Именно им стал для нашей семьи гениальный танцовщик, непревзойдённый мастер хореографии, великий – тут не боюсь этого слова – Артист Махмуд Эсамбаев, обладатель, кажется, всех высших государственных, общественных и творческих наград, титулов и премий. И большой личный друг и моих родителей, и нашей семьи...
В военные годы Махмуд и мои родители в эвакуации, в далёком Фрунзе (ныне Бишкек, столица Киргизии) впервые вышли на сцены сельских клубов и домов культуры – папа вёл концерты, пел куплеты и показывал фокусы; мама играла на аккордеоне, а юный чеченский паренёк (который практически жил в эти трудные годы в семье родителей), танцевал «Цыганочку» и любые другие танцы, которые где-то когда-то видел. Причём, танцевал ровно столько, сколько нужно было, чтобы обеспечить «метраж» концерта – и ровно столько же мама аккомпанировала ему – оба были импровизаторами от Бога... И, конечно же, они дружили. И чувство этой большой и тёплой дружбы пронесли через всю жизнь...
В последние годы жизни отец был «официальным» гостем Махмуда на его юбилее в Грозном. Впечатления папы об этом юбилее – это отдельный и совсем не короткий рассказ... А Махмуд много раз приезжал с концертами в небольшой и, в общем-то, провинциальный украинский Херсон, где папа четверть века работал директором Областной филармонии... Махмуд частенько шутил, что все его гастрольные маршруты по столицам мира и крупнейшим городам СССР пролегают через Херсон... После концерта он, ещё не переодевшись, традиционно говорил несколько слов со сцены – и всегда в своей «финальной» речи называл папу братом...
Об Эсамбаеве написаны сотни газетных статей, тысячи рецензий, десятки книг. Эпизоды из его жизни журналисты «размножили» донельзя - их знают все желающие...
А я хочу рассказать об одном эпизоде, о котором не знает почти никто – кроме нас и самых близких друзей нашей семьи. Это эпизод очень личный...
Середина шестидесятых. Концерты Эсамбаева в Харькове, где я учусь в Институте Искусств. И на первом же концерте – я, конечно, в зале. Не пришёл бы – Махмуд обиделся бы смертельно. Он всегда оставлял контрамарки для близких ему людей в том городе, где гастролировал. Пришёл я на концерт не один, а со своим давним – ещё со школьных лет – другом – вернее, подругой - по имени Люся.
Концерт был, как всегда, блистательным! Махмуд просто не мог танцевать ниже уровня своей же высочайшей планки... Ряд танцев был знаком по предыдущим концертам (некоторые из них потрясли меня впервые ещё в Риге, лет за 10 до Харькова, когда я был совсем мальчишкой) – немыслимо «роботоподобный» «Автомат», еврейский, с ярко выраженными характерными чертами «Портняжка», индийский – подлинно индийский! – «Золотой Бог», невероятно сложный технически... И в конце – обязательнно – бразильский «Макумба» - потрясающий по силе эмоционального воздействия на публику. Были, конечно, и новые работы Махмуда. Люся, видевшая эти танцы впервые, была просто поражена его мастерством...
После концерта мы пришли к Махмуду в гримёрную – рвались туда многие, но пускали очень мало кого – только тех, кого хотел видеть сам танцовщик...
Видно было, как он устал – в очередной раз «выложился» полностью – и физически, и эмоционально, отдал концерту все силы. Он сидел перед зеркалом, раздетый до пояса, и снимал с лица грим. Аккуратно поцеловав нас (чтоб не испачкать), пошутил, показывая на своё лицо: «Был бы камень – давно стёрся бы.. А кожа всё выдерживает». Разговаривал с нами, рассказывал новости – творческие и домашние – познакомился с Люсей... Когда она сказала ему, что любая девушка может позавидовать его талии (в «Испанском» прожектор высвечивал танцора, стоящего в позе тореадора – и зал «ахал» от этой немыслимо красивой фигуры и поразительной талии – 48 см), Махмуд сказал своё любимое: «У всех нормальных людей телоСЛОЖЕНИЕ, а у меня – телоВЫЧИТАНИЕ. Если бы вы знали, ребятки, как я хочу есть – я голоден всегда!» А ел, конечно, очень мало, почти НИЧЕГО – мы в этом убедились потом неоднократно, бывая на его приёмах в гостиницах, где он жил и собирал друзей после концертов – стакан мангового сока, несколько шпротин – и отварную кинзу в остром соусе – повар – его личный – ездил с ним во все гастрольные поездки... Хотя стол при этом всегда просто ломился от обилия вкуснейших яств...
А дальше произошло маленькое чудо... Дело в том, что Люся оказалась на этом концерте совершенно случайно – накануне я рассорился со своей девушкой, идти на концерт одному ой как не хотелось – вот и пригласил – чисто по-дружески, объяснив причину столь внезапного приглашения Люсе. Как говорится, безо всякой «задней» мысли. Она, конечно, согласилась – так же по-дружески – почему же нет? И вдруг, когда мы уже прощались, Махмуд сказал: «Дорогие ребятки! Из вас получится прекрасная семейная пара... Я вас благословляю!»
Мы в два голоса начала убеждать его, что мы – просто друзья, и что «у нас ничего такого» ( у Люси тогда был парень, чуть ли не жених, да и до этого мы делились всеми своими сердечными тайнами, доверяя и помогая друг другу. Варианты бывали интересные – то я был влюблён в её подруг – по очереди, конечно; то она – в кого-то из моих друзей, особенно расстроенная однажды, когда один из них, «онегинского» типа, совершенно не обращал на неё внимания)...
Но Махмуд улыбнулся – светло и очень мудро как-то, и повторил: «Я вас благословляю!»
Если честно, мы по дороге немножко посмеялись над этой артистической причудой и не обратили особого внимания на слова Махмуда – просто на душе было очень светло после общения с ним...
И что вам сказать? Вот так всю жизнь после этого мы с моей Люсей вместе идём по жизни, и – хотите верьте – хотите- нет – ни разу за это время даже серьёзно не поссорились )) А поженились через два года после благословения Махмуда... На свадьбе нашей он, правда, не был, но прислал очень тёплую телеграмму, которая до сих пор хранится в нашем семейном архиве. А потом уже, приехав на очередные гастроли, привёз роскошные подарки нашему сынишке...
И всегда приглашал нас – и обязательно с сыном – на концерт, и потом в гостиницу – часто на всю ночь.
А однажды, рассказав при десятилетнем ребёнке весьма «солёный» анекдот, в ответ на возмущённый взгляд Люси сказал: «Пусть твой сын узнает ВСЁ ЭТО от Махмуда Эсамбаева – тогда никто и никогда не сможет испортить мальчишку!» И это его пожелание сбылось – и тоже очень точно – никакие уличные знакомства уже ничему лишнему не могли «научить» нашего первенца... И сын наш до сих пор вспоминает эти застолья с Махмудом – и всегда с улыбкой и благодарностью. И мы вместе вспоминаем тосты Махмуда – говорил он долго и цветисто, как все восточные люди – поднимался, возвышаясь над столом – в неизменной своей папахе – и, помогая себе удивительно плавными и певучими какими-то движениями руки, начинал свой тост...
Но однажды Люся позволила себе сказать за столом у Махмуда тост. «Когда-то этот человек благословил нас, - сказала она, подойдя к Махмуду,- и после этого танцевал 15 лет... Так выпьем же за то, чтоб он благословил нашего сына – и после ЭТОГО танцевал ещё 30!» Махмуд просто растаял, многократно целуя мою жену – но ЕМУ я мог позволить такую вольность...
Последние годы я с Махмудом уже не виделся – мы уехали в далёкий Израиль, и уже там узнали, что умер и он, ненадолго пережив своих друзей – моих папу и маму...
Но свет от прежних встреч и нашего знакомства с ним остался в душе на всю жизнь – да будет благословенна его память...