Дожить до света

Огромное красное солнце лениво поднималось над горизонтом, не спеша но неуклонно расширяя чуть дрожащую в чистом

рассветном воздухе дорогу на поверхности водной глади от песчаного берега до самого края света, а точнее, до самого его

начала, коим и являлось небесное светило, величественно всплывающее из недр океана.
На фоне этого яркого, но пока ещё не ослепляющего полукруга, вырисовывался силуэт маленькой хрупкой фигурки человека.
Небольшая головка, тоненькие руки и ноги и удивительные, притягивающие взгляд, талия и бедра, говорили о том, что это

фигурка женщины.
Где-то у пирса, вдали, кричали сонные чайки, слышался негромкий шум прибоя. С океана подул слабый но прохладый

порывистый ветерок.
Женщина обернулась и пошла прочь от берега, постепенно заслонив собой и солнце и небо и, казалось бы, бескрайний

океан.
- Пора вставать, милый.- обратилась она к нему, наклонилась, легко и нежно поцеловала в губы.
Он ощутил касание её обнажённого тела и воспоминания о совсем недавних событиях нахлынули на него густой и тёплой

волной:
Неожиданное знакомство в прибрежном роскошном ресторане, долгое гуляние по берегу под бесконечной россыпью звёзд и

лучезарной луной,время от времени заслоняемыми невидимыми облаками. Первый поцелуй, охватившая всё тело дрожь желания,

ответная её доверчивость, раскрывающая самые потаённые уголки женской чувственности - все это одним, слишком кратким для

него мгновением пронеслось в душе. Он привлек её к себе и вновь ощутил те восторг и, в тоже время, умиротворение, которые

получал от близости с ней.
Где-то очень далеко, на грани сознания, зазвучали колокола местной православной церкви.
-Интересно, где мы находимся?- вдруг подумалось ему.
Казалось бы, в такой момент этот вопрос должен быть для него не очень важен, но мысль эта, однажды появившись, твёрдо

укоренилась в мозгу, да и колокола звучали всё громче и громче,постепенно выдавливая из сознания всё другое.
-Так всё таки, где мы находимся? - уже твердо и громко произнёс он.
Звон колоколов заполнил всю голову. Громкость его всё возрастала и возрастала, постепенно перейдя в один сплошной

невыносимый гул.
Внезапно гул смолк и всё его тело охватила сильнейшая, ни с чем не сравнимая боль. Исчезли море, солнце и та, что

приносила счастье и покой. Прямо перед собой он увидел ужасное и мерзкое существо. Единственный глаз, подёрнутый беловатой

плёнкой, маячил перед ним в нескольких десятках сантиметров. Кожа на морде этого урода растрескалась и покрылась слизью,

которая вязкими зелёными сгустками падала ему на лицо. Существо сидело у него на груди, своим весом мешая дышать, и правой

конечностью ковырялось в его голове, причиняя сильнейшую непереносимую боль.
-Прочь, иди прочь!- что есть мочи заорал он и руками попытался оттолкнуть от себя эту безобразную тварь.
Что-то ударило его по по шее. Он открыл глаза и огляделся.
Существа не было. Вокруг были оштукатуренные стены. Половина их высоты оттеняла бледно голубая краска. Верхняя

половина отсвечивала белым. Над ним нависал покрытый трещинами и водяными разводами потолок с люминисцентным светильником

посередине. Прямо над его головой, время от времени образовывались небольшие капельки воды и с равными интервалами

срывались вниз, попадая на правую щеку.
Комната была заставлена множеством металлических стеллажей с приборами. Трубки из некоторых тянулись к его телу.
На шею что-то тяжело давило. Он с трудом приподнял правую руку, из которой торчала толстая медицинская игла с

прозрачной трубочкой, провёл ей по шее и обнаружил металлическую стойку с прикреплённой ёмкостью из-под физраствора.

Ёмкость была пуста.
- Сестра!- позвал он.
Точнее, подумал, что позвал. В горле тоже была какая-то трубка и, при всём желании, она не давала произнести ни звука.

Сильнейшая боль вновь ударила по всему телу. Спазм мускулатуры согнул его в постели, да так,что из руки выскочила

игла.Несколько капелек крови стекло на серую простыню и нарисовало на ней какую-то замысловатую фигурку. Маленькая

головка, тоненькие руки и ноги. Он, как мог, отвел взгляд влево, вправо, посмотрел наверх. Заветной кнопки вызова нигде не

было. От невыносимой боли слезились глаза, перехватывало дыхание, сердце, казалось вот-вот разорвёт грудь.
В дверном проёме кто-то появился.
- Помогите!- прохрипел он.
Кто-то двинулся к нему. Ослепительная, блистающая белизной одежда - это последнее, что смог распознать его мозг...
Старый пес сидел на куче мусора посередине огромной городской свалки. На левом боку виднелся огромный лишай,

оставшаяся шерсть свалялась в колтуны и уже не грела, поэтому псина дрожала мелкой непрекращающейся дрожью. Дрожал он не

только от холода, но и от голода. Пес был старый и больной и уже не мог противостоять другим собакам в борьбе за пищу.
Утром стая загрызла домашнего питомца, неосторожно приблизившегося из городской рассадки в дальнем конце территории,

и, теперь, все сытые и довольные посапывали вокруг его останков. Псу не досталось ничего и он, из последних сил, ушёл на

место привоза новых отходов, в надежде чем-нибудь поживиться.
И вот везение. Здесь он обнаружил двуногого и эта добыча принадлежала только ему.
Обычно людей они не трогали. Пользуясь своим ростом и свободными конечностями те больно били палками и камнями, а

самые молодые из них убивали собак просто ради забавы. Другое дело двуногие. Раньше они были людьми и жили вместе в

каменных домах. Потом большая стая людей выгоняла их из этих домов и двуногие приходили жить сюда, к собакам. Вот тогда

все становились на равных. Двуногие отнимали еду у собак, а собаки у двуногих. Первые ели вторых и наоборот.
Сегодня повезло собаке. Едва заметив лежащего на мусоре двуногого, пес бросился к нему и хотел уже было вцепиться в

шею, чтобы сразу прекратить всякую борьбу, но какая-то неведомая сила остановила его. Чистый, не затуманенный самооценкой,

мозг не дал команду челюстям сомкнуться. Двуногий был ещё жив, хотя и не мог оказать никакого сопротивления. Пес в

недоумении сидел рядом, роняя слюну на его серую грязную кисть руки.
Жизненный путь этого существа ещё не был окончен.
Прошло несколько минут. Вдруг собака в панике отпрыгнула назад. По лицу человека прошла последняя судорога, рот

приоткрылся, и небольшое облачко растворилось в воздухе над его головой.