- Как же вы все мне надоели! – думал Денис Грибоедов, выключая мобильный телефон.
Разговор с матерью оставил в его душе ощущение гнетущее, тягостное. Если бы он был точно уверен в значении слова «тоска», то скорее всего определил бы свое состояние именно так.
Мать его всегда была против его свадьбы с Илоной, можно даже сказать больше, мать его ненавидела Илону всеми фибрами своей души. Иногда у Дениса возникало сомнение в психическом здоровье матери, поскольку как только в разговоре с ней заходила речь о Илоне, она почти утрачивала человеческий облик, становясь похожей на брызжущее ядом чудовище, лихорадочно ищущее, в кого бы всадить исходящее ядом жало.
В огромному сожалению Дениса, в пределах досягаемости этого монстра как правило находился только он сам, поэтому весь поток злобы и ненависти, кипящий в матери, выливался именно на него.
А поскольку практически любой разговор с матерью так или иначе приводил к разговору о жене Дениса, то почти каждый разговор заканчивался суровой проповедью матери о том, на каком чудовище угораздило жениться ее сына. И, разумеется, что Денис, попавший под вредоносное влияние Илоны и ее семьи, сам становится ну точь-в-точь как Початковы. Ну просто вылитый.
При этом матерью разумеется не бралось в расчет, что именно благодаря тестю Дениса, Початкову-старшему, до сих пор жив дед Дениса. Именно благодаря тестю и теще Дениса, у него и Илоны имеется собственное, отдельное жилье (что, кстати, позволяет Денису и, главным образом Илоне, не мозолить глаза постоянно матери Дениса).
А самое главное, что истошные вопли матери в адрес Илоны, действовали на нервы Дениса не лучшим образом, что, разумеется, в своей истовой ярости, также не учитывалось матерью Дениса.
Все это привело к тому, что Денис свел общение с матерью к самому необходимому минимуму: «Привет, как здоровье, извини, некогда, дел по горло, спешу, если вот прямо сейчас не побегу работать, все жулики разбегутся, пока».
Илона, в свою очередь, как девушка вообще-то не глупая, и достаточно наблюдательная, не могла не заметить, что мать Дениса нежных чувств к ней не питает. По какой уж это произошло причине, сказать не мог ни Денис, ни, вероятно, сама мать Дениса, однако, она считала своим долгом также регулярно высказывать свое «фи» Денису. Козырными картами, которые Илона считала своим долгом разыгрывать при любом споре с Денисом, плавно перетекающем в скандал, становились «Ты забыл, в чьей квартире ты живешь», «да если я решу, вылетишь отсюда в два счета», «и как твоя мама смеет не любить меня и моих святых родителей – твоих благодетелей, ума не приложу».
«Ну да, ну да, - думал обычно Денис. – Мы тебя на помойке нашли, отмыли, отчистили, а он нам фигвамы рисует».
Обычно такие мысли вызывали у него горестную усмешку. Камней на душе Дениса за два с лишним года жизни с Илоной набралось уже на небольшую такую китайскую стенку. Хоть таджиков нанимай, да приступай к строительству, чтобы отгородиться и от матери, и от Илоны, и от навязчивой заботы ее родителей.
Нет, Денис отлично сознавал, чем именно он обязан Почетковым, тут не поспоришь. О какой свободе и независимости можно говорить, если живешь в квартире, купленной тещей и тестем Илоне.
Слава богу, хоть пока не додумалась сообщить, что я вообще живу у них на иждивении, - думал Денис.
Он встал с кресла, широко, с удовольствием, потянулся. Впереди было три праздничных дня, отдыхай не хочу. Немного портило общий праздничный настрой сообщение командора о включении Дениса в группу немедленного реагирования. Ну да это, слава тебе, Бог, не означало что в праздник следует сидеть на работе, в душном кабинете. Надо было быть на связи и не более того, а там, глядишь, и не случится ничего.
После промчавшейся грозы выглянуло яркое солнце, в лучах которого метались в беспорядочном хаотичном танце пылинки. Мир, умытый летним ливнем, прибившим наконец-то пух этих чертовых тополей, выглядел ярко и празднично. Хотелось поскорее забыть о гнетущем разговоре с матерью, отвлечься. Работать не хотелось совершенно, хотя зависших дел было в избытке.
Денис уже шестой год служил следователем военной прокуратуры, дослужился до капитана. За пять лет службы имел только поощрения, благодарности, грамоты и прочий мусор. Съездил даже понудить к миру одну не в меру агрессивную республику, которая ну никак не хотела расстаться с одним из своих кусков, вот ведь какие жадные. Вернулся, как и многие, не получив по возвращении ничего, кроме горячей благодарности родины. Которую, как известно, на хлеб не намажешь и на грудь не привесишь.
А вот этот год не задался с самого начала. С начала года Денисом овладело какое-то пассивное, апатичное состояние. Казалось, ум его, единственное доступное следователю оружие, притупился, оставив вместо отточенного стилета в его руках ржавый обломок клинка. В этом мрачном отупении Денис отчасти винил и постоянные стычки с матерью, женой, из-за которых все чаще начало нехорошо так болеть сердце, сон стал непрочным, рваным. Ушло как никогда и не было, служебное рвение, вниманием к деталям, отличавшим его дела раньше, теперь и не пахло.
К Грибоедову уже начало нехорошо присматриваться начальство, у которого он раньше находился на хорошем счету. Именно заработанный за пять лет службы авторитет пока спасал Дениса от серьезных последствий и оргвыводов, но он чувствовал, что если не возьмет себя в руки и не включит свои мозги на полные обороты, взысканий не избежать.
Но сегодня Денису не хотелось думать ни о чем плохом. «Отдыхать надо, - напряженно думал он. – Отдохну и все наладится. Наверняка!».
Телефонный звонок застал его уже в дверях, когда он, переодевшись из душной и жаркой военной формы в свою обычную одежду, собирался ехать домой.
Бросив взгляд на экран определителя номера, Денис увидел, что звонит начальник отдела, Колоколов Семен Игоревич. «Да чтоб тебя приподняло и шлепнуло!» - с досадой подумал Денис, поднимая трубку.
- Денис Александрович, зайди ко мне. – категорично сказала трубка и загудела.
Тоскливо взглянув на часы, Денис поплелся в кабинет шефа.
- О, Грибоедов уже домой намылился. Видимо не загружен, надо подбросить тебе дел. Согласен?
- Ну а куда я денусь то? – страдальчески закатил глаза Денис.
- Позвонил мне тут командир поднадзорной части, труп там у них. Часть находится далеко, в Рязанской области, так что оформляй командировку и выезжай туда. Ферштейн? – добавил шеф свое любимое словечко.
- А что местные, не справляются без нас? – обескуражено спросил Денис.
- Местные... Часть наша? Наша! Местные там проводят неотложные следственные действия, но уж не обессудь, подследственность наша, так что давай, бери ноги в руки и вперед. Часть специальная, закрытая, так что местные там не котируются.
- Ага, а котируются такие вот бравые парни, как я. Ладно, куда денешься, поехал на трупы любоваться.

***
- Грибоедов Денис Александрович, старший следователь.
- Полковник Демин Иван Дмитриевич.
Обменявшись рукопожатием с полковником Деминым, командиром части, Грибоедов опустился в удобное кожаное кресло. Он находился в кабинете Демина, достаточно большом, просторном, но каком-то темном, отделанном темными деревянными панелями. Мебель в кабинете тоже была из основательного темного дерева. Окна кабинета, выходившие на лес, были наглухо закрыты жалюзи, бросались в глаза книжные стеллажи вдоль стен, заполненные книгами.
Сам Демин, сидевший напротив Дениса, за массивным столом, выглядел также основательно, массивно, как и обстановка в кабинете. Демин отличался ростом, который был значительно выше среднего, массивным торсом, лежавшие на столешнице кисти рук походили скорее на ковши экскаватора, а сжавшись в кулаки, производили впечатление двух чугунных гирь. Взгляд темных глаз полковника Демина, высверкивавших из-под низко опущенных густых бровей, был острый, испытующий, пронизывающий. Неприятный взгляд, выдержать такой наверняка непросто. Денис в общем-то и не пытался, предпочитая оглядывать обстановку кабинета Демина.
- Жарко на улице, вот и приходится спасаться как можем, - заметив брошенный на закрытые жалюзи окна взгляд Дениса, пояснил Демин.
- А кондиционер не помогает? – осведомился Денис, по лицу которого ручьями стекал обильный пот. Жара на улице стоял просто страшная.
- Да куда там, какая жара стоит! И это еще учитывая, что часть находится считай среди леса. В городе совсем небось невмоготу?
- Да уж, и не говорите.
- Чаю, кофе? – мимоходом спросил Демин. – Охлажденный зеленый чай могу предложить, - продолжил он, подходя к стоявшему в кабинете холодильнику.
- Холодного чаю было неплохо, - согласился Денис.
- Отлично, прошу. – Демин достал из холодильника мигом запотевший графин с зеленым чаем, взял со стоявшего рядом столика чашки, поставил чашку перед Денисом и плеснул ему чаю.
- Спасибо, - поблагодарил Денис. – Так что тут у вас случилось то?
- Да вот какой неприятный случай, понимаете ли, Денис Александрович. Вчера, во время ночного обхода территории, около двух часов ночи, внутренний патруль заметил горящий в дальнем пакгаузе свет. Свет, по словам патрульных, был какой-то странный, дрожащий, как будто горит что-то. Ну они разумеется решили проверить, вдруг что-то горит. Подошли к пакгаузу, дверь была приоткрыта, что, разумеется, категорически запрещено. Вошли внутрь, глядь, а там на полу тело лежит. Как они рассказали, труп был настолько изуродован, что одного из патрульных стошнило прямо там. Действительно, кстати, зрелище было прямо скажем... Не для слабонервных. Кровищей был залит практически весь пакгауз. И вокруг тела были какие-то странные рисунки начерчены, факелы в пол воткнуты. Их то свет и привлек внимание патрульных.
В общем, патрульные прибежали к дежурному по части, тот вызвал меня, врачей, ну и разумеется вашим коллегам из Рязани сообщили. Приезжала следственная бригада, данные приезжавшего следователя у меня где-то записаны... Осмотрели место происшествия, врачи констатировали смерть и труп отправили в Рязань на вскрытие. Ну да вы и сами все это наверняка знаете?
- Да, - согласился Денис. – Я уже заезжал к Рязанскую контору, забрал материалы, только пока не смотрел толком. Так, краем глаза проглядел... Продолжайте, пожалуйста.
- Да продолжать особенно нечего. Убитым оказался старшина второй роты охраны, прапорщик Иваненко Алексей Михайлович, 1975 года рождения, холостой. Характеризовался... Ну, скажем так, средне характеризовался – вроде бы и грехов особых нет, но и в отличники службы записать сложно. Обычный, ни чем не выделявшийся военнослужащий, службу свою нес исправно, замкнутый только очень. Опросили весь личный состав... Часть небольшая, закрытая, военнослужащих в части всего 560 человек, 50 офицеров и солдаты. Все контрактники, призывников нет, все на виду. Никто ничего не слышал, сосед Иваненко по комнате в общежитии уже неделю как в отпуске, опросить пока не удалось. Комнату следователь опечатал, так что никто нам особенно не рылся. Разумеется, все выходы за территорию части моим приказом были запрещены.
- А орудие убийства не было найдено? – Денис отхлебнул холодного чая.
- То-то и оно, что нет. Эксперт сказал, что раны Иваненко не были нанесены ни колющим, ни режущим оружием. Скорее, как он сказал, это похоже на следы когтей животного. Знаете, Денис Александрович, я боевой офицер, довелось видеть всякое, но такого... На трупе насчитали около полусотни порезов, живот был распорот, внутренности тоже были порваны на части, а кости, такое ощущение, все переломаны. В общем, жуткое зрелище.
- Ясно... – задумчиво протянул Денис. – А это не могло действительно быть какое-нибудь животное?
- Да какое животное, елки-палки? – взорвался Демин. – Медведь, тигр? Я с Дальнего востока родом, все детство в тайге с отцом, охотником, провел. Видел я и как медведь, и как тигр добычу дерут. Ни на что ранее мной виденное эти следы не были похожи. Да и вокруг части забор, защитный периметр, часовые обходят территорию. Ни забор, ни контрольно-следовая полоса не были повреждены, никто, ни зверь, ни человек, извне в часть не проникали, да и проникнуть не могли. Нет, Денис Александрович, этот зверь изнутри, так сказать. А вот в каком обличье этот зверь обретается – ну это уж вопрос по вашей части.
- Ну что ж, пойдемте, я посмотрю место происшествия, - сказал Денис, с неохотой поднимаясь с удобного кресла.
- Конечно, пойдемте. Прошу! – Демин открыл кабинета и пропустил Дениса вперед.
На улице июльская жара плотным тяжелым кулаком ткнула Денису в лицо. Не ощущалось ни движения ветерка, ни один листок не трепыхался на ветвях окружавших штаб деревьев.
- Туда. – Демин указал рукой в сторону приземистого кирпичного здания с полукруглой металлической крышей.
От каждого шага Дениса и Демина вокруг их ботинок вздымалась легкая песчаная пыль, оседавшая затем на обуви и форменных брюках. Пес со странным именем Скот, живший возле штаба, лениво приоткрыл один глаз, посмотрел вслед удалявшимся Демину и Денису, однако решил, что выходить из тени ради столь незначительного события неразумно и закрыл глаз обратно.

***
Денису не приходилось бывать на скотобойне, но видимо как-то вот так она, бойня, и должна выглядеть.
Внутрь кирпичного пакгауза вели двое металлических ворот, расположенных с двух противоположных торцов здания, а в правой и левой, более длинных стенах, располагались по три окна, забранных снаружи металлическими решетками и с закрашенными белой краской стеклами.
Пакгауз внутри был пуст, если не считать нескольких больших деревянных контейнеров, стоявших вдоль стен. В центре бетонного пола было абсолютно свободно, и на этом пустом месте, в самой середине пакгауза, было разлито большое застывшее озерцо темно-бурого цвета. Мухи, отяжелевшие от такого количества неожиданно свалившегося на них счастья, лениво кружились над озерцом, в некоторых местах покрывая поверхность шевелящимся ковром.
На пороге Денису ударил в нос тяжелый, плотный запах разлагающейся на жаре крови.
- Ох, мать твою! – не сдержался Денис. – Бывал я конечно на местах происшествия, но такого количества крови не видал.
Помимо озера в центре пола, на стенах пакгауза, деревянных ящиках и, как показалось Денису, даже на потолке, виднелись мазки, потеки того же бурого вещества. «Да чего уж тут лукавить, - подумал Денис. – Кровь это, уважаемый, кровь, а славословие оставь для протокола. Сколько же ее тут, мать честная!».
От вида крови, ее тяжелого запаха, казалось волосы на голове Дениса встали дыбом, что-то невообразимо древнее просыпалось внутри от этого запаха, что-то за гранью разума, на уровне древних, забытых животных инстинктов. «Добыча! Рви ее, ешь!» - кричат дикари, танцующие в экстазе возле туши, рвущие еще теплое мясо добычи ногтями, зубами.
- Что с вами, Денис Александрович, нехорошо вам? – раздался сзади участливый голос Демина.
- Нет, нет... Все нормально, от жары голова закружилась – помотал головой Денис, прогоняя из своего внутреннего мира танцующих и ликующих дикарей.
- Да, я-то человек привычный, Афган за спиной, Чеченские компании обе, всякое видеть доводилось... А вот такое как то впервые.
Денис вместе со следующим по пятам за ним Деминым вошел в глубь пакгауза и подошел к темному озеру. Демин подошел следом, держась за его спиной, и Дениса почему то охватило какое-то неприятное, гнетущее чувство.
«Он за спиной! Обернись немедленно!» - казалось взывало к Денису какое-то странное чувство, названия которому в языке человеческом еще, похоже, не придумали. «Если ты прямо сейчас не обернешься, то за последствия не ручаюсь!» - добавил этот внутренний голос, вторя завывающей в сознании Дениса сирене.
Денис резко обернулся, ожидая увидеть Демина, поднимающего над его головой тяжелый топор. На мгновение ему так и показалось, что Демин действительно стоит с занесенным над его головой топором, готовый опустить этот топор на голову Дениса. Денис моргнул, и увидел, что Демин стоит от него в паре метров, задумчиво разглядывая пятно на полу, а руки его сложены за спиной.
«Да, нервишки лечить надо!» - подумал Денис, поворачиваясь обратно к пятну и разглядывая пол.
На бетоне, частично закрытые потеками, ясно различались нарисованные мелом странные абстрактные рисунки, то ли диаграммы, то ли какие-то схемы, и явно надписи, однако ни символы, ни язык, были Денису незнакомы.
- А что тут нарисовано? – спросил Денис Демина.
- А кто ж его знает... – задумчиво протянул тот. – Никто из моих не смог прочитать, ваши коллеги тоже все перерисовали, но что это означает – никто не знает. Абракадабра какая-то.
Денис поднял голову к потолку, разглядывая потеки крови, и увидел, что на потолке тоже нанесены какие-то рисунки. Такие же как на полу, или нет – этого Денис разглядеть не смог.
Однако он разглядел один из кровавых отпечатков, выглядевший точь-в-точь как отпечаток руки. Как будто кто-то обмакнул руку в свежую кровь и подпрыгнул к потолку, находившемуся на почти четырехметровой высоте, приложив к крыше свою испачканную ладонь. Или этого кого-то подбросили вверх со страшной силой.
Денис огляделся, однако все ящики стояли слишком далеко от места, где находился отпечаток ладони и ни с одного из них дотянуться до этого места было невозможно.
- Здесь ничего не трогали? – уточнил он у Демина.
- Нет, только забрали тело и немного расчистили кровь, чтобы было видно рисунки. Я понимаю, о чем вы... Ящики не передвигали, лестницы здесь не было. Так что как на потолок попал отпечаток ладони, никто ответить не смог. Следы, кстати, были обнаружены только от ботинок Иваненко.
Денис пристально вгляделся в бетонный пол. Возле кровавой лужи отчетливо выделялись несколько следов ботинок, однако все следы были направлены в разные стороны, цепочка следов не выстраивалась. То ли Иваненко топтался на месте, то ли его толкали в разные стороны, не поймешь.
- Ну что ж, думаю что здесь нам делать особенно нечего, все равно коллеги уже место происшествия осмотрели. Кабинет для работы найдется? – поинтересовался Денис у Демина.
- Разумеется, Денис Александрович, найдем. Пойдемте.
Они вернулись в штаб, где Денису был предоставлен рабочий кабинет с кондиционером. Там же Денису был представлен молодой лейтенант, назначенный ему в помощники.
- Алексеев Николай Петрович, дознаватель. – Представил Демин лейтенанта Денису. – Ему поручено оказывать вам всяческую помощь.
- Очень приятно, Николай Петрович. – Денис пожал протянутую ему лейтенантом руку.
– Можно просто Коля. – заметил лейтенант.
- Ну что ж, начнем понемногу. Для начала мне бы хотелось поговорить с патрульными, обнаружившими труп Иваненко. Пригласите их пожалуйста.

***
- Разрешите, товарищ капитан? – в дверь с трудом протиснулся военнослужащий, напоминавший своим видом облаченного в камуфляжную форму медведя с сержантскими лычками на погонах.
- Да, проходите, присаживайтесь. Фамилия ваша?
- Иванов Павел Дмитриевич, сержант.
- Если я правильно понимаю, именно вы обнаружили труп прапорщика Иваненко?
- Да, я и рядовой Сергеев. Ну, заступили мы в патруль в 24 часа, должны были патрулировать территорию части до двух часов ночи, после чего нас должны были сменить. По инструкции обход территории осуществляется каждые полчаса. Обошли, значит, территорию в час тридцать – все нормально было, тихо, спокойно... Мимо пакгауза этого, кстати, проходили – ворота были закрыты, внутри ни света, ни шума, ничего.
А вот в два часа, перед самым пересменком, вышли на территорию. Пошли, значит, по маршруту, подходим к пакгаузу, мне Сергеев и говорит – смотри, мол, свет горит. Я смотрю на пакгауз – а там ворота слегка приоткрыты, щель между воротами, неширокая такая. И из щели этой свет пробивается... Странный такой свет, дрожащий, неяркий. Я сразу подумал – может горит чего. Побежали мы к пакгаузу, Сергеев воротину оттянул, а я внутрь заглядываю – мать честная! На полу крови море, мы когда зашли внутрь-то, крови чуть не по щиколотку было, а посреди пакгауза лежит кто-то, в форму одетый. Ну я проверить захотел – может жив еще, помочь надо. Говорю Сергееву – ты снаружи побудь, а я пойду гляну. Зашел внутрь, подошел к телу, смотрю – это ж Иваненко, прапорщик нашей части. Лежал он на спине, но смотреть на него жутко было – места на нем живого не было... Форма вся изорвана, ран на нем явно немеряно было, даже, как мне показалось, живот вспорот. Ну и, конечно, там помогать уже нечего было, мертвее мертвого, ясно.
- А какие раны были на трупе? – уточнил Денис.
- Раны разные, как мне показалось – как будто рваные... И вы знаете что, товарищ следователь? На лице у Иваненко такое выражение было... Ну, как будто он самый свой страшный кошмар в жизни своей увидел – лицо все перекошено, глаза раскрыты, рот раскрыт... А языка-то внутри и нет... Поэтому наверно и не кричал, что язык то ему вырвали напрочь.
- И больше никого ни в пакгаузе, ни возле вы не видели? Может находился кто на территории?
- Нет, товарищ капитан, никого больше мы не видели.
- А где патруль находится между обходами территории?
- В караулке, товарищ капитан.
- Это от пакгауза далеко?
- Ну как далеко... Метров пятьсот наверное будет.
- И ничего не слышали?
- Нет, товарищ капитан, ни криков, ни шума, ничего не слышали, тихо все было. Мы и в патруль-то когда выходили, тишина была полнейшая. Если бы кричал кто, или ходил по территории, слышно бы было обязательно.
- Дальше что происходило?
- Ну что дальше... Вышел я из пакгауза и говорю Сергееву – беги, мол, к дежурному, там полный... Этот самый... Сам я возле пакгауза остался, Сергеев за дежурным сбегал. Прибежал дежурный, забежал в пакгауз, потом оттуда обратно вывалился, бледный весь, послал меня за командиром, врачом. Я побежал в общежитие, там офицеры все наши живут, разбудил командира, врача тоже разбудил, рассказал им, что произошло-то... Обратно побежали, врач только по пути в медпункт забежал, за инструментами. Дальше я уж толком и не знаю, знаю что скорая приезжала, следователи в пакгаузе возились... Суматоха была страшная...
- А кто дежурным-то в тот день был?
- Старший лейтенант Висков, имя-отчество не помню.
- Кстати, а рисунки на полу вы видели?
- Видел, нарисовано было чего-то.
- А что это за рисунки, что обозначают?
- Понятия не имею, товарищ капитан.
- Ну понятно... Ладно, если вы понадобитесь, вызову я вас еще. Распишитесь в протоколе и можете идти.
Денис показал Иванову где нужно расписаться и махнул рукой в сторону двери – мол, можешь идти. Иванов поднялся со стула, на котором сидел, развернулся и пошел к двери. Уже дойдя до двери, Иванов повернулся к Денису и тихо произнес:
- Неладное что-то в этой части творится, товарищ капитан. Очень неладное, странное...
- Что вы имеете в виду?
- Ну понимаете, товарищ капитан... Глупости конечно... Никогда я не жаловался на здоровье, понимаете, а тут как сюда попал – спать не могу, постоянно кошмары какие-то снятся, твари какие-то снятся, с щупальцами. И вроде как щупальца эти меня тянут, тянут... Я бегу, спастись пытаюсь, а они меня настигают, тащат. Жуть такая... Мне когда впервые такое приснилось – проснулся от крика своего, вокруг сослуживцы стоят, лица перепуганные. А то в казарме какие-то звуки странные слышатся... Иногда в патруле кажется, что во тьме какие-то фигуры странные скользят, как будто в черных балахонах одетые... И не один я такой – разговоры-то между собой разговариваем, знаю, что многим жуть какая-то снится, слышится, и фигуры не я один видел. Один так вообще тут недавно с катушек съехал, в ночном патруле кстати, снял автомат и давай в разные стороны палить. Так его в психушку-то и упекли... Красильников, рядовой. Странные дела тут творятся.
Иванов вернулся к столу, за которым сидел Денис, и наклонился вперед.
- А еще недавно один солдат у нас сбежал. По крайней мере, командир так сказал на разводе, что сбежал, мол, рядовой Пасекунов. Вот только слухи ходят, никуда не сбежал он, а убили его эти, в черных балахонах.
Иванов резко отодвинулся от стола:
- Только не говорите Демину, что я вам об этом рассказал! Это я не для протокола, а так, к слову.
- А что Демин?
- Если он узнает, что рассказал я вам об этом всем – то и меня эти, в балахонах, оприходуют... Следом за Пасекуновым...
Иванов резко повернулся к двери и вышел, оставив Дениса в раздумьях. Интересно, а им тут психиатрическое обследование часто проводят?
То же самое рассказал Денису и Сергеев, за тем исключением, что в пакгауз он не заходил, так, в ворота заглянул. Как творящееся внутри увидел, так заходить и не стал.
После ухода Сергеева Денис подтянул к себе папку с личным делом прапорщика Иваненко, начал просматривать документы, пытаясь уяснить из сухих казенных листов, что за человек был Иваненко, чем жил, чем дышал.
Ну что ж, послужной список более чем впечатляющий. Родился в 1975 году, на Украине, в городе Днепропетровске. Учился... Средненько так учился, на тройки-четверки... Обучался по профессии водителя, имел водительское удостоверение со всеми возможными категориями... Срочная служба в десантных войсках, в органах госбезопасности с 1995 года... Чеченская кампания... Имеются государственные награды. Характер замкнутый, общался в части мало с кем, серьезных конфликтов ни с кем не имел, в психологическом плане отмечается напряженность... Повышенное чувство долга... Холостяк... Учитывая возраст – вполне такой закоренелый холостяк. Отменное здоровье, жалоб никогда не высказывал... Поощрения, взыскания – и того, и другого в меру. В общем, средний такой военнослужащий.
Денис подвинул к себе чистый лист бумаги, начал набрасывать план следственных действий. В это время за его спиной раздался хлопок, настолько резкий, что Денис подпрыгнул на месте, оглядываясь. От резкого движения в глазах Дениса потемнело и он мог поклясться, что в этой темное шевелилось, мельтешило что-то живое, темнее навалившейся на него тьмы. Хоть Денис и не видел глаз, однако он почувствовал на себе пристальный тяжелый взгляд неведомого, невероятно древнего существа, взиравшего на него из неведомых глубин мрака. Денис моргнул, помотал головой, и тьма моментально исчезла, растворилась, как и не было. Оглядевшись, Денис увидел, что в кабинет пришел лейтенант Алексеев, сквозняк из открытой им двери распахнул окно, которое ударилось о стену.
- Все в порядке, Денис Александрович? Что-то на вас лица совсем нет.
- Да, все в порядке, жара наверно... Влияет... – Денис глубокомысленно покрутил пальцами.
- Да, такой жары давно не было. Какие указания будут, Денис Александрович?
- Можно просто Денис, и на «ты», идет? Пойдем-ка, Коль, пообедаем что ли? Война войной, а обед-то по расписанию, вынь да положь.
- О`кей, Денис, пошли.
По дороге Денис рассматривал часть, а то по приезду как то не особенно до того было. На небольшой площадке среди леса располагалось основное кирпичное здание в пять этажей, на первом этаже которой находился штаб части, рядом находилось двухэтажное, вытянутое в длину здание, также из кирпича. Между этими двумя зданиями был небольшой заасфальтированный плац с обычной разметкой, а в глубине территории стояло еще одно сильно вытянутое в длину строение, одноэтажное, с закрытыми решетками окнами, пакгауз, электроподстанция.
- Коль, а что это вот за здания?
- Ну, пятиэтажка – на первом этаже штаб, оружейка, выше - лаборатории, связь, еще что-то... Головастики наши там обитают, в общем... Двухэтажка рядом – общежитие, на первом этаже солдаты, сержанты живут, на втором – офицеры, прапорщики. Одноэтажное строение дальше – склады, библиотека, хозяйственное управление, гараж, столовая там же... Пакгауз вы уже видели...
- А что за лаборатории?
- Сам толком не знаю, они там все такие таинственные, изучают что-то, то ли Луну в микроскоп, то ли муравьев в телескоп... Бог их знает, в общем... Головастики, ну то-бишь ученые, даже живут там, на этажах своих... Столовая у них своя, контакт с нами, сапогами, минимальный. Чтобы, значит, не сбивали ученых с их гениальных мыслей. – Николай скептически усмехнулся. – А по мне, так государственные деньги они там проедают, бездельники.
Денис усмехнулся в ответ на шутку Николая, отметив про себя, что лицо Николая как-то странно помрачнело, когда он завел речь о лабораториях основного здания.
- А основное здание кроме верхних этажей еще этажа на три вглубь уходит... Подвалы там – лубянским не чета. Вот что там делается – вообще тайна за семью печатями, особый допуск, соображаешь? – продолжил Николай свои рассуждения.
- Ну особый, так особый. – не стал спорить Денис.

***
- Ну так какие указания-то будут? – спросил Николай, когда они с Денисом вернулись в выделенный тому кабинет.
- Коль, а ты допрашивал когда-нибудь свидетелей?
- Приходилось. Тут недавно у нас ЧП было – воин один в патруле стрельбу открыл, пришлось допрашивать... Ну и по дезертиру нашему, Пасекунову, тоже работать пришлось... Так что опыт какой-никакой есть.
- Интересно как, часть у вас живет насыщенной жизнью.
- Да уж. – саркастически заметил Алексеев.
- Ну тогда я пойду пообщаюсь с замполитом вашим, а ты допроси пока Вискова, он дежурным в ту ночь был. А вернусь – расскажешь что тут у вас за дела творятся.
Денис вышел из своего кабинета и пошел искать логово замполита.

***
- Здравствуйте, присаживайтесь. – Замполит был сама любезность. – Хрипанюк Владислав Викторович. – объявил он, подавая руку Денису в приветствии.
- Денис Александрович, очень приятно. Вот, хочу о подчиненных ваших побеседовать, без протокола, так сказать.
- Да не вопрос, спрашивайте, если смогу – отвечу.
- Для начала, расскажите об Иваненко – что за человек был, чем жил... Друзья, может, враги в части у него были?
- Ну что Иваненко... Нормальный военнослужащий, характеризовался скорее положительно. Не женат... Был... Начальник службы ГСМ, раньше водителем был. Поощрялся неоднократно, но и взыскания по мелочи имелись, участник боевых действий. В коллективе пользовался уважением, по характеру замкнутый, твердый, способен свою точку зрения отстоять. Врагов особых не имелось – да и откуда, ни с кем не конфликтовал, даже если требовалось точку зрения отстоять делал это твердо, но корректно. Так что смерти Иваненко желать никто не мог... Тем более такой.
- Понятно... Владислав Викторович, а что у вас за часть вообще такая? Занимается чем?
Хрипанюк сразу посерьезнел.
- Допуск какой? – небрежно бросил он.
- По второй форме.
- Тут, молодой человек, особо об этом не распространяются. У каждого военнослужащего части допуск первой формы, а у гражданских – вообще к сведениям особой важности. Так что сами понимаете, много чего не расскажешь.
- Ну хотя бы в общих чертах.
- В общих чертах...- Хрипанюк встал с кресла и подошел к окну. – История части началась после революции, когда при ЧК был создан особый отдел, занимавшийся исследованием паранормальных явлений, мистики. Возглавлял этот отдел чекист Глеб Бокий. Официально отдел находился в Москве, теоретическими вопросами занимались в основном там, а здесь было создано что-то вроде полигона. Создавались лаборатории, работали ученые-практики, со званиями не ниже профессорских.
Денис с изумлением слушал неспешную, размеренную речь Хрипанюка и никак не мог взять в толк, шутит этот человек, или говорит на полном серьезе.
Хрипанюк повернулся к Денису, и, заметив его скептический взгляд, усмехнулся.
- Материалист?
- Пожалуй, да.
- Пройдет. – от этой фразы на Дениса повеяло холодом, аж плечи свело. – Так вот, о чем я... Да, о мистике и паранормальном. А вот работавшие здесь ученые верили, и не просто верили, а пытались воплотить на практике древние магические знания, накопленные за многовековую историю человечества. Изучали работу целителей, магов, экстрасенсов. Девяносто девять процентов людей, утверждавших что они обладают какими-то особыми знаниями, умениями, отсеивались как шарлатаны. Но всегда оставался один процент людей, чьи способности никто не мог объяснить. Передача мыслей на расстоянии, предвидение, гипноз, да и просто колдовство, древние обряды – все изучалось здесь, в этих стенах. Знаете, здесь раньше было несколько колец защиты, запретная зона диаметром в несколько километров, контрольно-следовые полосы, вышки, автоматические пулеметные точки, минные поля. Теперь то все закрыто, заброшено, но подземные ходы остались. Так что все было на полном серьезе. И защита шла не только от внешней угрозы, но, при необходимости, могла остановить попытку выхода с территории части...- Хрипанюк сделал неопределенный жест рукой. – Выхода чего угодно...
- Затем, в тридцатых годах, Бокий попал под нож репрессий. – продолжал Хрипанюк. - Официально отдел прекратил свое существование, но часть наша осталась, институт так до сих пор и продолжает работать. После войны в институт привезли много трофейной документации немецкого оккультного общества Аненэрбе. Известно вам о таком обществе?
- В общих чертах.
- Общество это было создано по непосредственному указанию Гиммлера, и занималось тем же самым, что и отдел Бокия – исследованиями оккультизма, магии. Весьма успешными исследованиями. Документы общества Аненэрбе сами по себе представляли огромную ценность, а вместе с привезенными из Германии артефактами, стали ценны вдвойне. Вот в общих чертах все, что я могу рассказать, сами понимаете, все работы и разработки строго засекречены. Даже то, о чем я рассказал – секретные сведения, официально наша часть – станция радиослежения и перехвата. Какие-то из отделов института именно этим и занимаются, кстати.
- А Демин? Что о нем можете сказать, как о командире, о человеке?
- А что Демин? Достойнейший офицер, давно его знаю, еще с Афгана. Он и там командиром моим был, потом жизнь немного развела, и вот недавно опять тут встретились. Я как узнал, что в Деминскую часть меня переводят рад был. Хотя человек он непростой, ох, непростой... Тяжелый в общении, взглядом к полу так и придавливает. А уж если рассердится – такое ощущение, что взгляд навылет прошивает, как рентген – все видит, все знает. При этом интеллект Демина чрезвычайно высок, начитан, обладает широчайшим кругозором. Интересуется, кстати, оккультными вопросами, мистикой, почти всю библиотеку части проштудировал. Так что разбирается в этих вопросах не хуже ученых оттуда. – Хрипанюк многозначительно ткнул пальцем в потолок.
- Ясно. – задумчиво протянул Денис. - А все-таки, что вы думаете по поводу убийства Иваненко? Может кому-то он тут чем-то насолил?
- Это вряд ли. Подозрений у меня ну просто абсолютно никаких – кто, зачем и почему мог убить Иваненко. Вечером того дня видел я его в штабе, чего-то он там заходил. Настроение у него нормальное было, поговорить правда толком не удалось, спешил Иваненко куда-то. Пошел он в сторону склада ГСМ, так что больше я его не видел.
- А сами вы где были в ночь убийства?
- Где был... У себя, в общаге, где ж еще я быть мог. Заснул я где-то часов в одиннадцать.
- Ночью не вставали? Может слышали что-нибудь, шум какой-то?
- Нет, сплю я достаточно крепко. Если бы шум был на этаже общаги, может и услышал бы, а снаружи шума не слышал. Да и стеклопакеты нам не так давно поставили, звукоизоляция хорошая. Проснулся я от того, что в дверь квартиры колотят, открываю, смотрю солдат стоит и докладывает, мол, ЧП в части, Иваненко погиб. Ну, я оделся наспех, побежал с солдатом этим.
- Как фамилия солдата, кстати? – уточнил Денис.
- Не помню сейчас... Дневальный наверное по штабу, уточнить надо. Так вот, вместе с солдатом этим я прибежал к пакгаузу, увидел место смерти Иваненко. Крови море, факелы горят, жуть какая-то, не приведи бог такое увидеть.
- А насчет рисунков на полу вы ничего сказать не можете? Что это такое?
- Не могу даже и сказать ничего. Никакого смысла в рисунках я не увидел.
- Вся обстановка на месте происшествия наводит на мысли о каком-то ритуальном действе, обряде, вам так не кажется?
- Сатанисты в части? Маловероятно. Все военнослужащие части проверялись на причастность к различного рода сектам, обществам, движениям и так далее. Все, замешанные хоть в чем-либо подобном, немедленно отсекаются. Сами понимаете, специфика части такова, что человеку с неустойчивой психикой тут не место.
- Скажите, а вы с солдатами общаетесь же по службе? Не слышали ли вы рассказов о каких-то необычных явлениях в части?
- Ну солдаты, они любят страшилки рассказывать. В некоторых еще детство играет, вот и сочиняют всякое... – улыбнулся Хрипанюк. Немного помолчав, продолжил: - Мерещится вечно что-то, раздуют из мухи слона. А менее устойчивые верят... Одного вот не отследил, моя вина. Был тут такой, рядовой Красильников, так этот наслушался историй всяких, видимо умом немного подвинулся, и стрельбу ночью из автомата открыл. Да вам уже рассказали об этом наверно?
- В общих чертах. А в кого он стрелял то?
- Когда у него автомат-то отняли, кричал что-то про людей в черных балахонах, которые идут за ним, за нами всеми... Опасность, мол, кругом. Про щупальца из тьмы кричал... В общем, бред сумасшедшего. Неизвестность, она людей пугает больше, чем самая страшная опасность, понимаете? А институт секретный, никто толком ничего не знает, вот и рождаются слухи разные.
- Владислав Викторович, скажите... А вам сны не снятся... Необычные, скажем так?
Веселость с Хрипанюка слетела в момент, улыбку стерло как ластиком.
- Что вы имеется в виду, Денис Александрович?
- Вообще интересуюсь.
- Нет, сон у меня превосходный, крепкий. Не жалуюсь.
- Ну что ж, наверное пока у меня все... Я тогда протокол подготовлю, распишитесь за допрос?
- Конечно, не вопрос.
Денис попрощался с Хрипанюком и вышел из кабинета. Вернувшись в кабинет он застал там Алексеева, который сидел за ноутбуком Дениса и что-то сосредоточенно печатал. Одним пальцем... Напротив Николая на стуле сидел молодой светловолосый старший лейтенант, похоже допрос Вискова несколько затянулся.
- Чем занимаемся, коллега?
Николай подскочил до потолка, причем вместе со стулом.
- Да вот, протокол составляю, - смущенно улыбнулся Николай. – Клавиатура не очень привычная, вот и маюсь.
- Ясно, ну-ка кыш. – шутливо прикрикнул Денис и сел на свое место. – Ну-с, фамилия, имя, отчество.
- Висков Иван Иванович, старший лейтенант, командир взвода охраны.
- Рассказывайте, Иван Иванович, как дело было?
- Около 2 часов ночи прибегает ко мне патрульный из внутренного караула, Сергеев. Глаза дикие, кричит, мол, в пакгаузе убили кого-то. Я с ним туда, забегаю внутрь, там на полу в луже крови, человек в форме валяется, тело изуродовано страшно, кровь кругом. Я вышел из пакгауза, послал одного патрульного за командиром, другого за врачом. Ну вернулись когда все, командир мне приказал идти в дежурку, закрыть выезды, караулы усилить, ну и разумеется из части никого не выпускать. Я и ушел, так что дальше там происходило не знаю. Знаю что примерно минут через сорок скорая приехала, а там и коллеги ваши подтянулись, до утра в пакгаузе копошились. О том, что погибший – это прапорщик Иваненко, я узнал только на утро, а тогда даже мысли подойти посмотреть не было.
- А из части никто за все это время не убывал? Даже в короткие командировки, увольнения, выезды?
- Нет, ведь выход за пределы части был закрыт до приказа командира. Выход, кстати, до сих пор закрыт, выпуск с территории только по личному распоряжению командира.
- Ясно... Вы когда к пакгаузу шли, никого не видели, может убегал кто?
- Нет, товарищ капитан, никого не видел.
- А в пакгаузе ничего странного не заметили?
- Странного... – Висков усмехнулся. – Я особо и не разглядывал, если честно. Я как увидел, чего произошло, плоховато мне стало, еле выйти успел. Помню, что крови было море, под ботинками аж чавкало, освещалось все факелами.
- Рисунки на полу видели?
- Нет, не обратил внимания... Вы вот сейчас спросили, я вспомнил...
- Что вспомнили? – заинтересовался Денис.
- Там следы были какие-то странные...
- Что за следы? Ног?
- Хм, даже не знаю как и определить... Это действительно в глаза бросилось... Были видны какие-то странные кровяные полосы, как будто волокли что-то узкое и длинное... Веревку в крови смоченную, что-ли... И следы эти были везде – на полу, потолке, стенах, ящиках... На стенах и на потолке были еще кровяные брызги... В общем, страшной какой-то смертью умер Иваненко, нехорошей... И еще, чувство у меня когда я в пакгаузе-то был возникло...
Офицер замолчал, уставившись в окно.
- Так что вы чувствовали-то? – поинтересовался Денис.
Висков посмотрел на Дениса и тихо произнес, почти прошептал:
- Я готов был поклясться, что за мной кто-то наблюдает, смотрит, оценивает. И выбирает момент, чтобы броситься на меня из тьмы. Там освещение то было, сами понимаете, не очень хорошее, тени какие-то мерещились. Я поэтому и входить то далеко в пакгауз не стал, от ворот глянул, да назад и вышел сразу. Пока Демин с врачом не пришли, снаружи стоял, так чувство, что в пакгаузе что-то есть не проходило. Такая жуть навалилась – хоть кричи. Не поверите, за все время службы оружием пользоваться на дежурстве не приходилось, а тут из кобуры пистолет вытащил, взвел к бою... Хорошо не перестрелял никого.
- А как вел себя Демин? – сам не поняв, зачем, спросил Денис.
- Демин? Ну у него вместо нервов канаты, всякого мужик в жизни насмотрелся, кремень. Пришел спокойно, на меня глянул, послал меня в дежурку, сам внутрь зашел.
- Спокоен, значит, был? – пробормотал Денис.
В общем, ничего принципиально нового Висков не поведал... «Следствие плавно перемещается в направлении тупика» - мрачно подумалось Денису.

***
За обычной следственной рутиной день пролетел незаметно, за окном стемнело. Денис успел еще побеседовать с несколькими свидетелями, которые также ничего нового в общую картину не внесли.
«Итак, что у нас получается?» - думал про себя Денис, сидя в выделенном ему кабинете и разглядывая лист бумаги, исчерканный рабочими пометками.
Получалось следующее: служил себе в части прапорщик Иваненко, ничем особенным не выделялся, занимался своими горюче-смазочными материалами, жил один в общежитии, близко особенно ни с кем не сходился и не общался, конфликтов тоже не было, по крайней мере таких, из-за которых можно бы было человека убить. Ни в чем предосудительном замечен не был. И вот на тебе – в одну прекрасную ночь угораздило его пойти в пакгауз, где его убили... Страшно убили, жестоко. Сразу бросается в глаза именно бессмысленность и крайняя жестокость этого убийства – каких-либо причин убивать Иваненко не было, да и общая обстановка на месте происшествия наводит на размышления о каком-то имевшем место ритуале. Все эти рисунки на полу пакгауза, факелы, зачем нужно было все это средневековье? Может это сделано специально, чтобы следствие пошло по ложному следу, ища несуществующих сатанистов, а причина – вот она, на поверхности, самая что ни на есть обыденная?
- Ну, например, какая? – спросил Денис сам себя и затруднился с ответом.
Для ночлега Денису была выделена одна из комнат общежития, куда он и решил направиться, так как время было уже позднее. Он вышел из кабинета и пошел ко выходу из штаба части.
«Странно, почему так темно?» - мелькнула у него мысль. Действительно, на весь коридор горело дай-бог пара ламп дневного света, что, в сочетании с отсутствием в коридоре окон на улицу, создавало странный, изменчивый полумрак. Двери стали черными проемами, в которых, казалось, колыхались какие-то мрачные бездны. Шаги Дениса отдавались по коридору громким стуком, как будто билось некое сердце: тук-тук, тук-тук.
Пройдя около половины пути, Денису явственно ощутил за своей спиной чье-то присутствие. Он стремительно обернулся и ему померещилось, что на самой границе зрения он увидел какую-то тень, стремительно метнувшуюся от одной стены коридора к другой за границей дальнего от него освещенного лампой квадрата пола. Тень, смутно напоминающую человека в длинном, черном балахоне. Тишины коридора при этом ничего не нарушало.
Денис судорожно сглотнул.
- Эй, есть кто? – голос отказывался подчиняться, звучал необычно сипло и глухо.
Тишина и покой были ему ответом.
- Тьфу, наслушался сказок-то, вот всякая ерунда и мерещится, - подумал Денис. Однако, задерживаться в темном коридоре ему как-то сразу расхотелось. – Вообще странно, тут же штаб... Должен же где-то быть дежурный по части, дневальные там всякие. Ну вот и где они все?
Практически на ощупь Денис добрался до выхода, открыл дверь и вышел наружу. Шел по коридору Денис боком, стараясь не поворачиваться спиной к полутемному коридору, убеждая себя при этом: «Сказки это все, сказки. Никакой аномальщины не существует, на дворе двадцать первый век, космические корабли бороздят просторы Большого Театра, какие ведьмы-колдуны, о чем ты?».
Однако внутренний голос назойливо твердил ему, что это при свете дня легко рассуждать, что, мол, сказки, суеверия и так далее. А вот в полутьме и гробовой тишине коридора почему-то сразу начинаешь по другому относиться к «сказкам». На память разу начинают лезть всякие ужасы, прочитанные в книгах или увиденные в кино.
Однако на улице, несмотря на позднее время, было совсем светло, так что все страхи Дениса сразу же улетучились, и он быстро пересек плац, войдя в здание общежития.
Поднявшись на второй этаж общежития, Денис свернул в коридор направо, намереваясь разыскать выделенную ему комнату. Повернув за поворот, он практически уткнулся носом в затянутую в камуфляж широкую спину высокого человека, стоявшего в коридоре возле окна, и курившего, разглядывая вечернее, вернее, уже вполне ночное небо. Человек обернулся через плечо и Денис увидел, что перед ним стоит Демин
Демин усмехнулся, так и продолжая стоять спиной к Денису, повернув голову так, что Денис видел только половину лица.
- Что-то припозднились вы, Денис Александрович! Не бережете себя, не бережете... – произнес Демин с усмешкой в голосе.
- Ну да, заработался. Бывает. – ответил Денис. – Вот, ищу свою комнату.
- А, ну это дальше по коридору, последняя дверь справа. Курите? – Демин вынул из кармана пачку «Винстона».
- Нет, спасибо, не курю.
- Продвинулись как-то по делу? – поинтересовался Демин, спрятав пачку в карман и затягиваясь сигаретой. Дым Демин выдохнул в створку открытого окна, после чего пристально посмотрел на Дениса.
- Да нет, не особенно. Все теряются в догадках, кто мог бы такое сотворить с Иваненко.
- Или что... – пробормотал Демин.
- Что, простите? – спросил Денис.
- Нет, нет, ничего, не обращайте внимания. Работайте сколько потребуется. Любую помощь окажем, какую скажете. Надо будет и товарищей с верхних этажей подключим, там очень мощные лаборатории, любой анализ необходимый сделают. – Демин снова повернулся к окну.
- Спасибо, если потребуется – непременно обращусь. Сейчас пока хочется только одного – спать. – Улыбнулся Денис. – А кстати, Иван Дмитриевич...
- Да? – спросил задумчиво Демин, не отрывая взгляда от окна.
- Мне тут про вашу часть таких ужастиков нарассказывали...
- Интересно, и что же вам рассказали, Денис Александрович?
- Магия, полтергейст и все такое. Просто какая-то «Сумеречная зона» получается. Вы, человек бывалый, военный, тоже во все это верите?
- Не верил бы – не служил бы тут... А может и с вами бы не разговаривал бы сейчас. – Демин отвернулся от окна, в его глазах плескались блики лунного света. – Может быть, как-нибудь, я вам расскажу одну занимательную историю... Но не сейчас...
Демин снова воззрился на улицу:
- Скоро полнолуние. Видите, луна уже почти круглая... Скоро... Скоро... – медленно, как в трансе, пробормотал Демин. – Вы любите полнолуние, Денис Александрович?
- Красиво, если на небе облаков нет. Ну а так – ночь как ночь. Я ж не оборотень. – попытался отшутиться Денис.
- Это легко исправить. – Демин повернулся к Денису, улыбаясь. Восходящая за окном луна осветила мощный корпус Демина, придавая очертаниям тела какую-то неясность, зыбкость. Денис поймал себя на мысли, что не особенно удивится, если Демин сейчас превратится в волка... Или, скорее, медведя... Превратится и бросится на него, сверкая желтыми глазами и плотоядно урча.
- Ладно, пойду я, пожалуй. Спокойной ночи, товарищ полковник. – Денис пошел по коридору, ощущая взгляд Демина, буравивший его спину. Отойдя на несколько шагов, он услышал, как Демин произнес:
- Спокойной ночи, Денис Александрович, спокойной ночи.
Оглянувшись, Денис увидел, что Демин снова смотрит в окно на улицу. Неожиданно, Денису показалось, что в коридоре слишком темно. Тьма, казалось, обступила его со всех сторон, уплотнилась, навалившись на грудь мягким, но тяжелым и плотным одеялом, выдавливая воздух из грудной клетки, не давая вдохнуть, и уж тем более кричать.
Почти наощупь, мучаясь удушьем, Денис добрался до своей комнаты, открыл дверь, ввалился внутрь, захлопнул дверь за собой и стал судорожно шарить по стене в поисках выключателя. Кнопка обнаружилась справа от двери и Денис хлопнул по ней ладонью. Лампочка в комнате разгорелась, тьма неохотно отступила к углам, спряталась в запрыгавшим по стенам теням, но Денису все равно казалось, что стоит ему выключить свет, как тьма вернется обратно, чтобы завершить начатое.
- Вот ведь псих-то чертов... – зло прошипел сквозь зубы Денис, ругая себя за излишнюю впечатлительность. – Такой большой, а в сказки веришь. Стыдно, товарищ капитан!
Однако, бодрости эта тирада Денису нисколько не прибавила.
Денис оглядел выделенные ему апартаменты. Ну что ж, могло быть и хуже... Небольшая комнатка, в которой с трудом размещались кровать, небольшой стол, возле кровати – тумбочка с настольной лампой, пара стульев, небольшой шкаф для одежды, в правом от входа углу располагалась металлическая раковина из нержавейки, на которой сиротливо притулился кусок мыла. Над раковиной – треснувшее в нескольких местах зеркало. Однако чувствовалось, что недавно в комнате был ремонт, казалось, что еще ощущается слабый запах краски, побелки. Чистота тоже царила идеальная. Вообще, все здания части и внутренние помещения явно носили следы недавнего ремонта, что не могло не броситься в глаза Денису, побывавшего во многих поднадзорных частях. Да и порядок во всех помещениях был идеальный.
- Видать, держит их Демин в тонусе, не дает расслабиться. – подумалось Денису.
Денис подошел к шкафу, разделся, развесил форму по вешалкам, умылся возле раковины, расстелил постель, и улегся, ощущая, как на него накатывается усталость после трудового дня. Чувство тяжести, навалившееся на него в коридоре, больше не возвращалось, поэтому Денис списал происшедшее на жару и духоту на улице.
Включив лампу, Денис подошел к выключателю и выключил свет, после чего вернулся к кровати, снова лег и выключил лампу. Подождал, но неприятное ощущение груза на груди больше не возвращалось. Обычно Денис очень плохо засыпал на новом месте, однако в этот раз он уснул практически сразу как закрыл глаза. Последняя мысль, которую он успел подумать, была о том, что неплохо было бы запереть дверь. Но ни сил, ни желания вставать уже не было, поэтому Денис решил оставить все как есть и провалился в сон.

***
Со звоном вылетело, разбившись на осколки, стекло, деревянная рама, сорванная мощным ударом снаружи, влетела в комнату. Остатки того, что раньше было окном, со звоном и грохотом, упали на стол, засыпав столешницу осколками стекла и щепой.
Через оконный проем внутрь комнаты ворвались тонкие извивающиеся щупальца, захлестнувшие горло Дениса, подтаскивая к окну, за которым колыхалось нечто огромное, аморфное... Голодное... Денис пытался оторвать от своего горла прилипшие намертво канаты щупалец, однако сделать этого не мог, он задыхался, пытаясь приостановить продвижение к окну. Щупальца стащили извивавшегося Дениса с кровати, потащили к окну, протащив через кучу осколков стекла и обломки деревянной рамы. Большой осколок стекла глубоко вонзился в ладонь правой руки Дениса, из раны хлынул поток крови. Продвижение щупалец, тащивших Дениса к окну, не останавливалось. Вот уже до окна осталось совсем немного, нажим щупалец все увеличивается и увеличивается, воздуха не хватает...
Дверь в комнату рывком распахнулась, как от сквозняка, ударив о стену, на пороге стояла фигура в черном балахоне либо рясе, руки были глубоко засунуты в просторные рукава, лицо человека закрывал глубоко надвинутый капюшон, скрывая облик в глубокой черноте. Денис протянул руку к этой фигуре, хрипя и безмолвно моля о помощи, однако, человек на пороге стоял молча, не двигаясь, только от его дыхания колыхалась ткань капюшона. Затем человек в балахоне начал вытаскивать руки из рукавов, однако Денис не увидел плоти в прорезях материи. Там, где должны были быть кисти рук, Денис видел только тьму, чернее окружающей фигуру ночи. Руки неожиданно вытянулись из рукавов и две черных плети мрака рванулись к Денису...
Денис рывком вырвался из сна, сел на кровати, ловя открытым ртом воздух и судорожно оглядываясь по сторонам. Воздух входил в легкие с хрипом. Никто, разумеется, его не душил, окно было совершенно целым... Несанкционированные щупальца и прочие хватальцы-прилипальцы в комнате отсутствовали напрочь, так же как и фигуры в балахонах с чернотой вместо рук.
Денис посмотрел на часы, увидел, что проспал он всего около часа, после чего, плюнув с досады: «Тьфу, пакость какая...», перевернулся на другой бок и заснул, на этот раз без сновидений.

***
В семь часов утра под окнами Дениса раздались громкие команды: сержанты выводили своих орлов на утреннюю зарядку. Орлы быстро и организованно построились в колонну, после чего убежали следом за сержантами на спортивный городок, повышать свою боеготовность.
В части началась обычная утренняя суета, сопровождавшаяся ритмичным топаньем солдатских ботинок, шумом, поэтому поспать дальше Денису явно не светило. С сожалением Денис выбрался из кровати, порадовался встававшему солнцу за окном. Несмотря на то, что поспал он совсем мало, чувствовал себя Денис вполне отдохнувшим. Подойдя к раковине, Денис открыл воду, набрал воды, сложив ладони горстью, и уже собирался умыться, как что-то привлекло его внимание. Ладонь левой руки слегка саднило, а вылив из рук воду Денис увидел на ладони свежий тонкий порез, покрытый темной засохшей корочкой крови. Внезапно на Дениса нахлынули отчетливые воспоминания о ночном кошмаре, вспомнились тонкие, но крепкие, крепче стальных канатов, щупальца, сжимавшие горло, боль от порезанной осколком стекла руки. И нечто за окном... Темное, аморфное, но голодное и страждущее пищи...
Денис оторопело уставился на ладонь, как будто видел ее впервые. Затем поднял голову, встретившись взглядом со своим отражением в зеркале.
- Да нет, ерунда какая, сон это был... Ведь так? – спросил Денис у своего отражения в зеркале. Отражение согласно кивнуло, мол, конечно, сон, разумеется, а как же иначе.
Денис вернулся к кровати и внимательно обследовал белье и основу. Почти сразу он обнаружил крупный острый заусенец на металлическом каркасе кровати.
- Ну вот тебе и ответ. Всего-то ночью ободрал руку об эту вот хрень, вот и все. – с облегчением подумал Денис. – Надо будет попросить у солдат молоток или напильник... Бороться с чертовщиной всякой... – ухмыльнулся он.
В дверь тихо постучали.
- Да, войдите! – крикнул Денис, повернувшись лицом к двери.
Дверь приоткрылась, и внутрь комнаты заглянул какой-то боец.
- Товарищ капитан, посыльный из штаба, рядовой Рогоман. Товарищ полковник Демин приказал разбудить вас и предложить позавтракать с ним в офицерской столовой в восемь часов.
- Спасибо Ивану Дмитриевичу, передай, что я обязательно присоединюсь.
Солдат приложил руку к форменной кепке и развернулся, чтобы выйти.
- Да еще... – окликнул Денис. – Где можно попросить молоток или напильник? А то тут кровать уж больно... Занозистая...
- Да этого добра во взводе МТО полно... Принести?
- Ага, буду благодарен.
- Есть! Разрешите идти? – осведомился рядовой.
- Да, иди.
Посыльный вышел и закрыл за собой дверь. Денис снова взглянул на свою ладонь. «Да не может это быть от стекла, стекло режет неровно, а тут явно вот этой острой фигней сделано» - подумалось ему. Полюбовавшись вдоволь на порез, Денис умылся, привел себя в порядок, после чего вышел из комнаты.
На плацу он увидел группу стоявших офицеров, среди которых находился и Демин. Даже на фоне своих далеко не хилых подчиненных, Демин выделялся основательностью, кряжистостью, как дуб среди молодого подлеска. Демин был оживлен, при этом настроение у него явно было неплохое – в разговоре с неизвестным Денису офицером, он постоянно улыбался. При свете дня было видно, что ничего особенного в Демине нет и быть не может, но Денис с содроганием вспомнил их ночной разговор и свое ощущение, что Демин – это зверь, только и ждущий момента сбросить свою человеческую личину.
- Похоже, безумие все-таки заразительно... – думал Денис, спускаясь по лестнице.
Пройдя через плац, по которому маршировала стройная колонна солдат, которыми командовал уже знакомый Денису сержант Иванов. Когда колонна проходила мимо Дениса, он заметил, что Иванов ведет себя как-то странно – то командует невпопад, то кричит на солдат без всякой видимой причины. Это не укрылось и от внимания Демина, всю его веселость как рукой сняло.
- Колонна стой! Товарищ сержант, подойдите сюда! – раздался над плацем его грозный оклик.
Иванов, услышав голос Демина, сжался, став, кажется, меньше раза в два, бросил затравленный взгляд на Дениса и на негнущихся ногах поплелся к Демину, глядя на него, как кролик на удава.
- Товарищ сержант, как вы командуете подчиненным личным составом? Куда смотрите, у вас не строевая колонна, а черт знает что! – продолжал греметь Демин, а Иванов продолжая ужиматься, втянув голову в плечи, стоял перед ним. – Объявляю вам строгий выговор, товарищ сержант! Кругом! К строю шагом марш! Совсем распустились... После завтрака занятия по строевой подготовке со всем личным составом!
Демин повернулся к стоявшему рядом с ним Хрипанюку и спокойно произнес: «Владислав Викторович, проконтролируйте внесение в личного дела этого сержанта записи о наложенном взыскании, а также строго укажите командиру взвода и командиру роты на необходимость добросовестного исполнения ими воинского долга».
- Есть, Иван Дмитриевич, проконтролируем... Занесем, расстреляем и закопаем на контрольно-следовой полосе... – с усмешкой ответил Хрипанюк.
- Всенепременно так и сделайте. – ответил Демин со вновь появившимся в голосе весельем.
- Интересно у человека настроение меняется, - подумал Денис, жалея про себя не вовремя попавшегося под руку Демину сержанта Иванова. – Но какая странная у Иванова была реакция на Демина. Никогда бы не подумал, что такие крупные люди могут так бояться... Пусть даже командира части, но все таки... Ведь он вне себя от ужаса был...
- А, Денис Александрович! – заметил подходящего Дениса Демин. – Подходите, сейчас пойдем позавтракаем, и снова в бой, вперед за орденами.
- Да уж, орден не помешал бы. А то грудь чиста как душа младенца, перед коллегами неудобно. – улыбнулся Денис.

***
Столовая части также поражала своим порядком, чистотой и недавно проведенным ремонтом. Небольшая по размеру, человек на сотню максимум, очень уютная. Столы были покрыты безукоризненными белыми скатертями, на каждом лежали начищенные до блеска столовые приборы. Меню при входе в столовую было однако, простым до скудности – каша, хлеб, масло, чай, яйцо... Ничем не отличается от какой-нибудь другой части...
- Ну что ж, Денис Александрович, чем богаты, как говорится – улыбнулся Демин. – Кстати, как спалось, нормально? Что то вид у вас усталый.
- Спасибо, все отлично. – поблагодарил Денис.
- Какие планы на сегодня, какие-то люди нужны?
- Нет, Иван Дмитриевич, сегодня нужно мне в Рязань съездить, заключение эксперта по Иваненко забрать – обещали что сегодня готово будет. Разрешите выехать?
- Разумеется, и машину выделю – путь то неблизкий...
- Спасибо. – еще раз поблагодарил Денис. – Вот позавтракаю и поеду. Только в общежитие зайду, забрать кое-что надо.
- Конечно, я прикажу машину к КПП подогнать. – заверил Демин.
Позавтракав, Денис вышел из столовой и пошел к общежитию. Остановившись перед двухэтажным приземистым зданием, он нашел окно своей комнаты и долго пристально его рассматривал. Не найдя ничего предосудительного, собирался уже войти в подъезд, как что-то привлекло его внимание на земле под окном. Что-то поблескивало на солнце, лежа на земле. Денис подошел поближе, наклонился и всмотрелся. На земле лежал, отбрасывая свет солнца, небольшой осколок стекла. На фоне вылизанной и тщательно выметенной территории вокруг общежития этот осколок смотрелся как что-то неправильное, чуждое.
Денис протянул руку и поднял осколок с земли, отметив про себя его чистоту. Осколок явно лежал здесь недолго. «Может и с ночи,» - подумал Денис. Присмотревшись внимательно, Денис заметил на одном из острых сколов стекла потек какого-то темного вещества. Крови... Его крови... Дениса прошиб озноб, несмотря на окружающую жару разгоравшегося дня. На миг вернулось ощущение давящего взгляда невероятно древнего существа, вернулось и тут же исчезло.
- Нашли что-то интересное, Денис Александрович? – раздался сзади насмешливый голос.
Денис резко выпрямился и обернулся на голос. Сзади стоял Хрипанюк, внимательно следивший за манипуляциями Дениса.
- Нет, нет, ничего такого... – пробормотал Денис, опрометью бросившийся в подъезд, взлетевший по лестнице. Ворвавшись в свою комнату, Денис схватил сумку, из которой выудил лист бумаги и завернул в бумагу найденный им осколок стекла. Он и сам толком не мог бы объяснить, зачем он это делает.
Упаковав свою находку, Денис опустил сверток в карман сумки, застегнул карман на молнию, после чего, отдышавшись, спустился вниз. Хрипанюка у подъезда уже не было.
Возле КПП Денис заметил заведенный Уазик, к которому и направился. Подойдя к пассажирской двери и открыв ее, он спросил водителя: «Вы со мной до Рязани?». Водитель, молодой худощавый парнишка, до смешного белобрысый, утвердительно кивнул.
- Так точно, товарищ капитан. Путевой лист оформлен, машина исправна и заправлена, самочувствие нормальное, можем ехать.
- Ну раз можем, значит поехали.
Денис неловко влез на переднее пассажирское сиденье машины, в который раз отметив про себя неудобность этой операции. Уаз, взревев мотором и выпуская клубы густого сизого дыма двинулся к КПП, характерно подпрыгивая на встречавшихся неровностях.
Машина была, как и в любой другой части в меру разбитая, потрепанная намотанными на оси километрами сурового российского бездорожья. Однако двигатель машины работал ровно, без перебоев, а в кабине не было обычных для других частей висящих освежителей воздуха, наклеек и так далее. Зато имелась магнитола, что не могло не порадовать Дениса. Радио играло последний хит Кипелова, что еще больше подняло настроение Дениса.
- Сколько тут до Рязани то? – уточнил Денис.
- Ну часа два наверное будет... Километров восемьдесят до города, правда дорога не очень...
- Ну ладно, мы никуда не спешим, так что едем аккуратно. Ключевое слово «аккуратно», усек? – спросил водителя Денис.
- Так точно! – улыбнулся водитель.
Машина подъехала к КПП. Водитель предъявил дежурному свой путевой лист и военный билет, после чего дежурный подошел к пассажирскому месту и попросил Дениса предъявить документы.
- Да, разумеется. – ответил Денис, разворачивая книжку служебного удостоверения.
Дежурный кивнул, махнул рукой в сторону КПП, после чего послышался шум мотора и створка ворот отъехала в сторону на ширину, достаточную для проезда автомобиля. Со звоном опустились в пандус острые шипы, после чего водитель аккуратно провел машину в образовавшийся проход.
Как только машина проехала, створка ворот немедленно стала на место, с громким щелчком защелкнулся засов.
- Далеко не убирайте, дальше еще несколько КПП будут, а в лесу может патруль остановить, так что останавливаться еще придется. – заметил водитель.
- Да, серьезно у вас тут все. – отметил Денис, оглядывая окружающий пейзаж. Автомобиль как раз пересекал по дороге темную контрольно-следовую полосу, опоясывающую всю часть по периметру. С обеих сторон следовую полосу ограничивала ограда из колючей проволоки, что вызвало у Дениса смутные ассоциации с фашистскими концлагерями. Через равные промежутки на контрольно-следовой полосе были еще натыканы противотанковые «ежи», сваренные из кусков рельсов и выкрашенные в белый цвет с красными полосами. С обеих сторон полосы, снаружи от ограды из колючки, были вкопаны щиты с грозной надписью «Проход запрещен. Мины».
- Да уж, охрана серьезная... Это то, что видно. А под землей еще коммуникации, ходы идут... Огневые точки, ну много чего есть... То есть было. – поправился водитель. – Сейчас ходы в основном позасыпаны, либо замурованы. А по открытым ходам проходить запрещено – там тоже мины попадаются...
- А что, так никто в катакомбы эти не спускался?
- Ну почему не спускались... Спускались конечно. Тайно, так сказать. Только далеко все равно не уходили. Те, кто спускались, говорят, есть там что-то, внизу, в туннелях.
- Что?
- Не знаю, я там не был, мне ни к чему совершенно, а кто был - не рассказывали толком. Только говорят, что-то там есть.
- А кто ходил вниз?
- Да к чему это вам-то? Красильников, вот, кстати, ходил. Говорят, от этого и свернулся потом... Поэтому после Красильникова особо желающих погулять по туннелям не находилось.
- И что он рассказывал?
- Да в общем ничего конкретного – темно, сыро, тени мечутся. Он тоже далеко не ушел, вернулся. А через пару дней стрельбу в карауле открыл, его в психушку и свезли.
- А Пасекунов не ходил в туннели?
- Пасекунов? Нет, вроде не ходил. Вот тоже непонятно – зачем сбежал. Служба тут не напряжная, кормят нормально, не то, что в той части, где я срочку служил.
- А сюда как попал? – спросил Денис.
- Да как... У меня уже срок службы к концу подходил... Ну замкомандира по работе с личным составом подходит ко мне, так мол и так, не желаешь на контракт остаться? Ну я подумал – сам я с села небольшого, работы в селе нет, вернуться да спиваться как односельчане мои? Ну я и заключил контракт. А через некоторое время приехал в часть какой-то офицер, мне неизвестный, побеседовал со мной, вопросы странные задавал... Верю ли я в полтергейст, НЛО и так далее. Беседовал-беседовал, что-то писал себе. А через некоторое время меня сюда вот перевели. Так тут и служу.
- Ну и как служба?
- Да как служба, нормально идет. Наверно еще на контракт останусь.
- А странного ничего не замечал?
- Да вроде нет. А почему вы спросили?
Глядя на простую, открытую физиономию водителя, Денис не сомневался, что тот не лжет. Слишком простецкое лицо...
- Да так... А сослуживцы чего-нибудь болтают?
- Ай, сказки друг другу страшные рассказывают, как дети малые, сами себя пугают.
- То есть ты ничего такого не видел?
- Нет, не видел. – ответ водителя показался Денису излишне поспешным.

***
- Ну что вы еще хотите узнать? – эксперт говорил нервно и быстро, голова его подергивалась. – Все что я установил, я описал в заключении!
- Мне не совсем понятен механизм причинения Иваненко выявленных у него телесных повреждений. Ну вот что это за полосовидные порезы в различных направлениях, откуда они появились? Чем причинены?
- Порезы были нанесены недостаточно острым, не металлическим предметом, в большом количестве. Что это был за предмет – не знаю, ищите, но это явно не нож. Больше похоже на раны от когтей, но их количество... Я не знаю ни одного животного, которое могло бы причинить человеку такие повреждения... Да еще и в разных направлениях. Обычно, если травмы причиняет животное, то имеется четыре параллельных пореза, от когтей, понимаете?
Эксперт поднял на уровень лица руку, согнув пальцы и изобразив когтистую лапу, после чего царапнул себя ногтями по другой руке.
- Видите? Четыре параллельных полосы. Тут было не так. Порезы были разбросаны по телу очень хаотично, ни одного параллельного пореза. Звери не умеют резать одним когтем. Кроме того, на руках, ногах и теле жертвы имелись следы очень сильного сдавливания, практически странгуляционные борозды. Я бы решил, что его связывали толстыми канатами, но канаты обязательно оставили бы волокна. Так ведь нет же, нету никаких волокон. И кости переломаны, раздроблены это вообще непонятно, как могло получиться. Если от тех же канатов, то какая силища стягивала эти канаты?
- А причина смерти какая?
- Причина смерти – болевой шок в чистом виде, обширная кровопотеря, повреждения внутренних органов, не совместимые с жизнью. Резали его еще живым, предварительно выдернув изо рта язык. Языка, кстати, так и не нашли... Язык тоже вырван как-то странно – непонятно чем можно это проделать – необходимы какие-то инструменты, например, клещи... Но любой инструмент оставил бы следы металлизации в ране, повреждения губ, щек, неба, а тут – ничего подобного. В общем, за все время практики, я не встречал подобных случаев, поэтому и заключение такое... Обтекаемое...
- Ясно. – произнес Денис, хотя ничего ему ясно не было. Наоборот, все становилось совсем-совсем неясным. – А можно еще личную просьбу высказать?
- Попробуйте. Личные просьбы составляются вон в тот шкаф. – эксперт указал на стоявший в кабинете платяной шкаф.
- Хорошо. – Денис улыбнулся. Рязанские коллеги предупредили о пристрастиях штатного эксперта. Бутылка недешевого коньяка перекочевала в означенный экспертом шкаф.
- Прошу о помощи. Обнаружил я тут осколок стекла очень интересный. Кажется на нем имеется кровь, возможно, и еще что-нибудь сыщется – волоски какие-нибудь, частички кожи. Хочу экспертизку провести.
- Давайте свой объект, исследуем.
Денис достал из портфеля завернутый в бумагу осколок. Эксперт взял сверток, развернул бумагу, поместил стекло под микроскоп и некоторое время разглядывал, подкручивая верньеры.
- Ну что, молодой человек, что-то на этом стекле явно есть, но что это, кровь или что-то еще – смогу сказать только завтра. Если кровь, то наверное смогу групповую принадлежность сказать, что-то еще вряд ли, уж больно след маленький. Завтра часов в двенадцать позвоните мне, скажу результаты, может какие наложения и найду.
- Хорошо, тогда до завтра. – Денис встал и протянул эксперту руку.
- До завтра. – попрощался с Денисом эксперт.
Денис вышел из здания, где находился экспертный центр и забрался в ожидавший его автомобиль.
- Ну что, в часть? – спросил водитель.
- Не, погоди пока. – остановил его Денис. – Знаешь, в какой больнице лежит Красильников?
- Знаю конечно, сам и возил, вместе с начальником медпункта нашего.
- Давай туда.

***
Психиатрическая больница г. Рязани представляла собой мрачное здание за оградой. На машине на территорию больницы не пустили, поэтому Денис попросил водителя подождать его, а сам прошел через пропускной пункт к дому скорбных умом, как дипломатично выражались в прежние века.
Главврач больницы, приятная полная женщина, после недолгого разговора и консультаций с лечащим врачом Красильникова, поддалась-таки на уговоры и разрешила недолго пообщаться с Вадимом Красильниковым, не преминув сообщить, что вообще-то любые следственные действия с его участием категорически невозможны, «но в порядке исключения, для московского гостя...».
Поднявшись в отделение, где находился на лечении Красильников, Денис долго искал хоть кого-нибудь из медицинского персонала. Как назло, все люди в белых халатах, врачеватели душ человеческих, куда-то запропастились, даже на посту дежурной сестры никого не было. В отделении было сумрачно и очень тихо, только изредка раздавались шаркающие шаги очередного пациента. Пациенты косились на Дениса с опаской, на вопросы не отвечали и быстро уходили в палаты при попытке обратиться к ним.
Наконец одна из дверей коридора распахнулась и из нее вышла группа врачей, направившихся к выходу из отделения. Один из них, высокий седой мужчина со спокойным взглядом серых глаз, остановился возле Дениса и поинтересовался:
- Что вам угодно?
Денис пояснил, что он следователь, из Москвы, только что главврач сего богоугодного заведения общалась с лечащим врачом Красильникова и разрешила встречу с ним.
- Вот, собственно, я и ищу этого самого Красильникова.
- А. Красильников. Тяжелый случай паранойи, мания преследования... Палата номер пять. Только я вас прошу, ничего травмирующего – он сейчас в спокойном состоянии, контакту доступен, но если опять впадет в страх, то для его вывода потребуется много времени.
Денис прошел в одноместную палату, где были зажжены все имеющиеся в палате осветительные приборы, не оставившие неосвещенными ни одного, даже небольшого, участка комнаты. Лампы были расположены таким образом, чтобы не оставлять теней.
На кровати сидел, настороженно уставившись на вошедшего Дениса молодой худощавый парень лет двадцати. Денису сразу бросилась в глаза его худоба, болезненная бледность лица, а также черные круги вокруг глаз. Одеяло он держал перед собой, и у Дениса возникло ощущение, что парень борется с желанием укрыться одеялом с головой. В глазах парня плескался страх, напомнивший Денису затравленный взгляд, который бросил на него сержант Иванов, когда его подозвал Демин.
- Привет! – дружелюбно улыбнулся Денис. – Ты Вадим Красильников?
Парень кивнул. Денис указал на край кровати:
- Я присяду, с твоего позволения? – и, не дожидаясь разрешения, сел на край кровати.
Красильников отодвинулся от него в дальний угол, не спуская настороженных глаз.
- Я из Москвы, следователь. Вот хочу с тобой поговорить, ты не против?
Вытянуть слова из парня оказалось непросто. До сих пор он не сказал ни слова, обходясь кивками головы.
- Расскажи мне Вадим, что у вас в части творится?
В глазах Красильникова плеснулся страх... Нет, не страх... Ужас.
- Плохое место... Плохое место! – хрипло прошептал он. – Страх, смерть! Нельзя там быть, нельзя! Вы сейчас там живете?
- Да. – подтвердил Денис. – Расследую происшествие.
- Нельзя, уезжайте оттуда немедленно! Плохое место, там тьма, смерть! Она пожрет вашу душу!
Руки Вадима беспокойно теребили и мяли край одеяла, в глазах стояла неизбывная тоска и страх.
- Спокойно, спокойно... – Денис ободряюще похлопал Красильникова по руке. Вадим от его прикосновения вздрогнул, как от удара, и отстранился. Потом вгляделся в глаза Дениса. Смотрел долго.
- Нет, в вас нет тьмы. – вынес свой вердикт Красильников. – А вот другие переполнены ей, тьма у них в глазах, а когда они открывают рот, тьма выплескивается наружу изо рта их!
- Это ты о ком? Кто наполнен тьмой?
- Они! Как вы не поймете! Люди в черных балахонах!
Денис решил сменить тему разговора.
- Скажи, ты спускался в катакомбы под частью?
- Да! – выкрикнул Красильников. – Да! В сердце зла и вырвался оттуда! А они не простили, что я видел их! И пришли за мной потом! Но я им всем показал!
Красильников сделал жест, как будто стреляет из автомата:
- Бух! Бух! Бух! И нету!
- Что ты видел в туннелях?
- Видел! Да, я все видел! Там тьма, но я взял с собой фонарь, шел долго... Наконец вышел в большое помещение... И там увидел людей в черных балахонах. Они стояли кругом, а внутри круга было... Было... Нет!!! – из горла Красильникова вырвался сдавленный хрип.
- Что ты там видел? – Денис напряженно подался вперед.
Но Красильников только сидел, сжавшись в комок, в углу кровати и дрожал всем телом, по щекам его катились слезы, голова Вадима моталась из стороны в сторону, при этом Красильников издавал какое-то невнятное бормотание.
- Ктулху все видит! – внезапно выкрикнул Красильников. – Ктулху грядет! Все преклонятся перед Великим Ктулху!
- Что? – опешил Денис.
- Тьма поглотит всех, кто посмеет противостоять Ктулху! – продолжал выкрикивать Красильников.
Внезапно дверь в палату открылась, вбежали несколько человек в белых халатах, один из которых довольно-таки бесцеремонно начал выталкивать Дениса из палаты.
- Все, все, прием окончен. – повторял эскулап.
Когда Денис уже находился в дверях, а доктор закрывал за ним дверь, он услышал еще один выкрик Красильникова. Выкрик, которому суждено было перевернуть всю дальнейшую жизнь Дениса.
- Ктулху грядет, и Демин пророк его! Бойтесь стоять на пути Ктулху и пророков его! ОСТАНОВИТЕ ЕГО ПОКА НЕ ПОЗДНО!!!
По пути обратно в часть Денис молчал, погрузившись в свои раздумья.
- Да мало ли что может болтать душевнобольной человек. – думал Денис. – Насмотрелся ужастиков-то... Или Лавкрафта начитался, вот с катушек и съехал.
- Ну и что, ты тоже читал Лавкрафта, и ничего, с ума же не сошел? – возражал он сам себе. – Почему же Красильников свихнулся? Ктулху, Древние... Елки зеленые, двадцать первый век на дворе, сейчас бог – это телевидение, Интернет... И программа «Дом-2». – усмехнулся Денис. – Да уж, мир где существует «Дом-2», не напугать уже никаким Ктулху.
- Но при чем тут Демин? – Дениса поразило даже не то, что Красильников знает о существовании этого божества, а то, насколько причудливо вымышленный мир пересекся в его воспаленном сознании с реальностью. – Хотя, Демин конечно производит впечатление, ничего не скажешь. Есть в нем что-то... Демоническое. – с усмешкой подумал Денис.
Машина уже выехала за пределы Рязани и мчалась по шоссе в направлении Оки, на север от города. Уже сгущались сумерки, поэтому водитель включил фары.
Через некоторое время по мосту они пересекли Оку, а дальше потянулись заболоченные участки, порой очень обширные.
- Рыбалка тут ничего так. – заметил водитель. – Не увлекаетесь?
Денис отрицательно покачал головой.
- А скажи, откуда в часть вода поставляется? – внезапно, неизвестно с чего, спросил Денис.
- Так из скважин берем. Под частью озеро подземное имеется, вот оттуда и качаем. Глубоко только, метров двадцать скважина.
- Ясно.
Машина свернула с шоссе на глухой проселок, представлявший собой две наезженные колеи, заросшие с обеих сторон густым лесом. В колеях, несмотря на жаркую погоду, стояла вода и росла высокая трава. Скорость машины пришлось резко сбросить, уазик трясся и подпрыгивал на ухабах.
- Тут нечасто ездят, да? - поинтересовался Денис, схватившись за поручень на приборной панели перед пассажирским сиденьем.
- Да в основном только машины части и ездят. А дорогу не делают нормальную, чтобы не было особенно много желающих проехаться по ней.
По стеклу со стороны Дениса хлестнула ветка близко растущего к дороге дерева. Длинная и гибкая ветка. Длинная и гибкая, совсем как щупальце древнего бога... От неожиданности Денис вздрогнул.
- Ты сбавь скорость, сбавь. – заметил он водителю.
- Есть. – ответил водитель, правда сбавил он после этого скорость не намного.
Они все больше углублялись в лес, приближаясь в части. Тьма все больше сгущалась, фары выхватывали из темноты то ствол дерева, то растущий близ дороги куст.
Неожиданно мотор автомобиля, до этого работавший ровно, без сбоев, начал чихать, а машина стала двигаться какими-то странными рывками, а проехав так около сотни метров, последний раз чихнула мотором и остановилась.
Переход от громкого рокота мотора к молчанию был очень неожиданным, установилась тишина, настолько пронзительная, что резала слух сильнее скрипа гвоздем по стеклу. Мотор, остывая, потрескивал.
- Что за черт? – удивился водитель, открывая дверь и спрыгивая на землю. Обойдя машину, он открыл капот, закрыв крышкой капота ветровое стекло, после чего, судя по звукам, начал копаться в моторе, приглушенно матерясь.
Денис открыл дверь со своей стороны и свежий воздух ворвался в салон машины. Пахло листвой, хвоей, еще чем-то, слышалось стрекотание кузнечиков. Птиц слышно не было – то ли уже заснули, то ли молчали, потревоженные шумом мотора. Денис сидел, наслаждаясь тишиной и покоем. Неожиданно он поймал себя на мысли, что не хочет никуда ехать, а хочет сидеть здесь, в лесу, вдыхая свежие, живые запахи земли и слушая неведомых ему птиц. На него накатило расслабленное состояние, Денис прикрыл глаза и задремал.
Внезапно он проснулся, как от удара. Машина все также стояла посреди леса. Денис так и не понял, что его разбудило, но внезапно он понял, что не слышит никаких звуков от моторного отделения машины, где должен был возиться с мотором водитель – ни шорохов от движения, ни звона инструментов.
- Эй, ну что там? – крикнул Денис в окно двери.
Тишина была ему ответом. Денис открыл дверь, спрыгнул в траву, потянулся, и пошел к передней части машины. Обойдя машину, он увидел моторный отсек, рядом с передним бампером стояла раскрытая сумка с инструментами, а также валялся самодельный фонарь из автомобильной фары, подсоединенный к клеммам аккумулятора. Луч фонаря освещал часть дороги и ближайший куст.
Никаких следов водителя Денису обнаружить не удалось.
- Эй, ты где? – крикнул Денис в темноту.
Молчание. Даже кузнечики перестали стрекотать, на мир опустилась плотная, осязаемая тишина. «Да ладно, может пошел парень отлить, ну что тут такого, сейчас вернется» - пытался успокоить себя Денис.
Взглянув на часы, Денис увидел что уже почти одиннадцать часов. Он подошел к моторному отделению, поднял с земли фонарь, а затем, встав на бампер, заглянул внутрь, подсвечивая себе фонарем. Разглядел снятую распределительную коробку, клубок каких-то проводов, понял что все равно без водителя в этом не разберется, и собрался уже спрыгивать с бампера.
Неожиданно со стороны куста, росшего возле дороги, раздался шорох. Денис, стоя на бампере, развернулся в ту сторону, держа в руках фонарь. Ветки куста шевелились, но возможно, их просто шевелил ветер. Свет фонаря не позволял разглядеть что-либо в глубине куста, наоборот, в неверном свете куст казался населенным шевелящимися тенями.
- Эй, кто там? – вопросил в темноту Денис, чувствуя себя глупо, как никогда. – Водила, ты что ли?
Разумеется, никто Денису не ответил. Денис взялся рукой за стенку моторного отдела и хотел спрыгнуть на землю, как неожиданно, что-то опутало его левую руку. Денис посветил фонарем и увидел, что вокруг его руки обвился провод высокого напряжения. Он резко дернул рукой, желая освободиться от провода, но провод, казалось, только плотнее охватил его руку. Денис дернул рукой сильнее, продолжая держать в другой руке фонарь, но провод не отпускал его.
Неожиданно из-за его спины опять раздался шорох. Денис повернулся боком к тому месту и увидел выходящего из кустов водителя машины. Походка его была неуверенной, а осветив водителя лучом фонаря, Денис увидел, что его лицо и форма залиты чем-то темным. Водитель открыл рот, но не смог произнести ни слова, так как из его рта хлынул поток крови. Водитель протянул к Денису руки, вышел из кустов полностью, и Денис заметил тянущиеся за водителем тонкие канаты, оплетавшие руки и ноги водителя.
Неожиданно из моторного отдела машины в воздух взметнулись еще несколько проводов, один из которых охватил Дениса поперек живота, а другой – обвился вокруг шеи, после чего провода резко дернули Дениса, отчего он упал спиной на мотор машины. Падая, он увидел, как канаты, оплетавшие руки и ноги водителя, натянулись и затянули хрипящего и дергающегося водителя в куст, сомкнувший свои ветки.
Денис, распятый проводами на моторе, почувствовал спиной жар, идущий от двигателя, провод, охвативший его шею, давил все сильнее, лишая Дениса воздуха. Денис дернул руками, но они были накрепко затянуты проводами. Напрягая все силы, Денису удалось подтянуть одну руку к горлу, он схватил душивший его провод, и попытался ослабить эту петлю, но сил на это у него явно было недостаточно – провод не сдвинулся ни на сантиметр.
Однако, Денис не сдавался, и продолжал тянуть провод от шеи. А над ним развернулась во всю ширь панорама звездного неба, которое украшала почти полная луна. Гаснущим сознанием Денис понял, что это – последнее, что он видит в своей жизни.
- Товарищ капитан! Товарищ капитан! Проснитесь! Машина готова, можно ехать. – водитель бесцеремонно толкал Дениса в плечо. – Да проснитесь же вы наконец!
Денис резко выпрямился в кресле, обводя машину безумным взглядом. Кругом царили тишина и покой, водитель, живой и здоровый стоял возле открытой двери и смотрел на него.
- Все товарищ капитан, сейчас поедем. Провод перебило, немного подлатал, до части доедем а там уж поменяю.
Денис схватился рукой за шею, разумеется, кроме форменного галстука, ничего на шее не обнаружил. Кивнул водителю, хрипло произнес:
- Поехали.
Водитель прошел к своему месту, сел в кресло, завел автомобиль, закрыл дверь и выжал сцепление.
- Я заснул что ли? – спросил его Денис.
- Да, еще как. Еле добудился вас. Похоже снилось вам что-то, вы во сне стонали и хрипели, за горло хватались, мне аж страшно стало. Ничего, скоро уже приедем, отдохнете.
Денис не помнил, как он добрался до своей комнаты и рухнул на кровать. Ночью ему ничего не снилось.

***
Утро началось, как и за день до этого, с того, что Дениса разбудили выходящие на зарядку Деминские бойцы. Денис выгляну в окно, обозревая плац перед общежитием. Командовал бойцами какой-то незнакомый Денису сержант, Иванова нигде видно не было.
Денис, мрачно умываясь возле раковины, чувствовал себя больным и разбитым. За ночь он явно не отдохнул, на подвиги во имя Отечества не тянуло совершенно.
- Может выходной сегодня себе устроить? – спросил он у своего отражения.
Да нет, какой уж тут отдых, ответил он сам себе. Тут Ктулху на подходе, а ты об отдыхе замечтался.
- Это хорошо, что я еще не утратил своего скептического взгляда на действительность. – подумал Денис. – Раз могу шутить, значит не все еще потеряно.
Денис где-то читал, что у душевнобольных атрофируется чувство юмора. Из этого он сделал вывод, что пока здоров.
Неожиданно Денису пришла в голову одна мысль. Он загрузил ноутбук, после этого вышел в Интернет.
«Яндекс, найдется все!» - ухмыльнулся Денис, отстукивая на клавишах запрос: «Некрономикон».
Всезнающая мировая сетка выдала ему список ссылок, среди которых треть, как обычно, была рекламой, другая треть – скрытой и явной порнографией. Денис решил начать с основ, открыв Википедию.
«Некрономикон, или предание безумного араба Абу Аль Хазреда - ______
сообщила ему Википедия информацию, которую Денис и так вполне знал.
- Да уж, вымысел. – Денис нервно потер шею, на которой нет и никогда не было следов от душившего его провода. Это Денис проверил утром, проснувшись в своей кровати в общежитии и вспомнив вчерашний сон в лесу. – Вымыслы не душат военных следователей темными ночами по лесам.
Дальше Денис нашел ссылку, посвященную непосредственно Некрономикону. Открыв страницу, он начал читать строки, написанные заковыристым шрифтом, долженствующим обозначать арабскую вязь.
Внимание Дениса привлекли знаки, обозначенные книгой как Высшие знаки силы.
Прочитав, Денис взял дело, нашел протокол осмотра места происшествия. Да, действительно, совпадение разительное.
- Итак, получается, что кто-то нарисовал на месте убийства Иваненко знаки из несуществующего Некрономикона - подумал Денис. – Зачем? Все таки ритуальное убийство, или кто-то желает выдать смерть Иваненко как ритуальную? Может я что-то упускаю из его характеристики?
За изучением содержимого Интернета, незаметно пролетело два часа. Денис вспомнил о звонке эксперту только часов в десять, после чего набрал на мобильном телефоне номер.
Эксперт долго не брал трубку, Денис уже собирался нажать кнопку «Отбой», когда услышал в динамике усталый голос.
- Да? – спросил голос нехотя.
Денис на мгновение замешкался, вспоминая имя и отчество эксперта, а затем произнес:
- Игорь Сергеевич, это Денис Грибоедов, вчера к вам приезжал по Иваненко, помните? И еще осколок отдал...
- Помню. - Буркнула трубка. – Тут такое дело странное... Сегодня утром я пришел к лабораторию, а тут такой разгром устроен... Все что могло разбиться – разбито, что могло разлиться – разлито, в общем ужас какой-то. И похоже, стекло ваше куда-то пропало.
- В смысле, пропало? – уточнил Денис.
- Ну, может, упало куда-то, в этом бардаке пойди-ка найди чего, весь пол в осколках стекол, не отличишь одно от другого. Так что ничего с экспертизой видать не выйдет, зря коньяк привозили. Бутылку, кстати, тоже разбили, сволочи.
- Ничего святого. А кто мог это сделать?
- Не знаю, милиция работает... Сторож клянется, что в здание никто не заходил, замок не был вскрыт, двери целы. Окна все разбиты, да, но этаж-то третий, ни лестниц поблизости, ни труб... В общем, мистика какая-то.
- Мда... – Денис задумчиво почесал голову. – Странно все это... Ладно, если, невзначай, найдется мой осколок, наберите мне, ладно?
- Да, да, конечно. – и эксперт отключился, не попрощавшись.
Денис выключил ноутбук и спустился на улицу. В части царило какое-то оживление, на плацу собралась группа офицеров, а также стояли построенные в колонну солдаты. Демин негромко отдавал приказы офицерам, после чего каждый, кому Демин отдал приказ, убегал вместе с двумя-тремя солдатами.
Денис пересек плац и подошел к Демину.
- Доброе утро, Иван Дмитриевич!
Демин хмуро взглянул на него.
- Да не такое уж и доброе, Денис Александрович.
- А что случилось?
- ЧП очередное, так его... Пропал сержант Иванов, ну вы его помните – это тот, который труп Иваненко нашел.
- Как пропал?
- Да вот так пропал... Вчера заступил в караул, ночью ушел на территорию части, и все, только и видали его. Вот, территорию прочесываем, пока никаких следов.
Денис подобрался. Вот так-так, свидетель по делу пропал, шутка ли...
- Товарищ полковник! – к ним подбежал солдат, в котором Денис узнал рядового Рогомана. – Разрешите обратиться?
- Обращайтесь. – кивнул Демин.
- Нашли автомат Иванова, возле спуска в катакомбы.
На лицо Демина как будто набежала грозовая туча.
- Что? Я же запретил туда ходить! – выкрикнул Демин. Солдат от крика полковника сжался в комок. Показалось, что даже ноги Рогомана начали заметно подрагивать.
Демин оглядел присутствующих офицеров.
- Так, если Иванов не найдется, всем объявляю по выговору за неудовлетворительную работу с личным составом. Хрипанюку – строгий. Все с занесением в личное дело.
- Есть. – потупились присутствующие.
- Ты, ты и ты. – Демин ткнул трижды пальцем в офицеров. – разбить личный состав на три отряда, прочесать катакомбы. Карты получите в штабе... Особенно не суйтесь там, знаете ведь, что там до сих пор не все разминировано.
- Иван Дмитриевич! – привлек внимание Демина Денис. – Прошу разрешить участие в поисках.
- Да вы в своем уме? – крикнул Демин на автомате, но потом быстро взял себя в руки. – Нет, категорически запрещаю, очень опасно.
- Почему нельзя? – удивился Денис.
- Да вы поймите, там все на соплях держится, не дай бог завалит, с меня потом голову снимут, что не обеспечил безопасность следователя из Москвы! Да и ходы старые, раньше заминированы были, разминировано далеко не все, а карты катакомб за давностью лет многие утрачены, а какие-то действительности не соответствуют. Нет, нет и нет, категорически запрещаю!
- Товарищ полковник, в интересах следствия, я настаиваю на участии в поисках! Свидетель по делу пропал!
- Я же сказал нет! – Демин опять начал заводиться. – Сколько еще можно повторять, или вы смерти ищите?
- Иван Дмитриевич, я все-таки настаиваю. – не отступал Денис. – Не нужно, наверно, напоминать, кто перед вами? Мне в общем то и не нужно вашего разрешения, имею право беспрепятственного прохода в интересах следствия куда угодно!
- А если я запрещу, физически не пущу? – Демин глыбой навис над худощавым Грибоедовым. – Потягаться со мной вам сложно будет.
- А вот это уже будет противодействием следствию, за это статья в Уголовном кодексе есть. И я ее применю, можете не сомневаться, Иван Дмитриевич.
Ноздри Демина яростно раздувались. Некоторое время он злобно рассматривал Дениса, как будто видел его впервые.
- Ладно, черт с вами! – в сердцах махнул рукой, сдаваясь, Демин. – Под вашу личную ответственность! Николай!
К ним подбежал Алексеев.
- Николай, возьмешь в поисковую группу товарища следователя. А то его на приключения потянуло. – Демин сплюнул на плац и процедил сквозь зубы. – Зря вы это, Денис Александрович... Как бы не пожалеть вам.
Денис смерил Демина взглядом и криво усмехнулся:
- Ничего, думаю все обойдется.

***
Николай и Денис шагали по темному туннелю, освещая себе путь ручными фонарями. За ними тяжело топали три солдата. Николай держал в руках карту, на которой были нанесены туннели, а также имелись какие-то значки и пометки. Периодически он разглядывал карту, поворачивая ее так и эдак, сверялся с какими-то надписями на стенах, после чего либо, кивнув, продолжал путь, либо сворачивал в боковые туннели. В туннелях ощущался запах сырости, застоявшийся затхлый воздух с трудом просачивался в легкие, на бетонных стенах тут и там виднелись потеки, а также густые заросли плесени и каких-то растений, которые никогда не видели солнца, поэтому были белесого цвета, шаги отдавались гулким эхом. Размеры самих туннелей не могли не поражать, по ним свободно, не сгибаясь, мог пройти человек высокого роста, а в некоторых, как показалось Денису, мог проехать и автомобиль. Постоянно слышался звук капающей воды, несколько раз капли попадали Денису за воротник, заставляя его ежиться.
- Да, раньше по некоторым туннелям и автомобили ездили. – подтвердил Николай. – В одном из таких туннелей до сего времени стоит остов небольшого бронеавтомобиля. Раньше и свет был, связь, системы вентиляции. Сейчас уже ничего не работает.
- А когда перестали использовать туннели?
- Ну точно этого никто не знает. Вскоре после войны тут многое поснимали, разобрали, потом шло по нарастающей. В восьмидесятые уже точно ничего не работало, туннели были заброшены. А мины во многих туннелях остались, понимаете? Инженерную разведку начинали проводить, но уж больно система запутанная, прямо таки лабиринт Минотавра, поэтому рукой махнули, и оставили как есть. А солдаты эти... – Николай выругался. – Все лазают и лазают, как медом им тут намазано. Объясняешь-объясняешь им, головой покивают, а потом все равно лезут... Вот только от Иванова я такого фортеля не ждал, уж больно парень серьезный. Нет, туда же... Что это такое?
Николай наклонился, Денис тоже посмотрел на пол. Николай, присев на корточки, освещал бетонный пол перед собой. На полу валялась пряжка обычного солдатского ремня. Николай поднял пряжку с пола, показал Денису.
- Куда он шел, интересно? – сверился с картой Николай.
- А может это не Иванова? – усомнился Денис.
- Ну может и не его. Ладно, куда он все-таки мог отправиться дальше?
Николай посветил фонарем по сторонам.
- Ничего не понимаю, тут дальше прохода то нет, коридор тупиком кончается...
- Ну пошли до конца, поглядим, а потом обратно пойдем, может это вовсе и не Иванова пряжка.
Минут через десять ходьбы они уперлись в бетонную стену. Дальше хода не было.
- Ну что, пойдемте назад? – спросил Николай.
- Сейчас... – протянул Денис, освещая фонарем пол. – Сейчас пойдем.
Луч фонаря выхватил из темноты металлический люк в полу. Крышка люка была приоткрыта и сдвинута немного в сторону.
- А там что?
- Не знаю, на карте этого нет. – нервно передернул плечами Николай.
Денис подошел к люку и попытался откинуть крышку. Крышка оказалась необычно тяжелой, поэтому Денис отложил фонарь, после чего, напрягая все силы, откинул таки крышку в сторону. Затем он вновь взял фонарь и посветил в открывшийся колодец, осветив уходящую вниз шахту с вмонтированными в стену железными ржавыми скобами.
Денис, засунув фонарь в карман выданного ему во временное пользование камуфляжа, сел на край колодца и нащупал ногой скобу.
- Может не надо? – робко спросил Николай. – У меня карты этого участка нет, мало ли что там?
- Надо, Коля, надо. – пробурчал Денис. – Хочешь оставайся тут, подожди меня, а я по-быстрому гляну и назад. Может тут и не глубоко вовсе.
Денис достал из кармана фонарь, посветил вниз, дна не увидел, после чего убрал фонарь обратно в карман и начал спускаться.
Николай, страдальчески посмотрев вниз, на спускающегося Дениса, отдал приказ солдатам, после чего последовал за Денисом.
Спуск продолжался на удивление долго. Денис уже не понимал, сколько они проползли по трубе, на какой они глубине. Сверху он слышал хриплое дыхание Николая, а также тяжелый топот его ботинок по скобам в стене колодца.
- Ты, главное, только на руки мне не наступи! – крикнул вверх Денис.
- Постараюсь. – проворчал в ответ Николай.
Наконец ноги Дениса коснулись пола. Он отпустил скобу, обернулся, достал из кармана фонарь, включил, и застыл на месте. Рядом с ним в таком же изумлении выдохнул Николай. Они стояли в коротком, не более пары метров длиной туннеле, который вел в большую подземную пещеру, посреди которой виднелось озеро, тяжело плескавшееся в каменных берегах. По берегам озера росли сталагмиты, а с потолка им навстречу спускались сталактиты, покрытые причудливыми наростами и наплывами, некоторые из них сливались в колонны, поддерживавшие свод пещеры. В лучах фонарей пещера переливалась крошечными разноцветными огоньками, как недавно выпавший снег.
- Красиво... Это наверное озеро, откуда вода в часть идет. – прошептал Николай, указав на трубу, пронзавшую потолок и спускавшуюся к водной глади. – Никогда тут не был...
Денис, осветив пещеру, подошел к озеру, посветив в воду. Вода в озере была свинцовой, темной, дна Денису высветить не удалось, фонарь освещал только крутой берег и его подводную часть на пару метров в глубину.
- Ну что, может пойдем? – подергал его за рукав Николай. – Нет здесь Иванова.
Денис кивнул и уже собирался разворачиваться к выходу, как вдруг заметил на одном из сталактитов возле самого среза противоположного берега озера какое-то темное пятно. Обойдя озеро по кругу, Денис подошел к этому сталактиту...
На сталактите висела изорванная и смятая форменная камуфляжная кепка. Сняв кепку со сталактита, Денис осветил находку фонарем. На подкладке виднелась бирка с фамилией владельца. Ну, разумеется, на ней было написано «Иванов»... На козырьке кепки Денис увидел темное пятно, которое ничем иным, как кровью, быть не могло.
- Вот такие дела, друг мой Николай... – пробормотал Денис, демонстрируя свою находку Николаю. – Нет, похоже, у вас больше сержанта Иванова...

***
Пещера была ярко освещена переносными прожекторами и заполнена до отказа людьми... Казалось, сама Вечность, потревоженная столь бесцеремонным вторжением, шипя, пряталась по темным углам, но нигде ей не было укрытия. Денис, офицеры части вместе с Деминым, настороженно разглядывающим озеро посреди пещеры, эксперт-криминалист и следователь Рязанской конторы, молодой лейтенант... Да, определенно такого количества людей подземное озеро не видело никогда. Прожектора питались от кабеля, спущенного с поверхности и тянущегося, словно нить Ариадны, через лабиринт туннелей.
Кепка Иванова, аккуратно упакованная в полиэтиленовый пакет с биркой, сиротливо висела на одном из сталактитов.
Эксперт, держа в руках длинный трос, спускал в озеро кошку и магнитный трал, собираясь пошарить в глубине на предмет обнаружения тела Иванова. У Дениса почему то была твердая уверенность, что ничего они в озере не найдут. Он подошел к рязанскому коллеге и жестом пригласил его отойти в сторону от толпы.
- Эх, жалко курить тут нельзя. – пожалел тот.
- Ладно, сейчас вылезем из этой норы – покуришь. Денис... – Денис протянул руку для приветствия. Раньше с этим следователем он знаком не был, как то не доводилось пересекаться.
- Кирилл. – в ответ представился следователь. – Ты какого года выпуска?
Денис болезненно поморщился. Это был обычный вопрос, который всегда задавался одним военным следователем – выпускником Военного университета, другому следователю при знакомстве. Далее, обычно, следовал разговор, о том, с кем из твоих однокашников знаком тот или иной следователь, кто в какой конторе служит, ну и так далее. А Денис не являлся выпускником Военного университета, был тем, кто на жаргоне выпускников Военного университета именуется, «пиджаком», то есть военный следователь, закончивший «гражданский» ВУЗ, пришлый, чужой... Варяг...
- Я не с «бурсы». – сообщил Денис уже ставшей привычной мантру.
- А, понятно. – Кирилл кивнул.
- Слушай, я вот чего спросить тебя хотел... Тут раньше, в части этой, ничего странного не отмечалось?
- Например? – удивился Кирилл.
- Ну странности всякие... Мистика, паранормальные явления...
- Барабашки, ага... – продолжил мысль Грибоедова Кирилл, скептически усмехаясь. – Ничего такого не знаю. Стрелок у них был... В карауле стрельбу открыл, сейчас в психушке отдыхает... Больше вроде ничего такого не было. А ты что, веришь во всю эту ерунду, о НЛО и полтергейстах?
- Тут поверишь поневоле. – пробормотал Денис, потирая горло и жалея, что начал этот разговор. Кирилл говорил с ним с неприкрытой скептической ухмылкой, свидетельствующей, что он ничему такому не верит. – Да нет, не верю, конечно. Просто спросил...
После этого разговор между ними смолк, и они посмотрели в ту сторону, где эксперт шарил кошкой в озере.
Денис обратил внимание, что трос был размотан на максимальную глубину, но по прежнему был натянут, как будто не достиг дна.
- Петь, ну чего там? – крикнул Кирилл.
- Да ничего. – ответил эксперт, сосредоточенно двигая вверх-вниз трос. – Такое ощущение, что там дна нет...
- А длина сколько троса-то? Может взял мало?
- Почти пол-километра, куда больше-то? А смотри-ка, как в черную дыру проваливается.
Эксперт наклонился вперед, держа руку с зажатым в ней концом троса почти возле самой воды. На конце троса имелась петля, в которую была продета рука эксперта. Неожиданно трос рывком натянулся, Петр вскрикнул, нелепо взмахнул свободной рукой и рухнул в воду и подняв тучу брызг.
Все на мгновение опешили, разглядывая темную воду, по которой расходились круги. Затем Кирилл побежал к краю озера, зовя эксперта. Все кто находился в пещере также подбежали к озеру, вглядываясь в воду.
Кирилл, не раздеваясь, бросился в воду, какое-то время держался на поверхности, а затем задержал дыхание и нырнул.
Минуту-другую на воде виднелись только расходящиеся круги и слышался плеск волн о каменный берег. Все стояли на берегу, переглядываясь, но спускаться в воду следом за Кириллом и экспертом никто не спешил.
Неожиданно над поверхностью озера появилась голова Кирилла, который, отдуваясь, поплыл к берегу. Загребал Кирилл, одной рукой, держа другой тело эксперта. Когда Кирилл со своим грузом подплыл к берегу, к эксперту и к нему протянулись руки, вытаскивая Петра на берег и помогая выбраться Кириллу. Эксперта уложили на спину, Демин подошел к нему, проверил пульс на руке, покачав головой, после чего приказал одному из офицеров бежать за врачом, а сам, встав на колени возле головы Петра, наклонился и начал делать ему искусственное дыхание, выдыхая воздух в рот эксперта и надавливая руками на грудную клетку.
Демин сделал пару выдохов в рот эксперта, после чего тот закашлялся и начал дышать сам. Демин перекатил эксперта на бок, после чего тот начал кашлять, выплевывая из легких воду. Сделав пару судорожных вдохов, эксперт сел, кашляя и держась руками за грудь. Его лицу постепенно возвращался нормальный цвет.
Петр обвел собравшихся безумным взглядом, потом посмотрел на темную поверхность подземного озера.
- Что ж ты, Петь, неаккуратно-то так? – усмехаясь спросил Кирилл.
Петр сфокусировал взгляд на лице Кирилла, потом хрипло сказал:
- Я не знаю, что это такое было, но это чуть не утянуло меня туда. – он кивком головы указал на озеро. – Такое ощущение, что кита зацепил, с такой силищей потянуло, как еще руку не оторвало.
Петр болезненно сморщился, закашлялся, выплевывая остатки воды. Потом потер левой рукой запястье правой, на которой наливался багровым цветом рубец от петли на тросе.
- Уж думал все, амба пришла... Вот что, пойдемте-ка отсюда подобру-поздорову, ничего мы тут не найдем... Тем более что и кошку я упустил, а другой все равно нет.
- А и верно, пойдемте, - поддержал Демин. – Тем более что рязанским гостям обсохнуть и обогреться надо. У меня как раз есть отличное средство для согрева, температурой сорок градусов.
Все потянулись к подъему, первым шел эксперт, которого поддерживал Кирилл, оба насквозь мокрые и дрожащие. Последним шел Денис. Поставив ногу на нижнюю скобу, Денис оглянулся на пещеру.
Мертвенный свет фонарей заливал подземную каверну и лениво плещущееся озеро, окрашивая всю картину в какой-то нереальный голубовато-серый цвет. Вода в озере опять была спокойна, как была спокойна тысячи лет до этого.
Денис уже повернулся к лестнице из скоб и собирался подниматься, как неожиданно услышал резкий всплеск за спиной. Обернувшись к озеру, он увидел только круги на воде, расходящиеся от середины озера к его краям, как будто в озере только что плеснула огромная рыба. Рыба, которой не должно было быть в этом мертвом озере... Огромная, хищная рыба...
Денису опять почудился тот же взгляд, который он уже чувствовал на себе, тяжелый, придавливающий к земле, приказывающий лечь и умереть от ужаса прямо здесь и сейчас. Взгляд невероятно древнего существа, которое существовало на земле задолго до появления на свет первого человека, возможно, и первого динозавра... Существа злобного и голодного. Показалось даже, что он слышит какой-то звук, как будто мерный плеск огромного древнего моря или размеренный стук огромного сердца, раздававшийся, правда, не в ушах, а в голове.
Денис резко мотнул головой, прогоняя наваждение, погрозил пальцем озеру, а затем повернулся к лестнице и начал резво карабкаться по скобам вверх, к солнечному свету и ветру.

***
- А скажите, Иван Дмитриевич, - обратился Денис к Демину, когда все расселись по креслам в кабинете командира части. – Как давно из этого озера вода берется?
Кирилл и Петр, оба одетые в найденные на складе части камуфляжи, сидели с рюмками коньяка, который они запивали обжигающим кофе. Они уже высохли, теперь ждали, пока высохнет их форма, чтобы переодеться и ехать обратно, в Рязань. Петр уже не кашлял, хотя голос его по прежнему был хриплым. За окном уже темнело.
- Да этому хозяйству всему уж почти сотня лет. – ответил Демин. – Как тут часть образовалась, так и пробурили скважину, пробили штольню. Все, что внизу, примерно того же периода – начала двадцатого века. Интересно, о существовании этой штольни даже я не знал – на планах то ее нет... А катакомбы под частью мало кто исследовал толком – опасно это, планы не полные, многие не сохранились. Гиблое, в общем, место.
- А чего не засыплете? – поинтересовался Кирилл.
- Ну там еще какая-то инфраструктура-то осталась, проводка проходит, канализация, водопровод, опять же. Вот и получается, что и засыпать нельзя, и пользоваться толком нельзя.
- Так, а что с Ивановым-то думаете? – спросил Денис.
- Ну а что Иванов? – Демин нецензурно выругался. - Похоже, за каким-то чертом полез он в эту штольню, да и утонул в озере этом, так его... Но тела-то нет, так что наверно придется как самовольщика подавать. Что коллеги из Рязани думают?
- А что коллеги из Рязани? – вскинулся Кирилл. – Это часть московской поднадзорности. Вот пусть у них голова и болит, в Москве, понимаете ли.
- Ну да... – кивнул Денис. – Наверно придется возбуждать дело по самоволке. Пока административное расследование проводите, больше двух суток пройдет – и возбудим. Может за два дня и всплывет... В прямом или в переносном смысле...
- Родителям что-то сообщать надо... – пробормотал Демин. – А что сообщишь? Погиб? Так ведь тела нет. Оставил часть? Так не тот человек, чтобы часть оставить... Пропал без вести? Так не война, куда ж он пропасть то мог? Вот ума не приложу...
- Ну точно же неизвестно, погиб Иванов или нет, тела-то так найти и не удалось. Сообщать наверно придется как о самовольно оставившем часть, в розыск подавать.
Грибоедов сидел в удобном кресле в кабинете Демина и размышлял. Стена из прагматизма, неверия и цинизма, построенная им за годы службы, начала давать трещины, которые становились шире на глазах. И трещины стали уже достаточно широки, чтобы рассмотреть за стеной мельтешение каких-то тонких канатов, щупалец и блеск невообразимо древних бельм глаз. Стена между Денисом и этим существом еще держалась, однако, уже начала шататься, из стены вываливались кирпичи разумности и прагматизма, один за другим.
Он привык считать мир вокруг себя твердым и незыблемым, а прогресс – вечным и неостановимым двигателем. В его сухом, прагматичном мире не было места древним забытым богам, мистике и прочим чудесам, пусть и божественным. Все происходящее легко и просто объяснялось физическими, биологическими и юридическими законами. Признать, что в озере под частью существует нечто, не поддающееся разумному объяснению и обоснованию сводами физических и юридических законов, нечто, не подчиняющееся человеческим нормам морали и права и что не возможно привлечь к ответственности по человеческим законам, означало отвергнуть все, во что верил Денис.
Вот, рядом с ним сидит Демин, рассуждающий о том, что он скажет родителям Иванова, совершенно земной, вернее даже сказать, приземленный человек, ну что в нем мистического? Какой из него пророк темных сил? В голове не укладывается...
- Ну что же – рязанский следователь с видимым сожалением встал из кресла и посмотрел в сторону эксперта. – Поехали, что ли, Петр? Тут нам больше делать вроде нечего...
- И то верно... – заметил Петр, также вставая.
После отъезда рязанских коллег, Денис решил сделать то, что вообще-то нужно было сделать уже давно, но за суматохой все не успевалось.
- Иван Дмитриевич, распорядитесь, пожалуйста, комнату Иваненко открыть. Осмотреть ее надо...
Демин взглянул на него и кивнул:
- Конечно, сейчас откроют.