Я был гением. Я мог спеть лишь одно слово, и люди смеялись, и вся планета ликовала от беспричинного восторга. Я пел другое, и люди бросались друг на друга с кинжалами от испепеляющей ярости. В единственной ноте, вышедшей из недра моего горла, я мог уместить целую человеческую жизнь, жизнь народа, весь окружающий мир замирал на мгновение в воздухе и тихо растворялся, опускаясь и обволакивая уши зрителей серебряным туманом. Зрителей замерших. Не смеющих шелохнуться. Я пел и люди рыдали. Самые закостенелые сердца вспыхивали и выжигали в груди зияющую пробоину, ибо нельзя долго держать сердце в холоде, однажды оно не выдержит и загорится с тройной силой и сожжёт вас изнутри дотла. И как это восхитительно приятно - ощущать, что внутри тебя горит, буйствует и плещет такая невероятная сила - огонь. Они рыдали неистово, и слёзы стекали по внутренней стороне их кожи, заливали кровеносные сосуды и разжигали бушующий внутри огонь ещё больше, ещё выше взлетали языки пламени, достигали горла и выплёскивались на окружающих. Однако глаза их не были красными, они сияли всеобъемлющим и всеохватывающим светом, ведь они плакали не от горя, но от просветления.
А я пел, и воздух, не выдержав, уже разлетался вдребезги к ногам людей, не обращающих на него никакого внимания. Если бы весь Мир накренился, и, расколовшись надвое, рухнул в бездну Небытия, одним своим голосом я создал бы новый, в тысячу раз лучше прежнего, Мир.
Но я нем. Люди больше не молятся на меня, не считают Богом. Я нем. Моя жизнь, моя страсть, моё призвание покинули меня и, будучи единожды прогнанным с пьедестала, рискуешь быть погребённым под толщей пыли, пепла и нечистот. Всё, чем я жил и занимался растаяло в тумане, подобно искрящимся мелодиям, вылетавшим некогда из полураскрытого рта Певца. Я, словно сломанная гитара, никчёмен и выброшен. Но музыкант управляет своей гитарой, а Голос повелевал мной. Люди любили и тянулись не ко мне, а к Нему, поднимались на цыпочки и вдыхали как можно глубже, стараясь уловить и удержать в себе все те волнующие переливы, которые Он щедро разбрасывал на головы зачарованной, сходящей с ума толпы.
И что делать мне теперь, ехать на самую высокую точку планеты и ринуться оттуда вниз, чтобы лёгкие разорвались от душераздирающего беззвучного крика, вырвавшегося из моей груди. А упав и растеряв остатки разума, подняться вновь и искать новую точку опоры, которая ещё и ещё раз будет уходить из-под ног, и я ещё и ещё раз буду разбиваться вдребезги и подниматься на ноги. Чтобы собрав себя из Ничего, обрести Всё.