ВОСПОМИНАНИЯ С ТРУДОМ.

Из «семейно-исторических» бесед с мамой.

1 РОДИЛСЯ, И - НА ВОЙНУ...

- …Новороссийск бомбили регулярно, с немецкой точностью. Ровно в восемь утра слышится гул. Все бросаются в укрытия. Волна за волной, ряд за рядом…
- А в Крымскую то вы как попали?
- Папа, дедушка твой перевелся на крымский винзавод. Оттуда почти сразу –
в ополчение…
- Мам, а мы, то есть, вы с отцом?...
- Да, да, сынок, ты уже был «в проекте»… Мы с твоим отцом пожили немного вместе... Остались в Новороссийске, а потом все равно в Крымскую. Отца мобилизовали … А я (смеется), ну, мы с тобой – в Крымскую.
-А потом?
-А что потом, сынок? Жили под немцами… Тебя родила… Болела очень...
И ты дохлый был… Такой дохлый… Бомбежки… С тобой бежишь в подвал, из подвала… Я худая такая, болела, кормить тебя нечем, ты орешь… Тетки разные мне со всех сторон: брось ты его, не выживет он… Ты, мол, еще молодая, нарожаешь… Кормили тебя кукурузой, нажеванной… в тряпочке. Молока не было…
- Получается, родился я, и сразу - на войну…
- Ну, получается так, сразу под артобстрелы…
- А немцы сильно вас доставали?
- Они… очень надменные такие…, комфорт страшно любили. Управа у них была в самом центре, в хорошем здании … Много наших… их обслуживали: стирали, убирали, ремонты всякие…
- А по домам расселялись?
- А как же … Так там еще ж румыны были. Немцы с ними в одних домах не жили. Если немец идет…, видит румын во дворе, то не будет заходить. Так мы пользовались. Старались, чтоб румына на постой… Жил у нас один. Красавец , статный такой. Когда уже немцы уходили, а потом и румыны… так соседи его просили остаться. Хороший был человек. А я была молодая, красивая, хоть и жизнь тяжелая… Никому такой жизни не пожелаешь. Как люди все терпели?...
- Мам, вы же с бабушкой и Томкой жили? Как с голоду не померли?...
-Та как… Работали за еду. Да и постояльцы… Зиму тяжко было… А с теплом то уже веселее стало… Немцы, когда уходили, народ - такой, что работать может - согнали школу. Приготовили с собой забрать. Кто ж им там подштаники стирать будет? Привыкли тут уже… Ну, и так… баб молодых подбирали… полезное с приятным…
- Ты же с маленьким…
- Ну, так слушай… Вот им, как уходить… С утра начали сгонять… И меня из дому все ж зацепили…
- А я!?...
- Ну так я и говорю, куда ж я без тебя… Я все время тебя с собой… как с писанной торбой… Нас туда всех и собрали. В зале сидим… кто как…
- Прикладами?...
- Та нет, чего там… культурно. Даже, если кто чего там забыл, отпускали домой… На работу же люди собирались… не сбегали…
- Ну?
- Что ну? А потом, чтоб не разбежались, или еще чего… приставили охрану.
- А ты?
- И я там. Бабушка твоя пришла, в ворота кричит мне: давай, мол, я с тобой…
Она меня очень любила, да и ты еще тут. Мне, конечно, тяжело было… Но, молодость – ничего не боялась… Маме, ну бабушке, говорю: «Ты что? А Томку на кого оставишь? Ей же, тетке твоей всего тринадцать было… В общем, бабушка одумалась, но плачет: « Куда ж ты с ребенком то? Пропадешь…» Крыша, как сейчас бы сказали, у всех ехала…
- Ушла бабушка?
- Ну да. Ближе к вечеру уже и ты орешь, голодный. И народ там стал как то волноваться: что будет? Я хожу, трясу тебя, успокаиваю… А тут дед какой то рядышком. Говорит: «Дай-ка мне его…» Взял тебя, положил так на колени… гладит…Ты и затих потихонечку, уснул… Дедушка этот мне и шепчет… Он оказывается тут при школе плотничал… Его так вместе о всеми и закрыли тут, когда работал… Так вот он меня и направил. Там у него мастерская… окошком как раз на соседний двор… Я - туда с тобой, окошко открыла… Хорошо, не высоко . Так тебя с окна и спустила… И сама…
- А как же охрана? Не заметили?...
-Хм… охрана… (усмехается) Они ж не военнопленных охраняют, а баб полудохлых…
- Да, досталось тебе…
- Да… так слушай дальше. Подбираю я тебя, и через двор этот на улицу…
А пока то, да се, на улице – комендантский час. С этим у них строго было…
-?!
- Да… Всякое было, если кто попадется… Ну так вот, выходим мы с тобой со двора… А тут, как на ловца и зверь…
- Немцы?!
- Ну да, я тоже подумала. Солдат идет… вроде как полицейский… Сумерки уже… Я обомлела вся. И тут присмотрелась … Знаешь, лицом как будто бы русский… Была ни была! Я к нему: мол, не проводите ли меня до дому, задержалась тут по делам… Ну он меня как бы «под ружьем» и проводил… до самого дома… И как я сообразила быстро. Прижмет, так сообразишь…
- Ну, мама, прямо блокбастер настоящий…
- Что?
- Ладно, мамуль, я тут тебя утомил расспросами, отдыхай…
- Ну давай сынок, тоже … Трудно все вспоминается… Когда что было? Путаешься. Как ни будь еще посидим, расскажу, как ты чуть не помер…
Слава Богу живой остался…
-И правда, Слава Богу!... Так я пойду?
- Да, сын, я ж тебе не договорила про этот мой побег…
- Что, еще не все тогда закончилось?
- Ну, конечно… Он меня, этот полицай вел когда, немцы, что из охраны, или с окон управы заметили… в общем, видели они меня … Я так думаю. Потому, что смотрю в окошко: они прямиком к нашему дому…
- Может, кто донес?
- Та нет, кому там надо… Немцы – они дотошные. Как это ушла? Надо вернуть! … Я и тут успела придумать… Тебя бабушке, а сама – в коридор…
Я как раз туда, а они – с улицы. Темно ж в коридоре… Шаль накинула… Как старушка, согнулась, и - мимо них… Они ж не думали, что их тут ждут… Бегу огородами… и до рынка… А там у знакомой… Рисковала, конечно… А как стемнело совсем, Томка за мной и прибежала… Жутко ругались они… Но обошлось как то. Им уже было не до нас. Это они по инерции… Порядок соблюсти...
А ночью они ушли… Следующей ночью и румыны за ними… Слава Богу!
- Ты хотела про меня… Как я чуть не умер…
- Ну да… Так вот, те ушли, а пришли наши. И стали всех грузить на машины и вывозить… Думали, что бои будут переменные… «Голубая линия» там за Крымской… Вот, чтобы население не пострадало…
- Да, сейчас бы так заботились…
- Да. Ну, так о чем я? А… Ты сильно заболел. И врачи ж там были уже: ничего определить не могут…Так могли бы остаться, не ехать, но тябя же куда то надо дальше показывать, лечить. Бабушка с Томкой остались…
А я сижу в машине, чувствую вдруг: ты так потяжелел…, ну, просто нет сил тебя держать… И опять повезло на доброго человека. Остановились в станице, под Кропоткиным где-то. Старушка незнакомая… из беженцев. Говорит: «Давай я тебе перед иконами его заговорю. Может молитва и поможет… Я сразу узнаю: жилец, так жилец, а нет, так … В доме, где ночевали, как раз иконки… Она нас из комнаты всех выпроводила и с тобой молилась… долго так… Открывает двери, улыбается…
Тебя на руках держит: «Будет жить! Будет! Дал Господь…» Представляешь, ты полегчал сразу как-то, и пошел на поправку… Потом в Ставрополь приехали, лечились еще…
- Да, мамочка, намаялась ты… Интересно: молитвы помогли, или руки у этой бабушки были целебными?
- А может, сынок, это Господь так решил, чтобы ты остался на этой земле жить…
- Да, история… Спасибо тебе, мамуля. Жаль, что бабушку ту не смогу поблагодарить…
- Почему? Можешь. Относись к людям по-хорошему, не делай зла…
- Я постараюсь, мамочка. Ну, я пошел, пока.
- Пока, сын.