По тревоге подняли ровно в час. Привычное: "Никому ночью не открывай..." - это жене. После тряски в автобусе (все знакомые лица в сборе) загрузили спецтехнику и на аэродром, на котором - ни единого огонька... Взлёт только по приборам и слепая посадка на другой аэродром. Выкатили машины, спрятав их между капонирами, и выставили часовых.
Приказ - ждать. По опыту знаю: самая интересная работа начнётся перед рассветом. Всех клонит в сон. Бригадир тоже разделял это чувство: "Всем отдыхать до сигнала!" - и ушёл в командирский кунг на колёсах.
Все (пять офицеров и три солдата) охотно забрались в пустую спецмашину, и кто-то сразу включил две электрические печки, которыми был оборудован кунг автомобиля. Вентиляцию включать и не подумали: за тонкой обшивкой стенки было минус тридцать и пронизывающий ветер. Снаружи мало помогали: и полушубки с валенками, и ушанки с рукавицами на меху. А здесь - такая благодать, в тесноте - да не в обиде.

Офицеры, слегка согретые припасённым спиртом; бойцы, уставшие рулить и загружать вместе с нами, - сразу провалились в глубокий сон. Я от спирта отказался и (как показали дальнейшие события) очень кстати. Разъярённый ветер метался и между капонирами, в которых своего часа ждали крылатые машины. Дул он с такой силой, что бетонные плиты ВПП не нуждались в расчистке, а потому вокруг воцарилась абсолютная тишина.
В кунге было тепло и уютно... Что меня разбудило - не знаю до сих пор. Приподнять голову удалось только с третьей попытки. Ещё не понимая и не осознавая всей опасности, догадался: любым способом надо выбраться наружу, на свежий воздух. Но я полностью потерял ориентировку в пространстве и не мог сообразить, где находится единственная спасительная дверь на выход. Передо мной храпел капитан Молодчаго, на мои пощёчины он только открыл глаза и никак не реагировал. Тем не менее, я спросил его: "Где выход?" Зрачки его глаз оживились и указали нужное направление. Приподнявшись на локте, я увидел мощную и тугую дверную рукоятку.
Подспудно я понимал, что на вторую попытку у меня может не хватить ни сил, ни ускользающего соображения. Собрав все свои силы и сконцентрировав остатки воли, навалился всем своим весом на рукоятку и... мешком вывалился наружу. Мороз и свежий воздух быстро привели меня в чувство.

Судя по моим дальнейшим действиям ещё не полностью. Первым делом я захлопнул дверцу кунга. Потом подумал, что так все задохнутся, и слегка приоткрыл её для вентиляции.
После я выяснил у жены всю серьёзность произошедшего с нами происшествия. Она работала в военном госпитале и к ним привозили солдат, которых не всегда удавалось спасти от отравления газами. Лёгкие человека справляются лишь до конкретного уровня концентрации и времени воздействия. Вероятность спасения из кунга была ничтожной: бойцы, заправляя машины в спешке, облили свои куртки ядовитым топливом, пары которого, интенсивно испаряясь в замкнутом, небольшом пространстве, были чрезвычайно опасны.
Надвинув на самые брови шапку-ушанку, решил проведать бригадира. К его кунгу возле двери подходил только один провод непонятного назначения. Постучал в дверь и зашёл, не дожидаясь ответа. Подполковник присел на своём топчане и выразительно посмотрел в мою сторону. На столике перед ним стоял полевой телефон. Перехватив мой взгляд, он буркнул:
"Должны позвонить "добро" на нашу работу".
Я решил блеснуть своей эрудицией: "По одному проводу?" "Как по одному?" - изумился наш командир. В трёх метрах от двери я нашёл конец второго провода и тотчас прикрутил его ко второй клемме телефона. Буквально через минуту раздался звонок. Отработали мы своевременно и без замечаний.

Всё прошло своим чередом. Спасение семерых человек (помимо меня самого) мне не зачлось и не вылилось даже в благодарность, поскольку никто толком ничего не понял, а я тогда вообще не придал этому случаю никакого значения. И только спустя много лет оцениваешь несколько иначе некоторые события и поступки в своей жизни.

2009

*** Результат нашей работы весьма заметен и внушителен.
Лётчику только и осталось - сесть в кабину, вырулить
на ВПП, взлететь, найти и поразить цель, а также
благополучно вернуться на свой аэродром.