Адагумка – первая речка в моей жизни – сбегает с Малого Кавказского хребта и, не успев толком разогнаться, впадает в самую большую кубанскую реку – Кубань. Говорят, там, в горах Адагумка очень своенравная, прямо необузданная. Но мне в это не верилось: когда смотришь, с каким важным видом стелется она по станице – иногда только по соломинкам на воде и догадаешься, что течет.
Мы с бабушкой Наташей (Натальей Антоновной) живем в самом центре – «на квартире» у Кузьминичны (комнатка такая в ее доме). Двор наш на косогоре и огородом – к самому краю высокого берега. Глянешь с обрыва вниз: вода далеко-далеко, а все равно видно, как в глубине стайками носятся юркие пескарики. Вверх по речке, рукой подать - мостик пешеходный, а рядом с ним - брод. Рано утром, когда еще очень тихо, слышно, как вода на перекате журчит - как будто перешептывается с кем-то. «Ласковая речушка» - говорит бабушка об Адагумке.
Но хотя бы раз в году Адагумка обязательно напоминает станичникам, откуда она родом. Для местных весенний паводок - штука привычная, а мы – люди приезжие, из-под Одессы. Я, правда, родился здесь, в станице, но тоже – недавно. Очень уж мне хотелось поскорее увидеть «большой паводок».
И вот, в одно «прекрасное» утро проснулся я и слышу: не журчит Адагумка! Небо все в тучах, а самая большая и черная – прямо над нашим обрывом… Выскользнул я во двор: со стороны моста гул какой-то странный. Глянул, а моста-то и нету! Как не бывало! Куда делся? Вместо него на перекате - огромные буруны. Вода дыбится- пенится: вот такущие камни переворачивает… Вот это да! Паводок!!!
...Уже прямо под нашими огородами, мимо нас несутся «бешенные» потоки. Чего там только нет: какие-то обломки, бревна, ветки, мусор всякий … Мне даже показалось, собака прямо на крыше, как на плоту, плывет – лает и лает, бедная… Подошел я ближе к краешку обрыва: а вода совсем уже высоко, и грязная-прегрязная! Вдруг прямо подо мной огромный кусок берега «отошел» и – плюх в реку! И как только я успел отскочить? Чуть сердце не выпрыгнуло! Представил я, что было бы, если бы… Ой! Бедные пескарики… Они-то как там?...
Ветер налетел. Припустил дождь. Весь день дома сидеть. В окошко много не увидишь. Зато можно и на реку поглядывать и рисовать что-нибудь… Того берега уже невидно. Раньше было «рукой подать», а теперь вместо речки – море настоящее …
У нас юг – темнеет очень быстро. Только что ужинали – светло было. А тут - раз, и ни зги не видно! Бабушка на ощупь ладит коптилку (гильза такая от снаряда, сверху сплющенная). Фитиль у коптилки как будто бы из тряпки, горит плохо – то вдруг вспыхнет, а то – чадит, его все время «подправлять» надо. Бабушка, наконец, справилась с фитилем – коптилка горит почти ровно, без дыма – и взяла в руки «Конька-Горбунка». Мы всегда читаем с бабушкой по очереди: она - очень интересно, «с выражением», а я – так себе, по слогам.
«Та-ра-ра,та-ра-ра! / Выш-ли ко-ни со дво-ра…»
Читаем мы, а сами прислушиваемся: где гром гремит, где река бушует, а где – дождь по крыше…
«Горбунок летит, как ветер…»
Огонек коптилки колеблется, срывается, снова выпрямляется, а по стенам и потолку наши с бабушкой тени колышутся… Мне страшно, а бабушке – хоть бы что: читает себе и читает…
«… Поперек его лежит / чудо-юдо Рыба-кит. Все бока его изрыты, / частоколы в ребра вбиты, На хвосте сыр-бор шумит, / на спине село стоит…»
... Мы с бабушкой замерли: со стороны реки какие-то крики – как будто кто-то на помощь зовет. У меня аж мурашки везде… Постепенно крики стихают … Бабушка первая приходит в себя и снова берется за книжку. Она нарочно читает громко-громко:
«… Тут поднялся шум такой, / что проснулся Царь морской: Пушки медные палили, / в трубы кованы трубили…»
В этом месте вдруг, прямо чуть ли не возле нашего дома раздались выстрелы, потом еще и еще… Бабушка бросилась к двери: крючки все наброшены, занавесочка на окошке задернута. У бабушки, наверное, что-то с нервами: она с размаху бухается на табуретку и… как ни в чем небывало продолжает чтение:
«Белый парус поднялся, / флаг на мачте развился…»
Наконец, бабуля спохватывается, захлопывает книжку и быстро гасит коптилку: «Всю комнату зачадили!» В полной темноте мы укладываемся в кровать, накрываемся с головой и затихаем. Слышно, как стучит дождь по крыше и где-то все дальше и дальше - раскаты грома…
Как всегда перед сном и, чтобы совсем успокоиться, бабушка начинает загадывать мне загадки. Но у меня мысли уже «засыпают»… Я слышу очень знакомый голос Царя морского – он, по-моему, с каким-то бандитом разговаривает: «Сто одежек и все без застежек! Отвечай, лапоток, когда тебя Царь спрашивает!»… Царский голос «ласково грохочет» - все тише и тише. Царь гладит меня «по головке» и нежно целует… Он тяжко вздыхает, глаза его слипаются…
Утром ярко-ярко светит солнце. Тепло! Всюду лужи. К обеду вода в реке «как пришла, так и ушла!», а к вечеру мужики уже и мост на место вернули. Вот чудеса! Где они его нашли? Адагумка весело журчит на перекате. Даже веселее, чем раньше. И пескарики опять под под нашим обрывом резвятся. Вот молодцы – выжили все-таки!
Вот так Адагумка! Тихая-тихая, а как разбушуется … Но, правду взрослые говорят: отходчивая! А люди, тоже хороши: чего стрелять-то? «Слава Богу, - вздыхает Кузьминична – никого не убили».
Зато мы с бабушкой - молодцы: учимся читать «с выражением» в любую погоду! И Царь морской совсем не страшный, а очень даже добрый – совсем как бабушка!
Г.Г.Пономарчук, 14.12.2010г