Сэр Генри Д. не был ни бомжом, ни пьяницей. Он точно знал, куда и зачем идёт. Его мозг не был затуманен ни никотином, ни похотью. Он был тем человеком, кто сыграл одну из главных ролей в моей жизни, но чьего имени я никак не могла запомнить. Мы познакомились случайно и вели себя подчёркнуто равнодушно, как со всеми малознакомыми людьми. Мы боялись друг друга, но каждый ждал этой встречи, жаждал её, как измученный голодом пленник боится притронуться к еде. Он что-то рассказывал о погоде, о том, что в местах, откуда он пришёл, она всегда ясная, собаки не кусают людей, а люди не убивают друг друга. На самом деле он хотел сказать: «Я скучаю. Я безумно скучаю. Моё прошлое сделало невыносимым моё будущее. Я потерялся в карнавале чужих грязных ног. Я забыл про осторожность, про то, что нужно смотреть на дорожные знаки, чтобы не попасть в аварию». Сэр Генри Д. не был ни бомжом, ни пьяницей. Он был достойным человеком, но он исчез. Его жизнь растянулась на много лет, и чем дольше она тянулась, тем прозрачнее становился он. Когда мы встретились, он уже был на грани. На следующее утро его постель оказалась пуста.