XIII
Вход для такого крупного монастыря кажется несоразмерно малым. Ворота с тремя арками, боковые для пешеходов. Сверху ворота ступенчатые – по четыре симметричных ступеньки в обе стороны.
Но сразу за входом, до арки с колокольней, выгнулась ровным булыжником широкая городская мостовая. И кроны древних тополей её почти закрыли сверху. В губернских городах по этим мостовым проспектов бурлили некогда весенние ручьи усами у гранитного бордюра, пролётка по ночам в дожде стучала мимо дремлющих подъездов и афишных тумб. При этом мыслятся гранёные бутоны подснежников небесной синевы.
«Весна! Выставляется первая рама...»
Вход в монастырь дарит ещё одной поэтической картиной – вид на Тускарь сквозь арку Святых ворот, навевающий крымские впечатления роскоши, свежести и зелени.
Со стороны верхнего двора над аркой вполне современная наглядная агитация, неуместней которой здесь ничего не представить. Арка не очень высокая, еле проедет, всё забелено, оббитая штукатурка. Когда-нибудь тут «откроют» росписи. По бокам арки пилястры и на них опирается рельефный полукруг.
Гранёная тура, башня над аркой, со световыми прорезями, на оба двора смотрят прожекторы, вверху вместо купола – просто решётчатая оградка. Сюда легко попасть – обычная деревянная лестница провинциальных двухэтажных домов, но дальше – запертая дверь, а «Дуня уехала в город». Жаль, скорее всего, отсюда шло это:
– К наммм! К наммм!
Влево и вправо – двухэтажные постройки совсем не церковного вида. Второй этаж вытянут вверх, с высокими полукруглыми окнами. Нижний как будто бы сплюснут. В обе стороны от арки – по шесть рядов окон. Возможно, что всё это переделано на грани веков по типу домов главной улицы большого города.
Из-за большого уклона к реке под аркой в нижний двор набирается лесенка в десять ступеней. Поэтому снизу есть место ещё для полуподвала с окошками в косой решётке ромбиками, где сейчас под сводами пересыпают лопатами душистый золотой овёс.
На нижнем дворе, против арки, пересохший фонтан с неведомо зачем поставленными здесь белыми медведями с довоенной рекламы мороженого «эскимо». Они уже изрядно пооббиты, их даже можно спутать с моржами. Не здесь ли был пруд с чёрными лебедями?
Если встать спиной к входным воротам, то слева за невысокой кирпичной оградой – вроде сад, идущий по буграм и не имеющий конца. Мы его обходим поверху, где мазанка с бубновыми тузами на наличниках. Вправо от губернской мостовой, за небольшим, чрезвычайно аккуратным откосом и тополями, ряд красивых гражданских домов узкой линией спускаются к реке.
Ниже Святых ворот слева спускается вниз ещё длинное узкое строение попроще – без колонн и особых украшений. Узоры над подъездом чуть ли не из жести, а с противоположной каштановой аллее стороны вид вообще жуткий – окна то разбиты, то неряшливо заложены кирпичами. И тоже из-за разницы высот к реке набегает полуподвал.
В стене над полуподвалом виден ряд отверстий от балок, как будто сбоку что-то пристраивалось, ниже по склону – окна с арками разной формы и квадратные входы в помещение, затопленное водой, на сохранившихся дверях могучие засовы и петли «а ля» Собакевич. Парадности нет и в помине, хотя в этих окнах и входах – намёки на что-то иное.
Недалеко, в бурьяне и забвеньи, скелет маслозавода: горелый, весь в обломках железа, крыша провалилась. Но тоже щеголял когда-то наличниками окон и по углам узором кирпичей.
В обе стороны по буграм есть ещё разные домики неясных назначений, но явно древние. И надвратная церковь не зря же стоит параллельно реке?
По склону в кустарниках много дорожек, по ним наверняка тоже ездили экипажи. Видно, что когда-то были в хорошем состоянии, а сейчас заросли, и ручьями промыты колдобины до меловых плитняков.
Многое здесь непонятно, но спрашивать негде – забвение и заросли. И почти наверняка моё описание монастыря получилось бестолковым. Но, может быть, через несколько десятков лет кому-нибудь поможет и оно представить, что было на этом месте.
Конечно, здесь мало одного раза, и более-менее глубинное впечатление было в подвале с пузатой решёткой в ромбиках, да и то, наверное, из-за сводов и отчасти пивного запаха золотого овса. И – тот затопленный подвал, где арочные окна.
В путеводителе «Дороги к прекрасному» есть несколько строк о монастыре. Оказывается, для входящих в арке Святых ворот раньше возникал не крымский вид на долину Тускари, а храм, большой собор середины прошлого века. По описанию, он стоял в центре прямоугольной площади, покато спускающейся к реке, может быть, это на месте каштановой аллеи. Пишут про просфорню, корпус настоятеля, братский корпус, наверное, всё это и есть те дома, которые мы видели по склонам. Корпус настоятеля, скорее всего, у ворот, за рядом тополей. А братский корпус – не тот ли длинный дом за аркой, где внизу затопленный подвал? Просфорня где угодно может быть, хотя бы в той крепости с окнами-глазами над широченной пастью нижней арки... Есть у меня и ещё кое-что любопытное.
Это копии старых открыток с видом монастыря Коренной пустыни «в 30 вёрст отъ г. Курска». Непонятно, фотография это или рисованная картина. Точка зрения – снизу от Тускари, несколько севернее, вверх по течению.
Прежде всего, виден исчезнувший собор. Без всяких куполов, он весь остроконечный – четыре малых шпиля и большой, центральный, похожи на острозаточенные гранёные карандаши. Под карандашами к северу выходят три островерхие кровельки, наверное, такие же были и к югу. С восточной стороны между кровельками полукруглый выступ. Храм высокий, узкие щели окон под самыми кровлями. Храм вроде крепости, был недоступен снаружи, хотя зачем бы это в прошлом веке? Наверное, традиция.
Ещё интересней, что слева от собора (если стоять лицом к реке) уступами до самой Тускари уходит вниз крытая галерея. Похоже, что храм соединён с ней северным притвором. Это – шесть уступов, и в каждом по два полуарочных окна. Крыши уступов остроконечны, как в храме. А в самом конце галереи – часовенка с маковкой и крестом. И всё упирается в забор из жердей у самой воды. Интересно, что маковка в конце – единственное подобие купола на весь монастырь.
Эта галерея и вела к источнику. А под маковкой – источник с решёткой? Или источник был выше? Ведь на решётку бросали золотые монеты, а прочие – вниз по ручью? И тут теперь «три дуба, один горелый»?
Ясно, во всяком случае, что ничего общего на картинке с тем, что сейчас, нет. Позднее построены все линии домов, идущие к реке по обе стороны центральной аллеи. На картине – высокий холм наверху пустой, даже без кустарника, только хатка стоит, а теперь буйство кустов и деревьев. А сама галерея?
|