«Свершилась мечта идиота» – это первое, о чем подумал Павел, войдя в комнату и закрыв за собой дверь. Огляделся. Обстановка была проста до аскетичности: письменный стол сбоку от окна, стул. У противоположной стены кровать, чуть дальше – умывальник с небольшим зеркалом. Слева от двери вешалка и встроенный шкаф для одежды. Павел еще с минуту постоял, потом, сунув спортивную сумку с одеждой в шкаф, направился к окну. «Книги разберу после», – подумал он и поставил увесистый свёрток на пол, рядом со столом. Открыл окно. В комнату ворвался жаркий, юго-восточный «суховей», но в его новом жилье было еще жарче: июль, «макушка лета», с облысевшими деревьями и выгоревшей травой от жары. Двор за окном был пуст. Пятый этаж с плоской крышей не сулил ничего хорошего, кроме жары днём и духоты ночью, но Павел был счастлив: наконец-то, хотя и скромное, но отдельное жильё. К общагам ему было не привыкать, но эта… почти что «интурист» и довольный плюхнулся на кровать, закрыл глаза, затем открыл и только теперь обратил внимание на большой, размером с раму, календарь. Некоторые числа на нём были заштрихованы, другие обведены кружочками или отмечены крестиками. Правый нижний угол был заляпан краской, год отсутствовал и теперь календарь являл собой некое подобие вечности, а изображенные на нём созвездия, туманности и далёкие галактики только подтверждали этот факт.
Павел долго и с интересом разглядывал этот «кусок» космоса и незаметно для себя, заснул.
Проснулся он от холода. В окно, вместе с наступившими сумерками, дул всё тот же «суховей», но словно улетучивался или растворялся в холоде, шедшем от стены с календарём. Павел приподнялся на кровати и сел прямо напротив этой рукотворной вселенной. Нерешительно протянул руку в её сторону и тут же отдёрнул: прохладой и свежестью дышал этот космический мир, словно хотел поделиться ею с человеком. Дикая мысль промелькнула в голове Павла. Он вплотную приблизился к плакату и очень осторожно положил обе ладони на него: ладони ушли вглубь, заслонив часть звёзд и галактик, а он продолжал движение руками, словно раздвигая границы возможного и невозможного, его, человеческого естества. Был ли это восторг или изумление, или с чем можно сравнить подобное? Только с подобным: со смертью и жизнью; с вечностью и мигом, равным ей; с мечтою детства, которая вдруг и враз осуществилась у вас на глазах, наконец, с тем стремлением, что обозначается одним простым словом – СВОБОДА!
Павел плыл среди звёзд, как плывут по реке, оглядывая берега и переворачиваясь на спину, смотрят в небо: он смотрел на звёзды! Не чувствуя космического холода, ни адской жары проплывающего мимо «голубого гиганта». Он усилием мысли поглощал пространство и время и мгновенно возвращался назад, стоило ему представить этот чудесный календарь, делая попытку за попыткой, от звезды к звезде, от галактики к галактике. Наконец, Павел почувствовал, что устал. Еще раз, сделав «солнышко» по всем четырём направлениям, (если конечно такое уместно в космосе), он представил календарь и вплыл в него с обратной стороны, мягко «прикроватившись» у себя в комнате. «Завтра обязательно «напужаю» Юльку. Вот будет смеху! А то она меня в «сухари» записала. Ничего, завтра ей будут кренделя с медовыми пряниками… А космос-то живой и звёзды живые, вона как «задувает» оттуда. Ладно: задувает, дует, ды-и-шет, да-а-ль-ше же-е», – и Павел заснул. От календаря по-прежнему веяло свежестью, а из правого угла, где находилось созвездие «Персея», грянул звёздный поток: «Персеиды» – один из красивейших метеоритных «дождей» на пути планеты Земля.