Глава ССLXXXIX


8 декабря 1-я гвардейская стрелковая дивизия генерала Руссиянова продолжила начатое ею накануне наступление на южном фланге елецкого дефиле. Заняв Красное Село, Руссиянов преследовал противника в северном направлении вдоль берега реки Олым, отделяющей полосу наступления его дивизии от полосы наступления кавалерийского корпуса генерала Крючёнкина. 4-й стрелковый полк полковника Вайцеховского, обойдя станцию Долгоруково, где держали круговую оборону два батальона немецкой пехоты с артиллерией, вышел к большому селу Стрелецкое. На рассвете полковая разведка проникла на восточную окраину села и взяла пленных. Пленные были доставлены в штаб генерала Руссиянова.
- Гитлер капут, - заявил пленный пехотинец 13-го полка 45-й пехотной дивизии, оказавшись в тёплом помещении штаба. Впервые с начала войны слышал эту фразу генерал из уст немецкого солдата. В следующие три с половиной года ему придётся услышать её много раз.
Тем временем положение полковника Вайцеховского в Стрелецком осложнилось. Насчитывая 350 домов, большей частью каменных, этот населённый пунут был заблаговременно превращён противником в ключевой узел обороны. Через амбразуры в каменных стенах по гвардейцам Вайцеховского открыли огонь из укрытий 30 немецких орудий. Четыре крупнокалиберных пулемёта простреливали окрестности с каменной колокольни. Ещё 20 немецких орудий открыли огонь из расположенного на соседней высоте села Грызлое, а из деревни Свишня гвардейцев обстреляли тяжёлые миномёты.
У Вайцеховского в первом эшелоне было всего два орудия, и подавить огнём огневые точки противника он не мог. В довершение всех бед два батальона немецкой пехоты, прорвав кольцо окружения, вырвались со станции Долгоруково и двинулись на Стрелецкое, оказавшись в тылу у Вайцеховского. Начальник штаба полка капитан Худяков и комиссар Латышев, услышав звуки канонады в полукилометре от штаба, выскочили во двор. Увидев на гребне холма, где должен был находиться резервный батальон, прикрывавший штаб с тыла, немецких автоматчиков, разворачивающих артбатарею, капитан и комиссар вскочили на коней, прихватили с собой упряжку с лёгким орудием на конной тяге и зарядным ящиком, прикрывавшую штаб, и крупной рысью устремились к лощине, куда бежали, оставив позиции на холме, бойцы резервного батальона.
- Молодцы! Заманивайте, заманивайте! – закричал комиссар издали, махая шашкой. Он вспомнил, как в похожей ситуации поступил Суворов, догоняя верхом в одной сорочке бегущих фузилёров в сражении при Требии. Легко сказать. Суворов знал, что гонит солдат в сторону замаскированной русской батареи. Ничего подобного в лощине, где собрался бежавший с позиций батальон 4-го полка, не было. Однако манёвр удался. Когда немецкая пехота, преследуя бегущих, стала спускаться в лощину, капитан Худяков, успевший установить и зарядить орудие, встретил её картечью, а комиссар Латышев, успевший построить батальон в цепь, поднял гвардейцев в контратаку. Одновременно на холм устремился истребительный отряд, присланный на выручку штабистам командиром дивизии. Атакованные с двух сторон, немцы бежали с холма, бросив четыре орудия и обоз, в сторону села Богатые Плоты, и здесь наткнулись на фланговый батальон 331-го полка. Немцы повернули на Краснотыновку, но и там их встретили огнём гвардейцы Руссиянова. Бросив грузовики с ранеными, два десятка миномётов и всю артиллерию, немцы устремились к берегу Олыма, где их добил истребительный отряд. Уйти за Олым удалось немногим.
Ликвидировав кризис у себя в тылу, полковник Вайцеховский подтянул артиллерию и возобновил штурм Стрелецкого. Жестокий бой длился двое суток. 10 декабря противник отступил с арьергардными боями в северо-западном направлении.
Тем временем генералу Костенко, командиру конно-механизированной группы, удалось наконец выполнить приказ маршала Тимошенко и «протолкнуть» генерала Крючёнкина, кавалерийский корпус которого наступал на Ливны слева от дивизии Руссиянова, за рекой Олым. 9 декабря кавалерия Крючёнкина обошла укреплённый узел обороны 95-й немецкой пехотной дивизии по большой дуге, атаковала с тыла немецкие батареи и забросала гранатами орудийные расчёты, после чего с шашками наголо ворвалась на огневые позиции пехоты. Прорвав фронт, Крючёнкин ввёл в прорыв спешенную кавалерию и к исходу 9 декабря отбросил 95-ю дивизию за рубеж Вязовое, Круглое. Фланг и тыл корпуса Крючёнкина прикрыла во втором эшелоне 6-я стрелковая дивизия полковника Гришина из состава 13-й армии генерала Городнянского. Наступление Костенко поддерживал огнём полк «катюш» майора Нестеренко, прибывший из-под Лисичанска и выгрузившийся из эшелонов в Касторном 4 декабря. 2-й дивизион БМ-13 следовал за гвардейцами Руссиянова на правом фланге, 1-й и 3-й следовали за 14-й и 32-й кавалерийскими дивизиями Крючёнкина на левом. 34-я мотострелковая и 129-я танковая бригады двигались в авангарде группы, обеспечивая наступление бронетехникой.
Убедившись, что наступление генерала Костенко развивается успешно, маршал Тимошенко отбыл в своём штабном вагоне в Воронеж, оставив при штабе Костенко в Касторном генерала Баграмяна. В Воронеже генерал Бодин доложил маршалу о развитии оперативной обстановки на правом фланге.
Генерал Москаленко, чьё положение в полдень 7 декабря внушало серьёзные опасения, обнаружив, что противник не преследует части его группы, в некотором беспорядке отступившие от Ельца, быстро консолидировал свои полки. Танкисты 150-й танковой бригады пополнили боекомплект и заправились горючим, и уже во второй половине дня вся группа Москаленко возобновила наступление, до темноты вернув большую часть потерянного утром. Танки вновь заняли Подхорошее, 55-я кавалерийская дивизия – Тросну, четырежды переходившую в эти дни из рук в руки, а правофланговая 307-я дивизия полковника Лазько – Рогатово и Пищулино. 8 декабря, развивая успех, дивизия Лазько вышла к шоссе Ефремов – Елец и перерезала его в одном километре юго-западнее Телегино. Генерал Городнянский, командарм 13-й армии, передал свою правофланговую 132-ю стрелковую дивизию, развёрнутую фронтом на северо-запад за правым флангом группы Москаленко и отделённую этой группой от главных сил армии, под управление генерала Москаленко. Дивизия развернула фронт на юго-запад и приняла участие в наступлении группы, решающим образом усилив её правый фланг. Этот манёвр стал возможен вследствие перехода в наступление северного соседа 13-й армии – 3-й армии генерала Крейзера. 8 декабря левофланговые дивизии 3-й армии – 52-я кавалерийская и 283-я стрелковая – пришли в движение и ударили во фланг маршевой колонны 45-й немецкой пехотной дивизии, спешившей на помощь елецкой группировке. В тот же день, 8 декабря, Елец был обойдён с юго-востока 143-й дивизией полковника Курносова, а маршевые колонны и обозы 134-й и 262-й немецких пехотных дивизий западнее Ельца подверглись массированным налётам 61-й авиадивизии полковника Ухова. Опасаясь, что противник отрежет елецкой группировке все пути к отступлению, командование 2-й немецкой армии приказало военному коменданту Ельца в ночь на 9 декабря начать эвакуацию города, прикрывшись арьергардом, а 95-я и 134-я пехотные дивизии получили разрешение отступить в северо-западном направлении. Гальдер уже понял, что у Гудериана и у фон Метца в ходе наступления возник кризис, ставший следствием недооценки верховным командованием сил противника перед фронтами и на флангах 2-й танковой и 2-й полевой армий. Справиться с этим кризисом в одиночку ни Гудериан, ни фон Метц уже не могли. Оперативных резервов поблизости у Гальдера не было. Оставался единственный выход – объединить две армии под единым командованием и немедленно сократить линию фронта на правом фланге группы армий «Центр». Командование объединённой армией Гальдер и фон Бок без колебаний доверили Гудериану. Фон Бок полагался при этом на стратегический гений танкового генерала, Гальдер – на исключительное везение, которым до сих пор баловала Гудериана капризная Фортуна.