Глава ССCXX


Беда никогда не приходит одна. Франц Гальдер ещё раз убедился в этом, анализируя донесения фронтовой авиаразведки. Ещё свежей была горечь разочарования, пережитого начальником Главного штаба cухопутных сил вместе с командующим группой армий «Центр» во время их продолжительных телефонных переговоров в связи с провалом последнего отчаянного рывка к Москве. И вот, уже на следующий день, авиаразведка доносит о сосредоточении войск противника в районе Керченского пролива. Не подлежало сомнению, что противник готовил здесь крупномасштабную десантную операцию в Крыму, и это грозило срывом намеченного на 10 декабря штурма Севастополя. Впрочем, начать операцию в срок генерал Манштейн всё равно не успевал вследствие нарушения графика подвоза артиллерийских боеприпасов по железной дороге. И помочь этой беде было невозможно: приказом Гитлера и фон Рейхенау приоритет в перевозках в прифронтовой полосе был безраздельно отдан эшелонам, перебрасывающим часть войск 6-й немецкой армии на фронт 1-й танковой армии фон Клейста в целях экстренного укрепления её обороны на реке Миус и скорейшей подготовки нового наступления на Ростов. Солдаты и офицеры, так и не получившие до сих пор зимнего обмундирования, отчаянно мёрзли в неотапливаемых вагонах. Сюда же, в район Таганрога, предполагалось перебросить скудный запас оставшихся в резерве танков, производство которых в соответствии с заранее утверждёнными планами подлежало в 1942 году существенному сокращению. Изменить эти планы в сторону увеличения не позволяли перегруженность заводов, истощение стратегических запасов сырья, а также намеченный на весну экстренный призыв в армию 300 000 человек, занятых в промышленности, где лишь часть сокращающихся рабочих мест могла быть восполнена за счёт отзываемых с фронта военнослужащих старших возрастов. А между тем одному только Роммелю, теснимому в Африке англичанами в районе Эль-Газалы, Гальдер задолжал несколько сот танков, потопленных англичанами осенью в водах Средиземного моря, и фюрер требовал скорейшей отправки туда минимум 200 танков, ибо очень рассчитывал на операции экспедиционного корпуса в кампании 1942 года. За вычетом этого количества всё, чего мог ждать Восточный фронт от танкостроителей в следующем году, было четыре новых танковых дивизии, восстановление полной численности 10-й мотодивизии и ещё два танковых батальона, один из которых предполагалось направить в «Лейбштандарт Адольф Гитлер», а другой – в полк «Великая Германия». Ещё хуже обстояли дела с обеспечением мотодивизий автотранспортом. Здесь имелся очень большой некомплект, на ликвидацию которого должны были уйти годы напряжённой работы германских заводов.
Поручив генералу Буле подготовить план пересадки мотодивизий на велосипеды, Гальдер вернулся к анализу сводок воздушной разведки. Со стороны Рязани на правый фланг танковой армии Гудериана выдвигались свежие дивизии противника. По-видимому, русские вводили здесь в бой свежую армию, переброшенную из Сибири. Способность Гудериана удержать правым флангом верховья Дона в районе Сталиногорска, продолжая одновременно активные операции на Каширском и Тульском направлениях, была под большим вопросом. Необходимо было как можно скорей сворачивать активность и отводить танковую армию в юго-западном направлении, где она могла бы сомкнуть правый фланг с 2-й полевой армией, на правом фланге которой, в свою очередь, противник стягивал крупные силы кавалерии, перебрасывая их эшелонами с юга. Здесь также следовало ожидать в самом ближайшем будущем русского наступления. Резервов, чтобы помочь Гудериану и 2-й армии, у Гальдера не было. Командующие армиями сами должны были помочь друг другу и объединить силы. Гальдер поморщился. Он подумал о том, что ему придётся, скорее всего, поручить здесь единое командование Гудериану. Выбирать, впрочем, не приходилось. На Восточном фронте всё острей ощущалась нехватка инициативных армейских генералов, способных преодолевать трудности и решать на месте сложные оперативные задачи. Представители Главного штаба, выезжаюшие на фронт, докладывали о нарастающем кризисе доверия к вышестоящим штабам, и с этим приходилось считаться.
Гальдер поймал себя на мысли, что предстоящую отставку Главкома cухопутных сил он ждёт со смешанными чувствами. Старый фельдмаршал фон Браухич давно уже сделался игрушкой в чужих руках, с его отставкой у Гальдера появлялась надежда, что политическое руководство будет теперь вынуждено больше считаться с мнением руководства Главного штаба. А если этого не произойдёт, - что ж, Гальдер давно уже подумывал о переходе на преподавательскую работу в Академии. Ворохи архивных материалов, штабных разработок, личных военных дневников ожидали его, предстояла огромная работа по обобщению опыта последних кампаний, и найти время для этой работы, оставаясь во главе Главного штаба, было совершенно невозможно. Жаль было старика Браухича, под формальным начальством которого Гальдеру так хорошо работалось, пока всё возрастающее вмешательство Гитлера в руководство войсками не превратило пожилого ветерана в слугу двух господ, напрасно пытающегося угодить всем сразу и совершенно неспособного проявить твёрдость и принципиальность там, где это было необходимо. За эти противоречия фельдмаршал расплачивался здоровьем. Право же, было лучше для всех, что он уходил в отставку.