Глава СLXXVI


Фельдмаршал фон Клюге, поднявшись затемно, с трудом пробирался по грязи от дома, в котором провёл ночь, к штабу 4-й армии. Грязь была непролазной, наступление 4-й армии развивалось черепашьим шагом, войска устали. После нескольких дней заморозков, ускоривших продвижение колонн, вновь наступила оттепель, накануне полил дождь, сменившийся утром густым туманом. Из кармана прорезиненного походного плаща, который фельдмаршал набросил поверх кителя, выглядывал переплёт воспоминаний Коленкура. Мрачные картины зимовки армии Наполеона в России сделались в эти дни самым популярным чтением в штабах группы армий «Центр», и фон Клюге не был исключением.
Читал Коленкура и генерал Бейерлейн, командовавший мобильной группой войск 39-го мотокорпуса. Не ограничиваясь чтением чужих мемуаров, генерал вёл дневник, коротая за ним долгие ненастные вечера. «Форсировав Рузу севернее старой Смоленской дороги, мы углубились в лесистую местность. Нанесённая на карту дорога оказалась скверной лесной просекой, пригодной лишь для разового прохода авангарда в хорошую погоду. Движение колёсного транспорта с началом оттепели и дождей стало невозможным. Танки и гусеничные тягачи, пройдя в муках 10 километров за несколько часов, тоже встали. До Москвы меньше 100 километров, но до наступления морозов нам до неё не добраться. Пока я пишу в Воронцово эти строки, сапёры рубят в лесу молодые деревца и прокладывают гать, по которой танкам предстоит двигаться 15 километров до самого Панова. Идти дальше Моденово, оставив далеко позади пехоту, артиллерию и бензовозы, всё равно нельзя. Придётся остановиться и ждать, когда дороги замёрзнут».
Генерал Гудериан, увидев на рассвете 7 октября выпавший снег, первым делом направил телеграмму в штаб группы армий «Центр» с запросом о зимнем обмундировании для своей армии. Вечером он получил из штаба ответ, в котором генералу сообщалось о том, что зимнее обмундирование поступит в положенный срок, и предлагалось впредь не отвлекать штаб подобного рода провокационными запросами, а заниматься своим делом, то есть наступлением на Мценск и Тулу. Зимнего обмундирования в 1941 году армия Гудериана так и не получит.
В тот же день, 7 октября, за несколько дней до прибытия Жукова на Западный фронт, Ставка верховного главнокомандования в Москве начала стягивать войска с соседних фронтов и из резерва Ставки на можайскую линию обороны Волоколамск-Можайск-Малоярославец-Калуга. Сюда должны были прибыть 14 стрелковых дивизий, 16 танковых бригад, 40 артиллерийских полков и ряд других частей. Однако до прибытия на фронт этих внушительных сил требовалось время, в течение которого генералу Жукову предстояло удерживать оборону, собирая остатки обескровленных армий Резервного и Западного фронтов, избежавшие окружения, вокруг трёх уцелевших армейских штабов: 16-й, 43-й, 49-й армии и вновь созданной 5-й армии. Жуков, прибыв на фронт, начал с того, что лично провёл рекогносцировку, побывав в штабах и за сутки объехав передовую в качестве представителя Ставки; после этого он принял на себя командование Западным фронтом и первым делом поручил генералу Рокоссовскому взять на себя самое ответственное и опасное направление: Волоколамское шоссе. При этом Рокоссовскому, оставившему армию в окружении по приказу Конева, предстояло формировать 16-ю армию заново из частей, которые он собрал при выходе из окружения, и тех немногих полков и дивизий, которые Ставка сможет изыскать в резерве и немедленно выдвинуть по Волоколамскому шоссе. Рокоссовский, благодаря собственному искусству стратега, упорству и мужеству очень немногочисленных войск, которые оказались в его распоряжении, а также поддержке с воздуха 200 бомбардировщиков и штурмовиков и 210 истребителей авиации Западного фронта, блестяще справился с этой задачей, выдержал главный удар бронетанкового кулака фон Бока и причинил немецким танкистам на своём участке самые большие потери, потеряв, в свою очередь, немало своих войск. Настоящий огненный ад выдержал в районе Спас-Рюховского под Волоколамском 289-й противотанковый полк. Здесь каждому орудийному расчёту пришлось выпустить за день по сто снарядов прямой наводкой под непрекращающейся бомбёжкой трёх эскадрилий пикирующих бомбардировщиков противника. Потери Рокоссовского, особенно потери дивизии Панфилова, были велики, но они не были напрасны: командарм не потерял зря ни одного человека, ни одного орудия и решил главную задачу, удержав контроль над Волоколамским шоссе. Понеся чрезвычайно большие потери в танках и почти не продвинувшись к Москве, фельдмаршал фон Бок прекратил наступление на волоколамском направлении 27 октября.
Отправив Рокоссовского прикрывать волоколамское направление, а Конева – Тверское, где был вскоре учреждён самостоятельный Калининский фронт, Жуков перевёл штаб Западного фронта в Перхушково и вместе с начальником штаба генерал-лейтенантом Соколовским и начальником Оперотдела генерал-лейтенантом Маландиным сосредоточился на можайском, наро-фоминском, малоярославецком и калужском направлениях.
В середине октября, когда резервы Ставки только начали поступать на передовую, общая численность войск, стянутых к можайской линии обороны, составляла 90 тысяч человек. Для создания сплошной эшелонированной обороны этих сил было совершенно недостаточно. Для того, чтобы остановить оторвавшиеся от базы операций и увязшие в грязи наступающие колонны фон Бока, этого должно было хватить. Основываясь на данных лично проведённой рекогносцировки и пользуясь тем, что сеть пригодных для движения танков дорог в лесных районах западнее Москвы практически не расширилась со времён войны 1812 года, Жуков выделил несколько танкоопасных направлений и на каждом из них развернул армейский штаб.
К исходу второй декады октября штаб Западного фронта сумел снять и отвести с не атакованных противником участков передовой четыре стрелковых дивизии и своими силами создать в ближнем тылу стратегический резерв.
На можайском направлении была вновь создана 5-я армия, возглавленная генерал-майором Лелюшенко, а после его ранения – генералом Говоровым. Пока шло формирование армии, 32-я стрелковая дивизия полковника Полосухина на историческом Бородинском поле в 124 километрах от Москвы стояла насмерть, задержав продвижение 57-го мотокорпуса к Можайску. Потеряв драгоценное время, Гот после упорного боя занял Можайск 18 октября; после этого испортилась погода, и у немецких танкистов начались проблемы с подвозом горючего. Жукову хватило времени, чтобы развернуть в районе Кубинки две резервные стрелковые дивизии с артиллерией, где и остановилось 26-27 октября наступление 57-го мотокорпуса.
Бои под Калугой начались 10 октября. Здесь две стрелковые дивизии 49-й армии генерала Захаркина двое суток сдерживали натиск 13-го армейского корпуса 4-й армии фон Клюге, и лишь с вводом в бой последнего мобильного резерва фон Бока – резервного танкового корпуса Гёпнера – откатились к Алексину, пропустив танки к Тарусе (пехота фон Клюге увязла в грязи). Через неделю, 24 октября, 13-й армейский корпус остановился на берегу Оки в районах Тарусы и Алексина. Для форсирования реки у фон Клюге уже не было сил, а на другом берегу его ждали не деморализованные остатки отступающих войск, а немногочисленные, но вполне боеспособные стрелковые полки Западного фронта с артиллерией.
12-й армейский корпус 4-й армии, поддержанный танками Гёпнера, развивал наступление вдоль железной дороги Брянск-Малоярославец-Москва. Пока разбитая в первые дни немецкого наступления, но избежавшая окружения 43-я армия генерала Голубева, на которую Жуков возложил теперь задачу закрыть малоярославецкое направление, консолидировалась в ближнем тылу, город и Малоярославецкий укреплённый район защищали запасной стрелковый полк и отряд курсантов Подольского пулемётно-артиллерийского училища. Они продержались до 18 октября. Тем временем часть 57-го мотокорпуса Гота, наступая в направлении Юхнов-Мятлево-Медынь-Боровск, форсировала Протву и перерезала железную дорогу Малоярославец - Наро-Фоминск – Москва, однако и она была остановлена 24 октября под Наро-Фоминском, наткнувшись на развёрнутую Жуковым на реке Нара 33-ю армию генерала Ефремова, успевшего с начала войны покомандовать 21-й армией, Центральным фронтом, 10-й армией и побыть несколько дней заместителем Ерёменко во главе Брянского фронта.
Фельдмаршал фон Клюге, добравшись по грязи до помещения штаба и убедившись, что авиаразведка не действует из-за плохой погоды, а радиоразведка доносит о появлении перед его армейскими корпусами нескольких новых дивизий противника, отправил фельдмаршалу фон Боку донесение о том, что 4-я армия не может продолжать наступление без предварительной перегруппировки и подтягивания резервов, после чего достал из кармана книгу Коленкура и, протерев монокль, погрузился в чтение, расхаживая взад и в перёд перед развешенной на стене штаба большой картой.
В тот же день, 27 октября, Геббельс собрал в Берлине пресс-конференцию для иностранных журналистов и объявил, что в связи с плохой погодой на Восточном фронте дальнейшее наступление фон Бока на Москву откладывается. Журналисты, предвкушавшие сообщение о падении Москвы, были озадачены: прошло уже две недели с того дня как Гебельс объявил им, что «с уничтожением последних войск Тимошенко война на востоке определённо окончена».