Писать , как сказал какой-то классик, трудно. Попытаться вникнуть в суть вещей, чтобы выписать сценку красками яркими и сочными требует настроения и энергии, которые не всегда в наличии. Энергию приходится копить долго и нудно, но иногда она вдруг возникает не смотря ни на что и зовет на подвиги. Появляется желание увековечить некоторые воспоминания минувших дней, когда я, к примеру, сидел каждый день на балконе съемной дерьмовенькой квартиры и, с грустью направлял взор внутрь двора, окруженного старыми облезлыми домишками, построенными лет 80 назад и простоявшими все это время без ремонта. Почти все домишки были одинаковыми и формировали собой район большого Тель-Авива. Район (по-местному, город) примыкал к другому, уже ортодоксальному, району, живущему своей жизнью. Люди покидали его только по крайней нужде: купить чего, сходить к адвокату или провести вечер в специальном ортодоксальном ресторане.
Так вот, сидел я и наблюдал на балконе соседнего дома грустного репатрианта моих примерно лет, который иногда бросал взгляды в мою сторону. Это продолжалось несколько дней. В конце концов мне надоела его грустная физиономия и я решил проявить инициативу:
- Ало, - крикнул я, - не хотите ли зайти ко мне на чашку чего-нибудь горячительного?
- Нет, - ответил сосед, у меня сеанс созерцания.
- Это в каком смысле?
- В прямом. Я созерцаю свою мысль.
- А мысль-то полезная?
- Безусловно, ведь я изобретатель.
- Ну вот и хорошо, я тоже инженер. Обменяемся мыслями…
Соседа охватили сомнения и он даже привстал со своего облезлого стула.
-А какая у вас квартира? – спросил он с продолжающимся сомнением в голосе.
- Двенадцатая, давайте поднимайтесь. Жду.
Я быстро приготовил все, что нужно для приятного времяпровождения и даже открыл все окна, поскольку жара, не смотря на раннюю весну, была уже ощутимой, а кондиционер для нового репатрианта был непростительной роскошью.
Он зашел и интеллигентно присел на краешек стула.
- А, вы пьете водку, а я, вообще-то, не любитель, - сказал он, но на рюмки посмотрел, как мне показалось, завороженным взглядом.
- Ну и чего вы любитель, если не секрет? У меня, к примеру, есть полусухое.
- Я люблю изобретать… (?)
- Но одно другому, как я понимаю, не мешает.
- Да, - сказал сосед и неуверенно взялся за рюмку.
Мы чокнулись, выпили и закусили питой с хумусом.
- А в какой области вы изобретаете? - поинтерисовался я.
- В области электротехники, а, точнее, в области электрических катушек.
- А чего там изобретать: катушка да провод...
- Не скажите. Тут открыты бесконечные возможности для технической мысли.
Мы выпили по второй. Сосед заметно повеселел, но взгляд его был все еще напряжен.
- Длина и толщина провода, металл, из которого он сделан, вид намотки и.т.д. Я вот специализируюсь на типе намотки. Последнее время меня посетила практически гениальная мысль. Она не дает мне покоя уже несколько дней. Жена очень не довольна. Говорит, что надо искать работу, а не смотреть в потолок весь день.
Мы выпили по третьей и сосед заметно оживился. Он делал вращательные движения левой рукой, однако правой не забывал поддевать питой хумус.
-А в чем, собственно, идея, - спросил я, привстав с целью отправиться за дополнительной порцией хумуса и солеными помидорами.
- Понимаете, - сказал сосед, - обычно провод наматывается по часовой стрелке, а я придумал...
- Против! – воскликнул я с восторгом и опустился на стул.
-Да! Только никому об этом не говорите пока я не подам заявку на изобретение.
Я ошалел, забыв про помидоры.
- Что же теперь будет в электротехнике? – протянул я с трагизмом в голосе.
- Революция, думаю, но нужно все оформить как надо...
Сосед явно захмелел. Глаза его смотрели куда-то мимо меня в технические детали и подробности. Левая рука продолжала делать намотку, а правая, опрокинув на стол рюмку, нащупывала салфетку.
- Пойду я пожалуй, - сказал он и резко встал.
- Может вым помочь спуститься, - спросил я с сочувствием.
- Нет. Не надо - я в порядке, - сказал сосед и опрокинул стул.
Я поднял стул и решил чуть-чуть "освежить" соседа.
- Вы знаете, я слышал, что заявка на изобретение дорого стоит – десятки тысяч долларов.
Сосед опешил. Он стал потирать виски ладонями и делать наклоны всем корпусом как у Стены Плача.
- Что делать, что делать? – повторял он, вышагивая по прихожей.
- Можно поискать спонсоров, - предложил я, сжалившись.
- А как я буду искать их без языка?
- Да... – задумался я,- трудно будет их найти, не зная языка. Английский хоть знаете?
Сосед замычал и замотал головой из стороны в сторону.
- Проблема..., - заключил я и почесал затылок.
Сосед вдруг строго посмотрел на меня совершенно трезвым взглядом и поднял указательный палец вверх.
- Придумал! – воскликнул он и резко развернулся к входной двери.
Я стал прислушиваться к удаляющимся шагам. Потом подошел к окну, чтобы убедиться насколько успешно сосед спустился с четвертого этажа. Все было в порядке. Он стремительно двигался к своему подъезду.
На второй день и всю последующую неделю сосед не появлялся на своем балконе. Только какая-то старушка, по-видимому, мать, иногда выходила и подолгу сидела, уставившись в одну точку. К пятнице я заволновался и уже собирался пойти к нему, но тут он вдруг вышел из балконной двери с какой-то книжкой в обеих руках, белой полосатой накидке на плечах и черной кипой на голове. Он стал бить поклоны и вслух читать молитву.
- Але! – крикнул я, когда он закончил, - не зайдете ли на чашку чего-нибудь?
Ответа не последовало. Сосед снова начал бить поклоны, явно отключившись от всего земного.
Внизу коты затеяли разборку и истошно вопили, детишки носились на велосипедах и визжали от восторга, а из окон напротив раздавались страстные крики женщины средних лет. Но все это мирское не волновало соседа. Он продолжал бить поклоны и бурчать молитвы.
На второй день кто-то постучал в дверь и я открыл.
За порогом стояла небольшая делегация мужчин с пейсами, в шляпах и черных одеяниях.
Один из них, старше всех на вид, спросил на русском с ужасным акцентом:
- Владимир живет здэсь?
При этом он сделал ударение на последнем слоге имени соседа, поэтому я не сразу понял.
- А!- дошло до меня, - он живет вон в том подъезде на четвертом этаже. Номер квартиры не знаю. А вам он зачем?
- Ми принэсли ему кошерное мьясо, - сказал он и показал прозрачный пакет, в котором было не менее трех килограмов продукта.
- А...,- протянул я, несколько оторопев.
Этого времени хватило, чтобы делегация спустилась на целый этаж. Я захлопнул дверь и стал слушать удаляющиеся шаги... Шум с улицы не давал мне сосредоточиться. К тому же в окне соседнего дома сильно ругались поляки-гастербайторы. Рефреном шли “Курва” и “Пся крев”, но до драки дело, по-видимому, не доходило. Внизу соседка верещала на своего малолетнего отпрыска, почти отвентившего газовый балон и уже намеревавшегося со спичками в руках проверить горит ли газ. Задавался обычный солнечный день. Неизвестность немного пугала, но и завораживала. Мысль никак не хотела подниматься высоко, а витала вблизи земного и повседневного:
- Да, - думал я, - если я куплю такой кусок мяса, то на неделю может хватить... Только хлеба прикупить и немного овощей, а это, в сущности, копейки ...
Из окон напротив раздавались страстные крики женщины средних лет, сопровождаемые восточной музыкой...