Глава ССXXX

14 ноября командующий авиацией Юго-Западного направления генерал Фалалеев сообщил об активных ночных передвижениях колонн фон Клейста: танки и грузовики двигались по дорогам с включёнными фарами, не опасаясь воздушного налёта. Плохая погода и низкая облачность не позволили воздушной разведке Фалалеева собрать более точные сведения о противнике. Ясно было одно: фон Клейст заправил наконец технику горючим и теперь, пользуясь плохой видимостью, осуществлял скрытую перегруппировку, скорее всего готовя новое наступление на другом участке фронта.
Одновременно генерал-майор Жидов, начальник штаба 3-й армии, сообщил об обходе его правого фланга танками и пехотой Гудериана.
Не располагая резервами, генерал Крейзер был вынужден завернуть правый фланг 3-й армии и оставить Ефремов.
Маршал Тимошенко, которому приходилось теперь руководить десятью армиями на огромном по протяжённости фронте, обратился в Генштаб с просьбой выделить несколько правофланговых армий в отдельный Орловский фронт, поставив во главе фронта генерал-лейтенанта Костенко. Однако у Ставки хватало более неотложных дел, к тому же и без того слишком быстрый карьерный взлёт генерал-лейтенанта Костенко не мог не породить у кадровиков Генштаба некоторый скептицизм. Шапошников обещал подумать. Тимошенко пришлось самому переключиться с левого фланга на правый и отправить генералу Крейзеру 52 танка, 64 самолёта, два бронепоезда, полк противотанковой артиллерии и инженерный батальон. Наученный горьким опытом противостояния с неистощимым на стратегические выдумки Гудерианом, Тимошенко связал между собой донесение Жидова с донесением Фалалеева, и маршала прошиб холодный пот: ему уже мерещились новые танковые клещи Гудериана и фон Клейста, смыкающиеся в тылу у восьми армий Юго-Западного направления в районе Воронежа. Тимошенко не замедлил поделиться своими опасениями с Шапошниковым, тот отнёсся к предупреждению серьёзно и пообещал немедленно помочь 3-й армии присылкой стрелковой дивизии из резерва Ставки.
Покончив с этим, маршал Тимошенко уже собрался садиться с опергруппой в поезд и ехать в Новошахтинск, чтобы на месте руководить контрнаступлением, когда ему позвонил командующий Южным фронтом генерал Черевиченко и предупредил, что войска не успевают сосредоточиться на исходных рубежах к назначенному сроку, а службы тыла ещё не обеспечили все прибывающие части зимним обмундированием. Тимошенко предупредил Черевиченко, что явится к нему ровно в полдень 16 ноября, и потребовал решить к этому времени все вопросы, связанные с развёртыванием и снабжением войск. Опасаясь, что фон Клейст может его опередить, маршал предупредил также командарма Харитонова, что тот головой будет отвечать за удержание фронта в ближайшие двое суток: второй раз выгораживать командующего 9-й армией перед Ставкой он, Тимошенко, не станет.
До утра делать было нечего, и Тимошенко вновь сел за стол, на котором была развёрнута карта предстоящего контрнаступления. Окинув взглядом правый фланг, он попросил соединить его с командармом вновь формируемой на стыке Южного и Юго-Западного фронтов 6-й армии. Генерал Малиновский был на проводе. Поздравив его с присвоением очередного звания генерал-лейтенанта, Тимошенко поинтересовался, как у него обстоят дела (у маршала родилась мысль использовать новую армию для отвлекающей демонстрации). Малиновский поблагодарил за поздравление и посетовал, что в формирующемся кавалерийском корпусе недостаёт кавалеристов. Ему пришлось даже укомплектовать кавалерийскую дивизию генерала Гречко тремястами пехотинцев. Их отобрали из маршевых батальонов. Все они заявили, что мало-мальски знакомы с конём, и охотно сменили статус пехотинца на статус кавалериста.
Пожелав командарму успехов, Тимошенко прервал сеанс связи. Использовать 6-ю армию в наступлении маршалу больше не хотелось.
Ровно в полдень 16 ноября Тимошенко появился на пороге штаба Южного фронта и призвал к ответу генерала Черевиченко:
- Почему не начали наступление?
Черевиченко стал оправдываться. Войска так и не успели выйти на исходные позиции. Танки и артиллерия застряли в пути из-за оттепели.
Низкая облачность, дождь и туман полностью исключали использование бомбардировочной авиации, которой в операции отводилась одна из ключевых ролей. Наконец, утром поступило донесение из штаба 12-й армии генерала Коротеева, соседки справа для 18-й армии и соседки слева для 6-й армии. На рассвете 17-я армия противника перешла здесь в наступление и, прорвав фронт, развивает успех в направлении Первомайска. Положение у Коротеева тяжёлое, противник вводит в прорыв свежие части, и теперь возникла угроза полной потери Донбасса. Черевиченко уже приказал двинуть из Первомайска навстречу противнику резервную 261-ю стрелковую дивизию.
- Этого мало, - сказал Тимошенко. - Перебросьте туда эшелонами стрелковую дивизию из резерва Юго-Западного направления.
- Это наш последний резерв! – воскликнул генерал Бодин.
- Выполняйте.
Не ограничиваясь этим, Тимошенко тут же связался с генералом Малиновским и приказал немедленно бросить на юг кавалерийский корпус и передать в распоряжение генерала Коротеева, а генералу Гречко проверить на марше свою кавалерию.
Положив трубку, маршал потёр руки и направился к стене, на которой уже была развёрнута карта с планом контрудара по фон Клейсту.
- Ну, с этим покончено. Показывайте, что у вас здесь.
По словам Черевиченко, к полудню на исходные позиции вышли 92 танка и две стрелковые дивизии.
- Снаряды есть? – спросил Тимошенко.
- Так точно.
- Танки заправлены горючим?
Черевиченко подтвердил.
- Тогда начинайте.


.