Я хочу услышать, как по влажной спресованной земле скачет стадо диких лошадей. Мне кажется, это самый сытый, тяжелый звук. Он как земля на глинистом берегу среди ласточкиных гнезд. Он как глухое, приятное рычание. Шар.
Меня крадут фонари. Я без жалости заменил бы свое сердце на нить накаливания и разрывался бы от тепла и света. Но я всегда холодный, у меня холодные руки, и каждый раз, когда небо темнеет, я тщетно пытаюсь вскрыть свою грудную клетку и закричать так громко, чтобы опустошиться. И твердо верю: у меня получится, и уж тогда я проглочу вечер, а вечер проглотит меня.
А пока здания кладут себе в пасти золотистые круги.
Когда ветки тянутся вверх, еще зеленея, зеленея приторно на фоне грязно-серого, хочется схватить их своими руками-горами и раскачать так, чтоб они начисто подмели небо. Чтоб оно совьюжилось маленькими гребешками и болтьше не лезло в мои глаза. Моим глазам нет места для слез. Пусть небо уходит. Вы-ме-та-ет-ся...