В прокуренном маленьком баре я, одинокий, потерянный, опустошённый, лениво потягивал пиво. За соседним столом – компания из пяти подростков, лет по семнадцать. Смех, маты, звон бутылок при очередном тосте. Барменше никого дела, что парни несовершеннолетние, в баре кроме меня и их нет народа, а значит, и дохода нет. И ей плевать, кому продавать пиво, нужна выручка. Мне тоже плевать. Я помню, что мы в семнадцать тоже пили пиво, да и не только его.

Меня разморило, не хотелось двигаться. Мне нравилось, не слыша звука, пялиться в телевизор, висящий на стене. От двери послышалось цоканье каблучков. К барной стойке подошла девушка в коротенькой курточке, в коротенькой юбочке и капрончике. Глядя на её стройные длинные ножки я невольно поёжился, представляя, как, наверное, холодно ходить вот так, налегке.
Затем мой взгляд лениво, без интереса, стал перемещаться выше - на тонкую, перетянутую поясом талию, на небольшие, обтянутые тканью куртки груди и, наконец, на кукольное, сильно накрашенное личико. Девочка была симпатичной, годков двадцати. Впечатление портило лишь излишество макияжа. Она, получив свой заказ, присела за столик напротив. Пиво пила в отличие от меня и компании ребят, не из бутылки, а из пластикового стакана, на котором чётко выделялся отпечаток её яркой помады.
Поймав мой взгляд, улыбнулась и отсалютовала мне стаканом. Я тоже салютнул ей бутылкой. Она достала сигареты. Вытянув из пачки длинную, тонкую сигаретку, изящно перехватила её между пальцами, и выжидательно воззрилась на меня. Я развёл руками, показывая, что зажигалки у меня нет. На самом деле мне просто лень было её доставать и вставать, чтобы дать прикурить даме. Девушка повернулась к парням и громко, перекрикивая их галдеж, спросила прикурить. Один из парней протянул зажигалку не вставая, и ей пришлось самой подняться и подойти к их столу. Прикурив, вернула зажигалку и собралась уже идти к своему столику, когда парнишка, схватив её за руку, притянул к себе так, что она упёрлась ногами в его колени, и её ухо оказалось у его губ. Он что- то начал ей говорить.
Я было уже приготовился вмешаться, постоять за честь дамы, когда она, засмеявшись тому, что говорил ей парень, плюхнулась ему на колени. Другой мальчишка забрал её сумку и пиво с её столика и перенёс за их, теперь общий, столик. Пьяненькие уже ребята рассказывали пошлые анекдоты и только успевали бегать к стойке и обратно, за бутылками пива. Девица пила уже так же, как и они - из бутылки. В её пустой стакан парни бросали бычки. Пепельница стояла полной, а менять её никто не собирался.
Я всё так же попивал пиво и лениво наблюдал за компанией. Дома никто не ждал, двигаться не хотелось. И в отличии от компании за соседним столиком мне бегать за пивом не приходилось. Барменша сама мне его приносила. Уж не знаю, с чего я удостоился такой чести.
Девчонка пересидела на коленках и перецеловалась, наверное, со всеми парнями, кто был за их столом. Опьяневшая, раскрасневшаяся, она сидела в расстегнутой куртке у очередного ухажёра на коленях, и он бесстыдно одной рукой шарил у неё под юбкой, а другой тискал грудь.
В бар зашли трое мужчин азербайджанской национальности. По виду простые работяги. Они набрали шашлыков, всякой закуски, пива и водки. Один из них подошел к моему столу.
- Друг, мы сегодня гуляем. Получку получили. Присоединяйся к нам, чего ты один грустный сидишь? Нехорошо одному.
Я поблагодарил, но вежливо отказался. Сославшись, что еще минут пятнадцать посижу и пойду домой.
Пьяная девочка то и дело стреляла глазками в сторону пришедших мужчин. У малолеток деньги, видать, кончились - к стойке они бегать перестали.
Я как-то упустил момент, когда один из азербайджанцев ходил то ли в туалет, то ли покурить. За столом, кстати, они не курили. Возвращался он к своему столику уже с повисшей на его руке той самой девицей. Когда она от парней переметнулась к нему я тоже не видел.
Мужчина отцепил её от своей руки у столика ребят, но она, демонстративно проигнорировав малолеток, отодвинув со скрежетом свободный стул за столом мужиков, плюхнулась на него.
Один из азербайджанцев возмутился:
- Э, шалава, пошла отсюда.
Прокуренный голос девицы неприятно резанул по слуху:
- Ты кого, чурка недоделанный, шалавой обозвал? Понаехали, уроды черножопые!
- Иди отсюда, дурра, – попробовал урезонить её второй.
В один момент пиво, стоявшее в стакане, выплеснулось ему в лицо и на одежду. Мужики вскочили. Один из них схватил деваху за шкирку и попытался вытащить из-за стола. Но не тут-то было. Она вцепилась в стол мёртвой хваткой, двигая его за собой и роняя стаканы с пивом. Парни за соседним столом тоже повскакивали и кинулись на азербайджанцев. Драка завязалась моментально. Барменша за стойкой орала, чтобы все валили на улицу, иначе милицию вызовет. Но ментов вызывать, конечно, не собиралась, спиртное-то малолеткам продала.
Схватив мобильник, пыталась кому-то дозвониться. Я попробовал вмешаться и урезонить пацанов. Да какой там, они уже вошли в раж. Мужики драться, видать, не хотели, видели, что перед ними салаги. А неприятности им были не нужны. А те прыгали на них, но серьёзно достать пока не могли. Но больше всех кидалась девица, норовя вцепиться ногтями в лицо пославшего её азербайджанца. Я, если честно, в драку влезать не хотел. Кого от кого защищать? Ну не с малолетками же драться? Не дай бог что, и не докажешь потом, что ты не лось. Схватив девицу поперёк талии, я вытащил её из бара. Она тут же повисла на мне. Что с ней делать дальше, я понятия не имел. От неё разило табачищем почище, чем от мужиков.
- Слушай, родная, давай я тебя на такси посажу, и ты домой поедешь. А то приедут сейчас менты, и всех заберут, не разбираясь. Тебе оно надо?
- А давай мы к тебе поедем.
- У меня жинка дома. Я не могу.
- Поехали к моей подруге. Только водочки и закусить возьми.
- В следующий раз обязательно поедем. А сейчас мне домой надо. Давай я тебе машину поймаю. Куда тебе ехать?
- У меня денег на тачку нет.
- Я тебе дам.
- А на пиво дашь? А то как-то неудобно к подруге пустой ехать.
- Дам-дам. Езжай.
- Давай, я сама тачку поймаю.
Я сунул ей двести рублей и чуть ли не бегом вернулся в бар. Ожидая увидеть там кровавое побоище. К моему удивлению, драки не было. И азербайджанцы, и парни мирно сидели за сдвинутыми столами и ели шашлыки, купленные, по-видимому, щедрыми гостями города.
Один из мужчин замахал мне рукой:
- Иди, дорогой. Иди к нам.
Взыграло любопытство, и я присоединился к компании. Мужчина, на которого девка вылила пиво, сунул мне в одну руку стаканчик с водкой, а в другую шашлык.
- Шалава домой ушла?
- Хрен её знает, ушла, наверное. Я ей денег на такси дал. А у вас, я вижу, мировая?
- Да - дети. Молодой, глупый. Из-за шлюхи неприятности. Недостойно мужчины. Правильно говорю? – он потрепал по голове рядом сидящего парнишку.
- Угу. Правильно, – согласился тот с набитым ртом.
Я обратил внимание, что пацаны пили кофе.
Кивнув на них, спросил, с чего вдруг они с пива на кофе перешли. Мальчишка пожал плечами:
- Домой скоро. Надо трезветь.
Посидев еще минут пятнадцать, доев шашлыки, ребята засобирались уходить. Я тоже поднялся. Решив посмотреть, сколько время, полез в карман за телефоном. Но его в кармане не оказалось.
Я вывернул все карманы. Телефона не было.
- Вот шалава! Телефон проститутка увела, пока прижималась!
Пацаны тоже начали искать свои. У двоих телефонов не оказалось. Матерились всем хором. Да что толку! Эх, посидели, называется, в баре!