Беспрерывный, всепроникающий, густой как клюквенный кисель дождь шел уже третьи сутки. Мы шлепали по проселочной дороге, увязая по щиколотку в грязи и всматриваясь в бесстрастную даль в надежде обнаружить там хоть какие-то признаки жилья. Я мельком глянул на сестру идущую рядом: она шла, сгорбившись, словно от непомерной тяжести, хотя ее заплечный мешок уже давно нес я, подол нежно-голубого платья, несмотря на то, что сверху был надет кожаный плащ, отяжелел от воды и лип к дорожным сапогам, наверняка тоже изрядно промокшим. Почувствовав мой взгляд она подняла голову и вымученно улыбнулась, из-под капюшона выбилось несколько светлых влажных прядей.
-Устала? - я подошел к ней и обнял. Она немного отстранилась, стараясь заглянуть мне в лицо.
-Нам нужно попытаться развести огонь и хоть как-то отдохнуть.
-Конечно. Ты устала... - сестра всегда была слабее его, или, быть может, покорнее...- Видишь вон там, - он указал рукой вдаль, - темное пятно, это лес, дойдем туда и передохнем, я обещаю... Потерпишь?
-Да. - и мы снова двинулись вперед.
Скажу вам честно, я ненавижу этот мир. Ненавижу за беспрерывную смену: сезонов года, дня и ночи, жара и холода... Ненавижу за то, что его населяют глупые люди, выбирающие из всех предоставленных им благ самые ничтожные: деньги и власть. Ненавижу за отсутствие гибкости и четкие границы. За ту значимость, которую он имеет для других реальностей... Но больше всего я ненавижу его за то, что весь мой малочисленный народ, благодаря существованию этого мира, обречен на вечные скитания и смерть... За то, что мы не знаем, и никогда не будем знать, ничего кроме постылой дороги...
Лес начался внезапно: немой, нахмуренный, неприветливый он все же хоть как-то защищал от дождя. Я резко свернул в чащу, не боясь заблудиться, дорога сама найдет нас, когда придет время двигаться дальше. Мы устроились под раскидистыми лапами вековой ели, здесь было посуше. Эолия расстелила на землю одеяло и села, прислоняясь к стволу. Я развязал свой заплечный мешок и достал оттуда трут и кремень они были почти сухими.
-Эо, - она открыла глаза и посмотрела на меня, я окинул взглядом ее бледное лицо: бескровные губы, матовые кофейные глаза уже начала затягивать пелена боли. - Подержи это,- сказал я, протягивая ей сверток,- постарайся, чтобы не намокло, а то огонь развести не удастся. Я соберу хворост и приду. Я быстро.- Она слабо кивнула и сунула сверток за пазуху.
Я выбрался из елового шатра, и дождь обрушился на меня с новой силой. Я метался, как ошалелый, заглядывая под еловые лапы и выгребая от туда мало-мальски сухие ветки, прятал их под плащ, чтобы не намокли... Я потратил на это минут десять не больше, но и это показалось мне вечностью, я ощущал ее боль как свою. Вернувшись к нашему убежищу, я застал Эо в полузабытьи, свалил ветки на самое сухое место, достал сверток у нее из-за пазухи. К счастью, огонь удалось развести достаточно быстро, я достал котелок, подогрел в нем красное вино и разлил по кружкам.
-Эо, - я провел рукой по ее белым шелковым волосам, она подняла веки и невидяще взглянула на меня. - Эо! - я легонько шлепнул ее по щеке. Она встряхнула головой и выпала из оцепенения. - Полный ритуал провести негде, нам опять придется обойтись кровью. - она кивнула.
Я достал ритуальный нож, закатал рукав и полоснул себя по запястью. Кровь тонкой струйкой потекла в кружку с подогретым вином.
-Держи, - я протянул емкость сестре и она залпом осушила ее, скривилась от горечи которую не заглушала даже сладость вина. На ее щеках появился румянец.
-Теперь я, - она взяла нож и разбавила мое вино своей кровью. Я выпил, почувствовал как внутри разливается благодатное тепло.
Мы молча сели к костру. Эо протягивала к вялому пламени свои тонкие белые руки и жмурилась от тепла, словно кошка.
-Как ты думаешь, Рифей,- в ее голосе послышалась тревога,- та женщина в прошлом селении разгадает сон?
-Ты слишком много думаешь о людях, Эолия, ты сделала все, что было в твоих силах, а поймет она или нет, это не наши проблемы. И, прошу тебя, давай оставим эту тему.
Я почувствовал, как на меня накатывает раздражение, и постарался как можно скорее занять рот вяленой рыбой, чтобы не продолжать разговор. Сестра всегда слишком переживала за возложенную на нас миссию, у нее было гипертрофированное чувство долга. Чувство долга... мы все рождаемся с ним, но кто-то из нас, хотя бы от части, способен глушить его в себе, как, например, я, а кто-то подчиняется ему, как Эо. Многие тысячелетия мой народ, ведомый чувством долга, скитается по этому миру из селения в селение и посылает сны. Мы видим в будущем некоторых людей значимые события, которые повлияют когда-нибудь на судьбу мира в целом, и стараемся предупредить их об этих событиях во снах. Моя сестра - мастер снов, ей удаются самые сложные иллюзии, я более прямолинеен. Если предупрежденный угадывает сон и старается переменить будущее - это хорошо, ибо мы видим лишь те события, которые повлекут за собой дурные последствия. Мы с Эолией скитаемся уже восемьдесят лет, мы не стареем и не болеем, но мы связаны друг с другом... Мы должны поддерживать друг в друге жизнь. Холодная кровь - одна из особенностей моего народа, для того чтобы продолжать жить в этом мире мы должны постоянно подогревать ее. На такое способны только кровные брат и сестра, именно поэтому мы и скитаемся парами. Нам с Эо уже вторую неделю приходится обходиться без полного ритуала и заменять его кровью с вином, но это дарует нам жизнеспособность на очень короткий срок - два, максимум три дня...
-Нам нужно провести полный ритуал в ближайшие два дня, иначе мы совсем ослабнем.
-Не волнуйся, Риф, как только мы найдем жильё...

Мы нашли его к рассвету следующего дня. Убогий трактир ютился у обочины дороги, возможно, это было прибежище ночных татей, но нам было все равно, к ночи мы все равно вновь двинемся в путь...
-Завтрак и комнату, - сказал я угрюмому мужику в грязном переднике, полировавшему щербатые кружки, и выложил на стол три монеты.
-Завтрак и две комнаты - это пять монет.
-Нам не нужны две комнаты, хватит одной.
-Вы не похожи на мужа и жену. У вас одинаковые лица - вы близнецы.
-Да, это моя сестра. Мы очень устали. Нам нужен завтрак и комната.
-Что ж, позавтракать можно прямо сейчас, а комнату приготовят... - он перевел взгляд с меня на Эолию и обратно. Сально ухмыльнулся и подмигнул. Мне захотелось дать ему в рожу, но было не за что - он был прав...
Как только мы оказались вдвоем в комнате, поснимали с себя одежду и прыгнули в кровать...
Секс друг с другом - единственный способ, согревающий нашу кровь на относительно долгий период: две-три недели... Если бы можно было пить кровь друг друга и не слабеть, мы бы резали вены каждый день. Но другого способа нет, а значит нужно закрыть глаза и сделать все очень быстро, стараясь думать о чем угодно, только не о том, что происходит. И так до бесконечности... Пока один из нас не встретит среди людей того или ту кто будет любить его до самой смерти. Тогда, тот, кто нашел, обретет семью, а второй умрет. Кто из пары найдет свою любовь, не знает никто.
Вечером мы спустились в зал, намереваясь поужинать и отправиться в путь... Народу было не много, я разлил по кружкам дешевое вино и уже собрался закусить жареными грибами, как вдруг почувствовал головокружение и нестерпимый жар, накативший со спины. Я обернулся. Она стояла в дверях, закутанная в расшитый серебром дорожный плащ. Маленькая женщина с черными как агат волосами. Я нашел её... Ни слова не говоря Эолия встала, закинула на спину заплечный мешок и вышла из трактира. А я направился на встречу своей судьбе - той, с которой я буду жить до тех пор, пока у нас не родится пара хладнокровных близнецов, тогда я заберу их и уйду дорогой снов в мир грез, чтобы через пятнадцать лет в этом мире появилась еще одна пара странников.
Моя бедная Эо, нам не достало сил попрощаться, твоя кровь будет теплой еще несколько недель, а потом ты растворишься, став последним из снов, подаренных тобою людям.
Как же я ненавижу этот мир...