересами, да и руководители подчас тоже нужны. Другое дело, если бы Вы могли приехать на каникулы, это Вас рассеет. Билеты мы Вам с бабушкой как-нибудь обеспечим,- она размотает клубок или вывернет свой чулок, а я продам Кульбика на колбасу или женюсь на богатой. Скорее последнее, т.к. Кульбика мне жаль.

Сокурсница выходила замуж перед ноябрьскими праздниками и первое, что она сказала, появившись через неделю,- Девочки, я еще девочка!
Аня даже завидовать ей не имела права.
Она перестала считать ночи, проведенные рядом со Стасом так - не зная, наказание они или награда. Просто - еще одна греза шлейфом тянулась из полудетства. И все мечты, что еще не сбылись, рады: настанет и их черед.

"Вообще не хандрите, все это еще не так страшно, а после будет казаться забавным, держитесь крепко. Откуда я беру силу в "борьбе с жизнью"? Читайте вни мательно мои письма, тогда поймете. Коротко - из постоянного интереса к ней, из общения с природой, от чтения моих любимых поэтов и писателей. Саврасов, прославившийся своей единственной картиной "Грачи прилетели", ходил оборванцем, но никогда не жаловался на жизнь, а уходил за город и часами лежал на берегу реки, любуясь на природу и это ему давало громадную силу жить при всех обстоятельствах.

Анна говорит:"Ласковый". Стас:"Да? А я думал, что неласков..." Анне кажется,она сейчас вскрикнет. Да,неласков, неласков, но - ей самой приходится перемогать себя, чтоб дотронуться до него.
- ...меня с детства не приучили, понимаешь...я до сих пор не могу привыкнуть, что рядом со мной женщина. Вот ты лолжишься рядом, все...Я столько жил сам по себе.
- Я точно так же не могу привыкнуть, что рядом мужчина.

"Я вот рассчитывал на каникулах побывать в доме отдыха, а мне отказали, вычеркнули из списка из-за пустяков, но я не унываю, хотя столовая наша закрылась. У Ваших в течение месяца был только раз - избегаю в худой обуви ходить по морозу. Сима не ходит, вероятно, тоже из-за мороза.

Мысли уходят от этих писем как окружность от касательной и опять возвращаются. Диаметр - полвека. Письма как зеркала, Анна смотрится в них, тонкая амальгама того-что-было поспешно подбирает соответствующее изображение: зеркало никогда не застанешь врасплох. Анне хочется подойти незамеченной - что оно рассказывает само себе, когда в него никто не смотрит? Что из того, что Анна никогда не увидит? Текст надгробий героев, книги, которые читал Гнедин? Или всегда все то же - холод, Кама, валенки, пьянство?

"8.1. Все еще не отправил письма. Я недавно пришел от Ваших. Ели пельмени, пили ячменный кофе. Сима не выдержала и уснула. Ваши все здоровы, разговоры только про Вас, особенно часто о Вас говорит бабушка. Я сегодня присмотрелся к ней и подумал, что в молодости она была очень интересна и своеобразна, у нее характерное, старинное лицо из какого-нибудь рассказа Мельникова-Печерского.

Иногда зеркало - единственное, что мирит Анну с собой. Когда-то она наивно сказала Павлику,- "Я красивая". "ТЫ? Красивая?" - от души просмеявшись, П.В.: "Ох, давно я так не веселился!"
Закончив один рисунок, Анна не знает, о чем будет следующий, она верит в то, что только раскрывает в бумаге то, что та, как замерзшее стекло, таит за своей белизной. Она едет к Стасу осточертевшим маршрутом и мечтает, чтоб автобус проскочил мимо остановки, но он исправно тормозит каждые 2 минуты.

"У нас теплая погода, снежок, иногда буран. Каникулы провожу печально, не дали зарплаты за декабрь. Кульбик все спит, а я читаю да курю, только и всего.
9.11. Наконец-то получил письмо от Вас, девочка. Рад, что у Вас все благополучно. Привет Вашей новой подруге! Если действительно хорошая девушка, почему и не подружиться. Ну, желаю успехов. Приезжайте. Жму руку.

Еще одна иллюстрация. Присутствующие отворачиваются, стыдясь, когда она ставит ноги Исуса себе на колени, совершая обряд второго рождения. Лгут те, которые верят, что они любили друг друга. Но Он не мог ни умереть ни воскреснуть, пока вторая Мария не подарила ему еще одну жизнь.
Бог создал Человека и дал ему в жены Жизнь - адам и ева нарицательные имена.

"8.4. 3дравствуйте, милая девочка! Я не ответил на два Ваших письма по простой причине - болел и хандрил. Сапоги без подошв, полны воды, сам оборван до последней степени. Заболел сильно бок, так, что я думал, что это воспаление легких, а в моем положении болеть нельзя. Я однажды слег на двое суток, так не пил, не ел, не зажигал огня, не топил печки и ни одна душа не заглянула ко мне. Кому я нужен?...

Очень долгий период, когда она каждый вечер боролась с желанием прийти и сесть у него под дверью. Наконец все-таки вошла в знакомый подъезд. Он открыл.
- Я сошла с ума. Я люблю тебя. Все. Больше я не приду.
Стас молчал. Анна решила, что он не расслышал.
- Извини.
Спустившись на пролет, обернулась. Он все так же стоял на пороге и - вспыхнуло - его руки. Все обрушится, а она будет восхищаться.
- Аннеля. Что ты, я ведь не обиделся.
Еще через три дня. Анна спряталась на подоконник за штору. Она не могла его видеть, отвыкла. Полтора часа диалога ни о чем. Она решилась уйти.
- Подожди, ты вся в известке,- он отряхнул ей плечо. Знакомое тепло руки.
- Специально - чтоб ты потом оттирал.
Неожиданно это его пробило.

"Бросьте Вы это слово "сердитесь",я никогда, ни на кого не сержусь. Бросьте и этот случай с ненормальным человеком, он дурак и психопат, какое мне дело до него? Если бабушка и мама придерживаются мещанских пошлых взглядов и не допускают иных отношений, как только "влюбиться" и "погубить", то в этом виновато их воспитание, а я не берусь их судить и перевоспитывать. Но, извините, глупее этого нечего было выдумать, поэтому давайте оставим все это.

Те, кто продирается сквозь этот текст - не склеивайте осколков, потому сто даже кувшин, когда его поворачиваешь - чуть-чуть - нужным боком, смотрит с надеждой:" Я вам нравлюсь?"

"Несколько дней назад я получил костюм и починил отлично старые ботинки и теперь другой и внешне и внутренне. Так что даже могу "влюбиться", т.е. стать "мальчишкой" по определению бабушки. Я бы мог это сделать 4 года назад, но память прошлого еще сильна, да и где я ннайду девушку, ради которой, как в сказке, можно износить железные башмаки. Помните Чехова "Дом с мезонином"? Ведь я не найду девушки, которой бы писал стихи, рисовал, лепил, читал вслух хорошие книги и изредка целовал бы ей руки. А иначе я и не представляю.

Ранняя ночь на кухне, Анна включает свет - Стас спит, - садится рисовать и берет в сообщники свои шпильки на старой клеенке, запах табака, шторы и тишину. Она не знает, зачем пригодится этот вечер, она любит его, вот, все.
Она пытается понять, что может рассказать о своем хозяине домашний цветок, люминесцентная лампа - то, чего она не знает. Она рисует, оглядываясь на них? Да. С улыбкой. Когда приходит счастье - его принимаешь как должное.

"Я хотя и "мальчишка" в самом деле, но меня не тяготит одиночество да и в девушек я не верю (я их две сотни вижу каждый день), да и зачем я буду портить себе хорошее ровное настроение? Сейчас у меня забота привести в порядок комнату, восстановить цветы на окне, себя привестив порядок, а там будет тепло, много чудесных солнечных дней, лунных ночей, когда я сижу у окна и думаю или читаю.

День, насквозь пронизанный его взглядами - если б она могла свернуть этот свет как одеяло а потом укрываться им, засыпая. Какое чудо, что он до бесконечности будет ждать, когда Анна сама
когда она дойдет до той степени отчаяния и желания, что забудет все - недоверие, стыд, привычки;
наконец станет взрослой.

"И охота Вам всякую чепуху писать "может погубить", "не такой мелочный", "что произошло?" Да ничего не произошло! Бок вот болит, как иглой покалывает, побудешь 6-8 чсов в нашем холоде и стараешься скорее лечь. А тут еще света нет. Вот и все, что мешало мне писать. А почему не дописано Ваше письмо? Уснули?...
Пишите, желаю успехов!

Скажите, слово "преданность" от "предаться" или от "предать"?

"7.5. Вторник. Милая девочка, сердечный привет!
Получил Ваше хорошее письмо в воскресенье, отвел уроки и сходил к Вашим. Скоро Вы приедете и мы, конечно, будем бродить по Каме, я уже думал об этом. А плакать над письмами не надо, не о чем... Ну воот и хорошо - придете, когда приедете, и поцелуете и все.

Итак, в то бесконечное время, когда листья деревьев еще игрушечные а небо на закате не имеет цвета - конец апреля, сегодня жара, а завтра выпадет снег; жизнь катастрофически прекрасна. Лязгают ставни - 7 утра, оператор Сбербанка по телефону утешает подругу, кузбасслаковый Ленин на зеленом кубе Пикассо. Между особняками а-la византийского стиля флигерь с датой "1963" - они не ошиблись веком?
Мужик в спортивных штанах опохмеляется, любуясь видом на Каму; женщина за рулем прилежно тормозит на пустом перекрестке.

"И я желаю Вам в будущем хорошего, большого друга, но...Это успеется, а школу надо окончить! Работать летом я согласен. У меня и была мечта, что Вы будете учиться, идти вперед, а я за Вами не отставать, для чего я все и затеял, но летом вышла нелепость, которая, надеюсь, не повторится. Представьте , я иногда заглядываюсь на девушек издали, думая: какое милое лицо, какое чистое существо, иногда приято вспомнить это лицо дома, но вдруг это "милое существо" выкинет какую-нибудь глупость и окажется просто лодырем и с меня сразу все сползет. И мне смешно над собой. Но увлекаться очень хорошо, но...не надо подходить близко. Идешь по улице, водишь очаровательный уголок сада, а подойдешь ближе, там дохлые кошки валяются. Тут важно одно: если еще способен увлекаться, значит, способен жить.

В 1948-м Миля выходит замуж, потом Кульбик попадет под грузовик, Гнедин запьет, из запоя вывести его не удастся. Сердце.

" Мне предложили ученика, мальчика второго класса, способный, живой. Буду заниматься. На 1-е мая не спал, дежурил, ночью рисовал большой портрет Ленина. Беда, совсем нет кистей, одни огрызки, работать нельзя.
Вокруг нее слишком много художников, - сводный брат, троюродный - или люди придают слишком большое значение умению переносить образы на холст. Голубой лес под черным небом. Нужно только успеть запомнить и не слишком наотсебятничать, повторяя. Лицо на фотоснимке стандартно очаровательно, но Анна закрывает ладонью одну половину - и читает горе; закрывает другую - отчаянье.
Может, она не права. Но чтобы болеть, нужно иметь здоровье, чтоб оборваться, нужно иметь струну. У Анны нет за плечами бабушки из купеческого рода, дореволюционных открыток, прошлого, которое помогает держаться. Но как гордиться тем, к чему не имеешь отношения, тем, чего не достиг сам?

"Совершенно согласен, что Риту привозить не надо, это испортит отношения с бабушкой и мамой, и лето будет испорчено. Рита зла, потому что голодна, но киностудия...Это очень легкомысленно, ясно, девочка неустойчива или устала бороться. Что делать? Пожертвовать своей симпатией к ней, чтоб самой не скатиться...до киностудии. Подумайте серьезно!
Венеру Милосскую приветствую. Прежде чем рисовать, посмотрите в библиотеке, как ее изображали другие художники - ее трудно поставить, уж очень она внушительно-спокойна. Прошел слух, что в Удмуртии восстанавливается художественное училище, но где, в Сарапуле или в Ижевске?

Крупная бабочка сидит на руке, выгибает, вспархивая, крылья, скручивает хоботок. Анна медлит зарисовать ее. Впервые - благодарность родителям, что ее не отдали в художественную школу. Хуже нет. Иметь прилежание, душу, разум, не выходя за грань ремесла к самоубийственной щедрости тех, кого называют талантливыми. Но талантливых нет. Гениальных нет. Каждый делает только то, что сделает, и если Полстоватова проиллюстрировала ее детские книги - уже достаточно.

" Ну, желаю Вам успехов, милая дочка, слушайтесь старших, живите спокойно и весело. Ваш Гнедин. 1 час ночи.
Р.S. Еще об увлечении. Когда увлекаешься. к предмету увлечения надо подходить не ближе точки, с которой его можно нарисовать. Мои увлечения в сущности тоска по работе над портретом, над характером...всего!

- Почему ты выбрала меня?
Стас не запомнит ответа, пьяный. Да и ответа нет.
- А дальше? Дальше? Чем больше ты меня узнаешь?
- Чем дальше тем слаще.
Она знает, что врет, она смотрит на свои руки в его руках и боится верить. До чего же она глупая и невыносимая. Разве она виновата в этом.
Анна засыпает у себя дома, в его рубашке, и не понимает, отчего ее ночь пуста без него. Ей снится книга, она листает ее, не может запомнить, сквозь течение мерцают буквы, летописи, легенды - белые на бирюзово-зеленом, они оставляют прохладу на пальцах. Выпуклые слова, еще не стертые тысячами прочтений и взглядов - только что отчеканенная судьба, чей-то профиль на обороте.

""Трезвое, будничное настроение овладело мной, и мне стало стыдно всего, что я говорил у Волчаниновых и по-прежнему стало скучно жить". Чехов, "Дом с мезонином".
В самом деле, мне стало скучно жить. Вы писали мне красивые, чудесные слова, и я радовался, что у нас возникает большая и красивая дружба, но вчера я увидел ясно, что все это мои фантазии, что Вы не откровенны со мной, насторожены по отношению ко мне и делаете из каждого моего слова и поступка какие-то свои, непонятные мне выводы и, в сущности, оскорбляете меня.

Только гораздо позже - на каком чудовищном самообмане держалась. Она видела только то, что хотела видеть. Ряд фигур, характеров, тряпичных кукол выставлен на тонкой доске; она прогибается между двумя чурбачками - скамья, которая называется драматургией.
- Я боюсь обломаться. Что ты меня обманешь.
- Я тебя никогда не обману. Ни с кем.
Какую страшную вещь она сказала. Клясться в верности мужчине, с которым не спишь.
Провожая ее. Лицо в ладони:"Твой запах".
- Такие вещи - разве можно говорить...
- Возможно, - обрывает он ее.- Есть одно правило...я буду ему следовать.

"Объяснять еще раз мое отношение к Вам было бы излишним: за 2 года его хорошо можно было понять. Я хотел видеть в Вас только девочку, мою музу, и отношение мое к Вам никогда не переходило известных границ. Я восхищался Вами как большим творением, в котором есть частичка и моей души, как изящной статуэкой, зачем же Вы старались сделать мне больно, истолковать мое отношение к Вам в дурную сторону? Не проще ли было указать мне свое место, сказать честно:"Вы для меня уже не представляете интереса, расстанемся друзьями". И все - я бы ничуть не обиделся и сказал - она права, она чистая и умная девушка!"

- Да что ж это такое, - она сидит на корточках в прихожей и не может встать, чтоб уйти, ее трясет.
- Домой приедешь, градусник есть? - Стас.
- Я абсолютно здорова.
Это желание.
Как подглядишь, какого цвета кровь, когда она внутри тела? Яна не знает, что ощущает мужчина, но ее это стремление - и знание, что и сегодня она не станет твоей - изматывает и опустошает. Она живет и незамечает ни за своим горем ни за своим счастьем, как пресна и безвкусна пища.

"Помните, я писал Вам:" Я думаю о Вас часто и всегда хорошо!" Но моя мечта о возможности тонкой и изящной дружбы неосуществима, я ошибся в Вас, и потому я еще раз говорю себе: мне стыдно! Живите без разочарований! Разменяемся нашими письмами, чтоб между нами не осталось ничего. Всё!...

Ты у нее - впервые. Дом, полный тобой, твоим голосом. Готовить для тебя. Сидеть рядом с тобой, чтоб не заплакать от того, что сказал, что уедешь раньше, чем предполагал. А она думала, ей все время так. Ты дал ей день жизни.
" А у тебя сон неспокойный," - смущаясь. Ей снился ты. Золотое ожидание сквозь сон: она будет любима.
"Давай, в тепле пока, обнимемся". Для нее, всегда целовавшей первой - твои раскрытые руки. И в мягкую куртку:" Я была счастлива, что ты приехал".
Не снежинки - звезды устилают землю молчанием.

"Р.S. Но как же мне стыдно самого себя, точно я и в самом деле сделал что-то дурное...16.8.46, утро.

Анна дремлет, повернувшись лицом к стене. Приходит Стас, наклоняется над ней, она приподнимается на локте ему навстречу.
- Спала бы - я просто поцеловать хотел. А ты что-то не то подумала. Что я насильник...меня прямо куражит, когда слышу про такое. Правильно, что с ними в зоне делают...опускают.
Хорошо. А что делать сих жертвами? Убивать? Ее будто хлестнуло этим словом. И зря она думает, что, переспав со Стасом, все забудет.
Он целует, ложится рядом, кладет ладонь ей под щеку, задерживает взгляд на уголке одеяла, которым прикрыта грудь - Анна закрывает глаза - обводит пальцем контур губ.

"29.10.46. Здравствуй, милая девочка! Сегодня утром получил твое письмо. Ждал я его больше месяца, решил, что ты рассердилась и не будешь писать, так как я действительно не оставил от тебя ни косточки. Но я очень рад, что мое письмо пробрало тебя до костей и ты "чувствуешь себя провинившейся маленькой девочкой". Так ты мне часто представляешься: сидишь поздно вечером в углу за шкапом на стареньком сундусундучке в позе васнецовской Аленушки и думаешь горькую думу о жизни. В трудное время ты учишься, иной раз мной овладевают малодушные мысли - хорошо ли я сделал, что толкнул тебя на эту дорожку учебы, а с другой стороны я не представляю, что с тобой было, если бы ты не уехала учиться. Ведь ты уже выдержала половину тяжести, еще сделай усилие.

Ты мой муж, я твоя жена. Я замужем за тобой. Ты не друг, не жених, не любовник. Ты мой муж. Анна пытается понять, что означают эти слова, их не было в ее языке раньше. Его рука на ее бедрах. Или - она на самом деле такая маленькая?

"Ну как тебя не ругать. Читаешь ты какую-то старую рухлядь, а "Войну и мир", наверное, все еще не дочитала.
Вот и живи "для жизни", в ней много радостей. Ты молода. талантлива, а это все. Можно и "немножко о любви". Только до зарезу влюбляться не надо, задумываться будешь часто и долго. и делать в рисовании ошибки. Если мальчик влюблен, это неплохо, тем более если не навязчив, не груб. Пусть его любит и письма пишет. Я в Перми влюбился издали в гимназистку, так все поля "Истории средних веков" изрисовал ее профилем и потому, вероятно, до сих пор не знаю истории сдерневековья. Познакомился с ней, раз прошелся по улице, а на другой день увидел ее в обществе блестящего гимназиста. Вскипел ревностью и перестал ей кланяться.
Влюбился раз в Раичку Андрееву, дочь купца в нашем селе. Пользовался взаимностью. Когда встречались то молчали, а потом друг Володька передавал впечатления от встречи и письма друг от друга. После ее выдали замуж и она умерла от чахотки. Ты прочитала письмо и спрашиваешь: А что дальше будет? Да ничего. Пусть он восхищается тобой издали и наберется терпения до окончания школы. А в общем все это не любовь а... любопытство. Во всяком случае с твоей стороны:"А что дальше будет?"

За ночи, сплавившиеся с днями, Анна забыла, что существуют другие мужчины, кроме Стаса, и, выйдя наконец на улицу - вздрогнула от чужих темных глаз. Целомудрие, которое Стас возвратил ей. Детский, неподконтрольный страх перед посторонними. Неужели они все знают об этих ночах, белых от нежности;все им знакомо - открывающееся ей только сейчас
а она
едва притворила за собой беззвучно-черную дверь
урок вот-вот начнется
азбука ощущений
его сердце с бешеной скоростью над ее ладонью
неужели для всех одинаково
все думают об одном и том же или
то, что она никому не расскажет
что никогда не будет известно
ее тело повествует не о себе
а о его ласке.
Анна закрывает лицо руками и отворачивается от зеркала.
И как невозможно и грешно писать о любви, равно как и о боге, но - она берет и проводит по зеркалу вертикальную черту; сама не знает, что от чего отделяет, но верит, что все остается за линией - и опять, с полунервной дрожью берет лист и рисует. Пишет.

"Р.S. В день Вашего ангела приду на Песьянку и поцелую вместо Вас суконную варежку тети Наташи. Вы довольны?

18.06.2001