По пути
Возвращаться домой всегда волнительно, особенно после стольких лет, прожитых вдалеке от родины. Я собрал все вещи, прихватил пару книг почитать в дороге. Одну из них, на немецком, мне подарил профессор университета, в котором я учился. Вызвал такси, погрузил багаж и тронулся в путь.
За окнами проплывали улицы Мюнхена. Вот кафе, куда мы заходили с друзьями после лекций. Оно так уютно располагается в центре сквера, припорошенного осенней листвой и кажущегося таким одиноким в час, когда за столиками никто не пьёт крепкий кофе и пенное пиво.
Прошло двадцать лет с тех пор, как наша семья переехала в Германию. Тогда мне было десять лет. Мой отец часто рассказывал о Курске – городе, в котором мы жили. Он был военным, и в восемьдесят третьем году его перевели в ГДР. Через два года он забрал нас с матерью. В России у меня осталась родственница – Верочка, которая сейчас должна быть уже взрослой молодой девушкой лет двадцати. Мне очень хотелось после стольких лет повидать своих родных.
Я вспоминал слова отца, и думал о том, что меня ждёт дома. От этих мыслей на сердце становилось тоскливо. Какой я увижу свою родину? Мои русские друзья рассказывали о том, что происходит у них дома. Слушая их разговоры, я не понимал, что же их так тянет туда.
Поезд тронулся. Дорога бежала мимо небольшого луга, печального от осенней непогоды, издалека виднелось озеро. Привычные взгляду пейзажи... Больше меня интересовало иное. Я размышлял о том, как изменилась Россия, люди.
Что же стало с теми людьми, которых когда-то знали мои родители? Во все времена русский дух считался непреклонным. Думаю, так есть сейчас, и останется всегда.
Я смотрел в окно, незаметно для себя задумался о другой, русской осени. О её красках, о шуршании листвы под ногами, о запахах, наполняющих воздух. Всё это я смутно вспоминал из детства. Мысль о доме настолько завладела мной, что я невольно различал в баварских пейзажах ту далёкую Россию, которую я помнил из детства.
По пути я увидел католический собор. Дремота овладевала мной, и в вечерней дымке, сквозь пелену наплывающего сна, мне стало казаться, что я приехал домой. Этот собор с неясными издалека очертаниями напоминал мне о детстве, о наших с матерью приходах в церковь, где шла служба. Тогда меня поражали своды, казавшиеся мне, маленькому человеку, громадными и какими-то таинственными, иконы в блистающих окладах, умиротворённость молящихся людей. У матери была икона Спасителя. Закрываю глаза и вспоминаю печальный и светящийся лик, изображённый на тёмной от времени, казавшейся седой и громоздкой деревянной иконе.
Я дотронулся до небольшого крестика у себя на груди, подарка матери, и понял, что дом для человека - то место, где ему уютно не телом, а душой. Ради этого следует проделать такой путь.