ЗА ГОРИЗОНТ


Рей стоял перед громадным зданием с анфиладой колонн из белого мрамора,
на фронтоне которого в виде барельефа была начертана надпись: «SANKTA
SANKTORUM*» – черное на белом, резкое, как сажа на снегу, значением же –
светоносна, трепетна, неизреченна! Желание войти боролось с благоговейным
страхом, но ноги сами, помимо его воли, приблизили к широкому, открытому
входу. Уже через мгновение Рей стоял в вестибюле, залитым ярким, непонятно
откуда, лившимся светом. Отражённый от отполированных белых стен, он слепил
и, казалось, сжигал всё материальное, оставляя от вошедшего только дух:
в страстном желании очищения и силе преодоления… Рей зажмурился, а когда
открыл глаза светоошеломляющее вступление сменилось мягким, ровным
свечением. Сверху, куда вели две расступающиеся лестницы, слышалась
музыка и чем выше он поднимался, тем призывней было звучание, тем быстрее
он шёл по лестнице. Наконец, невидимый оркестр сорвался в фортиссимо и
Рей, подстёгнутый эйфорией музыки, понёсся вверх по ступеням, а навстречу
ему, с верхних этажей, двумя потоками, напевая и пританцовывая, словно
весенний разлив, стекала людская масса – калейдоскопичная в своём движении…
Рей продолжал свой невероятный подъём. Он не чувствовал усталости,
будто на гребне волны, какая-то непонятная сила несла его по этажам к совершенно
неведомой цели, но достигнуть которую он должен, во что бы то ни стало!
И вдруг всё стихло, как оборвалось, и, преодолев последнюю ступень, его вынесло
в просторный холл, продолжением которого был длинный широкий коридор и
массивная, с позолотой, дверь в конце него. Рей остановился и только теперь
почувствовал, как он устал. Слегка побаливала спина и икры ног, да чуть шумело
в голове, как если бы вас быстро подняли с глубины на поверхность. Постояв
ещё с минуту и отдышавшись, Рей медленно пошёл по коридору и чем ближе
он подходил к двери, тем медленнее становился его шаг и тем быстрее мысли,
когда задана трудная математическая задача на время, а в ответе – неопределённость. Рей отбросил условия, условности и неопределённость и,
чуть помедлив, открыл дверь и вошёл. Просторный зал радужно переливался
из голубовато- зелёного в сиренево-фиолетовое, где за полуовалом стола, больше
напоминавшего постамент, сидело пять неподвижных фигур: и стол, и фигуры
в своей симметрии, как бы служили одному – подчеркнуть значимость того,
кто стоял к Рею спиной посреди зала. Их тела напоминали стёртые иероглифы
из «Книги мёртвых»: живые по содержанию, но мёртвые, по сути…
– Свершившееся, да прибудет! Достигнутое, да и в след! Рей, вас покинут
Сомнения, потому что вы Достигли Свершившегося и находитесь здесь
благодаря Преодолению – вы меня понимаете? – и стоящий повернулся к Рею
лицом. Женщина говорила, как шелестела листва. И не человек вовсе, а бледная
его тень чуть раскачивалась в такт шелесту…
– С этого момента вы принадлежите Горизонту. События перед ним – люди,
за ним – вы, а мы внутри Сферы Влияния и потому, Горизонты для нас открыты.
Все! Один из них, человеческий, будет принадлежать вам. Вы согласны
войти за Горизонт? Времени здесь нет, так что вы ответите сразу, как только
родится мысль. И так?
– Я должен знать, чем я рискую и что я могу потерять, – ответил Рей.
– Ничем. И не теряете вовсе, а лишь приобретаете. Подумайте: в вашей власти
будет Горизонт, то есть – вечно недостижимое для людей, но, разумеется
в Сфере Нашего Влияния. Согласитесь, ведь это не мало – Власть!
– А вы, как я понял, выуживаете главное – Влияние, в мутных водах безвременья,
стараясь заполучить верных стражей собственных амбиций. Нет, я отказываюсь.
И потом, согласившись, я наверняка потеряю свою человеческую природу в её
главном – способностью любить: ведь так?
– Что ваша любовь и что она значит, в сравнении – «Там, за горизонтом», поверьте,
вам откроется большее, а именно, я повторяю – Власть! Власть над вашей любовью!
– Нет, я привык носить вещи налицо. Наденешь наизнанку – будешь бит.
– Вы кого-то боитесь?
– Да.
– Кого же? Впрочем, я прочла ваши мысли. Вы боитесь себя. Это нормально,
но неразумно и свойственно всем людям, но ведь вы измените свою природу,
и с ней вас покинут эти неразумные чувства. Вы станете чист, как свет или
любой его оттенок, незамутненный никаким другим цветом, а значит и чувством.
Вас ещё что-то смущает?
– Да. Ваша, в результате, Пустота. Вы так старались меня заполучить, что невольно
продали вашу Сферу с потрохами, вместе с вашим Влиянием и непомерной
жаждой Власти. Вы, обладая всем миром, цепляетесь за людей, в надежде
обрести союзников, но напрасно, потому что вы лишены самой Надежды:
пустая Сфера, раздутая Влиянием одних амбиций – вот ваша часть. Мне вас
искренне жаль.
– А вы догадливы. Женщина медленно подошла к столу и пятеро сидящих встали
и поклонились.
– Ваше решение? – Она обернулась, и свечение зала поменяло цвет на густой фиолет
с которым смешались и стол, и это подобие людей, и только в незатворённую дверь,
борясь и побеждая, врывалась светлая полоса света. Рей, не раздумывая, одним
прыжком достиг её и защищённый проёмом двери, обернулся и кинул, в ставшую
кромешной, темноту, его, Человеческую фразу: «Вам ли понять Любовь за вашей
сферой»…
Он молнией мелькал между этажами. Вслед ему сверху что-то громыхало
и ухало, и скрежет ржавого железа слышался ему при каждом промельке через пролёт. Из-под закрытых дверей текла на площадки густая, кроваво-красная жижа
и свет, теряя силу, обращал блестающе-белые стены и лестницы в цвет пепла – последнее, что следует за смертью…
Совсем недавно, здание, наполненное музыкой и шумной людской толпой
теперь заполнила пустота и только Рей, словно единственно уцелевший, двигаясь
уже по вестибюлю и опережая Вечную Ночь, действительно освободившись
от сомнений без помощи тех, что «схлопнулись», «достиг свершившегося», устало сел на ступени и, опёршись на одну из колонн, отдал свою часть Человеческого –
ИМ – здесь, за своим горизонтом…

*Святая Святых