Старушка К. села в потёртое кресло-качалку и, легко оттолкнувшись крошечными ножками от пола, привела несложный механизм в движение. Сколько усилий ей потребовалось, чтобы уговорить сына водрузить эту старую развалину на крышу дома, который, кажется, держится лишь на плечах, каждое утро распахивающих деревянные ставни окон навстречу холодному солнцу. Ведь когда-нибудь он не выдержит и развалится как карточный домик. Может быть даже сейчас, в эту самую секунду, крыша накренится под углом, несовместимым с жизнью и ритм сердца собьётся с привычного, когда злой рок откроет пасть и обдаст её горячим дыханием. Тогда пастельные краски утра станут ядовито красными, а младенец в соседней квартире разорвёт криком тишину. А может она не доживёт до этого момента. Дай Бог, чтобы так оно и было. Сын предлагал ей уехать, купить новую квартиру, но бесполезно. А тут ещё эта крыша! Ну и причуды бывают у стариков! В её возрасте каждое утро карабкаться по шатким ступеням – само по себе самоубийство. Отсюда и вида-то никакого – пара многоэтажек да озеро, давно уже ставшее болотом. Так он говорил. Она лукаво улыбалась и молчала. Ничего он не понимает в красоте. Сложно отыскать на Земле место, где она не побывала. Но всегда возвращалась сюда. В этот дом, на эту крышу, где само время пахнет лилиями. И прямо сейчас она понимает, что всё в жизни сделала правильно. И что умирать умеют все. А жить – единицы. Где бы она ни была, её всегда грело солнце. Не то, которое над головами, а то, что внутри. Везде была одна и та же земля. И лилии всегда росли лицом вниз, вдыхая смог чихающих машин, и тянули свои хвосты к бесконечным небесам в поисках живительной влаги.
Постукивая прозрачными каблучками по стеклянному облаку, пробежала лань. Едва не коснулась рогами посеревшей глади озера из гальки. Она оставила за собой тот звон, который обычно бывает, когда сотни глаз мертвецов, сброшенные воедино со стола Иуды, вдребезги разбиваются о деревянный пол. Разлетаются потом по всему миру, чтобы наблюдать за смертными душами людей. И никогда уже не получат их обратно владельцы.