... Он держал ее в своих объятьях так, словно только что поймал на лету огромную красивую птицу. Не дыша, не смея и не желая освободиться от этой крепкой, страстной хватки, она смотрела на него вся побежденная. Глубокие и чуть влажные серые глаза, длинные черные ресницы, полуулыбка - она была неотразима в этот миг. Он это понимал и еще крепче прижимал свою нежную добычу. Нет, она была не покорена, напротив, она смотрела, не моргая прямо и смело, словно говоря "твоя сила в руках, моя внутри - остерегайся мериться со мной силой!" Но сколько же нежности и непознанности было тогда в этом взгляде....
- Ты любишь меня? - задал он банальный вопрос, но сказал это так, словно это был вопрос всей жизни его от рождения и кульминация всего его пути сосредоточена в этом гордом и нежном человечке. Голос был сорван, он говорил с болезненным хрипом.
- Мы не можем быть вместе, ты никогда не будешь только моим. - ответила девушка, и почувствовала, как на миг объятья ослабели, ей даже показалось, что он оттолкнул её. "нет, показалось..." Он держит её, сжал еще сильнее, теперь не смотрит, взгляд блуждает где то рядом, но она уже его не ловит.
- Я спросил тебя: «ты любишь меня»?! - голос его срывался и теперь уже он не был похож на гордого рыцаря. Напротив, он становил похож на больное, раненое под самое сердце с перекошенной мордой чудовище.
- ДА! Люблю! Но что это меняет?! - почти выкрикнула она, словно спасаясь от нависшей неизбежности. - Ты же меня не любишь, ты только хочешь, чтобы я была твоей, хочешь сделать из меня свою рабыню! - она уже совсем было перешла на крик, но сдержалась, и от этого голос получился сдавленным, не раскрытым. Слова вылетели гордо и красиво, но им словно подрезали крылья и они неуклюже и робко растворились в зимней тишине.
- Я не могу без тебя! Я хочу, чтобы ты была только моей! Давай уйдем от всего и от всех, будем только мы и ничего и никого кроме нас, никого рядом! Ты будешь только моей, моей, моей.... - слова его таяли и глухо отдавались где то в глубине его холодного и уставшего тела.
Он не смотрел на нее. Она молчала. "Она опять молчит... Что за пытка?" проносилось в его обезумевшей голове. Он прижался к её горячей щеке, осязая запах и трепет нежной ласковой кожи. Ледяные горошины прокатились по ее виску, щеке, оттаяли и уже совсем теплые исчезли под воротом свитера. "Что он от меня хочет? Мучать? Любить? Он безумен…" мысли неслись с огромной быстротой. Ей было страшно, но она не хотела убежать.
- Давай исчезнем, бросим все это, взлетим и не будем бояться! Я тебя прошу!... - слова его вылетали черную пустоту, и казалось он хотел донести их до самой высокой точки звездной вселенной. Но она молчала, а он повторял снова и снова "я тебя прошу!"
Вдруг что-то горячие, огненное разлилось в её груди. Она почувствовала боль, но она была почему-то счастлива от этой боли. Боль и огонь охватили её всю. Она продолжала смотреть широко раскрытыми глазами на него. Он держал этот взгляд и прошептал "я пойду за тобой..." Но она уже не слышала его слов... Еще с минуту он держал её безвольное тело, потом объятья ослабели, и она осела перед ним на колени в снег...
"Только так..." - прошептал он уже самому себе. Её глаза все так же были открыты - в них отражалось ночное зимнее небо, хмурая луна, редкие огни. Он смотрел на её застывшую прекрасную улыбку и не мог оторваться.
Он закурил, постоял еще несколько минут, развернулся и пошел прочь к полуночной стоянке. В кармане нервно жужжал вибрирующий телефон.
Стояла звенящая тишина, которую нарушал хруст снега от ног съежившегося человека, идущего к автостоянке. В свете одинокого фонаря блеснула звездочка. Блеснула холодным, зимнем стальным блеском и исчезла в снегу.