На окраине Петербурга,зарылась в глубокий снег старая,помрачневшаяся от сырости «хрущевка». Бельма ее окон выходят в тяжелый,заставленный мусорными бачками двор,где с утра до вечера пьет и горланит лихой молодняк,и где в помойных контейнерах гордо восседают закоптелые вороны и общипанные кошки.
А если отвести взгляд от двора и поднять глаза к самой крыше «хрущовки» то можно увидеть окна Людмилы Ярославовны. Она живет на последнем этаже. Утро. Людмила Ярославовна с трудом выбирается из под теплого одеяла.Холодно. Но надо идти на работу,даром что уже 28 декабря.Накидывая потертый халат,она ставит эмалированный чайник на плиту и торопливо бежит в соседнюю комнату. Там,отвернувшись носом,к лохматому коврику на стене,в кровати,свернувшись калачиком лежит Митя. Он даже головы не поворачивает на шаги матери,хотя не спит. Людмила Ярославовна наклоняется к сыну,заглядывает ему в лицо. Целует в небритую,колючую щеку.-Может,надо чего нибудь, Митенька?-голос ее тихий и немного виноватый.-Нет,мать, спасибо…Не беспокойся,я..сам могу…Людмила Ярославовна,понимая что помощи ее он не примет,считая это унизительным. Ее помощь очередной раз показывает ему его убожество и беспомощность калеки.Людмила Ярославовна скрывается в крошечной,полутемной кухне,и гремит там посудой. Торопиться.Ей бы на работу не опоздать…Митя переворачивается на спину,тянется и шарит рукой по столику,отыскивая папиросы. Курит лежа,уперевшись глазами в качающуюся ветку осины за окном.Конечно,постороннему гостю может показаться-что мол здоровый мужик,а валяется в кровати,пока немолодая мать трудится. Но когда Митя откидывает край одеяла,причина его «лености» становиться ясной-у него отсутствуют обе ноги. Правой нет до самого бедра,от левой осталась заросшая бледной кожей культя,чуть выше того места,где раньше было колено.Очень неуклюже,хватаясь за пустоту,Митя садится в кровати. Нагибается. На полу лежат старые гантели.Он подбирает вначале одну,затем другую,и начинает тренироваться.Он качает руки и спину-слава богу,что руки и плечи у него такие же мощные как и прежде,с тугими,и упругими словно жгуты мускулами.Потом резко бросает гантели. Он не устал, нет. Просто тренироваться в общем-то и незачем.Взгляд Мити шарит по пустым стенам,и случайно натыкается на цветное фото в беленькой рамочке.Там запечатлен сам Митя-рослый,молодой,статный в новой форме и погонах капитана. А рядом-белокурая,пухленькая хохотушка-Анна…Эта хорошенькая женщина ушла,ругаясь и плюясь,когда Митю доставили в квартиру. Она прямо сказала Людмиле Ярославовне--«Извините,мамаша,но я все-таки молодая. Я свою жизнь на «самовар» тратить, желания не испытываю» -и ушла,с таким лицом,будто бы обманули ее и смертельно оскорбили…С тех пор прошло около года.Хлопнула дверь. Это Людмила Ярославовна ушла на работу. Ее и так скоро выпроводят на пенсию. Тогда они погибнут с голода-ее копеек и его пособия по инвалидности явно не хватит.Митя заскрипел зубами.День от дня,он горько сожалел,что не погиб тогда,в Грозном. Жалел что оказался чуть дальше от эпицентра взрыва. В детстве,в юности он не позволял себе болеть. Любую хворь научился переламывать,не обращая на нее внимание. Так как считал,что лежать и болеть для мужчины унизительно. А жизнь посчитала иначе. Сделала его,здорового,сильного обузой для старой,слабеющей женщины-его матери.Он знал,что она держится из последних сил. Самое страшное,что он был вдвойне бесполезен,так как не умел работать. Он закончил военное училище,дослужился молодым до звания капитана,лишился ног-и все. Он не имел профессии кроме войны,так же как его отец. Он был здесь,в мирной жизни ненужен.………………………………………………………………………………………………………..-Да конечно,мы постараемся сделать все возможное,для получения вами гуманитарной помощи-сказала молоденькая,рыжеволосая врач из комиссии,пришедшей на дом к Людмиле Ярославовне.-И коляску инвалидную мы Дмитрию Дмитриевичу справим.А Митя лежал и смотрел на нее. За этот год,так близко он не видел женщины,даже забыл ее запах. Когда она его осматривала,он чувствовал одновременно и стыд и омерзение к самому себе, и жгучее,тянущее желание. Он жадно схватывал и запоминал мельчайшие подробности-как запутывались солнечные лучики в огненно-рыжих волосах,как натягивался крахмальный халат на ее колыхавшейся груди, какам красивым был прогиб ее спины,когда она отошла от его кровати,и подошла к Людмиле Ярославовне…Комиссия ушла,дверь захлопнулась,снова гремела чем-то на кухне мать.Митя курил,лежа в постели,и наблюдая как валились за окнами,застилая двор белые,ватные хлопья.Если долго на них смотреть,то кажется,что летишь,вместе с домом,кружась и уходя от земли все дальше и дальше…………………………………………………………………………..Коляску Митя действительно получил-видимо в качестве подарка к новому году. Это было 30 декабря. Он с помощью матери устроился в ней и впервые за год выехал во двор. Снега было очень много. Погода была мягкая и нехолодная,Митя дышал, из всех сил стараясь наполниться,очиститься этим вкусно пахнущим,зимним воздухом.И недалеко от себя Митя увидел ее. На ней была вязаная голубенькая шапочка и простенькое пальто. Бежала,видимо на работу-продлевать справки и инвалидности бабулькам.Митю он увидела,и подошла к нему-видимо запомнился он ей из той массы лиц,которые мелькали перед ней ежедневно.-Ну,как вам новый транспорт?Нравиться?-Спасибо вам большое. Впервые за эти месяцы человеком себя а не трупом чувствую.-Ну какой вы труп! Еще сто лет жить будете! Ну мне пора. Хорошего вам нового года.И побежала. А Митя все смотрел ей вслед долгим,тоскующим взлядом,считая голубые следочки,которые ее изящные ботинки печатали в снег. ………………………………………………………………………………………………..В первые минуты после боя курантов, сидя за столом Митя почувствовал боль. То есть,вначале не боль. Первое чувство –чувство того,что у него есть ноги. Вначале он осадил себя мыслью,что наверно много выпил с непривычки. Но когда он повернул коляску то он увидел ноги…Свои ноги. Он задохнулся от счастья-первая мысль была о Боге,пожалевшим его,и совершившим ЧУДО. Он сделал нечеловеческое усилие,пытаясь встать и…шлепнулся на пол. Барахтаясь и пытаясь приподняться он еще какое то время видел ноги. Когда он в отчаянии крикнул,и прибежала мать ,ноги медленно растаяли,как мираж.Потом уже лежа в постели он опять почувствовал что ногам неудобно. Он снова забыл,что их нет и попытался разместить их,вытянуть,но чувство неудобства не проходило. А потом правая нога начала болеть. Сперва ныть,а под утро эта боль стала невыносимой. Митя вцепился зубами в подушку,что бы не закричать…Когда он пытался приподняться на локте,и посмотреть на ноги,то ясно видел их. Видел еще,что правая нога распухла и посинела,как при сепсисе. Митя позвал мать. Людмила Ярославовна вначале не поняла ничего,но Митя начал рассказывать ей,почему он упал ночью,и что он чувствует сейчас. Мать ног его не увидела,хотя Митя их видел очень явственно.Пришедший врач ничего установить не смог. Сказал только-«Похоже,фантомные боли». Выписал сильное обезболивающее,и снотворное.Днем Митя заснул,под дурманом таблеток. К вечеру он проснулся и боль вернулась. Далее начался Ад. Таблетки более не помогали,боли усиливались. Остановить их было невозможно,так как ног которые болели не существовало. ………………………………………………………………………………………… В углу,под несколькими,недавно купленными иконами ,сидела Людмила Ярославовна. Она еще больше постарела за эти дни.Митя лежал вытянув руки вдоль тела и закрыв глаза. Лицо его было мертвенно бледным,веки и запекшиеся губы-темными. Можно было подумать что он уже умер,выдавало только прерывистое дыхание. Иногда он вздрагивал,и Людмила Ярославовна тогда тоже вздрагивала. Он сделал слабое движение пальцами руки. Мать вскочила и подошла к кровати.Он что то сказал ,но слова его были еле слышны,и Людмила Ярославовна наклонилась над ним.-Мама…Я прошу…Попрошу тебя…-Что Митенька? Принести чего нибудь?-Да…Там в комоде…В свертке…табельный…..Что? Ты…Ты…Обо мне подумал? Не смей! Боль пройдет,Митя,ты сильный,ты должен держаться…Ты будешь жить…обязан…- Мама…мы с тобой прекрасно знаем,что не пройдет…Это не проходит…еще немного…я стану бревном,не понимающим и несознающим…я не хочу этого….не хочу….не потому что жалею тебя…Я очень тебя люблю,но сейчас жалею себя самого…Освободи меня…-Митя!-Что «Митя»…Мама…умоляю тебя…Если ты меня любишь…Людмила Ярославовна машинально подошла к комоду, вытащила из ящика пистолет. И стояла в замешательстве,словно окаменев.Митя слабо потянулся к ней.-Дай…дай его мне…Только сейчас он понял,как ослабел. Руки тряслись, пистолет казался страшно тяжелым.Раз за разом он прижимал дуло к виску, а после перехватывал гулявшую руку свободной левой,боясь выстрелить себе в челюсть.Наконец он уронил машинку смерти на одеяло и безвольно откинулся на подушку.-Я не могу. –Сказал он виновато. Сил нет.Помоги мне.Она села рядом,положив его голову к себе на колени,и укачивая,как когда то давно,когда он был совсем маленьким…Митя закрыл глаза, успокаиваясь и проваливаясь в пустоту.Ему казалось,что он лежит на какой то телеге,и сверху на него падают крупные,мохнатые хлопья снега.Людмила Ярославона гладила его волосы,прижимая голову к своей груди.За окнами тихо и плавно кружился снег,и шли засыпанные мукой прохожие-каждый по своим делам.И никто не расслышал за этим снегом,как в убогой квартире на пятом этаже щелкнул сухой револьверный выстрел.