Коноплюнтик.
Артурик попытался натянуть кроссовок на правую ногу. Не получилось. Опухшая нога не влазила в него. «Может носок?!» Пошарил вокруг, нащупал что-то на подобии носка. Стал натягивать на чёрно-синие, торчащие в разные стороны, одеревенелые пальцы. Руки тряслись, уши сворачивались в трубочку. Из перекошенного, синего рта стекала желтая, пузыристая слюна. Он торопился, вернее не он, а его организм. Потому что он и его внутренности , его тело, жили отдельно. Каждый по себе. В голове стучала ударная установка. Сердце билось о рёбра, отдельно от пульса. А пульс стучал, как пишущая машинка, в руках хорошей секретарши. Руки выбивали барабанную дробь. Ноги не сгибались, как будто поломаны. В животе что-то буквально переливалось, в груди хрипело. И все они требовали свою дозу радости, дозу спокойствия. Хоть немного! Чтоб не трясло, не крутило, не выворачивало от когтистой, тянущей боли. От которой свет мерк в глазах. И от необъяснимого страха, который стекал по спине , холодными каплями пота. « Да черт возьми, что ж такое?!» Проклятые пальцы! Хотел затолкать их в носок. Но, о ужас! Два пальца, большой и который рядом, оказались в его ладони! Скользкие, холодные! Крик ужаса замер в его посиневшем рту. Расширенные глаза впились в ладонь. Черно-синий холодец. Почему не больно? Ведь по идеи, должна быть жуткая боль! Но вместо неё течёт кетчуп или томатная паста? Попробовал, ни какого вкуса! А она всё течёт и течёт! Кажется, становиться легче. Да пусть течёт!
Дрожь во всех членах потихоньку утихла. Его уже не трясло, а будто трепетало. Большая слабость наползала со стороны ног. Вот уже до колен, до живота! До груди !Будто сделали анестезию. Сил хватило сползти с топчана на пол. Растянутся во весь рост. Подложив под правую ногу вонючие тряпьё. Кетчупно томатное пятно становилось всё больше. А тело не весомее. И уже не ударная установка, а цикады звучали в ушах. Веки становились свинцовыми. Закрыть глаза почему-то боялся. Таращился изо всех сил на лампочку. Свет, который становился мутным. И в скорее стал как пламя от спички. Тело его стало закручивать и всасывать в трубу. Только не в канализационную! Жуткая вонь. Закрыв нос пальцами, он проскакивает мимо и оказывается в каком-то кинотеатре. Сидит на наполненном, тёплым воздухом, упругом кресле. Кто-то насильно заставляет смотреть экран. Больно отлепляет слипшие веки. Это кто-то холодное и очень сильное. Из-за его рук не вырваться! Перед глазами голубое небо, облака. Зелёные деревья, луг и одуванчики. Золотистые, душистые. Они на глазах превращались в былые, пушистые шарики. При дуновении ветра разбивались на серебристые зонтики. И какой-то мальчишка в белой маечке и синих шортиках, бегал по лугу. Старается поймать, в свои пухлые ладошки эти зонтики. Они покрывают его голову, плечи. Мальчик становится похожим на пушистого цыплёнка. Как он похож на него! На маленького Артурика! Не ужели это я?.Да я! И мама! Она машет ему рукой и зовёт. Только она ,его мама, может выпевать его имя! А- а- ар- ту- р -ик! Он бежит к ней, она подхватывает его на руки ,целует. Они кружатся и смеются! Счастливые-счастливые! От мамы пахнет летом, солнцем, одуванчиками, детством!
Вот мамина рука. Артурик мёртвой хваткой вцепился в родную руку. На спине у него ранец, ярко синий. С улыбающимся Карлсоном. Папа привёз ему из Москвы и такого ранца, ни у кого в классе не было! Картинки мелькают быстро. Какие-то он пропускает без внимания. Некоторые ему интересны.
Вот стайка девчонок: одноклассниц. И среди них то, в которую он влюблён! Да и не он один. Как выделывался Артурик перед ней! Задирался на переменах с ребятами. Доводил до белого коления, своей дерзость, учителей. Спускался после уроков не по лестнице, а с гиканьем прыгал со второго этажа. Но она не обращала на него внимания. Дружила со старшими ребятами. Чего не сделаешь ради любви! И он делал! Курил, выпивал, пропускал уроки, отбирал деньги у малявок, приваровывал. Покупал и дарил разные девчачьи безделушки Ей. После такого внимания девчонка снисходительно позволяла ему прикоснуться к ней (взять её за руку, чмокнуть в щёчку)! Может тогда он и понял, что пусть не всё, но многое можно купить! Учёбу он забросил, после девятого класса родители с трудом устроили его в местное ПУ. Там он быстро влился в «свой» коллектив. Сколотил небольшую группку, они отбирали телефоны, обирали поздних прохожих. Ездили в села, взламывали магазины, забирали водяру, закусь, деньги, сладости. В скорее попались. Ему как главному зачинщику дали пять лет за разбой. Девчонка то него отвернулась и вскоре поменяла место жительства. Больше он её не видел. Отец его умер от сердечного приступа. Мать осталась одна, потрясённая не справедливостью судьбы, инвалидом, с не большой пенсией.
Страшно и трудно было ему на зоне. И ох, как тяжело! Зона научила его быть хитрым, безжалостным, изворотливым , лживым. Пить чифир и курить всё что можно, и что нельзя! После очередной драки ему добавили ещё два года. И вот через семь лет, двадцати трёх летнем парнем звонит в свою квартиру. Мать он не узнал, она всё так же пахла одуванчиками. Седые вески, любящие глаза.
Вот он мыкается в поисках работы, любой работы! Его нигде не берут. Во-первых: справка об отсидке, во-вторых : ни к чему достойному он так и не научился. А разнорабочим - западло! Так и проконтовался с годик на материну пенсию. Были, конечно заработки где пьяного очистит, кому вещи перетащит, машину помоет, на даче подработает. Однажды он встретил своего сокамерника, тоже седевшего за разбой. Этот Вини Пух работал банщиком. Взял его в помощники, ну там подай , принеси. Потом допустил до веника. Молодой, быстрый, ужом крутился перед клиентами. Заметили, оценили, допустили до «випа» , в отдельные апартаменты , с девочками, с выпивкой. Жизнь стала налаживаться. Подвернулась шустрая бабёнка, не первой свежести, с богатым прошлым. Работала там же в буфете. Ушёл жить к ней. Платил за квартиру, одевал, обувал ротатую нахальную Люську. Там, у неё, он впервые попробовал «маруху». Местную коноплю он покуривал со школы. Обдолбанный он становился веселым. Пел на гитаре блатняк, сыпал анекдотами. Его таким любили. Даже специально, на банных корпоративах, давали ему бесплатно дозу. На «слабо» заставляли крутиться на шесте. С начала в плавках, а потом без. Не заметил, как втянулся и уже не мог без дозы. И кликуха к нему прилепилась « коноплюнтик», и отзываться на неё ста! Года два прокрутился на мокром шесте. Трясущийся с бегающими глазками , с серой кожей, его постепенно оттеснили от теплого места, а вскоре вышвырнули, крепко поколотив. Он впал в безумие от «подарка» судьбы. Деньжата у него ещё водились и он с удовольствием просаживал их в цыганском притоне. Там же укололся « крокодилом». От сладострастного удовольствия он даже обмочился.
И с этого момента он покатился вниз добровольно, безропотно, бег угрызения совести. Не жалея ни о чем. Люська его прогнала, друзья отвернулись. Пришлось вернуться к матери. Бедная женщина почти не вставала с постели. Сама не знала радоваться его возвращению или плакать?! И мама уже не пахла одуванчиками! Волосатый, страшный зверь, живший в нем был прожорлив. Материной пенсии ему не хватало. Вынес из квартиры всё что можно и что нельзя. Покупал, варил, кололся, один на один . Сам! В комнату к матери он не заходил, даже забыл про её существование. Жил в наркотическом сне и смерти самого близкого человека не заметил. Тело его покрылось язвочками и коростой. На руках и ногах вен не было. Нашёл на бедре. Наркотик брал под квартиру. И когда набралась внушительная сумма , продал дом , вместе с мёртвой матерью. Его отвезли в какой-то отстойник , оставили несколько доз и не куска хлеба. Сколько прожил на этом месте не знает. Да и зачем? Распухшее тело и размягчённые мозги всё равно не могли дать ответа. Пока была доза, он жил! Но она КОНЧИЛАСЬ! И даже показ этих весёлых картинок его не удовлетворял. От чего-то ждал. Ждал всей своей больной, прогнившей сущностью. Яркая синева заполнила комнату. Он увидел себя на лугу, босиком. Удивился, поиграл пальцами. Все! И вдруг услышал голос мамы: АААРТУУРИИК! Он побежал сбивая босыми ногами белые шарики, которые разлетались маленькими зонтиками. Они серебрились в лучах солнца. Пахло одуванчиками, детством , покоем и счастьем!