Г Л А В А XXVII.

С палубы «Тигра» коммодор Сидней-Смит столь же внимательно рассматривал в подзорную трубу Хайфу и ее окрестности. Ему казалось странным, что Бонапарт не позаботился снабдить город сильным гарнизоном и защитить порт береговыми батареями. Было видно, как в город и из города по дорогам в объезд горы Кармил движутся небольшие конные разъезды, но перемещений пехоты не было видно, как не было видно и пушек. Наконец коммодору показалось, что он понял логику Бонапарта: оставшись без осадного парка, захваченного англичанами, тот решил сосредоточить всю артиллерию и все силы пехоты для немедленного штурма восточной стены Акры с тем, чтобы или взять город сразу и пользоваться в дальнейшем его портом, или, в случае неудачи, отказаться от бесперспективной затяжной осады и отступить к Яффе. Потеря Акры и Хайфы одновременно поставила бы союзников в чрезвычайно затруднительное положение: в их распоряжении не осталось бы удобного порта для высадки подкреплений в тылу у Бонапарта, а это, в свою очередь, развязало бы этому предприимчивому искателю приключений руки для претворения в жизнь своих фантастических планов, которые неожиданно могли стать реальностью. На борту «Тигра» и «Тезея» имелись довольно сильные отряды морской пехоты; свежий ветер утих, но коммодор знал, что во время весеннего равноденствия, когда муссонные ветры меняют свое направление, погода в здешних широтах быстро меняется, и оставаться долго вблизи от берега, рискуя быть застигнутым штормом, он не сможет. Решение напрашивалось само собой. Перед рассветом 26 марта коммодор отдал команду скрытно спустить на воду шлюпки и посадить в них морскую пехоту. Под звуки канонады, доносившиеся со стороны Акры, шлюпки с 400 морскими пехотинцами обогнули линейные корабли англичан и двинулись к берегу. В городе все было спокойно, и когда в неверном свете наступающего утра десант начал высадку на берег неподалеку от Хайфы, поблизости не оказалось ни одного конного патруля. Высадка прошла благополучно. Построившись в колонну и выслав вперед разведчиков, англичане двинулись к городской окраине. Они уже входили в город, когда окна двух домов, повернутых фасадами в сторону дороги, ощетинились ружьями, и жителей Хайфы разбудил залп, произведенный из ста мушкетов и трех полевых орудий, заряженных картечью. Следом послышался топот копыт: с фланга и тыла англичан атаковали драгуны. Потеряв при отступлении только на берегу 150 человек убитыми и пленными, англичане ретировались, преследуемые огнем французских пушек. В руки французов попала застрявшая на отмели шлюпка с тяжелой 32-фунтовой каронадой. Подняв паруса, «Тигр» и «Тезей» ушли в открытое море и к полудню скрылись из виду.
Тем временем бомбардировка Акры продолжалась. Уже около двух суток все французские батареи работали в полную силу, включая батарею полевых 12-дюймовых пушек, бивших прямой наводкой в кладку большой башни. К полудню 26 марта были приведены к молчанию турецкие батареи на валу восточной стены Акры. Пушки на маяке замолчали еще накануне. В четыре часа пополудни с громким гулом обрушился восточный фас Страшной башни, отозвавшись восторженным ревом тысяч болельщиков, расположившихся на склонах окрестных гор. Бонапарт привел в готовность дивизию Бона, ее пехота, побатальонно разбившись на штурмовые колонны, заняла места на плацдармах за земляным бруствером траншеи в непосредственной близости от пролома. 25 саперов под защитой 25 гренадер принялись ликвидировать последние метры, отделяюшие французскую траншею от рва. Турки не прекращали вести со стен беглый ружейный огонь. Вскоре саперы вернулись с обескураживающим известием: они наткнулись на контрэскарп,- ров в районе башни был укреплен изнутри каменной кладкой. Засыпанную сверху землей, ее трудно было обнаружить ночью полковнику Сансону. Расстрелять контрэскарп из пушек было нельзя, отказаться от использования подземного хода, ведущего из траншеи в крепостной ров, и вести в атаку пехоту по открытому пространству под огнем неприятеля со стен – тем более. Приходилось тратить драгоценное время на подкоп и закладку мины под контрэскарп. Под прикрытием артиллерийского огня возобновились работы в траншее. Узнав о том, что часть Страшной башни обвалилась, и что французские саперы ведут закладку мины под контрэскарп, Джеззар покинул свой плавучий гарем, в котором уединялся каждый вечер, и попытался вывести гарнизон из ворот и атаковать саперов, но был отброшен обратно в город залпами картечи. Всю ночь турецкий гарнизон вел со стены беглый огонь, не давая подняться из траншеи солдатам Бона; а в это время в городе позади полуразрушенной угловой башни Джеззар и Фелипо развернули фортификационные работы, соревнуясь в скорости с французскими саперами.
Больше суток ушло у французов на отрытие минной галереи и закладку мины. 28 марта заряд был взорван. Пока не рассеялся дым, в минную галерею устремились 25 гренадер, десять саперов и пять рабочих с лопатами и лестницами. Во главе отряда шел капитан Майи, штабной офицер, руководивший взрывными работами. Нужно было торопиться: следом за ними к пролому в башне готовы были устремиться 800 гренадер авангарда, залегшие в траншее под арками акведука. Взглянув на результаты взрыва, Майи пришел в ужас: контрэскарп был почти цел, лишь на высоте трех метров в каменной кладке зияло отверстие, достаточное большое для того, чтобы пролезть в него и спрыгнуть в ров. Возвращаться ни с чем к главнокомандующему капитан не мог: для него это было страшнее смерти. То, что мина оказалась заложенной недостаточно глубоко, было во многом следствием понуканий со стороны Бонапарта, не прекращавшихся ни на час в продолжение истекших суток. Недолго думая, Майи перебросил в ров три лестницы, приставил к стене четвертую, вскарабкался по ней к отверстию в кладке и спрыгнул в ров, за ним последовали и остальные члены его команды. Оказавшись на дне рва, они приставили три лестницы к краю пролома в Страшной башне и взобрались по ним на первый этаж. Первыми поднимались гренадеры. Отступать им было некуда, и после короткой яростной схватки среди дымящихся развалин, в которой полегла половина отряда Майи, первый этаж башни был в руках французов. Майи подал знак через пролом, и помощник майора Ложье поднял в атаку первый взвод французского авангарда. Увидев, что контрэскарп почти цел, Ложье был очень удивлен, однако раздумывать было некогда, и он вскарабкался по лестнице и спрыгнул в ров; его взвод последовал за ним. Тем временем Майи, разделив надвое остатки своего отряда, с десятком человек поднялся по каменной лестнице на верхнюю платформу башни и захватил ее, потеряв при этом еще семерых: с ним остались сапер и два гренадера. Остальные остались на первом этаже, чтобы разобрать завалы и облегчить доступ в башню для прыгающих в ров гренадеров Ложье. Когда в городе и его окрестностях увидели, что французский офицер сорвал османский флаг со Страшной башни, над французским лагерем, над Хайфой и склонами гор, по-прежнему усеянными зрителями, хоть и не столь многочисленными, как в первые дни осады, пронесся крик ликования. Жители Акры, до последней минуты остававшиеся в городе, чтобы не дать разноплеменному воинству Джеззара разграбить их дома, бросились к мечетям и в порт, бросая все, а защитники стен начали в панике покидать башни. Пятьсот магрибинцев и арнаутов преградили бегущим доступ в порт, где спешно готовились выйти в море корабли Джеззара. Но и в гарнизоне крепости отыскался десяток храбрецов. Пятеро мамлюков, трое негров и двое черкесов из личной охраны Джеззара дежурили во дворце паши, поручившего им охранять дворцовое имущество от мародеров. Увидев, что французы карабкаются по лестницам в пролом, и в башне начинается рукопашная, они прихватили с собой по нескольку заряженных ружей, прокрались по северной стене к Страшной башне, вскарабкались на нее и напали на Майи и троих его спутников; те, отстреливаясь, стали спускаться на первый этаж, прихватив с собой флаг. Остававшиеся на первом этаже французы, услышав возобновившуюся стрельбу и увидев спускающихся вниз товарищей, стали спускаться по лестницам в ров, сея смятение в рядах подбегающих солдат Ложье. Двое гренадер, не пожелавших бросить истекающего кровью Майи, у которого были прострелены легкие, остались с ним до конца. Ворвавшись на первый этаж, гвардейцы паши первым делом сбросили в ров штурмовые лестницы, затем они отрезали головы троим французам, забрали у мертвого Майи флаг Порты и вновь водрузили его над платформой башни. После этого трое вышли в город, потрясая кровавыми трофеями, а семеро оставшихся открыли прицельный огонь по французским офицерам, пытавшимся остановить на дне рва бегущих солдат. Ложье и капитан, командовавший вторым взводом авангарда, были убиты; оставшиеся без командиров гренадеры, отстреливаясь, теснились к лестницам, ведущим в траншею, и один за другим срывались с них в ров, поражаемые пулями со стен, на которые уже возвращались их защитники. Бонапарт, пробравшийся к этому времени в минную галерею и увидевший уцелевший контрэскарп, дал команду столпившимся в траншее солдатам рассредоточиться за бруствером плацдарма и прикрыть ружейным огнем отступление товарищей; одновременно он послал к генералу Бону адъютанта с приказом прекратить штурм.