А через два дня офицер обрадовал русских поварих, сообщив, что украинские союзники согласились предоставить им два места в самолёте до Киева. Яна не обрадовала новость. - So, - тихо произнёс он, опуская глаза, - Tomorrow you’re going away to Ukraine, and there to Moscow's reach. - Да, уж, рукой подать – два локтя по карте, а по земле добрая тысяча километров. Ян решил не продлевать контракт, и Вика гордилась своей победой. На одного наёмника меньше, а, значит, чья-то жизнь будет спасена. Ян и Виктория, как дети, держались за руки, вызывая добрые насмешки сослуживцев, а они счастливо улыбались в ответ, обещая узаконить отношения. Каждый из них говорил на родном языке в надежде, что собеседник поймёт его. - I’ll call you, get in touch via the Internet, write a letter. - Хорошо, я буду ждать. Кстати, чем займёшься дома? - We have a grocery store in Phoenix, but I want to have a personal business. - Какой бизнес? - Poultry farming. This is a lucrative business. - Ножки Буша? Ян от души рассмеялся, услышав знакомую фразу. - So, Russia is so called chicken leg quarters. What you gonna do in Moscow? - Восстановлюсь в институте. Выучусь на строителя. - Need a good builders in Arizona. - А может, я буду плохим строителем? - Is in Russia badly taught? - Учат хорошо, но у меня проблемы с английским. - And I for? - Хочешь увезти меня в Америку? - Do you agree? - Поживём-увидим. Надо испытать наши отношения разлукой. Иногда даже любовь не выдерживает такой простой проверки.
Уютный салон «Боинга», словно ноев ковчег среди разбушевавшейся стихии, успокаивал, как будто не было войны, нищеты, и то, что случилось вне этого салона, было кошмарным сном, который больше никогда не повторится. Большую часть пассажиров составляли покалеченные молодые мужчины, прибывшие на заработки в составе украинских войск. В проходе разместили несколько носилок с ранеными. Им повезло. - Вот так удача! – расплылся в улыбке белокурый сержант. – У нас девчата, весело будет! Вы в какой провинции служили? - В сорок пятой американской дивизии, - наобум ответила Рита, пытаясь отшить назойливого солдата. - Да ладно свистеть, наверное, в четвёртой снайперской лямку тянули. Признавайтесь, сколько бабла подняли. - Сколько подняли – столько подняли, лучше скажи, сержант, как тебе миротворческая миссия? - Какая там к чёрту миссия, сразу в бой послали. - А ты бы не пошёл. - Так они обещали заплатить. - Заплатили? - Нет, и я думаю, уже не заплатят, но рад, что остался жив. Лежачий больной застонал, перевернувшись на бок. - Заткнись, Дзвонык. Ты меня на войне заманал своей болтовнёй и здесь продолжаешь. Самолёт вырулил на полосу, разогнался и взмыл в небо. Пустыни в иллюминаторе уменьшились до размытого пятна и исчезли из вида. Они летели в родные края. Не верилось. Что может быть лучше возвращения домой после долгого отсутствия. Хотелось просто помечать о доме, родителях, и Вика закрыла глаза, чтобы никого не видеть, но мужской баритон помешал осуществлению её планов. - Девчонки, надо рассчитаться, мы не благотворительное общество. Усатый громила в синей униформе не шутил и не собирался уходить без добычи. - Как так? – удивилась Вика. – Командование уже всё решило. - Командование. Моя сладкая, на земле, а в небе всё решаю я. Надо заплатить за перелёт, иначе в Турции, на дозаправке, вас придётся высадить. Услышав слово «Турция», проснулась и Рита. - Вик, в чём дело? - Вот, требуют заплатить за рейс. - Хорошо, давай заплатим. Сколько мы должны? - Всего восемьсот долларов. После шопинга в американском магазинчике из заработанных на кухне денег осталась только половина требуемой суммы. - А четыреста пойдёт? – взмолилась Виктория, представляя рабство в турецком борделе. - Вы хотите, я из своего кармана покрыл недостачу? Неужели я поверю, что после службы у янки вы на мели? На ваше место в Турции возьмём наших солдат из госпиталя. Миротворец развернулся, намереваясь уйти. - Подождите, мы отдадим вам два новых телефона и планшетник. Предложение о натуральном обмене заинтересовало усатого. Он пощупал предложенный товар и небрежно разбросал его по глубоким карманам. - Тут и третьей части не выручишь, теперь они бывшие в употреблении. Давайте ещё двести бариков и в расчёте. - Но у нас больше ничего нет, - сорвавшимся голосом простонала Вика. Пожалуйста… Но значение волшебного слова громила не знал и даже не догадывался о его существовании в русском лексиконе. - Будем должны вам, мы обязательно найдём вас и рассчитаемся. Пожалуйста…. - Добрэ, ловлю вас на слове, - заключил миротворец и, выпятив брюшко, засеменил по проходу. Белобрысый ожил, выбрав уши Вики за стену плача. - Это прапорщик Нэпыйпыво, он нажился на войне, как никто другой. - Как это понять? - Продавал оружие и продовольствие повстанцам. - Разве так можно? - Войну и развязывают для этой цели. Одни нищают и погибают, другие – богатеют и процветают. Это Буш принудил нашего презика вступить в альянс. - Для чего Бушу война? - Чтобы не допустить обвала доллара и краха экономики штатов. Речь украинца тянулась, как песня, новые куплеты сыпались один за другим, без интервала. Скоро колыбельная песняра убаюкала Вику. Ей приснилась пустыня. Будто Али просит воды, а она сама пьёт и не может погасить жажду. Бутылка не кончается, живот становится объёмным. Захотелось в туалет. Она нехотя встала, пробралась через носилки и зашла в заветную кабинку. Вика и не ожидала идеального состояния этого воздушного отсека: окурки, грязь, окровавленные бинты, использованная туалетная бумага украшали интерьер туалета, напоминая каждому посетителю об уровне культуры воинского контингента. Она поправила волосы, отворила дверь, намереваясь выйти, но от сильного толчка отлетела к стене и ударилась головой о зеркало. - Что вы тут делаете? – возмутилась Вика, гневно глядя на прапорщика. - Как, что, за долгом пришёл. Миротворец спокойно запер дверь, тесня девушку внутрь туалета.. - Мужчина, мы уже, кажется, объяснили, что у нас ничего нет. - Ты уверена? - На все сто. - А я вот нет, - занервничал прапорщик, нагиная голову жертвы к умывальнику. – Всё, что требуется от тебя – постоять в такой позе пять минут. Резко повернувшись, она попыталась вывернуться и ударить громилу, но тот ловко перехватил руку и заломил за спину. - Ты же сама просила, повторяя сто раз это идиотское «пожалуйста». Вот и я прошу то же самое. Пожалуйста, я полгода не был с женщиной. Находясь в тисках кредитора, девушка не имела выбора и, тем более, права голоса. Миротворец вошёл нагло и грубо, не считаясь с женской физиологией, и почти сразу опорожнился, вылив полугодовое воздержание внутрь жертвы. - Вот так, так! Умница! – захрипел вояка. Она попыталась освободиться от железных тисков, но мучитель продолжал движение, постепенно увеличивая темп. Громила навалился всем телом, и, чтобы как-то удержать равновесие и не упасть, ей пришлось крепко обхватить умывальник руками. Скоро ощущение стыда и отчаяния сместилось на задний план, уступив место добрым эмоциям. Орудие намеренно тёрлось у входа в лабиринт, ещё больше заводя её. Громила уже не казался таким жестоким и свирепым. Жертва подалась навстречу орудию, а наводчик рванулся вперёд, подхватив налету её страстное желание. Оргазм произошёл почти одновременно. Служивый и не думал выходить на поверхность, забыв своё добро в гостях, а она надрывно застонала, захваченная горячей, сладкой волной, ранее неизведанного неземного блаженства.
- Где ты была? – протянула Рита, пытаясь оторвать голову от мягкого кресла. - Отдувалась… - Это как? - Помнишь, на аэродроме ты отдувалась за двоих, теперь мы квиты, а, значит, благополучно доберёмся до конечного пункта. Однако, самолёт не приземлился на дозаправку и в аккурат доставил наших героинь в стольный город Киев. - Нас обманули! – улыбнулась Вика, весело глядя в иллюминатор. - Хорошо обманули. - То есть? - Я тоже решила обмануться, увидев твои счастливые посоловевшие глазки. - И как тебе? - Высший пилотаж!
|