«Колесо Ка сделало свой оборот».
Тёмная башня. Стивен Кинг

Я сидел с совершенно отсутствующим взглядом в окружении всех этих людей и думал о том, что прожил свою жизнь зря. Что из того, что у меня есть своя фирма? Что из того, что у меня хорошая квартира и машина? Что из этого? Разве у меня есть друзья? Что - эти люди мои друзья? Да, у нас неплохие рабочие отношения. У меня хорошая команда. Раз в месяц мы выбираемся за город, весело проводим время, а в июле едем отдыхать в Египет или в Турцию. Но ведь каждый из них, каждый мечтает оказаться в моём кресле. А что будет, если я завтра попаду в аварию, вдребезги разобью свой «Мерс» и окажусь, поломанный, на больничной койке. Что тогда? Сколько времени они будут приходить ко мне в больницу? Месяц? Два? А потом торжественно проводят на пенсию, подарят что-нибудь на память - и всё, оревуар?
- Сергей Анатольевич, Сергей Анатольевич, что же Вы решили? Мы идём на этот риск или нет?
Я очнулся от своих не слишком приятных мыслей и понял, что очень устал.
- Сколько времени? – спросил я.
- Без пяти восемь, Сергей Анатоль…
- Всё, хватит. Продолжим завтра в 10 утра.
- Но…
- Продолжим завтра. Меня плохо слышно?
- Нет, нет, Сергей Анатольевич, мы всё прекрасно поняли.
- Ну и что же вы сидите здесь, чёрт вас подери?! Идите домой!

Мою «команду», как я их называл, после этих слов как ветром сдуло, и я остался один в кабинете. «Наконец-то», - выдохнул я и достал из нижнего ящика стола изрядно початую бутылку коньяка. Сделав большой глоток, я положил её на прежнее место и откинулся на спинку кресла. Хотелось просто посидеть, подумать. «М-да, вот как складывается в жизни: вроде всё есть, и ничего уже не надо, а на самом деле ничего и нет. Всё, что есть, - пустое. Пустые друзья, пустые интересы, пустая работа, пустые отношения. Взгляд невольно упал на фотографию жены. Теперь уже бывшей жены, – поправил я сам себя. – Никто не ожидал, что мы разойдёмся. Внешне всё выглядело просто идеально. Красавица, умница, готовит прекрасно. Да разве мне это нужно? Разве можно любовь свести к борщу? Да плевать хотел я на то, как она готовит! И умницей она выглядела только в глазах таких же людей, как она сама. Я так до сих пор и не понял, для чего она получала два высших. Они не дали ей ровным счётом ничего. Да ладно, не важно это. Когда любишь, на всё закрываешь глаза, а так - к каждой мелочи придираешься».
Раздался негромкий стук в дверь.
- Войдите.
- Это я, Сергей Анатольевич. Вам ничего не нужно?
- Нет, - раздражённо ответил я.
- Тогда я пойду домой? Полдевятого уже, а мне на другой конец города ехать…
- Хорошо, Наташ, иди.
- Вы бы тоже шли домой, Сергей Анатольевич, вид у вас очень усталый.
- За меня не беспокойся, мне тут доделать надо немного. А ты иди, конечно, иди.
Дверь закрылась, и через несколько минут я услышал звук удаляющихся шагов.
«Быстро оделась: домой торопится. А меня никто не ждёт, значит торопиться мне некуда. Выпью, пожалуй, ещё немного». Я снова достал знакомую бутылку и надолго припал к горлышку…
Через полчаса я, уже слегка навеселе, выезжал со двора дома, где, собственно, и располагался офис фирмы - на одну из центральных дорог. Путь был неблизким, машин, вроде, мало, а алкоголь в голове давал о себе знать, поэтому я решил прибавить газ. Скорость была не запредельной, но значительно выше той, на которой я обычно езжу. Помню, что за секунду до того, как появилась эта машина, я подумал о том, почему же не видно ни одного гаишника. В следующий миг какая-то машина вылетела из ниоткуда, и с ужасающей быстротой стала приближаться ко мне.
«Она свернёт, она свернёт», - тупо повторял я, но машина не сворачивала и продолжала лететь на меня. Оставались какие-то десятки метров, когда я резко вырулил вправо и саданул по тормозам. Машина (марку которой я не запомнил) промчалась мимо, а меня занесло с такой силой, что я чуть не вылетел через стекло (спасибо Тебе, Господи, за ремень безопасности!). Я очнулся через несколько минут и инстинктивно ощупал лоб. Мне казалось, там будет кровь, может шишка, или то и другое, но там, к моему удивлению, не было вообще ничего. Я отстегнул ремень и вышел из машины. Холодный ветер неприятно обжёг лицо. Я поёжился. Машина всем корпусом была в снегу. Придётся вызывать эвакуатор. Ну что за день! «Ты – дурак! - возразил внутренний голос. – Ты мог сейчас реально погибнуть, а думаешь о такой ерунде?!».
Меня будто током дёрнуло. Только в этот миг я осознал, каким чудом остался жив. «Невероятно – на мне ни одной царапины, и машину так удачно занесло в снег, а не в столб, к примеру, или в дерево. Разве такое вообще возможно? Разве это может быть просто случайностью и совпадением? Я не знаю, что это: судьба, Бог, удача, но такие вещи не происходят просто так. Как там говорил Сэмуэл Джексон в «Криминальном чтиве»? - «Это было Божественное вмешательство». Не знаю, возможно, что это и правда. Подумаю об этом на досуге. Кстати, где это я?». Я огляделся. Место казалось жутко знакомым, хотя находилось в противоположном направлении от моего дома.
Я позвонил в службу эвакуации:
- Где я нахожусь? Улица? – Я посмотрел на ближайший дом. – Студенческая, 27. Скоро приедете? Хорошо, буду ждать.
Какие-то смутные, неясные воспоминания стали возникать в моей голове. Что-то очень важное было связано с этим местом. Что-то ведь привело меня сюда, так? Но что? И тут меня озарило. Всё встало на свои места: в 25 доме жила Надя Петрова. Я закусил губу. «Ну и что с того? Ты знаешь, Сергей, я тебя не понимаю. Зачем ты сюда приехал? Случайно. Так ли это? Я … не знаю. Ты хочешь её увидеть. Это глупо. Вот так через пятнадцать лет после разлуки заявиться к ней среди ночи. Глупо будет не зайти. В другое время, в другой ситуации ты уже этого не сделаешь». Тут неожиданно внутренний диалог прервал подъехавший эвакуатор.
- Это вам надо вытащить машину? - спросил меня водитель.
- Да, мне.
Я помог ему зацепить трос, и через несколько секунд моя машина уже была на дороге.
- Спасибо! Вот, держи, - я передал ему деньги.
- Да не за что. Это моя работа. Звоните, если что. – Он запрыгнул в кабину и уехал.
Я некоторое время смотрел ему вслед, потом повернулся к своей машине. «Что дальше? Поедешь домой? Наверно. А Надя? Что Надя? Ты, кажется, хотел зайти к ней. Это можно сделать и в другой раз, в более удобное время. Другого раза может и не быть! Сегодня ты был на волосок от смерти. Никто не знает, что тебя ожидает завтра».
Я сел в машину и заехал во двор. Тут неожиданно вспомнил, что ничего не купил. «Нехорошо как-то с пустыми руками», - подумал я и вернулся к ближайшему магазину. Через считанные минуты я уже был на её площадке, но не стал сразу заходить, а поднялся к соседке, жившей этажом выше, - Бабе Нюре. «Надеюсь, она ещё жива». Звонка, как и прежде, не было. Я постучал в дверь. «Ну, хоть что-то в этой жизни не меняется», - улыбнулся я.
- Кто? - раздался знакомый скрипучий голос из далёкого прошлого.
- Это я, Баб Нюр, Сергей Барабанщиков, учился вместе с Надей Петровой.
- Как же, как же, помню тебя, - сказала она, открывая дверь, - только ты вырос как-то, что ли.
- Дак, пятнадцать лет прошло, Баб Нюра!
- Для меня что год, что пятнадцать — всё одно. Старая я стала - видишь, хожу плохо, еле ноги передвигаю. Спина болеть стала сильно вот, девяносто три годка нынче будет. А что хотел-то, сынок? Может, зайдёшь? Пирогов налеплю тебе.
- Да нет, спасибо, Баба Нюра... я вот насчёт Нади узнать хотел. Замужем она?
- Нет, это я тебе точно могу сказать, сынок. Сынишка есть у неё, Мишей зовут, а мужа нет. Плохо это — без мужа-то. Мой вот как в войну без вести пропал, дак я до сих пор одна живу. Одной-то тяжело, очень тяжело. Может, придёт ещё. Я-то ведь жива, а он меня всего на два годка старше будет.
- Обязательно придёт, - не стал я её разубеждать. - Ну, спасибо Вам, баба Нюра, До свидания. Пойду к Наде.
- Иди, иди! А ко мне заходи ещё.
Я спустился этажом ниже и с силой нажал на кнопку звонка...

- Кого там ещё принесло в десять часов?! Наверняка, опять какой-нибудь Диван-тв предлагают!
Надя посмотрела в глазок. Она узнала меня сразу.
- Сергей, ты, что ли? Каким ветром тебя занесло?
- Да вот, мимо проходил, решил заглянуть.
- Долго ещё будешь стоять? Раздевайся, и пойдём на кухню. Чай будешь?
- Да я вот вино купил, конфеты...
- Спасибо, - она улыбнулась, - сейчас достану бокалы. Ну как ты сам-то? Чем занимаешься?
- Ну, у меня небольшое дело. Выпускаю справочники, путеводители, рекламные буклеты, календари. Доход не слишком большой, но на жизнь хватает.
- Понятно.
- А ты как?
- Врачом работаю, акушером.
- Роды, что ли, принимаешь? - удивился я. - Как же так, ты же мечтала стать художницей! Я помню, в школе ты хорошо рисовала. Учителя гордились тобой. Мне нравились твои картины, особенно та, которая висела в кабинете нашей директрисы.
- Какая?
- Та, где девочка кормит гусей с рук.
- Неужели ты помнишь? - Она улыбнулась. - Пойдём, покажу что-то.
Мы прошли в большую комнату, на стене висела та самая картина, о которой мы только что говорили.
- Почему она здесь, не у Клары Михайловны?
- Разве ты не знаешь? Она умерла два года назад. Её сын Дима передал картину мне.
- Жаль, хорошая была женщина. Держала школу в ежовых рукавицах.
Наступила неловкая пауза. Откуда-то послышалась музыка. «Что-то знакомое, - подумал я, - Кипелов, точно!»
- Ты слушаешь металл? - поразился я.
- Да нет, это мой сын. Недавно подсел на эту ерунду. Просто невозможно слушать, хоть уши затыкай. Приходит как-то и говорит мне: «Мама, теперь я буду рокером». Стал отращивать длинные волосы. Спросил, можно ли ему проколоть ухо.
- А ты что?
- Ему же всего тринадцать лет, Серёжа! Ну, конечно же, я запретила. Пусть сначала окончит школу, поступит в институт, а там, что хочет, то и делает. А пока что я одна всецело за него в ответе. И не позволю ему уродовать своё тело.
Из другой комнаты, откуда доносились звуки очередной рок-баллады, высунулась голова смуглого мальчугана.
- Здравствуйте, а Вы кто?
- Я учился с твоей мамой в одном классе.
Предложение казалось законченным, но я знал, что это только часть правды. В данную минуту я не хотел говорить всё, тем более что и Надя молчала.
«В девятом классе мы влюбились друг в друга одновременно. Надя перешла к нам из параллельного класса. Странно, что до этого я не замечал её в школе. Как только она зашла в класс, я понял, что это любовь. Вернее, не так. Это потом, спустя несколько лет, я понял, что это была любовь. В те годы смысл этого слова был для меня незнаком. Нет, я, кончено, читал об этом в книгах и видел фильмы про любовь (сам я их не стал бы смотреть, но их смотрела мама, а в нашей «квартире-хрущёвке» трудно было уединиться так, чтобы ничего не видеть и не слышать). Я понимал, что меня к ней тянет, причём сильно. Надя тоже чувствовала что-то подобное. Я впервые это понял, когда случайно столкнулся с ней в коридоре. Обычное столкновение — такие часто случались в узких школьных коридорах. Люди обычно извинялись и расходились. Или не извинялись (если это были два тупых, но сильных дебила), и начинали мутузить друг друга. Надя же почему-то жутко побледнела и стала что-то быстро и невнятно говорить. При этом её глаза старались не встречаться с моими. Меня такое поведение крайне удивило и почему-то взволновало. Я понял, что возможно она тоже что-то чувствует ко мне. Через неделю я набрался смелости и пригласил её в зоопарк. Вот так и начались наши отношения. Они продолжались около двух лет вплоть до окончания школы. Незадолго до этого мы серьёзно поссорились, честно говоря, даже не помню из-за чего, но это и не важно. Она уехала в Москву, поступила в Художественную Академию, я - в Свердловский Политех. Больше мы не виделись. Но я долго не мог забыть её». Я сказал ей об этом, когда мы вернулись на кухню.
- Я тебя тоже, Серёжа. Почему ты не позвонил?
- Я думал, ты в Москве.
- А я не поступила и вернулась в Пермь.
- Не поступила? Почему?
- Они сказали, они сказали…
Тут она неожиданно всхлипнула, и из её глаз полились слёзы.
- Прости, больно вспоминать.
- Ничего, ничего, всё нормально.
Она немного успокоилась, вытерла салфеткой глаза и продолжила:
- Они сказали, что я плохо рисую, что у меня нет таланта.
- Скоты! – не выдержал я.
- Да нет, наверное, они были правы. Возможно, у меня действительно нет таланта…
- А мне нравятся твои картины.
- Спасибо, Серёж. Нет, больше не надо (я хотел в очередной раз наполнить её бокал). Мне завтра на работу вставать рано.
- Надя, тебе надо успокоиться
- Ну, ладно, только этот последний, хорошо?
- Хорошо.
Мы выпили и на время замолчали.
- Довольно неожиданно было услышать, что ты стала врачом, - заметил я.
- Так получилось. Когда я вернулась домой, то не знала, что делать. Первое время ходила сама не своя, а потом Каринка, ну, ты помнишь её, предложила поступить с ней в Мед. Представляешь, она так хотела попасть туда, а мне было всё равно. По иронии судьбы поступила только я одна.
- Она, наверное, обиделась на тебя?
- Поначалу да, а потом ей стало не до меня. Осенью её отец разбился на машине.
- Жаль… А почему ты стала акушером?
- Я дарю маленьким людям жизнь, и мне это нравится. Вернее, дарят-то их мамы, а я лишь немного помогаю. У тебя у самого-то есть дети?
- Нет, пока...
- Пока? – Надя приподняла брови, выражая этим, видимо, удивление.
- Ну, я был женат, даже два раза, но детей не нажил.
- Может быть, это не моё дело, Сережа, но почему?
- Не любил, - честно признался я, - возможно, тебе покажется это странным, но детей, зачатых не в любви, я не хотел.
- Да нет, я с тобой в чём-то согласна.
- А у тебя кто-то есть?
Надя покачала головой.
- А Мишка?
- С его отцом мы прожили недолго. Он бросил меня, когда узнал, что я беременна.
- М-да… Тяжело одной-то?
Не люблю жаловаться. Но ты сам, наверное, видишь – по обстановке и вообще.
Я кивнул. Надя посмотрела на часы: было без четверти три.
- Серёж, поздно уже, спать пора.
Я встал со стула и потянулся.
- Где тебе расстелить? Могу раскладушку достать, или, если хочешь, устраивайся на том диванчике, но придётся спать «калачиком».
- Да нет, я пойду, пожалуй…
- Куда это, на ночь глядя? Ты что, смеёшься? Транспорт давно перестал ходить. Давай не придумывай, оставайся!
- Извини, Надь, но мне правда надо идти…
Я выключил свет в коридоре и начал одеваться. Не спеша, медленно. Честно говоря, мне не хотелось уходить, и я сам не понимал почему. «Ну, остался бы и что дальше? Столько лет прошло. Что изменила бы одна ночь, что? Мы стали бы жить вместе? Поженились? Признай, Серёж, ты просто смешон! Прошлого не вернуть. Ушло наше время, утекла речушка».
- Ты ведь не хочешь уходить, Серёжа?
Я вздрогнул: настолько был погружён в свои мысли. Надя стояла, прислонившись к стенке, и задумчиво на меня смотрела.
- От чего ты бежишь?
- Не знаю, - собственный голос отдавал фальшью.
Сейчас мы стояли очень близко друг от друга. Надо было что-то сказать, что-то очень важное. Лишь одна мысль вертелась у меня в голове:
- Ты думаешь, между нами что-нибудь может быть?
- Вряд ли, - твёрдо произнесла Надя, но в её глазах стояли слёзы, и они одни заменили для меня всё, что мы могли бы сказать друг другу. Это было замечательно. Это было прекрасно. Ради таких моментов, наверное, всё же стоит жить…

г.Пермь, 15 марта – 24 мая 2008