Г Л А В А XXX.

Покинув палатку главнокомандующего в три часа ночи, к восходу солнца 17 апреля Клебер с небольшим отрядом кавалерии прискакал на берег Иордана. В лагере ему показали богатую добычу, захваченную солдатами его дивизии накануне. Возвратившиеся из-за реки кавалерийские разъезды сообщили о том, что паша отступает к Дамаску. Причин для поспешного отступления у паши было достаточно: его сын сообщал ему о захвате французами моста Иакова и потере им лагеря и обоза, а после поражения, понесенного накануне самим пашой, как он полагал, от главных сил армии Бонапарта, паше приходилось считаться с угрозой восстания шиитов, в союзе с которыми Бонапарту не составило бы труда в два-три дня захватить Дамаск. Наконец, паша не слишком доверял наблусцам, которые, правда, доставили ему 6000 всадников, когда он приблизился к их городу, зато теперь, когда с другой стороны к Наблусу подходил победоносный Бонапарт, столь же быстро могли принять его сторону. Военные союзы, заключаемые на Востоке, обычно не отличаются прочностью. Клебер приказал авангарду переправиться за Иордан и преследовать войско неприятеля до наступления вечера, после чего остановиться и ждать дальнейших распоряжений. Тем временем Бонапарт вступил в земли наблусцев и в доказательство своего гнева позволил солдатам разграбить и сжечь три больших деревни. Жители Наблуса запросили пощады и доставили во французский лагерь заложников. В продолжение всего дня перед мысленным взором Бонапарта вставали заманчивые картины стремительного марша на Дамаск, возможность которого он уже обсуждал с Клебером в ходе ночного совещания. Представители шиитских племен, сопровождавшие его в походе, не исключали, что теперь, после славной победы на горе Табор, им удастся поднять восстание против Порты, не дожидаясь взятия Бонапартом Акры, как было условлено между ними прежде. Однако для того чтобы выставить 10 – 15 тысяч хорошо вооруженных всадников, им понадобятся значительные денежные суммы и не менее двух недель времени. В свою очередь Дахэр, к которому также обращался в этот день Бонапарт, смог предложить ему для участия в походе на Дамаск только 200 всадников, остальные были нужны ему для приведения к повиновению провинции после ухода турок. К вечеру Бонапарту удалось побороть искушение: мираж рассеялся. Решающим явилось известие о прибытии в Яффу фрегатов контр-адмирала Перре с резервным парком тяжелой артиллерии на борту. Коммодор Сидней-Смит, испытывавший недостаток сил для обеспечения морских конвоев, доставлявших в Акру подкрепления, а на остров Родос – войска для намеченной на лето десантной операции, снял морскую блокаду рейда Александрии. Теперь, когда со дня на день можно было рассчитывать на долгожданное появление тяжелых осадных орудий под стенами Акры, Бонапарт не мог покинуть осадного лагеря, не поставив в затянувшейся осаде победную точку. Он послал курьера к Клеберу с приказом вернуть авангард из-за Иордана и ограничиться контролем над правым берегом реки. Сам Бонапарт выступил во главе корпуса по направлению к Назарету, куда и прибыл со своим штабом вечером того же дня. Войска расположились на ночлег на окрестных высотах.
Бонапарт и офицеры его штаба провели остаток вечера и ночь в монастыре францисканцев. В монастырских погребах нашлось очень хорошее вино, его вкус, а также беседа с монахами, владевшими итальянским и испанским языками, напомнили французам об Италии. Монахи предложили оборудовать в просторных помещениях монастыря госпиталь и помогли разместить раненых, которые начали поступать в ту же ночь. Весь следующий день был посвящен знакомству с достопримечательностями Святой земли, каждый клочок которой был связан с тем или иным эпизодом из Ветхого и Нового заветов. Солдаты с особенным интересом осмотрели место, где Юдифь отсекла голову Олоферну; многие направились в Кану Галилейскую, чтобы иметь возможность до конца дней рассказывать о том, что побывали в деревне, где Иисус превращал воду в вино. Монахи отвели Бонапарта в грот Благовещения, где восемнадцать столетий назад Богоматери являлся архангел Гавриил. Вечером войска побывали на богослужении в монастырской церкви, освещенной множеством свечей, и слушали Те Deum, сопровождаемый величественными звуками органа.
На следующий день Бонапарт возвратился в лагерь под Акрой. Ознакомившись с ходом минной войны, не прекращавшейся во время его пятидневного отсутствия, он организовал эвакуацию раненых в Назарет и отправился в Хайфу, чтобы понаблюдать за транспортировкой двух 24-фунтовых и двух 18-фунтовых орудий и двух тяжелых мортир, выгруженных неподалеку в укромной бухте с французских фрегатов. Выгрузив артиллерию и боеприпасы, контр-адмирал Перре успел уйти на всех парусах в открытое море, и коммодор Сидней-Смит, слишком поздно обнаруживший французов и отправившийся в погоню за контр-адмиралом, не смог настичь его, хотя французские фрегаты и не отличались особенной быстроходностью. Оторвавшись от преследования, Перре стал крейсировать между Родосом и Акрой, выслеживая неприятельские транспорты, и вскоре доставил в Яффу два перехваченных турецких судна с четырьмя сотнями солдат, шестью полевыми орудиями и турецким интендантом, везшим на Родос 150 000 франков золотом. Выгрузив пленных, пушки и золото, контр-адмирал получил новые письменные инструкции Бонапарта, и еще в течение месяца фрегаты «Юнон», «Альсест» и «Куражез» продолжали тревожить морские коммуникации противника, захватив за это время несколько новых призов.