Г Л А В А XXI.

Весь январь 1799г. Бонапарт был занят подготовкой похода в Сирию. На первое января его армия насчитывала 29 700 человек, включая нестроевых. Из них 6550 были с Дезе в Верхнем Египте, не менее 10 000 нужно было оставить в Нижнем; таким образом, для наступления на 50-тысячную турецкую армию Джеззар-паши в распоряжении Бонапарта оставалось около 13 000 человек. Он сформировал из них четыре легких дивизии, придав каждой по 6 легких полевых орудий. В состав экспедиционного корпуса вошли также 800 кавалеристов с 6 легкими пушками и 600 сабель конной гвардии главнокомандующего, также с 6 легкими пушками. Легкий осадный парк из 16 орудий должен был следовать в корпусном обозе вместе с двойным против обыкновенного комплектом боеприпасов, два тяжелых парка по 12 орудий в каждом со всем необходимым были погружены на суда: один – на шесть шебек в Дамиетте, второй, резервный,- на три фрегата на внутреннем рейде Александрии. Три тысячи верблюдов и такое же количество ослов были снаряжены для перевозки ручной клади, двухнедельного запаса продовольствия и фуража и трехдневного запаса питьевой воды. Штаб экспедиционного корпуса должна была сопровождать делегация авторитетных каирских шейхов, шейхам предстояло вести разъяснительную работу с местными религиозными властями по пути следования армии. На основании полугодового опыта выстраивания отношений с мусульманской общиной Египта Бонапарт остановился на достаточно убедительной пропагандистской формуле, способной обеспечить лояльность просвещенных приверженцев ислама по отношению к французской армии и выполняемой ею на Востоке миссии. Она сводилась к тому, что французы, не будучи правоверными мусульманами, не являются в то же время и убежденными идолопоклонниками, что они не отправляют никаких чуждых исламу религиозных обрядов, уважают ислам, интересуются им и уже приняли бы его, если бы не врожденная привычка к употреблению вина и неготовность принять обрезание, не свойственное обычаям их предков. Что касается причин, заставляющих султана Кибира, их предводителя, воевать с турками, то они те же, что подвигли его победить мамлюков Мурад-бея и Ибрагим-бея: он хотел бы возродить древнюю славу арабского Востока, объединив в одно государство Аравию, Египет и Сирию и укрепив на его территории авторитет Мекки, который нередко терпел ущерб под властью мамлюков и турок, ставивших своекорыстную боьбу за власть выше интересов веры. О том, насколько важное значение придавал Бонапарт идеологическому обоснованию присутствия французов на мусульманском Востоке, свидетельствует дискуссия по вопросам веротерпимости, к которой он привлек не только шейхов Каира, но и более просвещенных богословов из Мекки. Результатом консультаций с Меккой стала, между прочим, обнародованная во всех каирских мечетях фетва, оправдывавшая употребление вина новообращенными мусульманами при условии искупления ими греха добрыми делами и благотворительностью. Постепенно Бонапарту удалось сформировать в общественном мнении мусульман Египта представление о султане Кибире как человеке, который, не будучи правоверным мусульманином, являлся вместе с тем служителем священной Каабы. Это позволило ему надолго предотвратить повторение эксцессов, подобных октябрьским событиям в Каире, и существенно ограничило объем военной помощи, оказанной арабами мамлюкам в Верхнем Египте. Если бы генерал Клебер, которому Бонапарт вверит вскоре судьбу Египта, был способен следовать его мудрой политике в отношениях с шейхами, история всего Востока в XIX веке могла пойти по-иному пути; однако Клебер кончит тем, что подвергнет телесному наказанию того самого шейха Сада, которого помиловал Бонапарт, оставивший без последствий его руководство мятежниками в Каире в октябре 1798г. Результатом станут гибель Клебера от рук религиозного фанатика 6 июня 1800г. и последующая утрата Францией контроля над Египтом.
Агенты Бонапарта, в которых у него не было недостатка благодаря хорошим отношениям с торговцами, пользовавшимися защитой французской армии на караванных путях Нижнего Египта, регулярно снабжали его информацией о военных приготовлениях противника. Согласно собранным к концу января сведениям, четырехтысячный авангард Джеззар-паши занимал Эль-Ариш; севернее, в Газе, турецкий генерал Абдалла с 8000 солдат организовал сборный пункт для нескольких колонн, двигавшихся к нему из разных частей Османской империи: 10 000 шли из Дамаска, 8000 – из Иерусалима, 10 000 - из Алеппо, еще столько же – из Ирака. Из Константинополя в Яффу были доставлены морем 40 пушек, 200 зарядных ящиков и полторы тысячи канониров, обученных французскими инструкторами, одним из которых несколько лет назад едва не сделался Бонапарт, влачивший тогда в Париже незавидное существование безработного генерала. Вторая турецкая армия сосредоточивалась на острове Родос. Турецкая эскадра и транспорты готовились выйти из Константинополя, чтобы приступить к переброске на Родос, где уже находился восьмитысячный турецкий контингент, 9000 янычар из столицы, 10 000 албанцев, 8 000 греков и еще 15 000 турецких солдат из Малой Азии. Замысел Бонапарта заключался в том, чтобы первым напасть на Абдаллу, разбить одну за другой его колонны, пока они не собрались воедино, и к лету войти в Дамаск. Победа в Сирии должна была, по замыслу Бонапарта, заставить перейти на его сторону Ибрагим-бея и Мурад-бея, а вслед за ними присоединиться к нему всех, кого тяготило владычество Порты на Ближнем Востоке. Такая смена декораций неизбежно должна была склонить султана Селима к миру и, возможно, даже к союзу с Францией. Упрочив таким образом свое положение, Бонапарт уже весной 1800г. мог появиться на границе английских владений в Индии во главе достаточно большой армии, собранной и снаряженной на Востоке, даже при отсутствии какой-либо помощи из метрополии.
6 февраля 1799г. дивизия Ренье выступила из Катии в направлении на Эль-Ариш, дивизия Клебера приступила к переправе по озеру Манзала из Дамиетты к развалинам древнего Пелузия, расположенным в двух часах ходьбы от Катии. Собрав дивизию в Катии, Клебер двинул ее через пустыню следом за дивизией Ренье. Бонапарт выступил из Каира с дивизиями Ланна и Бона, кавалерией, обозом и делегацией шейхов. 11 февраля армия остановилась на ночлег в пальмовом лесу в окрестностях Кораима, где минувшей осенью разбойники напали на караван купцов. Делегаты каирского дивана разместились отдельно от военных; у каждого из шейхов было три роскошных шатра, и Бонапарт, посетивший этот восточный лагерь, чтобы поинтересоваться, не нуждаются ли его обитатели в чем-либо, был вполне удовлетворен увиденным. Незадолго до полуночи прибыл верхом на дромадере курьер от генерала Ренье. Из сообщения генерала следовало, что французский авангард оказался в трудном положении. Ренье докладывал, что достиг окраин Эль-Ариша в 8 часов утра 9 февраля и нашел позицию противника хорошо укрепленной и подготовленной к обороне; что захватить турок врасплох не удалось, деревня забаррикадирована, колодцы и окружающий их пальмовый лес контролируются артиллерией форта, для штурма которого у Ренье недостаточно сил. В заключение он передавал перехваченную у турецкого курьера информацию о том, что генерал Абдалла спешит из Газы на помощь своему авангарду с 8000 человек и 12 пушками, в связи с чем Ренье, отправляя курьера к Бонапарту, готовится атаковать деревню, лес и колодцы под огнем форта, невзирая на неизбежные значительные потери и не дожидаясь подкреплений. Бонапарт сократил стоянку в лесу Кораима, и уже ночью армия выступила в поход.
Когда дромадер с курьером, отправленным к Бонапарту, растворился в мареве пустыни, легкие французские пушки, установленные на гребне холма, произвели залп в сторону турецкой позиции, возвестив о начале Сирийской кампании. После непродолжительной перестрелки, позволившей Ренье определить расположение неприятельских огневых точек, а французским солдатам – отдохнуть после ночного марша за гребнем холма, французы атаковали деревню Эль-Ариш и захватили ее, потеряв в ходе штурма 250 человек. 500 турок, оборонявших деревню, были убиты или взяты в плен, часть турецкой пехоты нашла убежище в форте, а отряд неприятельской кавалерии отступил по дороге в сторону Газы и занял позицию за большим оврагом в двух километрах от деревни. За этим оврагом, сохранившим древнеримское название Эгиптус, заканчивался Египет и начиналась Палестина. В дивизии Ренье после штурма хорошо укрепленной позиции было много раненых, оказать всем необходимую медицинскую помощь в полевых условиях было трудно, солдаты и младшие офицеры роптали, обвиняя командира в неоправданных потерях, но близость опасности помогла генералу удержать войска в повиновении. Два дня прошли в тревожном ожидании, всех волновал вопрос: кто прибудет в Эль-Ариш первым – Абдалла или Клебер. Запертые в форте турки имели достаточно пресной воды и также ждали прихода подкреплений. Абдалла подошел вечером 11 февраля и разбил лагерь позади оврага Эгиптус. Утром 12 февраля с противоположной стороны подошел Клебер и окружил форт на окраине Эль-Ариша надежным кольцом. Артиллерия Абдаллы отстала в пути, он ожидал ее прибытия, оставаясь в своем лагере. Разведчики Ренье под покровом ночи углубились в пальмовый лес, начинавшийся на окраине Эль-Ариша, и, не встретив на своем пути препятствий, к рассвету оказались в дальнем его конце, достигающем края оврага напротив турецкого лагеря. Оттуда они провели тщательную рекогносцировку лагеря, после чего, дождавшись темноты, тем же путем вернулись назад. Из их донесения Ренье узнал не только подробный план лагеря, но и слабые места в его охранении. В ночь на 15 февраля дивизия Ренье обошла по дуге большой окружности позицию Абдаллы, перейдя овраг в нескольких километрах к востоку. Построив дивизию в три полковые колонны фронтом на запад, Ренье поставил в 200 шагах впереди каждой из них авангард из 150 гренадер и 50 кавалеристов, а между колоннами поставил легкие пушки на конной тяге: их удалось поднять по склону оврага. Скрытно подойдя к окраине турецкого лагеря со стороны пустыни, французские полки залегли, а гренадеры авангарда, зная на память подробный план лагеря, атаковали его в темноте тремя колоннами с разных направлений. У каждого гренадера была белая повязка на рукаве, у младших офицеров под сюртуком были спрятаны фонари. Когда генерал Ренье во главе центральной колонны ворвался в шатер Абдаллы, тот уже успел бежать. Преследовать турок, в панике бежавших по дороге в Газу, французы не стали. Потеряв в этом деле только трех человек убитыми, они перекололи штыками около пятисот, взяли 900 пленных, захватили обоз со всеми верблюдами и много лошадей. Среди пленных оказалось несколько офицеров Ибрагим-бея. Утром в захваченном лагере Абдаллы появился Бонапарт, верхом на дромадере прибывший ночью в Эль-Ариш. Он поздравил дивизионного генерала Ренье, которому накануне исполнилось 28 лет, с образцово проведенной операцией.