ОБЩЕЛИТ.COM - ПРОЗА
Международная русскоязычная литературная сеть: поэзия, проза, критика, литературоведение. Проза.
Поиск по сайту прозы: 
Авторы Произведения Отзывы ЛитФорум Конкурсы Моя страница Книжная лавка Помощь О сайте прозы
Для зарегистрированных пользователей
логин:
пароль:
тип:
регистрация забыли пароль

 

Анонсы
    StihoPhone.ru



Египетский поход. Гл. 42

Автор:

Г Л А В А XLII.


В конце мая эскадра адмирала Брюи доставила французским командующим в Италии вместе с боеприпасами, продовольствием и подкреплениями директивы из Парижа; им надлежало, опираясь на Геную и Ливорно в качестве базы операций, наступать по сходящимся направлениям: Моро с 25 тысячами человек – на Тортону, Макдональду с 35 тысячами – из Болоньи на Модену, Парму и Пьяченцу, после чего, соединившись, правым берегом По подойти к Мантуе и, переправившись на левый берег, деблокировать крепость. Это был достаточно амбициозный, но стратегически верный и выполнимый план: пользуясь тем, что силы союзников в Италии оказались рассредоточенными и скованными осадой крепостей, нанести удар в основание большого дефиле, каковым стала для австрийско-русской армии долина реки По, и, закрепившись в Мантуе и вернув Пескьеру и Брешию, отрезать Суворова от его базы операций, что вынудило бы фельдмаршала пробиваться через Апеннины на юг, в Рим и Неаполь. Если бы при этом другим французским армиям удалось сковать силы эрцгерцога Карла к северу от Альп, а объединенная франко-испанская эскадра обеспечивала бы быструю переброску подкреплений в район Генуэзской Ривьеры, у французов появился бы реальный шанс не выпустить Суворова, заперев его в Милане и Турине. Мантую осаждала 20-тысячная армия Края; с юго-запада ее обеспечивали дивизии Гогенцоллерна и Отта, первая прикрывала Модену, вторая – Пьяченцу и Парму. Эти две дивизии стерегли подходы к переправам через По и несли наблюдение за проходами в Апеннинах, откуда ожидали прихода Макдональда. Согласно плану французов, удар по этим двум дивизиям должен был нанести Макдональд, усиленный дивизией генерала Виктора, которую должен был передать ему Моро. В задачу Моро при этом входило также обеспечение левого фланга авангарду Макдональда. Моро посчитал, что для этого будет достаточно двинуть вниз по долине Треббии через Боббио на Пьяченцу полубригаду Лапуапа.
О переброске дивизии Виктора на восток Суворов узнал 29 мая из донесений разведки, он находился в это время в Асти, в своей штаб-квартире. 32-тысячное мобильное ядро армии Суворова, которым он мог в это время располагать для оперативного маневра, занимало позиции в районе Турин – Алессандрия – Тортона - Нови. Еще 8 тысяч стерегли альпийские проходы, ведущие в Пьемонт из Французской Ривьеры, 16 тысяч – перевалы, ведущие в Швейцарию, а в самом Турине генерал Кейм с 8 тысячами человек вел осаду цитадели. «Французы как пчелы роятся к Мантуе»,- прокомментировал Суворов маневр Виктора и, разгадав оперативный замысел французов, составил свой план, во многом напоминающий план дерзкого рейда, совершенного эрцгерцогом Карлом на Дунае между армиями Моро и Журдана в конце лета 1796 года. Получив сообщение, Суворов послал Бельгарду, стерегущему с 17 тысячами в районе Алессандрия-Тортона-Нови переправу через По в Валенце, приказ сосредоточиться в Алессандрии фронтом к Моро. Одновременно он отправил курьера к Краю с предупреждением об опасности, грозящей дивизиям Отта и Гогенцоллерна, и предложением срочно их усилить. Это несложно было сделать, так как накануне, 28 мая, сложил оружие французский гарнизон Пиццигетоне, и у австрийцев образовались резервы рядом с Пьяченцей. Послав приказ дивизии Фрелиха, стерегущей альпийский проход в Кони, следовать за ним, Суворов выступил с авангардом впереди армии в направлении Алессандрии. Суворов рассчитывал успеть соединиться с Гогенцоллерном и Оттом раньше, чем Моро соединится с Макдональдом, и опровергнуть тем самым замысел французов. Однако Макдональд опередил его. Спустившись тремя колоннами с Апеннин на участке от Пармы до Модены; он в десять часов утра 1 июня лично повёл в атаку дивизию Оливье, взял 1600 пленных и отбросил Гогенцоллерна к Мантуе; при этом сам Макдональд был серьезно ранен ударом сабли, что не позволило ему в последующие дни руководить всей операцией. Передача общего командования Виктору, чья дивизия в это время находилась на пути в Парму, потребовала некоторого времени, и это также не могло не сказаться на исходе дела. 2 июня вечером авангард Суворова прибыл в Алессандрию. Здесь Суворов узнал о поражении Гогенцоллерна под Моденой. Не полагаясь вполне на расторопность Края, Суворов отправил Меласа взять три тысячи человек, прикрывавших перед этим Отта в долине Треббии от возможного нападения Моро с тыла, и, соединившись с дивизией Отта, отходить по направлению к Страделле, где занять оборону в ущелье до подхода Суворова. Пока к Алессандрии подходили главные силы Суворова и дивизия Фрелиха, пришел ответ из лагеря Края под Мантуей: тот вместо подкреплений прислал текст приказа Гофкригсрата, категорически запрещающий Краю до взятия крепости снимать с этого участка даже одного солдата. 4 июня в десять часов вечера Суворов выступил к Пьяченце во главе 24-тысячной армии, оставив в Алессандрии арьергард Бельгарда с приказом в случае сильного давления со стороны Моро отойти на левый берег По и разрушить мост в Валенце. Суворов двигался той же дорогой, по которой авангард Бонапарта совершил 36-часовой марш весной 1796г. Во главе колонны шли четыре казачьих полка и два полка австрийских драгун, за ними следом шли пехота и артиллерия. Сделав утром трехчасовой привал на берегу реки Скривия, колонна Суворова продолжила движение. В тот же день дивизия Виктора, поддержанная польской дивизией Домбровского, атаковала дивизию Отта со стороны Пармы и выбила из Пьяченцы, оттеснив за реку Треббия, сбегающую с Апеннин и впадающую с юга в реку По в нескольких километрах западнее Пьяченцы. Весь этот день и всю следующую ночь Суворов вел армию на юго-восток, проделав самый большой переход в этой кампании. К полудню 6 июня пехота Суворова едва передвигала ноги, но голова колонны достигла Страделлы, где было решено устроить привал. В это время от Отта прибыл курьер с отчаянным призывом о помощи: в 8 часов утра позицию австрийцев, остановившихся накануне на рубеже речки Тидоне, атаковали дивизии Рюска и Виктора, бригада Сальма и дивизия Домбровского; последний обошел по горам правый фланг Отта и захватил австрийскую батарею из 8 орудий, после чего австрийцы отступили в сильном беспорядке по дороге на Страделлу. Авангард Суворова был в это время в 20 километрах от Тидоне, главные силы пехоты и артиллерии – в 30 километрах. Суворов должен был считаться как с сильной усталостью своих войск, так и с тем обстоятельством, что к противнику в ходе сражения будут одна за другой подходить свежие дивизии корпуса Макдональда по дороге из Пармы, а может быть – еще и войска Моро через Боббио спустятся вниз по долине Треббии. Взяв с собой князя Багратиона со всей кавалерией и приказав великому князю Константину следовать за ними скорым шагом во главе двух батальонов гренадер, Суворов поскакал к месту боя. В три часа дня положение Отта и Меласа, настигнутых французами у деревни Сармато, сделалось крайне тяжелым, австрийцы были обойдены с обоих флангов, когда на западе над горизонтом показалось облако пыли: это казаки и драгуны подходили по дороге из Страделлы. «Неприятельскую армию взять в полон!»- напутствовал Суворов Багратиона, посылая его с полками казаков Грекова и Поздеева и полками драгун Левенера и Карачая на поляков Домбровского, обходивших южный фланг Отта. Польская дивизия, атакованная Багратионом с фронта и с фланга, была оттеснена с потерями к горам и отошла за реку Тидоне, на исходный рубеж утреннего наступления. Положение на правом фланге Отта стабилизировалось. На противоположном фланге французов атаковал Горчаков с полками казаков Молчанова и Семерникова; временное замешательство, внесенное этим нападением в ряды французской пехоты, позволило Отту в порядке отступить, избежав окружения. Окончательно помог выправить положение двадцатилетний великий князь Константин, приведший от Страделлы гренадер в 4 часа дня. Великий князь прибыл к армии в начале мая и сразу принял участие в деле у Басиньяно, в неудачном исходе которого была и его доля вины; теперь он ее искупил. Опасаясь подхода главных сил Суворова, Виктор, временно исчерпавший свои резервы, не стал в этот день возобновлять атаку, и к ночи отвел войска за Тидоне и Треббию. Первый день встречного боя завершился моральной победой Суворова: французы не успели разбить Отта до прибытия русского авангарда, а польская дивизия Домбровского была сильно потрепана Багратионом. Потери французов и поляков только убитыми и пленными составили 2200 человек. Всё могло сложиться совершенно иначе, если бы Моро поспешил к месту боя так же энергично, как спешил к нему Суворов. Однако Моро в течение всего дня был занят тем, что осторожно выдвигался из ущелья по направлению к Алессандрии, как будто перед ним стояла вся армия Суворова, и упустил великолепный шанс наказать русского фельдмаршала за рискованный маневр. Если бы Моро напал в этот день на Бельгарда, а тот, буквально исполняя директиву Суворова, отошел бы за реку По, Суворов оказался бы меж двух огней. Вероятно, Моро не торопился выходить из ущелья на равнину, опасаясь кавалерии Суворова, которой в Алессандрии уже не было. Ночью Суворов приказал навести в ближнем тылу мост через По, - как на случай маловероятного прибытия с противоположного берега подкреплений от Края, так и на случай вполне вероятного появления Моро у Страделлы, где его должен был задержать специально оставленный в ущелье арьергард: русский фельдмаршал был уже не в том возрасте, когда сжигают за собой мосты. В течение всей ночи отправленные в тыл офицеры штаба приводили отставших, и наступление, намеченное Суворовым на 7 часов утра, пришлось отсрочить на три часа, чтобы дать войскам отдохнуть. Проанализировав действия противника накануне, Суворов пришел к выводу, что французы ждут прибытия подкреплений, главным образом артиллерии. Исходя из этого, он составил диспозицию на 7 июня: как можно скорее атаковать, совершить глубокий охват неприятеля с юга и юго-востока, прижать его к реке По на окраине Пьяченцы и уничтожить до прибытия подкреплений. В десять часов утра армия Суворова перешла Тидоне тремя колоннами и направилась в сторону Пьяченцы, выдвинув вперед правую колонну Багратиона, в которой были на этот раз сосредоточены главные силы. Занимался жаркий летний день. Довольно долго войска шли, не встречая противника, среди рассыпанных в узкой долине деревень, которых становилось все больше по мере приближения к Пьяченце, и вскоре все пространство между деревушками было сплошь перегорожено изгородями, так что развернуть кавалерию сделалось решительно негде. Около полудня колонна Багратиона была обстреляна со стороны гор поляками Домбровского. Суворов остановил армию в полутора верстах от Треббии, разрешил пехоте отдохнуть, а Багратиону велел послать казаков в обход польского легиона. В два часа пополудни колонна Багратиона атаковала поляков с фронта и с фланга; те оказали яростное сопротивление, но вынуждены были отойти за Треббию, оставив 2 пушки, знамя и 600 человек убитыми и пленными. Преследуя дивизию Домбровского, кавалерия Багратиона сильно отдалилась от центра и была атакована во фланг дивизией Виктора и отброшена к горам, после чего уже Виктор угодил под фланговый удар справа от дивизии Повало-Швейковского, которую повел в атаку 60-летний Розенберг. Генерал Виктор потерял 800 человек убитыми и 400 пленными и отошел за Треббию. Суворов, находившийся в колонне Багратиона, послал к Меласу за резервом, 6-тысячной дивизией Фрелиха, но Мелас уже задействовал ее на другом участке против бригады Сальма. В центре австрийская пехота захватила деревню Граньяно, а казаки Молчанова оттеснили французскую кавалерию. Чаша весов решительно склонялась в пользу Суворова, когда с востока, со стороны Модены, к Пьяченце подошли дивизии Оливье и Монришара. Монришар с ходу контратаковал центр Суворова и отбил Граньяно, но в конце дня отступил за Треббию, опасаясь обхода с юга и с севера. Наступила ночь, и армии разбили лагери по разные стороны Треббии. С рассветом 8 июня синие колонны французов устремились через реку во многих местах: сражение возобновилось по всему фронту и велось в этот день с напряжением всех сил. На этот раз атаковали французы. На крайнем южном участке поля боя вновь сошлись поляки Домбровского и авангард Багратиона. Угодив под штыковую контратаку пехоты, поляки, теснимые с фланга казаками, почти все полегли, и к вечеру в дивизии Домбровского осталось триста человек: в этой войне французы так же мало щадили своих союзников, как австрийцы - своих. Вновь, как и накануне, авангард Багратиона оказался отвлечен от центра на фланг, и в образовавшуюся брешь устремились дивизии Виктора и Рюска; перед фронтом и на фланге дивизии Повало-Швейковского у французов образовался тройной численный перевес, и гренадерский полк Розенберга угодил в окружение. Бой был очень упорный и кровавый; солнце палило немилосердно, и солдаты обеих армий остервенело кололи друг друга штыками, не имея уже сил для ведения маневренной борьбы. Суворов, изнемогая от жары, лежал в одной рубашке под защитой валуна, когда прибыл курьер от Меласа с запросом: на какой рубеж отходить в случае необходимости. «На Пьяченцу»,- отвечал ему Суворов. Вскоре, однако, перед ним предстал Багратион и также стал уверять, что силы войск на исходе, резервов нет, заряды кончаются и нужно отступать. «Нехорошо, князь Петр»,- сказал Суворов, с трудом вставая, и потребовал себе коня. Ему помогли взобраться в седло, и он, как был в одной рубашке, поскакал с Багратионом к войскам, ведя за собой полк казаков и батальон егерей. Увидев беспорядочно откатывающиеся перед французской колонной русские линии, он замешался в ряды бегущих, увлекая их за собой в направлении замаскированной батареи. «Заманивайте, шибче заманивайте!»- подбадривал он своих, и те не заставляли себя упрашивать. Когда цепь французов достигла батареи, раздался залп, и французы остановились в замешательстве, а бежавшие перед этим русские повернули и обратились против них. Первая шеренга французов была сражена картечью, идущие сзади, увидев в пороховом дыму построившуюся цепью русскую пехоту, приняли ее за свежую дивизию, подошедшую из Алессандрии, и повернули назад, преследуемые казаками. Суворов, как и накануне, послал к Меласу за резервной дивизией Фрелиха, и снова та уже оказалась втянута в бой на левом фланге, где сам Мелас с трудом держался против Оливье и Сальма, зато к Суворову подошли полторы тысячи драгун во главе с князем фон Лихтенштейном, и поражение французов на южном участке сделалось полным: дивизии Виктора и Рюска, откатившись с большими потерями за Треббию, уже не имели сил возобновить атаку, что позволило Суворову повернуть правый фланг против дивизии Монришара, атаковавшей в центре дивизию Форстера. Такой оборот дела легко мог стать фатальным для дивизии Монришара и всей французской армии, если бы смертельная усталость русской пехоты и пересеченный характер местности, перегороженной оврагами, каналами, садовыми изгородями по обе стороны дороги, ведущей в Пьяченцу, не затруднили правому крылу Суворова осуществление этого маневра. Чтобы добраться до центра, драгунам Лихтенштейна несколько раз пришлось спешиться и вести лошадей под уздцы. «Баталия 8 июня была кровавее прежних»- будет вспоминать этот день Суворов. К вечеру берег Треббии был усыпан телами убитых и раненых. Понеся жестокие потери, французы отошли обратно за Треббию. Ночью Виктор, не погасив бивачных огней, отвел остатки корпуса Макдональда к Борго-Сан-Бониго, эвакуировав Пьяченцу. Вокруг Пьяченцы под покровом темноты уже сновали казачьи разъезды, беря под контроль мосты. Потери французов за три дня боёв составили 18 тысяч человек, Суворов потерял 6 тысяч. Полубригада Лапуапа, так и не успевшая принять участие в сражении, двумя днями позже была окружена в долине Треббии и сложила оружие. Тем временем Моро потеснил Бельгарда у Алессандрии, но, узнав о том, что Суворов возвращается с победой, отошел обратно в ущелья по направлению к Генуе. Как и в случае рейда эрцгерцога Карла на Ноймаркт в августе 1796 года, главной причиной поражения французов при Треббии стала труднообъяснимая медлительность генерала Моро, бросающая довольно мрачную тень на фигуру этого человека и, во всяком случае, заставляющая усомниться в его полководческом таланте. Если это и не было прямой изменой, то в обоих случаях это было свидетельством полной неспособности генерала Моро организовать войсковую разведку. Сильно поредевший корпус Макдональда вернулся за Апеннины. Мантуя осталась в австрийском кольце блокады. «Я был очень молод при Треббии»,- вспоминал впоследствии маршал Макдональд, герцог Тарентский.



Читатели (749) Добавить отзыв
 

Проза: романы, повести, рассказы