Гуляла я однажды с песиком на нашем дворе. Песик у меня – молоденький резвунчик, вообще-то гуляет сам по себе, а я у него, значит, болтаюсь на поводке якорным балластом, чтобы дирижабль этот не отправился в свободное плавание по дорогам и весям, куда глаза глядят. А что вы хотите? Овчарку-трехлетку попробуй удержать. Такая динамо-машина сидит целый день взаперти и копит силы для решающего рывка. Умаялась я, сил нет, и зацепилась одной рукой за фонарный столб и поводок ещё два раза вокруг него обмотала для подстраховки. Пусть, думаю, теперь попробует столб вместе со мной тянуть –поубавится силёнок, надо полагать!
А рядом, на лавочке за кустами, сидят трое мужиков, и пиво распивают, и до меня долетает их разговор.
Вернее, из-за шума проходящих мимо машин, до меня долетает голос только одного – самого голосистого из них. Перевела я дух и слышу:
-Да…мужики… Прочитал я недавно газетку одну поучительную. Забыл, чёрт, как она называется. Ну, не важно… Статейка там заковыристая была о вреде прелюбодеяния… Да не о том, Серый, что муж может с балкона скинуть, если застукает. Я понимаю…Ну, да… гипс-то с твоей ноги всего три дня как сняли. Этот вред своему здоровью ты получил от явного противника. А есть неприятель скрытый – чисто, вражеский лазутчик! Ха-ха-ха!...Конечно… у нас их хватает…Но я о другом. Слухайте сюда, дружбаны!
Жила-была на свете одна заокеанская пара. Муж, как водится, весь из себя деловой банкир, а жена-домохозяйка. Слабая она была здоровьем. Порок какой-то тяжёлый сердца был у неё. Банкир скупердяем, видать, был и пожалел деньги на пересадку. А что? Такие там делают, что семечки плюют: хошь, пересадят от негра, хошь-от хряка какого -нибудь… Да подожди, Серёга… Детей иметь болящей доктора запретили,а банкира жаба давит – ой, давит!
Деньжищи-то он не хотел родственникам оставлять. Позарез нужен наследник и, обязательно, собственный. Оно, конечно, некоторые кошке или любимой собачке завещают, но банкир не круглым дураком был и понимал, что кошка его миллионы все не прожрёт и на перинке не проваляет – жизнь у неё коротковата. А прихлебатели разные киску накормят на доллар, а в отчёте укажут тыщу. Вот и завёл наш буржуй любовницу – молодую красавицу-спортсменку. Дело, конечно, молодое – вскоре она понесла. Пролив слезу о горькой участи больной супружницы – а чего не расчувствоваться, коли за это платить не надо, - решил он вить гнёздышко со спортсменкой и растить своё потомство.
Всё бы ничего, да за месяц до родов узнаёт молодуха, что муж ёйный – вот, старый козёл! – всё же бывает у старой жены и поддерживает её…Морально или физически не знаю, Колян. Не стерпела такой подлости молодуха и закатила грандиозный скандал, а моя Нинка тоже завсегда мне на голове тарелки бьёт, если узнает о моих общениях с прежними подругами. Через месяц, разрешившись от бремени, спортсменка…померла! Врачи, а клиника была одной из лучших в Штатах, установили причину смерти.
Как в насмешку, это был диагноз его бывшей жены. Банкир, конечно, на дыбки и подал в суд на эскулапов… Ага… у них традиция такая национальная: дал в зубы соседу, чтоб на жену чужую не заглядывался, - в суд; собаку приятеля обгавкал – возмести моральный ущерб и собаке и хозяину; сослуживице комплимент кинул – год тюрьмы за домогательство. Теперь демократы и нас пытаются к таким порядкам приучить. Представь, Колян, какая жизнь начнётся, а? Ни на кого не плюнь, ни, чисто по-русски, словом не приласкай – без штанов останешься!
Слухайте, ядреный костыль, далее! Подкрепил он свои требования множеством справок, что новая жена до родов была абсолютно здорова. А как же? Оно и в свободной Америке так: без бумажки ты – букашка! Но медиков на мякине не проведёшь! Они тоже оказались не лыком шиты: провели независимую экспертизу, работёнку подкинули разным биологам да генетикам. Выяснили-таки, заразы въедливые, что в нашем теле есть белок, который, как магнитофончик, записывает, что с человеком, значит, происходит. Особенно это касаемо энтого самого дела – секса. Сидит в нас такой стукачёк – ну, чисто вражеский шпиён! – и отстукивает телеги на своих хозяев: стук- стук, Штирлиц докладывает Юстасу…. Да, и в тебе он есть, Серый, не сомневайся! А этот заморский ловелас какое-то время предавался греховной любви с обеими дамами, чтоб, значит, и жена не знала о его похождения, и с любовницей шуры-муры водил.
Куролесил наш развратник и не догадывался, что своими руками…не руками, конечно, а другой частью тела, он надевал на красавицу-спортсменку белые тапочки. Представь, какой шпионский детектив получается. Стукачок жены передавал через мужика диверсанту любовницы мину замедленного действия, и она сработала, зараза, из-за переживаний молодухи и тяжёлой беременности. А банкир хренов, не солоно хлебавши, вернулся к прежней жене с младенцем на руках. Теперь он не ищет забав на стороне, избави Бог!
Прочитал я эту статейку, мужики, и глаза на лоб полезли – какую каверзу Бог подсунул человечеству, а? Присмотрелся я к своей супружнице и смекитил: забугорные гиппократы попали в самое яблочко! Раньше моя Нинка была стройной и лёгкой, как пёрышко, а теперь откуда что взялось: и телеса, и окорока появились. Одного хлеба жрёт две булки в день – на неё только и работаю! Это она через меня, значит, подхватила заразу от моей зазнобы-поварихи Дашки из диетической столовой. Та, как на меня в порыве нежности свою стройную ножку положит, чувствую, мужики, раздавит к чертям собачьим! Просто, помираю от удушья! А она, дура, думает, что я от любви к ней глаза под лоб закатываю и дышу через раз.
А вчера Петрович позвал выпить с устатку,а я не хочу, хоть ты тресни! Аж изжога началась от одной мысли про бутылку… Представляешь? Раньше слюнки текли – теперь изжога давит! Ну, думаю, опять происки высших сил: Нинка, лахудра, переспала с соседом Федькой. Он, с недавних пор, язву желудка получил и теперь – к рюмке ни-ни. Прихожу домой и с порога ей:
-Ну, шалава, ещё раз к Федьке в постель прыгнешь – убью!
У неё аж глаза куда-то на макушку переползли:
-У тебя чё, Иван, белая горячка?
-Не прикидывайся, лярва! – говорю. - Всё знаю – наука доказала.
-Какая-такая наука?- наступает она на меня. Что ей, бабе-дуре, объяснять высшие материи – не поймёт! Я стучусь к Федьке в дверь. Открывает любовник хренов: морда сжелта, майка с дырой, трико поношенное.
-Ты, Казанова желтомордая! – говорю ему. – Подойдешь к моей супружнице ближе, чем на десять метров, - евнухом сделаю! Из-за тебя, язва прободная, я выпить с хорошими людьми не могу. Теперь дружбаны подумают, что я их не уважаю, зазнался. Он глазами хлоп-хлоп – показывает, что не при делах. Ткнул я ему в морду кулаком и вернулся домой. а на душе -то не спокойно. Вот, маракую я, мужики, - правы за бугром, что вводят моду на мораль: вред от этого прелюбодеяния преогромный!
В это время мимо моего дирижабля, игриво помахивая хвостиком-обрубком, прошла пуделиха. Коболино мой взвыл от страсти и так дёрнул меня за поводок, что я оторвалась от столба и, болтаясь из стороны в сторону, как лист на ветру, полетела за ним, печально думая:
«Настаёт, видимо, конец света, если наши мужики серьёзно рассуждают о таких вещах и думают соблюдать законы Божии! Эх, жаль не смога я своему резвунчику подходящую подружку подыскать – не успеет, бедняга, собачьим счастьем насладиться!»