Глава ССCLVIII


18 декабря генерал Василевский вызвал в Генштаб начальника Главного управления автотранспортной и дорожной службы генерала Кондратьева.
- Генерал, даю вам две недели, чтобы перебросить на грузовиках из Москвы в Осташков четыре дивизии. Они крайне необходимы на левом фланге намеченного Ставкой большого наступления против группы армий «Север» с целью снятия блокады Ленинграда. Район погрузки: Люберцы, Красково, Малаховка, Томилино. Район выгрузки – Осташков. По моим расчётам, вам потребуется около четырёх тысяч грузовиков. Люди в дивизиях одеты по-зимнему, но в мороз и пургу в открытых грузовиках везти людей нельзя – обморозите. Поэтому оборудуйте все машины брезентами, палатками и тентами. Все марши совершать в дневное время, чтобы не мешать войскам Западного, Калининского и Северо-Западного фронтов осуществлять свои передвижения в ночное время. Маршруты выдвижения уже согласованы с штабами фронтов. Первый маршрут: Дмитров, Кимры, Горицы, Тверь, Торжок, Осташков. Второй – Клин, Тверь, Торжок, Осташков. Прикрытие с воздуха обеспечат зенитные части в составе дивизий и истребители фронтовой авиации. Что вы можете сказать о состоянии дорог?
Генерал Кондратьев вынул из папки и развернул карту-схему, которую постоянно носил с собой.
- Дороги только что освобождены. Завалы и ограждения ещё не разобраны. На обочинах – снятые сапёрами мины. Особенно плох участок Клин-Тверь, сильнее всего пострадавший от артобстрелов, бомбёжек и передвижений бронетехники обеих сторон. На реках Сестра, Шоша, Волга и на канале Москва-Волга взорваны мосты. Трудный участок и от Торжка до Осташкова. Машины в пути будут ломаться, и здесь, где обе колонны соединятся, возможно возникновение пробок на дороге.
- Каким образом будете обеспечивать колоннам проезд?
- Через реки уже наведены ледяные и деревянные переправы, они действуют. Непроезжие участки будем расчищать. Если понадобится, привлечём местное население.
- Хорошо, Захар Иванович! А теперь свяжитесь с командирами дивизий, побывайте у них в штабах и на местах погрузки и как следует всех проинструктируйте. В Осташкове автоколонны встретит начальник Управления тыла Красной Армии генерал-майор Миловский. Для поддержания связи вам будут выделены самолёты У-2. Желаю успеха!
Генералу Кондратьеву предстояло поднять четыре дивизии со всем имуществом и перебросить их в разгар зимы на 450 километров по прифронтовым дорогам, днём, под бомбёжками авиации противника. С такой задачей не справились бы и железнодорожники, - подумал Кондратьев, покидая кабинет Василевского. И это было правдой. Железные дороги были сильно перегружены, и в Управлении тыла Красной Армии решили в порядке эксперимента опробовать крупную переброску войск на дальнее расстояние автомобильным транспортом. У Василевского не было другого выбора. Шапошников, вышедший на несколько дней на работу и снова захворавший, взвалил на своего заместителя по руководству Генштабом, а заодно и на службы тыла задачи, справиться с которыми, не прибегая к сомнительным экспериментам, не представлялось возможным.
Прежде всего генерал Кондратьев связался со штабом Северо-Западного фронта и договорился о создании в Торжке оперативной группы управления и связи для руководства дорожными работами. В штабе фронта связались с гражданской администрацией Торжка. Секретарь горкома Садов и председатель горисполкома Баланин лично вышли на расчистку дорог. Вскоре к дорожным работам было привлечено местное население Осташкова, Кувшинова, Лихославля и прилегающих к трассам выдвижения селений.
Для перевозки были выделены 14-я автобригада, 10-й автополк и два отдельных автобатальона. Подвоз горючего был возложен на отдельный батальон автоцистерн. Горючего требовалось много – сотни тонн. Кондратьев договорился с нефтебазами Москвы о выделении горючего в полном объёме, не позабыв о создании необходимого резервного запаса. Когда первые цистерны с горючим отправились вперёд к местам намеченных пунктов промежуточных заправок, куда уже отбыли группы штабных офицеров управления, выехавшие сразу вслед за авангардными командами дорожников и мостовиков, генерал Кондратьев отправился в Люберцы, где в одной из городских школ собрались командиры 332-й, 334-й, 358-й и 360-й стрелковых дивизий и представители Генштаба. Необходимо было разработать план перевозок, наметить пункты погрузки людей и материальной части, проверить выезды на магистрали, определить порядок движения по Москве. Не задерживаясь, сразу выехали с командирами дивизий осматривать места расположения полков. Полки размещались в школах, детских домах, в клубах и на дачах, разбросанных между Люберцами и Малаховкой. Вокруг всюду лежал снег выше колен, его не убирали несколько дней, и подъездных путей не было. Генерал Кондратьев с командирами дивизий вышли из машин на тридцатиградусный мороз. Договорились о сроках расчистки подъездных путей.
- Как будем утеплять грузовики? Своих брезентов и тентов у меня на всех не хватит, - спросил, нахмурившись, Кондратьев.
- А надо ли? – ответил за всех полковник Усачёв. – Нам мороз не страшен! Одеты тепло – хоть на снегу спи.
- Бойцы закалены. Все лыжники, - поддержал его полковник Мищенко.
Генерал не согласился с ними и предупредил, что никакая, даже самая тёплая одежда не спасёт от пронизывающего ветра в открытом кузове, и всё может кончиться массовым выходом людей из строя из-за простуд и обморожений. Договорились, что командиры дивизий сами раздобудут брезент, фанеру, доски и солому для сооружения тентов.
- Солдаты в полках прошли практику перевозки в грузовиках? Бойцов обучили действиям на марше при нападении с воздуха?
- Нет, не успели.
Оставив инструкторов из состава автоподразделений вместе с представителями Генштаба проводить беседы с командирами частей, генерал Кондратьев отбыл обратно в Генштаб докладывать Василевскому.
- Ну как, справитесь? – спросил Василевский.
- За один рейс не хватит грузовиков. Придётся сделать два рейса.
- Когда начнёте?
- Как только первая маршевая колонна соберётся на Рязанском шоссе, а из разведгрупп, выехавших на маршруты, поступят отчёты о проходимости дорог.
- Вечером доложите о готовности.
С этого момента у генерала Кондратьева начались неприятности.
К вечеру из семи разведгрупп успели выехать на маршруты лишь три. Сообщений на контрольные пункты связи не поступало ни от одной.
Шоссейные дороги к западу и северо-западу от Москвы представляли собой обрубки длиной в лучшем случае 60, а чаще 30-40 километров. Дальше начинались грунтовые дороги. Когда в октябре фронт неожиданно подступил к Москве, тылы Западного фронта с базами, госпиталями, ремонтными мастерскими и складами были оттеснены в пригороды Москвы. Железнодорожные станции Александров, Орехово-Зуево, Егорьевск, Коломна, Крекшино стали армейскими станциями снабжения, а Иваново, Владимир, Окатово, Рязань – фронтовыми. Надёжных автомобильных дорог, связывающих эти станции между собой и с армиями Западного фронта не было. Начальник тыла Западного фронта генерал Курдюмов был вынужден тогда обратиться к начальнику тыла Красной Армии генералу Хрулёву с просьбой помочь тринадцати батальонам дорожных войск Западного фронта построить дороги «по одной для каждой армии и соединить рокадными трассами между собой фронтовые и армейские железнодорожные базы снабжения». Хрулёв вызвал тогда на совещание генерала Кондратьева.
- Бьёт нас война, учит уму-разуму, - вздохнул начальник тыла, тоскливо глядя на карту Подмосковья. – Латали до поры до времени приграничные коммуникации, а в глубь страны не заглядывали. Теперь вот все требуют: «Давай дороги!» Дорожники Западного фронта не справятся. У нас тоже ничего нет. Понадобится пятилетка, чтобы справиться своими силами. Придётся подключать местное население.
В результате совещания 23 октября родилась телеграмма в адрес Московского облисполкома. «Прошу в срочном порядке возложить на население области работы по постройке и приведению в порядок семи маршрутов в обход Москвы с севера и с юга с выходом к железнодорожным станциям Александров, Орехово-Зуево, Куровское, Егорьевск, Коломна, Рязань. Срок готовности дорог – к 1 ноября.»
Десятки тысяч жителей Подмосковья вышли на трассы, рыли кюветы, помогали военным дорожникам укладывать настил, строить деревянные мосты, сооружать переправы. Работы велись под непрекращающимися налётами немецкой авиации. В недельный срок работы были завершены, по дорогам двинулись грузовики с войсками и боеприпасами и цистерны с горючим.
Время в кабинете Кондратьева тянулось медленно. Из Генштаба его торопил Василевский. Наконец Кондратьев на свой страх и риск разрешил движение первой колонны по северному маршруту. Когда несколько стрелковых батальонов и 92-й артполк уже были в пути, с контрольного пункта связи поступило первое донесение разведгруппы. Из него следовало, что движение автоколонны по северному маршруту невозможно. Причина – отсутствие переправ через небольшие реки между Яхромой и Дмитровом. Командир разведгруппы батальонный комиссар Фуников предлагал пустить колонну в обход на Иваньково. Возвращать с дороги колонну было поздно, связи с ней не было. Топорами и пилами для сооржения временных переправ снабдить её не успели. У каждой речки с провалившимся под лёд мостом войскам пришлось останавливаться, разгружать грузовики, перетаскивать боеприпасы и снаряжение на себе на другой берег, а грузовики переводить по льду порожняком. Возникли заторы. Колонна раздробилась. Сотни машин продолжили движение поодиночке, самостоятельно прокладывая маршруты. Продовольственные аттестаты остались у командиров подразделений, и питаться путешественникам пришлось как придётся. Вскоре стало известно, что командование 39-й армии, сосредоточивавшейся в районе Твери, своей властью сняло маршевую колонну 332-й дивизии со штатного маршрута и отправило в объезд на Лютославль. Разумеется, объезд оказался непроходимым. Комдив двинул колонну по просёлкам и увяз в сугробах. Пункты питания на маршрутах следования в срок развёрнуты не были, и войскам в грузовиках пришлось поститься. Не были развёрнуты в срок и заправочные пункты. Отставшие машины сутками дожидались подхода заправочных цистерн.
Авиация противника не давала войскам скучать и атаковала заторы у переправ, особенно свирепствуя на подъезде к Твери. Полковник Усачёв был принуждён выгрузить из грузовиков всю зенитную артиллерию 358-й дивизии и развернуть её на берегу Тверцы. График движения не соблюдался. Каждое подразделение располагалось на ночлег там, где заставал его вечер. Пропажу артиллерийского взвода на конной тяге у селения Безбородово обнаружили не сразу. Через неделю лейтенант Маклецов вывел заблудившееся подразделение пешим порядком на дорогу. Люди были измождены и едва переставляли ноги.
Только в Торжке, на третьи сутки движения, машины первой колонны встретили наконец полностью развёрнутые пункты заправки, снабжения и связи. Здесь уже чувствовалась работа штабов. Головные машины прибыли в Осташков ночью, в полном соответствии с планом, учитывающим близость к передовой. Водители и не подумали выключить при движении фары, и сделали это лишь после предупредительных выстрелов с блокпоста. На свет фар прилетели немецкие ночные бомбардировщики. Их отогнала сильная зенитная артиллерия, развёрнутая вокруг штаба генерала Миловского.
Второй рейс автоколонн генерала Кондратьева прошёл гораздо более организованно. Все ошибки и упущения первого рейса были учтены и исправлены. К 3 января все четыре стрелковые дивизии прибыли в Осташков и вскоре вступили в бой. Задача, поставленная Кондратьеву генералом Василевским, была выполнена.