Рассказ не имеет вымышленных фамилий,только по реальным событиям.


Утро было туманное и , не смотря на декабрь месяц, накрапывал мелкий, мелкий дождь. На улице темно рано утром, но ступени из натуральных камней, которые устали, наверное, от поступей человеческих ног, освещались небольшими светильниками, чтобы прихожане не оступились. Я и не заметил, как закончилась лестница, ведущая на огромный холм, находился в каком-то ступоре. Ступоре своих мыслей. Табличка справа, на здании храма, остановила меня, и я прочёл «Здесь, в ночь, с 5 на 6 февраля 1837 года стоял гроб с телом русского поэта Александра Сергеевича Пушкина». Я уже не первый раз стоял около этой таблички, но всякий раз, создаётся такое ощущение, что сейчас зима 1837 года, и внизу стоят кучи экипажей.

Сделав несколько шагов, я очутился у входа, где на самом верху, была прикреплена икона «Успение Пресвятой Богородицы». Я сложил пальцы, начал крестное знамение: «Во Имя Отца и Сына и Святаго Духа». «Духа», - я сказал, вместе с прикосновением перста своих пальцев к левому предплечью и ударом церковного колокола. Мне показалось, что какая-то неведомая сила ударила меня в грудь, и из души посыпались мысли об утраченной мною любви к женщине, очищая этим мою уставшую, шальную голову. Я посмотрел вверх. Небо было тёмное, из-за мглы, несущейся с небес, похожее на бесконечную призму Вселенной, в которую сколько не смотри, свою звезду не увидишь. Опустив голову, я уже как-то, хладнокровно и уверенно, ощущая бесценное присутствие иконы, сказал: «Благослови меня, Матушка, негожего отрока, Христа ради». Капля, величиной, примерно с пять горошин, ударила меня по макушке так, что я сначала как будто присел от неожиданности, а потом даже не понял, как очутился среди ликов в низкой, старинной, каменной обители с большой шапкой крестов и куполов на голове Святогорского Свято-Успенского монастыря ,где, поняв, что в руках нет свечей, я являюсь узником и палачом своих собственных мыслей о любви. Пришлось вернуться в коридор и взять свечи. Медленно передвигаясь по храму, я становился на колени, ставил свечи и целовал лики икон. Начиная с великой Одигитрии, я дошёл до левого крыла и замер, увидев икону «Варвара и Елизавета».

Считая Варвару одной из самых сильных и мною почитаемых икон, я был удивлён, что они вместе с Елизаветой. Это потом я узнал, что написана она не так давно, и когда приехал старец схиархимандрит Илий, его водили по храму и показывали величайшие иконы, но приложился и поцеловал он только одну – «Варвара и Елизавета». Окончилась служба и, после миропомазания, я пришёл во флигель, где остановился с другими трудниками, переоделся и пошёл работать. Строгал доски на маленьком станочке «Макита» вместе с другими ребятами. Мысли о съедающей меня любви и тяга платонической страсти не хотели отпускать. В голове, как бег по кругу металась одна и та же строчка: « Ты, не представляешь, как я люблю тебя!»

Думаю, нужно начать с того, что привело меня в монастырь. Когда психологические арканы начинают сжимать горло, а в эмоциональные ямы отрицательной энергии проваливается моя душа, я всегда уезжаю в обители, храмы и соборы. Церковь является для меня точкой успокоения, избавления от всех неправильных поступков, в которых я могу покаяться, точка соприкосновения с Богом, с которым мне пришлось даже однажды беседовать, только я сразу не понял что это Он. Но об этом в другой раз. Это вообще совсем отдельная история, которую я никому не рассказываю. Пытался как-то, но понял, что признают сумасшедшим.
Я действительно очень любил эту женщину, хотя и была она очень молода. Наступал Новый Год на пятки, и я ,решил попробовать, восстановить между нами отношения. Я предложил ей встретить праздник вместе. Но это оказалось очередной моей наивной глупостью, так как она уже собралась ехать в Брянск отмечать его. Как обычно начали заканчиваться деньги, кто ожидал какую-то помощь от меня или накрытые столы стали жутко недовольны. Где-то зашевелились враги, пытаясь спровоцировать меня на какой-либо негожий поступок. Люди власти пытались меня где-то подставить. Это всё началось с отъездом моим в Белоруссию, республику, которую я люблю. А именно мой малый и одновременно грандиозно великий город – Витебск, в котором я сейчас сижу за столом ,в своей квартире и заливаю чернилами листы в клетчатой тетради. Скоро день похорон Пушкина и хотелось бы закончить эту прозу.
Так,ранее, насобирав с собой кучу всяческого негатива, взяв рабочую одежду, пару своих книг, пакет сухарей и несколько икон я выдвинулся ,заранее всё осознавая, в Святогорский монастырь.
Не знаю как кому, а мне трудно жить в мире людей. Просто, добрых, отзывчивых ,бескорыстных людей становится всё меньше и меньше. Смыслом жизни стали обстоятельства: кто кого обманет, кто кому морду набьёт, кто больше переспит с женщинами, а если с чужой женой, так это нужно срочно бежать и хвалиться. Обо всём этом я думал, строгая доски одну за другой.
Коллектив собрался немногословный, и каждый видимо был погружён в свои мысли. Так мы потихоньку все и передружились.

Я работал с Алексеем Гобасовым. В молодости Лёха был озорным, задорным и весёлым. Такой, как раньше называли – поводырь. Он и сейчас там, за главного, за прораба. Хотя, в сущности, все мы равны ведь мастер участка – Бог. Когда ему исполнилось пятнадцать лет, он первый раз, по неосторожности и глупости, начал употреблять наркотики. А потом не мог остановиться, да и по-видимому, это не так легко сделать. Только через восемь лет пришло осознание. Осознание – гибели. Осознание – кучи несделанных дел и невыполненных предрасположенностей и обязательств, данных человеку с рождения. И он бросил. Сколько интересно нужно собрать в себе сил, чтобы преступив черту вернуться обратно. За десять лет, которые он не употреблял наркотики, у него появилось всё: расположение матери, отличная жена, дети. Теперь уже не мир смотрел на него, а он смотрел в мир широко открытыми, светлыми, полными радости жизни глазами. Но однажды, он сам рассказал это мне, когда было всё хорошо и ничего не предвещало никакой беды, показалось, что это всё хорошее, что было, никуда не уйдёт и будет всегда с тобой. Что-то изменилось внутри, и он укололся, а потом не смог остановится опять на какой-то определённый промежуток времени. Но, Лёхе повезло очень, никто от него не отказался: ни мать, ни жена, ни его дети. Чтобы окончательно разобраться в себе и убить этот изъян он и приехал в Святогорье. Когда смотришь ему в глаза, кажется, попадаешь в бездну насилия и безысходности над самим собой. Я помню, как позвонила дочь и рассказывала, какое домашнее задание им задали по рисованию.

Я смотрел на него с верхнего яруса кровати и , мне казалось, что я слышу, как он говорит ей: «Ты, не представляешь, как я люблю тебя!» А по ночам он долго не спал, читал книги, внезапно писал СМС - ки, думаю жене. Уверен! Он ещё не готов возвращаться в мир соблазна, потому что дал обещание им, что более не будет употреблять наркотики. Недавно, принёс лампаду и запалил её у себя на полке. Она горела два с половиной дня, а потом потухла, и он сказал мне: «Ген, здесь что-то не так? Что-то она так мало горела?» А я засмеялся и сказал: «Да ты что ,это даже много, просто нужно масло подливать.» Ходит в церковь, работает как и все мы, бесплатно, а потом когда становится невыносимо больно и грустно, я точно знаю, он пишет на телефоне сообщения своей любимой, настоящей, бесценной жене: «Ты, не представляешь, как я люблю тебя!»

Флигель, в котором мы жили, создавал такое ощущение, что мы все находимся в вынужденной ссылке. Меня ещё долго терзали любовные интриги, и я постоянно ходил на исповеди и причастия. А потом написал стихотворение «За тобой побегу в облака»:


За тобой побегу в облака,
Если ,вдруг, ты случайно захочешь уйти.
Синей краски потухнет златая строка,
Оставляя любовь взаперти.

Это, только сейчас, я под куполом каюсь,
Оставляя поклоны свои за спиной,
И, с крестом православным навек обнимаясь,
Я от черни поганой отгорожен стеной.

За тобой побегу в облака.
Из души вырвав яростный крик.
Страсти бешенной хлынет тех чувств река,
Где младенцем становится мудрый старик.

Снова каюсь под куполом медных вершин.
Снова бьюсь на войне сам с собой.
Только, колокол песню поёт мне в глуши.
То ли лампы я раб, то ли – царь над судьбой.

Я щетиной оброс, шрамы лет не видать.
Монастырской обители, грозно, срока
Всё зовут меня в даль, литургию читать,
А ты тянешь с собой – посмотреть облака!

Святогорье . 23 числа, декабря месяца, года 2011


Ещё до отъезда, я поскользнулся и подвернул ногу. Работал, не обращая внимания на боль. Физическая боль ничто, по сравнению с душевной болью. По ночам, я ворочался, и, затрагивая ногу, вскрикивал от боли, отчего все просыпались. Но, вскрикивал не только я. Ещё в первые ночи моего посещения, вскрикивал, вместе со мной, Кирилл Баглай. Просыпался и бормотал: «Опять кто-то мне в окоп гранату кинул».

Кирилл родился и жил на Васильевском острове в Санкт-Петербурге. Когда они остались с братом вдвоём, а он моложе его на четыре года, Кирилл уже успел поступить в военное училище, но долго там не пробыл. Когда одного офицера он посрамил и высказал всё в глаза, его оттуда отчислили. Затем – армия. Контракты. Таджикистан. Две Чеченские компании. Окоп. Граната. Грандиозная контузия. Из армии комиссовали. Пробовал в различные силовые структуры, но из-за этой контузии, его никуда не брали. Однажды, он созвонился со своим однополчанином, который жил в другом городе. У отца того парня были леса в аренде и Кириллу предложили работу – вальщик леса. Большого выбора не было. Брат, к тому времени, уже женился, и жить в одной квартире всем не хотелось. Кирилл написал брату доверенность на размен квартиры, попросив лишь об одном, чтобы тот ему нашёл именно на Васильевском острове, пусть даже с доплатой, так как сам уехал зарабатывать деньги. Хорошо изучив новое ремесло и сколотив хорошую бригаду ,со временем, он уехал с ребятами в Архангельск и валил этот лес, аж до самой Якутии. Однажды, они отмечали праздник, и случилась неприятность – он утерял все документы. Обратился в местный отдел, но там ему сказали, что нужно ехать в Питер по месту проживания всё восстанавливать. Питер встретил его всплеском огней. Когда он поднялся на лестничную клетку, увидел, что дверь стоит в его квартиру новая – металлическая. «Брат поменял,» - обрадовался он. Нажал на звонок, но дверь открыл совершенно чужой человек. На вопрос, что он делает в его квартире, тот вежливо ответил, что эта квартира уже его и пригласил войти. Он рассказал Кириллу, что его брат продал квартиру ему, а про него сказал, что тот уехал на постоянное проживание за рубеж. Тут бы любой потерялся! По запросу в паспортный стол, куда его выписали, ему дали ответ: в бланке стоит надпись: «Выписан за границы Ленинградской области». Представляю, что с ним происходило, потому, как сам за свою жизнь оказывался в различных ситуациях и в такой похожей тоже. В голове тогда кружатся лихорадочные мысли, которые заставляют тебя куда-то бежать, только ты не знаешь куда. Он даже обратился в Интерпол, но это тоже оказалось всё бесполезным. Женщина, на которой был женат брат, была гражданкой Германии. Брат продал квартиру и вместе с ней уехал в далёкую страну. По приезду сразу отказался от Российского гражданства и, на сегодняшний день, является гражданином Германии.
Как-то, одна женщина, которая прожила очень сложную жизнь, сказала мне: «Геннадий, запомните в жизни настоящую подлость можно ожидать только от самых близких родственников или от самых близких друзей». По-видимому, как бы ни хотелось, но приходится, уже не первый раз, соглашаться с её грустной истиной. Кирилл запил. Оказавшись бомжём, он стал жить с бомжами, болтался по Ленинградской области, Подмосковью, посетил даже Москву. Мысли достать и уничтожить своего брата не покидали его, он вернулся в Питер. Здоровье стало сдавать. Контузия. Нервы. Алкоголь. Никакой поддерживающей терапии. Он понял, что если всё это не остановить, дальше кроме Тётки с косой ничего не видно. Узнав однажды об этом монастыре, он пошёл сюда пешком. Подумаешь, четыреста километров, ослабевшему, без лекарств, человеку за десять дней – яблоки же зелёные висят на ветках. Я думаю, он тогда говорил про себя: «Жизнь – ты, не представляешь, как я люблю тебя!» Он выжил! Не пьёт алкоголь! Яблоки, думаю, он ещё долго не будет есть. Иеромонах Василий – прекрасный священник, пообещал, что как потеплеет, поедет вместе с ним в Питер, помогать восстанавливать утраченные документы. Отец Василий в мирской профессии – кинорежиссёр, ведёт воскресную школу, убедил Кирилла, что есть на свете Бог, и Он со всем разберётся, что Евангелие – это книга любви, и ему нужно простить брата. Как-то мы поехали с Кириллом в воскресенье в Михайловское и другие окрестности, и он сказал мне, что больше не держит на брата катастрофического зла, вычеркнул просто его из жизни. Я тоже старался поддержать его как мог. Рассказал ему, что тоже был в похожей ситуации да ещё с ребёнком, которому было десять лет. Хотел рассказать ему, что ещё год назад я тоже заготавливал лес с флаконом валокордина в одном кармане и набранным шприцом лекарств в нагрудном, чтобы они не замёрзли, а приезжая домой согревался девятью лампадами и электрическим обогревателем. Но не стал говорить, подумал, что от этого ему станет только хуже. Посоветовал ему изучать строительство. Он очень талантлив, как и Лёха в этом деле.

Скольких людей я встретил там, в монастыре, какие человеческие судьбы! Даже про свою начинаешь забывать и успокаиваться. Не забыл заглянуть и пообщаться в келью к иеромонаху Савве, которого знал ранее. Он в монастыре с раннего детства. Курьёзом его жизни было то, как его забрали в армию из монастыря. Но, он прослужил год и все «вояки» поняли, что стрелять он никого никогда не будет, и отпустили его обратно в монастырь, где он и находится по сей день.

Он и благословлял меня в дорогу, когда я уезжал. Я подарил ему наспех когда-то «сколоченную» мною книгу, такую же оставил во флигеле, с надписью – для трудников великой страны.
Местному населению жить очень трудно. Зарплаты мизерные. Сельским хозяйством заниматься нельзя, так как памятники и заповедники кругом. Как-то Лёха спросил у меня: «Ген, ну я понимаю, что Пушкин писал стихи, да мне и многие из них нравятся, но зачем приезжают смотреть: вот здесь он сидел, вот здесь он ходил, вот тут, наверное – плевал, а там, наверное – справлял малую нужду». Я не смог ему ответить на этот вопрос, хотя прекрасно понимаю, что это простое отмывание денег. Доволен ли был бы Александр Сергеевич, увидев, как страдает его народ? Составляет ли сегодня Россия единое целое?
В центре Пушкинских гор большущий плакат-транспорант: «И нет России без малой родины моей!»

Я даже и не знаю, кто написал эти строки, возможно Александр Сергеевич, но я хорошо знаю другие строки, которые он писал , с которыми я полностью солидарен. А писал он так: "Я, конечно, презираю Отечество мое с головы до ног, но мне досадно, если иностранец разделяет со мной это чувство" (Письмо к Вяземскому из Пскова, 1826).Кто мы сегодня? Куда дальше идти? Как сказал инок Тихон – бывший хирург: «Хорошо, хоть церковь есть, и люди могут придти, и покаяться в своих грехах». Сохранилась ли вера? И сколько людей в России верят в православие?
Бесконечные походы мои в храм останавливали меня, постоянно, около иконы Фёдоровской Божьей Матери, где колени мои сами опускались на пол, а слёзы капали, как ядра и разбивались. Порою я мог долго стоять, пока меня люди не просили отойти. Эта икона всегда была теплее других,и одетая на неё риза, казалось одевала на мою душу смирительную рубашку. Мне сразу становилось стыдно за те моменты, которые бесконечно крутила моя совесть, становилось печально за то, что я не успел сделать ,а наверное мог, а потом великое тепло растекалось по миом тянувшемся к ней рукам, отдавая безграничное счастье соприкосновения с чем то всемогущим!

«Дорогая моя Родина, если б Ты только знала, как мне Тебя жаль, как жаль мне свой народ. Ты, даже не представляешь, как я люблю тебя!!!»

Прощай, мой светлый монастырь,
Обычных трудников палаты.
Меня станок ждёт, под псалтырь,
Моей щетиною объятый.

Дороги ждут, и ждут дома.
Ступени заскучают храма.
«Но, Ты со мной – моя Страна!
И я твой сын – ты слышишь, Мама!»

Прощай, мой светлый монастырь.
Быть может я, огнём облитый,
Твоих свечей немой мотыль
Паду у лик твоих, как слиток.

Но, только позже, а пока
Мне трудно говорить с тобою.
Твои колонны, как бока
Бочонка со святой водою.

Твои ограды, белый снег,
На площади, где крест блистает,
Плывут на слёзах моих нег,
И с грустью, и гордыней тают!

Святогорье. 25 числа, декабря месяца, года 2011

Время расставаний всегда приходит. Тоска разлук забирается, как холод к телу в большой мороз. Мы обнимались, все обнимались, когда я уезжал. Я сказал, что буду ставить за них свечи и писать молебны, и их попросил, если будет возможность, чтобы они ставили за меня свечу. Они сказали: «Обязательно, будем ставить, когда будем посещать храм». А Лёха сказал: «Я даже знаю, куда её нужно ставить – к Фёдоровской иконе», - и заулыбался, а потом выскочил на крыльцо и закурил, хотя курить запрещено. Он, как-то нервно, сжал кулак, и я так же сжал свой, мы их прижали и он сказал: «Геннадий, я хочу, чтобы у тебя всё наладилось и стало хорошо». «Спасибо!» - сказал я, - «Будем стараться, если не убьют». «Не убьют!» - с уверенностью в голосе ответил он. И потом, я поехал по ледяной дороге, в надежде ещё раз вернуться, так как не попрощался с отцом Василием толком, и снимка на память не осталось, потому как он отдыхал после бессонной ночи. Вскоре меня встретила Пустошка своим храмом Сергия Радонежского, на дверях которого постоянно написаны бесценные строки:

Я –Свет, а вы не видите Меня.
Я –Путь, а вы не следуете за Мной.
Я – Истина, вы не верите Мне.
Я – Жизнь, а вы не ищите Меня.
Я – Учитель, а вы не слушаете Меня.
Я – Господь, а вы не повинуетесь Мне.
Я – ваш Бог, а вы не молитесь Мне.
Я – ваш лучший Друг, а вы не любите Меня.

Если, Вы несчастны,
То не вините Меня.


ДА ЛЮБИТЕ ДРУГ ДРУГА!

БЕЗ ЛЮБВИ ВСЁ – НИЧТО!


Вера без любви делает человека фанатиком.
Богатство без любви делает человека жадным.
Власть без любви делает человека насильником.
Компетентность без любви делает человека неуступчивым.
Приветливость без любви делает человека лицемером.
Честь без любви делает человека высокомерным.
Ум без любви делает человека хитрым.
Воспитание без любви делает человека двуликим.
Правда без любви делает человека критиканом.
Справедливость без любви делает человека жестоким
Ответственность без любви делает человека бесцеремонным.
Обязательность без любви делает человека раздражительным.


Бог – есть любовь!


Скоро догорит свеча у Казанской иконы, а я всё как в каком-то оцепенении, пока писал всё это. Недавно приезжал мой любимый сын и уехал, а я заметался и даже для дочери торт не купил. Этой девчонке, занимающей второе место по знаниям в Гуманитарном Университете, родившейся 7 апреля – в день Благовещения, которую, совсем недавно епископ Смоленский и Вяземский Пантелеймон окроплял святой водой и крестил перед всеми учениками. «Дорогая Катя, ты, не представляешь, как я люблю тебя!»

Ну, вот и заканчивается мой рассказ. Прости Александр Сергеевич, друг мой, если что не так. Цветы я тебе положил, свечи за упокой поставил, осталось выпить фужер приличного вина за упокой твоей души, если деньги будут его купить.

Любовь. Люди стали путать понятия любви с другими ощущениями. Для кого-то любовь – это секс. Для кого-то любовь – это привязанность. Для кого-то любовь – это безнравственность и флирт. И это очень печально.
Как писал Сергей Александрович Есенин, Царство ему Небесное: « Любовь – это купание, нужно либо нырять с головой, либо вообще не лезть в воду. Если будешь слоняться вдоль берега по колено в воде, то тебя только обрызгает брызгами, и ты будешь мёрзнуть и злиться ».

ДЕРЖИТЕСЬ, ПАЦАНЫ, С НАМИ БОГ И ЛЮБОВЬ!!!

02 числа, февраля месяца, года 2012


© Copyright: Геннадий Симаньков, 2012
Свидетельство о публикации №21202191328