Неторопливо переворачивая яркие страницы каталога, дамочка возраста, может бальзаковского, а скорее «бальзамовского», учитывая внешнюю противоречивость неестественно молодой гладкой кожи и деформированных годами суставов пальцев, вздохами сопровождала каждый рассматриваемый товар.

- Этот тоже не подходит, да и слишком дорогой.

- Вас интересует что-то конкретное? – менеджер-консультант по продажам роботов, если верить надписи на его бейджике, смоделировал на своем лице готовность выполнить любой каприз дамы в пределах своей компетенции и имеющегося товарного ассортимента.

- За абстрактным я бы сюда не приперлась, - женщина захлопнула каталог и небрежно швырнула на столик, - мне нужен робот, способный обучить хорошим манерам и какому-нибудь иностранному языку моего оболтуса.

- А возраст вашего, э-э…

- Полтора года.

Искреннее удивление продавцу моделировать уже не пришлось. Клиентка это заметила и усмехнулась.

- Речь идет не о ребенке, а о попугае. Ввиду моей постоянной занятости, - она внимательно осмотрела свежий маникюр на своих руках, - птичка целыми днями предоставлена сама себе и ее поведение в последнее время вызывает у меня беспокойство. Ну, вы меня понимаете?

- А как же, конечно. Тлетворное влияние улицы и …

- Да, что-то в этом роде, только не улицы, а телевизора. А он, сами знаете, ничему хорошему не научит. Ну, так как насчет робота-учителя?

- Есть один вариант. Модель французской сборки. Недорогая. В качестве учителя манерам может не вполне соответствует вашим требованиям, но есть одно преимущество. Робот знает птичий язык. В него заложены данные по пяти тысячам видам птиц, в том числе и по попугаям. Если вас устраивает подлинный французский плюс …

- Мне подходит этот вариант, беру, – перебила менеджера дамочка, извлекла из сумочки кредитку и визитную карточку,- доставьте по адресу, указанному последним. Это мой загородный дом. Там нет телевизора.

***

Попугай сидел на жердочке в клетке, уныло разглядывая в зеркале свое отражение. Полутора лет жизни ему хватило для того, чтобы в достаточной мере пресытиться собственной неотразимой красотой и перестать ею восхищаться. Теперь он скучал, лишенный единственно настоящей радости в жизни - телевизора. Вид из окна и это, чертово зеркало, не способны заменить разнообразия красок и звуков, воспроизводимых «волшебным ящиком». Он даже не стал особо реагировать на зычный голос хозяйки, вернувшейся после многочасового отсутствия.

Хозяйка, судя по всему, пришла не одна. В прихожей прозвучало несколько фраз, произнесенных кем-то посторонним. Спустя минуту, в комнату вошло блестящее металлопластиковое существо и вежливо по-птичьи проворковало:

- Здравствуйте, меня зовут Жульен, а Вас как?

Даже если бы у попугая были когти на крыльях, и он крепко держался за жердочку всеми четырьмя конечностями, то все равно бы свалился с нее ошеломленный увиденным и услышанным. А если птица поддерживает равновесие только одной лапой, вторую поджав под себя, как и полагается психически уравновешенному попугаю, то оверсолт становится просто неизбежным.

Несмотря на конфузное падение, воспитанный на боевиках и криминальной хронике, пернатый попытался быстро «взять себя в руки». Стряхнув с перьев просяную шелуху и уняв дрожь в лапах, он пристально уставился на незнакомца. Прокрученные наспех в памяти многочисленные художественные образы выдали только одно совпадение: Терминатор! От ужаса он произнес, точнее, прокричал это слово вслух.

- Нет, нет, я не Терминатор, - поспешил успокоить птицу робот, - меня зовут Жульен, я не причиню Вам никакого вреда. Так как Вас зовут?

Имя Кеша попугаю не понравилось сразу, и он придумал себе другое, вычленив из всей абракадабры первых запомнившихся звуков и слов наиболее, на его взгляд, приемлемое и достаточно симпатичное, под стать внешнему облику. Хозяйке предпочел об этом не сообщать и продолжал откликаться на прежнее. Благо из-за ее постоянного отсутствия данная процедура его не особо угнетала.

- Перекунчила, мое имя! И давай, приятель, перейдем на «ты», - попугай сделал пару глотков из поилки, и окончательно успокоившись, попросил, - открой клетку, мне пора кости размять.

Чувство удивления, впрочем, как и другие, не присуще роботам, иначе Жульен непременно бы испытал его. Перерыв базу данных имен всего мира, а также кличек, он не обнаружил в ней хоть сколько-нибудь похожего, и на всякий случай переспросил. Через несколько секунд база пополнилась новым объектом, а клетка опустела.

- Вижу, вы уже познакомились, - хозяйка дома заглянула в комнату, «на ходу» застегивая куртку, - мне нужно покинуть вас на какое-то время. Жульен, я надеюсь, вы меня не подведете и сделаете из Иннокентия порядочного и образованного молодого попугая. Дверь захлопнулась.

-Перекунчила, а что означает - Иннокентий? – робот повернул голову в сторону птицы, сидящей у него на правом плече. Тот лениво отмахнулся крылом.

- Не обращай на нее внимания, это возрастное, переклинивает иногда. Я уже привык. Скажи лучше, что ты со мной должен сделать?

- Обучить хорошим манерам поведения и французскому языку.

- Зачем ей это понадобилось? В этом доме никогда не было гостей, тем более французов. Она и сама здесь нечастый гость. Перед кем мне «мерсикать»?

- У нее есть желание свозить тебя в Париж, к друзьям. И тебе нужно как следует постараться, чтобы не ударить «в грязь лицом». Оттягивать начало процесса обучения не будем. Приступим сию минуту, месье. К тому же одно слово тебе, как я понял, знакомо.

Попугай хитро взглянул на робота и не стал возражать. В течение десяти минут они отрабатывали произношение основных слов «вежливого словаря». «Мерси» сменялось «бонжуром», «о рэвуар» плавно переходил то в «силь ву пле», то в «пардон». Произношение, присущее носителям данного языка и легко копируемое Жульеном никак не давалось Перекунчиле. Наконец, он возмутился.

- Это какое-то издевательство! Не хочу умереть до Парижа, да и в Париж тоже не хочу. Хочу на свежий воздух!

-Хорошо, не волнуйся, - не заметив подвоха, Жульен вынес птицу на улицу. Попугай стремительно взлетел на крышу беседки.

- Вот она – свобода! Свободу попугаям! Жульен, это не мои слова, я цитирую. Классиков!

Робот, проанализировав ситуацию, понял, что допустил грубую ошибку, выпустив одомашненную птицу на лоно дикой природы. Этот говорящий комок перьев ловко провел его, опустил, выражаясь вульгарным языком, ниже …калькулятора.

Не надеясь образумить потерявшего эмоциональный контроль пернатого свободолюбца, наставник-неудачник выудил всю имеющуюся информацию о последствиях данного поступка и обрушил ее на попугая всей мощью педагогического многовекового опыта и авторитета. Это помогло! Перекунчила поостыл немного, но полностью сдавать свои позиции не стал, предлагая компромисс.

- Хорошо, Жульен, я вернусь, и мы продолжим бонжурить. Но только при одном условии. Ты позволишь мне слетать до озера и обратно. Столько раз видел по телевизору всякие водоемы, а воочию ни разу!

- Пойми, глупая птица, ты не умеешь ориентироваться на больших природных территориях. Кругом деревья, кустарники, масса строений. Заблудишься, едва отлетев на пару сотен метров.

Попугай понимал, что робот его не обманывает, но и расставаться с мечтой не хотелось.

- Я придумал! Ты меня будешь звать, и я прилечу на твой голос. У меня со слухом проблем нет. Как тебе такой вариант?

- Не получится. Обрати внимание, кругом сотни птиц, каждая из которых, не желает уступать никому в своем красноречии. Ты сможешь определить мой, даже самый распопугайский голос, среди такого количества звуков? Полагаю, что нет. Ведь они все похожи.

- Не обольщайся, Жульен, твои фальшивые трели я услышу за километр. Их ни с чем не спутать.

- Как фальшивые? Это исключено. Я являюсь эталоном французского качества!

- Возможно, но птичья программка в тебе явно нелицензионный контрафакт.

Он взмахнул крыльями и, вырисовывая в воздухе траекторию свободы и безрассудства, исчез за горизонтом.

Робот поспешил следом.

Притягательную магию воды попугай испытал на себе, едва достигнув поверхности озера. После непривычно долгого перелета ему нестерпимо захотелось пить. Даже шум мотора, проплывавшего мимо катера не пугал его. Не сумев оценить своих способностей в плане утоления жажды из огромной природной поилки, Перекунчила уверенно приводнился и начал жадно заглатывать прохладную, без противной хлорки воду, не заметив накатывающейся на него волны после прошедшего рядом самоходного средства.

Для маленькой птицы размер такой волны вполне сопоставим с цунами и, посему через мгновение его крохотное тельце сначала обняла, а потом и обожгла одна из самых загадочных и опасных на земле стихий.

Такой поворот событий застал попугая врасплох и, повинуясь инстинкту самосохранения, он неосознанно затрепыхал крыльями, надеясь взлететь. Но тем самым лишь усугубил ситуацию. Перья на крыльях намокали все больше и больше. Вот, уже только голова осталась над поверхностью воды. Силы иссякали, от холода начали проявляться первые судорожные спазмы в теле.

Попугай, молча, вертел головой в разные стороны. Блеск в его глазах тускнел. Ему стало жалко себя. Он один, вокруг ни души: ни Жульена, ни хозяйки, никого.

Вдруг над ним что-то просвистело и совсем рядом шлепнулось. Перекунчила вытянул шею и увидел, что его несет на какой-то разноцветный небольшой предмет, торчащий из воды.

Какое счастье, что в свое время он предпочел передачу «Диалоги о рыбалке» этим нудным общеобразовательным каналам! «Да это же, поплавок!» - мгновенно осенило его. Критическая ситуация, в которой он оказался, породила не только панику, но и пробудила к жизни, задремавшие было в нем интеллектуальные способности. Оказавшись невдалеке от рыбацкой снасти, он набрал побольше воздуха, и … ушел под воду.

Оставалось только определить правильное направление движения и не потерять из виду крючок. Но для этого нужно открыть глаза. Страх мешал ему это сделать, но усилием воли он заставил себя, и чуть не захлебнулся от представшей перед ним картины. Всего в нескольких сантиметрах от него находились и леска с грузилом и крючок, на котором безропотно повис дождевой червь, и … то, кого он не ожидал увидеть. Хотя, должен был предполагать, что такое иногда встречается на рыбалке. Рядом с крючком находилась самая настоящая рыба. По ее поведению попугай понял, что она сию секунду намерена отведать червя. Надежда на спасение тонула вместе со своим обладателем. Из последних сил, всем своим телом, он сделал отчаянный рывок вперед, наперерез рыбе.

Та среагировала на движение птицы, и …замерла на месте от изумления. Она увидела перед собой какого-то непонятного зверя, небольшого, но с решительным и безрассудным взглядом, который несся прямо на нее, раскрывая, то ли пасть, то ли клюв. И само неожиданное появление этого «чудища», и его внешний облик вызвали у рыбы такой страх, что она напрочь забыла о предполагаемом обеде, и все ее инстинкты подчинились только одному желанию – самой не стать обедом для этого животного.

Рыба настолько запаниковала, что никак не могла двинуться с места. Все ее двигательные рефлексы «работали вразнобой». Тело извивалось, как и положено ему природой для движения вперед. А вот почему плавники начали вращаться как лопасти винта у теплохода, дающего задний ход, пожалуй, она сама не смогла бы объяснить. И чем больше ей приходилось совершать эти «холостые» движения, тем быстрее она это делала. И в тот момент, когда она уже была готова от ужаса разрешиться преждевременным икрометанием, «чудище», вдруг исчезло из ее поля зрения. Причем, вместе с червяком.

В те секунды, когда рыба выполняла свои замысловатые «кульбиты», Перекунчила не обращал на нее никакого внимания. Он видел перед собой совсем другую цель. Крючок. Спасительный кусочек металла, который должен был помочь ему выжить. Совершив свой последний рывок, он по инерции подплыл к крючку, схватил своим клювом его в том месте, где тот был привязан к леске и …со всей силы дернул вниз. Получилось не так, чтобы сильно, как у рыб, но поплавок, все же, ушел под воду. Попугай начал безудержно дергать леску, понимая, что воздуха осталось совсем чуть-чуть, и он может не выдержать. И когда дыхательный рефлекс «потребовал» от мозга начать процедуру вдоха, и закончить, тем самым, мучения несчастного, в этот момент «могучая сила» извне вынесла птицу из водных глубин.

Зная, что полет будет недолгим, Перекунчила поспешил открыть глаза, дабы попытаться сориентироваться в пространстве. В нужный момент он приоткрыл клюв и выпустил леску. Будет ли его посадка «мягкой», теперь зависело от воли божьей. Похоже, судьба еще не достаточно потешилась над ним. Едва скорость полета уменьшилась, как он прямо перед собой разглядел контуры нового препятствия. И, исходя из того, что попугай был не в состоянии управлять своим полетом из-за насквозь промокших крыльев и хвоста, встречи с этим препятствием ему было не избежать. За доли секунды до столкновения он ясно различил, что же на самом деле за преграда оказалась на его пути. Перекунчила успел только удивиться этому открытию, а дальше.… А дальше, со всего маху врезался в … рыбу, сушившуюся на солнце. Скорость полета была не слишком маленькой, а потому его клюв и когти полностью вонзились в рыбную плоть.

Рыбак успел сплюнуть от досады, что улов сорвался с крючка. Но через мгновение его взгляд замер на самой крупной рыбе, которую он только что повесил на просушку. Точнее, на том, кто на нее набросился. Кто или что это было, он сначала не разглядел, но повадки этого «монстра» явственно выдавали в нем какого-то кровожадного, хоть и мелкого хищника. Учитывая, с каким остервенением этот зверь вгрызся в рыбье тело, рыбак даже слегка «струхнул».

Перекунчила приоткрыл глаза, хотел повернуть голову – не получилось. Клюв прочно увяз в мякоти.

-Наверное, насквозь, проткнул, - подумал он. – Ладно, хоть жив остался. Попытался пошевелить когтями – та же ситуация. - Во, влип. Как же выбраться?

Попытка «размять» крылья удалась немного лучше. Солнце успело их слегка подсушить. Он потряс ими, большей частью впустую», но от нескольких капель лишней воды избавил.

Надо немного подождать, обсохнуть, - решил попугай, но вовремя вспомнил, что он здесь не один. И рыба тут была ни причем. Главная угроза теперь могла исходить только от рыбака. Перекунчила, поднатужившись, вытащил клюв из успевшей просолиться рыбьей плоти, стряхнул прилипший кусочек соли. Затем осторожно повернул голову в сторону, где, предположительно, должен был находиться человек. Растерянный вид рыбака его немного удивил. Тот стоял в нескольких метрах и не решался подойти.

-Может это и к лучшему, - Перекунчила уверенно посмотрел на мужика.

- Ну, вот, и меня заметил,- ужаснулся рыбак, - сейчас точно набросится. На всякий случай, он сделал пару шагов назад.

Помимо сообразительности, которой попугай сумел отличиться за эти несколько минут, он решил, что пора бы проявить на практике знания хороших манер, полученных от робота. Надо же как-то сгладить столь щекотливую ситуацию.

Аккуратно вынув когти из рыбы, примерно наполовину, он медленно, дабы не провоцировать человека, без лишних движений, стал спускаться, точнее, съезжать вниз по ней, портя структуру филе глубокими бороздами. Когда закончилось не только рыбье тело, но и хвост, попугай шлепнулся на песок. Рыбак напрягся. Вид истерзанной когтями плоти так напугал его, что неуправляемое мозгом воображение дорисовало потоки крови, стекающие с бьющейся в предсмертных конвульсиях несчастной рыбьей тушки. Ноги мужчины подкосились.

- Кажется, мои действия его немного напугали, - Перекунчила не спеша двинулся к человеку, - нужно срочно извиниться. Подойдя ближе, чтобы рыбаку лучше были слышны его самые искренние извинения, он прокричал наиболее запомнившуюся из этикетного лексикона фразу:

- Пардон, месье!

Сегодня он часто произносил это словосочетание под чутким присмотром Жульена, но так как сейчас – никогда! От скопившихся в клюве остатков воды у него получился настоящий французский прононс. На долю секунды попугай испытал такое восхищение, какого не испытывал даже от созерцания себя в зеркале!

Он уставился на рыбака в ожидании принятия извинений и подтверждения урегулирования конфликта.

- Чё-о-о? - Только и успел вымолвить мужчина, перед тем, как его взгляд потерял всякую осмысленность, а черты лица сгладились как у покойника. Мгновения спустя его тело медленно падало в обморок, подминая под себя стебли разросшегося прибрежного камыша.

- Надо же, какой впечатлительный?! – Перекунчила прочистил когтем свой клюв от остатков рыбьего мяса и воды. – А еще рыбу сырую ест. Живодер!

И он поплелся по тропинке в сторону поселка, выставив крылья под скудные лучи августовского солнца.

Робот неподвижно стоял на берегу озера, извлекая из себя звуковые потоки, соответствующие, в его понимании, настоящим птичьим переливам. А вокруг него природа молчала.

- Хорош кукарекать, Жульен, - попугай не столько взлетел, сколько вскарабкался на его плечо, - всю рыбу…, тьфу, всех птиц распугал.

-Почему так долго, Перекунчила? Нам пора продолжать занятия. Обещал, значит держи свое слово.

- Пардон, Жульен, задержался немного. На рыбалке, с мужиками.

-Где, где?

И тут, по всей видимости, попугайский адреналин закончился. Всплывшие в памяти события последнего часа заставили его нервно задрожать. Он жалобно пропищал:

- Жульенчик, миленький, мне холодно, отнеси меня домой, пожалуйста.

Робот взял его своей крупной ладонью, включил функцию обогрева и направился к дому. Успокоительное и ласковое тепло разнежило попугая и сквозь подступающую дремоту он, едва слышно пробормотал:

- Жульен, а как будет по-французски: «Будьте любезны, помогите, пожалуйста, я не умею плавать»?

Ответа он уже не слышал. Ему снилась Эйфелева башня, увешанная спасательными кругами…