Глава ССLXXIII


В штабе авиагруппы капитану Зимину предложили возвращаться в свой полк автостопом. Выйдя на лётное поле, он бросил за угол штаба обгоревший якорь динамо-машины – всё, что осталось от его самолёта – и направился к дальней стоянке, внимательно поглядывая по сторонам. Время было обеденное, возле самолётов трудились заправщики и техники, пилотов было немного, и шансы отыскать бесхозный самолёт были достаточно велики. Завладеть чужим истребителем в замыслы пилота не входило, его вполне устроил бы транспортный или связной самолёт, тем более что в его авиаполку недоставало именно таких самолётов. Вскоре внимание Зимина привлёк видавший виды биплан Р-5. Когда-то, в начале тридцатых годов, машины этой модели широко использовались в войсках в качестве разведчиков, лёгких бомбардировщиков и штурмовиков, и сам Зимин не раз сидел за штурвалом Р-5 в годы службы на Дальнем Востоке.
Возле самолёта трудился техник, заканчивая заправку. Рослый капитан направился прямо к нему с весьма решительным видом.
- Машина к вылету готова?
- Да, но…
- Никаких но. У меня срочное задание.
- Так точно, готова, - чётко ответил техник, признав за капитаном право командовать.
Быстро вырулив на полосу, пилот взлетел и вскоре прибыл в свой полк, где сразу пересел в кабину только что починенного МИГ-3. Биплан Р-5 был принят на вооружение в штабе полка в качестве трофея. Остаток дня и несколько следующих дней Зимин летал на штурмовку шоссе Орёл – Мценск, где шёл ожесточённый встречный бой между танкистами Гудериана и Лелюшенко. Лелюшенко получил наконец новые танки Т-34, и наступление Гудериана на Тулу надолго застопорилось.
Колонны Гудериана, которые в погожие дни штурмовал Зимин, плотно прикрывались на марше истребителями, и капитану всякий раз приходилось, сбросив бомбовый груз, отбиваться от стай «Мессершмиттов».
Когда справа от танковой армии Гудериана началось наступление 2-й немецкой полевой армии, из Ельца, куда перебрался полк Зимина, пришлось перебазироваться ещё дальше, в Волово. Погода сильно ухудшилась. Дороги раскисли. Добраться от аэродрома до ближайшей станции железной дороги на колёсном транспорте стало невозможно. Тыловое снабжение полка было парализовано. Погода была нелётной, и запасы керосина оставались в неприкосновенности. Иначе обстояло дело с продуктами. В меню лётной столовой значились теперь три блюда: бутерброд с сыром, сыр отдельным куском с хлебом и сыр тёртый, и уже на третий день никому из пилотов сыр не лез в горло. В окрестных деревнях, куда пилоты наведывались по вечерам, никто не хотел брать советские деньги. Не брали и водку – хватало своей. Тогда селянам предложили керосин. Тут торговля пошла бойко, и вскоре о сырном меню в полку забыли.
Оказавшись в холодном и дождливом октябре без поддержки авиации, Гудериан понёс под Мценском большие потери. Затем ударил ранний мороз, погода вновь стала лётной, и на помощь немецким танкистам прилетели пикирующие бомбардировщики. Они прилетали с аэродрома под Орлом, где совсем ещё недавно базировался полк Зимина. Теперь уже пришлось несладко танкистам Лелюшенко, а Гудериан смог наконец возобновить наступление.
Командование авиагруппы в первый же погожий день поставило задачу истребительному авиаполку Зимина совместно с 74-м штурмовым авиаполком нанести удар по орловскому аэродрому. С утра капитан и ещё пятеро пилотов (в полку осталось шесть исправных МИГ-3) заняли места в кабинах заправленных машин. Час проходил за часом, а штурмовики не появлялись: на аэродроме 74-го полка стоял густой туман. Несколько раз к самолёту Зимина подходил полковой комиссар, взбирался на крыло, спрашивал, как здоровье, как настроение, спыгивал и шёл дальше по своим делам. Наконец под нижней кромкой облаков на высоте 70-80 метров над аэродромом промчались шесть штурмовиков Ил-2. Зимин немедленно поднял в воздух свои два звена МИГов и догнал штурмовики прежде, чем видимость ухудшилась до 100 метров. Оставив одно звено истребителей в хвосте, он занял со вторым звеном место в авангарде. До Орла было 130 километров – это двадцать минут лёта. В первые 15 минут видимость оставалась неважной. Внизу стелился туман, земля просматривалась только под самолётом. Уже на подлёте к Орлу туман рассеялся, облачность поднялась до 500 метров, видимость улучшилась до 400 метров. Однако службы дальнего обнаружения ПВО противника уже прозевали сводную эскадрилью Зимина, и приказ на взлёт для отражения атаки пилоты «Мессершмиттов» получили слишком поздно. Они взлетели вчетвером. Два из них тут же упали, расстрелянные сверху звеном Зимина, остальные два «Мессершмитта» были добиты звеном прикрытия. Больше немецкие пилоты уже не пытались взлететь – это было бесполезно. Построившись в левый круг на высоте 150-200 метров, штурмовики Ил-2 атаковали аэродром. Он был переполнен. Только строжайший порядок, царивший на лётном поле, позволил пилотам противника разместить здесь такое количество самолётов. 175 бомбардировщиков, 25 истребителей и несколько транспортных самолётов стояли ровными рядами крыло к крылу. На первом круге советские штурмовики сбросили бомбы. На втором – выпустили «эрэсы», реактивные снаряды, крепившиеся под крылом. На третьем круге они принялись методично расстреливать из пушек уцелевшие самолёты. Тем временем истребители Зимина подавили пулемётным огнём расчёты зенитных батарей. Разделавшись с зенитчиками, они атаковали и сбили один за другим пять заходивших на посадку транспортных самолётов Ju-52. После этого истребители построились в два круга: одно звено образовало левый круг на высоте 400 метров, второе – правый круг на высоте 500 метров, под самой кромкой облаков. Теперь атакованный аэродром не мог рассчитывать и на помощь истребителей с других аэродромов. Орловский аэродром тонул в пламени и чёрном дыму. Прежде чем дым застлал всё поле плотным занавесом, Зимин насчитал с полукилометровой высоты больше полусотни горящих факелов. Когда штурмовики расстреляли боекомплект, сводная эскадрилья вернулась невредимой на свои аэродромы. На следующий день из штаба фронта доставили полученную от партизан уточненную сводку итогов налёта. На земле сгорело 70 немецких самолётов, ещё девять было сбито в воздухе.