БОЧКА

Борис Михайлович или, как его называли друзья, Борюня или дядя Боря, это для младшего поколения, этим вечером шагал домой, как он сам выражался, слегка на взводе. Характер у него был спокойный и уравновешенный и, когда он бывал на взводе, он вёл себя очень тихо и мирно, хотя, будучи в совершенно трезвом состоянии, мог нагрубить и даже куда-нибудь послать. В подобных поступках он сам каялся, но, по его же словам, сладить с собой он никак не мог, – потому и выражался. Ещё Борис Михайлович слыл отчаянным фантазёром. В рассказах о своей бурной молодости и службе в армии он описывал себя в роли водителя танка, а спустя некоторое время оказывалось, с его же слов, что он был лётчиком истребителем и гонялся в нашем мирном небе за иностранными самолётами разведчиками. В других случаях он служил десантником и отважным подводником. На вопросы слушателей, кем же он на самом деле служил, Борис Михайлович тихим голосом сообщал, что это великая военная тайна.
Но, то были дела давно минувших дней, а в настоящее время он работал водителем старого самосвала ЗИЛ на металлобазе. Всего сотрудников на металлобазе было четыре человека. Сам хозяин металлобазы, сторож дедушка Егор Иванович, кассир-кладовщик дядя Сеня и водитель-экспедитор Борис Михайлович. Со всей округи на металлобазу дети и взрослые везли и несли разнообразный металлолом. Получив за сданный металлолом, свои честно заработанные рубли люди шли в магазин. Кто шел за куском колбасы, за парой килограмм крупы или за десятком яиц, а кто шел за бутылкой вина или водки. Как говорится: «Каждому своё».
Про хозяина металлобазы в народе ходили разные слухи. В основном эти слухи были о сказочном богатстве этого человека, имя которого я не рискую даже назвать. Кто говорил, что у него все подушки набиты деньгами, кто утверждал, что подушки у него обычные – перьевые, а вот матрас точно был набит деньгами. Кто знает, где хозяин металлобазы на самом деле хранил свои баснословные сбережения? В одном только сходились мнения завистников – денег у хозяина металлобазы было не меряно.
Итак, Борис Михайлович, погруженный в лирические размышления, мирно шагал, по знакомой с детства, улице родного города не обращая особого внимания на прохожих и профессиональным взглядом, окидывая проезжающие мимо автомобили. Его лирическое настроение внезапно нарушили, доносившиеся издали, резкие звуки сирен пожарных автомобилей. В том, что это были звуки именно пожарных автомобилей, у Бориса Михайловича сомнений никаких не было. Другое дело – куда спешили пожарные автомобили? Это вызывало у него несомненный интерес. Одно дело если пожар где-то на другом краю города, то тогда Борис Михайлович не поспешит туда, чтобы оказаться очевидцем трагического зрелища, и совершенно другое дело если пожар где-то вблизи, куда можно дойти пешком до того момента когда он прекратится. Звуки пожарных сирен затихли где-то совсем недалеко в районе новых жилых застроек или как, говорили местные жители, в районе новых богатеев. Там действительно стояло много новеньких коттеджей самого разнообразного внешнего вида и самой разнообразной планировки.
Борис Михайлович ускорил шаг и направился в сторону новых коттеджей. Ещё издали он приметил тянущийся к небу столб чёрного дыма. По его подсчётам до пожара было около километра. Пока он шагал по тротуару, размышляя о том, какой из коттеджей загорелся, мимо него, завывая сиренами, промчались ещё два пожарных автомобиля.
– А пожар то не шуточный, – подумал Борис Михайлович, ускоряя шаг. Повернув за угол большого многоэтажного дома, он увидел высокие языки пламени над одним из коттеджей, но пока не мог точно сказать, какой именно коттедж горит. И только оказавшись совсем рядом с местом пожара, он обнаружил, что горит коттедж хозяина металлобазы. Иными словами, горел и, при том, очень сильно, дом его работодателя. Само по себе это открытие вызвало у него двоякое чувство – с одной стороны сочувствие к своему хозяину, а с другой стороны злорадство – дескать, так тебе и надо, паук несчастный! Недалеко от горевшего дома собралась уже порядочная толпа зевак. Пожарные уже вовсю поливали со своих шлангов горящее здание, а их начальник спрашивал у зевак нет ли среди них хозяев этого дома.
Борис Михайлович внимательно осмотрел собравшихся, но никого из членов семьи своего хозяина не увидел. Он авторитетно заявил об этом пожарному начальнику. Начальник спросил у него фамилию хозяина дома, быстро записал что-то в книжечку и принялся командовать пожарными расчётами. Пожар усиливался, возникший при этом ветер начал забрасывать пламя на соседний коттедж и часть пожарных направила стволы своих водомётов на него. Скоро в пожарных машинах закончилась вода. Пожарных гидрантов поблизости не было и машины уехали заправляться водой. Потом подъехала поливочная машина с полной цистерной воды. Пожарные вновь направили струи воды на горящее здание.
Никто не заметил, как загорелся гараж и ещё одно строение непонятного назначения. Вновь пожарные разделили свои усилия по тушению пожара на несколько объектов. Кончилась вода в цистерне, подъехали новые пожарные машины. Тушение пожара затягивалось. Создавалось впечатление, что горит уже кирпич, из которого были построены все сооружения усадьбы. Но вот пламя над жилым домом начало ослабевать и струи воды были направлены через обгоревшие окна внутрь здания. Ещё полчаса и пламя было погашено. Местами тянулись ещё струйки дыма, но пожарные ловко заливали их водой. Несколько пожарных, во главе с пожарным начальником, вооружившись электрическими фонарями, вошли в дом. Только тут Борис Михайлович обратил внимание на то, что на улице уже стемнело, а место пожара освещают фары автомобилей. Вскоре пожарные вышли из дому, и пожарный начальник сказал доктору из скорой помощи, стоявшей возле места пожара, что пострадавших в доме нет. Скорая уехала, за ней одна за другой уехали пожарные машины. Из толпы зевак осталось человека три и те вскоре разошлись.
Борис Михайлович, немного постояв в одиночестве, тоже зашагал в сторону своего дома. В его голове как путник в ночи плутали мысли. Интересно, почему загорелся дом, в котором никого не было. И почему вообще дома никого не было. На сколько он знал, семья у его хозяина была не маленькой. Интересно, куда они все подевались? Размышляя, он почувствовал лёгкий озноб. Действительно на улице было довольно прохладно. – Нужно срочно согреться – подумал Борис Михайлович и оглянулся по сторонам. Яркая витрина продмаркета сияла в сотне метров от него. Борис Михайлович купил чекушку водки и плавленый сырок. На улице, встав в тени уличного киоска, он отпил половину чекушки и съел половину сырка. Остатки легко поместились в обширном кармане длинной куртки.
И всё-таки интересно, почему никого не было дома, а пожар был? – подумал он, медленно шагая по ярко освещённому тротуару. Не найдя ответа на вопрос, он остановился и оглянулся по сторонам, как бы подозревая, что кто-то может услышать его следующую мысль. А следующая мысль была очень коварной – Деньги! Ведь у его хозяина была куча денег! Куда могли подеваться деньги. Может быть, они действительно были в матрасовке. Хотя вряд ли. В матрасовках деньги не хранят. Но ведь деньги-то были и не малые. Такому как я на всю оставшуюся жизнь могло бы хватить. Последняя мысль окончательно привела Бориса Михайловича в полное сознание всего происшедшего.
– Нужно немедленно действовать – решил он и быстро зашагал в сторону сгоревшего дома своего хозяина. На пепелище не было ни души. Воняло горелыми тряпками, хлюпала под ногами вода, черными провалами смотрели окна сгоревшего дома. Борис Михайлович нерешительно потоптался на мозаичных ступеньках у входной двери и шагнул внутрь сгоревшего особняка. В мерцающем свете огонька зажигалки поднялся по ступеням на второй этаж. Спотыкаясь об обломки сгоревшей мебели, прошел по комнатам. На сколько позволял ему свет зажигалки, осматривал почерневшие стены. Иногда он постукивал по этим стенам костяшками пальцев. Он искал секретный сейф, в котором могли храниться деньги. Зажигалка вскоре погасла и Борис Михайлович, спотыкаясь о всякий хлам, с трудом спустился со второго этажа и вышел на улицу.
– Искать деньги нужно во дворе, там, где никто и не подумает, – размышлял он, оглядывая пустынную усадьбу. Лично он так бы и спрятал свои деньги, если бы они у него были. Пустой двор был достаточно освещён уличными фонарями и Борис Михайлович начал мелено, шаг за шагом, продвигаться по двору внимательно осматривая все попадавшиеся ему предметы. Попались велосипед, обгоревшая детская коляска, обгоревший разбитый диван, выброшенный пожарными со второго этажа, какие-то обгоревшие тряпки, несколько сломанных стульев, два кресла и ещё какая-то полусгоревшая рухлядь.
Борис Михайлович почувствовал лёгкий озноб и решил немного согреться. Достав из кармана полупустую чекушку, вылил остатки водки в рот и закусил кусочком сырка. Минуту спустя он почувствовал разлившееся по телу тепло и бодро принялся за обследование усадьбы. Его уже не интересовали выброшенные из дома вещи и он обследовал надворные постройки. Прежде всего, он обследовал гараж. Ворота гаража не были заперты и во время пожара пожарные, очевидно для профилактики, пролили водой все его внутренности. Машины в гараже не было, уличный свет проникал слабо и Борис Михайлович обследовал его на ощупь. В отличие от его гаража, заваленного всяким хламом, в этом гараже полки были почти пустыми. Несколько запасных колёс, аккумулятор, пара канистр, свёрток с инструментом, прорезиненный костюм и корзина со старой обувью. Вот, пожалуй, и всё, что ему удалось обнаружить в тёмном гараже.
Обходя гараж вокруг, Борис Михайлович наткнулся на большую деревянную бочку. Бочка почему-то была накрыта досками и большим куском брезента. Откинув несколько досок и брезент, он качнул бочку со стороны в сторону. Бочка поддалась качку с трудом. Она была чем-то заполнена. Борис Михайлович откинул в сторону мешавшие доски и качнул бочку сильней. В бочке плеснулась какая-то жидкость. Судя по всплеску жидкость была вязкой. Повалив бочку на бок, Борис Михайлович попробовал её покатить. Подавшись немного вперёд бочка качнулась в обратную сторону и при этом в ней что-то плеснулось.
– Что же там может быть? – задумался Борис Михайлович. Горючее в деревянных бочках не хранят, если в ней засолены огурцы или капуста, то почему она стоит за гаражом. Если бочка с вином, то что в ней бултыхается и отдаёт назад? Борис Михайлович внимательно ощупал бочку снаружи и убедился в том, что она вполне крепкая и не выброшена, а вполне сознательно укрыта от посторонних глаз за гаражом. Он с трудом поставил бочку вертикально. При этом он явно ощутил, как в бочке что-то тяжелое опустилось на дно. Вот оно где мелькнула в воспалённом мозгу Бориса Михайловича мысль. Деньги, золото, бриллианты – всё завёрнуто в целлофановый мешок, спрятано в бочку и залито водой. Попробуй, догадайся!
– Нет, меня на мякине не проведёшь! – прошептал он, опуская бочку на бок. От волнения руки его затряслись, коленки подкосились и он присел на лежащую бочку.
– Теперь её нужно отсюда как-то вывезти, – рассуждал он. Можно сходить на базу за самосвалом, но он только что выпил – не дай бог ГАИ, да и шума много будет с машиной. Опять же, один её в кузов не погрузишь. Вариант с машиной отпадал. Оставлять бочку без надзора здесь тоже никак нельзя. Мало ли кто ещё забредёт сюда поживиться.
Борис Михайлович решительно поднялся с бочки и начал катить её к выходу из усадьбы. По ровной асфальтовой дорожке бочка покатилась довольно легко. Он воспрянул духом и даже замурлыкал какую-то песенку. Улица была пустынной и Борис Михайлович спокойно катил бочку по тротуару. Завидев приближающуюся машину, он садился на лежащую бочку, прикрывая её полами длинной куртки. Через два квартала бочка стала тяжелеть и Борис Михайлович начал задыхаться.
– Нужно передохнуть, – решил он и сел на бочку. И только сейчас, сидя на бочке, он подумал: – А куда же я её качу? Действительно, он катил бочку, так и не решив – куда именно. – Домой катить очень далеко и по людным улицам, на металлобазу гораздо ближе и улицы здесь тихие. А что я скажу сторожу Егору Ивановичу, если он конечно на месте окажется? В последнее время он частенько предпочитает ночевать дома и появляется на базе только к утру. Немного отдохнув, Борис Михайлович продолжил свой нелёгкий путь с бочкой. Надо сказать, что в этот поздний вечер ему явно везло. За всю свою нелегкую дорогу он не увидел ни одной патрульной машины милиции и ни одного пешего милиционера. Уже за полночь, он толкнул ворота металлобазы. Они оказались запертыми. Звонка на воротах не было предусмотрено, а стучать по тяжелым железным воротам ему не хотелось.
Оставив бочку в тени ворот, Борис Михайлович поспешил к дырке в заборе, о которой знали все работники металлобазы, включая её хозяина. Егор Иванович чаёвничал в сторожке и нисколько не удивился приходу Бориса Михайловича. До последнего только сейчас дошло, что нужно каким-то образом объяснить своё появление на базе с бочкой сторожу. Если бы он прикатил бочку днём, никаких вопросов у сторожа не возникло бы, но ночью бочки никто не катает и вопрос Егора Ивановича будет вполне уместным. – Будь что будет – решил Борис Михайлович и небрежно поздоровавшись, попросил у сторожа ключи от ворот:
– Я там бочку под огурцы хорошую нашел, закатить нужно на базу. Егор Иванович, молча, протянул ему ключи. Минут двадцать ушло у Бориса Михайловича, чтобы закатить бочку на базу и поставить её возле своего самосвала. Прятать бочку на металлобазе было негде. Вернувшись в сторожку, он попросил у сторожа кружку чаю:
– Умаялся я с этой бочкой – объяснил он свою просьбу Егору Ивановичу. Пока он пил чай Егор Иванович взяв большой электрический фонарь, пошел в обход своих владений. Вернулся через полчаса:
– И как ты её докатил в такую даль? – спросил он Бориса Михайловича. Да и под огурцы она никак уже не пойдёт. В прошлый год хозяин в этой бочке своего пса утопил за то, что тот покусал его друга. Бочка-то под водосливом стояла, а он и утопил в ней пса-то. А потом велел мне запечатать крышкой эту бочку. Я клепки от селёдочной бочки в магазине взял – в самый раз подошли.
– А что, усадьба-то и вправду сгорела, али люди брешут? – поинтересовался он, смешливо поглядывая на Бориса Михайловича.