Глава ССXL


Возвратившись в Воронеж из-под захваченного фон Клейстом Ростова, маршал Тимошенко попал из огня да в полымя.
С установлением морозов, положивших конец распутице, 2-я немецкая армия, до сих пор ограничивавшаяся скромной ролью правой соседки, охраняющей девятью дивизиями фланг и тыл 2-й танковой армии Гудериана, неожиданно сама перешла в наступление по всему фронту. С рубежа Мценск-Обоянь в направлении на восток и юго-восток устремились танки и мотопехота, за ними следовали пехотные дивизии с артиллерией. Впереди шли приданные армии в качестве усиления 9-я танковая и 16-я мотодивизии. Ударив 20 ноября в стык между 40-й армией генерала Подласа и 13-й армией генерала Городнянского, мобильные немецкие дивизии прорвали фронт, захватили города Тим и Ливны и, развивая успех, устремились на Касторное с явным намерением идти дальше прямо на Воронеж. За ними во втором эшелоне следовала 95-я пехотная дивизия. Слева от этой группировки, тесня по всему 160-километровому фронту ослабленные после выхода из окружения и ещё не успевшие восстановить боеспособность дивизии 13-й армии, наступали в общем направлении на Елец, Лебедянь 45-я, 134-я, 262-я и 293-я немецкие пехотные дивизии, усиленные танками (по 10 танков на пехотный полк).
13-я армия была передана Юго-Западному фронту из расформированного Брянского фронта только 11 ноября. За десять дней тыловые службы Тимошенко, бросавшие все резервы на фланги, где разворачивались сражения с армиями фон Клейста и Гудериана, сделали очень мало для восстановления боеспособности вышедших из окружения дивизий армии генерала Городнянского, оставивших в грязи за линией фронта практически всю свою артиллерию. Имея в первом эшелоне семь стрелковых дивизий неполного состава (примерно по 3000 штыков), а во втором эшелоне – две стрелковые дивизии, две кавалерийские дивизии и один мотоциклетный полк, 13-я армия не выдержала удара и попятилась на восток.
Тимошенко, занятый отражением непосредственной угрозы Воронежу, организовывал контрудар в правый фланг 9-й танковой и 16-й мотодивизии силами правого фланга 40-й армии, когда пришёл сигнал бедствия из 3-й армии (она также была передана 11 ноября в состав Юго-Западного фронта). Генерал-майор Крейзер докладывал, что танки Гудериана 23 ноября вошли в Ефремов. Разорваться на части маршал Тимошенко не мог, поэтому общее руководство армиями, включёнными Ставкой в состав его фронта на правом фланге, осуществлял его земляк и заместитель генерал Костенко. За несколько месяцев проделавший головокружительный карьерный путь генерал Костенко доказал под Киевом, что руководство вновь формируемым армейским штабом в боевой обстановке ему вполне по плечу. Теперь, оказавшись во главе группы армий с довольно скромной и достаточно случайной по составу группой старших штабных офицеров, он прежде всего испытывал острую нехватку в квалифицированных штабных кадрах.
Маршал Тимошенко, лично проведший собеседование со всеми старшими офицерами, вышедшими из окружения в Киевском котле, вспомнил, что среди них был ещё один его земляк, командир 15-го армейского корпуса генерал Москаленко, в недавнем прошлом успешно командовавший 1-й противотанковой артиллерийской бригадой на самых ответственных участках фронта 5-й армии генерала Потапова. Справившись в кадровом отделе и получив ответ, что генерал по-прежнему находится в кадровом резерве, маршал вызвал Москаленко к себе и без лишних слов поручил ему немедленно отправиться в штаб 3-й армии, на месте разобраться с оперативной обстановкой и в качестве представителя штаба фронта помочь командарму организовать противотанковую оборону.
Генерал-майор Жидов, начальник штаба 3-й армии, рассказал генералу Москаленко о развитии оперативной обстановки, начав с конца октября, когда армия вышла из окружения и сосредоточилась в районе Ливны, Малоархангельск. Явившись с докладом в штаб Брянского фронта, развёрнутый в Щиграх, генералы Крейзер и Жидов были встречены исполняющим обязанности командующего фронтом генералом Захаровым и его начальником штаба генералом Сандаловым, рассказавшими о задаче, поставленной Брянскому фронту Генштабом: отвести вышедшие из окружения армии на рубеж Богучарово, Ефремов, Верховье, Ливны, Тим, развернуть их фронтом на запад и здесь в течение недели восстановить боеспособность соединений и частей.
3-й армии достался 100-километровый участок фронта Узловая, Никитское, район западнее Ефремова.
В первом эшелоне Крейзер и Жидов развернули четыре стрелковые дивизии, две кавалерийские дивизии и две танковые бригады. Протяжённость фронта, нехватка сил и средств и ограниченность времени, отпущенного на перегруппировку, не позволили командованию армии оперативно сформировать армейский резерв для создания второго эшелона обороны. Слева от позиций 3-й армии развернулись на рубеже Ливны, Тим, прикрывая елецкое направление, дивизии 13-й армии генерала Городнянского. Справа развернулась, прикрывая подступы к Туле, правофланговая армия Брянского фронта – 50-я армия, возглавленная после гибели генерала Петрова генералом Ермаковым.
Едва успев развернуться на новом рубеже, наспех пополненные дивизии и бригады 3-й армии были двинуты командованием фронта на север, в район севернее Ефремова, куда вышли с запада, отбросив на северо-восток дивизии 50-й армии, танки Гудериана. 2 ноября, развернувшись фронтом на северо-запад за правым флангом 3-й армии в районе Ефремова, 150-я и 121-я танковые бригады и, ещё правее, 212-я стрелковая и 52-я кавалерийская дивизии перешли в контрнаступление на Тёплое, где уже вели бой с авангардом Гудериана четыре стрелковые и одна кавалерийская дивизии 50-й армии. Завязалось ожесточённое сражение. Маршевые колонны обеих сторон утопали в грязи и прибывали на поле боя по частям, с большим опозданием.
В разгар сражения Ставка расформировала Брянский фронт, передав войска 50-й армии, отступившие к Туле, Западному фронту, а всё остальное в качестве «усиления» передав Юго-Западному фронту. Таким нехитрым способом маршал Шапошников вынуждал маршала Тимошенко всерьёз озаботиться обострившимся положением на правом фланге и не допустить повторения танковых клещей Гудериана и фон Клейста, замкнувшихся двумя месяцами раньше в глубоком тылу Юго-Западного фронта. Наученное опытом, командование в Москве уже не полагалось на Брянский фронт и всерьёз опасалось нового разворота танков Гудериана и фон Клейста навстречу друг другу. То, что опасения эти имели под собой серьёзные основания, доказывается запросом, сделанным в октябре Гитлером Гудериану относительно возможности повернуть танки на Воронеж. Гудериан тогда обусловил такую возможность обязательным предварительным захватом Тулы.
В ноябре армии Гудериана и фон Клейста, работа германских служб снабжения и тыла, а главное погода на Восточном фронте были уже совсем не таковы, чтобы помышлять об операциях подобного масштаба. Однако генералы Генштаба и стратеги Ставки, которым суждено было в 1941 году играть роль вечно опаздывающих, жили вчерашним днём и не видели того, что уже было ясно Жукову, Тимошенко, Гудериану и что одним из первых понял президент США Рузвельт, заявивший ещё в сентябре, что Гитлеру Москвы не взять. Многие тогда сочли заявление президента Рузвельта по меньшей мере смелым. Не был исключением и премьер-министр Великобритании Черчилль. Такова сила пропаганды. Такова цена «общественного мнения». Если факты противоречат пропаганде, искусно и упрямо вбиваемой в общественное сознание, - тем хуже для фактов.
Впрочем, смелость президента Рузвельта имела вполне прозаичную подоплёку – он уже получил от английских банкиров предоплату за военные заказы для России на восемь месяцев вперёд, и, прежде чем разместить заказы на военных заводах, спешил оправдать свои действия в глазах американских налогоплательщиков.