Утром Инесса быстро соорудила тайничок для денег, мы бахнули по соточке и довольные побежали в интим «Тити Мити». Как ни странно, хозяин был на месте. - Ты, что, ночевал здесь? – спросил я удивлённо. - Да…совсем замучил этот бизнес. Инвентаризацию делал, аудит, проверял бухгалтерские счета… Мы зашли внутрь. - Кого это там леший принёс? – недовольно рявкнула Печкина, выходя из подсобки. - Это наши кормильцы, Наденька, пришли нас кормить. Тити Печкиной мерно покачивались, как два сочных арбуза на астраханской бахче, она даже не пыталась прикрыть их полами распахнутого халата. - Кстати, Митя, - сказала она. – Чем ты собираешься торговать сегодня? Я невольно скользнул глазами по пустым полкам магазина. - Должны были с базы позвонить и привезти, - вяло ответил хозяин. - Вот, что, Митёк, заводи машину и сам дуй на базу, ничего ты от них не дождёшься. - Как же я поведу машину? Хмель ещё не выветрился из меня. Серёга, у тебя есть права? - Какие права? - Водительские. - Чего нет, того нет. - У меня есть, - сказала Инесса.
Только машина отчалила, Печкина завалилась на диван. - Кофе будешь? - Мне бы что-нибудь покрепче. - Там, в зале, на стойке, водка и закуска. Доза спиртного окончательно сняла с меня остатки ночи. Я откусил огурец и зашёл в подсобку перекинуться парой слов с почтальоншей. Печкина дожидалась меня, широко раздвинув ноги и разбросав тити по сторонам. - Ой, извини, я не хотел, - сказал я сдавленно, намереваясь уйти. - Подожди, Сергей, ты, что хотел? - Я просто…перекинуться парой слов. - Ну, перекидывайся, на это у тебя есть целых два часа. Я уставился на неё, как баран на новые ворота. - Не поняла. Разве я тебе не нравлюсь? - Нравишься… - Я видела, как ты пялился на меня вчера. Скажи честно, что больше всего привлекло тебя? - Бейджик… - А, что, сейчас на мне его нет? - Сейчас на тебе ничего нет. Почтальонша встала, нагло демонстрируя мне красоту и мощь своего дымохода. Она отцепила бейджик с лацкана, привязала его на шнурок, который тут же накинула себе на шею. Бейджик с надписью «Печкина» аккуратно «приземлился» в ущелье между двумя мясистыми утёсами. Недолго думая, женщина приняла ту же позу, в которой я застал её ранее. - Ну, что, теперь всё встала на свои места? - Встало, встала, ещё как встало, - согласился я с Печкиной, опуская свою записку в её мохнатую почтовую сумку.
«Узнать бы как хотелось, куда записка делась».
Ветхий диванчик не выдержал солидного двойного веса и через несколько минут скачек на кожаном батуте с хрустом завалился набок. - Слушай, - сказал я, как ни в чём не бывало. – Какую работу ты выполняешь на почте? - Сортирую корреспонденцию. - Интересно, я хотел бы понаблюдать за этим процессом. Печкина тут же скинула меня на пол, подошла к довольно высокому столику с зеркало на стене, открыла свою служебную сумку и вывалила кучу писем на стол. - Вот, смотри…. Не теряя время, я зашёл к ней в гости с запасного входа. - Сортируй, сортируй, не обращай на меня внимания, занимайся свои делом. Тити Печкиной глухо бились о столик в такт наших движений, я прижал их обеим руками, глубже заполняя дымоход. - Сортируй, сортируй….Кстати, а что, твой Печкин не греет тебя? - Он работает сутками. - С утками? Так он орнитолог? - Нет, медбрат. - Сортируй, сортируй, Москва – сортировочная! Не выдержав напора страстей, я вывалил всю свою корреспонденцию в её заборное устройство, немного отдышался, оделся и вышел в торговый зал.
Время, как нельзя, кстати, работало на меня. Пользуясь отсутствием хозяина, я напялил «Гошу» и вышел на улицу. Народ, ещё не проснувшись окончательно, вяло косился на резиновое чудо. - Мама, мама, - завопила пятилетняя девочка. – Смотри, это из какой сказки? - Маша, пойдём скорее, это из нехорошей сказки. Ребёнок сопротивлялся, настаивая на внятном ответе матери. - Это мухоморчик Бим. - А из какой он сказки? - Бим «Красное ухо». - Мам, зачеи Биму два таких больших шарика? - Это колёсики, на них Бим путешествует по своей сказке. Клиентки, тем временем, немного активизировались. - Извините, сколько стоит сфотографироваться с Гошей? - Стольничек. - Так вчера ещё был полтинничек. - Вот, вчера и приходите. К двенадцати дня очередь вытянулась в двадцатиметровую линию. Я машинально принимал деньги, рассовывая их по карманам. В карман Мити попадала только каждая пятая сторублёвка, всё остальное прямиком направлялось в закрома Родины. Вдруг, в нескольких шагах от меня я увидел Яночку и даже растерялся, но потом, понемногу оправившись, решил удивить её…если б. Если бы не одно деликатное обстоятельство – с ней был мужчина, явно напоминавшего орангутана. Лишь только яркий голубой костюм с галстуком напоминал окружающим, что класс ему подобных всё-таки принадлежит к хомо-сапиенс.
«Я на заказе, котик. Так, вот он, этот ЗАКАЗ!»
Одной рукой я принимал деньги, а другой судорожно искал место, где, по моему убеждению, должны были вырасти рога. Как ни странно, рог не было. - Милый, давай, я сначала сфотаюсь с эти красавцем, потом ты, а потом, мы вдвоём! - Э-э-э, дарагая, зачэм мнэ этот урод? «Урод это ты» - Гоша, Гоша, - нервно спросила Яна. – Сколько стоит стоп-кадр с тобой? - Сотка! - Сколько, сколько? Я не расслышала, скажи чётко и внятно. - Столь-ник. - Э-э, Янчык, зачэм ты цэрымонишся с этим чкучей? - Бахтияр, голос больно знаком, где-то я раньше слышала его… - Э-э-э…, какой колос? Пайдём, я покажу тебе настоящий колос. Это, конечно, была плохая новость. Я не знал, что, обычно, делают в таких случаях. Развод, девичья фамилия….А, может, есть доля моей вины в том, что произошло?
Скоро появились Инесса и Митя. - Мы с добрыми вестями, - в один голос сказали они. - Неужели товар подешевел? - Хуже, Серёга, мы решили пожениться! - Пожениться? – кисло пролепетал я. – Зачем? Разве так нельзя жить душа в душу? - Нет, - ответила Инесса. – До свадьбы его душа незаконно проникает в мою, а после росписи – законно! Во всём надо соблюдать законы и порядок. - Ну, что, Серёга по стаканчику? - А как же работа? - Какая работа, сегодня такой радостный день…ясный и солнечный.
КОНЕЦ.
|