Дежурная "Жигули" везла домой капитана Колокола Николая, старшего следователя по особо важным делам. Стояла середина осени, и было уже прохладно. Водитель включил печку. За окном тоскливо мелькали вереницы встречных и обгоняющих их машин. Капитан посмотрел на часы. Они показывали 20.30.
Машина резко затормозила и остановилась.
- Пробка, наверное, опять авария, Николай Борисович, - сказал водитель.
- Может, рассосётся, - сказал капитан с явной насмешкой и иронией в голосе.
Водитель включил тихую спокойную музыку, под мелодию которой капитан вдруг вспомнил основные, особо запомнившиеся вехи своей жизни. Ему шёл тридцатый год.
Коля с самого детства вселял в родителей надежду на то, что он будет не такой, как все, а особый. В школе маленького Колю старались обидеть, сделать больно, но он всегда умело и мастерски разрешал споры, выходил чистым из конфликтных ситуаций. Ему нравились точные науки: физика, химия, математика. Коля зачитывался детективными романами, в то время как его сверстники гоняли в мяч и ходили в походы. Он мысленно представлял себя на месте Шерлока Холмса и комиссара Мегрэ, рано увлёкся криминалистикой. Библиотекари удивлялись, какие книги интересовали юного читателя. Учителя говорили о нём, как о будущем учёном, не зная, что у Коли в голове в реальности.
Поэтому он так быстро и легко поступил на юридический факультет государственного университета и с отличием закончил его. Однокурсников своих будущий следователь не помнил, он даже не планировал вводить их в дебри своей головы, дабы не забивать её ненужным хламом. Он панически боялся ходить в походы, на вечеринки, ездить на уборку картошки в колхозы, танцевать, - это было не его. Николай был человеком сплошных теорий, домыслов, гипотез. Никто даже близко не знал, какие баталии разворачивались в его голове.
Последние два курса он проходил практику в следственном управлении при прокуратуре. Хорошо зная основы криминалистики и сыскного дела, он, иногда не выходя из кабинета, раскрывал преступления, давно лежащие на полках с грифом "висяк".
На выпускном вечере он не был, диплом не обмывал, на фотоальбом университета не фотографировался.
Была ещё в голове капитана Колокола мысль, которая сидела там острой занозой, иногда причиняя хозяину головы невыносимую, ноющую боль. Это были девушки, и он сильно злился на себя, что это было у него лишь только в голове. А годы шли. Он тайно смотрел на девчонок в школе, на девушек в университете, теоретически их раздевая и проникая своим жезлом во все потайные уголки и гавани их прекрасного стройного тела.
На работу Коля Колокол устроился без проблем, -следователем в отдел внутренних дел. Ему предоставили отдельный кабинет. Он не любил милицейскую форму, его коробило от слов, типа, "честь мундира" или "на страже Отечества". В форме он чувствовал себя, как голый на улице. На стрельбах он не показывал хороших результатов, хотя технику безопасности с оружием вызубрил хорошо. Ему выдали табельный пистолет, он научился его довольно быстро вытаскивать из наплечной кобуры и приводить его в боевую готовность. Проблема заключалась в том, что он даже в кошмарном, бредовом сне не практически и не теоретически не мог выстрелить в человека. Он носил пистолет чисто как дополнение к форме или костюму.
В течение года он раскрыл около двух десятков преступлений, только иногда выезжая на место их совершения. Сотрудники даже не завидовали ему, так как он с ними почти не общался.
Карьерный рост начался быстро. Скоро он дослужился до капитана, а потом его перевели в следственный отдел при прокуратуре. Колоколу дали другой китель, другое звание, но ему нравилось само слово "капитан", поэтому он сам называл себя "Кэп", бороздя в океане своего сознания на морском лайнере мысли. Он заслужил полное доверие начальства. Ему даже доверяли забирать домой для исследования вещдоки и оружие, тем более он сам составлял акты изъятия оружия у преступников. Старших по званию и возрасту, капитан Колокол никак не называл, - ни по имени, ни по отчеству, ни по званию. Он мог просто вломиться в кабинет начальника с видом "эврика" и начать разговор со слов-паразитов типа "так" или "короче". Все привыкли к этому и ждали от Коли только блестящих результатов.
Капитан был женат. Уважения и иронии заслуживает рассказ о знакомстве со своей будущей женой.
Он ехал с начальством на важное совещание, где должен был выступать. Было начало сентября, но ещё стояла нестерпимая жара, салон без кондёра. Машина остановилась на перекрёстке, пропуская пешеходов. Коля равнодушно и вяло глядел с переднего пассажирского места на дефилирующих мимо него девушек и женщин. Но вдруг его внимание привлёк точёный девичий зад в туго облегающей джинсовой юбке, наполовину оголённая спина и ярко-розовый топик, добрую половину которого закрывали золотистые вьющиеся волосы. Это был тип девушки, который очень нравился капитану, и при нахождении на улице он всегда искал её в толпе. Может, этим и объяснялось, что Николай до сих пор не был женат. Когда его глаза медленно опустились по стройным, чуть пухленьким ногам и увидели розовые босоножки на шпильках, правая рука сама открыла дверь машины. Сотрудников для него больше не существовало, как и совещания, на котором он должен был выступать. Не слышал Колокол уже недовольных возгласов сотрудников в его адрес и звука двигателя уезжающей без него служебной машины, - вся жизнь сосредоточилась на этой точёной попке, сильно напоминавшей скрипку в футляре.
У него даже не было мысли о том, кто эта девушка, сколько ей лет, как она выглядит. Есть ли у неё родители. Теоретически для капитана впереди него шла совершенно голая девушка, он даже заглядывал вперёд, боясь, как бы она не наступила на осколки стекла босыми ногами.
Поход за попкой закончился у парадного подъезда высотки с домофоном. Она набрала номер какой-то квартиры и ей открыли дверь. Поздоровавшись с консъержкой, модель прошла к дверям лифта. Можно было понять бабушку-консъержку, когда она увидела Колин китель с золотыми звёздами на погонах.
Капитан зашёл за попкой в лифт. По теории, он, конечно, знал, какие слова нужно говорить в таких случаях, но на деле вырвалось что-то типа "м-м-м, ж-ж-жж". Девушка поняла этот звук своеобразно и отдала человеку в погонах свой новенький паспорт, который вытащила из дешёвенькой сумочки из кожзама. Капитан открыл паспорт на странице, где должна была находиться отметка о браке. Он несколько раз проделал эту манипуляцию, открывая и вновь закрывая паспорт. Наконец капитан вздохнул, положил чужой паспорт во внутренний карман кителя. Не смотря в лицо своей избранницы, Николай нажал кнопку "тормоз", затем "1".
Попка не возражала. Следователь взял её за руку и вывел на улицу. Всё, что девушка пролепетала в тот момент, было что-то типа "где ваша ментовская машина".
А Коля вёз девушку знакомить с родителями. На вопрос матери, кто это, он сказал, что это его невеста и что нужно быстро решить квартирный вопрос и расписаться. Жить молодым с родителями было бы тесно, поэтому на коротком семейном совете было решено купить супругам комнату в коммуналке. Капитану быстро выдали кредит в банке, помогла хорошая "белая" зарплата. Маленький узкоглазый риэлтор быстро сосватал следователю десять квадратов в трёхкомнатной квартире. Соседство другого семейства капитана не волновало, а стоило бы посмотреть. Две комнаты занимала многодетная семья из восьми детей и трёх взрослых. Туалет, ванная комната и кухня вседенно и всенощно были заняты, в них постоянно кто-то что-то жарил, шкварил, стирал, кипятил, мылся, справлял нужду и, наконец, смотрел телевизор.
Капитана Колокола интересовала только одна мысль: когда же теория превратится в практику?
Кольца, роспись, разукрашенная машина, скромный вечер, - всё пронеслось быстро и кануло в лету. И вот, старая железная двухспальная кровать с панцирной сеткой и пара рваных матрацев, которые остались от прежних хозяев. Постельный ансамбль заканчивался двумя комплектами постельного белья, купленного накануне. Вот он, плацдарм для превращения фантастики в реальность!
Потом Николай много раз вспоминал, как он дрожащими руками разорвал пакет с бельём, перепутав пододеяльник с простынью. Капитан не знал, как расстёгивается женский лифчик, он просто порвал его. То же он сделал с розовыми трусиками жены. Коля никак не мог снять их с ноги, в конце концов, он подкинул их так высоко, что они так и остались висеть на люстре.
И вот она, эта гладкая долгожданная розовая попка, пухленькие ножки. Когда он увидел грудь своей жены, он понял, что он стал обладателем не только пухленькой попки, но и получил бонус в качестве двух упругих, смотрящих вверх холмиков с розовыми продолговатыми сосками, напоминающими сорт винограда "дамский пальчик".
Теперь, когда не было ни родителей, ни гостей, ни свадебных агентов в ЗАГСе, НИКОГО, наконец, можно было спокойно разглядеть свою единственную и избранную. Кроме некрашеных, своих красивых белых волос у неё были огромные светло-зелёные глаза с довольно длинными ресницами, курносенький носик и пухленькие губки, особенно нижняя.
Капитан страстно целовал эту длинную хрупкую шею, оставляя на ней множество следов от своих губ. Она не возражала, только легла на спину, целиком доверяя себя мужу. А объектом ласк уже являлась грудь, которую Коля старался поместить в свой рот целиком.
- Двойка, думал капитан, вспомнив несколько слов из маммологии.
Бархатистую кожу ниже пупка покрывал едва заметный белый пушок, указывая заблудившемуся в лесу путнику дорогу в домик лесника.
Капитан не любил женских духов. От предмета его обожания шёл едва ощутимый запах лаванды. Он уже не мог поверить собственному счастью. Да, это она.
Следователь стал называть супругу Найс, что означало "милая" по-английски. Себя же попросил величать себя просто - "Кэп".
Капитан не мог успокоить свой стоящий пистолет, который не давал ему покоя ещё с утра. К десяти годам школьник Колокол Коля не мог понять, почему его пистолет постоянно вываливался из трусов, мешал ему на уроках физкультуры. В старших классах среди учеников часто заходила речь о длине стоящего пистолета, назывались разные цифры. Когда Николай понял, о чём речь, он дома измерил школьной линейкой своё стоящее достоинство. Он ужаснулся. Он носил только просторные брюки, а джинсы, которые очень нравились Коле, позволить не мог, так, как не мог позволить другим смеяться над собой. Страшным испытанием для школьника и студента Колокола являлись разные медосмотры, когда нужно было показывать это женщинам-врачам. А они специально долго смотрели, заставляли откатывать крайнюю плоть, повернуться так и так, и с неохотой отпускали к следующему врачу.
Итак, наш молодой супруг хорошо знал "Кама Сутру", изучению которой уделил достаточно много времени, готовя себя к ответственному бою, теоретически овладел искусством любви. Да, а сейчас колокол Коли Колокола звенел постоянным звоном, эхо которого отдавалось в двух кожаных мешочках, причиняя хозяину их нестерпимую боль. Он аккуратно раздвинул белые ножки Найс и согнул их в коленях. Лобок у неё был побрит, а в двух сантиметрах от клитора красовалась золотистая бусинка. Теоретически капитан знал, что многие женщины делают пирсинг даже в интимных местах, но увидеть это у своей жены он никак не ожидал. Почему-то это ещё больше возбудило его. Николай аккуратно раздвинул половые губы. Да, Найс была девственницей. С одной стороны он, конечно, был рад этому, а с другой..он украдкой взглянул на свой уже дымящийся ствол и аккуратно ввёл половину пальца внутрь, пропихнул его чуть дальше, потом стал делать им круговые движения внутри. Найс часто дышала и тихо постанывала, ей нравилось это, Коля почувствовал влагу внутри. Да, да, это смазка. Капитан украдкой посмотрел, сколько пальцев надо вместе сложить, чтоб получился один его ствол. Он сложил четыре пальца вместе. О, боже, целых четыре! Он раскрыл шире вход в пещеру, она была слишком мала для него. Но дымящийся ствол рвался в бой и вот потому, когда звенящий пистолет коснулся мягкой розовой мишени, сразу произошёл выстрел, который залил жидким белым порохом всю промежность девушки и несколько ромашек на ситцевой простыне.
- Осечка, подумал он, но пистолет был на боевом взводе и продолжал рваться в бой. Теперь он уже с уверенностью упёр ствол в мишень, полностью закрывая им маленькую дырочку и делая движения вверх-вниз, скользя и массируя малые и большие половые губы. Надежда была только на само строение ствола, вернее, на его головку, которую можно было кое как пропихнуть внутрь. Ствол не был одинаково толст по всей длине. Сама головка была среднего размера и постепенно переходила в сам ствол, конусно увеличивающейся к основанию. Вены страшно вздулись на нём, не надо было больше мучить его, надо было действовать. Капитан чуть привстал на коленях, рукой подвёл ракету на цель и с силой надавил. Найс сильно вскрикнула.
- Победа, - пронеслось в голове у капитана.
Головка вошла. Коля пропихнул внутрь ещё пару сантиметров. Найс приподнялась и вся сжалась.
- Больно, Кэп, очень больно.
Капитан лёг на неё, поддерживая часть своего тела локтями.
- Успокойся, не будем, давай позже, - тихо прошептал он.
Капитан страстно поцеловал жену в губы, она обняла его и, чувствуя, что Найс расслабилась, резко вошёл в неё. Он ощутил чувство, подобное разорванной ткани. Кэп продолжал целовать жену "взасос" и входил всё глубже и глубже. Надо было сделать движение назад, и он частично выехал из гаража. Капитан чувствовал, что Найс больно, но жезл требовал полного погружения. Он обхватил её за плечи и ввёл остатки роскоши в лоно природы.
Всё, надо было прекратить мучения жены, дать отдохнуть Найс, и он медленно вывел машину из гаража. Головка и половина ствола окрасилась в красный цвет крови. С пробитой цели две капельки крови упали на жёлтые ромашки и развели розовым колером белую, как снег, лужу белой лавы на простыне.
Найс села, чтобы посмотреть, женщина ли она. Увидев окровавленный черенок лопаты, Найс в ужасе спросила
- Кэп, что это?
Капитан опять положил её на спину, ствол требовал провести банкет по полной программе. Не обращая внимания на кровь и лаву, капитан уже уверенно ввёл Доброго Молодца в дом Царицы-лягушки и, совершая возвратно-поступательные движения, выплеснул внутрь неё всю магму из жерла своего дымящегося вулкана.
После двух часов утех, когда они, обнявшись, смотрели на потолок с мухами, Найс вдруг сказала
- Так, Кэп, я хочу пить, быстро принеси мне бутылочку "пепси".
Капитан не привык, чтобы им командовали, но сейчас это не имело абсолютно никакого значения, он был на седьмом небе. Коля даже и не подумал об ущемлении его прав, он, словно под гипнозом принёс ей бутылку пепси из ящика, заранее припасённого на случай жажды партнёров. В перерывах между постельными баталиями жена просила мужа подробно рассказывать о самых мелких деталях его нелёгкой профессии. Она задавала чисто профессиональные вопросы, быстро всё запоминала и сразу же переходила к другой криминальной теме. Коля дал ей пистолет, предварительно вытащив обойму. Она практиковалась с оружием, стреляя в невидимого противника.
Найс часами валялась в кровати, а Кэп бегал в магазин за продуктами. По её приказу капитану приходилось смотреть в кинотеатрах разную отечественную и иностранную чушь. Делалось всё ради того, чтобы побывать опять в этой лысой мишени.
Он усаживал её в единственное рваное старое
кресло в комнате, причёсывал ей волосы, распускал их, чтобы они падали на грудь и долго любовался ей.
Неделю, только неделю продолжалась сексуальная вакханалия. Постель была мокрая от пота и липкой лавы, которая постоянно выплёскивалась из ожившего вулкана. Иногда молодым докучали крики детей, которые постоянно ссорились, что-то доказывали друг другу и что-то требовали. На помощь пришли строительные наушники, которые используют рабочие при высоком уровне шума. Было прикольно смотреть, когда Найс и Кэп, обернувшись в две простыни, посещали туалет или ванную. Докучал ещё звук музыкальной кровати. К концу недели супруги безошибочно могли наиграть на определённой части панцырной сетки нужную ноту, иногда даже мелодию в диапазоне трёх октав, включая малую.
Конец семейному счастью пришёл, когда капитан, поглаживая розовую попку жены, читал ей очередную лекцию по криминалистике. В дверь постучали.
- Колокол, к вам пришли, - раздался голос соседки за дверью.
Обернувшись в простыню, капитан вышел в коридор. Там стояла дама бальзаковского возраста в шляпке, как две капли воды похожая на "попку". Он открыл рот от удивления, а руки отпустили простыню, которая по закону притяжения сразу достигла поверхности грязного пола. Взору "шляпки" на несколько секунд предстал набухший, красный от постоянных боёв и выстрелов, ствол.
- Кэп, это моя мама, - раздался из приоткрытой двери радостный голос жены.
Кэп даже и не знал, что Найс родом из глухой деревушки. Он никак не мог понять, зачем приехала её мама, почему телеграмма о свадьбе не пришла вовремя. Предложение жены "пусть поживёт какое-то время" не означало для него ровно ничего.
Маме пришлось выделить один матрац из двух боевых, которые ожидали своих клиентов на музыкальной сетке.
Время тянулось, как сопли из носа. Мама всё говорила и говорила, а жезл всё требовал и требовал на ночь положить его в свой футляр.
Глубоко заполночь мама, наконец, угомонилась и затихла на своём матраце, на полу. Было неясно, спит мама или нет. Надеясь, что крик соседских детей заглушит ночную мелодию матраца, капитан медленно, с расстановкой завёл машину в гараж, но музыкальная шкатулка предательски проиграла мелодию в первой октаве.
- Уеду, потом делайте своё дело, мать хотя бы постеснялись, - прорычала тёща.
Всё, практика для капитана опять превратилась в теорию. Целыми днями на работе он не мог ни о чём думать, кроме как о теле Найс. О теории под названием "тёща" он ничего не знал, даже совершенно не понимал в родственных ветвях, кто кому приходится и зачем это надо.
- Николай Борисович, приехали, - тихим, бархатным голосом сказал водитель.
Капитан что-то буркнул в ответ и неспеша поплёлся к подъезду своего дома.
Николай зашёл в старый вонючий подъезд и медленно, считая каждую ступень бетонной лестницы, поплёлся вверх на свой четвёртый этаж.
- Чёрт, - думал он, - должен же быть хоть какой-то выход из этой ситуации.
Вот и заветная дверь. Капитан позвонил. Через минуту выглянула беленькая мордашка Найс.
- Тихо, мама уже спит, - прошептала она.
Капитан зашёл в коридор. При виде жены в ночнушке у него исчезла мысль об ужине, туалете и прочих второстепенных деталях человеческой жизни. Кэпа постоянно терзали мысли, почему люди так много времени теряют напрасно в очередях, в общественном транспорте и ещё во многих и многих местах. Куда приятней и с пользой для самих людей было бы заниматься сексом в очереди или в автобусе. Почему это считается зазорным, и делать это необходимо только в определённых местах? Странно..
Ни о чём не думая, раздевшись догола, молодожёны юркнули в постель. Кровать проиграла что-то типа "спи моя радость усни". Тёщин тихий храп прекратился. Капитан осторожно помял набухшие соски Найс, погладил грудь, её плоский животик, и, вот она, калитка в рай. Найс немного расставила ноги, Кэп аккуратно пальцем потрогал клитор, постепенно, круговыми движениями просунул палец в тёплое жерло жены. Найс сладко застонала. Красавиц капитана надулся, как футбольный мяч.
- Вы люди или изверги?, - прошипела тёща, - Разве нельзя найти другое место вашим животным инстинктам?
Молодые замерли. Найс укрыла себя и мужа простынёй и тихо прошептала:
- Одевайся, пойдём в парк.
Всё, скрип кровати, тёща, неугомонные соседи капитана уже не интересовали. Был отдан приказ, и его надо было выполнять. Супруги оделись за пять минут.
- Отвернитесь, я в туалет схожу, - сказала тёща. Взяв рулон туалетной бумаги, она вышла из комнаты.
- Кэп, а что, разве можно идти в парк с табельным пистолетом? - тихо сказала Найс.
- Конечно, нет,- ответил Коля и быстро поменял табельный пистолет на неучтённый. Найс положила в пакет байковое одеяло. Они вышли в коридор, соседи угомонились. Тишину в квартире прерывали попукивания и покашливания тёщи.
Был конец сентября. Прохладно. Чем дальше молодожёны заходили в парк, тем тише становились звуки жизни города. Исчезали звуки сигналов автомобилей, криков людей, и людей, гуляющих с собаками, супруги встречали всё реже. Сухая листва трещала под ногами.
- Вот здесь, - шопотом сказала Найс, указывая на большое дерево.
Она страстно поцеловала его. Капитан повернул жену лицом к дереву, расстегнул ширинку брюк и через образовавшееся отверстие приспустил трусы чуть выше колен. Выскочившая болванка Кэпа увидела мир божий и поприветствовала партнёршу мерным покачиванием. Найс, не теряя время, сняла джинсы и трусики до колен. Капитан слегка нагнул жену, она упёрлась в дерево в предвкушении райского наслаждения. Он сделал несколько круговых движений своим болтом и медленно вошёл внутрь Найс. Она тихо стонала. Фрикции становились всё чаще и чаще, капитан нащупал пальцем клитор и потихоньку стал мять его. Не было никого: ни тёщи, ни музыкальной кровати, ни соседей, никто им не мешал. Они знали это и стонали так, что казалось, кого-то мучают или убивают. Найс почувствовала приближение оргазма мужа.
- Подожди, не спеши, я ещё хочу, давай поменяем позу, - сказала она.
Найс повернулась, расстелила одеяло под деревом. Зашелестели листья, где-то по веткам пробежала белка. Им уже не было холодно, от постоянного движения нельзя было замёрзнуть. Она сняла с себя джинсы и трусики, сковывающие движения и осталась в свитере и лёгкой куртке.
Наслаждение друг другом продолжалось долго. Партнёры постоянно меняли позы. Наконец, не вытерпев, Кэп вытащил болт из мишени и в тот же момент, непрерывная мощная струя белой лавы залила одеяло, живот, бёдра и одежду Найс. Капитан ревел от удовольствия:
У-У-У-У!
А-а-а-а, - донёсся сзади хриплый прокуренный голос.
Яркий свет фонарика ослепил глаза супругов.
Капитан встал на ноги, узкий луч света опустился с его лица на ещё стоящее и пульсирующее хозяйство. Найс села, пытаясь прикрыть девичий стыд от посторонних глаз. В свете тусклой луны можно было разглядеть два мужских силуэта - мужчину-гиганта и крепыша среднего роста. Крепыш достал свою болванку из штанов и помял её.
- Это моя жена, - только и смог выдавить из себя капитан.
У-у-у, а-а-а, - обезьяний смех слился с пьяным медвежьим, - Ты чё, прикалываешься? Жён не сношают в парках и за лохов нас не держи.
Найс этим временем искала свою одежду в смятых листьях.
- Не спеши, - прорычал крепыш, предвкушая наслаждение добычей. Он подошёл и сильно толкнул на одеяло сидящую на коленях женщину.
Капитан теоретически знал, что в этих случаях надо делать и попытался помешать издевательству над своей женой. Удар кулаком в нос охладил пыл следователя по особо важным делам, - гигант оказался хорошим бойцом.
- Так, - отрезал он, - Будешь тихо себя вести, не тронем.
Николай почувствовал страшную боль в переносице, губы его облизывали тёплую кровь, которая хлестала из носа.
А в это время на одеяле началась борьба мужчины и женщины. Крепыш словами пытался успокоить Найс, отчаянно сопротивлявшуюся насильнику. Она кусалась, кричала, билась в истерике. Ничего не помогало. Крепыш опустил на неё тяжесть всего своего грузного тела. Она лежала на спине и тоненькими ручонками пыталась ударить самца по голове, одновременно двигаясь своей попкой по одеялу, чтобы не дать крепышу овладеть собою. Наконец, извергу надоело это, и он сильно ударил Найс кулаком в лицо. Она вскрикнула и затихла. Победитель снял с себя нижнюю часть одежды, раздвинул ноги жертвы и спокойно вошёл в неё, медленно делая возвратно-поступательные движения, которые становились всё чаще и чаще. В свете луны мелькал его голый зад, и слышалось томное тяжёлое сопение.
Гигант и капитан молча смотрели на эту сцену. Внутри души следователя происходила внутренняя борьба - борьба супружеской верности и простого инстинкта самца. Он никогда не любил и даже не понимал, для чего говорят эти слова, если всё заканчивается этим. Само слово "любовь" он представлял как некий мостик от головы к промежности женщины, чтобы быстрей найти общий язык с низом, надо обязательно произнести это волшебное слово и ларчик сразу откроется. Вот поэтому сквозь сумасшедшее сердцебиение он почувствовал, что его ствол напрягается и встаёт, капитан даже не застегнул ширинку брюк. Он никогда не видел, как это делают другие, и как это выглядит со стороны. А это была его жена. Словно почувствовавши это, гигант осветил фонариком Николая от головы до ног, задержавшись пару секунд на стоящем стержне горе-супруга.
- Потерпи, браток, сейчас я опорожнюсь, а потом вы дальше продолжите своё дело.
- Эй, Винт, - крикнул он напарнику, - Может, ты с трупом кувыркаешься?
Слова гиганта отрезвили крепыша. Он на пару секунд остановился и со всего размаха залепил Найс звонкую пощёчину. Словно под большим давлением, сноп воздуха ворвался в её лёгкие. Сдавленным голосом Найс крикнула:
- Кэп, оружие к бою!
Да, теперь капитан понял, что ему не хватало. Это приказа. Теперь он был отдан и его обязательно, во что бы то ни стало, необходимо было выполнить. Тренированному в этих делах следователю хватило двух секунд, чтобы достать "макарова" из наплечной кобуры, перезарядить его, снять с предохранителя и направить ствол пистолета на живот гиганта.
- Продолжай своё дело, сучка живая, а я разберусь с этим ублюдком, - прорычал гигант и сделал шаг в сторону капитана, который ждал от супруги дальнейших указаний. И они не заставили себя долго ждать.
- Огонь, - крикнула Найс уверенным командным голосом.
Даже не мозг капитана, а его указательный палец незамедлительно среагировал на команду жены.
- Ту ту, - раздался слегка приглушённый звук выстрела вупор, прервав тишину осенней ночи. С деревьев посыпались листья, где-то вдали заскулила собака. Гигант грузно упал набок, както неестественно поджав под себя ноги. Он хрипел и дрыгал всеми четырьмя конечностями. Фонарик выпал из его рук и освещал его широко открытый рот и мутнеющие навыкате глаза. Да, капитан знал, какие муки преследуют его жертву. Он тщательно изучал анатомию, патанатомию и прекрасно знал, что такое пуля в животе.
- Скорую помощь, - подумал следователь.
Он не верил, не осознал до конца, что он сделал только что. Он смотрел на корчащегося в судороге мужчину, как сомнанбула в лунную ночь.
Крепыш повернулся к капитану. Его воин ещё стоял по стойке "смирно", но при виде умирающего подельника начал крениться книзу.
- Что вы наделали, сволочи? - выдавил из себя крепыш. Он, видимо до конца хотел показаться таким крутым.
Найс была уже на ногах. Поняв состояние мужа и возможные последствия этого, она подбежала к нему и сказала:
- Дай пушку и фонарь.
Капитан быстро выполнил её команду, передав пистолет стволом вверх. Теперь уже Найс вершила своё правосудие. Она держала на прицеле хозяйство крепыша. У видев это, подонок упал на колени, пытаясь произнести примирительные слова, типа "не скажу", "никто не узнает". Найс соглашалась с его доводами, тоже присела, направив оружие на ненавистный ей, скрючившийся от страха хобот самца.
Выстрел прозвучал неожиданно. В лицо Найс брызнула кровь вместе с плотью остатков достоинства крепыша. Бандит схватился руками за остатки былой роскоши и тихо завыл от боли.
- Всё будем делать по теории Колокола. Контрольный в голову? - чеканя каждое слово, сказала Найс.
Капитан кивнул головой в знак согласия.
Тишину леса опять прервали теперь уже два выстрела, заставившие незваных гостей и врагов молодожёнов успокоиться навсегда. Капитан тихо дрожал. По голым веткам и оставшимся листьям накрапывал мелкий дождь, но он не отрезвлял сознание следователя, а только размывал реальность происходящего в непонятную, затушёванную абстракцию.
Найс в это время избавлялась от улик, подсвечивая себе фонариком.
- Какие счастливые! - сказал капитан себе под нос, но Найс услышала это слово в вакууме тишины.
Конечно, счастливее нас, отдуваться теперь не за что не надо, ходить с фонариком по парку в поисках приключений не надо, нет необходимости кормить себя и близких. Красота! Ничего не надо.
Капитан тихо натягивал брюки.
- Это же люди, - пролепетал он.
Найс посмотрела на него с недоумением:
- Кто тебе сказал, что они люди? Это трупы, которые завтра будут в судебном морге, да и людьми они никогда не были. Кэп, не дрейфь, всё нормально. Я сделала всё так, как ты учил. Ведь пистолет не твой? Не твой. Он где-то числится? Нет. Ты на него акт изъятия подписал? Нет. Это дело попадёт к тебе? К тебе. Вот и прекрасно, завтра начнёшь его расследовать.
Через пятнадцать минут они уже были у жилых домов. Дождь шёл, постепенно усиливаясь.
- Ты слышала выстрелы в парке? - крикнула женщина соседке с балкона.
- Да, - ответила та, - Детвора петарды стреляет, нравится им стрелять-то. Взрослыми хотят стать.
Кэп и Найс обнялись и пошли по оживлённой ночной улице. Никому они не были нужны: ни пьяным припозднившимся прохожим, ни продавцам цветов в павильонах, ни водителям встречного транспорта, ни патрульным милиционерам, - НИКОМУ
Они смешались с толпой, стали её неотъемлемой, цельной частью и жизнью.